«Генерал Михаил Детерихс»

Константин Залесский

Гость программы: историк Константин Залесский.

Разговор шел о судьбе и подвигах одного из выдающихся участников Белого движения в Сибири и на Дальнем Востоке времён Первой Мировой войны — генерала Михаила Детерихса, а также о его вкладе в восстановление Православной России.

Ведущий: Дмитрий Володихин

---

Дмитрий Володихин:

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели, это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «„Исторический час“». С вами в студии я Дмитрий Володихин, и мы сегодня поговорим об одном из необычных, но ярких деятелях Белого движения генерале Михаиле Константиновиче Дитерихсе. В чем странность объяснит наш гость, замечательный историк, исторический публицист, специалист по военному делу и военной истории России первой половины 20-го столетия Константин Залесский. А я прежде, чем он начнёт говорить, хотел бы предупредить: не так давно мы с Константином записывали передачу о Викторине Молчанове, судьбы этих двух людей переплетены. Они были надеждой белого Дальнего Востока, они не сумели его отстоять, но, как минимум, они за него доблестно дрались. И эта их попытка спасти то, что гибло на их глазах, последний очаг исторической России, достойна самых добрых слов. Ну, а теперь, Константин, здравствуйте.

Константин Залесский:

— Добрый день.

Дмитрий Володихин:

— Давайте попробуем поговорить о так называемой визитной карточке, о том, что должно всплывать в умах наших радиослушателей, когда заходит речь или сетевая дискуссия.

Константин Залесский:

— Этот человек, человек с немецкой фамилии Дитерихс, был, наверное, один из наиболее православных и монархически настроенных генералов Белого движения. Это, с одной стороны. С другой стороны, он был то, что называется, генералом — политиком, то есть человеком, который был не только военным, но и понимал, как нужно проводить политическую подготовку населения и территорий. То есть возможно это человек, который стал крупным деятелем Белого движения в 22-м году, возможно он бы сыграл колоссальную роль, если бы был на тех же постах в 1918-й м.

Дмитрий Володихин:

— Ну что же, как говорится, что дал Бог, то дал. И, как минимум, в роли генерала-политика Дитерихс запомнился современникам и остался в памяти у потомков. Ну а теперь давайте перейдём к его семье и годам детства, юности, молодости, потому что там было несколько замечательных черт его судьбы.

Дмитрий Володихин:

— Михаил Константинович Дитерихс происходил из немецкого рода, причём из его шведской ветви, его предки были шведами. Причём он происходил из генеральской семьи, не из военной, а из генеральской. Его дед был генералом — майором, героем войны 1812 г., его отец был генералом от инфантерии, его другой дед, отец матери, был генерал лейтенантом Мусницким. Сам он первым браком был женат на дочери генерал — лейтенанта Александра Николаевича Повало-Швейковского, а вторым браком на сестре тех самых знаменитых генералов Бредовых, которые тоже были крупными деятелями Белого движения.

Дмитрий Володихин:

— Ну что же, с такого старта немудрено взлететь.

Константин Залесский:

— Можно ещё добавить, что один из его братьев был контр — адмирал, а его сестры, одна была жена известного общественного деятеля Владимира Черткова, другая была замужем за сыном Льва Толстого — Андреем, а третья — замужем за министром юстиции Иваном Щегловитовым.

Дмитрий Володихин:

— Знаменитый, конечно, человек, но тем не менее, сам — то он что? Давайте перейдём к нему.

Константин Залесский:

— Сам Михаил Константинович Дитерихс оказался то, что называется плоть от плоти своей семьи. Его карьера была определена значительно заранее, потому что понятно, что человек с такими предками будет учиться только в Пажеском корпусе, куда он и был принят, естественно. Он его прекрасно окончил, великолепно совершенно. Он показал очень хорошие данные, причём данные имеются в виду теоретические, способность к аналитике и так далее, это был человек, которого выпустили в артиллерию, как положено, у него отец тоже был артиллерист, положено служить в артиллерии, ну в общем и целом было понятно, что этого человека ждёт академия Генерального штаба. Она его и дождалась. Причём очень быстро. Он её окончил всего через шесть лет после окончания Пажеского корпуса.

Дмитрий Володихин:

— Мы с вами никаких дат не назвали, а вот он учился, учился, учился, окончил Пажеский корпус и академию Генштаба, но мы не сказали ни когда он родился, ни когда все это окончил, не в каком, кстати, чине.

Константин Залесский:

— Родился он в 1874-м году, Пажеский корпус он закончил в 20 лет — в 94-м, а через шесть лет — в 900-м — он по высшему разряду окончил Николаевскую академию Генштаба. И соответственно по выпуску из академии он получил звание капитана, как успешно окончивший, и начал службу на генштабистких постах. В гренадерской дивизии в Московском военном округе, он, в принципе, в Москве обосновался, у него родители там жили как раз, и он прекрасно служил, отбыл с ценз командование эскадроном в Сумском полку, тоже в Москве стоял, и принял участие в русско — японской войне. По собственному желанию. Служил он, что очень показательно, мы должны обратить внимание, он служил на должностях генштабистских всю войну, то есть обер-офицером для особых поручений при штабе корпуса. И при этом он принял участие в сражениях при Ляояне, на Шахе, при Мукдене, и получил награды все до ордена святого Владимира четвёртой степени с мечами и бантом.

Дмитрий Володихин:

— То есть иными словами — штабист штабистом, но на поле боя он проявлял храбрость.

Константин Залесский:

— Причём достаточно выдающуюся, потому что он... не Георгий, конечно, но всё-таки вот этот набор орденов — это нужно было очень постараться, чтобы его получить. И соответственно он получает звание подполковника.

Дмитрий Володихин:

— Его младший современник Викторин Молчанов, о котором мы говорили с вами на прошлой встрече, он двигался куда как более скромными шагами, и проявить себя ему было непросто. Правда, он не был в русско — японской.

Константин Залесский:

— На самом деле, он получил поменьше даже чем в русско — японскую Дитерихс. На самом деле, это достаточно много, потому что Анна вторая, Станислав второй, Станислав третий — это четыре ордена за русско — японскую — это очень приличный результат.

Дмитрий Володихин:

— Четвёртый вы не назвали.

Константин Залесский:

— Два Станислава, Анна и Владимир.

Дмитрий Володихин:

— Владимир с мечами и бантом.

Константин Залесский:

— Они тоже все с мечами.

Дмитрий Володихин:

— Хорошо, а после русско — японской войны он продолжает двигаться в чинах?

Константин Залесский:

— Да, он продолжает двигаться в чинах, он продолжает занимать очень приличные должности в генеральном штабе. В 13-м году он возглавляет отделение Главного управления Генштаба, это очень хорошая карьера. Он доходит до полковника, получает полковника. То есть накануне Первой Мировой войны он полковник и начальник отделения. Это очень хорошие стартовые позиции. Это позиции, с которых он уходит при мобилизации на пост генерала для поручений при Верховном Главнокомандующем. То есть в Ставку. Что, естественно дает очень хорошие перспективы на карьеру.

Дмитрий Володихин:

— Но помимо этого, мы говорили, что он генерал — политик, пребывая в Ставке, он соприкасался с политическими аспектами войны и получил определённый опыт.

Константин Залесский:

Именно так. Потому что в Ставке всегда эти вопросы обсуждались. Хотя он занимался разработкой различных оперативных планов, но тем не менее он, естественно, был в курсе всей политики, которая происходила там. Правда, он всегда этим немножко тяготился и подавал прошение о переводе в ряды армии.

Дмитрий Володихин:

— Ну, может быть, не тяготился, может быть, это у него было неподдельное патриотическое чувство.

Константин Залесский:

— Может быть, возможно карьерные какие-то моменты. Он получил должность генерал — квартирмейстера штаба Третьей армии, а уже в апреле 15-го года он становится генерал-квартирмейстером штаба Юго-западного фронта. Того самого фронта, которым будет командовать генерал Брусилов, и который, там само наступление 1916 г. — это как раз фактически разработка Дитерихса.

Дмитрий Володихин:

— Ну разрабатывал штаб, и просто очень значительную роль в этом сыграл Дитерихс.

Константин Залесский:

— Генерал — квартирмейстер — это человек, на котором лежит обязанность разработки оперативных планов.

Дмитрий Володихин:

— И, кстати, разведка тоже. Не подумайте, что это человек, который занимается раскладами, подвозами и так далее, это немножко другое было в Российской империи. Однако самому Дитерихсу придётся участвовать в боях на совершенно другом фронте. И от Брусилова он уйдёт. Тем не менее это никак не портит его имени, наоборот, дает интересный виток его карьере. Сейчас мы к нему перейдём. А до этого момента мне хотелось бы попросить, чтобы в эфире прозвучало «Прощание славянки». Понимаете, какая вещь? Дитерихс будет воевать как раз в тех местах, к которым относится по своему рождению этот марш, некоторый называют вальсом, но это, конечно же, марш. «Прощание славянки». На Балканах.

Дмитрий Володихин:

— Как по-современному звучит, дорогие радиослушатели. Что же? Мне остается напомнить, что это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я Дмитрий Володихин, у нас в гостях замечательный историк, исторический публицист, специалист по войнам и военному делу России и Европы первой половины 20-го века Константин Залесский, мы обсуждаем судьбу и деяния генерала Михаила Константиновича Дитерихса. И собственно генералом — то он как раз становится на полях сражений Первой Мировой войны. Он, когда отправлялся на Салоникский фронт, на Балканы, а именно это сейчас происходит, мы к этому переходим. Он в каком чине?

Константин Залесский:

— Он уже был генерал-майором. Он уже был кавалером Георгиевского оружия, он уже был кавалером ордена Станислава первой степени с мечами. И этот человек с прекрасным знанием языков, и человек, который, как вы прекрасно заметили в прошлой части, имевший непосредственное отношение к разведке. То есть человек, полностью готов для того, чтобы возглавить бригаду на Салоникском фронте, то есть в Греции, где ему обязательно придётся не только руководить войсками, но и быть определённым политиком, военным дипломатом. Потому что нужно общаться и с французами, и с греками, да со всеми там нужно общаться.

Дмитрий Володихин:

— И с англичанами.

Константин Залесский:

— Там их не так много, но всё равно тоже нужно общаться. И поэтому Дитерихс как нельзя лучше подходит на пост командира Второй Особой пехотной бригады. Он туда убывает в мае 1916 г. И с октября он там начинает командовать дивизией. Ему подчиняются французские части, стоящие рядом. Он становится деятелем международного масштаба в военных кругах, можно сказать. Он действует достаточно успешно. В середине ноября 16-го года, под его началом франко — русская группа нанесла значительное поражение братушкам, болгарским частям, которые стояли против него.

Дмитрий Володихин:

— Напомним, что Болгария в Первую Мировую войну выступала за Германию против России и Антанты в целом.

Константин Залесский:

— Да, и его войска заняли город Монастир. Правда, надо сказать, что на этом какие-то успехи на этом участке фронта завершились, на самом деле, конец 16-го года, на зиму военные действия там обычно прекращались. И уже на следующий год, в 17-м году, прошла операция по объединению русских войск. Там было две бригады объединено во Вторую Особую пехотную дивизию. Её командиром был назначен Дитерихс. Но он практически ей не успел покомандовать, потому что в июле 17-го года его отозвали обратно в Россию. Как бы он был нужен для другого. Причём для другого, ему планировали дать достаточно высокие посты, он даже послужил некоторое время начальником штаба Особой Петроградской армии в августе 17-го года. То есть как раз там во время корниловского выступления. Он даже был назначен начальником штаба Третьего, того самого Третьего конного корпуса, который играл определённую роль в этом.

Дмитрий Володихин:

— Давайте чётко скажем: Керенский заказал чистку от революционных элементов столицы, заказал её Корнилову, Корнилов отправил войска на Петроград, направил их во главе с Крымовым. Но Керенский сделал поворот на 180° и объявил все это мятежом, совершенно испоганив имена честных генералов и сыграв роль какого-то политического шута, человека нечестного. Важно то, что во всём этом краешком прошел Дитерихс.

Константин Залесский:

— Да, именно как генерал — политик. То есть его отправляли не штаб возглавлять, естественно, сами понимаете, а ситуацию утрясать. То есть когда ещё Алексеев принял командование Ставкой, это все было для того, чтобы как-то урегулировать ситуацию. И соответственно в сентябре 17-го года Дитерихс был назначен на очень высокий пост генерал-квартирмейстера Штаба Верховного Главнокомандующего.

Дмитрий Володихин:

— Это один из ведущих постов во всех вооруженных силах Российской империи, который уже не существовал к тому времени. А Российской республики. С 1 сентября, кажется, именно так она называлась.

Константин Залесский:

— Да, да, Российской республики. То есть он стал, условно говоря нашим современным языком, он стал первым заместителем начальника штаба Ставки.

Дмитрий Володихин:

— Ну что же, на него свалилась огромная ответственность, правда, продлилась она недолго.

Константин Залесский:

— Да, она продлилась недолго. Он даже некоторое время исполнял обязанности начальника штаба при отсутствии Духонина. Но самые печальные события и непосредственно касавшиеся Дитерихса, они пришлись на события октября по старому стилю, ноября — по-новому. То есть события той самой Ноябрьской революции.

Дмитрий Володихин:

— Ну вооруженный переворот большевиков в Петрограде и в других городах России.

Константин Залесский:

Да, когда волею случая генерал Духонин был вынужден принять на себя обязанности Верховного Главнокомандующего. И тогда Дитерихс автоматически принял на себя обязанности начальника штаба Верховного Главнокомандующего, то есть стал фактически второй фигурой на несколько дней в русской армии.

Дмитрий Володихин:

— Для Духонина это закончилось очень печально.

Константин Залесский:

— Да, действительно, причём вопрос был в том, что это печально должно было закончиться и для Дитерихса. Потому что, забегая вперёд на несколько дней, скажем так, что, когда Духонина убили, революционные солдаты долго искали генерала Дитерихса, чтобы отправить его, как тогда говорили к Духонину в Ставку.

Дмитрий Володихин:

— Ну, скажем так, долго, целенаправленно искали, как будто бы об этом кто-то попросил, но не нашли.

Константин Залесский:

— Да, но не нашли, тем более, что Дитерихс вот в эти несколько дней руководил операцией по освобождению из Быхова, находившихся там будущих вождей Белого движения.

Дмитрий Володихин:

— В т.ч. Корнилова.

Константин Залесский:

— Там не только Корнилов был, там генерал Эрдели был и полковник Неженцев, там было много руководителей Белого движения. Генерал Марков.

Дмитрий Володихин:

— Иными словами, он не сидел, сложа руки, к нему попала огромная власть на недолгий срок. Он успел ею воспользоваться и при этом повёл себя как разведчик, который в тот момент, когда явка завалена, успел уйти.

Константин Залесский:

— Уйти и оказался на Украине.Ну там из Могилёва недалеко. Он оказался на Украине и некоторое время занимался тем, что налаживал контакты с командованием, которое там крутилось, представители различных вооруженных сил различных стран. В Киеве как раз это всё концентрировалось, большевиков вроде как нет. Поэтому для всех стало большой неожиданностью, что в марте 18-го года вдруг неожиданно состоялось назначение генерал-майора Михаила Дитерихса начальником штаба Чехословацкого корпуса. Корпус считался в составе русской армии, но явно не поддерживает большевиков. Вроде как корпус подчиняется Национальному комитету чехословацкому, но вроде как и связан с русской армией. И в результате начальником штаба является человек с фамилией Дитерихс.

Дмитрий Володихин:

— То есть эта должность, которая представляет собой тронное кресло с гвоздём посередине.

Константин Залесский:

— Да, с очень большим гвоздём. Но для этого нужно быть именно генералом — политиком.

Дмитрий Володихин:

— Он понимает, что чехи хотят только одного — наконец добраться до своего дома и прекратить войну. Он понимает, что они не будут воевать за красных, но он понимает, что если применять какие-то средства принуждения, то моментально погибнет, а чехи поднимут восстание.

Константин Залесский:

— Абсолютно правильно. И в результате организуется совершенно беспрецедентная переброска Чехословацкого корпуса во Владивосток, чтобы оттуда морем эвакуироваться в Европу вокруг всей Азии, долгим путём. Специально это планирует Дитерихс или нет — сказать мы не можем, потому что это не известно, но в результате руководства Дитерихса штабом, а надо сказать, что корпус возглавляют постоянно какие-то люди типа различных бывших фельдшеров и бывших поручиков из Национального комитета чехословацкого, то корпус оказывается растянут по колоссальной линии: от Владивостока до Волги группами. И вот в какой-то момент вспыхивает так называемый Чехословацкий мятеж.

Дмитрий Володихин:

— Насколько я помню, большевики всё-таки решили надавить на него и разоружить. А кто-то там всё-таки мечтал использовать его на благо Красного Знамени.

Константин Залесский:

— Ну это само собой, как говорится, как всегда не просчитали ситуацию. А в результате корпус полностью подчиняющийся своим командирам, имеющий полную связь по всей линии своего расположения одновременно, не то что поднял мятеж, он просто захватил власть на тех станциях, где находился. Дитерихс находился во главе группировки, которая находилась в Приморье. Дальний Восток, Владивосток и ближайшие районы. Это июнь 18-го года. Дитерихс возглавляет все военные действия Чехословацкого корпуса в Приморье, выметает из Приморья большевистскую власть всю совершенно. Но при этом, учитывая, что это чехословаки, и они официально заявляют, что они никакого отношения к советской россии и не советской России тоже не имеют, то он передает власть так называемому командующему вооруженными силами Приморской области, белым, получается.

Дмитрий Володихин:

— А кто там был командующий?

Константин Залесский:

— А я не помню сейчас, кто там был.

Дмитрий Володихин:

— Это не была какая-то яркая фигура.

Константин Залесский:

— Абсолютно никакой яркой фигуры там не было. Там были остатки местного военного округа, какие-то местные власти, какой-то местный белый офицер. Там не было угрозы наступления красных, и соответственно нет необходимости срочного формирования каких-то вооруженных сил, с одной стороны. А с другой стороны, нет никакой необходимости участия чехословаков в вооруженной борьбе против кого-то, потому что никого нет.

Дмитрий Володихин:

— Ну а сам то Дитерихс куда отправился?

Константин Залесский:

— Пока Дитерихс занимается делами корпуса.

Дмитрий Володихин:

— То есть он все равно при чехословаках?

Константин Залесский:

— Он при чехословаках состоит до января 1919 г. То есть ещё полгода. Он занимается чем? У него задача, с одной стороны, перед ним поставлена задача чехословацким национальным комитетом сделать всё, чтобы как можно быстрее вывести чехословаков из России. А он действует, судя по всему, так, чтобы как можно дольше оставить чехословаков в России. Причём непосредственно руководя военными действиями. Другое дело, что в командование корпусом вступает так называемый генерал Ян Сыровый, одноглазый генерал, который, вот слово генерал — это потому что его назначили, на самом деле, он поручик. В общем, ничего не понимающий в военных действиях. И Дитерихс в общем и целом руководит координацией между различными группировками Чехословацкого корпуса и договаривается с командованием белых войск о снабжении, обеспечении, занимает, условно говоря, пост генерала-политика. Явно сочувствующего белым.

Дмитрий Володихин:

— Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я Дмитрий Володихин, мы ненадолго прерываем нашу беседу, чтоб вскоре вновь встретиться в эфире.

Дмитрий Володихин:

— Дорогие радиослушатели, это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я Дмитрий Володихин, у нас в гостях замечательный историк, исторический публицист Константин Залесский, мы обсуждаем судьбу и деяния генерала Михаила Константиновича Дитерихса. И здесь мне хотелось бы сделать небольшое уточнение. Мы говорим о белых на Дальнем Востоке, мы говорим о Белом движении, мы говорим о том, что Дитерихс сочувствует белым, но надо понимать, что это середина 1918 г. Полноценного Белого движения ещё нет. Оно в стадии зарождения, тем более на востоке. На юге России сразу появились достаточно хорошо организованные мотивированные части. А восток — это просто небольшие группы людей, которые бы хотели сохранить историческую Россию, которой она была. Они ещё сами-то себя белыми не называют. Ну Дитерихс уже работает на то, чтобы задержать чехословаков в России и использовать их так или иначе как инструмент борьбы с красными, чтобы дать шанс этому движению, которое только только собирается и организовывается.

Константин Залесский:

— Ну и наконец — то оно организовывается, и в январе 19-го года Дитерихс оставляет пост начальника штаба корпуса, но он там уже и не мог находиться дольше, и принимается на службу к адмиралу Колчаку. И Колчак назначает его руководителем следственной комиссии по делу об убийстве на Урале членов царской семьи и других членов дома Романовых. Пост исключительно политический, исключительно имиджевый, тем не менее Дитерихс и может ничего не делать на этом посту, потому что этим всем занимается следователь Соколов, там есть целый аппарат, но Дитерихс очень серьёзно подходит к этому вопросу. И позже, вы эмиграции он выпускает двухтомник документов и материалов, своих воспоминаний, посвященных убийству царской семьи.

Дмитрий Володихин:

— По сравнению с тем, что рассказал Соколов, Дитерихс добавляет много деталей?

Константин Залесский:

— Вы знаете, они очень интересные. Соколов рассказывает непосредственно действия в отношении расследования царской семьи, а Дитерихс это видит более широко. Вообще, у Дитерихса взгляд значительно более широкий, чем у Соколова. Соколов он всё-таки узкий профессионал, хотя он и пытался расширить свое следствие до каких-то политических оценок, а вот Дитерихс это человек, который, сходятся к нему все нити, и он, судя по этим мемуарам, отнюдь к этому отнёсся не формально.

Дмитрий Володихин:

— Ну хорошо, вот ведётся следствие, но Колчак Дитерихсу, человеку достаточно опытному, имеющему чрезвычайно большие знания о боевых действиях, о штабной работе тем не менее пока никаких командных должностей не дает. Почему и когда это закончится?

Константин Залесский:

— Колчак ждёт. Дело в том, что фигура Дитерихса постепенно укрепляется, позиции Дитерихса укрепляются. Колчак дает ему генерал-лейтенанта. Но суть в том, что пока основные ударные позиции при Колчаке занимает генерал Лебедев. И у Дитерихса с Лебедевым не складывается вообще никак.

Дмитрий Володихин:

— Лебедев далеко не под похвалы попадает в историю Гражданской войны.

Константин Залесский:

— С Дитерихсом они как собака с кошкой. Колчак, судя по всему, держит Дитерихса в качестве главного стратегического резерва. Именно в качестве будущего противовеса Лебедеву. То есть он его держит близко к себе, потому что, будучи руководителем этой комиссии, Дитерихс имеет право доступа к Верховному правителю для доклада. В июле он недолго, несколько дней, командует Сибирской Отдельной армией. Это так, послали узнать что и как и организовать работу. И уже в июле, 22 июля 19-го года, он назначается командующим Восточным фронтом, сразу, без корпуса, без армии, без группы. Восточным фронтом, то есть фактически всеми войсками, находящимися, действующими против большевиков непосредственно.

Дмитрий Володихин:

— Очевидно, сыграло роль то, что он знал, как общаться с чехословаками, а чехословаки до сих пор составляли очень значительную часть боевого состава воинских формирований Восточного фронта.

Константин Залесский:

— Не говоря уже о том, что ряд командующих вышли из корпуса, и хорошо знали Дитерихса. А 10 августа 19-го года он сменяет Лебедева на посту и начальника штаба Верховного главнокомандующего и военного министра. Ну правда, военным министром он не долго был, но неважно. Но неважно, он наконец заменил Лебедева, то есть для чего его Колчак при себе держал, он и сделал. А вот дальше как раз возникла определённая проблема. Дело в том, что Дитерихс, несмотря на то, что во время войны он был генерал-квартирмейстером и в армии, и в Юго-западном фронте, имел боевой опыт, тем не менее в Гражданской войне он, судя по всему, оказался недостаточно оперативно подготовлен.

Дмитрий Володихин:

— Недостаточно гибок.

Константин Залесский:

— Как бы вот будучи хорошим генералом-политиком он не смог возможно понять специфику гражданской войны с точки зрения проведения военных операций.

Дмитрий Володихин:

— Ну он умел действовать с правильно построенными войсками, в правильно ведущейся войне, а гражданская война — это сумасшедший дом.

Константин Залесский:

— Именно, вы абсолютно правы. И поэтому его отставка в октябре 19-го года была связана непосредственно именно с тем, что он, судя по всему, не понял специфики гражданской войны. Красные войска наступают, Омск под колоссальный угрозой, в принципе, Омск обречён. Генерал Дитерихс представляет план об эвакуации Омска и отходу войск на линию Иртыша. И организацию там обороны.

Дмитрий Володихин:

— Классически, это было правильно.

Константин Залесский:

— Абсолютно правильно, просто классика. Классика военного искусства.

Дмитрий Володихин:

— И, может быть, если бы поступили именно так, Восточный фронт не покатился бы дальше.

Константин Залесский:

— Возможно, но соответственно специфика гражданской войны — Колчак заявляет: это невозможно.

Дмитрий Володихин:

— Как мы можем сдать Омск, оттуда все побегут, красные будут расстреливать тех, кто там есть, а я их обязан защитить, войска падут духом.

Константин Залесский:

— Да. И Дитерихс категорически настаивает на своем плане, соответственно ему поручено сдать пост генералу Войцеховскому. Всё. Дитерихс уходит в отставку и уезжает в Харбин.

Дмитрий Володихин:

— Когда он оказывается в Харбине?

Константин Залесский:

— Ну соответственно конец октября — начало ноября 19-го года.

Дмитрий Володихин:

— И какое-то время он вообще бездействует?

Константин Залесский:

— Не просто какое-то, весь 20-й и весь 21-й год.

Дмитрий Володихин:

— Достаточно долго он существует в роли частного лица.

Константин Залесский:

— В роли частного лица, которое пользуется достаточно крупным авторитетом в белой среде как в самом Харбине, Харбин тогда это фактически русский город, то есть там русских больше, чем местного населения. Русское местное население, скажем так. И он продолжает пользоваться определённым авторитетом в белых кругах воинских.

Дмитрий Володихин:

— Некоторые считают, что он поступал правильно, а командование ошиблось.

Константин Залесский:

— Да, и кроме того, за ним остается авторитет генерала- политика. Человека, который не просто может войсками командовать, а который, скорее, может даже не просто командовать войсками, а может организовать какую-то властную структуру, которая может обеспечить ведение военных действий.

Дмитрий Володихин:

— Ну что же, пока авторитет есть, дела нет. И только в 22-м году его позовут на Дальний Восток, к тому времени уже нет ни Колчака, по большому счёту и время Семёнова завершилось, остался клочок русской земли, не подвластный большевикам на Дальнем Востоке, и оттуда почему-то Дитерихса позвали.

Константин Залесский:

— Причём до этого Дитерихс успел один месяц побыть председателем Военного совещания при Главнокомандующем силами Русской Восточной окраины. То есть при генерале Семенове. Как говорится, наш пострел везде поспел.

Дмитрий Володихин:

— Ну у Семёнова судьба в этот момент тоже закатывалась.

Константин Залесский:

— Но при этом Дитерихс быстро с ним прекратил какие-то взаимоотношения, он дистанцировался от Семёнова, но при этом сохранил с ним достаточно приличные отношения.

Дмитрий Володихин:

— Классические белые от Семёнова шарахались, он был слишком радикален, слишком самостийный что ли. Такой сибирский самостийник.

Константин Залесский:

— Дитерихс тоже от него дистанцировался, но при этом в конфликт с ним не вступал.

Дмитрий Володихин:

— Получается, ласковый телёнок двух маток сосёт.

Константин Залесский:

— Да, именно, поэтому, когда возникла ситуация в Приморье в июне 22-го года, когда братья Меркуловы завели Приморье в окончательный тупик, фактически генерал Молчанов, генерал Смолин и другие, они, в принципе, пошли на государственный переворот, никакой кандидатуры лучше чем генерал Дитерихс они найти не смогли, а её действительно не было.

Дмитрий Володихин:

— А кандидатуру на что?

Константин Залесский:

— Кандидатуру на роль диктатора Приморья.

Дмитрий Володихин:

— Значит, на роль военного вождя и одновременно политического главы, главы правительства.

Константин Залесский:

— Да, то есть, условно говоря, генерала Деникина для Приморья.

Дмитрий Володихин:

— Ну хорошо, он там пребывает и чем же он должен руководить, что у него под руками, власть практически хаотизирована.

Константин Залесский:

— Под руками вообще ничего нет, вообще. Есть некое абстрактное Приморское временное правительство, которое только что свергнуто фактически генералами и всё. И непонятная масса капелевских войск, полный раскардаш, спекулирующий всем Владивосток, который является перевалочным пунктом между Японией, Кореей и Русской Восточной окраиной. Там все торгуют, все спекулируют, все абсолютно воруют.

Дмитрий Володихин:

— Дорогие радиослушатели, мы с вами находимся при вратах последнего звёздного часа в судьбе Дитерихса. Пожалуй, самого громкого дела в его жизни, посмотрим, каков он будет диктатор, ну а я напоминаю вам, что по анналам Гражданской войны и вы это знаете с детства — всё закончилось поражением белых. И их ждёт эмиграция, и в эмиграции, печалясь об утраченных возможностях, об исторической России многие будут, тоскуя петь романсы, во всяком случае будут любить их слушать. И вот один из самых популярных романсов русской эмиграции «Пара гнедых».

Дмитрий Володихин:

— Повтор. И мы входим в последнюю полосу известности великих дел из того, что выпало на долю генерала Михаила Константиновича Дитерихса. И так, военный диктатор, очень своеобразный военный диктатор и генерал-политик, который оказался самым православным политиком во всей истории Белого движения.

Константин Залесский:

— Во-первых с чего начал генерал Дитерихс свою диктатуру? Диктатуру он начал с того, что провёл, даже для современных политиков гениальнейший ход, как он это сделал? До сих пор можно разбирать, говорить об этом часами, что мы не будем этого делать, рассуждать о том, как он это гениально сделал. Получив власть в результате военного переворота, он отказался признать результаты военного переворота, восстановил правительство и заставил его передать ему власть легитимно.

Дмитрий Володихин:

— А потом правительство лишил власти в силу текущего положения вещей.

Константин Залесский:

— Причём это текущее положение вещей было официально обставлено на соборе, который 8 августа 22-го года переименовал все эти три территории в Приамурский земский край, объявил Дитерихса главой этого края, земским воеводой земской рати и объявил о создании законосовещательный Земской думы.

Дмитрий Володихин:

— А что такое собор?

Константин Залесский:

— Собор это было тоже находкой Дитерихса, он объявил, то, что создают белые, ребята, нужно наконец-то определиться, нужно забыть об этом непредрешенчестве, которым весь мозг выели руководители Белого движения на юге России по поводу того, что давайте сейчас победим большевиков, а дальше разберёмся, что на Руси будет. Он сразу сказал: мы строим старую Россию, мы хотим её восстановить. То есть будет собор, не будет политических партий, политической трескотни, собор есть представительство населения. То есть на соборе будут представители крестьян, представители рабочих, представители купечества, представители торгово- промышленной палаты, мусульман, да кого угодно, церкви, конечно. Даже основной единицей самоуправления в приморском крае Дитерихс объявил церковный приход. То есть все это базировалось именно на церковной структуре. Было объявлено, что основой жизни Приморского края является православие. Было объявлено, что правом на престол будущей Российской империи обладают представители династии Романовых. То есть была обозначена православно-монархическая суть вновь создаваемого государства. Не по поводу того, что потом соберётся Учредительное собрание и решит, что это будет.

Дмитрий Володихин:

— Но здесь прямо и решили.

Константин Залесский:

— Да, прям здесь уже и решили, на соборе.

Дмитрий Володихин:

— При том напомню, последний раз в политике Российской империи слова земский собор звучали в начале восьмидесятых годов, когда министр граф Николай Павлович Игнатьев предлагал законосовещательное собрание, названное земский собор в честь того, что было в 16-м — 17-м веках и за это лишился министерского поста, тогда это казалось крамолой, чуть ли не революцией. Здесь Дитерихс вспоминает о земских соборах, может быть, он знает что-либо о демарше Игнатьева, но земский собор в его трактовке представляет собой инструмент восстановления порядка. Элемент такого здорового консерватизма в запредельно хаотезированной, обезображенной социальной жизни.

Константин Залесский:

— Да, и попытка объединить население, уйдя от политических противоречий. Убрав разногласия между политическими партиями, всё-таки найти некую основу для консенсуса. Причём он не объявляет репрессии против коммунистов, социалистов всяких, но он всех членов партии приказывает депортировать в Дальневосточную республику. То есть репрессии носят для диктатуры достаточно мирный характер.

Дмитрий Володихин:

— Но он понимал, что само население подвластной ему страны, независимого государства, которое именуется Земским краем оно настолько пёстрое, что если бы он применил расстрельщину, то просто напрасно бы люди умылись кровью, он бы не удержал власти и никаких преобразований произвести не мог бы. Это от человека умудрённого, набравшегося опыта по мере того, как он участвовал в делах Ставки, по мере того, как он общался с чехословаками, был у Колчака и видел, кто как настроен к переменам во власти.

Константин Залесский:

— Действия его, к сожалению, были слишком поздно предприняты.

Дмитрий Володихин:

— У него оставалось несколько месяцев.

Константин Залесский:

— Да, но создается впечатление, что его действия перепугали большевиков и ДВР. Потому что они даже не организовали сначала наступление. А как бы такое создавалось впечатление, что большевики затаили дыхание посмотреть: а что же сейчас будет? А ну как сейчас там что-нибудь произойдёт, и тогда мы в наступлении просто все потеряем. Неудачным будет. Но оказалось, что Дитерихса никто не поддержал.

Дмитрий Володихин:

— Но если бы это было в 1918-м году, оно могло бы сыграть, а тут уже слишком мало сил и слишком окраинная территория.

Константин Залесский:

— Да, и что самое потрясающее и удивительное, его не поддержали промышленно-торговые круги, которые просто отказались давать деньги. Владивосток, Николаевск, Уссурийск не дали ничего. Они предпочли потом бежать в Японию. А кто-то предпочёл остаться. Дитерихс объявил всеобщую мобилизацию, всеобщая мобилизация, в Николаевске и Уссурийске пришло, по-моему, 300 человек.

Дмитрий Володихин:

— Ну хоть что-то.

Константин Залесский:

— Учитывая, как мы помним из наших предыдущих передач, вся земской рать там составляла порядка 7,5 — 8 тысяч человек, что противостояло примерно 30 000 красных.

Дмитрий Володихин:

— Сначала 30.

Константин Залесский:

— Сначала 30, потом больше. И в результате в общем и целом Дитерихс попытался честно организовать сопротивление. Однако, когда стало ясно, что силы не то что не равны, они просто не сравнимы, он отдал приказ об отступлении. То есть Дитерихс действовал так же как и раньше, как классический генерал в этом отношении, То есть он не собирался бросать свои войска на смерть.

Дмитрий Володихин:

— В последний и решительный, и одновременно гибельный бой.

Константин Залесский:

— Да, гибельный. Этого он не стал делать. В результате генерал Молчанов прикрыл отступление, и в результате 20 октября 22-го года Дитерихс и примерно 7000 человек, в основном бойцов и членов их семей прибыл в город Посьет, откуда на японских транспортах их эвакуировали в Маньчжурию.

Дмитрий Володихин:

— Ну насколько я понимаю, в эмиграции его судьба сложилась относительно благополучно?

Константин Залесский:

— Ну относительно, скажем так. Дитерихс был именно генералом- политиком, он старался не конфликтовать ни с кем, и в 30-м году сменил генерала Ханжина на посту начальника дальневосточного отдела РОВС. И возглавлял его до самой своей смерти.

Дмитрий Володихин:

— Давайте назовём его: Русский Обще-Воинский союз. Организация русских военных, которые оказались в условиях эмиграции и последняя организованная военная сила в белой операции.

Константин Залесский:

— Но это не ветеранский союз, это не союз типа бывших пажей. Это в общем и целом военная организация.

Дмитрий Володихин:

— То есть они могли в какой-то момент составлять воинские контингенты в горнила войны, которая могла развернуться, а иногда разворачивалась против советской власти.

Константин Залесский:

— Да, и в Маньчжурии в том числе. Ну правда, через какое-то время Маньчжурию захватили японцы, и Дитерихс вынужден был уехать в Шанхай, но тем не менее велась определённая работа по сбору информации по антибольшевистской деятельности, по созданию различных, в том числе боевых, организаций в районе зоны отчуждения Китайской восточной железной дороги, и в Забайкалье предпринимались попытки. Это всё курировал Дитерихс. Хотя это носило не настолько активный характер. Но там были ещё и другие силы, там был и атаман Семёнов, там были казачьи формирования, которые находились подальше от РОВСа, но тем не менее Дитерихс, будучи генералом- политиком, пытался постоянно объединить все воинские группировки Белого движения в Китае как-то под своим контролем. Ну насколько это удалось — сложно сказать, но в целом семь лет он возглавлял РОВС, до самой своей смерти в 37-м году в Шанхае.

Дмитрий Володихин:

— Ну что же, дорогие радиослушатели, суммируя то, что было сказано Константин Залесским о генерале Дитерихсе, я хотел бы выбрать главное. Во-первых, этот человек участвуя в страшных сражениях Гражданской войны, никогда не хотел бойни, он хотел действовать почти что в аду на земле, сохраняя жизни людям, предпочитая мирные средства. Во-вторых, он прежде всего был генералом-политиком, фигурой, которая, может быть, не так хороша вот в тактическом противоборстве с отрядами красных, но вместе с тем великолепно действует в тех условиях, когда нужно согласовать усилия принципиально разных и не согласных друг с другом сил. И наконец последнее. Понимаете? В длинном ряду белых генералов Дитерихс сверкает как звезда первой величины своей крепкой верой. Он был православным из православных. Он был человеком, для которого при всём его политическом опыте на первом плане стояли максимы веры, а уже на втором то, что являлось производной от них. То есть политические действия. Вот это очень важно. Такая личность была, и такая личность, в общем, может повториться в любой момент, мы же не знаем, какая нам предстоит история, к этому можно отнестись только положительно. От вашего имени, дорогие радиослушатели, я поблагодарю Константин Залесскийа за его просветительские усилия. И мне остается вам только сказать: благодарю за внимание, до свидания.

Константин Залесский:

— До свидания, всего доброго.

---

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов