«Борьба с зависимостями». Светлый вечер с прот. Иоанном Суворовым

У нас в гостях был директор митрополичьего реабелитационного центра «Воскресение», председатель митрополичей комиссии по противодействию алкогольной, табачной и наркотической угрозам, настоятель храма иконы Божьей Матери «Неупиваемая чаша» в Белгороде протоиерей Иоанн Суворов.

Мы говорили об опасности различных зависимостей, и о том, как вера в Бога может помочь от них избавиться.

Ведущие: Алексей Пичугин, Константин Мацан

---

А. Пичугин 

– В студии светлого радио приветствуем вас мы, я Алексей Пичугин... 

К. Мацан 

– И я, Константин Мацан. 

А. Пичугин 

– Сегодня в нашей студии вместе с нами и с вами этот «Светлый вечер», ближайший час проведет протоиерей Иоанн Суворов, директор митрополичьего реабилитационного центра «Воскресение». Речь идет о Белгородской митрополии. И отец Иоанн также председатель Белгородской митрополичьей комиссии по противодействию алкогольной, табачной, наркотической угрозам. Здравствуйте. 

Протоиерей Иоанн 

– Здравствуйте. 

А. Пичугин 

– Вот такое серьезное представление, такой серьезный у нас гость. Но он сидит, улыбается. А сразу хочется спросить: почему вы решили заниматься этой действительно серьезной проблемой? В 90-е годы – может быть, вы меня сейчас поправите и вы статистику знаете гораздо лучше, – у меня остается впечатление, что сейчас ситуация немного выправляется по сравнению с тем, что мы наблюдали в 90-е годы. По крайней мере, если судить по Москве, так в те самые 90-е район, например, в котором я жил, он весь был усыпан шприцами. Там школа была рядом, школьный двор, там веночки умерших от передозировки школьников... 

К. Мацан 

– И это центр Москвы. 

А. Пичугин 

– Это практически центр Москвы, да. А что уж было там, на окраинах, а что было за Москвой – вообще, мне кажется, не поддается никакому описанию. Сейчас, мне кажется, ситуация стала лучше, нет? 

Протоиерей Иоанн 

– Да, безусловно. Вы знаете, в 2005 году я стал священником, и меня направили в деревню, как это обычно у нас бывает, для прохождения «курса молодого бойца». И в этой деревне пили очень много людей. Я понял, что это крайне важно и начал интересоваться этим, пришел к нашему владыке, попросил, чтобы он меня благословил, чтобы я занимался этой работой. И с 2010 года я вплотную вот стал... 

А. Пичугин 

– Вы врагов себе сразу не нажили? Как это – отнять у человека бутылку, если он привык уже и пьет от безысходности, – это мы еще из русской классики прекрасно помним. 

Протоиерей Иоанн 

– Ну я надеюсь, что это были не враги. Ну безусловно, это непросто было, особенно поначалу, да. 

К. Мацан 

– А с какими трудностями главными вы столкнулись? Ну кроме удивления или неприятия теми, кому приходилось причинять добро? Или это было не так? 

Протоиерей Иоанн 

– Вы знаете, ну об этом говорить, вы же понимаете... Ну начну с самого начала, хорошо, чтобы понятно было. Мы все запрограммированы на то, чтобы пить. Мы живем в стране, в которой человек непьющий это человек больной. «Ты че не пьешь, больной что ли?» – спрашивают. Поэтому, безусловно, мы взращены в этом: у нас праздник – это обязательно алкоголь. То есть праздник без алкоголя это какой-то неправильный праздник. Поэтому мы, видя это с детства, программируемся на это и когда вырастаем, начинаем делать так, как мы видели. 

А. Пичугин 

– У меня есть несколько знакомых, да, простите, что вас перебиваю, несколько знакомых молодых людей, ну там молодых – до 40, наверное, да, которые не пьют вообще, в том числе даже на Новый год полбокала шампанского не выпьют. Почему, потому что... Я спрашиваю: почему? Потому что насмотрелись в свое время. Вот видите, тут обратная ситуация произошла: программирования не случилось, они все детство смотрели – не обязательно это были родители, но они вот росли в каком-то таком районе, ходили в школу, видели все это. Ездили летом куда-нибудь в деревню за город, тоже наблюдали. И решили, что это не для них. Но меньшинство. Понятно, что пороговое меньшинство. 

Протоиерей Иоанн 

– Я вас понял. Вы знаете, бывает так, да, что мы где-то увидим снаружи, но в основном мы видим это внутри, в семье. И если мы увидели, что в семье это вредит, вот тогда люди бросают. У меня сын, вот с которым я сюда приехал, 15 лет, он в 9 лет дал обет трезвости на всю жизнь. Вот сейчас он уже шестой год, как этот обет дал... 

А. Пичугин 

– А можно на всю жизнь дать обет трезвости? 

Протоиерей Иоанн 

– Конечно. 

А. Пичугин 

– А просто – я сейчас конкретно, конечно, не про вашего сына, – но вот дает человек обет трезвости на всю жизнь, тем более если он дает такой обет после уже определенного опыта во взрослом возрасте. А что же делать, а через какое-то время он понимает, что он не тянет: пошел в магазин – купил бутылку. 

Протоиерей Иоанн 

– Ну вы знаете, бывает тоже, вот люди венчаются. Пред Богом встать: «Господи, я ее возьму в жены, но на год или на два. А потом посмотрю: если вот нравится – значит, все будет хорошо, значит, будем дальше продлять обет и буду с ней жить, а если нет...» Поэтому же бывает такое, что люди разлюбились? Да, бывает. Но прежде чем давать обет, это не просто вот я захотел дать обет, пришел: дайте, я хочу, готов дать обет, давайте быстренько... 

А. Пичугин 

– А обет трезвости... 

К. Мацан 

– А что такое обет трезвости? Как это происходит вообще? 

Протоиерей Иоанн 

– Обет трезвости это... Ну во-первых, его дают после определенных занятий, которые мы вот, я провожу, у нас эти занятия, мы их назвали «Катапульта» – как катапульта перебрасывает через алкогольно-наркотическую пропасть. Ну вот эти десятидневные занятия, они для определенных людей, то есть которые достигли... Вот, грубо говоря, алкогольно-наркотическое употребление – три стадии есть: первая, хроническая стадия алкоголизма или наркомании, вторая и третья. Вот те, кто дошел до начала второй, тем можно за десять дней помочь, если они хотят. А те, кто уже дальше, уже на второй, серьезно продвинулись, тем только реабилитационный центр – более длительная реабилитация. И вот на этих занятиях мы рассказываем, что это, как это, почему это и что нужно сделать для того, чтобы этот обет дать и как нужно себя вести для того, чтобы потом не сорваться. И благословляю: дать или не дать обет. То есть я же вижу, смотрю: человек готов – не готов. Ну во всяком случае, поначалу, конечно, пока опыта было мало, мы немножко там ну иногда ошибались, так будем так говорить. А сейчас уже, просто уже в связи с опытом, уже виднее все гораздо. 

А. Пичугин 

– А обет это какая-то... сейчас скажу грубо: торжественная клятва? Это какое-то религиозное что-то, какой-то ну не обряд, а какое-то заявление? Как это происходит на практике? 

Протоиерей Иоанн 

– Ну вы когда-нибудь присутствовали на Крещении? 

К. Мацан 

– Конечно. 

А. Пичугин 

– Как минимум на своем. 

Протоиерей Иоанн 

– Вот человек на Крещении дает обеты Крещения. То есть это чин, чин дачи обета, он такой представляет из себя молебен, в котором мы просим Бога, чтобы Господь сохранил, помог сдержать этот обет, дал силы. И для чего этот обет дается? Для того, чтобы человек, который страждущий, он дает обет для того, чтобы держаться в трезвости. Но его родственники тоже могут давать обет. Они дают для того, чтобы их страждущий, чтобы Господь помог их страждущему держаться в трезвости. Дача обетов, она не нами была придумана. Десятина церковная – вы слышали, наверное, об этом, да? – это как раз обет Иакова Богу. Вот это первый обет, который был дан. И вот после этого мы все, ну все, во всяком случае, верующие обязаны были платить десятину Церкви.  

К. Мацан 

– Вот смотрите, вот мы сейчас говорим на радио «Вера» про такую вещь как болезнь алкоголизма или наркомании и преодоление зависимости, исцеление от зависимости, попытка не впасть в зависимость. И кто-то может подумать: вот почему сейчас мы должны на такую, казалось бы, может быть, специально узкую тему говорить? Вот я когда, как журналист, был в одном из центров реабилитации людей с зависимостями, это была деревня Пошитни в Псковской области, присутствовал на многих мероприятиях, скажем так, из жизни подопечных этого центра. И одно из них это вечернее собрание, которое называлось «Итоги», когда люди приходят вот эти, подопечные этого центра, и делятся итогами за день, что было: какие они в себе заметили какие-то негативные, позитивные проявления, там целая – ну это вы лучше меня знаете, расскажете, – целая методика наблюдения за собой и...  

Протоиерей Иоанн 

– Не только за собой, но и друг за другом, самое главное. 

К. Мацан 

– И как бы был я, был фотограф, они нас тоже в свою компанию так приняли. Мы сели за стол, как бы оказались тоже с ними за этим столом итогов. И каждый из них себя представляет: «Я Дима, зависимый...», – и дальше рассказывает. «Я Петя, зависимый...» Дошла очередь до меня. Мне нужно представиться, и я говорю... Я думаю про себя внутренне: могу я сейчас сказать, я Костя, зависимый? И как-то внутренне подумал, что могу. Потому что ну, может быть, слава Богу, алкогольной зависимости или наркотической у меня нет, но зависимостей у нас у всех хоть отбавляй – от гаджетов, от чего угодно, от вредных привычек и так далее. И вот я в тот момент как-то подумал, что может быть... 

А. Пичугин 

– А уточнять там не надо было. 

К. Мацан 

– Нет, не надо было. Ну все всё про друг друга знают. Но сам принцип преодоления вот таких тяжелейших зависимостей, как мне кажется, в чем-то принцип универсален для каждого человека – для работы с самим собой, для настройки себя на правильную, нормальную, счастливую жизнь. Вот в этом контексте мне очень интересно поговорить, как вы работаете со своими подопечными. Потому что из СМИ мы часто слышим разные примеры – иногда это слухи, иногда это стереотипы – про вот то, что называется реабилитационные центры: там человека приковали наручниками к батарее, чтобы у него, значит, во время ломки не было возможности что-то там с собой сделать, дозу принять; там кого-то где-то заперли. Вот я знаю просто, что у вас это по-другому происходит. Но с чего вы начинаете, расскажите. Вот те кто к вам попадают, они к вам приходят зачем, ради чего, и что вы им предлагаете в первую очередь? 

Протоиерей Иоанн 

– Ну смотрите, приходят к нам за тем, чтобы избавиться от зависимости. Зависимости какие: алкогольная, наркотическая и игровая. Когда они приходят, они уже в принципе хотят от этого избавиться. Если человек не хочет, то трудно очень ему помочь, потому что он не хочет этого. Он будет всячески выходить из этой ситуации, но чтобы не получить помощь. Поэтому изначально почему, потому что мы предварительно работаем, разговариваем с родственниками, рассказываем, как себя вести с ними, и поэтому они хотят. Они хотят избавиться. И первое, что вот и произошло с вами: они должны осознать, что у меня есть зависимость. Он может хотеть от нее избавиться, но он говорит: да нет, я просто не умею пить, я просто не умею употреблять. Или: просто я употребляю, ну вот это делаю неправильно. А тут, когда вот все говорят, и ты должен действительно сказать, – а есть у меня зависимость или нет? И поэтому первый шаг, вот первый этап – это осознание у себя зависимости. Когда человек к нам приходит, ему выдается папка толщиной 3-4 см, в которой все распечатано, все, так сказать, он может ознакомиться, что ему нужно будет делать, как он будет работать над собой. Задаются различные вопросы. Ну я всегда вот об одном говорю: например, напиши десять примеров того, как тебе алкоголь или наркотики помогли в жизни и десять примеров, как они тебе помешали. Они же все говорят: «Ой, да не! Наркотики помогают! Вы что! Если б не наркотики, да я бы этого не добился, я бы того не добился...» А когда садятся и начинают писать, то один-два, ну максимум три примера, когда они им помогли – и всё.  

А. Пичугин 

– И то это вот стечение обстоятельств зачастую. 

Протоиерей Иоанн 

– Да. А негатива, оказывается, им десять, да еще мало, они еще могут написать, и еще могут написать. То есть работая над собой, они начинают видеть, они открывают в себе абсолютно другое. Не то что они думали, не то что у них было, вот как я говорил, запрограммировано, да, что пить это хорошо, наркотики употреблять это здорово. А они начинает видеть негативные стороны. И вот у нас полгода идет реабилитация – за эти полгода он должен измениться. Измениться настолько, чтобы мог уже выйти в социум и начинать уже трезвую жизнь. Но выходит в социум не сразу, прямо вышел и пошел, куда глаза глядят. У нас есть еще соцквартира, где они еще под, так сказать, мягким наблюдением, и тоже там тоже ведется программа, которая называется «Соцэскалатор». 

А. Пичугин 

– Меня удивило, что ваши сотрудники некоторые, ну я по крайней мере читал интервью с одним из них, он честно признается, что у него были очень большие проблемы с наркотиками, которые он сумел преодолеть благодаря вашему центру и остался работать. И теперь ни много ни мало программный директор. 

Протоиерей Иоанн 

– Совершенно верно.  

А. Пичугин 

– И он один или у вас еще есть сотрудники, которые сами прошли через это? 

Протоиерей Иоанн 

– Нет, безусловно, ну все сотрудники, ну за исключением повара, да, все сотрудники это бывшие те, кто употреблял. 

А. Пичугин 

– То есть нельзя работать с пациентами, не понимая, что с ними происходит на собственном опыте? 

Протоиерей Иоанн 

– Можно, но этого будет мало. То есть вот я такой, который, так сказать...  

А. Пичугин 

– Слава Богу! 

Протоиерей Иоанн 

– Меня бы, знаете, обвели вокруг пальца. Начинаешь их исповедовать – да вы что, да расцеловал бы, да обнял бы. Ну и так и делаешь, обнимаешь и целуешь, и все хорошо. А когда начинаешь разговаривать с консультантами и с программным директором, они говорят: да нет, у этого вот то-то, этот так-то себя ведет, вот это вот так. То есть это обязательно нужно. И это помогает. Когда человек сам прошел, выздоровел, выздоровление – он понимает, как это все делается, через себя проносит. 

А. Пичугин 

– А у вас пациенты только из Белгородской области или со всей России? 

Протоиерей Иоанн 

– Нет, у нас пациенты со всей России. Были и с Камчатки,  вот сейчас едет из Барнаула. Значит, Москва, Московская область. Санкт-Петербург – реже, как-то Санкт-Петербург, там у них есть свое... 

А. Пичугин 

– Ну да, уже далеко. Камчатка еще дальше. 

Протоиерей Иоанн 

– Брянск, Курск, Воронеж, Липецкая область – вот оттуда есть со всех. Ну и, конечно, наши, белгородские.  

К. Мацан 

– Вот вы заговорили про эту толстую папку, которую получает воспитанник, когда к вам попадает. А правильно ли я понимаю, что в ней в том числе так называемый «дневник чувств» – то есть это перечень негативных чувств и позитивных чувств, которые ваш подопечный должен в себе ну заново научиться опознавать, находить и каждый вечер или даже это в течение дня записывать, что вот произошло событие такое-то, меня там толкнули, то-то почувствовал; а вот это событие произошло – там почувствовал радостное. И вот так человек за собой следит. Зачем это нужно? 

Протоиерей Иоанн 

– Смотрите, ведь Господь создал человека по образу и подобию Своему. И одно из подобий – то что Он его создал с собственной волей. А образ – образ Святой Троицы мы: у нас есть тело, у нас есть душа и у нас есть дух. Тело – физическая субстанция: кости, мясо и так далее. Душа – это чувственная часть. Нам нужно над ней работать? Физическая – нужно? Нужно: мы делаем физкультуру, зарядку, мы кушаем, мы бегаем, мы прыгаем и так далее. С психической, со второй частью нужно работать тоже? Тоже. Дневник чувств – с чувствами обязательно нужно работать. И дух. Третье дух – то что нас связывает с Богом. То есть любой человек имеет духовную жизнь. Почему, потому что в нем есть дух. То есть даже если он неверующий, он ведет духовную жизнь. Хочет он этого или не хочет. Но если он ее ведет неправильно – он удаляется от Бога, и у него становится жизнь все хуже и хуже. Если он делает это правильно – он приближается к Богу. И в том числе нужно работать. Мы работаем и физически – над физикой, над телом, и над чувственным – над чувствами, и над духом. Мы ходим в храм, мы исповедуемся, мы причащаемся. Мы изучаем, что такое добродетели и что такое страсти. Почему, потому что если мы с вами не делаем добро, тем самым мы делам зло. То есть не тот человек злой, кто делает зло, а тот, кто не делает добра – он уже делает зло. Поэтому мы делаем это, мы делаем чувства и тело. 

А. Пичугин 

– Я напомню, что протоиерей Иоанн Суворов, директор реабилитационного центра «Воскресение», который находится в Белгородской области, сегодня здесь, в гостях в программе «Светлый вечер». Я знаю, что в основе вашей программы реабилитации лежит программа довольно известная, о ней много в интернете написано – если вы хотите, дорогие друзья, подробности, можете прочитать – «12 шагов». Действительно, это одна из самых известных программ реабилитации наркозависимых, но она у вас переработана. Для начала все-таки, конечно, в двух словах, отец Иоанн, расскажите, что за программа «12 шагов» и как вы ее переработали под свои нужды. 

Протоиерей Иоанн 

– Ну я сразу скажу, что мы взяли программу уже переработанную. И то что сказать, что наша программа, основа ее 12-шаговая – это неправильно. Понимаете, да, мы взяли что-то из этой 12-шаговой программы, мы их можем называть там периоды, шаги, да, но ее нельзя 12-шаговой программой. Вот в реалии это другая абсолютно программа, в которой используются какие-то моменты из 12-шаговой программы. Ну я думаю, что не стоит нам как-то уделять особо много внимания этой 12-шаговой программе.  

А. Пичугин 

– Ну тем более что она вам досталась уже переработанной, вы еще ее переосмыслили. Расскажите про ваш метод. 

Протоиерей Иоанн 

– Методика проста. Человек, как я уже сказал, он получает вот такое программирование на то, что употребление хорошо. Сначала он это получает на уровне видения, ощущений, ощущений таких умственных. Потом он в этом втягивается и уже физически испытывает радость и падение, и втягивается в эту программу уже, так сказать, всем телом и душой, и чувствами, и духом. И наша задача его вывести из этого общения и перепрограммировать, можно и так сказать. Хотя это, может быть, и не совсем правильно звучит или не совсем как-то красиво что ли звучит, но это в действительности так. То есть человек работает, причем не мы его программируем, он сам работает над собой и на основании учения святых отцов начинает переосмысливать все свое поведение и перепрограммироваться. То есть он начинает видеть, что правильно, а что неправильно на основании, так сказать, рассмотрения своей жизни: так он поступал – из-за этого было то-то. То есть до этого он не анализировал свою жизнь, а тут он начинает анализ, и этот анализ его приводит к тому, что он перепрограммируется. То есть это не то что это какое-то воздействие извне, а он сам начинает работать над своими чувствами и сам выходит на то, что действительно правильно. 

К. Мацан 

– А вот какова роль здесь именно религиозной составляющей? Ведь мы можем представить себе центр реабилитационный, наверное, по-своему успешный и без, скажем так, религиозной духовной составляющий. Ну, может быть, их нет, и вы меня поправите. 

Протоиерей Иоанн 

– Нет, они есть. 

К. Мацан 

– Не все же наши центры являются центрами митрополичьими и, скажем так, православными и церковными. А я от одного тоже сотрудника центра реабилитационного слышал такую фразу, что прежде чем прийти к Богу, человеку нужно прийти в себя. Вот наркоману нужно прийти в себя и любому зависимому, потом уже на каком-то этапе начинается, открывается возможность заговорить с человеком про отношения с Богом и так далее. Вот чисто методологически для вас и результативно какую роль играет здесь, собственно говоря, религиозная составляющая? 

Протоиерей Иоанн 

– Вы знаете, ну я бы сказал, основную. Почему опять же – все то же. То есть, вы понимаете, можно говорить вот одними словами об одном, можно говорить другими. Вот я, работая с нарко-алкозависимыми, стараюсь как-то так проще объяснять. А кто-то, кто более высоко духовный, чем я, тот это объясняет другими, немножко более высокими словами. Но смысл опять же в том же: так как у нас есть дух, душа и тело, мы должны с ними работать. И поэтому как ни крути, это все вот возвращается опять к этому же. И поэтому вот что я вначале говорил, это все вот касается и того, что вы спросили. 

К. Мацан 

– Я понял, да. Вы знаете, меня поразила одна история, которую я слышал от воспитанника центра реабилитационного. Он говорит, что я уже седьмой раз на реабилитации, и я понимаю, что это моя последняя реабилитация, что я вот сейчас либо выживу, либо я физически умру. Я это чувствую, это знаю, потому что ну дальше так уже не может продолжаться. И он работал вот на послушании, как это называется, в коровнике один из дней. И, говорит, очень одинокое послушание в коровнике, и накатывает мысль о дозе. И тогда я начинаю молиться. Потому что другого пути спастись от этого нет. И тогда эта мысль откатывает. И я смотрю на него и понимаю, что вот для меня слова там, что Христос, Спаситель – это в каком-то смысле такая красивая вероучительная истина. А для него это еще и жизнь вот настоящая. Потому что если он сейчас не будет молиться, он сорвется, он начнет употреблять и он умрет, физически умрет – для него ставки другие. И он этот нерв веры совсем по-другому чувствует. Для него и вправду Христос реальный Спаситель от реальной смерти. И я понимаю, что вот для меня, ну это какой-то пример для меня вот: как верить, как проживать этот огонь веры. Наверняка и для вас были какие-то истории, личные встречи с людьми, которые, может быть, вас как-то поражали, заставляли о чем-то задуматься? И может быть, даже применительно к себе. Это общение, наверняка и вы из него что-то выносите, из вот этого общения с этими людьми для себя по-пастырски, может быть, по-человечески. 

Протоиерей Иоанн 

– Ну да, безусловно. Вы знаете, вот вы говорили про вот этого человека, который молится. Мы с этим столкнулись в самом начале. Вот первые четыре насельника наших были. И мы им говорим, как учат святые отцы: давайте молиться. И они начали Иисусову молитву читать, когда на них накатывает вот это вот, ну жажда употребления. И они поняли. Они прибегают с горящими глазами, говорят: «Батюшка, так это правда!» 

К. Мацан 

– Работает! 

Протоиерей Иоанн 

– Работает, да. И мы начинаем молиться, и действительно отступает. То есть вы понимаете, это все реально. И они-то как раз те люди, которые ну вот на острие, на нерве на самом, понимаете, они через это все прошли. Очень часто приходят и говорят: батюшка, я вышел в поле, упал в снег лицом вверх, вот руки раскинул, говорит, и говорю: «Господи, ну сделай, ну сделай что-нибудь! Ну пожалуйста, сделай что-нибудь!» Прихожу домой, мама мне говорит: вот прочитала объявление в храме, есть такой-то батюшка, есть такой-то реабилитационный центр, вот давай пойдем, поговорим. И так, говорит, я попал к вам. То есть все это реально, это все работает. Есть центры не православные, есть, конечно же, есть. Но я же вам говорю: дух, душа и тело. Дух – можно в монастыре жить и исцелиться? Можно. Это сделать можно? Можно. Но пока ты будешь в монастыре, пока ты там, пока ты молишься. Но ты же выйдешь потом в мир. Если ты будешь монахом, ты можешь так и быть трезвым до конца дней. Но если ты выйдешь из монастыря – ты же начинаешь другую жизнь, у тебя начинает, чувство начинает играть. Поэтому чувство нужно приводить? Да. Чувства как? Вот тут важна программа для чувств. То есть мало просто быть в монастыре, нужна еще программа. У нас, помните, раньше многие говорили: вот мне надо в монастырь, вот его бы там это... Одна благодать – хорошо, но этого бывает не всегда достаточно. На тот момент, пока он там, достаточно. Но когда выйдет, он ее может потерять. Почему? Потому что начинает вести себя неправильно. 

А. Пичугин 

– Это не панацея. Монастырь в любом случае не будет панацеей и лечением. Знаем огромное количество историй, когда люди освобождаются из тюрьмы, да, идут в монастырь. Потому что, наверное, в какой-то момент им кажется, что так будет лучше, проще, что там их примут, потому что ну больше некуда идти, уж если там не примут, то вообще смерть. Так же и наркозависимые приходят. Но это не значит, что им через забор еще и дозу не перебросят. Сколько таких случаев мы знаем. 

Протоиерей Иоанн 

– Да. 

А. Пичугин 

– Но не считаете ли вы, что светские центры не помогают в таком случае? 

Протоиерей Иоанн 

– Нет, почему? Они тоже помогают. Но самая эта статистика, что конфессиональные центры – вылечиваемость, избавление от зависимости самое высокое. 

А. Пичугин 

– А можно говорить об исцелении полном? Ведь говорят же, что относительно наркозависимых, именно наркозависимых, речь идет только о стойкой ремиссии. 

Протоиерей Иоанн 

– Ну вот вы знаете, я думаю, что все-таки нельзя говорить о полном исцелении. Не знаю, какой пример привести. Ну например, нельзя человеку, болит поджелудочная, нельзя селедку. Ну нельзя. И вот пришел там на какое-то мероприятие, да, все кушали, и селедку поставили рядом с ним.  

А. Пичугин 

– А хочется – жуть! 

Протоиерей Иоанн 

– А запах! Да, а хочется. Ну, думает, ладно, ну кусочек я маленький совсем. Съел маленький – такая вкусная! Она совсем и несоленая, такая, знаете, бывает малосольная, и еще кусочек... 

А. Пичугин 

– Не вредная. 

Протоиерей Иоанн 

– Да, и еще кусочек. А потом – бах! – у него приступ, его увезли в больницу. 

А. Пичугин 

– А психологически это разницы никакой нет, что вот к селедке, что к героину... 

Протоиерей Иоанн 

– Совершенно верно. 

А. Пичугин 

– Психологически.  

Протоиерей Иоанн 

– Ну тяга к героину, конечно, намного выше. 

А. Пичугин 

– Ну естественно. Мы сейчас селедку с героином никак не можем сравнить. А все-таки речь о психологии. Мы продолжим после небольшого перерыва. Я напомню, что в гостях у светлого радио протоиерей Иоанн Суворов, директор реабилитационного центра «Воскресение». Центр митрополичий, Белгородской митрополии. И отец Иоанн также председатель комиссии в Белгородской митрополии по противодействию алкогольной, табачной, наркотической угрозам. В этой студии мой коллега Константин Мацан и я, Алексей Пичугин. 

К. Мацан 

– «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В студии мой коллега Алексей Пичугин, я Константин Мацан. Этот час с нами проводит протоиерей Иоанн Суворов, директор реабилитационного центра «Воскресение» в Белгородской митрополии. Это центр, помогающий людям с зависимостями эти зависимости преодолеть. Ну вот мы, наверное, многие наши слушатели себя не отнесут к людям с зависимостями, такими именно серьезными, алкогольными или наркотическими. Но мы все можем оказаться ближними или близкими, друзьями или родственниками тех, кто действительно в тяжелую зависимость впал. Я читал в одной из статей про ваш центр, что вы именно работе с родственниками, с близкими уделяете большое значение. Вот почему и как это происходит?  

Протоиерей Иоанн 

– Дело в том, что самое главное, чтобы зависимый осознал, что у него есть проблема. Вот я вам говорил, три стадии: первая, вторая и третья. На первой стадии медицинский термин есть такой – анозогнозия – невидение у себя болезни. Вот на первой стадии человек не видит у себя болезни. Он говорит: «Я алкоголик? Да сама ты алкоголик! Тебе надо лечиться – ты и иди, я не хочу». И поэтому нужно родственников научить, как работать, как разговаривать с зависимыми. Мало того, мы вот, я провожу трехдневные занятия, на которых мы не просто рассказываем, как себя с ними вести и не просто рассказываем, что такое зависимость, потому что зависимость, она растет, она ухудшается с каждым днем – что ждет человека. Ну например, в конце первой стадии зависимости человек – обязательно распадается семья. То есть если пьет муж или употребляет наркотики – уходит жена, пьет жена или употребляет наркотики – уходит муж. Это в конце первой. И обязательно теряет человек работу. Это вещи, которые обязательно произойдут. Если пьют или употребляют оба вместе, то тогда это чуть-чуть передвинется, это будет уже во второй стадии, но это тоже произойдет. Почему, потому что женщина, она обычно обгоняет мужчину. А в середине второй стадии от него отказываются все. От него отказываются дети, братья, сестры и даже родители. Потому что с ним будет страшно жить. Он может что угодно сделать: взять топор, взять нож, взять кувалду – что угодно. Поэтому чтобы не доводить до этого и как сделать так, чтобы он захотел лечиться, мы и проводим такие занятия.  

А. Пичугин 

– Подождите, только вторая часть, да, когда от него все отказываются, из трех? 

Протоиерей Иоанн 

– Да. 

А. Пичугин 

– А третья, последняя? 

Протоиерей Иоанн 

– Третья – это бомж. То есть это когда у него уже жить негде, всё потерял – всё, полностью социально изолированный человек. И мы работаем с родственниками и учим их, мало того, прямо план помогаем составить: как сделать так, чтобы человека зависимого привести. В зависимости от того, на какой он стадии – после беседы это проясняется. Если это до конца первой или только-только начало второй, то можно на десятидневные занятия. Если это уже более продвинутое, тогда на реабилитационный центр. И они составляют план. И если они придерживаются этого плана, то их употребляющие родственники осознают, что у них есть болезнь. Это называется проявление жесткой любви. Дело в том, что когда человек употребляет, в нем как бы два человека: это тот, кого любят, тот сын или муж, или там дочь, да, которая употребляет – тот, кто был раньше. И второй – это алкогольно-наркотическая субличность. И сначала субличности меньше, больше самого человека, а потом субличность все больше, больше растет, а то уменьшается. Дело в том, что до середины второй стадии еще человек может свою болезнь содержать сам... Извините, до середины первый стадии. С середины первой стадии он уже не может содержать свою болезнь, и содержат его родственники. Они его начинают поить, кормить. Начинают прикрывать его, что он пришел пьяный, они на работу звонят: да ой, ему плохо, он тут заболел... Они сами в 50–60% виноваты в том, что их родственник продолжает пить. И если они начнут себя вести правильно, он захочет бросить и захочет... 

К. Мацан 

– А правильно – это как? Жесткая любовь – это, например что? Не покрывать? Прятать деньги как-то вот? Что? 

Протоиерей Иоанн 

– Жесткая любовь – это сказать так: «Родной, я тебя люблю, я нашла тебе, как тебе помогут. Пойдем, мы тебе поможем». 

А. Пичугин 

– А я не хочу. А он...  

Протоиерей Иоанн 

– «Значит тогда, если ты не хочешь – тогда вот Бог, вот порог. До свидания. Когда захочешь, чтобы мы тебе помогли – приходи. Я выгоняю не тебя, я выгоняю твою болезнь. Но так как ты не хочешь с ней расстаться, значит, ты уходишь вместе с болезнью. Когда ты захочешь с ней расстаться – ты придешь, и я тебе помогу. Я знаю, как это сделать и я тебе помогу», – это я вот утрирую, да. Три дня надо по три часа для того, чтобы у человека начало что-то в голове меняться. Потому что они привыкли. «Как? Как я своего сыночка, как я его выгоню?! Да вы что такое, батюшка, говорите!» А по-другому никак.  

К. Мацан 

– А были случаи реально на практике, когда вот так себя вели родственники, и на ваших глазах это давало результат? 

Протоиерей Иоанн 

– Так все случаи, те которые пришли – только так. Но это может произойти, либо они это делают сначала и это раньше – можно лучше, помочь сильнее. Либо это произойдет в середине второй, когда они скажут: «Всё, уходи, я больше не могу». 

К. Мацан 

– Сил нет больше. 

Протоиерей Иоанн 

– Потому что они больше не могут с ним уже жить. Вы знаете, это вот как сообщающиеся сосуды. И если такое наступает, то вот у него убывает, а что бы она ни прибавила – он все на него, потому что от него все время убывает, убывает... И уже наступает такой момент, что она уже не может просто с ним вместе жить. И поэтому приходится расставаться. 

А. Пичугин 

– И вот, предположим, человек согласился прийти к вам. Его привозят. И что дальше происходит? 

Протоиерей Иоанн 

– Ну во-первых, его привозят в клинику. У нас договор с областным наркологическим диспансером. 

А. Пичугин 

– Государственным. 

Протоиерей Иоанн 

– Государственным, безусловно, да. Значит, у него берут кровь, анализ, значит, гепатит, ВИЧ и сифилис. Значит, у него должна быть флюорография, если флюрографии нет, он там проходит ее. То есть не должно быть туберкулеза. Все остальное можно, туберкулез – мы не возьмем, потому что он должен... 

А. Пичугин 

– Открытый, закрытый тип же бывает... Ну не суть, да, понятно.  

Протоиерей Иоанн 

– Мы не можем рисковать остальными из-за этого.  

А. Пичугин 

– И дальше предлагают: вот есть реабилитационный центр «Воскресение», например, у нас в области, не хотите ли туда? 

Протоиерей Иоанн 

– Нет, понимаете как, два потока есть. Есть те, которые приходят сами в наркологический диспансер, и там им предлагают. И есть, которые обращаются к нам, тогда мы их сразу туда ведем, их смотрят, и после осмотра врача, психиатра-нарколога, значит, они говорят: да, этого человека уже можно брать, он уже не употребляет сколько-то. А вот этого нужно прокапать. Ну например, я вам скажу, очень часто думают, что вот алкоголь, когда от алкоголя прокапывают, говорят: чистят кровь. Ничего там не чистят. Его просто, алкоголика выводят из состояния опьянения медленно, для того чтобы у него не началась белая горячка – и всё, никакой там чистки нету. То есть его медленно выводят из состояния опьянения. Точно примерно так же действуют и с наркотиками – то есть выводят медленно, для того чтобы не было встряски и не началась белая горячка. 

А. Пичугин 

– Ну ломка такая своеобразная, да? 

Протоиерей Иоанн 

– Нет, ломка это другое немножко. Ломка, причем от употребления различных веществ и различная ломка бывает. И основная ломка это психическая, это не физическая боль реально, это психологическая. Извините, психическая, правильно сказать. И в реалии это всё, когда мы с этим сталкиваемся... 

К. Мацан 

– Вот их привезли в этот центр, в клинику. А как они... вот у Лёши вопрос был, собственно говоря, вот...  

А. Пичугин 

– Что дальше происходит? Вот они приезжают к вам, и начинается определенная программа. Сейчас мы поговорили о том, что есть программа «12 шагов», с которой что-то было взято, что-то дополнено, переосмыслено. Но есть определенный распорядок дня. Почему я об этом спрашиваю, потому что я думаю, нас все-таки слушают люди, у которых есть в семье ли такая проблема, у них ли самих. Или, может быть, они знают людей, которым вы можете помочь. Но для этого надо представлять о том, что человека ждет все равно, и родственники должны представлять. И вот человек к вам попадает, он проходит определенную работу с вашими специалистами, но он еще и как-то существует какое-то время в вашем центре. Он у вас находится до того момента, пока вы не видите положительный динамики, пока он полностью – вот опять же речь, наверное, не идет об исцелении, но какой-то стойкой ремиссии. Но как он живет это время? 

Протоиерей Иоанн 

– Вы знаете, когда мы только  начинали, мы очень много давали времени на работу, на физический труд. С одной стороны, мы считали, что физический труд никогда не может быть плохим и никогда не может не помогать. И поначалу работали семь-восемь часов в день. И поняли, буквально через два три месяца поняли, что мы так программу будем полтора-два года проходить. И надо сокращать количество труда. И сейчас стали сокращать. И таким методом проб и ошибок поняли, что самое лучшее – три, три с половиной часа. Вот сейчас с утра они встают, значит, молитва зарядка, завтрак, группа утренняя и потом работа. 

К. Мацан 

– А группа утренняя – это что такое? 

Протоиерей Иоанн 

– Ну вот это вот как раз психологический, значит, что снилось, что, какие были мысли – такой настрой на день. Задает им консультант какую-то мысль, которую они должны будут продумать в течение дня. И в конце высказать, что у них, какие, к чему они пришли, вот следуя этой мысли. И они идут работать. Три – три с половиной часа они работают, до половины первого, до часа, в час пятнадцать у них обед. И после обеда у них начинается, значит: лекции, работа над тем дневником, который им дается, то есть самостоятельная работа, просмотр видеоматериалов, опять лекции, физкультура, спорт, и вечером опять. Ну сюда же включены там четыре раза они питаются в день. Кстати, насчет еды, чтобы никто не беспокоился – все поправляются. Все исключительно поправляются. 

А. Пичугин 

– А у вас пребывание платное? 

Протоиерей Иоанн 

– Значит, ну вы знаете как, бесплатного пребывания, то есть бесплатной реабилитации не бывает. Нужно платить людям зарплату, нужно платить за свет, за газ и так далее. Поэтому мы посчитали, у нас обходится в 28 тысяч содержание одного реабилитанта. 

К. Мацан 

– В месяц. 

Протоиерей Иоанн 

– В месяц. И те, кто могут платить, они платят. Значит, у нас есть такая для белгородцев программа бесплатная, ну условно бесплатная, то есть за это платит государство. Опять же платит не все – 19 тысяч платит, оставшееся находит Церковь. 

А. Пичугин 

– Но для человека это будет бесплатно. 

Протоиерей Иоанн 

– Для человека это будет бесплатно. 

А. Пичугин 

– И вот если мы говорим о том, что у вас достаточно много бесплатных пациентов, но тем не менее вы подразумеваете какое-то платное лечение, то как дело обстоит с соотношением, кого больше? 

Протоиерей Иоанн 

– Ну вот на данном этапе у нас 11 человек – из них трое платных, остальные все бесплатные. Причем вот ту помощь, о которой я говорил, которую нам государство оказывает, ну государство, областное наше правительство, оно еще не началось и начнется где-то, наверное, через месяц. И тогда немножко легче будет, а сейчас совсем плохо. И а можем мы реабилитировать 26 человек. И вот за счет того, что вот эти трое платят и за счет того, что батюшка бегает и ищет какие-нибудь средства для того, чтобы содержать этот центр, вот на это содержится наш центр. И поэтому, конечно, мы крайне нуждаемся в этой... 

А. Пичугин 

– Ну можно сказать прямо: в платных пациентах.  

Протоиерей Иоанн 

– Да. 

А. Пичугин 

– Ну и мы еще можем, я думаю, назвать, если есть у кого-то такая беда, проблема, ваш номер. Вот я сейчас смотрю сайт http://centr-voskresenie.ru – это сайт центра. 

Протоиерей Иоанн 

– Да, это наш сайт. 

А. Пичугин 

– Реабилитационного центра «Воскресение». И здесь же сверху в плашке телефон: 8 (800) 707-70-54. С девяти утра до девяти вечера можно звонить. Кто ответит? 

Протоиерей Иоанн 

– Ну у нас есть человек, который специально, вообще могу и я, бывает, ответить. Но там есть определенный человек, а если он не возьмет, тогда раскидывает по другим номерам. Поэтому, вы знаете, главное не это. Бывает и такое, что приходят откуда-то и просят. Мы видим, что реально человек созрел, он хочет реабилитироваться, и мы идем навстречу: иногда уменьшаем количество средств, за которые платить, иногда просто даже бесплатно берем. Главное, человек должен захотеть – вот это обязательно. Вы спрашивали, не привязывают ли? Конечно, нет. Это уголовно наказуемое деяние. И у нас нельзя человека лечить без его желания. Мало того, мы не просто его будем задерживать, мы двери сами перед ним откроем и скажем: иди, если ты не хочешь реабилитироваться – иди. Да, мы будем пытаться его удержать, но не физически, а ну доказывая ему. У нас есть, например, такая программа, называется «горячий стул». Когда человек хочет уйти, говорит: всё, я всё осознал. Ну для примера. Приходит сначала человек, он не видит у себя, он понимает, что что-то надо делать, но он не понимает, что он наркоман. Через несколько там, недели две-три проходит, он говорит: «Я понял – я наркоман! Всё, я понял. Я пошел домой». Куда ты домой? Он говорит: ну как, я же понял! Раньше я не знал, что я наркоман, теперь я знаю. Теперь я не буду... Или там алкоголик: теперь я пить не буду или я не буду употреблять. 

А. Пичугин 

– Или буду со знанием уже того, что я...  

Протоиерей Иоанн 

– Он думает, что не будет. А на самом деле он будет. То есть у него: я теперь всё. И тут его нужно удержать. И вот этот «горячий стул», его сажают на него, и все начинают обратную реакцию давать на то, как он себя ведет. Они ему задают вопросы. Он говорит: а я туда пойду! Она говорят: да как же так?.. То есть те же самые наркозависимые или алкозависимые, которые знают всё это, всё прошли, они ему... 

К. Мацан 

– Они через «горячий стул» прошли тоже. 

Протоиерей Иоанн 

– Они ему все это возвращают, и он начинает осознавать, что подожди, здесь нет. Но если родители, мы звоним родителям, говорим: он хочет уйти. Если родители говорят: да, сынок, приходи, – то конечно, он придет. Он все бросит и придет. Он же употреблять хочет. Это скрытая тяга. Он придет и через день, два, три, а может быть, сразу же начнет употреблять. 

А. Пичугин 

– Протоиерей Иоанн Суворов, директор реабилитационного центра «Воскресение», который находится в Белгородской области, митрополичий, относящийся к Белгородской митрополии, сегодня здесь, в программе «Светлый вечер». Мы говорим про наркозависимых, про алкозависимых людей – и здесь можно сравнивать. Но вы еще и принимаете игроманов – людей, которые... Это новая история. Ну относительно новая – уже больше 20 лет, сильно больше, но тем не менее мы с ней сталкиваемся гораздо реже. И человеку сложно очень понять, что у него игровая зависимость. Он нормально может выглядеть, опрятно одет, не ходит и не клянчит на дозу. Но это очень большая проблема. И как вы работаете с такими людьми, как они к вам попадают, и как они сосуществует с другими вашими пациентами? 

Протоиерей Иоанн 

– Сосуществуют прекрасно. Мало того, часто бывает так, что человек, который игроман, он все равно употребляет, пусть немного, но алкоголь-то уж обязательно. Дело в том, что, как я уже говорил, любая зависимость, она сходна, и избавиться от нее – это все одинаково. Мы работаем опять же, как я уже сказал, над тремя вещами: и над телом, и над чувствами, и над духовной составляющей, над духом. Поэтому работая над всем этим, человек выпрямляется, он начинает жить так, как должен жить. И когда он начинает жить, как должен, все начинает, как шелуха, отпадать, какая бы зависимость ни была, понимаете. Но это так, в двух словах. 

К. Мацан 

– Потому что вот так чисто стереотипно: человек, склонный к игровой зависимости – может быть, я сейчас и глупость говорю, но как-то вот зрительно воображать его – он кажется более, если угодно, социально приличным человеком. 

А. Пичугин 

– Ну да, я об этом и говорю. 

К. Мацан 

– Потому что вот ну есть там образ такой, как-то массово растиражированный, наркоманы – что-то такое: подвал, грязная одежда, или алкоголик такой – ну все мы понимаем, что в это слово обычно вкладывается. А тут вроде как человек, который должен брать деньги на то, чтобы играть в автоматах или там где-то... 

А. Пичугин 

– С безумными глазами дергать ручку «однорукого бандита». 

К. Мацан 

– Или даже если это в интернете все есть, это какой-то такой ну иной психотип, как кажется со стороны. Или для вас это все одно и то же, и вот нет этой разницы никакой? 

Протоиерей Иоанн 

– Вы знаете, ну я никогда не сравниваю, как-то нет у меня... 

К. Мацан 

– Понимаете, вы внутри ситуации, а мы-то со стороны смотрим, и нам... 

А. Пичугин 

– У вас – да, большой опыт. 

К. Мацан 

– Для нас это, может быть, непривычные вещи просто. 

Протоиерей Иоанн 

– Дело в том, что человек, который играет, он дойдет до этого состояния, что будет грязный ходить. Почему, потому что он вводит всю семью в такие долги... Когда меня только рукоположили, я проходил сорокоуст уже священника, сначала диаконские сорок дней, потом уже священнические проходил, меня попросили причастить ребеночка в областной детской больнице. И я туда приехал. Ребеночку вырезали почку. Я начал разговаривать с мамой, и оказалось, что у них папа игроман. И закончилось все это – она через где-то год мне позвонила и спросила, как можно молиться за человека, который покончил жизнь самоубийством. То есть вот пожалуйста, чем закончилось – тем, что человек играет, ставит ставки. И тогда он уже 800 тысяч должен был – это был 2005 год. И, по всей вероятности, он еще больше долгов набрал за год-то, он же не может не играть. То есть что, чем его привлекает – адреналин, вот который это. Почему очень часто спортсмены становятся наркоманами. Почему, вроде бы спортсмен? А он получал адреналин там. И тут получает. Ну замену, не адреналин, но какую-то замену. Поэтому очень сходны многие вещи. И в принципе зависимость любая, она развивается одинаково – что та, что та. То есть что это такое. Вот я привожу такую поговорку: «Если вас ударить в глаз – вы, конечно, вскрикните. Раз ударить, два ударить, – а потом привыкнете». Вот так же и здесь. То есть сначала приобретается привычка. Сначала человек раз сделал, два, потом привычка, а потом уже и вот эта вот тяга. Так же и здесь все то же. Поэтому как отсюда выходить? Найти, дать возможность человеку увидеть свои ошибки, в чем он был неправ, и начать из этого выходить. С помощью Божией, работая над своим чувствами, работая над своей физикой, физически и работая над духом. 

К. Мацан 

– Вот я сегодня такую фразу произнес, что у подопечных центра реабилитационного вечером такое собрание «Итоги», где они делятся собственными наблюдениями за самими собой. А вы меня поправили: и за другими тоже. Вот я от подопечных такого центра такое слово услышал «подровняться». Когда, допустим, какая-то возникла конфликтная ситуация, какого-то недопонимания, ты на кого-то обиделся – надо потом подровняться, то есть выровнять себя до некоего эмоционального нуля. Ну имея в виду, что если были негативные эмоции, нужно их компенсировать позитивными, чтобы – как я этот пример увидел и понял, – чтобы вот день закончить в мире со всеми, со всеми своими собратьями по этому центру. Вот по большому счету это же практика универсальная для всех нас – вот такая практическая любовь к ближнему, практическое выстраивание с ближним отношений в духе любви и братства. По сути этому, получается, люди учатся вот в том числе в таких центрах? 

Протоиерей Иоанн 

– Ну да. Еще святые говорили: да не зайдет солнце во гневе вашем, – то есть должны примириться до захода солнца, если это муж и жена особенно. Это здорово, если бы мы все вот так вот реально мирились. Дело в том, что сам человек очень часто не видит у себя-то, он думает, что он прав, а другие неправы. Но когда садится круг... И даже муж и жена, если вдвоем сядут, муж говорит жене: ты вот так, – а ее это обижает, она считает, что он неправ. Но когда это делает муж только – она так считает. Но когда это делают несколько человек, человек видит: слушай, ты посмотри, и этот мне сказал, и этот – значит, что-то во мне, наверное. И тогда он начинает реально смотреть со стороны. Он говорит: да, слушай, наверное, что-то во мне все-таки. Начинает исправляться и начинает видеть. Потом он же сам то же самое говорит, потому что он видит, видит у другого, ему говорит, и так же ему возвращают. И поэтому это крайне эффективная методика. И ее бы использовать везде – это было бы здорово. 

А. Пичугин 

– А напомните, пожалуйста, еще раз, сколько длится терапия? 

Протоиерей Иоанн 

– Шесть месяцев. 

А. Пичугин 

– Полгода. И по истечении полгода если вы видите, что с человеком все-таки не произошло качественных изменений? Ну да, полгода он живет, полгода не употребляет, но... 

Протоиерей Иоанн 

– Вы знаете, к сожалению, бывает так, что мы видим. Ну например, третий месяц – видим: никаких изменений. Поначалу мы брали, говорили родственникам: вот вы знаете, мы не знаем, что делать, изменений никаких нету. А тем более вы платите, поэтому мы не знаем. И у нас очень большое подозрение, что ему это не поможет. Выбирайте сами. 

А. Пичугин 

– Вы честно об этом говорите? 

Протоиерей Иоанн 

– Да. Поначалу мы так и делали. Но вы знаете что, бывает такое, что вот мы думаем, что всё, ему ничего не поможет. И вдруг что-то происходит, и в последний момент... Я вам приведу пример, который произошел там два месяца назад. Все шесть месяцев человек говорил, наркоман: «Да вы что, я выйду – я буду... Ну наркотики я не буду, конечно, а алкоголь? Да как это? Футбол без пива? Да вы что, о чем вы говорите!» Он говорит: я буду. Все шесть месяцев. И вот перед тем как ему выйти на соцквартиру, у него мама теряет зрение и брат получает инфаркт. И он уже три года – вот, да, мы когда говорили, три дня назад мы говорили об этом, – три года держится уже трезвости. Но сам он из Курска, этот человек. 

А. Пичугин 

– Интересно, что человек, который к вам попадает на полгода, понятно, что скорее всего, он уже не работает. Потерял в свое время работу или что-то еще произошло. Но ведь очень серьезная проблема человеку найти эту работу по прошествии полугода. И вот здесь же снова его ждет опасность: не запить от безысходности, а как-то...  

Протоиерей Иоанн 

– Для этого соцквартира у нас и есть. Потому что мы не просто человеку предоставляем жилье бесплатное, а мы предоставляем ему, ну помогаем ему устроиться на работу. Это не значит, что мы его устраиваем, знаете как, берем, как маленького ребеночка, как мама его водила за ручку: иди туда, иди сюда. Мы говорим: иди туда, вот там тебя могут взять, вот иди туда. И у нас есть договоры с некоторыми организациями, которые его возьмут. Да, это не за компьютером сидеть. Это свинарник, это коровник, это мясоперерабатывающий завод, это строительная организация – то есть это такая, физическая работа. Но для начала ему и это хорошо. А потом, если у него есть задатки, Господь ему все это... 

А. Пичугин 

– Вернет. 

Протоиерей Иоанн 

– Устроит, вернет обязательно. 

А. Пичугин 

– Среди ваших пациентов наверняка есть люди с высшим образованием и работавшие на очень хороших должностях. 

Протоиерей Иоанн 

– Безусловно. 

К. Мацан 

– Вот еще одни вопрос, последний, может быть, под занавес нашей беседы, но мне кажется, он важный. А есть ли проблемы, с вашей точки зрения, нашего, скажем так, общества отношения к людям, прошедшим реабилитацию, освободившимся от зависимости или к бывшим зависимым? Их общество принимает нормально? Вот человек трезвый теперь. Или все равно сохраняется шлейф такого негативного отношения, как к какому-то опасному элементу? Что вы видите в этом смысле, о чем нам стоит задуматься здесь? 

Протоиерей Иоанн 

– Вы знаете, ну я не могу сказать. Вот когда выходит наркоман, мы ему говорим: если у тебя спросят в лоб – отвечай правду, говори: да, у меня это было. Если в лоб не спрашивают, не надо трубить везде, что ты был наркоманом. Потому что один человек может понять, другой человек может не понять. И вот к алкоголикам у нас абсолютно нормальное и такое адекватное, и после того, как они пролечились, их принимают. А вот с наркоманами не всегда. По той причине, что просто не знают и боятся их. 

А. Пичугин 

– Ну и заканчивая программу, давайте еще раз, уже напоследок назовем номер телефона: 8 (800) 707-70-54. Это прямой номер центра реабилитационного «Воскресение», http://centr-voskresenie.ru – сайт. И с девяти утра до девяти вечера по номеру телефону, который я сейчас назвал, можно позвонить и получить консультацию. 

К. Мацан 

– Спасибо огромное за эту беседу. Я напомню, сегодня в «Светлом вечере» с нами был протоиерей Иоанн Суворов, директор Митрополичьего реабилитационного центра «Воскресение», Московского Патриархата, это центр в Белгородской митрополии. Также председатель Митрополичьей комиссии по противодействию алкогольной, табачной и наркотической угрозам. С вами в студии был Алексей Пичугин и я, Константин Мацан. 

А. Пичугин 

– Спасибо, всего хорошего. 

К. Мацан 

– До свидания.  

Протоиерей Иоанн 

– Спасибо. До свидания.