Поделиться
Совсем недавно я вернулась из Тарусы. Это старинный русский город в Калужской области, на берегу Оки. Я много раз слышала об этом месте как о родине Цветаевой, любимом приюте художников Борисова-Мусатова и Поленова, писателя Паустовского. Все они, проживая в основном в больших городах, всё время стремились приехать в это тихое место. И именно здесь рождались многие шедевры их живописи и литературы.
Маршрутка довезла меня до автовокзала, где я должна была встретиться с хозяйкой дома, в котором мне предстояло остановиться. Выхожу. Звоню. «Ну, Вы где? – спрашивает хозяйка.» Я отвечаю: «На вокзале». «А, ну это ещё не центр. Пройдите к центру, пожалуйста.»
Таруса – о́чень провинциальный городок. И очень маленький. Поэтому до центра можно дойти пешком практически ото всюду. На самом деле, как я потом узнала, автовокзал находится как раз в центре города, однако местные жители центром привыкли называть огромный белый собор Петра и Павла. Там мы и встретились с хозяйкой маленького домика, где я собиралась остановиться.
Вечером, выпив чаю и устроившись в комнатке моего ночлега, мне вспомнился этот большой тарусский собор с луковичными куполами и тонкое замечание моей хозяйки: «Вокзал – это не центр. Пройдите к центру». А центр – это храм. От Тарусы я интуитивно пролистала в памяти города Золотого кольца. Протянула географию России от Петербурга до Петропавловска-Камчатского. Потом прошла по горизонтали: Самара, Челябинск, Иркутск, Хабаровск… И во всех городах, которые мне приходили на ум, центром города являлся православный храм.
В Питере – Казанский собор. Сердце Иркутска – собор Богоявления. Название Петропавловска-Камчатского само за себя говорит.
Если попытаться восстановить хронологию строительства городов, или обновления уже существующих городов, начиная с 988 года, то можно обнаружить, что с момента крещения Руси, практически на любой центральной площади обязательно возводился православный храм.
Первые церкви были построены в центре Владимира: это храм Василия Великого и Десятинная церковь. То же самое можно сказать о Суздале, где основным укреплением города стал Суздальский кремль. А в Чернигове вместо центрального языческого капища поставили православную деревянную церковь. Везде, так или иначе, центральными объектами становились православные соборы. Храмы, часовни, монастыри. И так продолжалось и во времена Русского царства, и вплоть до революции. И даже когда безбожная власть снесла с храмов кресты и переплавила колокола, церковь не перестала быть центральной частью российских городов. Величественные здания, в которых устраивали склады и тюрьмы, подсознательно внуша́ли людям Божий страх. И понимание, что это не просто постройка. Это место, в котором живёт Бог.
Я приведу пример из своего детства. Когда храмы уже были открыты, а разруха в головах и вековые привычки оставались у горожан ещё в плачевном состоянии. Как-то бабушка взяла меня с собой голосовать. Я смутно помню дорогу в центр довольно непримечательного с точки зрения архитектуры посёлка, но место, отведённое для голосования, меня поразило. Этот момент я помню очень хорошо. Величественное здание. Странной формы, с белоснежными стенами. Тогда я спросила бабушку: «А куда мы пришли?». Она, не задумываясь, мне ответила: «Мы пришли на выборы. В церковь». То есть центром города всё равно осталась церковь. Даже когда с неё были сняты крест и колокол.
…Вернувшись из Тарусы обратно в Москву, я покрутила глобус на дочкином столе. Да. В сердце каждого города нашей широкой России – православный храм. А в сердце любого храма – Христос. Осталось только каждому жителю этих городов пустить Христа в своё сердце и тогда любая внешняя непогода нам будет нестрашна. Громоотвод над нашей Родиной – надёжный.
