За несколько часов до наступления 2016 года у нас в гостях была группа "Ундервуд" - Максим Кучеренко и Владимир Ткаченко. Мы говорили о музыке, о достижениях коллектива в уходящем 2015 году и за 20 лет существования группы, о новом альбоме и, конечно, поздравляли слушателей и друг друг с наступающим Новым годом.
________________________________________________________
К. Мацан
— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие друзья! В студии Алла Митрофанова и Константин Мацан.
А. Митрофанова
— Добрый светлый вечер!
К. Мацан
— Мы поздравляем вас с наступающим, вот уже почти-почти наступившим Новым Годом! Несколько часов остается до этого радостного события. У нас необычный эфир с удивительными гостями. Это подарок и нам, и конечно же, я надеюсь, я уверен, вам. Это два светлых человека, и не одни, а с гитарой — группа «Ундервуд», Максим Кучеренко, Владимир Ткаченко. Добрый вечер!
В. Ткаченко
— Добрый! С наступающим вас!
М. Кучеренко
— Спасибо, друзья, за теплое приветствие! Добрый вечер!
К. Мацан
— Будем сегодня говорить и слушать живую музыку. Я, во-первых, вас поздравляю с двадцатилетием группы, которое вот вы в этом месяце отмечали большими гастролями.
В. Ткаченко
— Спасибо, Костя!
К. Мацан
— И я бы вот с чего хотел начать. Принято задавать такие дурацкие вопросы — что за группа, в каком стиле она играет? Причем принято даже теми, кто знает группу «Ундервуд», и все равно интересуются, а как это формулируется. И вот давайте представим, если через пятьдесят или сто лет будет энциклопедия, и на букву «у» там будет «Ундервуд», тире, музыкальная группа, запятая, а там дальше какое-то определение. Вот вы бы сами как хотели, чтобы это определение выглядело?
М. Кучеренко
— Они прочтут приблизительно то, что мы сейчас о себе напишем в «Википедии», используя мастерство наших пиар-менеджеров. Вы знаете, история штука не настолько кропотлива и точна, как хотелось бы, поэтому я думаю, что останутся только песни. Ради песен мы живем, останется русское слово, точно и уместно пропетое. Вот я думаю, что если такое останется, будет славно. Ну, пятьдесят лет, не такой уж и большой срок, пятьдесят лет назад почти, знаете, я родился. (Смеется.) Ну, сорок три года назад. Поэтому…
А. Митрофанова
— Очень смелое округление. Знаете, за это время столько всего в жизни может произойти. Иногда бывает, что люди восемь жизней за восемь лет проживают.
М. Кучеренко
— Да, бывает.
К. Мацан
— Это мнение Максима Кучеренко было. Володя, Владимир Ткаченко.
В. Ткаченко
— Вы знаете, историю делают трудяжки, а пишут ее лентяи. Потому что они не за всеми фактами следуют. Я с Максимом абсолютно солидарен — не такой уж большой срок. И напишут то, что придумали мы. Мне кажется, они поленятся что-то искать еще дополнительное, лишнее. И поэтому напишут, что группа была основана в честь печатной машинки «Ундервуд», два профессиональных врача из Крыма, ну, всё как обычно.
К. Мацан
— Всё, как мы знаем по большинству интервью.
В. Ткаченко
— Да, «Гагарин, я вас любила», лучшее, что Украина дала России после Гоголя.
А. Митрофанова
— А дальше ссылка перекрестная, да? На то, что такое машинка «Ундервуд», и на то, сколько было врачей-литератор
В. Ткаченко
— Да-да-да.
А. Митрофанова
— Очень, кстати говоря, интересный список.
М. Кучеренко
— Список хороший.
В. Ткаченко
— Да, золотой список. У него первые места обычно занимают Булгаков и Розенбаум.
А. Митрофанова
— На нашей радиостанции, мы когда разговаривали об этом, мы поняли, что список возглавляет апостол Евангелист Лука.
М. Кучеренко
— Это человек, с которым нас объединял Крымский медицинский институт. Это святой, который был прославлен, так сказать, в дни нашего обучения в Симферополе.
А. Митрофанова
— Это вы сейчас про другого Луку говорите — про святителя Луку Войно-Ясенецкого
М. Кучеренко
— Да, мы про Войно-Ясенецкого говорим.
В. Ткаченко
— Да, вот именно о нем. А вы наверное…
А. Митрофанова
— Про апостола Евангелиста Луку.
М. Кучеренко
— Апостол? Простите.
А. Митрофанова
— Ну, они связаны между собой, потому что они тезки.
М. Кучеренко
— Что значит некачественно проснуться 31-го. (Смеется.)
К. Мацан
— Но это не самая большая проблема. В любом случае, они связаны. Но вот смотрите, а что интересно — мы иронично говорим, что, конечно, вас уже достали вопросы про то, что вы врачи и при этом музыканты. А врачи это творческие люди тоже — Чехов, Булгаков и т.д. Григорий Горин, список можно продолжать. Но мне бы вот о чем хотелось спросить — мы говорим «врачи-литератор
В. Ткаченко
— Я бы рок-музыку расширил все-таки до понятия поп-рок, потому что как бы уже границы настолько стерлись, что действительно не имеет смысла разграничивать поп- и рок-музыку. Но мне-то кажется, что лично мы, как врачи в прошлом, да? Хотя врачей в прошлом не бывает. Все-таки сознательно доводим литературу в своем языке до ума, то есть мы в этом смысле следуем традициям. Надеюсь, что следуем традициям, всех своих великих предшественников
А. Митрофанова
— Они что-то очень важное понимали про людей.
К. Мацан
— Насколько я понимаю, если я ошибаюсь, вы меня поправьте — солисты группы «Ундервуд» — это, наверное, единственные поп-рок музыканты, которые еще и сертифицированны
М. Кучеренко
— У нас есть более глубоко проникающие в литературный жанр представители нашей отечественной музыки, успешно пишущие песни. В частности, это Вадим Степанцов, действующий поэт, выпускник Литературного института. Также певица Умка, это первый Хармс-совет в России. Конечно, нам с этими товарищами тягаться совсем не пристало. Они и есть профессиональные литераторы. А что вот в нашем случае — мы были приглашены в союз писателей российских, это был такой просто добрый знак. Надо сказать, что мы больше присутствуем среди артистов и музыкантов, чем среди писателей как таковых. И к своему стыду, ни разу на собраниях как члены союза российских писателей не появлялись. Надо занести взносы, я заходил, дверь была закрыта на Поварской улице. Но, тем не менее, это было очень приятно.
В. Ткаченко
— Они работают с двух до шести.
М. Кучеренко
— Я сфотографировал график их работы. Нужно отметиться. Спасибо, что напомнили. (Смеются.)
А. Митрофанова
— В наступающем году, я надеюсь, что у вас такая возможность будет. Слушала одно из ваших интервью, когда готовилась к сегодняшнему разговору. Это было как раз пограничное тоже время между 14-м и 15-м годами. И там как раз, Владимир, вы, по-моему, отвечали на вопросы и говорили, что очень тяжелый был год. А надеетесь, что следующий будет полегче, получше, поинтереснее, красочнее, я не знаю. И вот наступил 15-й год, вот он сейчас заканчивается. Мы понимаем, что он был таким, что мало не покажется, ох! В этом смысле, вам, как художникам, людям, которые время фактически пропускают через себя. Что в этом времени комфортно, что вам удобно воспринимать, а что мешает вам слышать себя, слышать окружающих? Вот то, что творится вокруг нас.
В. Ткаченко
— Ну, мне кажется, что подобные времена они скорее обостряют художественное чутье, нежели притупляют. Сытые времена притупляют художественное чутье, в сытые времена как раз появляются масштабные поп-проекты, которые мешают слушать себя и других. Которые заполняют всё медиа-пространст
К. Мацан
— Очень понятно. У вас в этом году вышел альбом «Без берегов». Понятно, что вы не писали песни под события, под конъюнктуру – утром в газете, вечером в куплете. Тем не менее, совпадений не бывает. И вот каким-то образом наверняка прошедший год и на этот альбом эмоционально как-то наложился, как-то скоррелировался. Ну, помимо песни «Крым», это понятно. Взорвавшей интернет своим клипом. Что-то еще, какие-то еще эмоциональные связки вы чувствуете? Вот заканчивается год, новый альбом — они похожи в чем-то друг на друга?
М. Кучеренко
— Здесь есть секрет маленький. Мы его сейчас раскроем. Календарные 365 дней это не есть то время эмоциональное, которое проживает человек, обозначая эпохой какой-то даже небольшой промежуток времени. Конечно, события двух-трех лет, накопившиеся, они эмоционально отразились в альбоме. Но 15-й год, 14-й год — это в какой-то своей динамической составляющей были друг на друга похожие годы, и какие-то сюжетные завязки и динамики, они уже существовали в 14-м году, а развязки в 15-м. Поэтому мы, конечно, говорим год, но подразумеваем гораздо больший промежуток времени. И так сложилось, что в нашей биографии группы «Ундервуд» альбом в целом выходит каждые два года. То есть для нас, как, так сказать в библейском… Есть такое слово из Библии «днесь» — определенное количество времени. Я не ошибаюсь, или…
А. Митрофанова
— Вы имеете в виду ту мысль, что один день может быть как семь лет, и семь лет как один день.
М. Кучеренко
— Верно, да, верно.
А. Митрофанова
— Как сто лет.
М. Кучеренко
— Верно. Это очень похожая история. Но вот эти два года для нас действительно являются каким-то временны́м измерением своим, календарем, циферблатом, по которому мы живем, измеряем свою творческую ленту времени. Поэтому в этом альбоме есть и15-й год, и 14-й год, и 13-й год. Интересно, что будет дальше.
К. Мацан
— А дальше сейчас у нас будет музыка. Вот мы упомянули про Булгакова. Я бы хотел вас попросить сыграть песню «Мария и снег», которая для меня, во-первых, очень зимняя, это понятно по названию. Но еще имеет связки символические, текстовые, с Михаилом Афанасьевичем.
А. Митрофанова
— Потому что там есть слово Маргарита.
К. Мацан
— Безусловно. И пускай наши слушатели тоже это сами замечают и улавливают. А мы это после песни обсудим. Группа «Ундервуд», «Мария и снег», Максим Кучеренко и Владимир Ткаченко.
(Звучит музыка.)
А. Митрофанова
— Группа «Ундервуд», Владимир Ткаченко и Максим Кучеренко в программе «Светлый вечер» на радио «Вера». Здесь также Константин Мацан, я, Алла Митрофанова. И всё ближе и ближе к нам Новый Год. И мы вас с этим сердечно поздравляем, и надеемся, что эти минуты, и несколько часов, которые остались до знаменательного события, мы сможем прожить максимально эффективно. И параллельно с тем, как вы слушаете радио «Вера», надеюсь, занимаетесь приятными делами. Либо стоите в машине, едите в машине и развозите подарки, либо, может быть, уже накрываете на стол и ждете гостей.
К. Мацан
— Такая снежная песня у нас прозвучала. Я бы хотел сейчас вернуться к ее тексту. Мария, имя, которое, безусловно, рождает ассоциации с библейской историей, с евангельской историей. Маргарита — которая, понятно, рождает ассоциации с Булгаковым. И всё это замешано на…
А. Митрофанова
— На снеге.
К. Мацан
— На снеге. И, так или иначе, на теме веры. Не побоюсь этого сказать на радио «Вера».
А. Митрофанова
— Ну, и слово «бегство» я думаю, там тоже не случайно возникло. Побег, точнее сказать, бегство в Египет, это евангельский сюжет.
К. Мацан
— В Рождество. Макс, скажи, пожалуйста, ты как автор текста — все-таки обращение к теме религиозного, причем такое напрямую к символике, к словам — это что для художника, чем это продиктовано? Это какая-то внутренняя потребность, это просто поиск художественный? Это жонглирование символами, или какое-то есть за этим, может быть, личное содержание?
М. Кучеренко
— Наверное, это такая встреча со своей внутренней метафизикой. А если ты, так сказать, хочешь подняться над физическим. Греческое слово метафизика означает потерю твоей физической какой-то притягательной, к земле прижимающей силы. Все-таки она невозможна без библейского контекста. Кроме того, он является, наверное, единственным по-настоящему правдивым содержательным доступным детскому уму. Потому что если ты пишешь сказку, то это обязательно апеллирование к детскому сознанию, к детскому уму, прежде всего к своему собственному. И, наверное, в этой песне, как раз элементы рождественского метафизического вертепа и метафизической встречи со всеми, извините, я слово произнесу, семиотическими составляющими (смеется)…
К. Мацан
— Мы любим эти слова.
М. Кучеренко
— … то есть отражающиеся в разных символах вот эти герои, эти пространства. Очень запутано, но, как правило, чем лучше получается песня, тем запутаннее ты ее объясняешь. (Смеется.)
К. Мацан
— А я не просил тебя — я надеюсь, по крайней мере, что это не выглядело как просьба объяснить песню. Потому что песня существует в интерпретации каждого отдельного слушателя. Это для его сердца, что там откликнулось, то откликнулось. Володя, я хотел бы тебе вопрос переадресовать. У тебя тоже есть в лирике мотивы прямого обращения к религиозной символике. Ну, например, песня «Рок-н-ролльный возраст Христа». Но для меня как для слушателя, наверное, может быть даже важнее другие примеры, где нет напрямую обращения к символике, но есть смысл, есть текст, есть ощущение. Например, песня «Татьянин день», моя любимая в твоем репертуаре, для меня ее рефрен «есть боль и радость, покоя нет» — вот для меня лично как для слушателя, для меня это квинтэссенция духовной жизни. Вот так я чувствую себя христианином, лично я как слушатель. Для тебя обращение к этим темам в той или иной форме с чем связано? Это опять-таки просто жонглирование красками, как это художник делает? Или это все-таки поиск? Понятный вопрос?
В. Ткаченко
— Да, конечно понятно. Скажу, что жонглирование красками — совру, скажу, что художественный поиск — ну, не совру. Но это все равно будет половина правды. Это и то, и другое. Я в жонглировании красками ничего плохого не вижу.
К. Мацан
— Я тоже это говорю без негативной коннотации.
В. Ткаченко
— Жонглирование красками — это всегда поиск языка, однозначно. Есть у любого произведения внешняя составляющая и внутренняя — фантик и начинка. И когда ты работаешь с формой, так или иначе ты жонглируешь красками. Потому что без жонглирования красками ничего не получится — это когда ты ищешь форму. Когда ты ищешь содержание своего произведения — ты копаешься, естественно, немножко глубже. В ту область, которую мой друг Максим Валерианович назвал метафизикой. Поэтому, и то и другое, совершенно точно. И мне кажется, ну какой ты художник, если ты не обращаешься к библейской тематике. (Смеется.)
К. Мацан
— А вот почему?
В. Ткаченко
— Мне кажется, это совершенно логично. Потому что это же сказка, которая всегда присутствует в сердце, в сознании с детства, ну лично у меня. И вообще, обращение к вопросам веры это всегда такой лифт на небо прямой, безусловно. Поэтому мне кажется, любой художник должен касаться вопросов веры.
А. Митрофанова
— Вот говорят, что художник живет в присутствии Бога. Но, собственно, каждый человек, мне кажется, живет в присутствии Бога. Просто для кого-то это более очевидно, для кого-то менее. А художник в моменты, когда у него лифт на небо поднимается, он ощущает физическим образом присутствие этих верхних этажей.
В. Ткаченко
— Вот вы знаете — извините, я вас перебью вас — популярный ныне жанр, называется «пирожки», знаете?
А. Митрофанова
— Да.
В. Ткаченко
— И вот я такой замечательный прочитал «пирожок» — «Вокруг Земли летит Гагарин, Армстронг шагает по Луне. А мне все кажется, что космос во мне». (Смеется.) И вот некоторые художники так видят себя в вере, вот так свою веру они видят в себе. А некоторые совершенно по-другому. Мне кажется, что главное — действительно поиск, поиск и формы, и содержания.
К. Мацан
— Насколько в этом смысле важно быть понятым? Человек может прослушать ту же «Марию и снег», которую мы прослушали, и «не считать» библейских мотивов. И это не означает, что он плохой или глупый. Просто это в него не «попало», а что-то другое «попало». Художнику важно быть услышанным так, как он услышан? Или как у Довлатова — есть три пласта — то, что автор хотел показать; то, что автор сумел показать; и то, что показал, не желая того. И это третье самое главное.
М. Кучеренко
— Очень хорошо сказано Довлатовым. Художники делятся на разные категории. Те, которые имеют отношение к изобразительному искусству — графики, станковисты, люди, рисующие чу́дные акварели. Люди, пишущие стихи, люди, пишущие песни — это очень разные категории. У них, так сказать, инструментарий разный. В изобразительном искусстве люди больше общаются между собой, больше апеллируют к школам, к наличию учителя. В поэзии этого меньше, но для них учителями являются великие имена в поэзии, и в российской, и в иноязычной. А те, которые занимаются песнями, они больше сами по себе, и как бы брошены. У нас была встреча интересная в 2015-м году. Мы пришли в родной вуз, в альма матер, где когда-то появились — Крымский медицинский институт. Мы встречались со студентами, там были, конечно же, студенты, которые играют и поют, что-то делают для себя и для других. Я посмотрел на них и прослезился, потому что вспомнил свою брошенность. Я помню, как был счастлив, когда с моим другом Владимиром в зале этики и эстетики играли песни Doors, и я запел, и я почувствовал себя на каком-то действительно этаже. Во-первых, не брошен, во-вторых, каким-то приподнявшимся над тем, что меня тяготило — я не знал, как жить, куда двигаться — это был мощный ориентир. Вот это был мотив. Вот если художник формируется в дальнейшем, он пишет альбомы музыкальные, он развивается в направлении и поэзии, и музыки, то он развивается из этой точки, из этой брошенности — что он маленький, достаточно дискомфортно, и непонятно переживает для себя окружающую среду. Вроде бы и ходишь на лекции, и хочешь быть врачом, но всё не то и не так. И вдруг ты встретил себе подобного и себе подобных, и вот так вот ты ожил. Вот художник отсюда растет, наш музыкальный, певческий.
А. Митрофанова
— Из среды, иными словами.
М. Кучеренко
— Из среды. Он какой-то такой себе подорожник, пробивается через асфальт.
К. Мацан
— Я в первый раз слышу такую психологически отрефлексированн
В. Ткаченко
— Я хотел тапером работать на ЮБК, Черноморском побережье. И у меня была уже такая мечта — привезти какие-то клавиши, или каким-то образом пианино разобрать и его погрузить на велосипед. И куда-нибудь рвануть в Ялту. (Смеется.) Понимаете, я уже чуть позже понял, что в Ялте проблемы с роялями нет. Мне кажется, что в любом ресторане там все это должно было быть. Но как-то я хотел, прямо мечтал о таперской жизни, причем во время летних каникул. Хотя бы не бездельничать. Максим говорит: «А как же я? Я петь хочу. Ты будешь играть, а я петь». — «Ну давай!» В общем, так и сделали.
А. Митрофанова
— Я думаю, что время петь наступило.
К. Мацан
— Давайте песню про любовь. Которая как прогулка по минным полям.
(Звучит музыка.)
К. Мацан
— Группа «Ундервуд», Владимир Ткаченко и Максим Кучеренко сегодня в гостях в программе «Светлый вечер». Мы говорим о важном и слушаем песни. В студии Алла Митрофанова и Константин Мацан. Мы вернемся буквально через несколько минут.
А. Митрофанова
— Еще раз добрый вечер, дорогие слушатели! Константин Мацан и я, Алла Митрофанова. И светлый, уже новогодний вечер, на радио «Вера» сегодня с нами проводит группа «Ундервуд», Владимир Ткаченко, Максим Кучеренко. И нам очень приятно, что вы здесь. И что у нас такой лиричный, такой похожий на снегопад разговор. И я, вспоминая, Максим, то, что вы сказали про смыслы, про поиск себе подобных и про мотивы, которые в песнях возникают. Я вот о чем подумала — у меня тоже такая сложная была логическая цепочка в голове. В разные периоды художники ведь пишут на разные темы. Мы знаем, что было потерянное поколение, были окопные поэты, были шестидесятники. Потом, что было в 90-е, по-моему, пока никем еще особо не отрефлексировано
М. Кучеренко
— В нашем сознании как у художников отсутствуют линейные законы по созданию произведений. (Смеются.)
К. Мацан
— Слава Богу!
А. Митрофанова
— Это очень хорошо! (Смеются.)
М. Кучеренко
— Я думаю, если нам как-то и апеллировать к какой-то терминологии… Кстати говоря, Академия наук находится неподалеку от Андреевского монастыря, где расположена радиостанция, поэтому мы можем поумничать. (Смеется.) Я думаю, что это такая мера хаоса, которая превращается в новую систематизирован
А. Митрофанова
— В космос. Хаос — космос.
М. Кучеренко
— Какая-то хаотическая вещь. Я даже, когда увлекаюсь написанием песни, у меня меняется состояние моего сознания. Физически, надо сказать, я себя чувствую хуже. Сначала увлекаюсь, потом проходит день, второй, третий, и уже есть ощущение какого-то физически разбалансированн
К. Мацан
— Как говорят ваши коллеги-врачи. (Смеются.)
М. Кучеренко
— Вот так вот, наверное, можно описать эти процессы возникновения композиций, идей. Ну что говорить, биографы Пушкина писали, что Александр Сергеевич во время написания своих произведений был «немного не при уме».
А. Митрофанова
— Просто ум его в этот момент был очень далеко. Биографы, наверное, не все, может быть, только, наверное, уровня Лотмана, до этого дотягиваются.
К. Мацан
— Просто мне кажется, Аллин вопрос он не только про то, как рождается песня — это тайна, наверное. А про то, что художнику, возможно, в окружающем мире интересно то, что, может быть, не покажется особенно интересным нам, обычным людям. А человек кожей это чувствует. Ну, вот банальный пример — я сейчас этот вопрос Володе адресую. Вот последний ваш альбом «Без берегов», и там есть песня под названием «Разведка» Максима, есть песня «Мы не шпионы» Володи. Вас вот одновременно заинтересовала эта тема? Вы ее почувствовали, и она возникла на альбоме? Я вот последние два года про шпионов и людей не думал. Что такое художника интересует, как эта тема, как интерес к теме возникает?
А. Митрофанова
— Как это кристаллизуется из воздуха? Тема, вопрос этот сам?
В. Ткаченко
— Это случайность. Есть эпизоды случайности, а есть эпизоды закономерности. Закономерность в том, вот лично я о себе говорю — я веду такой не дневничок, а скорее у меня такая записная книжка, куда я записываю всё, что плохо лежит.
К. Мацан
— Как интересно!
В. Ткаченко
— Плохо лежат обычно какие-то мысли, образы, цитаты какие-то. Которые ты видишь на улице или слышишь от людей, или где-то вдруг читаешь в интернете, допустим. Слышишь к гримерке от коллег перед концертом. Какие-то иногда совершенно неожиданные возникают фразы, образы, мысли. И понимаешь, что из этого-то жизнь и состоит. Закономерность в том, что всё это надо записывать, всё это фиксировать. Потом это всё тщательно прорабатываешь и понимаешь, что вот это вот… Грубо говоря, отделяешь зерна от плевел. Вот это вот работать будет в песне, а вот это вот в песне работать не будет. Вот это может стать темой песни, а вот это темой песни стать не может. Поэтому в этом много очень технической работы, как найти тему песни. Вот у меня, например, есть в телефоне в заметках отдельная графа — «темы для песен». И там их штук двадцать тем для песен, которые я периодически просматриваю и понимаю — для меня это до сих пор живо, актуально? Это не то, что я сразу набрасываюсь на тему песни, сижу сочиняю до упора — пока не получится, я не отойду. Нет, я могу возвращаться через полгода, через год. Мелодия песни «Платье в горошек» она была сочинена в 2007-м году. Я через два года вернулся, в 2009-м, наверное. Она была нетронутая два года, и потом я раз, быстро на нее текст написал. И всё как-то сложилось. Важно дождаться времени, пока всё сложится. И важно отфильтровывать ненужное.
А. Митрофанова
— Настояться должна мысль, видимо, да? Дождаться своего… Должно быть выношено — кстати говоря, это же как процесс родов.
К. Мацан
— У меня вот совершенно, может быть, глупый вопрос. Но мне вдруг почему-то очень интересно стало, когда Володя заговорил про технический процесс. А как работают поп-рок музыканты? Вот писатель сидит за столом, у него, условно говоря, с 8 утра до 2-х дня он пишет, вот он сидит и пишет.
А. Митрофанова
— Это по-разному бывает.
М. Кучеренко
— Ну, например. Я сейчас говорю про некий стереотипный образ. А посмотришь со стороны — кажется, вот рок-музыкант, вот у него концерт, вот у него презентация, у него гастроли. И где-то вот так в самолете вдруг написал песню, и она потом стала хитом, и все ее поют. Или вот Володя встает с утра — так, я за фортепиано, и начинается работа по сочинению. Как вы работаете?
М. Кучеренко
— Вы задаете нам не просто вопрос, а це́лую батарею вопросов, которые создают у слушателей впечатление, что мы организованные, последовательные
К. Мацан
— Я настаиваю на этом.
М. Кучеренко
— У меня есть свое впечатление. Вот у меня есть такой приятель, Евген Ступка, выдающийся… Ваш, кстати, тоже, уважаемые коллеги. Который работал с группой «Полный состав». И в частности, с Владимиром мы писали альбомы целые с ним. Он говорит, что «залезть на сцену — это же сумасшедшим надо быть!» Если ты сумасшедший, ты залезешь, ты там будешь стоять, ты будешь учиться двигаться, ты будешь выживать в этой обстановке. Кстати, многие мои коллеги говорили, что они переживают стресс очень сильный, для них находиться на сцене это максимум дискомфорта. Я как-то так волею случая избежал таких вещей, мне всегда было легко. Я к этому всегда ломился. Не нужен аминазин и консультирование психиатров, в отдельных случаях необходимо, но чаще нет. В этом хаосе вокруг есть менеджмент, который заставляет тебя работать. Например, продюсер — его интересует, что ты делаешь, приносишь-не приносишь коммерческий результат. Есть музыканты, которые ждут концертов, и у которых есть дети. У нас, например, на целую группу, я подсчитал, девять детей. Моих трое, у Владимира двое, у барабанщика двое, у нашего звукотехника ребенок. И всё это является очень земными, очень мирскими, но я бы сказал, по-хорошему ответственными обстоятельствами
А. Митрофанова
— Это то, что видимо помогает хаос преобразовывать в космос. Такое организующее начало.
М. Кучеренко
— Наверное, да. Это, наверное, как в нефтяном промысле или в атомной энергетике — существует реактор. Существует самоэнергетика, существуют ее накопители, какие-то линии электропередач, которые это всё должны куда-то передавать до нужных точек.
К. Мацан
— Володя, у тебя это как происходит?
В. Ткаченко
— Вы знаете, сначала Алла задала вопрос, он был какой-то… Или ты задал вопрос? Це́лую батарею вопросов. Потом Максим отвечал, и я уже отвлекся. Что за вопрос? (Смеются.) Я уже просто забыл вопрос, пока Максим отвечал. Так обычно и происходит.
М. Кучеренко
— Тема просто неприятная была мною поднята. Величие артиста в этом смысле пошатнулось. (Смеется.)
А. Митрофанова
— Ваш продюсер оценил, я думаю.
К. Мацан
— Ты сидишь дома за фортепиано, работая над очередным шедевром? Или он приходит…
А. Митрофанова
— Откуда-то.
В. Ткаченко
— Нет, я сижу работаю.
К. Мацан
— Круто. Вот мне всегда было интересно, как это рок-музыкант, вот он сидит и создает.
А. Митрофанова
— Мне бы хотелось в противовес предыдущему нашему разговору, где мы к вам обращались как к музыкантам, поэтам, художникам в широком смысле этого слова. Сейчас задать вам вопрос как врачам. Следующая песня, которая прозвучит в эфире, которую вы исполните, я так немного поспойлю, будет «Сколько весит душа». Максим, вы психиатр по первой своей профессии.
М. Кучеренко
— Верно.
А. Митрофанова
— Владимир, а вы реаниматолог.
В. Ткаченко
— Да, реаниматологи тоже знают, сколько весит душа. Это общеизвестный факт, она весит 16 грамм, потому что измеряли вес человека во время агонии, и после клинической смерти. И минус 16 грамм. Сказали, что это вес души как раз.
А. Митрофанова
— Мне бы очень хотелось понять — вы как люди, которые на своих факультетах в медицинском институте изучали этот факт, вы как вообще к нему отнеслись? Как человек, который с этим соприкасается именно в научной плоскости, воспринимает тот факт, что у человека есть душа? И она весит 16 грамм, всё запротоколирован
М. Кучеренко
— Так, и что?
А. Митрофанова
— Как вообще человек к этому относится, когда он об этом узнает? Что это — это открытие какое-то? Или это просто какой-то факт, подтверждающий ваши предыдущие домыслы? Это что-то меняет в жизни, это вообще ничего не меняет в жизни?
К. Мацан
— Говорят, что врачи — скептики. «Какая душа?» Шестнадцать грамм в человеке есть, какая душа? Всё рентген просветил, вот есть человек, вот есть тело, какая душа?
А. Митрофанова
— А пуля 9 грамм.
М. Кучеренко
— Ну вот смотрите, лет в 5-6 человек познает и убеждается в том, что он смертен. И он несет это знание и развивает его, и живет с этим знанием. И неотделимо существует с этим фактом. А на протяжении первого и второго курса медицинского института студенту постоянно напоминают, что он смертен.
А. Митрофанова
— Причем, даже более того, внезапно смертен, как мы знаем.
М. Кучеренко
— Ты должен идти на кафедру анатомии. Есть еще такое спасение — эстетизировать этот момент. Я когда побывал впервые в Петербурге в Кунсткамере и увидел препараты Рюйша — это препараты, закупленные Петром I, в 17-м веке, они до сих пор в хорошем состоянии. Я увидел, что это определенная эстетика и определенный, так сказать, какой-то эстетический кайф…
К. Мацан
— Это из серии «любите ли вы анатомический театр так, как люблю его я». (Смеются.)
М. Кучеренко
— Браво, Константин! С нами не только прекрасный ведущий, и умный красивый человек, с нами еще, и между прочим, и автор, и поэт, и прекрасный музыкант. Поэтому это очень обогащает нашу встречу.
К. Мацан
— Я сейчас покраснею.
М. Кучеренко
— Поэтому вот это я запомнил. Что тебе постоянно напоминают, что ты смертен. И от этого куда-то нужно деваться. Кстати, это одна из теорий творчества — это попытка запечатлеть себя, отразить, зафиксировать, то есть оставить какой-то след, в котором ты себя чувствуешь менее устрашающе с этим знанием рядом. Вот, один из моих мотивов воцерковления и пребывания в христианстве в таком воцерковленном варианте, в настоящем пути христианина, насколько он мне доступен, человеку грешному, — это все-таки навести какой-то порядок с этим вопросом. И посмотреть на вечность и почувствовать ее существование в каком-то по-настоящему верно трактуемом для меня ключе, в христианстве. Вот я так для себя это переживаю.
К. Мацан
— Спасибо. Предлагаю послушать ответ на вопрос «Сколько весит душа» в музыке.
(Звучит музыка.)
А. Митрофанова
— Напоминаю, дорогие друзья, что в эфире «Светлый вечер» на радио «Вера». И в гостях у нас в этот новогодний уже момент, уже совсем скоро Новый Год наступит, группа «Ундервуд», Владимир Ткаченко, Максим Кучеренко. И мы продолжаем наш разговор, лиричный и который уже обретает философский какой-то совершенно характер. Владимир, мне бы вам хотелось тот же самый вопрос адресовать, по поводу того, сколько весит душа. Все-таки врачу отвечать на этот вопрос, наверное, сложнее, чем поэту. Потому что он заточен на конкретику, на факты, и т.д. А вы и врач, и поэт. Что это за ответ для вас?
В. Ткаченко
— Ну, я же сказал вам — 16 грамм. Вы прослушали лекцию Максима Кучеренко.
А. Митрофанова
— Я прослушала.
В. Ткаченко
— Вот видите, очевидная разница между психиатрами и анестезиологами, реаниматологами. Некоторые специалисты лечат словом, а некоторые просто дают верную информацию. Я никогда не задумывался о том, сколько она весит. Вообще, как вам сказать? В моей голове и в моем сознании практически отсутствуют мысли общего порядка. Вот частных мыслей много, а общих нет. Тем более, что я никогда особенно стараюсь не углубляться в какие-то метафизические вещи, связанные с тем, сколько весит душа.
А. Митрофанова
— Но это же конкретный вопрос.
В. Ткаченко
— Конкретный вопрос для меня как для доктора…
А. Митрофанова
— Будем считать, что вы на него ответили.
В. Ткаченко
— Если я бы писал песню, то наверняка бы я нашел какие-то другие слова, тоже они, наверное, были бы красивыми. Но мне эта песня очень нравится, правда. Я горжусь тем, что эта песня находится в нашем альбоме. Прекрасная песня, одна из самых лучших.
К. Мацан
— У меня очень конкретный вопрос. Вот к нам уже почти совсем пришел главный семейный праздник. Новый Год для меня, как многолетнего слушателя группы «Ундервуд», это пример группы (нрзб) семьи. То есть не так много в принципе групп, где два солиста, где это именно творческое взаимодействие, творческое соседство и создает такой уникальный образ этой группы. И наверняка такое многолетнее сотрудничество с другом оно к чему-то обязывает, оно как-то меняет. Володя, трудно 20 лет в дуэте?
В. Ткаченко
— Да нет, это же… Трудно компромисс искать, дуэт это всегда компромисс. Люди, которые находятся в дуэте, им без этого невозможно жить. Это постоянный поиск компромисса. Вы знаете, не все на это готовы, и не все этого хотят. Есть довольно прямолинейные люди, которые даже не собираются их искать даже. И тогда дуэты, если они есть, они, конечно, распадаются, и возникает внутри группы четкая единоличная какая-то парадигма, и всё. С одной стороны дуэту быть легко, потому что две головы лучше, чем одна. А с другой, тяжеловато, потому что не всегда компромисс хочется искать. Но надо.
К. Мацан
— Максим!
М. Кучеренко
— Мне кажется, что действительно есть группы двух типов. Мы это совершенно точно понимаем с Владимиром. Есть такие группы-дизели, вот такой баркас на дизеле, он плывет куда-то по морю. Вот есть дизель Константин Кинчев. Я с уважением называю, и я цитирую Константина, он говорит: «Группа есть, но я гвоздь». Это его цитата. А у нас группа — такой парусник, причем этот парус мы растягиваем с Владимиром, и еще у нас есть коллеги, которые помогают нам это делать. И мы не используем для этого двигатель внутреннего сгорания, мы скорее используем естественную силу ветра. И в этом смысле наше путешествие куда интереснее, живее, опаснее. И вот эти берега, которые то есть, то нет, они для нас и есть жизнь. Они для нас и есть движение под небом и под влечением тех сил, которые исходят оттуда. Я считаю, что это прекрасно, это похоже на жизнь, это похоже на правду, потому что мы работаем на наш репертуар, на нашего слушателя.
А. Митрофанова
— Но это и есть жизнь, и есть правда. У вас очень поэтичный ответ. А из того, что говорил Владимир, я слушала и подумала про себя — вот настоящая школа смирения.
В. Ткаченко
— А я думал о том, сколько все-таки весит душа. Вы меня прямо что-то заворожили, и этот вопрос ваш совпал с Новым Годом. Мне кажется, что если Деда Мороза растопить (смеются), часть уйдет в пар, а часть останется в лужице. И вот эта лужица и будет, наверное, душой Деда Мороза, если ее взвесить.
М. Кучеренко
— То же самое со Снегурочкой, прыгающей через костер. (Смеются.)
А. Митрофанова
— Давайте не будет экспериментирова
К. Мацан
— А это могло бы стать темой песни?
В. Ткаченко
— Вполне, Константин.
К. Мацан
— Ну тогда в следующий раз, когда группа «Ундервуд» будет у нас в эфире, будем ждать эту песню, «Сколько весит душа Деда Мороза».
А. Митрофанова
— И Снегурочки.
М. Кучеренко
— Я вспомнил оловянного солдатика, который сгорел, расплавился.
А. Митрофанова
— А Русалочка, которая превратилась в пену?
М. Кучеренко
— Да, утром в золе нашли маленькое красное сердечко.
К. Мацан
— А у Максима, насколько я знаю, вообще Андерсен один из любимых персонажей поэтического творчества. Вот есть мое любимое стихотворение. Я позволю себе наш разговор завершить именно им. Для меня это очень новогоднее, очень предрождественск
«Нет смерти, папа. Смерти тупо нет.
Есть Андерсен. Есть жёлтые два тома.
Есть дом, в котором ты всегда есть дома.
И мамин борщ. И тихий ход планет».
Спасибо огромное! Группа «Ундервуд», Максим Кучеренко, Владимир Ткаченко, сегодня в этот предновогодний вечер нам создавали предновогоднее настроение и провожали нас в Новый Год. Алла Митрофанова, Константин Мацан для вас работали в студии этот час. И мы завершаем нашу программу песней, очень зимней, очень глубокой. И для меня — о вере, о душе, а значит о всем самом лучшем. Спасибо огромное!
В. Ткаченко
— Спасибо, с Новым годом!
М. Кучеренко
— С Новым годом!
К. Мацан
— Песня «Татьянин день».
Стать добровольцем - ремонтником и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.