Антологию под заголовком «Радость кроткого любящего духа. Монастыри и монашество в русской жизни начала ХХ века», выпустило издательство Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. И продемонстрировало любопытный пример того, как одна и та же книга может стать и прекрасным научным пособием — например, по истории Отечества, и увлекательным чтением для самой широкой аудитории.
Церковь, и, в частности, монашеская жизнь на рубеже эпох — эта тема объединила тексты, включённые в сборник. А его подзаголовок «Живые голоса эпохи» пожалуй, говорит сам за себя. В книгу вошла мемуарная проза, написанная людьми, пережившими трагический перелом в истории страны — революцию 1917 года. Людьми, чьи жизни этот перелом навсегда разделил на «до» и «после».
По схожему принципу поделён на две части сборник. Первая называется, как и сама книга, «Радость кроткого любящего духа». В неё вошли воспоминания о монастырях и подвижниках благочестия той поры, когда до трагедии оставалось уже недолго, но обители ещё жили той своей спокойной, размеренной и глубокой молитвенной жизнью, к которой устремлялись со всех концов паломники. Среди них — журналист и литературный критик Александр Глинка-Волжский. В сборник вошли его воспоминания о поездке в Саров — «В обители святого Серафима». Раннее солнечное утро, Литургия в Успенском соборе, нарядные прихожане. «Мы всем селом нынче здесь», — делится с автором случайный собеседник. Простое, в сущности, описание одного дня в Саровской пустыни предстаёт невероятно глубоким портретом души русского человека, не мыслящего себя и своей жизни без Бога, без Церкви.
А Елена Шамонина в очерке «Воспоминания о Батюшке» рассказывает об Оптинским старце Варсонофии, встречи с которым превратили самонадеянную и дерзкую особу в кроткую монастырскую послушницу.
Вторая часть сборника носит говорящее название «После разгрома...». Но авторы собранных в ней мемуаров, кажется, с неохотой говорят о том, как пустели обители, и замирала под жестоким давлением новой власти монашеская жизнь в России. Так, например, схимонахиня Анна (Теплякова) в своих воспоминаниях «Женская Оптина» — о Борисоглебской Аносиной пустыни — делает акцент на светлых моментах. Как ранним утром шла от станции пешком через лес, как показались вдруг из-за деревьев купола обители, в которой ей суждено было прожить несколько счастливых лет...
В наши дни, когда монастыри возрождаются, так легко в любой момент отправиться в паломничество. Гораздо сложнее глубоко, всей душой почувствовать «Радость кроткого любящего духа». Удивительная книга о монастырях и монашестве в русской жизни начала ХХ века поможет ощутить эту радость!
Алексей Корин. «Бабушка и внучка»
— Здесь, в Пермской художественной галерее, меня всегда накрывают воспоминания.
— Почему, мама?
— Потому что меня сюда в детстве водила бабушка. Точнее сказать, прабабушка. Елена Кондратьевна. Я ребёнком часто жила у неё подолгу. Баба Лена говорила тихо, ласково, никогда не ругала и охотно откликалась на мои затеи. Мы жили, как две подружки, старая и малая.
— Как на картине Алексея Корина? Смотри, она так и называется — «Бабушка и внучка». Старушка сидит в кресле, а напротив неё устроилась на скамеечке девочка лет шести. С косичкой, в розовом платьице, держит открытую книжку на коленях.
— Действительно, похоже. Мы так же коротали вечера — я читаю вслух, баба Лена вяжет носки. Слушает, слушает, да и задремлет. А я смеюсь, как эта малышка на картине: «Бабушка, ты опять уснула!».
— На старушке чепец интересный — с рюшами, ленты завязаны в бант у подбородка. У твоей бабушки тоже такой был?
— Нет, это старинный головной убор, в годы моего детства такие уже никто не носил. Видишь, тут указано, что картина была написана аж в 1893 году. Хотя многие детали интерьера как в нашей пермской квартире — ковёр на стене, подушки на кровати уложены пирамидкой одна на другую, обои в цветок. Старинные иконы в углу.
— Интересно, а художник здесь, в Перми, свою картину написал?
— Не знаю. Я даже не слышала такую фамилию раньше — Корин. Придём домой, почитаем про него в интернете.
— Стоил ли откладывать? Я мог бы вам прямо сейчас рассказать об этом замечательном живописце.
— Вот это удача!
— Расскажите, пожалуйста! Алексей Корин — малоизвестный художник.
— Скорее, забытый. До революции 1917 года имена всех участников Товарищества передвижных художественных выставок были на слуху.
— Так он из передвижников?
— Да. Правда, в отличие от других участников творческого объединения, остросоциальным темам предпочитал тёплые семейные сюжеты. Подобные тому, что представлено на полотне «Бабушка и внучка».
— А скажите, это наши землячки на картине? Сам художник из Перми?
— Нет, он родился во Владимирской губернии, в селе Палех. А большую часть жизни провёл в столице — окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества, позднее там же преподавал. Так что на полотне «Бабушка и внучка», скорее всего, мы видим москвичек.
— А как картина оказалась в нашем городе?
— О, это интересная история! Полотно приобрёл у художника московский меценат Иван Цветков. Его коллекция русских полотен могла сравниться со знаменитой Третьяковской, но была разорена после революции 1917 года. Картина «Бабушка и внучка» попала в государственный музейный фонд. А в 1928-ом стала достоянием Пермской галереи — первого художественного музея на Урале.
— Что очень отрадно!
— А мне жаль, что героини картины не из Перми! Так хотелось, чтоб это были наши родственницы!
— Такое чувство понятно! У всякого, кто смотрит на картину Алексея Корина «Бабушка и внучка», теплеет на душе. И хочется ощутить причастность к той любви, которой дышит старое полотно.
Картину Алексея Корина «Бабушка и внучка» можно увидеть в Пермской государственной художественной галерее
Все выпуски программы: Краски России
24 ноября. О нательном кресте как символе Креста Господня
В 6-й главе Послания апостола Павла к галатам есть слова: «Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа».
О нательном кресте как символе Креста Господня, — протоиерей Максим Горожанкин.
24 ноября. О личности Александра Суворова
Сегодня 24 ноября. В этот день в 1729 году родился русский полководец Александр Суворов.
О его личности, — протоиерей Артемий Владимиров.