Поделиться
У нас в гостях была актриса, режиссер, Народная артистка России Елена Цыплакова. Наша гостья рассказала о своем творческом пути, о приходе к вере, и о тех встречах и людях, которые повлияли на ее творчество и на приход к Богу.
____________________________________________________________
А. Пичугин
— Друзья, это «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, в этой студии Алексей Пичугин...
К. Мацан
— ...и Константин Мацан. Добрый светлый вечер!
А. Пичугин
— И эту часть нашей программы, этот час вместе с нами проведет Елена Цыплакова — советская российская актриса театра и кино, режиссер, народная артистка России. Здравствуйте!
Е. Цыплакова
— Добрый вечер!
Наше досье:
Елена Цыплакова родилась в Ленинграде. Еще будучи школьницей, начала сниматься в кино. Окончила актерский факультет Государственного института театрального искусства имени Луначарского, а также актерский и режиссерский факультеты ВГИКа. Работала в Малом театре. В кино сыграла более 30 ролей. Как режиссер сняла более 10 фильмов. Народная артистка России. Замужем.
К. Мацан
— Елена Октябревна...
Е. Цыплакова
— Можно просто Елена.
К. Мацан
— Договорились!
А. Пичугин
— Договорились!
К. Мацан
— Ваша актерская карьера началась с вереницы удивительно ярких ролей, с целой вереницы. «Не болит голова у дятла», «Три мушкетера», «Адам женится на Еве», «Мы из джаза» — была целая плеяда таких вот образов, о которых мы все, конечно, прекрасно помним. И потом как будто вдруг возникает пауза, и актриса Елена Цыплакова как будто исчезает с экранов. И ходили самые разные домыслы — вплоть до того, что актриса ушла в монастырь. Что же на самом деле было, с чем связана была вот эта перемена в жизни, и что это была за перемена?
Е. Цыплакова
— Ну, на самом деле, наверное, трудно судить только по тем ролям, которые были в кино, потому что я работала и шесть лет в Малом Академическом театре, и довольно много там играла. Я второй раз пошла учиться во ВГИК, уже на режиссерский факультет, и поэтому занималась, и уже с 1989 года я начала заниматься режиссурой в кино. Поэтому я все время работала, но не всегда была на экране. (Смеется.)
К. Мацан
— То есть это не была какая-то жизненная перемена — просто смена этапа?
Е. Цыплакова
— Ну, я думаю, что, наверное, любая актриса, которая начинает с детства сниматься, с таких юношеских лет, наступают периоды, когда есть необходимость в тебе, когда ты играешь какие-то роли... Вот у меня был большой перерыв — у меня сейчас новый период, я начинаю играть мам и бабушек, потому что уже возраст такой. Поэтому это нормально, когда такие бывают какие-то перерывы. Но для меня это был не простой. Это был как раз такой период очень серьезного и духовного осмысления своей жизни, и того, что я делаю, и определенный выбор того, что я себе могу позволить играть, в чем сниматься. Потому что стало меняться кино наше — начали предлагать роли, которые мне становились просто неинтересны, как человеку, потому что я понимаю, что все равно, что бы я ни делала, это тоже определенный плод — и перед Богом, и перед людьми, то, что я делаю. Пришло серьезное осмысление своей собственной жизни.
К. Мацан
— А Вы уже в тот момент именно так и рассуждали, в этих категориях — «что я делаю перед Богом?» в те годы?
Е. Цыплакова
— Ну, наверное, в самые ранние — не совсем, хотя, я Вам хочу сказать, мне, конечно, очень повезло, потому что мое духовное воспитание началось с четырех лет, потому что у меня была бабуля, которая с четырех лет начала мне читать Евангелие. Я помню, как я была потрясена тем, что она мне рассказывала, читала.
А. Пичугин
— Еще в детстве были потрясены?
Е. Цыплакова
— В детстве, да. Я была потрясена тем, что Иисус и святые ходили по водам. Я пыталась это делать в деревне, когда к деду приезжала в Новгородскую область.
А. Пичугин
— И как?
Е. Цыплакова
— Ничего не получалось, я жутко расстраивалась. Когда мама это успевала заметить, меня за шкирятник из воды вытаскивала, потому что...
А. Пичугин
— А речка глубокая, наверное?
Е. Цыплакова
— Вы знаете, в деревне не было глубоко, а вот мы снимали дачу под Питером, в Пудости, там у берега глубоко. Но очень чистая вода. И вот, я помню, я решила походить, ничего у меня не получилось — сижу под водой, вижу, как водоросли вокруг красивые, и такая рука сверху мамина меня за шкирвятник оттуда. Говорит: «Мне соседка сказала твоя — ты в речку опять сунулась!»
А. Пичугин
— А Вы сидите на дне и переживаете, что ничего не вышло?
Е. Цыплакова
— Да! Причем, нет! Я так очень... Я гневалась! (Смеется.) Не получается у меня! (Смеется.)
К. Мацан
— Вот такое детское очарование чудесами, да, всем чудесным?
Е. Цыплакова
— Да.
К. Мацан
— А что еще поражало ребенка в четыре года в Евангелии?
Е. Цыплакова
— Мне трудно сейчас что-то сказать, конечно, потому что... Но меня бабуля водила в храм, где меня крестили — это в Санкт-Петербурге, тогда еще Ленинграде...
А. Пичугин
— Ленинград — Город-Герой, да.
Е. Цыплакова
— Да, Спасо-Преображенский собор. И я помню, что у меня была такая история какая-то... Я в первый раз услышала для себя такую очень важную какую-то вещь. У нас были дворовые войны, и у нас, в основном, все были взрослые ребята, во дворе жили, а мне было тоже где-то лет пять, уже шестой год. И я вдруг стою, за сараем прячусь от соседей — и вдруг такой голос я слышу, я до сих пор это помню очень хорошо, как было сказано: «Страх — чувство ложное». В моем детском уме как бы это было... Ну, как, что это такое? У меня такое было удивление... Я думаю: что это за фразу вдруг я слышу какую-то? И мне стали объяснять, что ситуация, которую ты боишься, когда она происходит, ты не боишься — ты действуешь. То есть это ложное ощущение. То есть я это очень хорошо запомнила. Я тогда не понимала, что такое можно услышать, увидеть. Потому что я очень испугалась, когда смотрела фильм «Вечера на хуторе близ Диканьки» — я помню это... У нас был такой маленький еще телевизор — «Заря». И я увидела, как черт выскочил из телевизора, и под стол спряталась. То есть у меня такой был страх в тот момент. Ну, это такие, вот самые детские какие-то воспоминания.
Но, на самом деле, я хочу сказать, что, конечно, сейчас, во взрослом состоянии, когда мне иногда снится наш двор, где я выросла, это почему-то бывает только в квартире у бабушки. У нас соседние квартиры были, и я не бываю... никогда в снах не всплывала квартира, где мы жили. А вот бабулина... И у меня до сих пор стоят ее иконы...
К. Мацан
— Где читали Евангелие?
Е. Цыплакова
— Да. У меня бабулины иконочки Богородицы и Иисуса Христа — тоже у меня дома, сейчас в Москве уже. И у меня сохранилось Евангелие, которое она мне читала. Маленькое такое, очень хорошее.
А. Пичугин
— Давайте вернемся к изначальному вопросу. Мне кажется, что то время, о котором говорил Костя, начало 90-х, вообще 90-е — это были не лучшие годы для кинематографа. И вообще, кинопроизводство в нашей стране либо остановилось, либо в первой половине 90-х снималось что-то такое совсем странное, за редким исключением.
Е. Цыплакова
— Ну, я сняла в 1992 году картину «На Тебя уповаю», и она не была в прокате, потому что продюсеры, прокатчики посмотрели и сказали: «Зачем нам такое грустное кино?» А у меня девочка — ну, коротко история — рожает ребенка на вокзале, пытается покончить с собой, в результате остается жива после психушки и идет работать в храм, и разговор очень важный со священником. Она говорит: «Не могу, нигде не могу». Она говорит: «Иди к тем, кому хуже, чем тебе». Она говорит: «Куда?» — «Иди помогай пожилым». Она говорит: «Нет, не могу». — «Иди к детям!» И она идет работать в детский дом, где малыши четырех-пятилетние. И вот там такой путь ее как бы духовного такого возрождения, этой героини. И эта картина попала в «Британику» как явление в российском кинематографе, ее возили на фестивали...
А. Пичугин
— В те же годы?
Е. Цыплакова
— Да. Но четыре года картина просто лежала, она была никому не нужна.
А. Пичугин
— В России — лежала на полке, угу...
Е. Цыплакова
— А потом — да, начались фестивали, и ее показывали только по телевидению на самом деле.
А. Пичугин
— Ну, хотя бы по телевизору!
Е. Цыплакова
— Уже потом, так слава Богу!
А. Пичугин
— Потому что я вспоминаю тот же хрестоматийный пример с фильмом Кары «Мастер и Маргарита», который, снятый в 1994-м, наверное, году, попал на экраны только, может быть, в 2008-м.
Е. Цыплакова
— Ну да, у меня где-то года через четыре — через пять картина вышла.
А. Пичугин
— А это вообще характерно было для кинопроизводства того времени?
Е. Цыплакова
— Ну, в общем, да. Тогда же вообще покупались только заграничные картины в наш прокат. А эта картина была заведомо малобюджетная, снималась при Войковском центре на киностудии «Двенадцати». Причем, продюсер понимал, что это все, так сказать, не очень как бы прокатно, но сделали эту картину, и я очень благодарна за это, потому что я очень люблю этот фильм.
А. Пичугин
— Угу. А вообще для актеров, для режиссеров — ну, для работников самого кинематографа... Я понимаю, что театр — он продолжал существовать... Я не знаю, может быть, актерам в труппе стало, естественно, хуже, денег стало меньше, но театр все равно в 90-е продолжал существовать.
Е. Цыплакова
— Ну, да, хоть «Целину» играли. (Смеется.)
А. Пичугин
— Киноотрасль прямо сразу почувствовала вот этот перелом после 1991 года?
Е. Цыплакова
— Ну, Вы знаете, так много писалось, а я не особенно люблю, так сказать, все вот эти искусствоведческие дела... Действительно, было проблемно, потому что многие вещи могли просто не запускаться. Хотя уже той цензуры не было. Я сняла «Камышовый рай», который раньше невозможно было бы даже запустить на уровне сценария.
А. Пичугин
— Ну, тут, видите, даже дело, наверное, не в искусствоведении, не в киноведении. Просто у нас сейчас на протяжении последней пары лет очень модно возрождать культ 90-х — со знаком «плюс», со знаком «минус», но все это обсуждают. Проходят какие-то выставки, все вспоминают. Видимо, почти 20 лет прошло, и люди как-то пытаются осмыслить этот период.
Е. Цыплакова
— Я думаю, что и осмыслить, и некая тоска все-таки по каким-то таким... Все-таки то кино, которое было, оно все-таки было больше режиссерским. Сейчас продюсерское кино, сейчас продюсер диктует все — от материала, иногда до актеров и так далее. Причем, те договора, которые сейчас режиссер подписывает... ты отказываешься сразу от всех прав, поэтому если тебя чего-то не устраивает и ты пытаешься «возбухать», что называется, то просто тебя меняют, и все.
А. Пичугин
— А кто такой режиссер теперь на площадке?
Е. Цыплакова
— Ну, он руководит процессом. Но всем остальным рулят продюсеры — с их уровнем сознания. (Смеется.)
К. Мацан
— Вот мы начали говорить о режиссерах. Вас же учили ну просто выдающиеся представители этой профессии — Лев Кулиджанов...
А. Пичугин
— Лиознова...
К. Мацан
— Да, Лиознова, Алов и Наумов.
Е. Цыплакова
— Наумов, да.
К. Мацан
— Я предполагаю, что это должны были быть не просто профессионалы, но еще и люди с очень глубоким миром...
Е. Цыплакова
— Они личности были, да, да.
К. Мацан
— ...личности. Потому что, чтобы снять такое, как сняла такое, как сняла, допустим, ну, самое известное — Лиознова, «Семнадцать мгновений весны», это нужно быть не просто мастером-ремесленником, нужно что-то иметь такое за душой, чтобы так поделиться со зрителем, чтобы всем потом много лет этому переживали. Чему эти люди научили Вас не только в плане профессиональном, а в человеческом? Стали ли они для Вас Учителями с большой буквы?
Е. Цыплакова
— Вы говорите о том, какое они кино снимали. Они действительно снимали великое кино, многие. И Кулиджанов, и Лиознова — просто потрясающие люди, на самом деле. Это удивительные... И, конечно, на всем творчестве их видна их личность. Наши философы не случайно говорят об уровне их сознания — есть плотский, душевный и духовный уровень. И я своим студентам — я много преподавала — всегда тоже говорила, и режиссерам, и актерам: Вы должны понимать, какого уровня сознания человека Вы или играете, или Вы ставите про это. Потому что, как сказать, бытие определяет сознание человека, выбор, который человек делает по своей жизни — как поступать. Так вот от этого очень многое зависит. Это были все-таки духовные люди, высокообразованные. И от того, как мы разговаривали просто вообще, как разбирали материал, он был удивительный. Мне очень повезло в этом смысле.
К. Мацан
— Была ли какая-то история, может быть, какие-то фразы, которые Вы, однажды от них услышав, пронесли с собой сквозь всю жизнь, которые на Вас повлияли? Какой-то разговор, может быть, Вы вспомните?
Е. Цыплакова
— Ну, Вы знаете, наверное, одну какую-то фразу я не смогу сказать. Ну, потому что я считаю, что, в принципе, в опыт человека входит не только общение с педагогами, а вообще все, что человек видит, как он ко всему относится. Потому что общение-то огромное. У меня 42 года в кино и огромное количество режиссеров, актеров, общение такое, которое очень много чего дает.
К. Мацан
— Елена Цыплакова, народная артистка России, сегодня проводит с нами этот «Светлый вечер». Продолжая тему учителей, кого бы Вы могли назвать — может быть, не из режиссеров, не из известных, а просто из тех людей, с которыми мы по жизни встречались, Учителями с большой буквы? Кто на Вас повлиял в духовном и мировоззренческом плане?
Е. Цыплакова
— Вы знаете, вот был такой педагог на курсе и у Кулиджанова, Слезного, и у Наумова с Аловым — Георгий Игоревич Склянский. Он был вторым педагогом. Это был удивительный человек, который работал и с Бондарчуком, и с Герасимовым. Он был такой тихий, незаметный, который был с крестом на груди всегда под рубашкой, и он был очень тонкий и глубокий человек. Вот с ним мы общались, может быть, даже больше, чем со всеми педагогами, потому что очень многие занятия он проводил, и мы всегда у него бывали дома. То есть все, что мы делали, мы с ним обсуждали, разговаривали. Это был такой очень важный момент.
Вы знаете, мой отец — он был удивительный человек, такой философ. Он пришел в 20 лет с войны инвалидом — простреленные ноги, грудь и все. Он работал дома, он был художник-график промышленный, но в моменты, когда ему хотелось поговорить, когда он сидел, пил крепкий чай на кухне, ему нужны были уши. Осознание, бытие — это такие вот его речи были. Вот сначала был мой старший брат, потом я. Многие вещи трудно повторить, то, что он говорил, но оно все равно оставалось в сознании. Он был удивительным человеком. Он оставил несколько писем удивительных, в которых для меня такие фразы какие-то там удивительные. Он там, например, пишет: «Не отпусти радости труда, чтобы не обрести бремя существования».
К. Мацан
— Да, это...
Е. Цыплакова
— Такие послания поколению!
К. Мацан
— Требует осмысления.
А. Пичугин
— Вы говорите про Георгия Игоревича Склянского...
Е. Цыплакова
— Да.
А. Пичугин
— ...что он ходил с крестом под рубашкой. А я смотрю — ему же было лет совсем немного, едва за тридцать.
Е. Цыплакова
— Да, он был верующим человеком, и это тоже, конечно, влияло и на наше тоже сознание студентов.
А. Пичугин
— Так я вот это к чему спрашиваю? Вы говорите про своих педагогов — про Алова, Наумова, про Лиознову, Кулиджанова. Это все режиссеры периода «оттепели», как мы сейчас говорим, может быть, даже чуть более позднего периода. А что их формировало, как Вам кажется? Вы говорите, что это личности. Но ведь эти личности были сформированы в очень страшное время. Это дети военного и послевоенного периода.
Е. Цыплакова
— Да, да.
А. Пичугин
— Что еще на них так повлияло, что дало им жизнь? Да тут же, на самом деле, очень много людей можно назвать — Тарковского, и Данелию, и огромное-огромное количество режиссеров. Но ведь это же... Откуда? Это дети своего времени, советские дети.
Е. Цыплакова
— Мне трудно за них отвечать. (Смеется.) Вы такой вопрос задаете, честно говоря... Я...
А. Пичугин
— Ну, Вы с ними общались, и, наверное, у Вас есть какие-то соображения на этот счет?
Е. Цыплакова
— Вы знаете, я, наверное, все-таки про духовную жизнь этих людей не решусь так говорить, потому что Вы задаете такие вообще вопросы, которые требуют определенных каких-то, я не знаю, знаний про духовную жизнь. Я смотрела их фильмы, мы общались, мы разбирали те отрывки, которые ставили, но я за них ответить не смогу. Если можно, Вы спрашивайте про меня, я...
К. Мацан
— А вот я как раз тогда про Вас спрошу. Вы сказали про педагога, который на Вас сильно повлиял, который ходил с крестом...
Е. Цыплакова
— Я работала с Динарой Асановой, вообще с интересными людьми, поэтому...
К. Мацан
— ...с крестом на груди. Едва ли — если я ошибаюсь, поправьте меня — в то время можно было безопасно говорить о вере вот так на кухне и обсуждать.
Е. Цыплакова
— Он не говорил много в институте — мы разговаривали, скорее всего, об этом дома.
А. Пичугин
— У Вас, когда, Вы говорите, бабушка читала Евангелие... А когда это уже начало формироваться в осознанное?
Е. Цыплакова
— В 36 лет я серьезно пришла.
А. Пичугин
— В 36, да?
Е. Цыплакова
— Причем, мне было сказано об этом в 18 лет. Я приехала в Армению на пробы, и меня повезли в храм Рипсиме. Я была так как-то... Ну, я не знаю, мне очень понравился храм, потому что к нему идешь — и нету ничего вокруг, кроме неба. Такой неотделанный туф. Я зашла — не было много золота, ничего — одна огромная икона Богородицы, такая строгая. И у меня там произошло такое — ну, я не знаю, как можно назвать — возмущение духа или еще что-то. Такое состояние было удивительное. Я стояла, и меня потом... А я где-то с 16 лет... Шло такое серьезное осмысление, потому что отец, его разговоры о смысле жизни, о том-сем, когда человек приходит в какой-то совершенный возраст. И у меня такой был вопрос — когда же человек становится взрослым по сознанию? И вот мне было сказано, что совершенная жизнь начнется в 36-37 лет. Я так удивилась. Мне было 18.
К. Мацан
— Это кто Вам сказал?
Е. Цыплакова
— Ну, у меня такое вот... Знаете как...
К. Мацан
— У Вас было такое ощущение?
Е. Цыплакова
— Ну, знаете, как сказано в Евангелии — это я сейчас понимаю, тогда я это не очень понимала... А в Евангелии сказано, что «и слышишь голос, и не знаешь, откуда пришел, и не знаешь, куда ушел — так бывает со всяким рожденным от духа». И действительно, в 36 — через болячки через какие-то, ну, так сказать, накопление какого-то жизненного опыта, общения с людьми я действительно серьезно пришла. У меня было, наверное, лет восемь такого серьезнейшего покаяния, рассмотра... то есть пересмотра... Всю свою жизнь просто перетряхивала, все свое поведение и так далее просто... Мне было это очень важно тогда. И тогда был момент, когда я действительно от очень многого отказывалась, потому что у меня даже был момент, когда мне внутренне нужно было отказаться вообще от профессии — видимо, для того, чтобы освободиться от страхов что-то потерять. Потому что ведь очень многие актеры — верующие, но при этом они боятся об этом говорить открыто, потому что они боятся, что, как бы, ну, это неформатное поведение для наших продюсеров и так далее.
А. Пичугин
— Почему? Мне кажется, что действительно количество верующих актеров...
Е. Цыплакова
— Ну, сейчас стало легче. А раньше ведь очень многие люди боялись об этом говорить. Когда я начала говорить об этом открыто, первое время все показывали на висок, крутили пальцем — что со мной что-то не в порядке, очень многие.
А. Пичугин
— А сейчас читаешь интервью — выясняется, что все верили еще с глубоких 60 — 70-х...
Е. Цыплакова
— Ну, видимо, стеснялись, боялись как-то, что...
А. Пичугин
— И крутили пальцем у виска.
Е. Цыплакова
— Да, ну, в общем, разные были реакции. Но дело не в этом — дело в том, что просто я прошла через внутренний какой-то отказ от этого и вернулась. Мне одна моя верующая подруга говорит: «Интересно — ты снималась, тебе Господь давал работу, тебя прославили, тебе люди верят, тебе как-то доверяют, хорошо относятся. Ты сейчас пришла к главному в жизни — и в кусты, что ли?» И мне нужно было... И я начала постепенно выступать — кстати, с картиной «На Тебя уповаю» и начала говорить о заповедях, начала говорить о Боге. Это был очень интересный для меня опыт. Я сняла первый свой сериал — «Семейные тайны», 24 серии, где я пыталась — вот для меня это был колоссальный духовный опыт — с актерами разбирать все сцены, все ситуации, которые происходят между ребятами, между персонажами с позиции Заповедей, то есть закладывать как бы правильную информацию. Солгал — солгал, струсил — струсил. Не оправдывать грех, который совершает. Потому что там страшные истории семьи, которые такое из-за денег творят друг с другом — «Король Лир» современный. И мне...
К. Мацан
— А Вас слышали, воспринимали?
Е. Цыплакова
— Да. Ну, в разной степени, но слышали — а куда было деваться? Только я говорю об этом смысле.
К. Мацан
— Нет, я имею в виду, чтобы так, наверное, сцену разобрать и так сыграть, нужно обладать каким-то опытом — мировоззренческим, внутренним, да?
Е. Цыплакова
— У меня очень хорошая библиотека древних христиан, честно скажу. Я очень много читала для себя, мне это было очень важно, помимо того, что Евангелие потом уже, Ветхий Завет. Но у меня очень много древних христиан. Очень интересные книги, в библиотеках, которые для меня... Я сидела с маркером и себе подчеркивала важные для себя мысли, перечитывала, думала. Вы знаете, в одной из проповедей я прочитала такую удивительную фразу, где было сказано, что, читая Писание, люди должны помнить, что оно дается не для чтения, а для откровения. И вот очень многие вещи какие-то открывались потом. Потому что когда размышляешь, когда молишься и просишь понять, то очень многие вещи начинают открываться. Это такой удивительный совершенно путь. И, естественно, я говорила на том уровне, на котором я могла это понять и чувствовать, потому что... Но было интересно, потому что вот, например, Егор Бероев после работы — мы заканчивали снимать — подошел ко мне и сказал: «Лена, я хочу креститься. Я хочу, чтобы Вы были крестной». Несколько человек в группе бросили курить. У меня...
А. Пичугин
— Ну, а сейчас Егор к нам приходит — уже очень сознательный верующий человек.
Е. Цыплакова
— Ну вот, видите, как? Есть же плод какой-то! Кино иногда хорошее что-то делает.
А у меня, знаете, была очень интересная история с «Семейными тайнами». Когда они прошли, я однажды пришла на одно мероприятие, ко мне подошла очень известная адвокат и сказала: «Лена, у меня такая история с Вами связана...» Я говорю: «Какая? Мы незнакомы». Она говорит: «У меня три дня шли люди и забирали иски о разделе имущества. Без скандалов, без всего, не требуя денег назад, ничего. Я так испугалась — я думала, меня ославили, со мной не хотят разговаривать, где-то какая-то статья вышла... И я не выдержала и десятого человека спросила, почему он забирает иск». И ей сказали: «Вы знаете, мы посмотрели сериал «Семейные тайны» и подумали: «Чего мы делимся? Ну если они хотят, чтобы это им принадлежало, пусть принадлежит».
К. Мацан
— Потрясающе!
Е. Цыплакова
— Она говорит: «А почему? Ну Вам деньги никто не вернет». Они говорят: «А что такое деньги? Мы к Богу идем». Я была потрясена, потому что я, когда начинала работать над сериалом, молилась и просила. Я говорю: «Господи, я понимаю, что я могу не изменить сознание людей вот этой картиной...» Хотя я считаю, что кино — это опосредованный жизненный опыт для людей. Почему так важно понимать, что мы снимаем и какую энергию мы туда закладываем, какие мысли, как мы относимся сами к этому. Я говорила: «Пусть вот посмотрят... Ну, хотя бы даже если они в Церковь пойдут и подумают: «Боже, я такое творил? Прости, я не буду больше этого делать»... И вот одна адвокат мне сказала, что у нее десять человек забрали иск после просмотра. И это, конечно, было удивительное такое утешение мне свыше, что, в общем, все правильно. Слава Богу, куда-то там, не очень портим задуманное.
К. Мацан
— Вы сказали, что у Вас был период покаяния. Я не прошу, безусловно, раскрывать никакие тайны личные. Хотел спросить вот о чем: как Вам кажется, в принципе, приход к вере часто требует от человека в себе что-то менять.
Е. Цыплакова
— Конечно.
К. Мацан
— Что тяжелее всего в себе менять?
Е. Цыплакова
— Я думаю, что самая большая проблема — это всегда самость. Я человек горячий, и у меня, конечно, были какие-то... То есть как? Я достаточно определенно всегда мыслю и в актерской профессии, и в режиссуре, и поэтому соразмерять себя, свое мировоззрение менять, наверное, это самое сложное. Потому что, как в Библии написано, «Господь сказал: «Напишу на сердцах Законы Мои, вложу в мысли их и буду ходить в них». Вот, наверное, это самый великий смысл жизни человека для того, чтобы Господь вошел в тебя и через тебя... Ведь тот дар творчества, который дается, это не обязательно только кино и искусство. Это все, чем человек занимается.
Мне однажды во время молитвы какие-то потрясающие слова пришли — что «покайтесь, очистите сердца» — это «не мешайте Мне творить через Вас и преобразовывать этот мир». Я была... Я, когда выступаю, всегда говорю об этом, потому что, в общем, наверное, это главный смысл рождения человека — чтобы мы преобразовывали этот мир и сделали его лучше. Но это возможно только тогда, когда у человека внутри действительно Закон Божий, когда он и в мыслях, и в словах. То есть когда ты себя с этим соразмеряешь, все свои поступки. Вот это, наверное. очень важно, потому что только таким образом, наверное, можно что-то сделать. Потому что я раньше думала: «Боже мой, что-то хорошее происходит...» А, прочитала у Климента Александрийского в «Строматах» — потрясающая вещь по поводу заповеди «Не укради!». Он говорит, что любой художник, который считает, что он сотворил, он сделал, крадет славу Божию и будет наказан. Боже, а как же быть тогда, когда тебя, там, кто-то похвалил или еще что-то? И у меня вдруг мысль такая пошла, что я раньше неосознанно говорила «Слава Богу!», а сейчас я говорю всегда осознано. Я говорю: «Слава Богу!» и радуюсь, что, может быть, не очень попортила замысел какой-то, который нам дается для того, чтобы мы это сделали.
А. Пичугин
— Но Вы помните, что официально — официально! — человек, в отличие от других существ, сотворенных Богом, имеет возможность творить?
Е. Цыплакова
— Да.
А. Пичугин
— Поэтому человек — творец тоже.
Е. Цыплакова
— Да, да. Это величайший дар его.
А. Пичугин
— Их же нельзя сравнивать с Богом! Поэтому, я думаю, нет ничего плохого. Тут главное — не возгордиться.
Е. Цыплакова
— Я вот про это же и говорю — что на самом деле вся слава — Богу, а если мы делаем — это счастье, когда есть возможность что-то делать, такие вещи. Вот для меня огромным счастьем была постановка «Матери Иисуса» в Ногинском театре. Вы себе не представляете — я ездила через день, хоть на маленьком облачке, но радуга была.
К. Мацан
— Это пьеса Володина, да?
Е. Цыплакова
— Да, Александра Володина. Это был сценарий для фильма.
К. Мацан
— Мы, конечно, хотели об этом поговорить. Раз Вы это упоминаете, давайте тогда продолжим. Как в принципе пришла идея? Из чего вышла идея обратиться именно к этому материалу, наверное, непростому?
Е. Цыплакова
— Он очень непростой, да. Вы знаете, дело в том, что... Ну, тут, наверное, тогда нужно чуть-чуть издалека начать. У меня был период, когда я слегла. Я уработалась до такого состояния, что у меня была I группа, и я лежала месяца четыре, вообще не могла сама повернуться. В Евангелии такое есть — «расслабленный». Вот я была расслабленная. Ничего врачи не могли понять, что и как. Меня так списали, я пришла на своих ногах в больницу, а выехала на коляске.
И когда я лежала, я молилась, и говорю: «Господи, неужели, в 50 лет — я столько уже знаю, такой опыт какой-то колоссальный — и профессиональный, и человеческий, и духовный — и что, вот так тупо сдохнуть?» Я говорю: «Я хочу еще служить». Ну, насколько это возможно, я пытаюсь любую свою работу вот внутренне для себя считать, как некое служение, которое я могу как бы сделать в благодарность Богу за то, что вообще у меня было, есть, возможно, будет и так далее. И я встала, меня вымолили. Меня вымолили, потому что... Причем, вымолили очень интересно. У нас поселился наш друг — такой молитвенник из Брянской области. Муж молился, я молилась, и приходил еще врач-мусульманин, который тоже... И тоже молился в другой комнате — уходил и тоже молился. Я встала. Сначала ходунки — шаг, три, пять, десять. Коляска... И все. А когда еще была на коляске, меня пригласили в Серпухов на фестиваль и сказали: «Лена, мы очень хотим, чтобы Вы приехали к нам как VIP-гость и так далее». Я говорю: «А Вас не смутит, что я на коляске?» Такая пауза... Он говорит: «А Вас?» Я говорю: «Меня не смутит, многие люди так живут. Я не знаю, встану я когда-нибудь или нет, это для меня еще пока не открыто». Он говорит: «Хорошо, приезжайте». Меня, значит, муж привез туда. Они меня закатили на сцену. Мне, оказывается, вручили там «Владимира Храброго» — такую гжельскую статуэтку очень красивых цветов, которая охраняет их город. Я там познакомилась с Юрием Пиденко — он тогда был замминистра культуры области. И мы чего-то разговаривали, разговаривали замечательно, очень хорошо, познакомились.
Проходит время, я уже встала — я ходила с палочкой, и вдруг он мне звонит и говорит: «Лена, меня назначили директором Ногинского театра. Поставь у нас что-нибудь».
К. Мацан
— На секунду прервемся — и вернемся к этой теме. У нас в гостях, напомню, народная артистка России Елена Цыплакова. В студии Алексей Пичугин и Константин Мацан. Снова в этой студии увидимся-услышимся через несколько минут.
А. Пичугин
— Друзья, еще раз здравствуйте! Это «Светлый вечер» на радио «Вера». Здесь, в этой студии, Алексей Пичугин...
К. Мацан
— ...и Константин Мацан.
А. Пичугин
— В гостях у нас актриса, режиссер Елена Цыплакова. Еще раз здравствуйте.
Е. Цыплакова
— Добрый вечер.
А. Пичугин
— Вы остановились в нашей беседе на том, что Вам предложили поставить что-нибудь, пока что-нибудь в Ногинском театре.
Е. Цыплакова
— Да. И я кинулась искать. Думаю... Очень хотелось найти духовную пьесу, которая бы говорила о проблемах выбора человека в духовной жизни его. И вдруг я думаю так: «Володин!» И начала искать. Я думаю: «Я не читала эту пьесу раньше, этот сценарий». Этот сценарий был для фильма. И я позвонила в двенадцатом часу ночи — просто было ощущение: вот, я нашла, что мне интересно, что я хочу. Я позвонила Юре и говорю: «Юра, я нашла». Он говорит: «Приезжай завтра!» Это было удивительно просто. Я приехала на следующий день, и, практически, был решен вопрос о том, что мы ставим эту пьесу. Я, конечно, добавила к ней две евангельские цитаты в начале и в финале пьесы. Мне было это очень важно добавить для того, чтобы как бы все-таки сконцентрировать на определенном отношении, потому что пьеса очень неоднозначная, и она мне этим нравится. Потому что она заставляет человека думать. Вот сколько я слышала реакций людей, которые смотрели — видимо, мне очень повезло... Марина Шраменко и Арсений были на спектакле, потому что я снималась у них на передаче «Неравнодушный разговор», и я сказала, что я ставлю спектакль. Они приехали на премьеру. И они захотели снять спектакль.
К. Мацан
— Речь идет о телеканале «Радость моя».
Е. Цыплакова
— Да, это телеканал «Радость моя». Слава Богу, да.
А. Пичугин
— И о наших нынешних коллегах — Марине Шраменко и нашем продюсере Арсении Федорове.
Е. Цыплакова
— Отлично! И они прислали трех операторов и сняли за два прогона этот спектакль. Это огромное счастье для меня, потому что на сегодняшний день, когда я имею возможность где-то выступить, я беру всегда этот спектакль, показываю его людям — он действует на них удивительно совершенно. Мы придумали акцию в театре и после спектаклей раздаем бесплатные Евангелия и духовную литературу, которая мне помогает тоже... И владыка Иринарх дает бесплатно людям раздавать в хорошие руки (нрзб.)...
К. Мацан
— Епископ Красногорский Иринарх.
Е. Цыплакова
— Да, он заведует в Синоде тюремным служением. Я приехала, мы с ним дружим еще со времен, когда он был владыкой в Перми. Мы там дружили и общались очень много. Я приезжала, потому что я была членом попечительского совета Белогорского монастыря. А здесь, когда он появился в Москве, приехал, я говорю: «У Вас наверняка есть бесплатная литература! Давайте людей просвещать». И мы этот спектакль как акцию просветительскую делаем. То есть после спектакля люди выходят... И вот 6-го числа был поставлен спектакль... Он идет, к сожалению, редко. Актерам довольно тяжело, потому что пьеса с очень сложными текстами, там очень многое основано на Слове Божием, но играют они редко, потому что город небольшой, и, естественно...
А. Пичугин
— А актеры все ногинские?
Е. Цыплакова
— Да, это репертуарный спектакль. И я была так рада — я 6-го числа была в театре, был абсолютно полный зал. И мы раздали 250 Евангелий. И они приводят детей. Вы знаете, это огромная радость, потому что мне потом рассказывали, что привезли из гимназии детишек, и неделю, говорят, бурлили, обсуждали, залезали в Интернет, обсуждали Евангелие, читали и как-то так очень серьезно к этому относились. Это очень радует, потому что на самом деле для меня, как для человека верующего, это, наверное, самая главная работа. В других работах нет возможности до такой степени откровенно говорить о вере, о Боге, хотя вот в «Семейных тайнах» я говорила о заповедях, о том... с героем... У нас вообще мистическая картина, потому что у меня там герой исцеляется от рака через покаяние. Это потом произошло с моей мамой. Мы вымолили ее с IV стадией онкологии, у нее шли метастазы. Хирург не поверил, пока не увидел снимки — мы сделали потом томограмму послойную с контрастной жидкостью. Потому что мы сидели в больнице с мужем, и наш друг тоже молился на расстоянии. Мама молилась — она верующая. Читали молитву Георгия Победоносца о том, что «верую, Господи, что Ты мертвых воскрешаешь, живых исцеляешь, нам помоги!» Потому что, как в Евангелии написано — что «посмотрел Павел в глаза человеку и увидел у него веру, необходимую для получения исцеления». Вот произошло, вплоть до этого.
К. Мацан
— Я очень счастлив, что у нас сегодня в гостях Елена Цыплакова, потому что есть возможность у меня задать вопрос об одном из моих любимых фильмов. Я ребенком, разумеется, рос на фильме «Д’Артаньян и три мушкетера», и, разумеется, знал все песни наизусть. И, как я сейчас уже понимаю, тексты этих песен во многом помогли позже прийти к вере. Потому что я слышал...
Е. Цыплакова
— Да, я говорю, что это первая молитва на экране: «Святая Катерина, пошли мне дворянина!»
К. Мацан
— Вот я как раз хотел именно... Вот именно об этом я хотел Вас спросить. Потому что я, конечно, понимаю, что я слушал «Хоть Бог и запретил дуэли, но к шпаге чувствую талант...», «Господь, ты видишь это тело...», и я понимал, что если в моем любимом фильме герой говорит о Боге, значит, Бог есть. Ребенку в четыре года, в пять лет было очень легко и просто этому довериться, в это поверить, и потом уже, во взрослом возрасте, вопросов «а есть ли Бог?» не возникало. Конечно, есть, раз о нем пел Арамис.
И в этом же ряду стоит песня «Как рада я, что с детства одно узнала средство: коль хочешь в жизни счастья, молись своей святой. Святая Катерина, пошли мне дворянина!», которую пела Ваша героиня. Кстати, я не знаю, озвучивала вокал... Это Ваш был голос?
Е. Цыплакова
— Нет, нет.
К. Мацан
— Ну, Ваша героиня пела. В любом случае, Вы этот текст проговаривали. Насколько в тот момент Вы задумывались о том, что, возможно, помимо воли авторов текста и музыки, под видом такой легкой лирической песни поется, возможно, о самом глубоком в жизни — о молитве, о святости вообще, об обращении к Богу?
Е. Цыплакова
— В тот момент, конечно, сознание... Мне было 19 лет... Были только какие-то интуитивные вещи, не очень осознанные. Потому что интуитивно я по прошествии многих лет начинала понимать, что даже тот выбор, который я делала, — тех ролей, на которые соглашалась и так далее, — он все равно был интуитивным больше. Но если нужно, я начинала доказывать и начинала для себя как-то это формулировать. В тот момент, конечно, не очень понимала.
К. Мацан
— А со временем как-то?.. Вы об этом думали?
Е. Цыплакова
— Конечно. Вообще, слово творит... Четвертое Евангелие начинается с чего? «Сначала было Слово, и Слово было у Бога, и через Слово начало все быть, что начало быть». То есть я тоже и со своими студентами, и с актерами всегда говорю... Почему я всегда вычищаю диалоги там, где я работаю как режиссер, обязательно? Потому что слово творит. Мы творим реальность вокруг себя тем, что говорим, как от полноты сердца говорят уста. И человек в своей жизни просто создает некую реальность тем, что он говорит. Это очень важно. Я это понимаю.
К. Мацан
— Ну, вот Вы сейчас так пошутили, полусмеясь, что это была первая молитва на советском экране...
Е. Цыплакова
— Да. Ну, вообще...
К. Мацан
— Об этом же можно и всерьез подумать. Ведь и вправду?..
Е. Цыплакова
— Конечно. Конечно! Я Вам просто хочу сказать, что, Вы знаете, такое странное представление очень многих маловерующих людей, что все христиане — это люди такие мрачные, все постоянно под грехом...
К. Мацан
— Да! Хмурые...
Е. Цыплакова
— А это неправда, потому что на самом деле и апостолы, и все говорили: радуйтесь, потому что когда человек осознает то, что происходит, совершенно другой взгляд на жизнь — сознание совершенно меняется. Это действительно радостная жизнь. Я живу во много раз радостнее, светлее и веселее — ну, такой нормальной веселостью, а не дурной, что называется. Поэтому...
Вы знаете, я однажды... Такой у меня был очень серьезный вопрос. Я однажды сидела, вот у меня было несколько дней такой тишины и никаких... никакой суеты, беготни. Я сидела, молилась. И я говорю: вот, Господи, многим святым Ты давал понимание, что такое грех и страсть. Вот мне, сегодняшней Цыплаковой, артистке, режиссеру, ну вот объясни, что такое грех и страсти? Моими сегодняшними, современными... И у меня такие пошли мысли очень интересные. Господь создал человека. Он мог создать его неидеальным? Я говорю: «Нет». Значит, все чувства и эмоции, которые есть у человека, имеют идеальную, божественную основу. Бесы ничего своего сотворить не могут — они могут только исказить и извратить. Значит, извращение идеального качества и есть грех и страсть. Ну, вот так мне объяснили. Мне говорят: «Вот гнев»... А я была раньше гневливая. Ну, потому что горячая. У меня все время «шашки наголо!», еще с детства. Я говорю: «Смертный грех!» Мне говорят: «А в основе — идеальное Божественное качество». У меня было такое изумление, я думаю: «Какое?» Пошла мысль: «Ненависть к греху, к хаосу и беспорядку». я прочитала у одного из старцев о том, что если грех не возненавидишь, никогда от него до конца не очистишься.
А. Пичугин
— Актриса и режиссер Елена Цыплакова сегодня у нас в гостях в программе «Светлый вечер».
К. Мацан
— Вы в прошлой части программы сказали, что когда пришли к вере, Вам даже, может быть, захотелось... были мысли о том, чтобы оставить актерскую профессию...
Е. Цыплакова
— Да.
К. Мацан
— ...и Вам это было нужно, чтобы освободиться от страхов что-то потерять. Вы это слово произнесли — «освободиться». Вообще, мне кажется, для того, кто смотрит на православие и на церковь со стороны, может показаться, что, как мы сказали, православные такие хмурые, такие унылые люди — есть такой стереотип. Но это именно стереотип. А есть стереотип того, что вера требует от всего отказаться — вот ничего теперь будет нельзя.
Е. Цыплакова
— Ничего подобного. Вы знаете...
К. Мацан
— А Вы произнесли слово «свобода». Вот как вера дает свободу?
Е. Цыплакова
— Да! Потому что где дух — там свобода.
К. Мацан
— А как это на практике происходит?
Е. Цыплакова
— Человек на самом деле освобождается от власти над тобой материального. Ведь это очень важно! А у Бердяева, кстати, в смысле творчества — замечательные слова: что, говорит, покаяние должно приводить к началу новой творческой жизни. То есть нельзя зацикливаться только на том, что я грешен, и я никуда не могу... Вот все эти ограничения... Мне кажется, что как раз такое истинное покаяние приводит к внутренней свободе, потому что сказано, что «водимые духом не под законом». Там совершенно меняется сознание.
К. Мацан
— И к радости.
Е. Цыплакова
— И к радости, конечно! Конечно! Потому что на самом деле — да, ты осознал, что ты... Вот ты осознал — что делает Господь? Он сказал: «Ты поняла? Не делай больше!»
К. Мацан
— «Иди и больше не греши!»
Е. Цыплакова
— «Иди и больше не греши! И не делай этого! Живи, радуйся, твори! Живи в этом мире!» Тебе Господь говорит: «Царствие Небесное внутрь Вас есть». То есть вот эти радость и свет человек должен при жизни... Я это даже друзьям в Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) написала... Там кто-то умер — и пишут: «Царствие Небесное!» Я говорю: «Братцы, Царствия Небесного надо желать человеку при жизни, а не после смерти! Потому что после смерти он пойдет туда, извините, чего наработал». А при жизни надо, чтобы человек это раскрыл. Потому что надо понять, что дух духовен... Человек — это дух, в первую очередь. А пока мы на уровне плоти, кем порабощены — тому рабы. Либо мы угождаем плоти... Есть огромное количество душевных людей — сказано в Евангелии, что сначала душевные, а потом духовные. Но, то есть, все равно, когда человек к этому приходит, у него совершенно другая жизнь начинается. Она начинается радостная, действительно, потому что ты освобождаешься от негатива, который в тебе есть, который тебе не дает нормально жить.
А. Пичугин
— А поясните, пожалуйста, вот этот смысл фразы о том, что человеку уже умершему Царствия Небесного желать-то и не стоит.
Е. Цыплакова
— Нет, я не к тому, что... Все желают, только после смерти. Я говорю о том, что надо желать при жизни.
А. Пичугин
— Ну...
Е. Цыплакова
— Я не говорю, что это не нужно...
К. Мацан
— Не то, что не надо делать, а что...
Е. Цыплакова
— Я просто говорю, что лучше желать при жизни, чтобы человек понял это при жизни. Потому что — да, могут вымаливать родственники, друзья, священники, кто берется, пишет записочки и так далее, вымаливает душу человека. Это действительно очень важно. но лучше, чтобы человек при жизни это понял. Жить радостно. То есть он...
И даже в Откровениях вот этот момент очень интересный, когда показали Иоанну эти 144 тысячи, которые находились в духе в убеленных одеждах, он говорит: «И не будет их жечь солнце, и не будет, там... и утрет слезу...» То есть это при жизни. Но в духе люди...
К. Мацан
— Ну, то есть имеется в виду, что пожелание Царствия Небесного — это не форма пожелания только на похоронах.
Е. Цыплакова
— Да, я вот об этом говорила.
К. Мацан
— То, что касается вообще каждого все время.
Я знаете о чем бы еще хотел спросить? Вы в начале беседы сказали, что у Вас начался такой период, когда Вы стали играть мам и бабушек.
Е. Цыплакова
— Да.
К. Мацан
— Я подозреваю, что, наверное, для актрисы это не так-то просто — в этот период вступить и его принять?
Е. Цыплакова
— Почему? Нормально! Мне много лет!
К. Мацан
— Вы об этом говорите просто. Для Вас это тоже радость?
Е. Цыплакова
— Да.
К. Мацан
— Продвижение по этой шкале возраста?
Е. Цыплакова
— Ну, конечно. Мне 57 лет. Я же не могу уже играть каких-то молоденьких девушек. Поэтому это нормально.
К. Мацан
— Нет, это вопрос такой профессиональный. Есть вопрос более, может быть, такой мировоззренческий, что... Допускаю, что для кого-то это некий стресс, это нежелательная такая... неизбежная, но нежелательная вещь. А Вы...
Е. Цыплакова
— Вы знаете, я отношусь к каждому году своей жизни как к накоплению некоего опыта такого — и человеческого, и душевного, и духовного. И меня совершенно не смущает мой возраст. Я везде открыто об этом говорю, потому что для меня, в общем... Сколько мне даст Господь прожить, я не знаю, но, тем не менее, я бы никогда не хотела сейчас вернуться в тот возраст, который был раньше, потому что там были свои прелести и радости, но я очень многие вещи осознала, совершенно по-другому мыслю, по-другому живу — я бы не хотела быть той же, какая была раньше.
К. Мацан
— А могли бы Вы эту мысль расшифровать — то есть что-то было не так тогда?
Е. Цыплакова
— Ну, естественно, конечно. Я очень многие вещи не понимала. Я же сказала, что у меня был такой очень серьезный период разбора собственной жизни, такого покаяния, когда я разбирала себя просто по костям — все поступки, которые совершала.
А. Пичугин
— Вполне возможно, пройдет еще десять лет, и Вы скажете...
Е. Цыплакова
— И еще будет больше, конечно!
А. Пичугин
— ...вот сейчас, вот 57 лет — что-то не так, а вот уже... Ну, да, тут уже нормальный рост...
Е. Цыплакова
— Ну, конечно. Каждому возрасту... Ведь Господь же дает, потихоньку учит.
К. Мацан
— А вот смотрите, есть такое мнение, что с годами, в принципе, человек, все больше и больше понимая о жизни, накапливая опыт, становится на самом деле более циничным — «да все я про эту жизнь уже знаю — люди такие, какие они есть»...
Е. Цыплакова
— Вообще, цинизм — это качество не Божественное совсем. Еще даже Блок когда-то писал, что вообще любая ирония — это не божественное качество. Я не помню, как он точно это говорил...
А. Пичугин
— Ну, это смотря в какой ситуации... Если врач будет подходить к больному без здравой — здравой, подчеркну — доли цинизма, он не сможет его лечить. Если священник будет подходить к своему прихожанину...
Е. Цыплакова
— Ну, Вы знаете, я думаю, что цинизм... Лучше просто любовь братская, может быть, какая-то? Это повыше будет?
К. Мацан
— Мне кажется, цинизм — это просто такой психологический барьер какой-то, чтобы не сойти с ума.
А. Пичугин
— Но вот этот психологический барьер, чтобы не сойти с ума, для тебя, как не для врача, будет называться цинизмом как раз. Но он не будет от него внешне ничем отличаться.
Е. Цыплакова
— Не буду с Вами спорить, но я не считаю цинизм хорошим качеством.
А. Пичугин
— Терминология...
Е. Цыплакова
— У меня тоже это было. И злоречие было. Вы знаете, мне даже сон приснился удивительный совершенно по поводу злоречия. Я такая была — остра на язык раньше. Мне вдруг снится сон, что я живу в доме, у меня живет змейка — вот такая небольшая, коричневая и ядовитая, я с ней дружу. И мне вдруг снится сон — я ложусь спать, она со мной в постели, я просыпаюсь — она у меня свернулась клубочком на языке, на конце языка, спит тоже.
К. Мацан
— Какой страшный сон!
Е. Цыплакова
— Причем, такой подробный, цветной вообще. Я встаю в ужасе во сне, подхожу к зеркалу, смотрю, думаю: «Боже мой! Сейчас я ее попытаюсь вынуть, она меня ударит своим языком, отравит». Все, я, значит, ходила, ходила, потом придумала: «А, я палец, ноготь подсуну — если она даже ударит, ударит по ногтю». Я, значит, вырываю ее с языка, отрываю голову, кидаю, бегу, беру стакан с прозрачной водой и полощу рот и прислушиваюсь, отравилась я или нет». Я потом просыпаюсь — во сне мне приснилось, что я аж вспотела. Я просыпаюсь, и у меня такая мысль идет: «злоречие». То есть это как раз был период моего такого вот покаяния. Мне вдруг такой вот сон приснился. Я думаю: «Боже мой, сколько же я грешила этим!» Я могла обидеть человека, сказать какую-то такую колкую вещь и так далее. То есть я понимала, насколько это смертельно для человека, который это делает для себя. Я перестала себе позволять — постепенно. Естественно, не сразу какие-то вещи у меня получались, но я уже пасла сама себя в этом смысле, не позволяла себе больше этого делать.
К. Мацан
— Вы много лет преподаете и общаетесь, наверняка, уже общались с разными поколениями студентов.
Е. Цыплакова
— Да.
К. Мацан
— И помните себя в студенчестве. Как Вам кажется, как меняются поколенческие приоритеты, в частности, тех, с кем Вы видитесь? Чем мы отличаемся от тех, кто учился с Вами вместе на курсе?
Е. Цыплакова
— Ой, мне сложно ответить на этот вопрос. Я вообще, честно говоря, не люблю никаких обобщений таких, потому что я считаю, что вообще двух одинаковых людей в мире нет, так Господь нас создал. Все разные. И поэтому обобщать, честно говоря, не очень люблю. Потому что...
К. Мацан
— Не обобщайте. Расскажите про Ваши наблюдения личные.
Е. Цыплакова
— Знаете, это, наверное, вечная проблема взрослого поколения и молодежи. Потому что мы сами взрослеем, у нас меняются вкусы. И мы сами даже по-другому на все реагируем. Поэтому... Но я могу сказать, что когда я набирала курсы у Нестеровой, когда я там преподавала и была деканом, приходят очень молодые люди в профессию режиссерскую, еще не обладающие таким серьезным каким-то опытом. И я пыталась всеми возможными силами, разговорами для того, чтобы они проявляли именно свою личность, свой взгляд. Потому что каждый человек уникален.
А. Пичугин
— Спасибо большое! Наше время уже подошло к концу. Я напомню, что в гостях сегодня у программы «Светлый вечер» на радио «Вера» была режиссер, актриса Елена Цыплакова. Спасибо большое, что пришли к нам сегодня. Алексей Пичугин...
К. Мацан
— ...Константин Мацан. Спасибо за удивительно теплую и глубокую беседу.
Е. Цыплакова
— А я всем желаю радостного существования, жития, Царствия Небесного внутри Вас!
А. Пичугин
— Спасибо! Всего доброго! Будьте здоровы!
К. Мацан
— До свидания!
Помогать фонду «Время детства»
Поделиться
Московский фонд «Время детства» помогает детям с онкозаболеваниями и их семьям. Появился он благодаря инициативе нескольких волонтёров. Кто-то из них сам перенёс рак, а кто-то ухаживал за тяжелобольными близкими. Пройдя сложный путь, они решили вместе помогать тем, кто оказался в похожих ситуациях. Фонд «Время детства» организует сборы на срочные нужды, предоставляет семьям жильё на время лечения в Москве, проводит для онкобольных детей праздники и мастер-классы в больнице.
Уже 4 года проект растёт и развивается и ему важна поддержка неравнодушных людей. Помогать можно как финансово, так и своими талантами и навыками. Например, программист Екатерина Белова, обновила устаревший сайт фонда, сделала его современным и удобным. Эту трудоёмкую и дорогостоящую работу девушка выполнила бесплатно. Кате важно помогать другим. «Мир надо менять к лучшему. И каждый может внести в это свой вклад», — считает она.
Сайт — необходимый инструмент для работы благотворительной организации. Там размещаются сборы, отчёты, фотографии и новости. Без него комплексно и слажено помогать людям крайне сложно.
Благодаря талантливому и доброму программисту Екатерине сотрудники фонда «Время детства» могут продолжать свою важную миссию — поддерживать семьи с онкобольными детьми.
Вы тоже можете помогать фонду и его подопечным своими умениями, талантами и не только. Чтобы узнать об этом больше, свяжитесь с сотрудниками проекта. Их контакты есть на сайте фонда.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Поэма «Мертвые души». Протоиерей Павел Карташев
Поделиться
У нас в студии был настоятель Преображенского храма села Большие Вязёмы Одинцовского района протоиерей Павел Карташёв.
Разговор шел о духовных смыслах произведения Николая Васильевича Гоголя «Мертвые души», что открывается при внимательном чтении и почему в поэме почти нет положительных героев.
Этой беседой мы продолжаем цикл из пяти программ, посвященных жизни и творчеству Н.В. Гоголя.
Первая программа с директором Московского дома Гоголя Верой Викуловой была посвящена жизни знаменитого писателя и основным этапам его творчества.
Вторая программа с писателем, публицистом Алексеем Бархатовым была посвящена духовным поискам Гоголя.
Третья программа с протоиереем Павлом Карташевым была посвящена духовным смыслам повести «Шинель».
Ведущая: Алла Митрофанова
Все выпуски программы Светлый вечер
«Вера и дело». Антон Кузьмин
Поделиться
В гостях у Радио ВЕРА успешный предприниматель Антон Кузьмин — учредитель и генеральный диркетор компании «БС Груп».
Его история — это пример того, как вера и семейные ценности формируют отношение к делу и вдохновляют на помощь другим.
Путь в бизнесе Антон начинал с участия в проектах для военных городков, но вскоре он понял, что хочет строить не только здания, но и помогать создавать общие ценности.
Одним из ярких моментов стало строительство обыденного храма в Кемерово за сутки. Этот проект объединил не только профессионалов, но и простых прохожих, которые, увидев стройку, захотели присоединиться. Такой опыт показал, как важны инициатива, участие каждого и вера в общее дело.
Антон активно участвует в социальных проектах: от возведения храмов до создания культурных и спортивных центров в небольших городах. Для него это не просто работа, а способ делиться энергией и вдохновлять людей вокруг.
Семья и вера остаются главной мотивацией Антона, наполняя его силами для новых свершений и благих начинаний.
Этот выпуск цикла «Вера и дело» — о том, как предпринимательский успех может стать платформой для добрых дел и объединять людей через искреннее желание служить.
Ведущая программы: кандидат экономических наук Мария Сушенцова
М.Сушенцова
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА.
У микрофона — Мария Сушенцова.
И сегодня мы продолжаем цикл бесед «Вера и Дело», в рамках которых мы разговариваем с предпринимателями о христианских смыслах экономики.
Сегодня наш гость — Антон Кузьмин, учредитель и генеральный директор компании «БС ГРУП», российский поставщик светодиодных решений.
Добрый вечер, Антон!
А.Кузьмин
— Добрый вечер!
М.Сушенцова
— Антон, у вас очень богатая, как мне показалось, биография. Вы жили в разных точках не только нашей страны, но и Земного шара, и мне стало интересно узнать, чем Вы увлекались в детстве, кем Вы хотели стать?
Особенно меня тронуло, что детство Вы, в основном, провели на севере... и... знаете... у меня, может быть, есть несколько наивное такое представление о том, что люди с севера — они имеют очень, такой, крепкий, закалённый характер, и, вообще, много в жизни понимают уже с детства... Вот, поделитесь, пожалуйста, Вашими истоками!
А.Кузьмин
— Да. Ну, я родился в семье военных, и, поэтому, в силу, так сказать, службы родителей, приходилось очень много менять места жительства.
Пожили мы на Дальнем Востоке, и... вот... после, соответственно, Афганистана, когда отца отправили... мы уже попали в Карелию... это, как раз, к вопросу севера. Вся родня, на самом деле, она — Архангельская, Вологодская область. И, поэтому, наверное, север является для нас не просто родной точкой, а таким местом... так скажем... родовым. Вот.
И... почему получилось, что я родился на Дальнем Востоке, но, всё равно, родители, когда уже начали увольняться с армии, приняли решение вернуться ближе... так сказать, на родину.
Да, люди севера — это, действительно, люди... тяжёлого характера, очень стойкие, очень упёртые — это 100%. Другой момент — ещё, наверное, надо сказать, что вся родня, которая, вот... она... там... по папиной и по маминой линии — это люди достаточно тяжёлой судьбы. Потому, что... как это правильно сказать... лесозаготовки... вот, это... лесники... то есть, это всегда было — испытание.
Если говорить про меня, конкретно, то... так получилось, соответственно, что родился на Дальнем Востоке. Это не совсем север, но... родился на границе в Китаем. И то детство, которое было — это... опять же... там...температура летом +40, зимой −40... но... всё равно, переносится это по-другому. Потому, что не такая влажность... ну, Дальний Восток — он, в этом плане, уникален. Как-то так...
М.Сушенцова
— Здорово! А, расскажите, с чего начинался Ваш путь в строительстве? Почему Вы пришли именно в эту сферу, выбрали её, в качестве основной... ну, не само, конечно, строительство — в итоге, Вы занимаетесь решениями, связанными со строительством...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... но... тем не менее... если говорить крупными мазками...
И, может быть, поделитесь с нами — вот, на Вашем этом пути, наверняка, были какие-то сложные развилки, сложные точки выбора, как в пути любого бизнесмена...
А.Кузьмин
— Ну... Вы знаете, как говорят — у нас каждый человек, который делал хоть какой-то ремонт, строил дачу, он уже является строителем. Поэтому, наверное, именно погружение в эту профессию было именно таким.
Ну, получилось так, что... где-то, наверное, в 1993-94 году, мой папа — он начал работать с Петрозаводским деревообрабатывающим комбинатом. И это, наверное, был первый опыт, такой... как бы... связанный, действительно, к стройке. Там производились деревянные окна, двери, погонаж... и данную продукцию мы поставляли по всей территории Центральной части России.
Ну... отсюда и пошло, как бы... поездки, погружение в стройку, значит... и, самое забавное, что у нас всегда все эти проекты — они были социальные. То есть, мы работали по программе переселения из районов, приравненных к районам Крайнего Севера, в Центральную часть России. То есть, это — закрытые военные городки, которые... соответственно... по достижении там людьми определённого возраста — проживших, проработавших, прослуживших... да... то есть, они от государства получали возможность получить бесплатно жильё в Центральной части России. И мы переселяли эти семьи.
Вторая история у нас была... ну, на самом деле, с этого началось — это Калининград наш любимый. Отсюда... потом мы поговорим про Фёдора Фёдоровича Ушакова...
М.Сушенцова
— Да-да-да...
А.Кузьмин
— Тоже мы строили жильё для военных... соответственно... и переселяли военных. И, вот, как-то эта вся социальная история со стройкой — она всегда увязывалась.
Ну, и, где-то, наверное... в 2011 году, получается... да... мы праздновали юбилей отца. Приехал его один афганский друг — Андрей Александрович, — спасибо ему огромное за это, и он мне сказал: «Слушай... надо заниматься светодиодным освещением. Это сейчас — новый тренд, за этим — будущее», — и я погрузился... так сказать... именно, в поставки светодиодного освещения, в последствии это стало уже и производство, разработки... то есть, на текущий момент, мы выполнили гигантское количество проектов. У нас очень много проектов со Сбербанком... Красная Поляна...
М.Сушенцова
— Да, да... которой все теперь любуются...
А.Кузьмин
— ... подготовка к Олимпийским играм... вот... и горный кластер, соответственно... всё светодиодное освещение выполнили там мы, причём это было в такие кратчайшие сроки — мы сделали это за три месяца перед Олимпийскими играми, практически, жили на стройке. Вот... такой... очень интересный опыт, который настраивает потом на очень хороший трудовой лад.
М.Сушенцова
— Да, интересно у Вас, действительно, получилось. То есть, у Вас была такая точка бифуркации в Вашей карьере, когда темпы выросли... там... в сотни раз? Темпы, объёмы... то есть, получилось, что, такой, личный фактор сыграл роль — Вы познакомились с человеком, который Вас направил в ту самую сферу...
А.Кузьмин
— Ну, не то, что познакомился... это, можно сказать, человек, который воспитывал даже в какое-то время... да. То есть, очень важно в жизни иметь таких наставников — как мой папа любит говорить, «учителей» — и прислушиваться, опять же, к тому, что тебе говорят. Потому, что, поверьте, очень много возможностей, которые нам даются, мы их сами упускаем — из-за того, что мы не пытаемся услышать то, что нам говорят, те советы, которые нам дают.
И, вот, здесь было крайне важно... Я, реально, помню этот момент, как... вот... что-то как-то на меня подействовало. А когда я ещё и стал погружаться в производство светодиодного освещения... то есть... я понял, насколько эта вещь... ну, она светлая, понимает? У нас даже был слоган компании: «Свет несу!»
М.Сушенцова
— Да, это удивительно рифмуется и с названием нашего радио — Радио ВЕРА ещё по-другому называют часто «Светлое радио» — и с названием нашей программы... общим названием... «Светлый вечер». И так символично, да, что Вы сегодня у нас в гостях, и тоже занимаетесь светом — пусть и в... таком... физическом измерении этого тварного мира, но — тем не менее...
А.Кузьмин
— Да...
М.Сушенцова
— Нести свет можно и так — потому, что даже и такой свет очень дорогого стоит и очень важен. Особенно, в нашей стране, расположенной в северных широтах, где у нас такие долгие зимы...
А.Кузьмин
— Да, да...
М.Сушенцова
— Этот свет электрический, порой, действительно, воздействует особым образом — добавляет оптимизма.
Расскажите, пожалуйста... а, вот... просто, интересно — это такая... на мой взгляд, обывателя в этой технической сфере... кажется, что это очень прогрессивная, в целом, отрасль... высокотехнологичная, да? Потому, что там своя, наверное, существует гонка технологий, и, наверняка, наши китайские партнёры там очень серьёзную нам составляют конкуренцию, если не... вообще... вытесняют нас...
Вот, можете, в паре слов, охарактеризовать Ваше производство? Вы работаете, всё-таки, с какими-то иностранными... может быть, китайскими... ещё какими-то... комплектующими, и дальше из них собираете, или у Вас, прямо, производство полностью российское?
А.Кузьмин
— Ну, смотрите... то есть, базируемся мы на базе холдинга «Инкотекс» — это известное предприятие ещё с советского времени, и большинство людей его знают по кассовым аппаратам и счётчикам электроэнергии «Меркурий». Можно сказать, как побочное производство — это светодиодное освещение, измерительное оборудование, это светодиодные мультимедийные экраны — вот, то, что вы видите по Москве... да, и, в принципе, по России. Каждое табло аэропорта, РЖД, вокзалов — вы взаимодействуете с нашей продукцией.
По поводу качества... вы знаете... тут очень интересный момент. Большой плюс, опять же, в том, что у нас действуют старые СНИПы, ГОСТы, по которым та продукция, которая производится здесь, она более качественная.
Почему говорю «более»? Потому, что это, всё равно, понятие относительное. У нас... бытовой потребитель — он смотрит на лампочку «яркая», «не яркая». А если мы возьмём, там, измерительные приборы и померяем, мы, действительно, поймём — ярко это или нет.
Другой момент в том, что... вот, то, что Вы сказали по поводу китайских товарищей, партнёров... ну, к сожалению, да — сегодня в России микроэлектроника не на том уровне, чтобы использовать все свои компоненты, и, поэтому... там... те же платы... это химически вредное производство. Ну... в России этого крайне мало. Конечно, есть заводы, которые это делают, но не для этой отрасли.
Значит... большинство компонентов идёт с Китая, но здесь полностью делается, так называемый, SMD-монтаж. Это... такие... большие линии, похожие на бесконечные принтеры, куда загружаются все компоненты, и на плате это всё дело паяется, и... собственно говоря... собирается там изделие.
Вот, поэтому, большинство заводов, которые освещение производят в России, работают по такому принципу. Есть маленькие предприятия, которые покупают готовые компоненты и просто собирают это всё в некую форму.
Хочу сказать... хороший такой, на самом деле, для меня, элемент гордости за наше производство. В 2015 году, когда произошёл после Олимпиады этот сумасшедший скачок доллара и евро, наша продукция — она стала более интересна на заграничном рынке. И у меня был опыт — мы сделали пять школ в Германии. Причём, в центральной части.
М.Сушенцова
— Ничего себе...
А.Кузьмин
— Да... и конкурентами были в этой всей среде компании с очень большими именами. То есть, помимо цены, к тому, что мы участвовали там в тендере, ещё важны были технические характеристики. И, собственно говоря, мы прошли там — набрали 5 из 5 баллов. И, я вам скажу, что до сих пор этот свет работает — то есть, 15-й год... уже... посчитайте... почти 10 лет... и никаких проблем нету.
Но основным моментом было... как бы, решающим моментом было другое. Ном дали тестовые комнаты — примерно, как, вот, студия... наверное, метров двадцать — там висело 4 светильника и датчик движения. То есть, вы входите, и, по датчику, светильники включаются.
Приходит комиссия, соответственно, входит в нашу первую эту комнату — светильники включаются, и включаются так — один светильник раньше, а три — с задержкой... там... 2 секунды.
И говорят: «Ну, это, вот, как-то, неправильно... плохо...» — идут к следующим. У следующих конкурентов — такая же история. Идут ещё... там... ко всем претендентам — у всех одинаковая история.
Я говорю: «А вы объясните, в чём проблема?» Они говорят: «Надо, чтобы они одновременно включались». Я говорю: «Ну, дайте лестницу — я сейчас залезу, да и сделаю». «Да, ладно... сделаешь?» Я говорю: «Конечно, сделаю!»
Дают мне лестницу, дают электрика... соответственно... пять минут — я там всё перекоммутирую, зову комиссию. Они входит — всё работает. И говорят: «Слушайте... как?» Я говорю: «Да... как-то... ноу-хау! Надо знать!»
На самом деле, задача была очень простая. Потому, что... любой бизнес надо начинать с того, что ты должен погружаться, и сам делать это всё руками. Я сам... на определённом этапе... соответственно... разбирал эти светильники, собирал... монтировал... то есть, я понимал, в чём логика. Вся проблема был в том, что длина проводов была разная, а физику никто не отменял.
И, когда они увидели всё эту историю, они, прям, оценили. И, вот, так мы выиграли этот тендер.
М.Сушенцова
— Да, вот она в чём — русская сила, да? Умение всё разобрать и собрать своими руками...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... и понимание, как это работает.
М.Сушенцова
— Я напомню, что у микрофона — Мария Сушенцова, и сегодня у нас в гостях — Антон Кузьмин, учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений.
Продолжаем наш интересный разговор. Антон ( для тех, кто только что подключился ) рассказывал увлекательную историю о том, как в 2015 году удалось в Германии оборудовать несколько школ светодиодным оборудованием, выиграв конкуренцию у серьёзных, я так понимаю...
А.Кузьмин
— Именитых...
М.Сушенцова
— ... да, именитых производителей и поставщиков света. И, конечно, замечательно то, что удалось блеснуть, именно, своим собственным знанием дела изнутри и погружением, возможностью быстро всё исправить. Мне кажется, что, на самом деле, традиционно, наши российские производители... может быть, больше даже... там... в советское время... ещё раньше... этим славились, и замечательно, что Вы в этом духе продолжаете традиции наших славных предков.
Теперь, знаете, мне о чём хотелось спросить? Насколько я помню, Вы, на первых порах ещё Вашего строительного развития, Вашего строительного дела, Вы руководили подготовкой и строительством Обыденного храма в городе Кемерово...
А.Кузьмин
— Да, было дело...
М.Сушенцова
— Причём, это было, насколько я понимаю, в кратчайшие сроки.
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— И, вот, в связи с этим, возникает вопрос. Очевидно, что Вы, уже на тот момент были верующим человеком. Вот, не могли бы Вы поделиться с нами, а как Вы пришли к вере, и повлияло ли это как-то на Вашу деятельность, на Ваши ценности в бизнесе?
А.Кузьмин
— Ну... если с самого начала... Крестился я в первом классе. И тут, на самом деле, знакомые нашей семьи с Архангельска... моя крёстная... это такой человек, прям... очень набожный — это пример. Я, наверное, никогда таким не стану. Потому, что... ну... человек, прям, действительно, этим живёт. Ну, и, вот... как-то так получилось, что дорога к храму началась, вот, именно, собственно говоря, с её примера.
Крестился я в Архангельске. И, после этого... вы знаете... как-то... долгое время мне было интересно носить крестик... там... открывать Библию... но... честно... я её, на тот момент не читал, даже не было попыток. «Отче наш»... ну... наверное, классу к седьмому... как-то он ко мне пришёл.
Следующим, таким, важным этапом — это было, получается, в 2001 году — мой отец с друзьями в Белоруссии участвовали в строительстве Дома Милосердия. Это очень известный проект. И они отправили нас туда помочь сделать в апсайд. Мы приехали туда, в Минск. Дом Милосердия — он сделан в виде креста, если сверху смотреть. Сейчас это, прям, территория Минска, тогда это был пригород.
И, вы знаете, когда приехал, я удивился — потому, что батюшка-настоятель, когда нас встретил — это человек был с такими яркими голубыми глазами... очень погружённый... и... ну, мы долго пообщались... в итоге, приступили к этому сайту... но самое забавное в том, что он нам подарил молитву. Ну... молитва — и молитва... для меня так было, на тот момент.
И я, вернувшись в Карелию, садясь, прогревая машину, я её начал просто читать. Она очень быстро засела в голову... сейчас расскажу дальше — это ещё интересней... И, как-то, вы знаете... я нашёл свою молитву, действительно.
Как выяснилось потом, это — молитва Оптинских старцев. И она, я считаю, что... вот, опять же... в рамках, наверное, бизнеса — может, не совсем это красиво звучит — но это... такая... бизнесовая молитва. Потому, что она тебя настраивает, и успокаивает... и, вот... с этого момента, как-то всё немножко в жизни начало меняться.
Потом получилось... следующий этап... мы переехали в Москву. И, с товарищем, как-то сидели вечером, и я говорю: «Слушай, давай съездим в какое-нибудь святое место!»
Ну, в какое святое место? Просто, в Интернете набираем «святое место» — раз, Оптина Пустынь! Ну, собрались и поехали.
Приезжаем туда, ходим по храму, и — вот, тут я вижу молитву Оптинских старцев, читаю... у меня аж мурашки пошли... я говорю: «Слушай, я знаю, как так получилось... вот, эта, вот, связь... через года реализовалась в том, что мы приехали в это место». Это, как я считаю, такое... тоже, опять же... может быть, направление свыше какое-то было.
По поводу храма в Кемерово — это тоже был очень интересный проект. Есть такой Российский клуб православных меценатов... честно, не знаю, сейчас он существует или нет... но на тот момент это очень, такое, активное движение было. И один из проектов был там — это обыденные храмы. Обыденные храмы — это храмы, построенные за один день. И, вот, этот проект храма в Кемерово — его, действительно, построили за сутки. Он есть в Интернете. Это был первый храм. Это — храм из бруса. То есть, это — готовый комплект, и, собственно говоря, мы его там собирали.
В чём интерес проекта был? В том, что надо было собрать людей, которые бы в этом поучаствовали. То есть, не просто чтобы профессиональные строители приехали, а собрать местных людей — показать им площадку... вот. И мы начали, соответственно, подготовку... там... за месяц — ВКонтакте рассылали приглашения... у нас набралась тогда группа. По-моему, мы отправили более 3000 приглашений за месяц... как мы считали? Что, вот, 3000 приглашений мы отправим, примерно 10% откликнется, как-то поучаствует, из этого примерно 10% придёт на стройку и построит. Это уже будет хорошо.
И мы, действительно, собрали порядка 30-40 человек, которые пришли на стройку. И, как только начался процесс строительства, просто прохожие, видя, что что-то делают... То есть, люди строят храм: «А что здесь?» — «Храм строим». — «А можно поучаствовать?» — «Можно». То есть, люди брали брёвна, брали дрели, нагеля забивали... то есть... как-то это пошло, действительно... таким... вовлечением людей.
Это был очень интересный проект. И мы, действительно, его построили за 24 часа.
Следующий проект, который, скажем так, на меня очень сильно подействовал — это наш проект со строительством храма Ушакова на Речном Вокзале. Это, действительно, большой проект.
Не будем про политику... начался он, просто, именно в тот самый день... и получилось так, что этот проект — он очень долгое время... как бы... зарождался... и не хватало такой объединяющей силы, которая бы могла его подтолкнуть.
У нас есть, соответственно, Дмитрий Шлопак, который является членом нашего... назовём его так... оргдвижения, инициативной группы. У нас есть наши — адмирал и контрадмиралы, у нас есть владыка Викентий... и, вот... благодаря, вы знаете, такому собранию разносторонних людей... то есть, сейчас проект, за, вот, эти, там... полтора-два года... он уже стоит под крышей, и двигается в правильном направлении к наполнению. Потому, что это будет храм, где убранство всё будет сделано из янтаря. И почему, вот, опять же, эта отсылка к Калининграду... то есть...
М.Сушенцова
— Да...
А.Кузьмин
— ... она очень интересная.
Это, действительно, красивый проект — я, прям, рекомендую... в Интернете есть рендеры... сейчас готовится сайт — посмотреть это всё. Дай Бог... Бог даст, мы реализуем всё это дело в 2026 году, но это будет один из... таких... народных храмов, которые... вот, действительно... всем миром! Потому, что у нас нету какого-то якорного спонсора, который бы давал на это деньги. То есть, мы сами — бегаем, собираем, договариваемся, и — в этом, опять же, уникальность. И даже владыка Викентий сказал, что... ну... с деньгами — всё очень просто, а попробуйте поучаствовать — все. И вовлечение людей, как раз, занимает гораздо больше времени, нежели, соответственно, поиск денег. Потому, что мы не стараемся кого-то заставить в этом участвовать — мы показываем своим примером.
Вокруг, вообще, сейчас, Ушакова... то есть, есть очень много различных, образно будем называть так — движений. Например, мы делали в феврале прошлого года: «Ушаков — моими глазами». То есть, это — работы со всей России, был конкурс. Кто-то рисовал, кто-то писал стихи, очерки... то есть, там более 3000 работ со всей страны было собрано. И, самое забавное, что возраст самого младшего участника был 4 года, а самый старший — ему было 84 года. И, причём, эта бабушка приехала на вручение — в полном сознании, прочитала стихи, посмотрела... так скажем... на всех собравшихся, и сказала: «Ребята, вы абсолютно всё правильно делаете!»
В этом году мы делали автопробег. Мощи, соответственно, из нашего храма — мы отвезли в Санаксарский монастырь на берегу реки... ну, это... где и родился, собственно, Фёдор Фёдорович.
Большое тоже мероприятие — собрали, порядка, наверное, 50 машин людей вовлечённых и отвезли мощи. Это всё, опять же, есть в Интернете — всё можно посмотреть.
Сейчас в строительстве храма есть новые вехи. Вот, у нас будет сейчас... мы готовим адмиральский приём к 280-летию со дня рождения. И мы раньше всё это дело проводили в театре Советской Армии... ну, это... Дом Приёмов... а сейчас мы уже готовы провести такое мероприятие в Кремле. То есть, мы понимаем, что мы уже готовы презентовать... мы, опять же, бизнесово говорим... данный проект более широкой аудитории, и те, кто на это посмотрят — как бы, и оценят проделанную работу.
М.Сушенцова
— Спасибо Вам большое за этот увлекательный рассказ, и мы ещё вернёмся к этому интересному обсуждению.
Я напомню, что у нас в гостях сегодня Антон Кузьмин — учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений, и с вами — я, Мария Сушенцова.
Вернёмся после короткой паузы — не переключайтесь!
М.Сушенцова
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА.
У микрофона — Мария Сушенцова.
Это цикл «Вера и Дело», в рамках которого мы встречаемся с предпринимателями и разговариваем с ними о христианских смыслах экономики.
Сегодня у нас в гостях Антон Кузьмин — учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений.
В первой части программы, Антон очень увлекательно рассказывал о проекте храма Фёдора Ушакова. А Вы не могли бы, ещё раз, зафиксировать для наших слушателей, где он находится?
А.Кузьмин
— Этот храм — на территории Речного Вокзала.
М.Сушенцова
— В Москве.
А.Кузьмин
— То есть, если мы едем по Ленинградскому шоссе в область, с левой стороны его очень хорошо сейчас видно с дороги.
М.Сушенцова
— Замечательно. И храм планируется закончить, со всем убранством, к 2026 году?
А.Кузьмин
— Да, мы планируем в 2026 году.
М.Сушенцова
— Антон... а, вот, знаете... хотелось такой вопрос задать... несколько общий, связанный, как раз, с тематикой нашей программы: вот, как бы Вы сформулировали Ваши приоритеты, принципы, ценности, которых Вы стараетесь придерживаться в Вашем деле?
Может быть, это касается отношений с сотрудниками, или качества продукции... вот, есть ли у Вас какие-то принципы, от которых Вы стараетесь не отходить даже при самых неблагоприятных условиях конъюнктуры?
А.Кузьмин
— Ну... знаете... Опять же, надо, всё-таки, вернуться, как я называю, к основам. А основа всего, для чего бизнесмены этим занимаются — ну, понятно, у всех разная. У меня, конкретно — это семья, мои близкие, друзья. То есть, это тот самый, как раз, драйвер, который меня заряжает каждый день на какие-то, вот, такие свершения, подвиги, и так далее.
Крайне важно, когда у человека есть семья, особенно — я являюсь многодетным отцом, у меня четверо детей... надеюсь, будет пятеро... и, вот, это — те вещи, которые... они должны быть в основе. Потому, что, когда у вас есть семья, у вас есть ответственность — вы уже понимаете... ну, вы берёте на себя ответственность, так или иначе.
Другой момент — если говорит о развитии, конкретно, тут очень важно ещё иметь рядом людей, которые тебя стимулируют на развитие. Ну, не то, что они тебя как-то наставляют, а, просто, своим примером. То есть, у меня, опять же, есть очень много друзей, кто... там... намного состоятельней, намного успешней, и ты — тянешься к таким людям. Да? То есть, у тебя происходит момент... не то, чтобы ты хочешь быть такой, как он, а ты говоришь: «Слушай... вот, здорово он — взял и сделал, вот, это! А чего мне — не взять и не сделать, вот, это?» То есть, самое главное — не бояться. И, когда, вот, такие примеры есть — это крайне важно.
Потом, я считаю, что... опять же... в жизни каждого бизнесмена, когда вы формируете команду — а команда — это не просто ваши сотрудники — это люди, которые вас направляют советом, это те же друзья, это те же партнёры — то есть, крайне важно уметь слышать таких людей.
Как я уже говорил, да, и в первой части — к сожалению, мы очень часто находимся в каком-то, таком, длинном забеге. И, вот, как у лошади, шоры надеты, и мы смотрим только прямо. Вот, очень важно остановиться, просто открыть глаза, и посмотреть, собственно говоря, вокруг — это решает 99% проблем. Понимаете?
Если сегодня взять среднестатистического бизнесмена в Москве — это, всё-таки, люди очень мотивированные и устремлённые. Если взять бизнесменов, опять же, по регионам — ну, к сожалению, это не так. Потому, что большинство тех, кто преуспевает в своих регионах — они переезжают в Москву. Ну... в крупные города — Москва, Санкт-Петербург. И, вы знаете, в этом — большой минус. Потому, что в регионах не остаётся людей, которые могли бы мотивировать, тянуть за собой команду, привносить что-то новое.
Опять же, возвращаясь, вот... в рамках меня... то есть, мне очень нравится помогать людям. Я сейчас, как бы, не для красного словца. То есть, вот, наверное, с момента моего, скажем так, погружения и прихода к вере, я понимал, что я хочу зарабатывать деньги, чтобы помогать людям. И это может быть — адресная помощь, это может быть помощь, вот, как в проектах того же Ушакова — строительство храмов, помощь, конечно, СВО. Есть у нас подопечные девочки с болезнью бабочки — это когда... буллёзный эпидермолис называется... дети, которые рождаются с повреждённой кожей — я, прям, очень просто объясняю. Опять же, у тебя есть сотрудники, которым тоже нужно помогать. У тебя есть в окружении друзья, которым тоже нужно помогать. И крайне важно, чтобы люди тебя воспринимали так, чтобы они не боялись к тебе подойти и попросить. Потому, что, в большинстве своём, люди не деньги просят — люди просят совет. Сейчас, вот... в этом ускоряющемся мире... нам, порой, и поговорить не с кем. То есть, это — большая проблема. И... опять же... в рамках нашего мужского сообщества. То есть, мы формируем такие клубы по интересам, где бы мужчины-бизнесмены разного уровня, разного возраста могли собраться и спокойно поговорить по душам. У меня — достаточно большое количество друзей, и, я вам скажу, у меня есть чатик «Антошкины мысли»... вот... это близкие друзья, где я... просто, там... скидываю какие-то прикольчики... желаю доброго утра... ещё что-то... не все люди способны на это — чтобы поделиться какой-то такой светлой энергией. Это — не к тому, что человек не может... кто-то стесняется... кто-то: «Ну... я серьёзный... зачем мне это делать?»
Если посмотреть, опять же, мои истории, которые я выкладываю с утра — желать всем любви и счастья, и так далее... можно сказать, что это какой-то сумасшедший... но, тем не менее, я считаю, что — часть, которая есть во мне, и которой я хочу поделиться. И она — мотивирует людей. Это очень важно.
М.Сушенцова
— Да, интересно... То, как Вы рассказываете, говорит о том, что, действительно, у Вас и Ваши подопечные по благотворительным проектам, и Ваши сотрудники, и Ваш более ближний круг — действительно, Вы, прежде всего, во всех стараетесь видеть людей.
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— И, вот, это человеческое... а человеческое — это что?... это взаимодействие, общение, прежде всего — оно, действительно, на первом плане.
А, вот, если возвращаться к, несколько, такому... бизнес-сленгу, уж извините, то как бы Вы охарактеризовали Ваш стиль руководства? Вы, всё-таки, предпочитаете, и Вам кажется эффективной, более, такая, иерархичная структура — вертикаль? Или, всё-таки, вот... более горизонтальный стиль отношений, когда каждый из Ваших... там... ближайших помощников... ну, скажем так... более вышестоящих сотрудников отвечает, просто, за свой тематический кусок, и все, более-менее, на равных, взаимодействуют?
А.Кузьмин
— В одном из банков — там есть такая система управления, как аджайл. И, Вы знаете, мы очень долго не могли понять, что же это такое. В общем, аджайл-пространство — это когда ты можешь взаимодействовать... ты не ставишь стенок каких-то... ты не ставишь барьеры... твоя задача — их максимально убрать. Для того, чтобы сотрудники, коллеги... не знаю... привлечённые какие-то специалисты — они понимали, что этих границ нет, и всегда можно подойти с любым вопросом и его командно обсудить.
И, вот, мой стиль управления — он, примерно, такой же. Я люблю, чтобы коллектив был небольшой, и коллектив был... каждый бы отвечал друг за друга, каждый бы поддерживал друг друга. И это крайне важно.
Потому, что, поверьте — я поигрался и в большую компанию, и в маленькую, и в региональные офисы какие-то... Я понимаю, что сегодня... вот, этот стиль управления, когда есть какая-то вертикаль власти... она, безусловно, есть, да... просто... банально: я, там, учредитель и директор, у меня есть бухгалтер, юристы, дальше — менеджеры — это, именно, построение. Но, с точки зрения общения, я считаю, что в коллективе должна быть свобода определённая. Потому, что, когда люди находятся... в таком... достаточно расслабленном состоянии, проще понять, готовы эти люди работать или нет? На что они готовы? Как эта команда будет взаимодействовать самостоятельно? То есть, грубо говоря, нет руководителя — работает эта команда, или не работает?
И, вот, когда у тебя такие свободные отношения в рамках коллектива — я считаю, это более эффективно.
К сожалению, с точки зрения бизнеса, такие команды — они очень долго самоорганизуются, нежели, когда — вот, человек, которому ты на бумажке написал, что он... там... с девяти до шести работает, и вот — список обязанностей.
А здесь — как бы, немножко сложнее. Потому, что у человека, как бы, есть цель. Твоя задача — там... реализовать такой-то проект. Проект не может закончиться в определённое время, всегда есть какие-то переносы, срывы... там... форс-мажоры. Тем не менее, в рамках того, когда ты человека погружаешь в середину проекта, в центр, и он понимает, что он сегодня взаимодействует абсолютно с разными командами, с разными участниками процесса, он сам — развивается. То есть, я считаю, вот, это — крайне важная история.
М.Сушенцова
— Здорово! То есть, для Вас важно выявить внутреннюю мотивацию человека.
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— Вы очень интересно подметили, что... действительно, когда человек расслабляется — то есть, у него нет мотива страха, что «меня сейчас поймает начальник»... там... не знаю...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... «на меня какую-нибудь санкцию наложат»... то, действительно, открывается то, что, собственно, из человека изнутри исходит. Ему интересна эта работа, он хочет достигать каких-то результатов — это, действительно, своего рода, лакмусовая бумажка.
Расскажите, пожалуйста... У Вас очень много благотворительных проектов, о многих из них Вы сейчас упомянули, о чём-то мы поговорили подробнее... но, вот, что сейчас для Вас... знаете... самое дорогое Вашему сердцу из, вот, тех направлений помощи, которыми Вы занимаетесь?
А.Кузьмин
— Ну... у меня есть... я такой человек, который — не могу сидеть на одном месте, и, каждый раз, мы придумываем сами себе какую-нибудь новую задачу.
В этом году я в Карелии реализую футбольный манеж — вот, мы его делаем на площадке Всероссийского общества «Динамо».
То есть, я купил этот манеж, сейчас идёт стройка, и дальше — мы просто дарим его, соответственно, городу.
Это, как бы... проект, для меня — он почему важен? Потому, что моя крестница — она занимается футболом.
М.Сушенцова
— Здорово...
А.Кузьмин
— Детским... вот, этим... женским футболом. И почему-то в Карелии это очень сильно начало набирать обороты. А площадок нет. И, что-то, мы посидели, поговорили... я и говорю: «Ну, давайте реализуем. Это просто стоит каких-то денег».
Проект непростой — потому, что, опять же... поставщики... условия... сроки... не всегда, там, финансирование можно обеспечить вовремя... но, тем не менее, он двигается. И мы должны его реализовать, вот, в начале следующего года.
В следующем году — я уже поставил себе цель — я очень хочу, чтобы в нашей Черноголовке, как мы с Вами обсуждали, появилась ледовая арена. К сожалению, пока крайне сложно идёт, с точки зрения... вообще... восприятия властей. Ну... маленький городок... надо понимать. Но, при этом, Черноголовка в хоккее очень хорошо себя показывает. Если посмотреть выступления наших — и юниоров, и ветеранов — они достаточно неплохо себя показывают на различных турнирах.
Поэтому... каждый год стараюсь я ставить какую-то цель, и реализовать, вот, такой проект.
М.Сушенцова
— Да... я поясню этот момент для наших радиослушателей.
До начала эфира, мы с Антоном сошлись на том, что у нас есть общая географическая точка — это небольшой городок в Подмосковье Черноголовка, где у Антона находится загородный дом, и где он много чего уже сделал. Я знала об этих проектах, но не знала, кто их автор. Теперь я с ним познакомилась. А я, как раз, родом из Черноголовки, провела там всё детство, юность, и... очень приятно, я думаю, будет услышать, встретить...
А.Кузьмин
— ... почти земляка!
М.Сушенцова
— ... да... да... встретить почти земляка, и будет приятно нашим слушателям оттуда — я знаю, что многие из этого городка слушают нас, им будет особенно приятно.
Но, о чём ещё, пользуясь случаем, я бы хотела Вас расспросить — это о музее ретро-техники. Я знаю, что одно из Ваших давних увлечений — это ретро-автомобили, военная техника...
А.Кузьмин
— Ну, вообще, автомобили... да...
М.Сушенцова
— ... вообще, автомобили, да, возьмём шире — разного плана, и военные, в том числе... Вот, расскажите, пожалуйста, ещё о таком, вот, проекте, как Музей ретро-техники.
А.Кузьмин
— Да, это — военно-технический музей в Черноголовке. Находится он в селе Ивановском — это недалеко. В общем... если очень кратко, история была следующим образом.
У меня есть сосед, Вячеслав Васильевич, и, в какой-то момент, мы были у него... это был 2000 год, наверное... дома. Он рассказывал, как он купил очень красивый мерседес. Достаёт каталог, открывает, а на первой странице — ретро-машина. И я говорю: «Слушайте... а у меня друг сейчас такую продаёт». Он говорит: «Да, ладно...» Я говорю: «Да, серьёзно — он продаёт». Он говорит: «Сколько?» — я называю ему сумму. Он говорит: «Всё... давай, мы её берём!»
В общем, мы, действительно, купили эту машину, отправили ему, и, после этого он сказал: «Слушай... а мне, вообще, в принципе, интересно пособирать ретро-автомобили».
И, в Карелии, мы начали выискивать... вообще, в таких местах!... то есть, всякие старые машины — притом, что это машины довоенного периода. Мы нашли там форды, мы нашли... вот, эти... BMW... мерседесы... нашли редкий автомобиль Вандерер — к сожалению, не уцелел, в результате реставрации — сгорел... хотя, очень редкая машина.
И старт музея начался, на самом деле, с машины ГАЗ-М1. Мы нашли эту машину, Вячеславу Васильевичу я отправил фотографии... при том, что я, честно, не понимал ценности этого автомобиля. То есть... ну, ГАЗ и ГАЗ... для меня... иностранные машины казались более интересными. Он сказал: «Нет. Хочу ГАЗ-М1», — и мы в Карелии начали его восстанавливать. Купили машину-донора... ну... потому, что задача была — сделать машину с автоматической коробкой, так как Вячеславу Васильевичу так удобней.
И... как-то... вот, этот проект реализовался, и, в этот момент, Вы знаете... самое интересное, что я понял, именно — ты начинаешь восстанавливать, ты начинаешь жить этим проектом, ты погружаешься в историю. Потому, что... как сложно было делать, формовать, вот, эти крылья красивые — длинные, изогнутые... как сложно было покрасить такую машину... как сложно было сделать все, вот, эти стыки... и это в то время, когда... простите... техника была не на столько точна... как это делали?
И, вот... скажем так... с этого проекта, Вячеслав Васильевич посмотрел на всю эту историю, и сказал: «Слушай... ну... давайте собирать ещё машины!» — и, со временем, это просто превратилось в музей.
Следующей итерацией этого музея стало — это в том, что... где реставрируют машины. То есть, качество стало не устраивать, отправляли машину на реставрацию в Европу. Качество тоже стало плохое, плюс — ряд трофейных машин не вернули. Ну, они ж трофейные... И было принято решение делать мастерскую прямо на базе музея.
Вот, таким образом, собственно говоря, это сейчас укоренилось, и мастерская сейчас загружена на несколько лет вперёд — потому, что то качество, тот сервис, который может дать эта мастерская при выполнении таких работ — это сравнимо с музейной ценностью.
М.Сушенцова
— Вы знаете, слушаю Вас, и очень приятно становится от того, что Вы стараетесь делать важные и с исторической точки зрения, и с туристической точки зрения... такие... объекты, точки притяжения, именно, в небольших местах. Ну... Петрозаводск — это, конечно, областной центр, но, тем не менее... замечательно, что что-то устраивается и благоустраивается где-то не в наших крупнейших городах, а там, где, действительно, люди в этом нуждаются, и... допустим, в небольших городках — таких, как Черноголовка — это, действительно, делает эти городки, эти маленькие точки, сёла интересными для посещения.
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— Особенно, москвичам. Потому, что доехать от Москвы — всего час-полтора, и для детишек — особенно, для мальчишек — посмотреть на такие вещи, прикоснуться к истории...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... и, может быть, действительно, что-то захотеть в своей жизни делать подобное... Не в смысле, конечно, заниматься именно ретро-автомобилями... но, вот, это приобщение к красоте...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... пусть даже и в виде автомобильной техники — мне кажется, это... знаете... даже, такое... эстетическое воспитание.
А.Кузьмин
— Ну... здесь очень важно ещё подметить, что музей — это же не просто экспонаты, это не просто реставрационные мастерские — это ещё инфраструктура, это различные соревнования, это различные праздники. И, с развитием каждого из таких, вот, событий, количество людей, которые посещают и знают про этот музей, становится гораздо больше. Музей — это, всего лишь, точка... как, вот, и храм... это — точка притяжения. А вокруг него можно делать очень много различных событий.
М.Сушенцова
— Я напомню, дорогие слушатели, что у микрофона — Мария Сушенцова, и сегодня у нас в гостях — Антон Кузьмин, учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений.
Антон, расскажите, пожалуйста, о том, как Вы сейчас помогаете Донбассу — я знаю, что это одно из основных направлений...
А.Кузьмин
— Давайте, не будем говорить «Донбассу», а — новым территориям, да? Правильней...
М.Сушенцова
— Новым территориям, да...
А.Кузьмин
— Ну... получилось так, что у меня есть друг, Ярослав, и, в какой-то момент... то есть, я видел, что он регулярно ездит — при том, что его поездки были связаны не... вот... с событиями, а он ещё «до» — он и открывал спортивные залы... потому, что... ну, вот, у человека была такая программа, скажем так. И, когда началась, соответственно, СВО, он начал ездить туда... и, как-то, вот, знаете... внутри — захотелось.
Я никогда не был в Украине. То есть, всё моё посещение Украины — это был, по-моему, 1996 год — я был в Евпатории. Всё.
То есть, я никогда не был в Киеве, понимаете? Для меня это... вот... как бы... ну... вообще непонятная территория, так скажем, неизвестная.
Вот. И... с Мирославом встретились, поговорили, и он говорит: «Да, ездим, действительно, помогаем. Вот, у нас есть Светлана Фёдоровна Гизай, она живёт в Луганске, депутат сейчас, и она, грубо говоря, нам скидывает списки, мы смотрим, чтобы это была адресная помощь, и — собираем, едем и раздаём это всё дело».
Вот, мы собрались в такую поездку, поехали, и первый город, соответственно, был Луганск. Вот, наша первая поездка. Конечно, меня поразило! Потому, что... ну... ты приезжаешь, и это погружение немножко в другой мир — тебе сложно его понять. Потому, что ты едешь, и там — беда, горе и надо помогать, и, вот, на этих чувствах, соответственно, ты там боишься лишнее движение сделать, лишнее слово сказать, спросить... Опять же... вот, это, вот, отношение там... братского народа... друг к другу... и так далее. То есть, ты крайне избирателен в выражениях.
Но когда мы приехали в Северодонецк и начали раздавать гуманитарную помощь, я... честно... прям, даже поменял своё первое представление о том, как это будет. Потому, что настолько люди культурно подходят по заявкам... То есть, кто-то говорит: «Вот, я сапожки заказывал... я обогреватель заказывал...» — то есть, никто не пытается это хапнуть и убежать.
Все встали в очередь, аккуратненько получили по заявкам, что они хотели. Понятно, что мы купили чего-то больше, что-то осталось. И люди говорят: «О, осталось! Можно я возьму?» — «Да, конечно».
Даже, вот, случай... подошла женщина и говорит: «Слушайте, сапожек мужских 42-го размера не осталось?» А остались — 44-го, мы говорим: «Есть 44-й, возьмите... с носочком...» — и так далее. Она говорит: «Нет-нет, может, кому-то другому...» То есть, вот, это было — очень человечно.
И когда ты, вот, первый раз съездил, второй, третий... ты общаешься с людьми... то есть, это не просто ты перевёл куда-то деньги, а это, прям, действительно, ты — лично, из рук в руки.
Мы ходили там по домам, ходили по этим подвалам... и ты видишь, вот, это всё происходящее вокруг, и ты понимаешь, что эта помощь — она очень важна. И когда сегодня люди погружаются в такие проблемы, неважно, как — поездкой, деньгами — это большой плюс, вообще, к объединению нас, как людей.
Другая поездка была... она получилась немножко больше — мы поехали сперва в Луганск, потом заехали в Донецк, и потом поехали в Мариуполь. И, вы знаете, когда мы ночью ехали с Донецка в Мариуполь — прям, буквально, под комендантский час, потому, что мы не успевали: где-то дороги не было, где-то заблудились — когда ты въезжаешь в Мариуполь, в сравнении с Луганском, это, конечно, прям — небо и земля. То есть, то, что сейчас сделали с Мариуполем, какой это красивый город, как там всё отстроили — это, конечно, впечатляет. Вот, хотелось бы, чтобы в рамках того, что сделалось там, оно бы и дальше двигалось, соответственно, по всем регионам. Потому, что мы умеем показать... собраться и показать, вот, эту, вот... как сказать... силу мысли, вложение, объединение... и, вот... ну... как «всем миром», действительно. Это, вот, понимаете... я слова выбираю... очень здорово бы это транслировать дальше!
Поэтому, вот... в рамках, вот, этой помощи, соответственно, я считаю, что — у кого есть отклик, надо продолжать помогать. Даже когда всё это закончится, надо, всё равно, помогать.
М.Сушенцова
— Да, Вы знаете, наверное, ведь, самая длинная и важная задача — длинная по времени — это выстраивание межчеловеческого взаимодействия с народами вновь присоединённых территорий.
То есть, действительно, нам всем очень будет нужно почувствовать близость друг ко другу...
А.Кузьмин
— Нам очень важно общение. И я скажу: самый большой опыт и то, что я для себя вынес, общаясь там с людьми — мы же не понимаем, как всё происходило тогда... ну... мы, многие, отстранены от этого. А это — участники тех самых событий, и того, что к ним привело, и что будет... то есть, очень важно общаться.
Вот, когда ты общаешься — там нет агрессии, там нет вины, там нет какой-то, там... каких-то обвинений, абсолютно... Там — абсолютно нормальные люди. И, когда ты смотришь, через что они прошли, в чём многие живут, как говорится... ну... волосы на голове начинают шевелиться.
И ты понимаешь, что сегодня... вот, я, когда из первой поездки уезжал, люди подходят — вот, у тебя в кармане ещё какие-то деньги есть: «Пожалуйста, возьмите... это... это...» — ты понимаешь, что тебе, в данный момент... слушайте, я, когда поехал, с собой взял аптечку: купил нурофен, там... что-то от желудка... ещё... и так далее... я даже таблетки все отдал! Вот, даже таблетки! Потому, что там они были в моменте важнее гораздо, чем они у меня.
И, вот, все, кто хочет понять, почему нужно помогать, я рекомендую просто... не надо ехать на линию соприкосновения, надо просто съездить в близлежащие районы, и вы сами всё увидите. Это, действительно, та вещь, которая заставит нас задуматься и поможет нам найти общий язык к объединению.
М.Сушенцова
— Здорово! Знаете, прям, захотелось съездить... Потому, что, действительно, мы живём, такой, в общем-то, сытой и довольной, размеренной жизнью, а когда соприкасаешься с другой жизнью, которая очень близко на грани со смертью, и, вообще, с другими нуждами, с другим чувством ценности жизни и ценности момента — это, конечно...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... оздоравливает и отрезвляет в своей собственной жизни.
А.Кузьмин
— Так и есть.
М.Сушенцова
— Спасибо Вам за то, что поделились этим опытом!
Знаете, под финал нашей программы, мне бы хотелось Вам задать вопрос совсем не про бизнес, а, скорее, про сферу вне него в Вашей жизни — про семью. Вы уже поделились с нами, что у Вас четверо детей, Вы — многодетный отец, и я помню, что... Вы, так, коротко упомянули, что, вообще, хотелось бы пять детей — насколько я понимаю, Вы намекаете на значение слова «семья» — «семь я», да?
А.Кузьмин
— «Семь я», да...
М.Сушенцова
— То есть, семь человек — в Вашем представлении, для гармонии, нужно, как минимум, пять детей. Вот, расскажите, пожалуйста... Вы — очень занятой человек. У Вас, понятно — и Ваше дело, и множество других начинаний благотворительных... Как Вам удаётся находить, вот, этот баланс — пресловутый, может быть, но, на самом деле, очень важный для каждого из нас, особенно, если кто является многодетным родителем — всем эта проблема знакома. Вот, всё-таки, как, искренне стараясь вкладываться душою в своё дело, оставлять в этой душе ещё какие-то силы для семьи? Как Вам это удаётся? Какие у Вас есть секреты, традиции свои семейные?
А.Кузьмин
— Да, всё очень просто! На самом деле, как и в любом деле — надо искать баланс. То есть, его просто нужно искать.
Вернувшись к бизнесу... это кажется, что ты, собственно говоря, собственник бизнеса, и, в любой момент, можешь всё бросить, соответственно, и поехать... К сожалению, это не так. И, конечно, я стараюсь выбирать... у нас есть, грубо говоря, День рождения нашей семьи, когда мы всей семьёй собираемся и куда-то уезжаем... у нас есть Дни рождения — мы их тоже празднуем семьёй. Потом, опять же — Новый год, да? То есть, есть праздники, которые, в достаточно длительном промежутке, мы можем находиться все вместе.
Другой момент. Я скажу, наверное — очень многое зависит от женщины. И здесь я хочу, в первую очередь, вспомнить свою маму. Потому, что мама всегда учила, что, в любой ситуации, важен диалог. Как в бизнесе, так и в семье. В семье — в первую очередь.
И мы с супругой нашли этот баланс, постоянно находимся в диалоге. Понятно, что я закрываю вопрос зарабатывания денег, она — закрывает вопрос домашнего очага.
Но — во многом, это зависит от женщины. И, если, собственно говоря, твоя супруга воспринимает всё абсолютно правильно, и абсолютно понимает, что для тебя является важным — а, для мужчины, бизнес, и, вообще, дело — это крайне важно, и она даёт тебе возможность этим заниматься, тогда и дома всё хорошо. И, вот... здесь, опять же говорю... я тут играю маленькую роль... это всё — супруга.
Другой момент, который хотелось бы упомянуть... и призвать слушателей... не знаю, там... молодёжь: слушайте, рожайте, как можно больше детей! Потому, что... опять же... это — ваше развитие, это — ваше будущее!
Вот, когда мы пошли на второго ребёнка, мой папа говорил: «Ну, ты понимаешь? Это — второй ребёнок...» Я говорю: «Пап, ну... нас же тоже с сестрой — двое... и ничего страшного — прожили, как говорится». То есть, не надо задумываться о том, что... вот... там... «не хватит денег»... «жилищные условия»... всё будет! Вот, всё будет, действительно! Главное — не останавливаться.
А если по жизни идти легко, и к этому относиться легко... то есть... вот... поверьте — всё будет получаться!
М.Сушенцова
— Замечательно! На этих духоподъёмных словах... можно сказать, на призыве к демографическому подъёму...
А.Кузьмин
— Да, да... ( Смеются )
М.Сушенцова
— ... можно, со спокойной душой, заканчивать наш эфир.
Я напомню, что сегодня с вами была Мария Сушенцова, а у нас в гостях был Антон Кузьмин — учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений, и мы беседовали в рамках цикла «Вера и Дело», в котором мы разговариваем с предпринимателями о христианских смыслах экономики.
Спасибо Вам большое, Антон, за этот разговор...
А.Кузьмин
— Спасибо!
М.Сушенцова
— ... за то, что поделились и рабочим, и личным, и какими-то Вашими общими мыслями, направлениями деятельности, которых у Вас много.
Спасибо большое и нашим слушателям за внимание! До встречи через неделю!
А.Кузьмин
— Спасибо... спасибо!
М.Сушенцова
— До свидания!
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
