«Духовные смыслы создания семьи». Священник Павел Усачёв

У нас в гостях был клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами в Москве священник Павел Усачёв.

Вместе с нашим гостем мы размышляли о духовных смыслах создания семьи, о том, как спутника жизни не поставить на место Бога, а также о том, какие наставления о выборе жизненного пути оставил для нас апостол Павел.

Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова

---

Александр Ананьев:

— Добрый вечер, дорогие друзья. В очередной раз в «Светлой студии» Радио ВЕРА, как это обычно бывает по субботам в одно и то же время, собрались особенные люди. Во-первых, особенная женщина Алла Сергеевна Митрофанова.

Алла Митрофанова:

— Да ладно, что это особенная-то? Вот Александр Ананьев особенный, это правда, хотя бы потому, что меня терпит

Александр Ананьев:

— И уж кто точно невероятный, наш сегодняшний гость клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими Воротами в Москве священник Павел Усачев. Добрый вечер, отец Павел, здравствуйте.

Священник Павел Усачев:

— Добрый вечер.

Александр Ананьев:

— Обычно у нас как-то получается, мы с Алечкой тему придумываем. Но отец Павел всегда опережает нас своей фантазией и своим неутомимым пастырским сердцем и предлагает свои темы. Сегодняшняя тема от отца Павла звучит так: «В семье и каша гуще. В семье и куры крепче. В семье и изюм без косточек». Про изюм и про кур это я придумал, а вот каша гуще — это да. Отец Павел, прежде чем я проиллюстрирую эту вашу мысль реальным кейсом из реальной жизни, который я зацепил пару дней назад. Что вы имеете в виду: «В семье и каша гуще»?

Священник Павел Усачев:

— Меня зацепила эта пословица. Это же пословица — «В семье и каша гуще».

Александр Ананьев:

— В том смысле, что к каше ничего не полагается, в том смысле, что остальное уже съели, и курицу и хлеб и изюм без косточек, и тебе осталась каша и, конечно, она гуще, чем, если бы к каше было еще что-то?

Священник Павел Усачев:

— Семья это все-таки не один человек, как минимум двое, муж и жена, а, как правило, это еще и дети. Получается, что каша становится всё менее густой, чтобы всем достаться. Но при этом возникает удивительное ощущение полноты, насыщенности, наполненности жизни, когда ты эту не очень густую и сдобренную маслом кашу вкушаешь не один, а с кем-то. Это ощущение полноты, наполненности жизни, с одной стороны. А с другой стороны, «в семье и каша гуще» для меня еще и про то, что в семье как нигде возникает густота отношений. В этой густоте, в этой гуще, в этой насыщенности, концентрированности отношений между людьми, детско-родительские отношения, супружеские отношения, может выкристаллизоваться, оформиться очень сильная и гармоничная личность. Но в связи с этой насыщенностью, наполненностью отношений, где часто нарушаются и личностные границы, могут возникать и психологические травмы и комплексы и просто какие-то обиды. Как это преодолевается в семье, может быть, этот вопрос можно было бы обсудить?

Алла Митрофанова:

— Положительное измерение пословицы «В семье каша гуще» пришло мне на ум. Александр Владимирович, как часто вы отказываетесь смотреть кино без меня.

Александр Ананьев:

— Постоянно, без тебя не хочется смотреть.

Алла Митрофанова:

— Вот.

Александр Ананьев:

— Единственно я смотрю те фильмы, которые с тобой смотреть, тебя мучить.

Алла Митрофанова:

— Да, это ты смотришь сам, про пауков, что-то вот такое. Я их просто не понимаю. А вот когда появляется какое-то кинособытие, и либо у Саши есть пара свободных часов, а я в этот момент занята, ты же не пойдешь смотреть, скажешь: нет, нет, я хочу с тобой. Перенесешь свои дела. Такое крайне редко бывает, ну раз в два месяца, наверное, когда у нас есть свободные два часа, чтобы можно было посмотреть вместе кино.

Александр Ананьев:

— Одному хорошее кино смотреть, только портить. Его надо смотреть с дорогим человеком, и ты смотришь его не только своими глазами, но еще и его глазами.

Алла Митрофанова:

— Вот именно.

Александр Ананьев:

— И от этого оно становится трехмерным и очень особенным.

Алла Митрофанова:

— Вот этот эффект совместного проживания даже в таком элементарном деле, как посмотреть кино. А уж что касается всего остального, совместные путешествия или наоборот, какие-то вызовы или какие-то сложности, через которые люди проходят вместе, таща друг друга, подбадривая друг друга, один завалился, другой подхватил — вот это всё тоже про это.

Александр Ананьев:

— Жена — романтик. Я не хотел, но мне придется прочитать два кейса из реальной жизни. Во-первых, это случай, о котором рассказали мне друзья с Урала вот только что. Причем, я цитирую дословно без купюр. «Многодетная мать Оксана целый месяц скиталась по тайге, потому что хотела, наконец, хотя бы немножко побыть наедине с собой. Оксана прошла 600 километров из Челябинской до Свердловской области. С собой взяла большой рюкзак весом в 15 килограммов, а детей раздала родственникам. Женщина призналась, что ей было страшно, поэтому она старалась держаться подальше от людей и взяла с собой газовый баллончик и ракетницу. Зато на пути постоянно встречались дикие животные и их следы. Ночевала смелая мать в палатке, которая в одну из ночей во время заморозков покрылась инеем». Еще раз, многодетная мать на месяц ушла в тайгу, чтобы хотя бы немножко, наконец, побыть с самой собой. И буквально публикация вчерашнего дня от... не скажу, что многодетной, двое детей у барышни. Потрясающая абсолютно наша знакомая, я не буду называть ее имени, чтобы уж совсем не палить. Но прочитать прочитаю. «Весть с полей, — пишет она, — в позапрошлый четверг дети принесли из сада сопли, а с ними какой-то лютый вирус, который по очереди скосил нас всех. Первым был, как обычно, Сева, за ним захрюкал Саша, следом лишилась голоса я, последним пал супруг. В это воскресенье Саше диагностировали правосторонний отит, Сева выдает 50 оттенков соплей. Я, которая два с половиной года ничем не болела, даже корону выдержала без симптомов, только-только начинаю отходить и разговаривать, а муж опять потерял голос, а ему завтра в командировку ехать. Про сад планирую не думать до 11 числа точно. В общем, ничего не пишется, хочется спать неимоверно. Дома бардачина, батареи увешаны платочками, зато Саше вроде не передалась моя аллергия на пенициллин. Помяните в молитвах о здравии болящих нас, пожалуйста». Понимаете, о чем речь? Мы за всем вот этим часто забываем, а вообще, зачем всё, за что благодарить? От этого только сложно, от этого тяжело, при этом это неимоверное счастье. Я хочу сейчас, чтобы мы с вами, отец Павел, в ближайшие пятьдесят минут порассуждали о том, о чем мы очень редко думаем, когда такие вот загоны, такие невероятные сложности. О том, для чего мы вместе, почему и какова цель. Да? И почему в сухом остатке «в семье каша гуще»? На нашей свадьбе замечательный человек, увы, не имеем возможности и права называть его в эфире, сказал тогда мне непонятную, а сейчас уже понятную вещь, подняв бокал. Он говорит: ребята, поймите одну простую штуку, жизнь для себя и про себя обречена на фиаско, лишь только тогда, когда ты начинаешь жить для других и про других, ты не только получаешь ответ на вопрос, зачем ты живешь, но и чего ты способен достичь в этой жизни. Жизнь для себя обречена на фиаско.

Алла Митрофанова:

— Он даже иначе выразился немножко, он сказал, что семья это преодоление энтропии, распада, который неизбежен, пока человек остается один, сам с собой и по поводу себя.

Александр Ананьев:

— И вот где здесь сочетание между тем противоборством распаду энтропии, о котором говорит Алечка, и вот этим всем: бардачина, батареи увешены платочками, все болеют, пятьдесят оттенков соплей, у меня нет сил и очень хочется спасть, а многодетная мама Оксана уходит в тайгу на месяц, чтобы хотя бы немножко отдохнуть от всех?

Священник Павел Усачев:

— Вот эти платочки, которыми увешены батареи, сопли... Можно я еще немножко сгущу краски? Я помню это. Я сам тоже из многодетной семьи и остался жив, вот я перед вами сижу. Само интересное, что я опять решил войти в эту воду, уже создав...

Алла Митрофанова:

— Свою многодетную семью.

Священник Павел Усачев:

— Да, да, да, да.

Александр Ананьев:

— Напомните, отец Павел, сколько у вас сейчас детей?

Священник Павел Усачев:

— Семеро. Семеро по лавкам. А так нас четверо, в свое время вместе воспитывались. И было очень тяжело в 90-е годы, отсутствие стиральной машинки даже, какое-то время было у нас такое. Я помню этих червячков, которые завелись в тухлом, грязном белье. Были такие ситуации, простите за такие подробности, когда папа с утра до вечера на работе, мама одна с нами, еще она детский садик организовала. Когда нет сил вообще ничего делать. Такие эпизоды были, они есть, ими полна жизнь в многодетной семье, когда ты, обладая опытом, как с маленькими детьми поддерживать порядок, нужно в принципе быть постоянно на стреме, простите за такое слово. Мы сейчас это очень хорошо понимаем, у нас двое маленьких погодков последние, и их миссия, как они сами считают, постоянно заваривать кашу, которую нам потом приходится расхлебывать, в виде всяческих проделок, хулиганств. Нужно быть постоянно на стреме, чтобы это поддерживать. В какой-то момент силы кончаются, их нет, или те же болезни, как вы описали этот случай. Очень все понятно. Даже эти червячки.

Александр Ананьев:

— Простите, а что это за червячки? Это реальные червяки, которые завелись в грязном белье.

Священник Павел Усачев:

— Да. Может оно влажное стало. Какие-то такие, на которых хорошо рыба клюет.

Алла Митрофанова:

— От влажности могут завестись какие-то насекомые.

Священник Павел Усачев:

— Мой брат их собирал и шел на рыбалку, он нашел выход из этой ситуации. А мы потом все это как-то вместе преодолевали. Это яркая такая картина. В сухом остатке, как вы говорите, ощущение полноты жизни. Жизнь была наполнена событиями, переживаниями совместными, и просмотры, мама нас постоянно водила в театр, в те времена это было непросто, в консерваторию, где мы только ни были. Досуг был очень полный, и воспитание, и все. Это про то, что иногда нужно по-хорошему, грубо говоря, забивать на бытовые вопросы, проблемы и откладывать, может быть, на какое-то время, когда эти силы появятся. Есть разные режимы активации в семье. Это когда болезнь посещает, вирус, от которого все заражаются, и каждый в свое время начинает болеть, и это всё по кругу. Просто нужно уходить...

Александр Ананьев:

— В тайгу?

Священник Павел Усачев:

— Ну, не в тайгу, но в зимнюю спячку, может быть. Просто ложиться, молиться Богу, чтобы никто никуда не залез, не утонул, не расшибся. Господь как-то помогает. У всех многодетных семей, вообще у любых семей есть такие ситуации, когда нет сил, и все летит...

Александр Ананьев:

— «Семейный час» на Радио ВЕРА. Клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими Воротами в Москве священник Павел Усачев. Я Александр Ананьев и Алла Митрофанова, которая тоже, наверное, не может развидеть эту картину, которую живописал только что отец Павел.

Священник Павел Усачев:

— Я извиняюсь, зачем я это сделал?

Александр Ананьев:

— Как нам теперь развидеть вот это всё?

Алла Митрофанова:

— Отец Павел, ваш пример замечательный, потому что вы из многодетной семьи захотели многодетную семью.

Александр Ананьев:

— А можно я спрошу? А зачем? Я даже спрошу не вас конкретно, а нашу общую знакомую многодетную маму, у которой сейчас, слава Богу, всё хорошо.

Священник Павел Усачев:

— Собираетесь ей позвонить.

Александр Ананьев:

— Нет. Я хочу задать вопрос вам, как бы ей, так, чтобы вы вместо нее дали ответ. Потому что я хочу задать вопрос ей лет десять-пятнадцать назад. Однокомнатная съемная квартира, сорок три квадратных метра. Уже трое детей. Они собираются рожать четвертого. Стабильной работы фактически нет, потому что он молодой священник. Внимание, вопрос. Мать, зачем?

Священник Павел Усачев:

— Этот вопрос — для меня тоже вопрос. У меня никогда не было такой идеи, чтобы у меня была многодетная семья, чтобы было много детей, и вообще для этого нужно жениться, к этому двигаться. Но, видимо, эта затравка была дана тогда. Это очень интересный был бы эксперимент, если бы опросить многодетных родителей, какие у них были идеи. Это было целенаправленное что-то? Есть ли корреляция между тем, когда дети одни в семье, а потом создают многодетную семью, или они из многодетной семей создают многодетную семью. Мне кажется, что из многодетных семей чаще у детей не будет идеи многодетной семьи.

Александр Ананьев:

— Я просто пытаюсь найти ответ на вопрос, зачем? Потому что я не могу же себе представить многодетную семью, где глава семейства в конце отчетного периода сравнял отчет семьи, расход семьи, говорит: дорогая, у нас здесь аккумулировались средства в размере четырехсот восьмидесяти тысяч рублей, и я думаю, что мы можем рассмотреть возможность завести еще одного ребенка. Да? В следующий отчетный период я предлагаю рассмотреть такой вариант Перспективы финансовые у нас такие, давай... Да нет же, оно бывает, скорее, вопреки. Не от избытка.

Священник Павел Усачев:

— Да.

Алла Митрофанова:

— Скорее, Бог дает ребенка, дает и на ребенка.

Священник Павел Усачев:

— Да. Для меня многодетная семья это настоящее большое чудо здесь на земле, вообще существование многодетной семьи.

Александр Ананьев:

— А ответ на вопрос, зачем, я так и не услышу?

Священник Павел Усачев:

— Зачем я пошел?..

Александр Ананьев:

— Зачем ей рожать четвертого в однокомнатной квартире площадью сорок три квадратных метра?

Алла Митрофанова:

— По любви. Потому что любит она детей, мужа, и ей хочется эту любовь умножить.

Александр Ананьев:

— Хорошо, я буду сегодня мерзким антагонистом прекрасным. Есть же момент ответственности?

Священник Павел Усачев:

— Этот момент наступает у всех многодетных. У нас он уже наступил, у нас семеро детей. Я понимаю, что в принципе, это наш максимум и полнота, к которой мы пришли. На данный момент на этот вопрос, зачем, мы отвечаем: незачем, у нас всё хорошо. Здесь нет какого-то общего алгоритма, у каждой семейной пары, исходя из их психофизических возможностей, есть какой-то предел. Он у всех разный. Кому-то один ребенок, у кого-то вообще нет детей. Тоже чудо, удивительно, но, тем не менее, люди тоже как-то гармонично существуют, и какая-то у них миссия тоже на земле, которая невозможна для людей с детьми. У каждого свой предел, порог, после которого наступает понимание, что мы родили всех, кого хотели.

Александр Ананьев:

— Хотели ли?

Священник Павел Усачев:

— Хотя и не не хотели и не хотели. Это просто было естественно, мы просто жили и не задумывались, а сейчас всё.

Александр Ананьев:

— Вы как священник не считаете это каким-то искажением? Я сейчас объясню, что имею в виду. Когда мы с Аллой Сергеевной покупаем стиральную машину, мы много прикидываем, много выбираем, думаем, какую выбрать, где купить, какая цена. Думаем, нужно ли менять старую или, может быть, дождемся, когда закончим ремонт, и тогда поменяем. То есть, мы как-то серьезно, ответственно подходим. И потом еще сомневаемся, ту ли мы купили. А когда речь идет о том, чтобы родить четвертого, говорят: ну, мы как-то и не думали. Вот что тревожит.

Алла Митрофанова:

— Да нет, это же про другое, Саш. Мне кажется, со стиральной машинкой не корректно сравнивать.

Александр Ананьев:

— Почему?

Алла Митрофанова:

— Потому что ребенок это же как гость, подарочный вариант от Бога, понимаешь? Условно говоря, ты спишь себе спокойно у себя в квартире...

Александр Ананьев:

— То есть ты ничего не решаешь, ты хочешь сказать?

Алла Митрофанова:

— Нет, ты решаешь, конечно, но к этому нельзя относиться как к стиральной машинке. Ты спишь, вот представь у себя дома, три часа ночи. И вдруг стук в дверь.

Священник Павел Усачев:

— Абсолютно так.

Алла Митрофанова:

— Это приехал какой-нибудь из другого города твой близкий родственник или соседям какая-то помощь нужна. Ты подорвешься и побежишь. Ну, потому что, ну как?

Священник Павел Усачев:

— Было такое стойкое ощущение, что человек еще хочет к нам один. Как стук такой в сердце.

Алла Митрофанова:

— Вот. Он хочет, впусти. Впусти меня в жизнь. В конце концов, мне очень нравится эта формулировка: дети родителям Богом даны, чтобы родители их вернули Богу. Мы растили-растили, помогали формироваться, чтобы Богу отдать обратно. Это не собственность родителей. Стиральная машинка это наша с тобой собственность, а ребенок — нет. Вот он гость постучался, а потом он может уйти, точно так же жить своей жизнью, и надо дать ему это право. И еще постараться сделать так, чтобы у него от того, что мы кривые-косые, в колючках, не образовалась каких-нибудь трещин, ссадин или вывихов, или каких-нибудь, как это сейчас принято говорить, детских травм. А в семье, чем каша гуще, тем и травмоопаснее иногда бывает.

Священник Павел Усачев:

— Да, тем и травмоопаснее. Да, да, это, конечно, связано. Да, заварили мы кашу сегодня.

Алла Митрофанова:

— Отец Павел, есть ли какие-то возможности избежать этих травм? Или когда вашему ребенку будет тридцать, ему в любом случае будет что рассказать своему психотерапевту или психологу, психоаналитику?

Священник Павел Усачев:

— В любом случае будет что рассказать, в этом я уверен полностью. Ведь как получается? Мы приходим в этот мир не белыми и пушистыми, как tabula rasa, белая доска. Мы приносим с собой в этот мир и какие-то неразрешимые проблемы, и, если хотите, грехи, с некой нагрузочкой мы приходим в этот мир. С этой нагрузкой мы встречаемся со своей половинкой, создаем семью, делим вот эту нагрузочку на двоих. Но в любом случае, цель брака — чтобы преодолеть эту нагрузку родовую, ее полечить, как-то исцелить, преобразовать. Но, тем не менее, это живой процесс, в любом случае взаимовлияние происходит в семье и на детей и на родителей. Семья, это образ точный, как горшок каши, где в определенных рамках в пространстве существуют разные люди. Тем не менее, стараются ее не спалить, не переварить, не не доварить, а именно приготовить. Наверное, основное, что для этого требуется, умеренный огонь. Каша же надо, чтобы потихонечку варилась. Умеренный огонь — это понимающая, терпеливая, деликатная любовь друг к другу, может быть, так. Только деликатностью, пониманием, не нравоучением можно как-то переварить и избавиться от тех нагрузочек, которые есть у каждого. И наши ребята, наши девчата, наши сыночки и дочки приходят тоже каждый со своей какой-то... И у каждого это удивительно раскрывается. У кого-то, если про негативные стороны, может быть, излишняя раздражительность, просто постоянно ребенку нехорошо с самим собой, его любая ситуация в негатив, в большой семье это очень большая проблема. Или наоборот апатичный, хладнокровный, теплохладный, которому вообще ничего не надо. Как один будет взаимодействовать с другим? Это удивительная живая система. Над ней — Господь Бог, иначе никак. Это чудо, настоящее чудо. Семья — это чудо Божие на земле. Если кто хочет чудес, пожалуйста, милости просим к нам в дом, часок-другой побудете, потом никогда не забудете.

Александр Ананьев:

— У нас был такой опыт. Нам пока Господь детишек не дал, обязательно всё будет, мы в это верим. Но у нас был опыт, когда к нам приехал отец Александр Сатомский, пятеро детей.

Алла Митрофанова:

— Да, да, да, это было забавно.

Александр Ананьев:

— Мы принимали их в гостях. Я так быстро и безнадежно с ума не сходил никогда. Там семь тарелок, семь чашек, семь ложек, все разное. Одному вилку надо, другому надо ложку, вилку не надо. Этому курицу без кожи, этому только грудку, здесь картошку не надо, здесь овощи. И ты носишься-носишь. Потом часа через три, когда посуду в посудомойку убрал — слава, Богу, есть посудомойка, есть многодетные семьи как-то без посудомойки справляются — сел напротив отца Александра: отец Александр, вы как вообще справляетесь со всем этим? Он так по-отечески улыбнулся, говорит: Александр, ну так это они в вашей жизни сразу появились в дверь, а к нам-то они постепенно появлялись, так что мы привыкли. Такое вот было. Сейчас мы прервемся на минутку, у нас полезная информация, а через минуту продолжим наш разговор. Уже говорить не я буду, но апостол Павел. Он встанет на мою сторону в вопросах относительно семьи. Зачем вообще? В конечном итоге у нас сегодня вопрос: зачем всё, если оно всё так? Отец Павел говорит: потому что каша гуще, а апостол Павел сейчас нам ответит. Не переключайтесь, будет очень интересно и полезно.

Александр Ананьев:

— «Семейный час» на Радио ВЕРА. С вами ведущая Алла Митрофанова.

Алла Митрофанова:

— Ведущий Александр Ананьев.

Александр Ананьев:

— И наш дорогой гость, клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими Воротами в Москве, многодетный папа священник Павел Усачев. Отец Павел, еще раз добрый вечер.

Священник Павел Усачев:

— Добрый вечер.

Александр Ананьев:

— Я так понял, что ваш ответ на вопрос, зачем, вы говорите: как зачем? Сие великое счастье есть, иначе быть не может. И, в общем, наверное, единственный путь реализовать себя и найти смысл в своей жизни — это большая дружная семья, не без трудностей, но как-то так. Да?

Священник Павел Усачев:

— Но это для меня. Так получается, что это мой путь.

Александр Ананьев:

— Для вас? Но вы же наш нравственный ориентир. Или такое не для всех?

Священник Павел Усачев:

— Я же не буду советовать всем это.

Александр Ананьев:

— Апостол Павел.... Я все время думаю об этих его словах, когда заходит разговор о семье и звучит вопрос, зачем?

Алла Митрофанова:

— Причем ты к этим словам все чаще и чаще обращаешься. А до того, как ты женился, ты эти слова не цитировал.

Александр Ананьев:

— До того, как я женился, я вообще был не крещеный грешник, стройный, холостой и дерзкий. А сейчас нет. Итак.

Священник Павел Усачев:

— Слушаем.

Александр Ананьев:

— «Ибо желаю, — говорит апостол, — чтобы все люди были, как и я, но каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой иначе. Безбрачным же и вдовам говорю, хорошо им оставаться, как я, но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак. Ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться». Другими словами...

Алла Митрофанова:

— Подожди, подожди, это очень важный момент. Апостол Павел это от себя говорит, или он подчеркивает: это то, что мне открыл Господь.

Александр Ананьев:

— Он это говорит от себя. И что?

Алла Митрофанова:

— Вот. Он это говорит от себя.

Александр Ананьев:

— Мы апостолу Павлу... Смотри, я апостолу Павлу верю больше, чем самому себе. У меня мусор в голове и ветер, а у апостола Павла — Божья благодать. И он говорит: слушай, Саш, вот жениться вообще не надо, не надо, не надо... Даже в голову не бери.

Алла Митрофанова:

— Поздно ты прочитал апостола Павла.

Александр Ананьев:

— Монашеский путь — единственно достойное мужчины служение, ступай и не греши больше.

Священник Павел Усачев:

— Этим, Господи прости, и хорош апостол Павел, он, мне кажется, еще и поэтому Первоверховный и такой великий, что он был живым человеком. Он имел право что-то говорить и от себя, как вы сказали. Это же удивительные слова, он делится своим сокровенным опытом, что дано мне жало в плоть мучить меня, делится, что я, как и вы, грешный, слабый, немощный, но сила Божия в немощи моей совершается. Для кого-то эти слова будут напутствием, кто-то имеет право их не принимать. Как прозвучат эти слова апостола Павла, которые вы привели, что лучше оставаться, как я, для юноши, который пламенно влюблен.

Александр Ананьев:

— Можно я еще уточню. Я не стану утверждать, потому что я не знаю, мне это предположение в голову пришло только что. Может быть, апостол здесь говорит, не столько даже, как я, сколько — он же следует за Христом — будьте, как Христос. У Христа не было цели реализовать себя в семейной жизни, у Него была гораздо более великая цель. У Него не было цели или даже желания завести детей, у Него была гораздо более великая цель.

Священник Павел Усачев:

— И Он приходит на брак в Кане Галилейской и этим своим приходом благословляет сам брак.

Александр Ананьев:

— Благословляет сам брак.

Алла Митрофанова:

— И апостолу Петру не говорит: разводись, иначе ты не сможешь быть моим апостолом и учеником.

Александр Ананьев:

— Нет, я не говорю про развод. Я говорю о том, каким будет ответ на вопрос, зачем. Зачем создавать семью?

Алла Митрофанова:

— Ради умножения любви. Все люди очень разные, зеленые и красные. Кому-то путь умножения любви, служения людям через монашество или через какую-то помощь в благотворительных фондах — такой путь приемлем. А кому-то хочется и важно, чтобы быть одним целым с другим человеком.

Священник Павел Усачев:

— Для меня здесь апостол Павел выступает как пастырь, как добрый опытный батюшка, простите за такое, может быть, приземленное сравнение, но, тем не менее, которого я выслушаю, с которым я вступлю, может быть, в спор, потому что этот совет не для меня, он мне не подходит. Мы друг друга поймем. Я тогда давайте что-то от себя тоже посоветую в этом вопросе. Можно, да?

Алла Митрофанова:

— Отец Павел?

Священник Павел Усачев:

— Совет от отца Павла, простого, грешного. Исходя из своего опыта, Александр, надо отключать практически все вопросы: зачем, почему, для чего — на каком-то этапе. На этапе, когда ты вдруг чувствуешь, что в твоей жизни появился человек, без которого тебе не хочется по большому счету дальше жить, с которым тебе хочется быть вместе. Там же говорят, и я полностью это поддерживаю и так чувствую, что жениться, создать семью может только человек не то, чтобы безумный, но человек, который не догоняет, что, во-первых, надо выяснить, откуда она, ее род, какие там были грехи. Надо же это все знать. Какие у нее привычки. Потом это всё взвесить, всё проанализировать и сказать, что мне соль эта не нужна, за которой я спускался, как вы рассказывали историю. Когда человек включает интеллект, в то время, когда Господь так благословляет человеку на определенном этапе своей жизни быть влюбленным, когда нужно жить в хорошем смысле, эмоциями, чувствами.

Александр Ананьев:

— Влюбленность, вообще-то, грех.

Алла Митрофанова:

— Да почему? Почему грех-то?

Александр Ананьев:

— Да потому что человек в своем сознании создает кумира, который ослепляет его, который не имеет отношения к реальному человеку. Это такой сияющий образ, который затмевает собой, прости меня, даже Самого Бога. Это опьянение.

Священник Павел Усачев:

— Можно я дерзну сказать, что влюбленность — это тот волшебный укол, который от Самого Господа.

Александр Ананьев:

— Изменяющий сознание.

Священник Павел Усачев:

— Потому что так устроено, такой механизм. Человек влюбляется и видит, я в этом уверен точно, в человеке, в предмете своей любви некий идеал, человека такого, который задумывался Богом. Идеал. Восхищение за пределы тех психических и физических особенностей, когда ты восхищен другим человеком и немножко не адекватен. Это момент встречи, когда ты действительно очень впечатлен этим человеком — это не просто так, это не от лукавого, это от Бога, я в этом уверен. Не знаю, как это аргументировать, но иначе бы не сойтись двум людям никогда на этом свете, если бы не включалась какая-то логика.

Алла Митрофанова:

— Аргументируем митрополитом Сурожским Антонием.

Священник Павел Усачев:

— Вот, замечательно.

Алла Митрофанова:

— У него в прекрасном его выступлении, которое записано в виде эссе и озаглавлено «О встрече», его проповедь, глубочайшая, прекрасная проповедь, там есть этот момент. Как молодой человек и девушка встречаются и видят друг друга, этот момент влюбленности, это им Господь друг в друге открывает Свой замысел о каждом их них. То есть человек видит в другом его потенциал. Тот потенциал, который в него Господом Богом заложен.

Священник Павел Усачев:

— Слава Богу, что я это не от себя сказал, видимо, я тоже это читал. Спасибо, Алла.

Алла Митрофанова:

— Это потрясающая история. Потом эта оптика схлопнется, и начнется реализм, начнется быт. Но почему очень важно трепетать над этим откровением об этом человеке.

Священник Павел Усачев:

— Это откровение, да.

Алла Митрофанова:

— Тебе Господь может, не обязательно так происходит всегда... Но когда ты видишь, что тебе Господь открыл потенциал этого человека, ты увидел его. Ему придется до этого потенциала дорасти, дотянуться, каким-то духовным фитнесом заниматься, но есть этот потенциал, и эту красоту его ты видишь. Или тебе она была открыта, ты ее увидел.

Священник Павел Усачев:

— Быть верным этой красоте.

Александр Ананьев:

— Алла Сергеевна, душа моя, вы же рассуждаете, как никогда не влюблявшаяся женщина. То, о чем вы говорите, это духовный полет митрополита Сурожского Антония. На самом же деле влюбленность не имеет никакого отношения к тому, о чем вы рассказали. Влюбленность — это морок, когда в живом человеке со своими плюсами, минусами, несовершенном, грешном, в чем-то прекрасном и талантливом, в чем-то отвратительном и вонючим, вы вдруг видите кумир, идеал и человека, которого вы обожаете. То есть ставите на место Бога. Хотите вы этого или нет. Влюбленность — это вещество, изменяющее сознание. Слава Богу, оно проходит, и перед тобой появляется реальный человек. Это называется влюбленность прошла, начались серые будни. Другой момент, если ты вдруг позволишь влюбленности опять попасть в твой организм, не исключено, что ты влюбишься в дворника, и начнется беда в семье. Понимаешь, о чем говорю? Влюбленности христианин должен избегать, он должен быть всегда трезв, холоден и спокоен в отношении всего.

Священник Павел Усачев:

— Из своего опыта, можно, я сейчас вспомнил историю. Я когда влюбился в будущую супругу, мой родственник один сказал: вообще-то, зачем вам вместе ходить в храм? Ты идешь в храм не к Богу, а хочешь с ней там повстречаться, на нее посмотреть. На что я парировал: вообще-то мне вместе с ней хочется идти к Богу, мне хочется вместе с ней молиться, вместе с ней обедать, вместе с ней плакать и посмеяться. Здесь нет такого, что «на место Бога». Здесь есть опасность, здесь и возникает вопрос религиозного воспитания детей, чтобы знать заповеди Моисея: «Не сотвори себе кумира».

Александр Ананьев:

— Как можно влюбиться и не сотворить себе кумира?

Священник Павел Усачев:

— Если в твоей жизни есть Бог, а хорошо, чтобы это было к юношескому возрасту, это значит, что выше Бога никогда никого не будет.

Алла Митрофанова:

— Это место уже занято.

Священник Павел Усачев:

— Это место занято. Но тебе скучно идти к Богу одному, хочется с ней вместе. И мы продолжили ходить в храм вместе, потому что нам было очень здорово молиться вместе в храме.

Александр Ананьев:

— «Семейный час» на Радио ВЕРА. Алла Митрофанова, наш дорогой гость, клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими Воротами в Москве священник Павел Усачев. И в этой бочке с медом ложка дегтя по имени Александр Ананьев, который сегодня продолжает...

Алла Митрофанова:

— Мне, Саш, интересно, ты, когда влюбленность прошла, и испытал то самое разочарование...

Александр Ананьев:

— Подожди, у меня не было никакой влюбленности, у меня был абсолютный расчет, я увидел все твои плюсы, увидел всю твою красоту. Отец Павел, поймите...

Священник Павел Усачев:

— Так, так. Кажется, заваривается какая-то каша.

Алла Митрофанова:

— Точно.

Александр Ананьев:

— Женщин с идеальными лодыжками не так много на свете, я в лодыжках разбираюсь. Я просто понял, что это одна из немногих женщин с идеальными лодыжками, блестящим образованием, талантлива, красива, умна, к тому же работает на радио, я тоже работал на радио. Абсолютный расчет, никакой влюбленности, Алла Сергеевна.

Алла Митрофанова:

— Да?

Александр Ананьев:

— Да, я абсолютно трезво выбрал тебя и нисколько не жалею об этом.

Священник Павел Усачев:

— Интеллектуальная влюбленность.

Александр Ананьев:

— Даже не влюбленность, расчет абсолютный. И потом я искал дорогу к Богу, я искал человека, который поможет мне креститься, который поможет мне открыть для себя этот церковный мир. И это стала моя жена.

Алла Митрофанова:

— Как же ты меня терпишь-то, если у тебя брак по расчету?

Александр Ананьев:

— Так и терплю. Я просто сопоставляю плюсы и минусы, понимаю, что минусы, коне-ечно, е-есть, но плюсов гораздо больше. На минусы мы закрываем глаза, опять же абсолютно расчетливо, на плюсы мы открываем глаза.

Алла Митрофанова:

— Подожди, а что же ты мне говорил, что это была любовь с первого взгляда? Врал?

Александр Ананьев:

— Так было надо. Иначе бы ты ни на что не согласилась. Видите, вот он правильный христианский подход.

Священник Павел Усачев:

— Работает.

Александр Ананьев:

— Работает, абсолютно.

Алла Митрофанова:

— Нормально!

Александр Ананьев:

— Я еще не могу не привести здесь слова Самого Христа относительно семейной жизни. «Не думайте, — говорит Спаситель (Мф. гл.10), — что Я пришел принести мир на землю, не мир Я пришел принести, но меч. Ибо я пришел разделить человека с отцом его и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее, и враги человеку домашние его; и кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня». Враги человеку!

Священник Павел Усачев:

— Домашние его.

Александр Ананьев:

— Зачем человеку окружать себя таким количеством врагов?

Алла Митрофанова:

— Он при этом не говорит, что будет разделять мужа и жену. Отделит сына от отца, невестку от свекрови, но при этом там не сказано мужа от жены.

Александр Ананьев:

— Родителей от детей, по крайней мере.

Алла Митрофанова:

— Родителей от детей, да, это первая степень родства. А муж и жена — это нулевая степень родства. Это единое целое.

Александр Ананьев:

— То есть ты вычеркнула себя из списка моих домашних?

Алла Митрофанова:

— Да, а я там и не была.

Александр Ананьев:

— Как вот это понять?

Священник Павел Усачев:

— Кажется, мы с вами, Алла, попали в ловушку какую-то, надо выбираться.

Алла Митрофанова:

— Почему же нет, вовсе нет. Саша все пытался нас подловить на том, что враги человеку домашние его, значит, мы ему враги. А мы говорим, что нет.

Александр Ананьев:

— Мы опять переносимся в ту самую, на 15 лет назад, однокомнатную, сорокатрехметровую съемную квартиру, где уже живут муж, жена, по батареям развешаны многоразовые памперсы, потому что на одноразовые денег не хватает. Они все стираются, сушатся, трое детей, они понимают, что у них будет четвертый. И собственно вопрос, зачем?

Священник Павел Усачев:

— Когда уже мы знаем, что мы ждем, вопрос, зачем, вообще не звучит.

Александр Ананьев:

— Спаситель говорит: враги человеку домашние его, что ж ты делаешь-то, а?

Священник Павел Усачев:

— Так может быть, что Я пришел принести не мир, но меч. О чем здесь речь? Правда Божия — это как меч, который отделяет свет от тьмы. Проходит в душе у каждого человека такое разделение. К сожалению, так бывает, что человек идет не в сторону света в какие-то моменты жизни. Это как заблудшая овечка, которую Господь все равно будет искать, и спасать, и стучаться. На определенном этапе такое разделение происходит и будет происходить, когда домашние наши не готовы идти в сторону света. К сожалению, это трагические ситуации, но они есть. Недавно мне теща моя рассказала историю, что ее подруга из Кёльна очень любит своих детей и много в них вкладывала в хорошем смысле: образование, воспитание. И так получилось, что никто из ее детей, трое, что ли, у нее детей, даже не звонит ей. Настолько между ними какое-то непонимание, она очень верующий человек, они считают блаженной. Она говорит: я поняла, что я все равно их очень люблю, я могу для них что-то делать и делаю. Что она делает? Она просит, чтобы Господь постучался в их сердце. Она молится. Эта молитва — это то, что семью спасает в тяжелых обстоятельствах, когда ложка дегтя заводится в семье. А она в любом случае заводится. Ведь недаром говорят, что в каждом дому по кому. Давайте сейчас представим семьи, которые мы знаем, я не знаю идеальной семьи, где нет ложки дегтя, и в каждом дому по кому. И, тем не менее, семья продолжает существовать и есть этапы, когда у родителей могут опускаться руки или у детей — все это может быть. Но то, что спасает семью, это вера в Бога, это молитва, это обращение к живому Богу, который благословил брак в Кане Галилейской. Благословил, значит, будет помогать. Тяжелые ситуации у всех есть.

Алла Митрофанова:

— Ответ на вопрос, зачем: тебе подарок — принимай. Есть люди, которые пытаются и так и сяк, и всех врачей прошли, а вот не дает Господь. И никак ты это не просчитаешь. А в этой семье трое и еще четвертого ждут, а потом еще сколько родят. И будет у них не однокомнатная, а трехкомнатная квартира, все Господь даст, все будет со временем. Ты принимай, Господь дает, принимай, с радостью и с благодарностью. Хотя будут потом и бессонные ночи, как многодетные мамы говорят, они годами не спят. Годами. Это может на семь лет затянуться, если один малыш за другим, она может пять-семь лет просто не спать, или спать урывками, не полноценно. Но попробуй ей скажи: ты готова от этого отказаться? Может быть, Саша, с чего мы начали, женщина героическая, которая в тайгу ушла, вот так...

Александр Ананьев:

— Она героическая в кавычках. Ты же понимаешь, что ее все осуждают.

Алла Митрофанова:

— Почему?

Священник Павел Усачев:

— Это, конечно, единичный случай.

Александр Ананьев:

— Она бросила детей и ушла в тайгу, устав от всего этого.

Священник Павел Усачев:

— Что-то не так в той семье, наверное.

Алла Митрофанова:

— Значит, все это время она себе не разрешала отдыхать, то есть нарушала главную заповедь материнства: сначала надень маску на себя, потом на ребенка. И в итоге она выдохлась и пошла надевать на себя маску. Понятно, что это криво-косо она сделала, лучше бы не так и до такого не доводить, а как-то постепенно. Как рассказывают опытные многодетные мамы, как они это делают, у них раз в неделю есть, пусть все что угодно происходит в доме, она оставляет папу с детьми и на два часа у себя в комнате садится в кресло или в ванной закроется, нальет себе ванну. Полтора-два часа, которые есть у нее. Это, конечно, в идеале бы такого достичь.

Священник Павел Усачев:

— А меня давайте немножко тоже пожалеем и в моем лице всех многодетных пап.

Алла Митрофанова:

— Давайте.

Священник Павел Усачев:

— День отца какого числа?

Алла Митрофанова:

— В октябре.

Священник Павел Усачев:

— 15 октября. Чтобы все знали, что такой день у нас появился. Ведь многодетные отцы тоже, если они более-менее включенные (я надеясь, что я более-менее включенный отец), мы спим не урывками, мы спим так, что если уже заснул, то уже... Но тем не менее у меня сейчас не осталось никаких моих тем, насчет того, чтобы тапочки были, насчет того, чтобы полотенце висело чистое, чтобы оно вообще хоть какое-то было. Жизнь потихонечку показывает, что все это вообще не нужно. Что нужно? Чтобы какие-то моменты жизни собираться вместе за одним столом и просто быть. Может быть, громко звучит, но это действительно так, к этому приходишь. Наши пресловутые 90-е года до двухтысячных и последнее время нашему народу какие сеялись ценности? Потребление. Совершенно пришлое, у нас никогда на Руси такого не было. Что нужно, и это здорово работает до сих пор, что какие ценности у современного человека? Это работа, карьера...

Александр Ананьев:

— Как это? А новая изба, а дворец?

Священник Павел Усачев:

— Это педагогический случай.

Александр Ананьев:

— Нет, это заложено в генетической памяти каждой русской бабы, побольше.

Священник Павел Усачев:

— Эгоизм это понятно. Тем не менее, у нас родовой принцип был всегда. Многодетная семья это хороший, верный, быстрый способ научиться жить не такими проходящими ценностями, сиюминутными, земными. А когда ты понимаешь, что тебе не в чем пойти на службу, потому что тебя только что облили молоком или с твоими тапками кто-нибудь что-нибудь сделал. И понимаешь, что ты гол пришел в этот мир и голый уйдешь. Слава Богу, что любовь, которую нам дает Господь почувствовать, есть, она бессмертна, она жива. И многодетных пап надо тоже иногда жалеть и какая-то реабилитация. Есть в каждой семье реабилитация. У меня тоже есть, я иду на Радио ВЕРА, здесь очень хорошо по Нескучному саду и прихожу в себя, даже тайга не нужна.

Александр Ананьев:

— То есть вот мы кто для вас?

Священник Павел Усачев:

— Кстати, она, скорей всего, пошла папу искать в тайгу, эта женщина.

Алла Митрофанова:

— Потому что папа ушел туда раньше?

Священник Павел Усачев:

— Да, потому что он ушел туда раньше.

Александр Ананьев:

— Вполне вероятно. У нас осталось буквально две минутки. Возвращаясь к теме нашего разговора, которую мы сегодня с вашей помощью обозначили, «В семье и каша гуще», расскажите о самом счастливом мгновении в вашей семейной суетной непростой жизни за последнее время. Который момент первым в голову пришел, что вы сели и вдруг поняли, какое счастье, что вы все у меня есть, и как же хорошо. Не в тот момент, когда вы выходите, а полотенца нет и вообще ни мыла нет, ничего, и вообще тапочки кто-то утащил, как у нас дома часто бывает. А так, чтобы вы были абсолютно счастливы.

Священник Павел Усачев:

— Это абсолютный свет, который в душе загорелся. Это было, когда я пришел очень сильно уставший, буквально на днях, домой и понял, что никто не собирается ложиться спать, только начинается веселье, папа пришел.

Александр Ананьев:

— Восемь человек и спать не собираются.

Священник Павел Усачев:

— Да, не собираются. Все перевернуто вверх дном. Чтобы разобрать постели, это каждый раз так, я немножко здесь тоже лечусь у вас на радио. Я в сердцах сказал: а ну-ка немедленно всем спать, и погас свет. И мы пошли искать, где там пробки вырубило. Дом у нас старый, 39-го года, оказалось, что все пробки включены. Пошли на лестничную клетку, там тоже все нормально. И оказалось, что из-за этих моих слов вышибло, перегорела целая фаза на доме, не знаю, как правильно это называется, в шахматном порядке отключилось. Такое счастье, понимаешь, что телефоны разряжаются, фонарики долго не погорят. И вот моя семья, в темноте мы как-то улеглись спать, и было очень хорошо, было счастье настоящее. Но потом как-то все восстановилось, конечно.

Алла Митрофанова:

— Отец Павел, вы!..

Священник Павел Усачев:

— Такой свет загорелся в моей душе.

Александр Ананьев:

— Дорогие друзья, наши многодетные слушатели, теперь вы знаете, что делать, если все достало. Мы даже вам целых два ноу-хау. Первое — уральская тайга, второе — пробки на лестничной площадке. Выкручивайте, и дома тишина, мир, покой, все ложатся спать пораньше.

Алла Митрофанова:

— Не-не-не, не-не-не, выкручивать это не поможет, их вкрутить можно запросто. Надо как отец Павел, надо так, чтобы...

Священник Павел Усачев:

— Фазу.

Александр Ананьев:

— О чем ты говоришь? Если я выкручу пробки, ты даже не найдешь, где я их выкрутил. То же самое и в отношении отца с детьми.

Священник Павел Усачев:

— Все вместе темноте, они как-то рядышком, они боятся быть в темноте, а когда ты обнимаешь их — это счастье.

Александр Ананьев:

— И только свет смартфонов озарял этот...

Священник Павел Усачев:

— Не долго.

Александр Ананьев:

— Спасибо вам большое. Прекрасный разговор. Не знаю, как вы, удалось ли вам отдохнуть от семейных хлопот, а нам с Алечкой точно удалось. Думаю, что и нашим слушателям тоже. Клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими Воротами в Москве священник Павел Усачев был сегодня в программе «Семейный час». Спасибо.

Священник Павел Усачев:

— Спасибо вам большое.

Александр Ананьев:

— С вами была Алла Митрофанова.

Алла Митрофанова:

— Александр Ананьев.

Александр Ананьев:

— Прощаемся ровно на неделю. Пойдем искать тапочки. Пока.

---

Все выпуски программы Семейный час

• «Семья в жизни вечной». Священник Александр Сатомский
• «Голос совести». Прот. Андрей Рахновский
• «Верующий и неверующий в семье — как избежать конфликтов?». Священник Алексей Лымарев