В этом праздничном выпуске ведущие Радио ВЕРА Константин Мацан, Кира Лаврентьева, Алексей Пичугин и Анна Леонтьева делились светлыми историями и воспоминаниями, связанными с празднованием Нового Года.
Ведущие: Константин Мацан, Алексей Пичугин, Кира Лаврентьева, Анна Леонтьева
К. Мацан:
— Добрый вечер, дорогие друзья! Я вас поздравляю — первые «Светлые истории» в 2023 году на волнах Радио ВЕРА...
Все хором:
— Ура-а-а!
К. Мацан:
— Ура! С праздником наступившим и приближающимся — с Новым годом и Рождеством Христовым мы вас поздравляем, дорогие друзья. И сегодня, конечно, будем рассказывать светлые истории — о празднике, вдохновленные праздником, совсем не про праздник, но в этом настроении, с одной стороны, праздничном, а с другой стороны — продолжается Рождественский пост, и он ведет нас на всех парах к Рождеству Христову, самому большому зимнему празднику нашему...
Еще раз здравствуйте! Меня зовут Константин Мацан, и сегодня очень необычные «Светлые истории». Потому что сегодня в студии Радио ВЕРА — только ведущие. Сегодня мы все одновременно — ведущие и гости. Анна Леонтьева — Аня, добрый вечер...
А. Леонтьева:
— Добрый вечер!
К. Мацан:
— Кира Лаврентьева...
К. Лаврентьева:
— Здравствуйте!
К. Мацан:
— И Алексей Пичугин...
А. Пичугин:
— Добрый вечер! А я Костю не вижу за этим множеством гирлянд и огонечков...
К. Мацан:
— Я тоже тебя не вижу, но я тебя слышу — это главное ...
А. Пичугин:
— Это же радио...
А. Леонтьева:
— Ты угадываешься, угадываешься!
К. Мацан:
— Да, да, радио... Но еще также напомню, что программы «Светлые истории» можно не только слушать, но и смотреть на наших каналах ютюб и рутюб, куда мы вас тоже приглашаем, так сказать, поучаствовать в том, что происходит в студии.
Кстати, комментарии, которые пишут вот под видео, допустим, в ютюбе под «Светлыми историями» — часто там люди признаются, что смотрят, вот им нравится смотреть, потому что эмоции передаются в видео, мы жестикулируем, это совершенно какое-то иное восприятие...
Ну что — 23-й год наступил, и это значит, что нужно поддерживать традиции, которые сложились в прошлом году в «Светлых историях». И одна из таких традиций — это в начале программы читать, собственно, те комментарии слушателей, которые вы, дорогие друзья, оставляете под видео. И не просто комментарии, а иногда это целые истории, иногда это целые полноценные такие ваши вклады в программу «Светлые истории». И было бы прекрасно, если бы мы могли и сейчас такую историю услышать. И я вот одну такую нашел и подготовил...
Наша слушательница, которая подписана в ютубе как «Лариса К.», написала... призналась, может быть, как-то поделилась очень такой... трепетным таким переживанием — не просто историей, а таким трепетным переживанием, которое я сейчас, с вашего позволения, прочитаю, потому что это очень тепло и очень как-то по-праздничному, в атмосфере и в настроении нашем сегодняшнем.
«Это было не так уж давно, — пишет Лариса. — За год или за два года до пандемии. Я тогда работала в Красногорске. И путь мой на работу пролегал от платформы Красногорская, где погиб, спасая бездомного, Георгий Великанов... И вот стою я в один из будних дней возле этой платформы, ожидая своей маршрутки. Была то ли поздняя осень, то ли ранняя весна — хмурое небо, унылая погода, деревья без листьев, не холодно, но и не тепло, но и не слякотно... (Лариса, Вы поэт!) Помню, что я в куртке была...
Вдруг ко мне подходит женщина и спрашивает: «Я доеду на этой маршрутке до храма?». А женщина — чудо чудное, я так ей удивилась, что у меня в голове все мысли пропали. Смотришь на нее — на вид старушка, лет 70; и понять не можешь, с чего взялось, что она старушка? Лицо не молодое, но ни единой морщиночки; худенькая, но не щуплая; платочек светло-серый, завязанный узелком под подбородком; кофта темно-коричневого цвета, но такого, какого я отродясь не видела, и не вязаная, а будто из плотной вяленой шерсти... Ботиночки на ногах старушечьи, серого цвета, не стертые, не сбитые — но таких сейчас ни на одной бабушке не найдешь...
Но более всего меня поразили ее глаза и выражение этих глаз. Глаза такого светло-светло-карего цвета, каких я ни у кого не видела, обрамленные черным-черными ресницами... Не накрашенные... У пожилых людей черных ресниц не бывает... А все одно — пожилая женщина. И взгляд. Я столько разумности, сосредоточенности и пронзительности во взгляде у живого человека не встречала. Она, спрашивая, хоть и смотрела на меня, но видно, что сквозь меня, созерцая что-то другое...
Я на ее вопрос ответила утвердительно — мол, доедете. А она мне: «Я иду помолиться, чтоб Господь нам дал терпения. Нам всем нужно очень-очень много терпения». Я в ответ утвердительно махнула головой. А у самой окончательно от изумления дар речи пропал. С какой стати нормальный человек незнакомому на улице будет говорить, зачем он куда-то идет?
И еще: она шла молиться о терпении для ВСЕХ. Обычно люди просят что-то для себя, или за родных, друзей, знакомых. И редко когда просят о терпении. Чаще — об изменении ситуации. Я потом подумала: неужели это Ксенюшка Петербуржская?«...
К. Лаврентьева:
— Первая мысль...
К. Мацан:
— «Да не может быть... С какой стати мне будет Ксенюшка являться? Я особо-то и не молюсь ей... Да и вообще — мне! Я такая злыдня... (Лариса, Вы на себя наговариваете!) Мне святые не станут являться... Явление такое — ответ даже не на мой внутренний вопрос... Понято, что „жили книжные дети, не знавшие битв, изнывая от мелких своих катастроф... детям вечно досаден их возраст и быт“... (это из Высоцкого) Терпение всегда нужно.
И себя надо потерпеть, и самодура-начальника надо потерпеть, и окружающих хамство... Но я тогда поняла, что всем людям терпение не в этих частных неурядицах и обстояниях нужно. Я подумала, что что-то большое грядет; но и поняла, что смысл этой встречи — вовсе не в предупреждении о грядущих бедах. Их не предотвратить и не убежать от них...
А именно про то, что как это важно, когда есть кто-то, кто молится ЗА ВСЕХ. Не бубня что-то себе под нос, а именно обымая всех сердцем. И как это важно — молиться. И как важно просить святых молить Бога о нас. И молиться самому.
Даже если тебе кажется, что твоя молитва — это ноль без палочки. Есть вещи, которые мы вообще не можем понять, находясь в падшем состоянии. Тут только довериться Богу. И делать, как призвали, невзирая ни на какие сомнения».
Лариса, спасибо Вам большое за эту чудную историю!..
Ну, теперь мы? Кира?
К. Лаврентьева:
— Так Ксенюшка это была блаженная или нет?
К. Мацан:
— А ты знаешь, мне кажется, это такая вот... История умалчивает... Тут даже важно не то, что... Не то, кто являлся, и как описать, и как маркировать того, с кем был разговор... Вот для меня эта история — про то, что встреча с самым простым человеком, и сказанное в нужном месте в нужное время самая простая фраза порождает в тебе какую-то очень глубокую духовную радость...
К. Лаврентьева:
— Я сегодня задала Ксенюшке один вопрос... Впервые за долго-долгое время... И сейчас ты читаешь этот комментарий...
К. Мацан:
— А еще говорят, «Бога нет»...
А. Пичугин:
— Ответ услышан...
К. Лаврентьева:
— Да, представляете...
К. Мацан:
— Вот! Все не случайно...
К. Лаврентьева:
— Слушайте, ну Новый год... Новый год — это же для нас какое-то чудо! И даже когда с человеком случаются какие-то тяжелые жизненные обстоятельства... А в наше непростое время, наверное, тяжелые жизненные обстоятельства случаются со многими, к сожалению... Мы всегда, как говорил Владимир Набоков, можем зацепиться хоть за каплю света, которая была в нашем детстве. Мы можем держаться за то светлое, доброе, Божье, что Он дал нам в младенческом возрасте.
И когда я вспоминаю свой Новый год, это всегда настолько глубоко и настолько таинственно! И знаете, я хочу поделиться этим вот. Я даже начала сегодня с этого свою историю — это присказка, а сказка впереди, на самом деле.
И вот смотрите: Новый год, он как начинается? Он начинается с 19 декабря, со святителя Николая. Все уже — люди перестраиваются уже. Совершенно другой настрой уже. Вот если поймать эту духовную волну — то уже совершенно другой настрой появляется.
Дальше для меня еще был день рождения моей мамы — 26 декабря. Там уже вообще какой-то супер-праздник. Она приносила очень много конфет и цветов с работы, и подарков... Для меня Новый год начинался уже 26 декабря...
А сам Новый год — это как притвор храма, это как предтеча Рождества. Это еще не Рождество, но при правильном подходе ты уже можешь почувствовать себя в начале этой недели рождественской, когда нужно максимально сосредоточиться, чтобы дождаться народившегося в мир Спасителя. Такой домашний, очень теплый, светлый праздник, квинтэссенция радости — такой вот самой настоящей, о Рождении Богомладенца в мир...
Меня Аня — вторая невестка в нашей семье, нас двое, спросила: «У тебя какой цвет Рождества?». Я сначала сказала: «У меня голубой». Ну, якобы зима... Она говорит: «А у меня зеленый». И после этого у меня тоже Рождество стало зеленого цвета. Понимаете — ели, цвет жизни, цвет праздника... И вот Новый год — это как притвор в храме. Ты оказался в притворе, ты еще не в храме; но ты как бы уже ощущаешь запах ладана, ты уже слышишь голоса службы, голоса клироса, возгласы диакона, священника... Ты понимаешь, что еще чуть-чуть — и ты перейдешь порог и окажешься в средоточении... в центре сосредоточения мира! Это же просто по-настоящему здорово! И это кусочек Царствия Небесного на земле...
И знаете, я когда маленькая была, мне бабушка очень много читала Пушкина, и она просила меня учить его стихи, и я их с радостью учила. Потому что вот только послушайте: ты в Сибири, ты в сибирской деревне, у тебя окна изрисованы морозными узорами, ты действительно видишь горы из окон, ты действительно выходишь из дома...
А. Пичугин:
— Горы снега или горы настоящие?
К. Лаврентьева:
— Горы настоящие, Саяны — они же там виднеются прямо из города...
А. Пичугин:
— Ох, у меня прямо сейчас песня про глухарей над Саянами заиграла...
К. Лаврентьева:
— Да, это потрясающе, понимаешь! Леша, это потрясающе, правда! То есть, я это передаю в надежде на то, что кто-то вот сейчас, может быть, взгрустнул — уже 2 января, как бы закончился Новый год, до Рождества еще пять дней — вот это вот передать ощущение, чтобы человек вот мог это как-то тоже взять и немножко в себе его приумножить самостоятельно... Потому что мы же тоже должны прикладывать усилия к этому...
И вот представляете, ты выходишь — а тут бор! Такой настоящий, дремучий бор, как из сказки «Морозко». А здесь Енисей, а там идут баржи... И рано, в 6 утра, когда ты сидишь у окна, такой звук: «Ту-тууу»... И это просто потрясающе!..
А. Пичугин:
— Прости-прости... А прям вот зимой, под Рождество и Новый год баржи?
К. Лаврентьева:
— Ну ладно, баржи — это перед школой... Вот любишь ты... Любишь ты уточнять!
А. Пичугин:
— А, да не, просто я... (смеются) Я потом... Вот сейчас до меня очередь дойдет...
К. Лаврентьева:
— Перед школой — я завтракала и слушала эти баржи...
А. Пичугин:
— Перед историей... Такой... Мы на радио работаем, поэтому все-таки мы в какой-то мере...
К. Лаврентьева:
— Да, да...
А. Пичугин:
— Аудиалы это называется...
К. Лаврентьева:
— Аудиалы, да...
А. Пичугин:
— Мы воспринимаем этот мир сильно с помощью звуков! Я вот гармонь... про гармонию расскажу!
К. Лаврентьева:
— Ту-тууу...
А. Пичугин:
— И очень люблю звук сухогрузов, да...
К. Лаврентьева:
— И вот, понимаете, вот эти узоры, вот эти «ту-ту», и полная тишина, и тихо работающее радио у бабушки на кухне, пока она что-то готовит...
А. Пичугин:
— Это на Новый год, это не...
К. Лаврентьева:
— Это на Новый год! Подождите, да — Рождество еще впереди. Ну давайте вот порадуемся тому, что есть у нас сегодня уже, в нашем сундучке. И вот вы только послушайте:
Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный —
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!
Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела —
А нынче... погляди в окно —
Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит...
Там уже дальше — «вся комната... озарена... веселым треском...», и все прекрасно... И вы знаете, вот это вот все так и было, понимаете! Вот это вот все так и было...
А. Леонтьева:
— Это все о твоем детстве, да?
К. Лаврентьева:
— Это вот все обо мне! И о нас — кто вот... Кто вот рос вот так вот, кто воспринимал зиму как какое-то волшебство...
А. Пичугин:
— На берегах Енисея...
К. Лаврентьева:
— А можно и на берегах Волги, а можно и на берегах Черного моря... Это же как бы неважно...
А. Леонтьева:
— Эх...
К. Лаврентьева:
— Это же все внутри... Это же все внутри, понимаете, друзья...
А. Пичугин:
— Я как-то с берегов Енисея летел в Москву, из командировки возвращаясь... А я же такой... У меня корни с Поволжья...
К. Лаврентьева:
— Потрясающе...
А. Пичугин:
— Я хоть и родился в Москве, но у меня корни с Поволжья...
К. Лаврентьева:
— А поволжские немцы — не твои родственники?
А. Пичугин:
— Нет, но у меня Волга...
К. Мацан:
— Не все...
А. Пичугин:
— Да... Может быть...
К. Лаврентьева:
— Все может быть...
А. Пичугин:
— У меня Волга — это какое-то такое... Это не просто река...
К. Лаврентьева:
— Это не просто река...
А. Пичугин:
— Это Волга!..
К. Лаврентьева:
— Это очень много... Для меня тоже...
А. Пичугин:
— Я помню, я вышел на берег Енисея, я смотрю... Это все-таки очень разные реки, очень разные миры...
К. Лаврентьева:
— Разные... И характеры у них разные...
А. Пичугин:
— Хоть это все Россия, понятно; но это разные миры... И вот ты выходишь... И вот как «Над Канадой» у Городницкого — «Над Канадой небо сине, меж берез — дожди косые. Так похоже на Россию, только все же не Россия!». Я смотрю на этот Енисей твой родной... А через полтора часа — мы быстро вылетали, командировка, там был спецрейс — через полтора часа я смотрю вниз в иллюминатор, а вот она — Волга... И у меня как-то все так по полочкам, устаканилось...
К. Лаврентьева:
— Я дома, да...
А. Пичугин:
— Да...
К. Лаврентьева:
— Вот это все так и есть... А я к чему это все веду? Я веду это все к тому, что мы можем, опираясь на какие-то вот такие вещи... Как говорит отец Андрей Щенников, Бог дает счастье в очень простых вещах. В кофе с женой, в прогулке, в падающем снеге... Я уже это как-то рассказывала...
А. Леонтьева:
— Надо это увидеть...
К. Лаврентьева:
— Это надо уметь увидеть... Поэтому детское сердце — это, конечно, очень важно, да, в себе как-то сохранять...
Ну я к чему? К тому, что каждый Новый год... Каждый Новый год к нам привозили в дом...
К. Мацан:
— Мы с друзьями...
А. Пичугин:
— Да-да-да...
К. Лаврентьева:
— Нет, не «мы с друзьями ходим в баню», нет... (смеются) К нам домой привозили огромный торт. Друзья, это серьезная история, я вас прошу обратить на это внимание... Нет, не шути, подожди...
А. Пичугин:
— (смеется) А теперь шути...
К. Лаврентьева:
— Привозили огромный торт... Вкусный такой, что вот просто «ум отъешь» — ну просто очень вкусный торт! Ну и как ребенок, который всегда все воспринимает... Дети часто все воспринимают так, как есть: ну, привозят торт? Ну, значит, у всех привозят, всем привозят. Значит, это нормально...
Не маленький, а огромный, как на заказ! Такой вот, знаете, прямо профессиональный торт — как на юбилей или свадьбу, такой многослойный, очень вкусный...
И каждый год, значит, его привозили. И папа, Виктор Ефимович мой покойный — я о нем много уже рассказывала, и прошу всегда за него молитв — он всегда говорил: «О, Мачульский... Мачульский торт привез...». Ну, я такая думаю: ну, Мачульский, значит — такой человек, который всем возит торты... (смеются)
И я как-то с этим спокойно росла, распрекрасно, и никогда не чувствовала в этом чего-то странного... Что каждый год тебе приносят торт — просто так! Ну хорошо, ладно — приносят и ладно, слава Богу, съедим... И вот, значит, когда много-много лет все это продолжалось...
Представляете, каждый год 31 декабря какой-то человек отправлял моему папе в семью торт. И когда я уже стала довольно уже... довольно зрелая уже для того, чтобы воспринимать какую-то информацию, я все-таки спросила: «Ну а кто такой Мачульский?»...
К. Мацан:
— Почему-то на словах «зрелая» ты покрутила пальцем у виска... Вот ты зрелая стала!
К. Лаврентьева:
— (смеется) Ну потому что зрелость влечет за собой множество проблем!
К. Мацан:
— Множество проблем, да...
К. Лаврентьева:
— Большие знания порождают большие скорби, да...
А. Пичугин:
— Особенно — знания про торт...
К. Лаврентьева:
— Да, и особенно — знания про торт...
А. Леонтьева:
— Ела бы и ела этот торт, да...
К. Лаврентьева:
— И я спросила, значит: а что за Мачульский-то, какой Мачульский? И тут я узнаю... Об этом, оказывается, даже писали статью — я об этом уже после папиного ухода из жизни узнала, нашла в интернете... И тут, значит, мне рассказывают совершенно удивительный случай. О том, как был один уже пожилой, уже очень больной и не операбельный, к сожалению, пациент, с огромным количеством проблем с кишечником и... Ну в общем, и с кучей сопутствующих разных последствий неприятных и осложнений...
И как всегда, когда человек занимает должность главного хирурга, ему отдают уже, ну знаете, самые тяжелые случаи — потому что ответственность уж слишком велика. И как бы сам разбирайся, что там с ним делать. И вот достался, значит, моему папе такой пациент. И он, как я понимаю, много-много часов стоял над операционным столом, раскручивал эти — уж простите меня, пожалуйста, за подробности — действительно вот эту всю кишечную систему... Раскручивал, устраивал дренажи, ну, там... Просто это было, как говорят очевидцы, просто на грани чуда...
А может быть, и чудо — потому что уже все от него отказались, от бедного старичка... И вот так он попадает, значит, к моему папе. Он поставил ему эти дренажи, зашил и написал записочку: «Не трогать», и прицепил на дренаж. И запретил другим хирургам, другим врачам их снимать, менять, влазить туда, оперировать — ничего. Он говорил: «Этот теперь — навсегда мой пациент»...
И этот прекрасный человек — уже, наверное, Царствие ему Небесное, потому что с тех пор очень много лет прошло — он ездил на перевязки к папе, и он менял ему дренажи сам, все делал сам своими вот этими ручками — у него такие ручки были целительные... И вы знаете, так все очень аккуратненько...
И он его спас! И он его спас... А этот человек оказался как раз...
А. Леонтьева:
— Мачульским...
К. Лаврентьева:
— Да, да, Мачульским — который то ли повар, то ли человек, который возглавлял...
А. Пичугин:
— Кондитерку...
К. Лаврентьева:
— Да, кондитерскую такую фабрику... И с тех пор он за свою спасенную жизнь присылал ему каждый год — это, может быть, продолжалось лет 20 — каждый год, на день рождения и на Новый год вот этот торт... И когда я это услышала, узнала — знаете... Для меня этот торт стал таким символом чуда новогоднего. Чуда рождественского, чуда пасхального — чудо всегда имеет место быть; но так как мы сегодня сидим тут и празднуем Новый год, то мы, конечно, говорим о новогоднем чуде. О том, как слово наше отзовется, и о том, как дело наше отзовется...
Вот посмотрите: человек спас другого человека, и тот — ему приносил счастье, приносил радость и приносил чудо КАЖДЫЙ Новый год в ЕГО дом! И я вот это так впитала в себя! Что если Новый год — то это неизменно какая-то радость.
И сейчас у меня уже давно нет торта от этого прекрасного человека, и у меня давно нет моего детства — а я все равно каждый Новый год стараюсь, независимо от обстоятельств, вернуться в это детство. Потому что для меня это спасительно. Потому что по-другому я просто не смогу.
И потому что если чуда, волшебства и радости детской не будет в нашей жизни, то тогда мы очень быстро станем старенькими внутри. А стареньким можно быть и в 20 лет, а молодым можно быть и в 80... И вот эта вот молодость внутренняя, вот этот Христов возраст — наверное, это здорово в себе поддерживать...
И так и быть всегда молодыми! Несмотря на обстоятельства, испытания судьбы, скорби... Ведь наша сила — во Христе, наша сила — в радости, наша сила — в том, чтобы не ломаться под гнетом каких-то обстоятельств... Хотя о каком гнете обстоятельств я говорю, когда с нами Анечка, которая может об этом намного больше рассказать! Так что всё — я удаляюсь на задние ряды, на галерку, продолжая слушать своих дорогих коллег...
К. Мацан:
— «Светлые истории» на Радио ВЕРА, как всегда по понедельникам, мы сегодня рассказываем... Сегодня у нас первые «Светлые истории» в 2023 году, и программа проникнута предрождественским и постновогодним духом. И мы продолжаем размышлять, делиться самым теплым, добрым и сокровенным...
Ну вот Кира проанонсировала историю Ани Леонтьевой; но я хочу, чтобы у нас какой-то паритет сохранялся между мужскими и женскими историями... Поэтому, все-таки, Леш — попрошу сейчас тебя...
А. Леонтьева:
— Фух, я еще отдохну...
А. Пичугин:
— Новый год...
К. Мацан:
— Хорошее начало!
А. Леонтьева:
— Хорошее начало, да...
А. Пичугин:
— Новый год... Знаете, а мне кажется, что... Я очень много раз говорил в этой студии, сколько мы лет работаем на Радио ВЕРА, столько в каких-то предновогодних программах я говорю про свое отношение к Новому году — такое очень светское, советское. И я прям очень радуюсь тому, что я вот так...
А. Леонтьева:
— Точно-точно...
А. Пичугин:
— Но я подумал, что конечно, мы все праздники воспринимаем каждый по-своему — в силу того, наверное, как у него эти первые праздники проходили. И ведь у каждого был какой-то свой запоминающийся, я не знаю — день рождения, новый год, Пасха, Рождество... И какие-то наиболее радостные и светлые — они запоминаются, и потом по ним все остальное выстраивается.
Вот у меня все-таки Новый год... Почему он именно такой? Потому что когда я был маленький, у нас была большая семья, все бабушки, дедушки были живы. Мы все собирались у нас за большим столом — это один из немногих дней, когда вся семья собиралась вместе...
И вот я это ценил. У меня даже где-то одна единственная фотография, где все вместе сидят — одна единственная...
К. Лаврентьева:
— Так это здорово...
А. Пичугин:
— И может быть, это даже не Новый год... По-моему, был Новый год — Новый год, Новый год, да... И вот с тех пор у меня Новый год — это абсолютно семейный праздник. Понятно, что были и у меня студенческие годы, когда мы куда-то ездили, были тусовки, мы где-то собирались отдельно...
Но даже помню, что чаще всего я на них уезжал после того, как мы Новый год встречали все вместе дома. У меня такая достаточно бурная, наверное, юность была студенческая и позднешкольная, и было много всяких тусовок, и я постоянно куда-то ездил, где-то пропадал... Но вот Новый год для меня... Вот он таким остался — что он действительно должен быть семейным...
Мы часто говорим о каких-то «воцерковлениях праздников»... И очень здорово, когда для кого-то это так... Что для кого-то Новый год — это там возможность пойти в храм на службу...
К. Лаврентьева:
— Да, точно...
А. Пичугин:
— Я знаю разные традиции. Когда люди литургией встречают Новый год; знаю традиции, когда люди там служат молебен на начало года в 12 часов и потом садятся за стол... Ну вот у каждого по-своему. Мне кажется, не надо все праздники... Если для кого-то это здорово, приятно и, ну, как-то вот на сердце ложится — то хорошо; но вот насильно «воцерковлять» праздники нельзя ни в коем случае... Тем более, у нас с вами очень много церковных праздников. Очень много тех, которые могут остаться церковными и только таковыми. А есть еще какое-то количество светских праздников, ну, которые тоже...
К. Лаврентьева:
— Тоже самодостаточны...
А. Пичугин:
— Самодостаточные, да... И опять же, для каждого человека это что-то свое. Вот для меня Новый год — такой. И к чему это все — это долгое мое традиционное...
К. Лаврентьева:
— Вступление...
А. Пичугин:
— Да, последних 8 лет прелюдия к истории о новогоднем чуде... Я думаю, что это новогоднее чудо. Я много лет работаю на радио. Что-то мне казалось, что немного, а я так сейчас посчитал — скоро четверть века уже будет. И за это время у меня ни разу не было такого, чтобы я работал на радио в новогоднюю ночь!
Знаю, что для большинства коллег это какая-то пытка. А некоторые, знаю, наоборот, особенно те люди, у которых... Ну, кто-то, может, из другого города не так давно приехал, и ему некуда пойти. К кому-то, я знаю, родные приходят прямо на радио, и тогда начальство идет навстречу, разрешают — чтобы там жена, девушка пришла, семья приходила. Кто-то, наоборот, один хочет сидеть — просто один вот, праздник, не праздник, для него новый год, не новый год — просто обычный рабочий день... Для всех по-разному.
Но я всегда хотел, чтобы меня это миновало. Я никогда не хотел в новый год... Я много лет работал в прямых эфирах на тех радиостанциях, которые работают в прямых эфирах круглосуточно, и где мне светило оказаться на новый год вот просто запросто... Никогда мне этот жребий не выпадал!
И жребий кидали, и спички тянули, и назначали того, кто последним пришел на работу — я был уверен, что я последним пришел, но потом всегда находился тот, кто чуть-чуть позже пришел...
А. Леонтьева:
— Какие жестокие люди...
А. Пичугин:
— К Новому году устраивался... Ну вот так вот, каждому свое... И я не помню, чтобы люди сильно переживали из-за этого... А для меня это настолько вот какой-то домашний праздник, что я считаю новогодним чудом то, что за такое количество лет ни разу не выпало...
Еще одна история — я сейчас слушал Киру... И думаю, надо, наверное, рассказать... Она не совсем новогодняя, она зимняя, она скорее к Крещению тяготеет...
Как-то раз мы с друзьями гуляли в районе Китай-города — ну, что-то в районе там праздника Крещения как раз было... И встретили женщину, которая почему-то спиной шла. Пожилая старушечка совсем, с какой-то сумкой-тележкой, которую она как-то так вот толкала — она шла спиной и как-то ее волокла за собой. Ну надо было чем-то помочь ей, наверное, ну, мы подошли...
В общем, выяснилось, что у женщины очень тяжелое заболевание, неизлечимое абсолютно, благодаря которому... из-за которого она не может толком сидеть и не может ходить вперед... И вот она каждый год, давно уже болея...
А. Леонтьева:
— Бывает и такое, ничего себе...
К. Лаврентьева:
— Аутоиммунное какое-то, видимо...
А. Пичугин:
— Не-не-не, это онкология... А ездила за крещенской водой в Иоанно-Предтеченский монастырь на Китай-городе, на Ивановской горке, откуда—то из очень-очень далекого московского места, с далекой окраины, пересаживаясь на кучу... через кучу транспорта, автобусов, метро...
Но она нам рассказала... Ну, много лет прошло, вряд ли она сейчас в живых в мире нашем земном... Но тем не менее... Я даже не помню, как ее зовут, к сожалению... Но это вот — такой признак абсолютного доверия Богу. Потому что она, несмотря ни на какие свои заболевания тяжелейшие...
У большинства бы людей, наверное, руки опустились... И уж точно бы они через весь город не поехали бы, вот так вот идя спиной, шажочек за шажочком за водой, чтобы набрать ее, положить в тележечку и точно таким же образом отвезти обратно... Мы пытались ее в такси посадить, но это было невозможно, потому что она не могла сидеть, вот...
Извините, это не очень новогодняя история, наверное... Но вот Кира начала рассказывать историю про торт...
К. Лаврентьева:
— Нет, это очень важно...
А. Пичугин:
— И мне вдруг... Я ее даже не собирался рассказывать, я о ней позабыл — и вдруг она вспомнилась...
А. Леонтьева:
— Она очень вдохновляющая, мне кажется...
А. Пичугин:
— Не дай Бог никому такого...
А. Леонтьева:
— Ну, это для тех, у кого могут опуститься руки...
К. Лаврентьева:
— А вот женщина, о которой сейчас Леша рассказал, наверное, радуется с небес, что вот мы ее вспомнили вот так, представляете...
А. Пичугин:
— А может быть, и живая еще...
К. Лаврентьева:
— Может быть, живая... А если не живая, то, ну, наверное, у Бога, и наверное, очень радуется...
А. Пичугин:
— Ну, тут вообще никаких сомнений...
К. Лаврентьева:
— Да, да... Представляете, еще помолится за нас... Так что вот так...
А. Леонтьева:
— Да, имя-то и не обязательно помнить... Бог же знает, о ком мы говорим...
К. Лаврентьева:
— Да, Бог же знает... Бог знает, о ком мы говорим... Спасибо тебе, Леша...
А. Леонтьева:
— Спасибо...
К. Мацан:
— Потрясающая история...
К. Лаврентьева:
— Правда...
К. Мацан:
—Даже слов нет... Это не фигура речи в данном случае... Но мы вернемся, и слова найдутся в следующей части программы «Светлые истории». Не переключайтесь...
К. Мацан:
— «Светлые истории» на Радио ВЕРА мы продолжаем рассказывать в этой первой в 2023 году программе. Слова находятся — у нас сегодня, как ни крути, настроение предрождественское и постновогоднее. И если вы нас не только слушаете, но еще и смотрите на наших ютуб и рутуб каналах, то вот у нас в студии Радио ВЕРА на столе стоят елочки красиво украшенные, вот передо мной палочка корицы висит на елочке, что очень приятно, огоньки красивые, и мы все улыбаемся в прекрасной компании...
А. Пичугин:
— Ничего только не искрится... Ну не в гирляндах, а в бокалах...
К. Мацан:
— Слава Богу... Это было бы не в согласии с противопожарной безопасностью, если бы что-то искрилось вот... А если б искрилось в бокалах, было бы не вполне в согласии с профессиональной этикой... (смеются) Так вот... Ну вот хорошо...
К. Лаврентьева:
— Хотя я предлагала перед программой...
К. Мацан:
— Мы вот...
К. Лаврентьева:
— Не вняли...
А. Пичугин:
— Вы слушаете Радио ВЕРА...
К. Мацан:
— Сейчас пост идет...
К. Лаврентьева:
— Не будем...
К. Мацан:
— Мы вот после Рождества устроим какую-нибудь праздничную программу и там уже будем...
А. Леонтьева:
— Искриться...
К. Мацан:
— Да, и будем искриться... Аня, ну вот ты взяла слово искрометно — ну вот пожалуйста!
А. Леонтьева:
— Слушайте, ну, дорогие... Когда Кира говорит «в присутствии Ани я там не могу говорить», я понимаю что... Все, кто знает, что Аня обязательно внесет какую-нибудь такую ноту драматичную в программу — все готовьтесь заранее...
А. Пичугин:
— Уже внесли, не ты первая...
К. Мацан:
— А тем, кто слушает не сначала, я напомню, что у нас сегодня состав такой... в чем-то необычный — потому что мы сегодня сами себе ведущие и гости. Сегодня в студии Радио ВЕРА — только ведущие Радио ВЕРА: Кира Лаврентьева, Анна Леонтьева, Алексей Пичугин и я, Константин Мацан...
А. Леонтьева:
— Вот Кира начала говорить про бабушек... Я как всегда, когда еду на радио, то очень много историй крутится в голове, хочется рассказать — и всегда рассказываю не то, что задумала...
Потому что сейчас вот, в наше такое непростое время, когда очень много тревог, да — мы все, как говорит наша героиня, «тревожники» бываем — очень хочется иногда вот так вот для себя, как медитацию, как молитву вспомнить какое-то время беззаботности, что-то очень теплое. И это, конечно — детство.
А мое детство — это, конечно, бабушка, которая меня вырастила. И я решила рассказать историю про нее. Потому что она могла произойти не обязательно на Новый год — вообще в любое время; но она действительно произошла непосредственно перед Новым годом, поэтому я думаю, что это будет честно...
Бабушка заболела. У меня было уже 3 детей. Бабушка жила в другом месте. И на Новый год она... Под Новый год она лежала в больнице. И я не помню, что, какие диагнозы у нее были, но только я помню, помню то, что врачи говорили, что все не очень хорошо, вернее, все совсем не хорошо, и что как-то вода подступила к легким, что-то такое в организме стало скапливаться... Да, у нас сегодня такой немножко медицинский уклон...
И мы приходили к бабушке... И я попросила санитарку, вот которая там на входе, медсестру, чтобы она пропустила детей. Она говорила: «Ну что Вы, ну нельзя детям смотреть на это...» А мне очень хотелось, чтобы они хотя бы попрощались с бабушкой...
И когда мы входили... А бабушка — у нее уже с «крышей» произошли неполадки — она нас узнавала, но если мы выходили, мы здоровались с ней заново. И еще у нее такое произошло — она вспомнила свои еврейские корни. У меня бабушка еврейская, Янина Евсеевна... Вот, но она преподавала при этом всю жизнь русский язык и литературу, и даже, как оказалось, работала корректором и корректировала «Молодую гвардию»...
К. Мацан:
— Ничего себе...
А. Леонтьева:
— Да... И вот тут, перед лицом вечности, эти еврейские корни у нее вдруг откуда-то проросли — она ни одного слова по-еврейски не знала, но она стала говорить: «Так, Аня, зашей меня в мешок, отнеси меня на еврейское кладбище»...
К. Лаврентьева:
— Ничего себе...
А. Леонтьева:
— Да... И мне это очень... А я такая была — ну, неофит такой православный, мне это было больно слышать...
И вот мы на какой-то всенощной... И я решила, что... А бабушка покрестилась — ну, покрестилась по моему настоянию. Она была очень кроткий человек. И вот как доктора ей выписывали таблетки — знаете вот, много-много разноцветных, она так собирала на ладошку и выпивала — я говорю: «Ба, че ты пьешь?» — она такая говорит: «Выписали»...
И вот с той же кротостью как бы я ей «выписала» крещение, она как-то вот покрестилась. Потому что вот, будучи комсомолкой, да, всю жизнь, имея, не знаю, там портрет Ленина где-то у себя — конечно, ей это было очень сложно, но она это сделала.
И мне очень хотелось ее причастить. И на всенощной я подошла к нашему удивительнейшему игумену нашего храма, в то время — Живоначальной Троицы в Останкино, и попросила его причастить ее. Мне почему-то казалось, что если он причастит, то уж точно вот...
К. Мацан:
— Сработает...
А. Леонтьева:
— 100% гарантия, да...
К. Мацан:
— Да... И вот он такой... Он чудесный какой-то, во многих поколениях священник, и вообще чудотворец, я считаю... И он говорит: «Да, хорошо — если вы мне машину только подгоните, у меня машины нет». Я говорю: «Конечно, батюшка, завтра? Утром, во сколько?». Он говорит: «А почему Вы думаете, что она доживет до завтра? Сегодня поедем».
А времени уже — так хорошо за восемь. И я говорю: «Батюшка, я не знаю, сегодня, где...». А еще не то время, знаете, это 90-е, это надо действительно машину... И я такая даже... А он говорит: «Ну смотрите»...
К. Лаврентьева:
— «Ну смотрите» — это самое страшное слово...
А. Леонтьева:
— «Ну смотрите» — для меня это просто, понимаете... Я с этим «Ну смотрите» дошла до дома... Я говорю: так, сейчас я позвоню... А мама у меня была большим начальником, президентом издательского дома, у нее была машина, у нее был водитель...
К. Лаврентьева:
— В общем, ты — потомственный журналист, все понятно...
А. Леонтьева:
— Да, я потомственный журналист... И я звоню маме и говорю: «Мам, ты понимаешь вот... Батюшка сказал, что надо сейчас бабушку причастить»...
А. Пичугин:
— А бабушка — мамина мама?
А. Леонтьева:
— А бабушка — папина мама... Но мама вообще тогда не по этому делу, она так таким начальственным голосом говорит: «Ты знаешь, который час?». А времени уже — например, девять, десятый... Я говорю: «Я знаю, мам; но ты понимаешь вот, батюшка сказал, он такой... Он сказал: „Ну смотрите“... И вот это вот очень для меня...»
К. Мацан:
— Плохой знак...
А. Леонтьева:
— «...плохой знак», да... А еще отец сказал, что... Я говорю: «Вас просто не пустят в больницу — там после пяти закрывают двери и никого не пускают — ну, это больница!». А он говорит: «Ты знаешь (говорит), вот когда путч был, я в Белый дом ходил — мне всё нормально, всё пускали». И я ему абсолютно поверила — что вот пули прекращают летать там, двери открываются, и батюшка заходит в Белый дом... Поэтому его вот час не испугал...
И вот я поникшая, потому что мама моя — «нет»... Отхожу от телефона; проходит какое-то еще время, ну, например, час — звонит мама. И вдруг мне говорит: «Так, ты думаешь, надо, да? Я говорю: «Мам, что-то вот мне кажется, надо». Она говорит: «Ну ладно»...
Я звоню отцу Феофилакту — и в храм причем, там... «Отец Феофилакт есть?» «Есть»... Значит, водитель приезжает за отцом Феофилактом в районе 11 часов вечера. Я не могу с ним поехать, потому что у меня мелкие дети, и я их укладываю. Дальше — рассказ водителя...
Значит, машина подъезжает к больнице. Абсолютно уже темный первый этаж, где вот, собственно, должны охранять — и все закрыто. И тут значит вот, отец Феофилакт уверенно с этим ящичком выходит, идет к дверям — двери открываются, выходит никоткуда взявшаяся медсестра, говорит: «Заходите»...
К. Лаврентьева:
— Как будто она ждала... Удивительно...
А. Леонтьева:
— Да... Батюшка заходит, причащает мою бабулю... И это, ребят, абсолютная правда — даже если покажется, что это какая-то натянутая история, но на следующий день я прихожу, и врач говорит: «Что-то как-то забрезжила надежда — вода начала покидать бабушку»... Таки мою еврейскую бабушку начала покидать вода!
К. Мацан:
— Так...
А. Леонтьева:
— Моя еврейская бабушка была выписана из больницы через неделю после этого, и прожила еще... ну, лет эдак 6!
К. Лаврентьева:
— Ничего себе...
К. Мацан:
— Вот это да!
А. Леонтьева:
— Причем в последние годы — вот для чего, мне кажется, все это произошло — в последние годы она причащалась... И батюшки из нашего храма настолько вот ее полюбили, что как только у них свободное время — они к ней заезжали. И они называли ее «детским человеком»... На ее похоронах вот один из батюшек наших сказал, что «она — детский человек, а Богу нужны „детские“ люди»...
И это чудо вот, произошедшее под Новый год — я его так помню! И я благодарна вот за все годы, когда бабушка была еще со мной, и хранила еще мое детство... Потому что когда бабушки наши уходят, то мы вот очень многого уже не можем даже восстановить из детства, из этих вот уютных таких домашних каких-то вещей, которые потом всю жизнь, ну, согревают, являются той точкой, куда можно вернуться душевно, мысленно, и там немножко погреться...
И снова идти, так сказать, в свою бурную жизнь — не знаю, спасать детей, собак, их собак, кошек и окружающий мир...
К. Лаврентьева:
— Класс... Ну Аня, спасибо тебе большое... Это же надо....
А. Леонтьева:
— Ну такая вот, представляете, подлинная история... Но у нашего игумена она не одна. Потому что это я могу очень долго рассказывать...
К. Лаврентьева:
— Не, у священников это вообще обычное дело, что после причастия человек может вернуться к жизни, в надежде укрепиться...
А. Леонтьева:
— Да... Или — туда, или — сюда...
К. Мацан:
— «Светлые истории» на Радио ВЕРА мы рассказываем в этом часе — как всегда, по понедельникам в 6 вечера... И сегодня мы, конечно же, в новогоднем настроении... Кто-то, наверное, доедает постные салаты вот... А мы вспоминаем истории, которые ведут нас тропинкой от Нового года к Рождеству...
Я вот слушаю с огромным наслаждением все то, что мои дорогие коллеги рассказывают, и вспоминаю вот что. Я вспоминаю, что когда-то, когда храм, в который я хожу, был только построен — это новый храм в Москве, и там моментально сложилась крепкая община, которая перешла за настоятелем из старого храма...
И вот первое Рождество... То есть, храм был освящен в сентябре, и вот грядет первое Рождество. И нас всех, кто в этот храм стал ходить к нашему дорогому отцу настоятелю, вот надо как-то этот праздник организовывать. И меня отец настоятель попросил тоже в этом поучаствовать. И для меня как чека, который вообще панки боится что-либо организовывать, кого-то куда-то на что-то подряжать, оплачивать какие-то счета для каких-то нужд корпоративных и так далее — мне это было поручено, видимо, для большого смирения.
Сказал мне, значит, наш отец настоятель: «Надо, чтобы на Новый год, в смысле на Рождество — на службу 7 января на утреннюю — пришли волхвы и детям подарили подарки. Ну, как говорится, настоятель сказал «надо» — прихожане ответили «есть», вот...
И я столкнулся с необходимостью найти волхвов. Ну, одним из них я стал сам; привлек двух друзей... Говорю: «Слушай, надо вот в храме волхвом побыть». Причем одним из волхвов была девушка, моя подруга, тоже прихожанка храма...
И дальше передо мной встал вопрос: как быть похожими на волхвов? Ну, я думаю, что плевое дело: значит, в интернете нахожу какой-то, значит, прокат костюмов. Прокат костюмов...
А. Пичугин:
— А волхва-то нет...
К. Мацан:
— Вот... Да подожди — это интереснее! Звоню и говорю: «Скажите, а у вас есть костюм волхвов?». Они говорят: «Конечно, вон на сайте смотрите». Я говорю: «Знаете, я на сайте посмотрел — не нашел. Может, вы мне пришлете ссылочку на конкретную страничку?». Они говорят: «Да, сейчас пришлем». Я думаю: как хорошо! Какой прекрасный сервис! В любой первый попавшийся, значит, магазин костюмов... прокат костюмов звонишь — и там есть костюмы волхвов. Значит, они знают, как они выглядят, и есть какая-то, видимо, классификация, разнообразие...
Они присылают мне страничку: «Костюмы волков»... (смеются) То есть, слово «волхв» было в принципе не знакомо на том конце телефонного провода... И там разные волки есть, оказывается...
Кстати, у меня был случай... Мы в институте когда учились, тоже для детей делали сценку — для детей из детдома, которые приезжали в МГИМО, и для них устраивали елку, и тоже все было при храме... И с тем же другом, который был волхвом, мы играли в новогодней сказке медведя и волка, и я как раз играл волка. И на этом празднике был отец Игорь Фомин, настоятель храма при МГИМО. И вот я думал: а вот можно ли в костюме волка под благословение подходить? И у меня есть фотка даже, как меня отец Игорь в костюме волка благословляет...
А. Пичугин:
— И рождественские волки, глазами страшные...
К. Мацан:
— Да-да... Просто волк берет благословение у священника... Но значит, возвращаемся к истории про волков. Я говорю: «Понимаете, это не то. Нужны волхвы». — «А кто это такие?» — «Ну, такие древние маги, помните, вот там в Вифлеем волхвы приходили ко Христу...». Говорят: «Нет, у нас таких нет»...
Ну что делать? Значит, пришлось изучать, как выглядят волхвы... Изучил, слава Богу — гугл нам в помощь... Звоню в тот же прокат костюмов, говорю: «Знаете, я все понял. Мне нужны костюмы из раздела «Восточный карнавал»... А это реально — там такие вот костюмы волхвов...
А. Леонтьева:
— Да, вот это лайфхак!
К. Мацан:
— Какие-то колпаки, понимаешь, какие-то тюрбаны...
К. Лаврентьева:
— Как у старика Хоттабыча...
К. Мацан:
— Что-то такое... Какие-то халаты расписные... Ну, примерно как на картинах эпохи Возрождения про волхвов...
А. Пичугин:
— Косой переулок...
А. Леонтьева:
— Точно...
К. Мацан:
— Ну, вот кстати костюмы всяких Гэндальфов больше с волхвами ассоциируются...
А. Пичугин:
— Ну естественно...
К. Мацан:
— А тут нужны были на самом деле такие больше восточные цари... Да, лайфхак: нужны костюмы волхвов — это раздел «Восточный карнавал»...
А. Пичугин:
— Кстати, я так понимаю, что костюмы Гэндальфов, которые с волхвами больше ассоциируются... Просто в западном христианском мире волхвов представляют больше действительно как волшебников — с колпаками вот этими, шляпами...
К. Мацан:
— Ну они же и маги... Магия — собственно, слово, которое того же корня...
К. Лаврентьева:
— Звездочеты...
К. Мацан:
— Ну так вот — мы прекрасно нарядились волхвами, пришли на праздник, подарили детям подарки, спели песни...
И я потом подумал: есть в этом такая какая-то очень интересная история, связанная вообще с темой «Церковь и мир», «вера и жизнь»... Вот есть мир, в котором про волхвов в принципе не знают — наш современный мир вот в такой массе своей... Волхвы — это какие-то вот древние мудрецы с посохами...
И есть наш праздник Рождества, который вообще-то переворачивает мировоззрение человека. Бог стал человеком! Это что-то такое, о чем странно не знать. Это событие, перевернувшее мировую историю и жизнь каждого из верующих...
И что происходит дальше? Ты идешь, значит, вот в этот «Восточный карнавал», берешь эти костюмы... И они могут служить костюмами на корпоративе, где будут пить и веселиться и плясать, а могут служить для радости детского праздника в храме...
Это такой пример, когда церковь, настоятель, который все это придумывает, вот воцерковляет все, до чего дотягиваются руки. Вот можно эти костюмы воцерковить — вот они служат добру. И мир, который про волхвов не знает, он тем самым служит церкви, что дает эти костюмы. И дети получают праздник, и приходят люди наряженные, и дарят им подарки...
И для меня эта история про Рождество — про то, как на самом деле в таких даже мелочах смешных, но церковь воцерковляет мир, и пытается в нем просветить и преобразить все, что поддается преображению и просвещению. Я вот каждый раз это вспоминаю... Мне как-то, честно говоря, с тех пор больше не доводилось наряжаться в «Восточный карнавал» — ни по поводу волхвов, ни по другим поводам. Но вот такая история в сердце есть...
А еще одна вещь... Ты когда, Кира, сейчас читала, вспоминала Пушкина... Вот буквально недавно, к вопросу о поэзии и поэтах — мне нужно было с сыном выучить стихотворение. Он участвовал в концерте, где детишки играли на фортепиано и читали стихи. И стихи... Думали: какие же стихи выучить ребенку? Это мы уже вспоминали в одной из программ, что в прошлом году Мишка учил Бродского... «В Рождество все немного волхвы»...
К. Лаврентьева:
— Точно, помню...
К. Мацан:
— И когда восьмилетний мальчик говорил: «Запах водки и... халвы» (смеются), все так приободрялись взрослые в зале... Я говорю: «Может...» — мы с супругой, с моей Леночкой разговариваем — и я говорю: «Может, Пастернак? Мело-мело по всей земле»...
К. Лаврентьева:
— Точно...
К. Мацан:
— «Ты что! Там... „На озаренный потолок ложились тени... Скрещенья рук, скрещенья ног...“ — это не для ребенка!»...
К. Лаврентьева:
— Да-да... «Судьбы скрещенья»...
К. Мацан:
— Да... И тут я вспоминаю, что есть потрясающий «Диалог у новогодней елки» Левитанского. Мы все помним эту песню...
К. Лаврентьева:
— Да!
К. Мацан:
— Да... Но Боже мой! Как она сегодня... Как эти стихи сегодня...
К. Лаврентьева:
— Актуальны...
К. Мацан:
— И мы все понимаем, о чем я говорю... Читаются:
— Что происходит на свете? — А просто зима.
— Просто зима, полагаете Вы? — Полагаю.
Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю
В ваши уснувшие ранней порою дома.
— Что же за всем этим будет? — А будет январь.
— Будет январь, Вы считаете? — Да, я считаю.
Я ведь давно эту белую книгу читаю,
Этот, с картинками вьюги, старинный букварь.
—Чем же все это окончится? — Будет апрель.
— Будет апрель, Вы уверены? — Да, я уверен.
Я уже слышал, и слух этот мною проверен,
Будто бы в роще сегодня звенела свирель.
— Что же из этого следует? — Следует жить,
Шить сарафаны и легкие платья из ситца.
— Вы полагаете, все это будет носиться?
— Я полагаю, что все это следует шить.
Следует шить, ибо, сколько вьюге ни кружить,
Недолговечны ее каббала и опала.
Так разрешите же в честь новогоднего бала
Руку на танец, сударыня, Вам предложить!
Месяц — серебряный шар со свечою внутри,
И карнавальные маски — по кругу, по кругу!
Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку,
И — раз-два-три,
Раз-два-три,
Раз-два-три,
Раз-два-три!..
А. Леонтьева:
— Хотелось петь...
А. Пичугин:
— Ну, пока Костя так хорошо читал, думаю, у каждого из нас...
К. Лаврентьева:
— Мелодия...
А. Леонтьева:
— Да-да, мелодия!... Мы держали себя в руках...
К. Лаврентьева:
— Мы держались...
А. Леонтьева:
— Но как по-другому все прочиталось, действительно! Как это все... Какой смысл обнаружился в этих словах...
К. Мацан:
— Действительно, следует жить! Вот по-другому не скажешь. Следует жить...
И вот про жизнь — маленькая история, но она какая-то... Я очень хочу ее на Радио ВЕРА рассказать — она очень про Радио ВЕРА и про ощущение, что называется, веры в людей.
Прошедший год у меня был ознаменован таким стихийным бедствием, как ремонт. Я думаю, все понимают, насколько это времязатратно, нервозатратно — я уж не говорю про все остальные затраты. И за все эти месяцы передо мной прошло очень много людей, которые приходят делать те или иные работы — которых ты находишь просто через интернет, в приложении или по знакомым — и вот ты сталкиваешься с вереницей работников...
Вот у меня был случай. Приехал человек устанавливать двери. Ну, приятный такой в общении, нормальный. Ну, много приятных нормальных людей... И я его оставил в квартире... Захожу потом через какое-то время — у него в колонке играет какая-то аудиокнига. Я говорю: «Что слушаете?». Он говорит: «Отцы и дети» Тургенева... Думаю: ничего себе! Вот уже хороший знак!
А. Леонтьева:
— Ничего себе! Двери...
К. Мацан:
— Человек приехал двери устанавливать, значит, пилит и слушает «Отцы и дети»... Потом я прихожу принимать работу... И я вижу, что (для человека, который делает ремонт, это очень важно) работа сделана ну просто блестяще! Вот смотришь и радуешься! Причем знаешь, в какие места посмотреть — понять, человек постарался или не постарался... Ну так не бывает — ну просто сделано так, что не придраться — и красиво, и точно, и просто вот...
А. Пичугин:
— Всем хочу порекомендовать Николая...
А. Леонтьева:
— Записывайте телефончик... (смеются)
К. Мацан:
— Его звали Алексей... Алексей, да, если Вы нас слушаете, кстати... К этому слову — если Вы нас слушаете — я еще обращусь...
И пока он был в квартире, пока он вел свои работы, я с кем-то разговаривал по телефону — видимо, я заказывал такси гостю, который ехал к нам сюда в студию Радио ВЕРА — и у меня слово «монастырь» прозвучало («вот Вы доезжаете до монастыря, выходите, Вас встречают...»).
А он меня потом спрашивает: «А можно вопрос: вот Вы там про монастырь говорили... Как это, что это?». — «Понимаете, я на Радио ВЕРА работаю, там у нас редакция в монастыре, я журналист». — А он говорит: «А у меня жена регент, и сам я в храме помогаю, и Радио ВЕРА мы все время слушаем».
И я понимаю, что человек, заканчивая работу... Я говорю: «Как Вы все здорово сделали!». А он говорит в ответ: «Ну, так, чтоб самому не стыдно было, чтоб на совесть». И у меня сходятся паззлы...
Потому что понятное дело, что среди людей неправославных есть тоже очень хорошие работники. И понятное дело, что среди людей, исповедующих себя православными, бывают работники, наверное, разных качеств...
А. Леонтьева:
— Разные...
К. Мацан:
— Но тут человек, который делает на совесть — и который оказывается человеком церковным... Вот у меня сходятся паззлы, что такое — когда вера есть твоя жизнь. Когда ты не можешь позволить себе схалтурить. Не потому, что тебя там, не знаю, как-то... лишат премии — потому что на стоимость заказа это не влияет; а потому что тебе потом самому потом вот тому, для кого ты работаешь, в глаза смотреть.
И вот такие примеры возвращают веру в людей — ну, если она была утеряна. Или как-то наполняют тебя верой в людей. В то, что вера, которая «без дел мертва», может и вправду быть стержнем жизни.
И для меня стало очень радостно, что человек слушает Радио ВЕРА. И я, дорогие слушатели, сейчас обращаюсь к вам. Я уверен, что среди вас таких — абсолютное, подавляющее большинство. Поэтому, пользуясь случаем — я вам благодарен, что вы были с нами в ушедшем году, и продолжаете быть с нами в новом 2023-м. Спасибо вам огромное!
Это были «Светлые истории» на радиостанции ВЕРА мы сегодня для вас их рассказывали, мы — это Анна Леонтьева, Кира Лаврентьева, Алексей Пичугин и я, Константин Мацан. С прошедшим Новым годом, с наступающим Рождеством Христовым и до новых встреч на волнах Радио ВЕРА!
А. Пичугин:
— С праздниками, до свидания, друзья!
К. Лаврентьева:
— Всего хорошего!
А. Леонтьева:
— С праздниками, дорогие! До свидания!
Все выпуски программы Светлые истории
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.