"Жертва, жертвенность, пожертвования". Светлый вечер с епископом Орехово-Зуевским Пантелеимоном (18.10.2017)

В гостях у программы Светлый вечер был председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению, руководитель православной службы помощи "Милосердие" епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон.

Разговор шел о том, как жертвенное служение ближним может наполнять жизнь человека смыслом и приближать к Богу, а также о том, какие формы этого служения доступны сегодня.

---

А. Пичугин

— Здравствуйте, дорогие слушатели! В студии Светлого радио приветствуем Вас мы, Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— ...Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Сегодня вместе с нами и с Вами этот «Светлый вечер», ближайший час проведет епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон, руководитель Православной службы помощи «Милосердие». Здравствуйте, владыка.

Епископ Пантелеимон

— Добрый вечер, дорогие друзья!

А. Митрофанова

— Мы сегодня будем, в основном, о службе говорить, ну, и еще о том вообще, что такое жертва, жертвенность и пожертвование, какой смысл все это имеет в жизни не только христиан, но и вообще людей, которые задумываются о том, что, наверное, не все в этой жизни устроено по принципу «заплатил — получил», а есть какие-то еще принципы. Я думаю, что таких все-таки большинство. Ну, или, во всяком случае, таких людей немало. Не обязательно, что они христиане. Это могут быть люди и других религиозных каких-то убеждений. Но просто мы так устроены, что, мне кажется, когда — наверное, у многих людей это в жизни было, — сделаешь какое-то дело, которое для тебя выгоды совершенно никакой не несет, но при этом кому-то поможешь, или человек обратится к тебе, а ты на него какое-то время свое потратишь или часть своих сил, потом, возможно, у кого-то есть чувство досады, но думаю, что многим людям знакомо какое-то внутреннее чувство радости, что ли, какой-то, от того, что это произошло. Притом, что, с человеческой точки зрения, такой земной логики, это абсолютно нерационально — потому что потраченное время, деньги, силы, то есть какие-то ресурсы, для нас очень важные. Владыка, почему это так? Что это за механизм?

Епископ Пантелеимон

— Я очень благодарен, дорогие друзья, что меня пригласили поговорить о таких важных понятиях. Мне вообще думается, что жертва — это основное понятие в нашей жизни. Жертва — это то, что связывает нас с Богом, и то, что связывает нас друг с другом. Без жертвы нет веры, без жертвы нет любви. Без жертвы нет жизни. И этот мир, в котором мы с Вами живем, он основан на жертве. Умирает зерно — становится колосом. Животные питают друг друга — дар жизни, выкармливают детенышей, сами потом умирают, а дети продолжают эту череду такую жизни на Земле. И мы с Вами знаем, что все в этом мире существует, жертвуя собою для другого, живя для другого. И невозможно быть с Богом, невозможно жить, примирившись с другими, без этой жертвы. И, наверное, единственный, кто отрицает жертву, это дьявол и злые силы, которые не хотят ничем жертвовать, а хотят жить за счет других. Жертва — это когда ты живешь ради других, когда ты живешь не для себя. И через жертву человек приобщается и к красоте этого мира, к его смыслу, приобщается к Богу, приобщается к любви. Через жертву расширяется сердце человека, его ум, расширяются и укрепляются его чувства. Жертва — это, можно сказать, все. Все основано на жертве, все это жертвой и живет. И, тем более, конечно, те люди, которые верят во Христа и знают о той жертве, которую принес Сын Божий, знают о крестной жертве, тем более, конечно, для этих людей это слово священно, удивительно и радостно, и многое объясняет. Хотя, конечно, и до прихода в мир Христа всякая религия основывалась на жертве. И в Ветхом Завете приносились жертвы кровавые, и язычники приносили жертвы. То есть это понятие всегда было в сознании людей. К сожалению, для современного человека это слово значит совсем не то, что оно есть на самом деле. Для современного человека жертва — это что-то страшное, что-то ненужное, что-то, чего нужно избежать. Нужно как-то жизнь прожить так, чтобы избежать жертвы, избежать вот этого отказа от себя, жить комфортно. Комфорт — он отрицает жертву. Современная жизнь основана на комфорте, а не на жертве.

А. Пичугин

— Но всегда ли он отрицает?

Епископ Пантелеимон

— Нет, наверное, я не знаю. Но само слово «комфорт» — для меня оно как-то противоположно слову «жертва».

А. Пичугин

— Просто человек же может любить комфорт, в силу разных обстоятельств, причин, привыкать к нему, но при этом он... И я таких людей сам лично знаю, которые готовы пожертвовать ради другого человека последним.

Епископ Пантелеимон

— Наверное. Нет, конечно. Можно сказать, что такие разные течения есть в этом мире. Но все-таки мы говорим о жертве как об основополагающем понятии, которое находится как-то в основе человеческого бытия. Без жертвы человек не может быть человеком. И замечательно, что мы, христиане, знаем, что сам Бог становится жертвой, и этой жертвой искупаются наши грехи. Другие религии не знают этого — там жертвы приносят богам, но сам бог — он не... Он принимает жертву. А мы в литургии говорим, что Христос и приносим, и приемлющий, и Тот, кому мы приносим, и Тот, кто приносит Сам Себя. Он Сам Себя приносит, и Сам эту жертву принимает. И в этом, конечно, уникальность христианской религии, в этом истинность, подлинность, в этом ее глубина, в этом ее красота — ну, в высоком смысле этого слова, — в этом ее мудрость. И поэтому она, конечно, истинная религия, в отличие от всех других представлений человека о Боге.

А. Митрофанова

— Владыка, нас сейчас слушают очень разные люди, и, возможно, кто-то, услышав Ваше противопоставление жертвенности и комфорта, думает: «Ну да, понятно, эти христиане, конечно, немножечко «с приветом» такие, потому что получается тогда, что нужно — так вот, если попытаться жить по-христиански — все раздать. И остаться в какой-то затрапезной одежде, или в приличной одежде, но потом она сносится, а тебе не на что будет купить другую. И вот в лохмотьях, в каких-то веригах... Жить, видимо, лучше всего в канаве, потому что ведь все же надо раздать. Это значит, все имущество и все. Как не впадать в крайности? Где же все-таки?.. Ну, не знаю... Где баланс здесь между жертвой, о которой Вы говорите, и таким, не знаю, экстремизмом, что ли, по отношению к самому себе? Или здесь не может быть никакой грани, и все нормально?

Епископ Пантелеимон

— И нужно идти не от внешнего, а от внутреннего. Ну, конечно, когда мы говорим о жертве, христианство не говорит всем: «Вы все, пожалуйста, пожертвуйте своей жизнью, все Вы должны умереть, иначе Вы не спасетесь .Вы должны поститься, молиться, какие-то еще другие правила... Конечно же, это внешнее насилие, это не жертва. То есть христианин должен жертвовать сам, но не заставлять жертвовать других ради себя. И поэтому когда человека толкнулась радость вот этого знания, когда он воспринял и возблагодарил Бога за то, что Бог принес себя в жертву... Когда он знает о Кресте Христовом, когда он не просто посмотрел фильм о пресной жертве, не просто почитал Евангелие, не просто был во влащанице... А когда он сердцем воспринял то, что совершил для него Христос, тогда он уже не может остановиться и не жертвовать тем, что у него есть. К но, это разная степенно бывает.

Вообще, христианство — это религия такая многоуровневая, что ли. Там есть очень много разных уровней, в христианской религии. И Господь, в отличие от Ветхого завета, не говорит, что «все должны делать вот так». Там нет таких категорических императивов — «Не убей, не укради, всем жертвуй!» — там этого нет. Там есть призыв некий. И призыв этот — он, скорее, даже не в словах Евангелия, а в том, что совершил Сам Господь. Вот Он, когда пришел на землю, Он умер на кресте. Он проповедовал, Он совершал чудеса, Он кормил голодных, Он исцелял больных. Но это все не имело бы силы и забылось бы людьми. Ну, был бы очередной благотворитель, очередной мудрый человек, очередной чудотворец. Но он умер на кресте за нас. Он претерпел смерть. И эта смерть уничтожить зло — это особенность христианства. И когда человек к этому прикасается, когда он познает радость этой жертвы... Потому что это жертва же любви, а не просто жертва, там, кораблекрушения, жертва, там, еще что-нибудь такое... Речь идет о жертве любви, конечно. И нельзя это слово отделять от слова «любовь». И когда есть любовь, когда жертва является следствием любви, тогда она принимается Богом. Когда человек это воспринимает как что-то внешнее, конечно, когда не дает ему радости, тогда, наверное, это бессмысленно, тогда, конечно, этого делать не стоит.

А. Митрофанова

— Можно вот на конкретном примере? Мы ходим по улицам городов, по метро и видим нередко людей, которые просят милостыню. И кто-то проходит мимо, кто-то деньги жертвует. А мотивация может быть очень разная. Ну, во-первых, там, как, знаете... Кто-то — потому что очень жалеет этих людей. Но жалеть — это же, в каком-то смысле, ну, снизойти, что ли, до человека, его таким образом поставить ниже себя.

Епископ Пантелеимон

— Я вот, простите, не соглашусь со словом... с пониманием такого слова — «жалость». «Жалость» в русском языке всегда была синонимом слова «любовь». Она не унижала человека. Я помню, как в деревне, где я начинал свое служение, была очень бабушка замечательная, просто замечательная. Такая замечательная старушка — ну, очень замечательная, во всех смыслах. И она как-то очень помогала моим деткам, давала все время конфетки, ягодки. И моя жена говорила ей: «Ну, тетя Шура, ну что Вы их балуете?» Она говорит: «Ну как же, матушка? Ведь жалко!» Вот эта вот жалость — она, в общем-то, синоним слова «любовь». Конечно, это не брезгливая какая-то жалость, это не унижает человека жалость. Она человека соединяет с тем, кто страдает. Она делает его боль болью того, кто жалеет его. Вот о такой жалости идет речь. Простите, я перебил Вас...

А. Митрофанова

— Нет, спасибо за такое уточнение. Это один из вариантов реакции — когда человек видит, что кто-то просит милостыню. В таких случаях, как правило, люди готовы поделиться своими какими-то там небольшими деньгами, а кто-то, может быть, большими деньгами. Многие проходят мимо. И мотивация какая? Ну, во-первых — «Они сами виноваты». «Ну, потому что вот не надо было свою жизнь так строить, чтобы... А теперь я, значит, должен или должна с ними делиться. Ну, они же сами напросились. И вот теперь тут стоят». А второй момент, вторая такая, может быть, логика, в смысле, второй вариант размышлений: «Самим не хватает, а тут еще и этим что-то там нужно отдать», да?

Епископ Пантелеимон

— Ну, давайте начнем с первой тогда.

А. Митрофанова

— Давайте.

Епископ Пантелеимон

— А потом перейдем ко второй.

А. Митрофанова

— Хорошо, давайте, да. Что за этим?.. Почему это не так?

Епископ Пантелеимон

— Первое, значит, что у нас? Какой первый мотив?

А. Митрофанова

— Первое — что «сами виноваты».

А. Пичугин

— «Самим не хватает».

Епископ Пантелеимон

— Нет, это второе было.

А. Митрофанова

— Нет, первое — «сами виноваты». И «почему надо им помогать? При чем тут я?»

Епископ Пантелеимон

— Ну, на самом деле, мотивы у людей бывают очень разные. Бывает, человек — ну просто ему жалко, как вот тете Шуре было жалко мою дочь. Поэтому помогает. Ну, жалко. Вот он бедный, бездомный. Детям очень жалко бывает бездомных. Они же не знают, что эти бездомные — в основном алкоголики, что большинство из них виноваты сами отчасти в том, что с ними произошло. И они не знают, что для некоторых бездомных это просто вид такой работы. Кто-то работает президентом, кто-то работает — вот собирает таким образом милостыню. Разные зарплаты, но для них это просто такая вот форма жизни. Не знают они, что, может быть, в Москве легче прожить бездомному, чем найти работу, скажем, где-то в глубинке, и поэтому он вынужден быть на улицах Москвы. Тут виноват, наверное, и наш общественный строй, может быть, наше устройство жизненное отчасти тоже в этом виновато. Просто жалко — и все. Бывает, что человек дает деньги, желая помочь. Вот он хочет помочь, он отзывается на помощь и не понимает, что этим он, может быть, вредит человеку — что он пропьет эти деньги или еще что-то, такое тоже бывает. А бывает, что человек думает: «Вот у меня очень злое, жестокое сердце. Я не умею делиться. И вот я...». Я знаю таких людей. Они решают: «Я вот буду брать с собой мелочь, по 10 рублей (или как это сейчас? — не 10, а сколько там бывает? — 100 рублей, там, не знаю... ну, 10 рублей)... И вот я каждому, кто будет просить, каждому буду давать, вне зависимости, там, нужно ему, не нужно... Ну, не буду его осуждать, не буду разбираться, нужно или не нужно. А мне просто нужно такое упражнение. Ну, 10 рублей — это не так много все-таки для меня, скажем». Или, там, 50 копеек, я не знаю, там. Ну, какую​-то сумму. Просто упражняется как бы в этом. И вот некоторые святые делали так для того, чтобы не очерствело их сердце. Другой человек — он так думает: «Ну, деньги давать нехорошо, он их пропьет. Но я же должен отзываться на просьбу о помощи. Я же не могу закрывать себя от этих... Ну, какие бы они не были! Ну, на улице жить тяжело. Даже если он виноват, даже если он просто зарабатывает. Но это трудная работа, очень трудная. Ну, я не знаю, президенту, наверное, сложнее. Но вот так вот на улицах жить и болеть... У них... Недолго они живут, и жизнь очень тяжелая. Все тебя пинают, все тебя презирают, друзей у тебя нет. Ну, тяжело. Семьи нет у тебя, нет дома. Но вот как-то хочется им помочь. Но давать деньги я не могу. Я буду каждому покупать какую-нибудь еду». И вот я знаю таких людей. Они подходят к этим бездомным и говорят: «Ты хочешь покушать? Пойдем, я тебе куплю. Что ты хочешь?» И покупают им какую-то еду.

А. Пичугин

— Мы напомним, что в гостях у Светлого радио сегодня епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон. Владыка также — руководитель Православной службы помощи «Милосердие».

Епископ Пантелеимон

— Я продолжу, да?

А. Пичугин

— Да, конечно.

Епископ Пантелеимон

— Другие молятся об этих людях. «Ну, вот у меня нет денег», но он сострадает и сочувствует. А кто-то их ругает, кто-то их презирает, кто-то их обвиняет, кто-то оправдывает свою жадность. Он вообще никому не помогает. Потому что а чего помогать? Некому помогать. Если бы были бы люди, которые действительно нуждались, он помог, а...

А. Пичугин

— Кстати, простите, что перебиваю... Как Вы считаете — важно помочь конкретному человеку, вот накормить, («Бездомный? Пойдем, накормлю»), или важно помочь тем людям, которые этим относительно профессионально занимаются, — какому-нибудь, там, фонду продовольствия «Русь», который их кормит, Вашей службе помощи «Милосердие»?

Епископ Пантелеимон

— Я думаю, что нужно совмещать и то, и другое. Если есть доверие к каким-то службам, если есть доверие к тому, что делают какие-то другие люди, конечно, можно им тоже помогать. Я знаю людей, которые, например, часть своих денег ежемесячно уделяют на помощь неграм в Африке. Негры, там, в Африке, дети вот, умирают от голода. И ты можешь взять на попечение какого-то ребенка и перечислять ему небольшую сумму в месяц. Я знаю людей, которые этим тоже занимаются и которые хотят помогать так. Вот они... Расположилось их сердце, жалко им детей, им кажется, что это очень важно и нужно. Поэтому разная помощь бывает. Поэтому тут, конечно, важно, если мы христиане, если мы верим в Бога, важно не осудить, важно не отбросить от себя эту проблему, а важно пожалеть, простите, не унижая другого человека, важно помочь и научиться это делать. И тогда больше будет радости у тебя у самого.

А. Митрофанова

— Владыка, а можно уточнение небольшое? Небольшой вывод из сказанного Вами. Если я правильно поняла... То есть если человек проходит мимо того, кто просит о помощи, и у него внутри может возникать реакция раздражения, осуждения или мысли «сам виноват», он при этом заботится о своей семье, любит своих детей, любит свою жену, то есть, в принципе, он хороший, приличный человек, но...

Епископ Пантелеимон

— Ну простите меня... Ну вот нацистские преступники — они были очень хорошими семьянинами. Они любили свою жену, своих детей. Любили свой народ. И при этом совершали страшные вещи. Человек же — он... У человека потенциал не только любить свою семью, своих детей, а любить каждого ближнего — в нем заложено, в каждом человеке. Если он этот потенциал не реализует, он лишает себя радости, лишает себя любви, лишает себя, свое сердце такого огромного пространства любви. Лишает возможности участвовать в жизни других людей, быть с ними вместе, узнавать этих людей. Это же и есть самая главная радость, наверное.

А. Митрофанова

— Вот это такая диагностика сейчас была с Вашей стороны. Если человек себя на этом ловит, что делать?

Епископ Пантелеимон

— Вот, мне кажется, взять какую-то сумму небольшую, от которой он явно не обеднеет, и каждому просящему давать.

А. Митрофанова

— Каждому, без разбору?

Епископ Пантелеимон

— Без разбору.

А. Митрофанова

— Без разбору. Даже если очевидно совершенно, что он стоит в руках с табличкой, которые, как под копирку, написаны одним почерком?

Епископ Пантелеимон

— Ну, ему же нужны для чего-то эти деньги. Ведь вот... Я не знаю, мы, конечно, монахи, но вот есть рассказ про одного святого, к которому забрались воры. И он, когда пришел домой, он видит, что вор уносит вещи. И он стал ему помогать. Ну, он монах, ему ничего не нужно, он считал, что монах должен жить вообще без ничего, а ему, наверное, нужнее, этому человеку. Так и этот человек — ну, что, что он, выпить хочет? Ну, с другой стороны, как не выпить, если ты на улице живешь? Я не оправдываю алкоголизм, но я понимаю этих людей. Ему нужны деньги, нужно что-то одеть. Ему нужно... ну, какая-то радость должна быть в жизни у него. Мне — я-то живу лучше, чем он, в любом случае. Хотя, конечно, разные есть бездомные. У нас недавно в больницу — я уж рассказывал об этом случае — привезли одну женщину бездомную, и она все свои сбережения, 2 тысячи долларов, решила пожертвовать на больницу, если она умрет там, скажем.

А. Митрофанова

— Она — бездомная женщина, и у нее?..

Епископ Пантелеимон

— Зашито было у нее. Ну, вот я сейчас... Лучше про это даже не рассказывать. Сейчас я буду думать, что у каждого бездомного зашита там в подкладке одежды какая-то большая сумма. (Смеется.) Ну, всякое бывает. Ну, все-таки же... Ну, как-то... Я не знаю, мне неудобно рядом с этими людьми. Потому что у меня-то есть все, а у них ничего нет. Какие бы не были — плохие они, хорошие, — но жизнь у них тяжелая. Попробуй, поживи так, как они.

А. Митрофанова

— Но вот в этой ситуации обычно...

Епископ Пантелеимон

— Ну, конечно, а кто-то знает, что есть такая организация, которая помогает бездомным. Есть, скажем, у нас «Ангар спасения», который покупает билеты тем людям, которые оказались на улице, чтобы они не стали бездомными...

А. Пичугин

— Это в Службе помощи «Милосердие»?

Епископ Пантелеимон

— Да. Он ежемесячно жертвует какую-то часть денег для того, чтобы человек не оказался на улице, чтобы он, если с ним что-то случилось, смог уехать домой сразу. Украли документы, не выплатили зарплату ему... Ну, к сожалению, в нашем мире очень много обмана, очень много лжи. И люди, которые попадают в Москву, иногда бывают очень доверчивы и оказываются в очень тяжелой ситуации. И, прожив какое-то время на улице, они уже не могут оттуда выбраться. И если их поймать в этот момент, когда они еще не адаптировались к этой жизни, когда есть возможность вернуться, помочь им вернуться, это, конечно, очень хорошо и важно.

А. Митрофанова

— У Вас огромное количество направлений работы — у Службы помощи «Милосердие», руководителем которой Вы являетесь. И вообще, я восхищаюсь. Мы часто говорим и в рамках «Светлого вечера», и в журнале у нас, и в программе «Дело дня» постоянно на радио «Вера» звучат призывы о помощи, потому что то одному человеку нужно срочно собрать на лекарства, то другому, то кому-то, действительно, билет нужен. Ну, и так далее. То есть я восхищаюсь людьми, которые этим занимаются.

Епископ Пантелеимон

— Я тоже восхищаюсь. Руководитель — это сильно сказано про меня. Я, единственное, выполняю одну-единственную заповедь. Такая есть заповедь у руководителя, может быть, самая главная — «не мешай». Я стараюсь этим людям не мешать. А руководить, конечно, это невозможно — всеми этими проектами. Там есть люди, которые этим руководят, успешно очень это делают, и, конечно, я тоже ими восхищаюсь. Это очень хорошие люди.

А. Митрофанова

— Я знаю, что службе «Милосердие» нужна помощь, потому что она существует, в основном, на пожертвования, на небольшие пожертвования людей частных, зачастую не состоятельных каких-то... И...

Епископ Пантелеимон

— Да, у нас сейчас вот больше 10 тысяч друзей «Милосердия», которые ежемесячно сейчас собирают около 10 миллионов или даже больше.

А. Пичугин

— Вы расскажите, пожалуйста, действительно, про механизм. Потому что у нас бытует мнение, что Церковь богатая, она всех прокормит.

Епископ Пантелеимон

— (Смеется.) Ну, этот механизм такой смешной. Потому что Господь, конечно, мы знаем из Евангелия, в два раза умножил хлеба людям, которые пришли в пустыню. Но то, что Он деньги печатал и из ничего делал доллары или евро, или, там, рубли даже, об этом как-то ничего не известно.

А. Митрофанова

— Ну, в рыбке нашли там, помните, монету? (Смеется.)

Епископ Пантелеимон

— Церковь была в ХХ веке ограблена так, как не был ограблен, наверное, никто и никогда. У нее было отнято все — и храмы, и земли, и все, чем она владела. Иконы были отобраны, мощи были взяты из храмов. Все было закрыто, разрушено, разорено. Откуда у нее богатства, у Церкви? И деньги Церкви складываются из пожертвований, из тех денег, которые люди туда несут. Но ведь нужно содержать здания, нужно платить зарплату священникам. Какие бы они не были бессребреники, но у них дети. Вот у меня батюшки служат — девять детей, восемь детей, семь детей, шесть детей. Но даже если двое детей — ну, как-то надо обеспечивать их. Если священник служит где-то в глубинке, ему нужна машина, чтобы ездить на требы. Ну как без нее там проживешь? Пусть это будет «Патриот» какой-нибудь там... Есть владыка у меня — у него два «Патриота», один черный, другой белый. Потому что они ломаются — то черный сломается, то белый. Поэтому он как-то меняет их. Наверное, это дешевле, чем ездить на каком-нибудь «Лендкрузере» даже, какие там еще названия есть... Но, тем не менее, все-таки как-то нужно это делать. И поэтому — откуда у Церкви деньги? Богатые люди? Ну, сейчас, знаете, богатые как-то... не всегда готовы помогать. (Смеется.) И поэтому, конечно, у Церкви денег нет. Она выделяет какие-то деньги на социальное служение. Патриарх выделяет какие-то суммы постоянно на то, чтобы мы помогали другим людям. Но, в основном, мы деньги эти собираем за счет пожертвований. И я очень благодарен, что есть возможность призвать всех наших радиослушателей к этим делам «Милосердия». Это не обязательно могут быть деньги. Наша служба «Милосердие» соединяет не только жертвователей... Хотя там есть жертвователи — те люди, которые жертвуют большие суммы; ну, иногда они куда-то исчезают. Такое время сейчас — сегодня ты богат, а завтра, смотришь, тебя то ли в тюрьму посадили, то ли в Англию бежишь. Разные бывают ситуации с этими людьми, к сожалению. Объединяет и тех людей, которые жертвуют деньги, и тех людей, которые занимаются делами «Милосердия» — наших добровольцев, сестер милосердия, которые получают небольшие совсем зарплаты, священников, которые занимаются этим, и наших подопечных — мы их тоже считаем своими друзьями, тех, кому помогаем. То есть наше объединение — это объединение, которое включает не только 500 наших сотрудников, не только 2 тысячи наших постоянных подопечных, не только десятки тысяч людей, которым мы помогаем в течение года, но и тех 10 тысяч добровольцев, которые нам помогают ежемесячно, наших крупных богатых благотворителей. То есть это такое объединение совершенно разных людей, которых объединяет одно — желание помочь другим, желание научиться жертвовать, желание научиться жить добротой, желание научиться милости, любви. И эти все люди — они живут радостью, потому что в ответ на это Господь, конечно же, согревает их сердца. Ведь эти слова — это же формула, которая абсолютно правильная, любой может проверить ее сам: «Блаженнее давать, нежели принимать». Это слова Христа. И когда человек знает это блаженство, эту радость, когда он к ней приобщается, тогда он становится тоже нашим другом. И вот эти вот люди, соединенные вместе, совершают эти добрые дела. И, конечно, хотелось бы, чтобы их было больше, чтобы больше людей к этой радости приобщилось. Мы с этими людьми встречаемся, устраиваем встречи с нашими друзьями «Милосердия».

А. Пичугин

— Это открытые встречи, на которые может прийти каждый и посмотреть...

Епископ Пантелеимон

— Да! Открытые! Каждый!

А. Пичугин

— Вообще посмотреть друг на друга. Кто те люди, которые помогают...

Епископ Пантелеимон

— Вот у нас, да, недавно была служба в Храме Христа Спасителя. Там привезли наших детей-инвалидов, наших бабушек из богаделен и из патронажной службы, туда пришли наши сестры милосердия, пришли наши добровольцы, пришли наши друзья «Милосердия», которые жертвуют какие-то деньги на помощь.

А. Пичугин

— Но это служба, там все-таки богослужение.

Епископ Пантелеимон

— Там нас собралось достаточно много... Было...

А. Пичугин

— А после была у Вас возможность как-то встретиться, посидеть, поговорить?

Епископ Пантелеимон

— Ну, там было, говорят, больше полутора тысяч человек. Конечно, такое место найти, где бы посидеть... Наверное, хорошо бы это было бы сделать, но на этом будут какие-то... Мы всегда думаем, на что потратить деньги — то ли на такую встречу...

А. Пичугин

— Ну, понятно, да. Что это...

Епископ Пантелеимон

— ...или на то, чтобы помочь кому-то, кто нуждается в помощи.

А. Пичугин

— Конечно, конечно.

Епископ Пантелеимон

— Поэтому таких встреч у нас не бывает. Но мы бываем всегда очень рады, когда люди, которые нам помогают, приходят в наши проекты, приходят в нашу богадельню, приходят к нашим патронажным больным, приходят в нашу школу на концерты студии «Царевич», еще как-то участвуют в нашей жизни. Помогают в ангаре для бездомных, когда мы устраиваем для них какие-то праздники. И эти люди могут не только жертвовать деньги, но могут прийти, посмотреть, увидеть, познакомиться, помочь. И эта помощь тоже нужна. Но без денег мы тоже не можем существовать. Потому что им людям нужно покупать еду, лекарства, надо оплачивать труд 500 наших сотрудников, которые с ними занимаются. И поэтому мы, конечно, вынуждены тоже просить, с миру по нитке собирать, чтобы была для бедного рубашка. У нас такое движение есть, оно называется краудфайндинг. Мы решили переименовать и назвать «смирупониткинг».

А. Митрофанова

— (Смеется.)

Епископ Пантелеимон

— По-русски уже, чтобы не употреблять иностранные слова.

А. Пичугин

— Ну, уже все знают «краудфайндинг».

Епископ Пантелеимон

— Да, но мы хотим как-то рекламировать слово «смирупониткинг», хотя оно тоже получается как англоязычное...

А. Митрофанова

— К слову про «смирупониткинг». На самом деле, стать другом Службы помощи «Милосердие» очень просто. Для этого нужно зайти на сайт http://miloserdie.help, и там прямо сейчас можно перевести любые SMS-пожертвования, отправить SMS на короткий номер 3434 с текстом «Милосердие», и через пробел — любая сумма пожертвования. Либо же на этом сайте можно найти специальную страницу, где можно оформить регулярное пожертвование и таким образом стать другом «Милосердия» уже на постоянной основе. Регулярные пожертвования — это, если я правильно понимаю, когда раз в месяц с Вашей банковской карты перечисляется для Службы помощи «Милосердие» та сумма, которую Вы хотите. То есть это все под Вашим контролем находится, все совершенно спокойно это можно сделать, но при этом вот уже хоть какая-то помощь.

Епископ Пантелеимон

— Ну и, кроме того, Вы можете отследить, куда пошли эти деньги. Потому что мы постоянно публикуем отчеты, и у нас это все прозрачно.

А. Пичугин

— Мы напомним, да, что в гостях у Светлого радио епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон, руководитель Православной службы помощи «Милосердие». Алла Митрофанова, я — Алексей Пичугин, и мы через минуту в студию вернемся.

А. Митрофанова

— Еще раз добрый светлый вечер, дорогие слушатели. Алексей Пичугин, я — Алла Митрофанова. И напомню, что с гостях у нас сегодня епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон, руководитель Православной службы помощи «Милосердие», о которой мы сегодня и говорим... Вообще говорим о том, в чем смысл пожертвований, жертвы и жертвенности такой в нашей жизни. И, Вы знаете, владыка, Вы сказали в первой части программы о том, что у Церкви денег нет. И дальше мы с Вами разговариваем про бездомных, которым вот Ваше слово помощи оказывает поддержку, про деток больных, ну, и так далее, у Вас подопечных очень много. Возможно, у кого-то возникает вопрос: ну как же так? С одной стороны, да, вот эта церковь, которая пафосные мероприятия старается не проводить для того, чтобы как можно большему числу людей оказать помощь, а с другой стороны, вот эта вот церковь, у которой, там, мрамор, золотые купола, вот эти вот самые дорогие машины — ну, и все то, что, как правило, если в каких-то скандальных хрониках всплывает, является инфоповодами, то потом в памяти и остается, и фиксируется. Как здесь?.. Как это сочетается одно с другим?

Епископ Пантелеимон

— Церковь здесь, на земле, состоит из людей. Вообще, Церкви — это соединение людей-ангелов, людей-святых, людей, верующих во Христа, с Богом. Но на земле люди бывают очень разные. И у людей бывают очень разные представления о том, что красиво, а что некрасиво, что хорошо, а что нехорошо. Богатство и бедность — тоже понятия относительные. Для кого-то это богато, а для кого-то это бедно. Для кого-то это совсем нище, а для кого-то это богатство, наоборот. И поэтому, конечно же, в Церкви есть разные люди, которые по-разному думают о том, как нужно прославлять Бога, как нужно Его славить, как нужно Ему служить. И некоторые служат Ему красотой пения; некоторые служат проповедью, рассказом о тайнах Божиих; некоторые служат, совершая богослужения в храмах, на которых человек приобщается к Богу; некоторые пастыри занимаются (ну, призваны все пастыри заниматься) душепопечительством. А кто-то помогает тем людям, которые попали в нужду, тем людям, которым нечего есть, тем людям, у которых нет крыши над головой. И все эти служения в Церкви — они хорошо и замечательны, и достохвальны. И сам человек для себя решает, чем ему заниматься. Но наша служба собирает деньги не на мрамор, не на золотые украшения, не на строительство храмов новых, хотя я думаю, что храмы новые очень нужны в Москве, я вижу по тем храмам, которые строятся, как они тут же наполняются народом. И у нас, к сожалению, храмов не хватает совсем для людей в Москве, не говоря об остальной нашей России. Поэтому, конечно, это тоже очень нужно. Но мы помогаем тем людям, которые нуждаются. А сочетается это таким образом, что в Церкви человек свободен по-разному любить Бога, по-разному выражать свою веру. И, мне кажется, навязывать свое знание другим и указывать другим, как и что ему делать, это удел людей нецерковных. Когда человек приобщается к Церкви, он Евангелие прилагает к самому себе. Человек, не знающий хорошо о Боге, он этим Евангелием начинает мерить всех окружающих его людей, прикладывает евангельские заповеди не к себе, а к батюшкам, к архиереям, еще к кому-то. А то, что меня, как-то его не касается. Вот это, мне кажется, путь, по которому можно определить: человек — он близок к Богу или далек от него. Чем ближе к Богу, тем больше человек видит свою недостаточность, свою греховность, тем меньше он думает о том, как ему судить других и как ему других исправлять, он думает над исправлением себя. Других он исправляет, но любовью, сочувствием, состраданием, помощью какой-то. Если есть власть у него над кем-то, над детьми — может быть, и строгостью, конечно, тоже. Но он не думает о том, как исправить каких-то попов толстых, которые ездят на «мерседесах» пьяные, или еще что-нибудь такое, или как архиереев, которые, там, злоупотребляют, там, каким-то своим положением, — он об этом не думает, человек. Он думает о том, как ему спастись, как ему сделать вокруг себя жизнь радостной, жизнь, в которой меньше горя, меньше страданий. Вот этим занимается наша служба — служба «Милосердие». И я хотел бы сказать нашим радиослушателям, что, конечно, мы не просто предлагаем им чем-то поделиться с нами — мы предлагаем им сотрудничество. И предлагаем им определенную награду. Я, когда слушал в 90-е годы, ехал в машине, по какому-то радио там выступал какой-то инославный, и даже не инославный, а другой веры человек и рассказывал о том, как он достиг богатства. Сначала он все делал для себя, но потом стал жертвовать на синагогу. И когда он стал так делать, его богатство стало приумножаться. И он стал очень богатым. И он сказал: «Евреи! Надо жертвовать на синагогу, тогда Вы тоже будете богатыми». А еще я видел листовочки, которые распространяют протестанты. И там, в этих листовочках они пишут: «Хочешь найти друзей? Приходи к нам. Хочешь быть благополучным? Приходи к нам. Хочешь не болеть? Приходи к нам». Ну вот я, к сожалению, в отличие от первого и второго способов, вариантов получить какую-то от нас помощь, тут не могу предложить. (Смеется.) Вряд ли, если Вы будете нам помогать, у Вас приумножится богатство. Не думаю, что, помогая нам, у Вас будет какое-то благополучие...

А. Пичугин

— Прямой зависимости нет?

Епископ Пантелеимон

— Да. Некоторые говорят: «Ухаживай за больным — не будешь болеть!» Но я видел людей, которые ухаживают за больными. И врачи болеют. Ну, они болеют. Боюсь, я вот этого обещать не могу. Но я могу вот что сказать. Я могу сказать: «Дорогие друзья, если Вы хотите познать Бога, если Вы хотите утвердиться в знании о Боге, если хотите понять смысл земного бытия, если хотите научиться подлинной радости, которая заключается вот в этой жертвенной любви, вот тогда нужно, конечно, быть с нами. Ну, а если не с нами, ну, основать свое, может быть, общество друзей «Милосердия». Но нужно обязательно этим заниматься. Потому что очень часто мы говорим: чтобы узнать Бога, надо почитать Евангелие, надо прийти в храм на исповедь, надо молиться Богу. Но надо и добро тоже делать. Потому что подобное познается подобным. Если у тебя душа злая, жестокая, если ты не умеешь жертвовать собой, не умеешь делиться, то Бог тебе не откроется. Твое сердце просто не вместит его. Он хочет к тебе войти, но у тебя сердце — оно сжатое в кулак, и оно не принимает в себя ничего, кроме тебя самого. Там места нет для Бога. А когда ты начинаешь делать что-то для других — ну, в разных формах, — тогда, конечно, твое сердце расширяется. И тогда Бог может тебя узнать, быть с тобой. Тогда ты будешь Его познавать. А это удивительная радость. Ну как вот люди сейчас любят узнавать новую информацию. Но в Боге вся эта информация есть. Знающий Бога — он знает все, ему открываются все тайны этого мира. Ну, это знание ни с чем другим не сравнимо. Радость этого знания превосходит все другие радости.

А. Митрофанова

— Владыка, а как быть тогда в ситуации, когда, допустим, человек очень много времени тратит на то, чтобы помогать другим, у него не остается, совершенно не остается никакого времени для себя? К примеру, он, там, может семь дней в неделю заниматься делами милосердия, кормить бездомных или перевязывать раны... Есть такие люди, которые... Или служить в богадельне... Которые всю свою жизнь посвятили именно вот этому служению. И при этом... И у них нет своей личной жизни. И они как-то, знаете...

Епископ Пантелеимон

— Нет, Аллочка, это очень правильно, это очень серьезная проблема. Потому что мы знаем, что, скажем, вот опубликовали дневники Матери Терезы, ее письма. Или дневники — не помню. Ну вот ее какие-то откровенные рассказы о себе.

А. Пичугин

— Дневники, воспоминания, да.

Епископ Пантелеимон

— Где она пишет о своем неверии, где она пишет о своих искушениях, о своих трудностях. И такое бывает. Многие говорят про эмоциональное выгорание людей, которые занимаются с людьми. Конечно, это есть.

А. Пичугин

— Но она продолжала, несмотря ни на что.

Епископ Пантелеимон

— Несмотря ни на что, продолжала, да.

А. Пичугин

— Мы же не знаем... Очень часто вспоминаю это место из ее дневников-воспоминаний. А на самом-то деле, там же книга о том, как она все это преодолевала и что дальше.

Епископ Пантелеимон

— Но, тем не менее, все-таки... То есть вот то, о чем Вы говорите, оно, конечно, есть. И поэтому здесь у каждого должна быть своя мера. Вот мы поэтому... Вот Вы начали говорить о том, что вот послушает сейчас кто-то нас и скажет: «Нужно жертвовать всем, все раздать, жить, там, в канаве, еще что-нибудь такое. Нет, конечно, это не так. Ты должен делать это в свою меру и быть здесь разумным. И начинать, может быть, с малого. И поэтому мы призываем наших добровольцев, которые приходят к нам помогать, чтобы они начали делать ну хотя бы два часа в неделю. Наших друзей «Милосердия» мы просим жертвовать сотую часть того, что они там зарабатывают, или меньше даже. Но единственное, что важно, — чтобы это было постоянно. Поэтому мы очень ценим тех людей, которые постоянно помогают нам. Потому что разово сделанное что-то... Вот я один раз пришел в больницу, что-то сделал — ну, это как-то, знаете... Ну, как вот — я хочу быть спортсменом, вот я сегодня позанимался зарядкой, и уже думаю, что я стал... Вряд ли получится что-то. Вот если постоянство есть какое-то в этом, есть некая верность этому делу, тогда это помогает в этом утвердиться. Но, конечно, лучше начинать совсем с малого. Но хотя бы чуть-чуть помочь. И я был бы благодарен, если бы наши радиослушатели, скажем, после сегодняшней передачи перечислили бы каждый по 50 копеек. Это было бы замечательно.

А. Митрофанова

— По 50 копеек? Вы были бы рады 50 копейкам?

Епископ Пантелеимон

— Ну да. А сколько у Вас слушателей? (Смеется.)

А. Митрофанова

— (Смеется.) Много.

Епископ Пантелеимон

— Но ведь это же не один человек, это же все. И приобщились бы к нашему делу. Я думаю, что и наше дело — тогда бы как-то оно пошло бы лучше. Потому что чем больше людей участвует в добром деле, тем это доброе дело становится сильнее и более значимым для Бога и для всех для нас.

А. Митрофанова

— Давайте я еще раз тогда озвучу, где можно было бы перечислить пожертвования, каким образом это сделать. Ну, во-первых, можно стать «другом «Милосердия» — то есть оформить как-то через банковскую карту. Регулярные пожертвования раз в месяц будут перечисляться с банковской карты для службы помощи «Милосердие» на те нужды, которые там есть. Это сделать просто — можно зайти на сайт http://miloserdie.help, и там это специальная страница службы, там как раз можно ввести номер банковской карты и такое пожертвование оформить. Можно прямо сейчас сделать SMS-пожертвование — например, тоже отправить SMS на короткий номер 3434 с текстом «Милосердие», пробел — и любая сумма пожертвования. Ну вот абсолютно любая.

А. Пичугин

— 31, я насчитал 31 проект — может быть, неправильно считал, больше или меньше...

Епископ Пантелеимон

— Мне кажется... Я уже путаюсь тоже. (Смеется.)

А. Пичугин

— Ну, 31! Ну, слушайте, просто...

Епископ Пантелеимон

— Мне кажется, меньше. Я хотел как раз рассказать про наш проект, если можно.

А. Пичугин

— Да, вот я как раз хотел про это спросить.

Епископ Пантелеимон

— Спасибо большое.

А. Пичугин

— Единственное, что — только вот уточните, пожалуйста, вот эта сумма пожертвования, вернее, этот способ, который сейчас Алла озвучила, он адресный, или Вы сами потом распределяете эти средства?..

Епископ Пантелеимон

— Нет, если написано в пожертвовании, на какую программу жертвует человек...

А. Пичугин

— На программу «Сиделки», например, да?

Епископ Пантелеимон

— ...например... то только на сиделок.

А. Пичугин

— Да. А так вообще Вы сами...

Епископ Пантелеимон

— Если вообще на милосердие, тогда мы, конечно, эти деньги... Смотрим, какие проекты у нас менее финансируем, тем больше мы туда перечисляем денег.

А. Пичугин

— Давайте тогда начнем с тех проектов, которые наименее всего финансируются, которым требуется помощь.

Епископ Пантелеимон

— Я хочу сказать, что самое главное в наших проектах, — это люди, которые их осуществляют. Ну, вернее, это на втором месте после тех, кому они помогают. Можно рассказать, кому мы помогаем, можно рассказать... Мне хочется рассказать о тех людях, которые у нас работают, которые занимаются этими проектами. И если нет такого человека, то нет и проекта. Все наши проекты — это проекты такие, ну, если говорить, авторские, что ли.

А. Пичугин

— То есть приходит человек и говорит: «Я хочу заниматься...»?

Епископ Пантелеимон

— Ну, не всегда. Ну, бывает и так, да. Вот человек у нас был такой, Илья, который начал заниматься бездомными. Вот он был один. Он на улицах их находил, вызывал «скорую помощь», укрывал их одеялом, ходил и собирал, что-то делал. Потом появился автобус, потом появился ангар, потом появилась целая служба бездомных... Сейчас он открывает целый такой... Нашлась женщина богатая, которая дает ему деньги, и они строят... сделали такой дом, общежитие для бездомных. Он уже, правда, не с нами работает, отдельный проект — он не входит в «Милосердие». Ну, это просто, вот я говорю, что началось с этого человека. Если кто-то у нас уходит, то бывает очень трудно найти ему замену. Но иногда находится замена, и очень удачно, бывает, замена находится. Вот наши детские дома — там менялись директора, редко, но все-таки менялись. Очень тяжелая работа с этими детками, все отдавать очень сложно бывает. А вот наши сотрудники замечательные люди. Вот у нас есть такой «Дом для мамы», где находятся женщины, которые находятся в кризисной ситуации. И там такие истории, просто... Была одна женщина-иностранка, из какой-то там Латинской Америки. Муж держал ее дома два года, не выпускал, вообще какой-то ужас. Были девушки молодые совсем, которых заставляют сделать аборты отцы этих детей. Там, приезжали они туда и устраивали скандалы, какие-то разборки. Всем этим руководит очень молодая такая девушка — Машенька, очень милая, очень хорошая, много лет. И вот она с ними занимается, она там с ними бывает, она помогает их устроить. Потом они приезжают, когда устраивают их... Главное же — не только дать пожить там, в этом доме, а главное — потом как-то сопровождать человека. Вот она пришла туда — у нее нет жилья, нет работы, а она беременная и рождается ребенок. Ну как его содержать? Мы же не можем платить ей содержание каждый месяц. Значит, у нас они учатся какой-то профессии. Пытаемся устроить ее к ее родным, с ними договориться. Вот эта Маша — такой замечательный человек. Еще у нас есть богадельня, туда приезжали сотрудники из подобного учреждения из скандинавских стран. Так одна из женщин всю ночь не спала и думала, почему так у нас хорошо, а у них не так хорошо, как у нас. То есть у нас эта богадельня лучше, чем в скандинавских странах. Я боюсь рассказывать, рекламировать наши проекты, потому что там мест не так много, и мы не сможем всех туда взять. Я, правда, туда уже записался, на всякий случай, так что, если со мной что случится, они готовы меня принять. Но вот такое место — ну просто замечательное. И можно туда устраивать хотя бы экскурсии, можно прийти туда и посмотреть. Приходите — там совершаются службы, там есть домовый храм. Там живут бабушки и дедушки. И жизнь у них там, ну мне кажется, лучше даже иногда, чем в семье, любовь получает человек. И у нашей руководительницы этого проекта, Оленьки, у нее дома у самой богадельня. У нее очень больной папа, больная мама, и они приходит домой и с ними занимается дома. А приходит туда — там больше 20 уже насельниц, насельников этой богадельни, и там все так красиво сделано, все так продумано, такие замечательные работают сестры, такая тишина, благодать, такие радостные наши бабушки, что просто удивительно. И храм есть, куда их привозят на службу.

А. Пичугин

— Напомню, что в гостях у Светлого радио сегодня епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон, руководитель православной службы помощи «Милосердие». Да, владыка?

Епископ Пантелеимон

— У нас вот Марфо-Мариинская обитель — занимается нашим центром медицинским замечательная врач Ксения. Когда-то она училась у нас в училище и работала в «9-й травме».

А. Митрофанова

— В Училище сестер милосердия?

Епископ Пантелеимон

— Сестер милосердия, да. В 90-е годы вообще «травма» и весь этот корпус — это было что-то такое, знаете, совсем невеселое и очень даже страшное. Там лежали какие-то подстреленные бандиты, они приходили навещать своих товарищей, там сестры делали уколы наркотиков вместо пациентов своим мужьям-наркоманам, так, чтобы сдать потом использованную ампулу. Ну, всякую там творилось. Все-таки было там... Она там начинала работать. Там уже разные ситуации... Однажды в одно отделение ночью не вышла ни одна сестра.

А. Пичугин

— Это как?

Епископ Пантелеимон

— Ну, так вот. Все медсестры, которые работали, они не вышли на работу. А в отделении 60 человек. Оно, вот это отделение, как раз работало. И некому было делать обезболивающее, некому было дать снотворное. И у нас была гуманитарная помощь, мы стали — нарушая все правила, конечно, — рыться в этих пакетах, искать какие-то... Позвали врачей, что-то искали там. Вот она прошла через это, и, конечно, работала в отделении, где все было по-другому. Я когда пришел первый раз в это отделение, там был очень возмущенный человек, который ругал старшую сестру за то, что его вызвали с работы, чтобы посадить на судно его маму. А старшая сестра ему говорила: «Что, я, что ли, должна ее на судно сажать? Ну, некому у меня работать, ну, нет у меня людей». Вот в этой обстановке она воспитывалась...

А. Митрофанова

— Н-да...

Епископ Пантелеимон

— И теперь она руководит у нас целым таким хосписом для деток. Мы называем его «респис», чтобы не пугать этим словом родителей, — центром, где помогают деткам с ДЦП. И я ее очень люблю, Ксению, она такой настоящий врач, она потом окончила медицинский институт, стала врачом-педиатром и очень хорошая врач. Ездит на конференции, занимается этим профессионально. Очень хороший человек, который просто самозабвенно отдал себя всему этому служению. У нас мы делали такой психологический тест. Психологи мне рассказали, как нужно заниматься с людьми, и я все время интересуюсь, что они с ними делают. Вот они сказали, что нужно человека спросить, чтобы он четырьмя словами определил, кто он такой. Надо сказать четыре... назвать каких-то понятия. Я вот прошел удачно тест, я сказал, что я такой и сякой, этакий-разэтакий. Разные очень... О, хорошо. Спросили Ксению: «Ксения, а ты кто?» Она говорит: «Я? Я врач». — «А еще кто?» — «И все», — сказала она. (Смеется.) Ну, по понятиям психологов, это такая бедная личность, которая сузила себя только до врача. Но...

А. Пичугин

— Но этим же очень многое можно объяснить.

Епископ Пантелеимон

— Ну, конечно. Я думаю, что это вообще — все эти тесты всякие, они достаточно условны и не всегда адекватно отражают действительность. Ну вот такой замечательный человек у нас — наша дорогая Ксения. Наша матушка Марфо-Мариинской обители, которая руководит многими проектами, которые там есть, матушка Елизавета, игуменья. Она тоже окончила наше училище и тоже, конечно, она везде рвется, везде бывает. То она едет в тюрьму, в зону, где сидят женщины. Там какую-то женщину посадили, ее знакомую, за экономическое преступление — муж свалил на нее свою вину, и ее там посадили. То она идет рядом в клинику Рошаля, где находятся дети, которые пострадали на Украине или еще после чего-то... Ну, в общем, такой человек совершенно неугомонный. И как-то она умудряется соединять со своим монашеским таким устроением, монашеской жизнью вот такую помощь нуждающимся. Это наш детский садик, где работают люди, которые помогают нашим деткам. И патронажные службы, которыми руководят наши сестры милосердия — настоящие сестры настоящего милосердия. Это наше множество сиделок, которые сидят с ними, это няни, которые помогают многодетным детям. Ну, и вот множество других проектов — я уже даже, боюсь, всего не вспомню, всего не перечислю. (Смеется.) Ну, и, конечно, наши подопечные, постоянные подопечные, которых мы тоже очень любим. Богадельня нашей бабушки — я туда устроил своего старого друга, в богадельню, воспользовавшись своим служебным положением. Это мой старый друг, с которым я познакомился после окончания школы. Мы тогда с ним были людьми неверующими, он меня учил, как нужно читать стихи, я собирался поступать в театральный институт. И он такой был человек очень творческий. И вот бросила его жена, остался он один, Игорек, и вот он лежит один, читает бабушкам стихи Пастернака, его вывозят гулять на улицу, он сидит в Интернете, смотрит какие-то фильмы. Рядом с ним лежит другой молодой человек...

А. Пичугин

— А он не ходит?

Епископ Пантелеимон

— Нет, не ходит. Лежит другой молодой человек, который прыгнул... купался в речке и сломал себе позвоночник.

А. Митрофанова

— Ой...

Епископ Пантелеимон

— Он приехал из другой страны, и долгое время его перемещали из клиники в клинику, помогали друзья. Потом друзья отпали, и вот он живет у нас в богадельне, Володя. Ну, очень радостный, спокойный. Правда, с Игорьком у них отношения такие сложные. Ну, так, всяко бывает.

А. Пичугин

— Ну, жизнь...

Епископ Пантелеимон

— Ну, жизнь, да. И вот он тоже там у нас находится. Хотя он человек достаточно молодой, он уже давно там живет. И сделали ему прописку московскую, сделали так, что его теперь отсюда, из Москвы не выгонят, помогли ему там устроиться, сестры о нем заботятся, беспокоятся о нем, к нему приходят друзья, добровольцы, вывозят его гулять. Наша богадельня находится на берегу пруда в Черкизово, и там очень такое место живописное, рядом храм прекрасный. И вот они гуляют с ним по улице, ставят спектакли в богадельне. Наши насельники играют в этом спектакле. Была у нас одна бабушка — она играла там няню. Татьяну Ларину играла одна из сестер, а она играла няню как раз, эта наша бабушка. Это очень было смешно. Раиса Ивановна... Сейчас она уже упокоилась, отошла в Царство Божие. Ну, в общем, это такая жизнь, о которой, конечно, очень приятно рассказывать. Наши детки-инвалиды, которые находятся в детском доме, они раньше жили в обычном интернате, и там, конечно, не было возможности с ними заниматься. Такой пример: у нас когда в детский дом при Марфо-Мариинской обители, который входит в число наших проектов, взяли детей Дауна, то первое время они вели себя очень как-то странно — потерянно очень, очень как-то... И вот их стали обследовать. И выяснилось, что у всех у них проблемы с глазами, всем нужно выписать очки. И когда им выписали очки, они переменились — они стали видеть, что вокруг них. Оказывается, в детских домах таким детям не делают очки, потому что они дорого стоят. Нужны очки специальные, которые нельзя было бы разбить, иначе они могут порезаться. И на это денег не выделяют почему-то. Может быть, сейчас ситуация изменилась. Это было года два тому назад.

А. Митрофанова

— Ой, бедные детки.

Епископ Пантелеимон

— Вот у нас они совсем как переменились и стали совсем другими. Их очень полюбили наши сестры, и они сейчас у нас живут. Их обычно не берут на усыновление, поэтому они заменили таких детей «без особенностей» в нашем детском доме. И, таким образом, вот это все сообщество, все эти люди — они друг друга знают, Они встречаются друг с другом. Встречаемся на службах, устраиваем какие-то встречи, праздники. Так что это такой не просто проект — это такое содружество людей, которые хотели бы сделать жизнь радостней и включить в эту жизнь даже тех, кто терпит боль, кто страдает, но их жизнь сделать радостной, через это умножить радость. У нас они говорят, что радость умножается делением. Когда ты радостью делишься с другими, то умножается твоя радость. Это принцип такой тоже работы нашей службы, и я очень рад, что есть возможность Вам об этом рассказать и пригласить к участию в этом добром деле...

А. Пичугин

— А можете выделить несколько наиболее таких проектов, в которые сейчас больше всего требуется помощь? Которым... Самим проектам?

Епископ Пантелеимон

— Ну, я точно не могу сказать, каким проектам, потому что у нас это меняется. Появился какой-то жертвователь... Есть жертвователи крупные. У нас была женщина, которая каждый год жертвовала нам огромные суммы. В этом году почему-то не сумела перевести нам ничего. Поэтому раз на раз не приходится. Обычно больше помогают детям больным, меньше помогают старикам, меньше помогают бездомным...

А. Пичугин

— Нет-нет-нет, я именно о том, какие проекты сами по себе сейчас требуют финансирования больше, чем остальные.

Епископ Пантелеимон

— Ну, дело в том, что у нас совокупный бюджет. У нас есть друзья милосердия. Обычно жертвуют на все проекты. И у нас, к сожалению, дефицит бюджета в следующем году — 12 миллионов в месяц. Чтобы покрыть этот дефицит с помощью наших друзей «Милосердия», нам нужно еще хотя бы 10 тысяч таких же друзей «Милосердия», как у нас есть.

А. Митрофанова

— Это которые могли бы регулярно, раз в месяц перечислять какие-то небольшие пожертвования?

Епископ Пантелеимон

— Регулярно помогать, да.

А. Митрофанова

— Суммы, там, 50, 100 рублей — ну, кто сколько может. Кто-то, может быть, больше может.

Епископ Пантелеимон

— Конечно, да.

А. Митрофанова

— Давайте тогда я напомню...

А. Пичугин

— Еще раз напомним, да.

А. Митрофанова

— ...что стать другом «Милосердия» на самом деле очень просто: нужно зайти на сайт http://miloserdie.help. Это специальная страница. Там можно ввести номер банковской карты, оформить — с Вашего согласия, под Вашим контролем все это будет происходить — подписку на вот такие регулярные, раз в месяц, пожертвования, ту сумму, которую Вы хотите. Сайт http://miloserdie.help, и там пожертвования с банковской карты на все те дела, о которых нам сейчас рассказывает наш гость. Владыка, Вы знаете, я немного знакома с Вашей богадельней, с тем, что там внутри происходит, и помню, как рассказывали мне, как Ваши сестры милосердия из богадельни ездили на стажировку в Германию, как они вернулись оттуда и говорили: «Ну, слушайте, ну, мы туда ехали — надо же было посмотреть, как на самом деле, как правильно, а мы туда приехали и поняли, что мы, на самом деле, умеем даже чуть-чуть больше, и у нас как-то даже это и лучше». И я тогда поняла простую вещь: что вообще Ваша вот эта богадельня — это явление уникальное. Оно штучное. Вот есть такое понятие «штучный товар». Вот это как раз Ваша богадельня. Она такая жемчужина, где 20 человек насельников, как Вы говорите, и персонал, медсестры милосердия (даже не поворачивается язык до конца назвать их «персоналом»), которые с ними постоянно занимаются, уделяют им внимание. То есть они их не только моют, причесывают и кормят — они с ними, как Вы говорите, ставят спектакли... То есть они полностью включены в жизнь этих людей. И это такой очень важный человеческий взаимообмен. Ну, в то время как обычные, даже какие-то самые хорошие в экономическом плане богадельни, существующие в развитых странах, они, как правило, вот этого человеческого участия не подразумевают.

Епископ Пантелеимон

— Да, это очень правильно. Потому что, Вы знаете... И здесь вот какой еще есть мотив такой все-таки помочь нам? Потому что, конечно, я тоже могу помогать, я тоже могу дать деньги бездомному, помочь купить ему что-то. Но есть люди, которые умеют это делать. Если ты хочешь помочь кому-то, ты можешь не сам это сделать, у тебя может не получиться, а доверить это кому-то другому, кто сделает это лучше, чем ты. И это бывает очень радостно — когда есть человек, которого ты можешь попросить сделать то, что хотел бы сделать сам, но не можешь по каким-то причинам. И вот как раз в богадельне есть такие люди, которые делают это замечательно.

А. Пичугин

— Нам пора уже заканчивать программу. Еще раз, под самый занавес, напомни тогда, как стать другом «Милосердия», и будем закругляться.

А. Митрофанова

— Да. Сайт http://miloserdie.help, и там можно оформить подписку на регулярные пожертвования через банковскую карту для службы помощи «Милосердие». http://miloserdie.help — найти очень просто. Прямо вот раз в месяц будет перечисляться с Вашей банковской карты та сумма, которую Вы хотите. Либо разовые пожертвования — короткий номер для SMS 3434 и текст: «Милосердие» — пробел — и любая сумма пожертвования.

А. Пичугин

— Мы благодарим владыку Пантелеимона, епископа Орехово-Зуевского, руководителя Православной службы помощи «Милосердие», за этот рассказ, за эту беседу. Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— ...Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Всего хорошего!

Епископ Пантелеимон

— Спасибо большое, дорогие Алексей, Алла! И всех Вас сердечно благодарю за то, что Вы выслушали. Мне уже стало как-то полегче. Я думаю, что уже мы как-то сумеем преодолеть этот кризис!

А. Пичугин

— До свидания!