Поделиться
Дмитрий Хитров в тысяча восемьсот сороковом году в числе лучших выпускников Рязанской духовной семинарии был направлен на служение в далёкую Сибирь, где и был рукоположен во священника. Его ждали десятилетия служения в суровом краю, тысячи вёрст, проделанных пешком, на лошадях и собачьих упряжках и... слава апостола якутов!
Судьбоносной в связи с этим была встреча со святителем Иннокентием (Вениаминовым) в Якутске, где он был проездом, третьего июня тысяча восемьсот сорок первого года.
— Прошу тебя ради Бога, — сказал знаменитый миссионер молодому священнику, — употребить все твои силы и старания на перевод священных книг на местный язык!
— Как могу приняться за такое дело, к исполнению которого не имею ни сил, ни способностей, ни знаний? — ответил скромный Хитров, лишь несколько месяцев проживший в Сибири.
— Молись Богу, — сказал святитель Иннокентий, — Его сила в немощах совершается!
Казалось, будто он проницательно увидел в скромном рязанском юноше будущего просветителя якутов и выдающегося переводчика...
В начале своего сибирского служения иерей Димитрий Хитров испытал душевное потрясение, когда несколько раз приходил исповедовать умирающих якутов, но не мог ни слова понять, ни слова сказать. Эти ситуации сподвигли пастыря взяться за усердное изучение якутского языка.
В тысяча восемьсот сорок четвёртом году в жизни отца Димитрия произошла перемена: после нескольких лет служения в храмах Якутска он был назначен настоятелем походной Николаевской церкви, которая была сооружена на особой телеге. Для сибирского духовенства было привычно совершать долгие и трудные поездки, но заведовать походной церковью означало и вовсе проводить в дороге почти всё время. Отец Димитрий вспоминал: «Я каждый год совершал путь до десяти тысяч вёрст, посещая почти все приходы Верхоянского и Колымского округа, а также отдалённейшие места и Якутского округа: край Оймяконский, Аллахюнь, Нелкан, Учур и Темтен, кочевья тунгусов, Усть-Янский улус».
Крещёных якутов и эвенков отец Димитрий исповедовал и причащал, давал им наставления о христианской жизни, особенно обращая внимание на недопустимость для христиан многожёнства и шаманства. Некрещёных же проповедник присоединял к Церкви через святое Таинство Крещения.
С поездками в дальние пределы Якутии были сопряжены трудности и опасности. Отец Димитрий писал: «По нескольку месяцев сряду мы ночевали на снегу под открытым небом при трескучих полярных морозах, от чего некоторые из нас — священников — преждевременно сходили в могилу, другие расстроили своё здоровье». Сам миссионер Хитров не раз чуть не замерзал насмерть. Про одно из своих путешествий священник написал: «Реки разлились и вышли из берегов, мостов и перевозов нет, страшные повсюду грязи, вдобавок каждый день по нескольку раз встречались медведи».
Эти трудности сторицей покрывались той радостью, которую испытывали при встрече с ним якуты, чукчи, эвенки и немногочисленные русские поселенцы полярных мест. Многие из них благодаря приезду священника впервые в жизни участвовали в Божественной Литургии.
В поездках отец Димитрий в совершенстве овладел якутским языком, ознакомился с бытом и нравами коренных сибиряков, бок о бок с которыми провёл сотни дней в пути и на стоянках. Неудивительно, что в тысяча восемьсот пятьдесят третьем году именно его святитель Иннокентий (Вениаминов) назначил главой комитета, который занимался переводом на якутский язык Священного Писания и богослужебных книг. После многих лет странствий отец Димитрий осел в Якутске для научной работы. Выполненные с его участием переводы были одобренны Святейшим Синодом, а за составленная им «Краткую грамматику якутского языка» он получил орден святой Анны.
Впоследствии отец Димитрий принял монашеский сан с именем Дионисий и стал первым епископом отдельной Якутской епархии, в которой прослужил до тысяча восемьсот восемьдесят третьего года.
Преосвященный Дионисий и его старший наставник — святитель Иннокентий — стали своеобразными «Кириллом и Мефодием» для жителей Якутиии.
