Флп., 240 зач., II, 5-11.
Глава 2.
5 Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе:
6 Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу;
7 но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек;
8 смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной.
9 Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени,
10 дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних,
11 и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
В сегодняшнем чтении мы слышим, как апостол обращается к филиппийцам с призывом подражать Иисусу Христу. Сам по себе этот призыв очень важен, ведь он возвышает человека и дает ему возможность увидеть в Спасителе не только Того, Кто совершил ради него подвиг любви, но и Того, за Кем можно последовать. Мы не просто пользуемся плодами совершённого Христом, но призваны идти вслед за Ним, в собственной жизни являя подвиг ученичества. В то же время, сама форма призыва, который мы услышали может вызвать вопросы. Конечно, мы стремимся подражать Христу в Его любви, поступать так, как Он поступал, но можем ли мы чувствовать то же, что чувствовал Он? Да и не только Он, но вообще любой другой человек. Если кто-то пережил испуг мы можем сказать: «Представляю, как тебе было страшно. Я тебе сочувствую». Но пока мы не пережили того же самого, наши представления — лишь теория, а сочувствие — проявление вежливости. И так со всем, с горем, с радостью, с удивлением. Если кому-то рядом больно, нам тоже может быть больно из сострадания, но это совершенно не та же самая боль.
Но как же тогда понимать апостола? Неужели он призвал филиппийцев, да и нас вместе с ними, к чему-то неисполнимому?
На самом деле, это, конечно, не так. Все дело в переводе. Греческий глагол, который употребил апостол на самом деле может быть переведен, как «думать» или «помышлять». То есть речь идет том, что мы должны «думать» или как в церковно-славянском «мудрствовать» так же, как Христос. А учитывая, что апостол буквально пишет «в вас» или «между вами» речь идет о том, что подобные мысли должны присутствовать в общине верующих. И если разделить чувства другого мы не способны, то разделить с ним его мысли, его мировоззрение мы можем. А уже из правильного мировоззрения рождается правильное отношение к себе, правильное самоощущение и восприятие ближнего.
О каких же мыслях и какой мудрости идет речь? Апостол пишет, что Христос, пребывая в образе Бога и не считая, что присваивает себе чужое, когда был приравниваем к Богу, вместе с тем уничижил себя и принял образ раба, стал подобен всем людям. Причем подобен во всем, кроме греха, разделяя с нами немощи нашего падшего человечества. И это сравнение апостола очень хорошо понятно в контексте всей второй главы, отрывок из которой мы читаем. Он просит учеников не быть тщеславными и говорит, чтобы один почитал другого высшим себя. Для того, чтобы продемонстрировать правильность этого пути он обращается к образу того, Кто, обладая не тщетной, но подлинной славой, смирил себя и умер для спасения людей.
Сегодня много говорится о человеческом достоинстве, о том, что слово человек звучит гордо. При этом все мы знаем, что в реальной жизни человек способен совершать абсолютно недостойные, буквально нечеловеческие поступки. И никакие теоретические рассуждения о достоинстве человеческой личности при этом никогда никого не останавливали. В свою очередь, христиане не стремились возносить человека как такового, потому что подлинное достоинство видели в образе Божием, который раскрывается в каждом из нас в меру исполнения заповедей, в меру единомыслия со Христом.
Пасхальное утро в натюрморте Станислава Жуковского
«Пасхальный натюрморт» — воспоминание художника о светлом Христовом Воскресении 1915 года, которое Жуковские встречали на даче под Тверью. На рассвете семья живописца вернулась домой после пасхального богослужения и спешит сесть за праздничный стол.
— О, Маргарита Константиновна, у вас новая картина на стене! Замечательная репродукция работы Станислава Жуковского «Пасхальный натюрморт»! Я видел это полотно в Третьяковской галерее и должен сказать, что здесь прекрасно переданы краски подлинника, оригинальное цветовое решение. Смотрите, в полумраке гостиной, обставленной мебелью красного дерева, сочным пятном — круглый стол, накрытый белоснежной скатертью и ярко сервированный.
— И тёмное пространство комнаты — словно рама, которая подчеркивает радостную светлую палитру праздничного стола. Здесь и нежная зелень и голубизна гиацинтов, и золото апельсинов, и разноцветье крашеных яиц.
— Меня только знаете, что удивляет, Маргарита Константиновна? Почему скатерть лежит так небрежно? Даже часть столешницы осталась открытой. Как будто готовили трапезу спешно, впопыхах.
— Нет, Андрей Борисович, готовили тщательно, а спешно накрывали на стол. Мы видим на картине раннее пасхальное утро. Полотно написано в 1915 году, Жуковские тогда встречали светлое Христово Воскресение на даче, в усадьбе Островки, в поселке Молдино под Тверью. Художник запечатлел воспоминание: семья только что пришла с пасхального богослужения. Всю ночь родные молились в маленькой деревянной церквушке Успения Пресвятой Богородицы. С рассветом усталые и счастливые они вернулись домой и спешат подкрепиться праздничными яствами
— Какое знакомое светлое чувство! Ты не спал всю ночь, и хотя усталость одолевает и ноги уже не держат, но в ушах все ещё звенит ликующее «Христос Воскресе!», и душа поет. В этот момент, действительно, не обращаешь внимания на такие мелочи, как сбившаяся на столе скатерть. А пасхальная еда кажется продолжением радости, её материальным воплощением.
— Потому блюда пасхального стола и готовятся заранее, с особым вниманием и настроем. И почти каждое из них связано с памятью о главном событии в истории человечества — победе Христа над смертью.
— Так, предание о Марии Магдалине объясняет традицию красить яйца на Пасху. Святая дошла с проповедью до Рима, где возвестила императору Тиберию: «Христос Воскресе!». А правитель ответил: «Этого не может быть, как вот это куриное яйцо, лежащее на столе, не может стать красным». И в этот миг случилось чудо — яйцо окрасилось в алый цвет.
— Другие блюда пасхального стола тоже имеют свою историю Кулич, например, называют домашним артосом. Это, как вы помните, такая большая просфора, которую освящают один раз в году, на Пасху.
— Конечно, помню. Интересно, что традиция освящения артоса тянется с евангельских времен. Апостолы, когда собирались на трапезу, место во главе стола оставляли Христу и полагали там хлеб. И артос символизирует незримое присутствие Спасителя в нашей жизни. А освящённый кулич — это, как вы верно заметили, подобие праздничной просфоры на домашнем столе.
— А вот на картине ещё одно праздничное блюдо — творожная пасха. Яство недаром носит название праздника — его вкус должен напоминать о радости Царствия Небесного, открытого для человека после Воскресения Христова.
— О Рае напоминает и обилие цветов на столе. Гиацинты, подснежники...
— Жуковские специально выращивали их к празднику. За подснежниками Станислав Юлианович ходил в лес, как только появлялись проталины. Прошлогодняя пожухлая трава обнажалась, художник выкапывал из мёрзлой земли корни цветов и сажал их дома в ящик с землёй, чтобы они расцвели к Пасхе.
— Есть всё-таки в таких предпасхальных заботах особый смысл. Человек хлопочет о земном, но сердце его устремлено к Богу.
— Станислав Жуковский в своём «Пасхальном натюрморте» смог отразить и гастрономические подробности праздничного стола, и ликование о Воскресении Христа. Разделить радость художника может всякий, побывав в Третьяковской галерее.
5 мая. О славном Христовом Воскресении
Сегодня 5 мая. Светлая Пасха Христова.
О славном Христовом Воскресении, — священник Алексий Долгов.
5 мая. О радостной вести о Воскресении Христа
Сегодня 5 мая. Светлая Пасха Христова.
О радостной вести о Воскресении Христа, — священник Алексий Дудин.