Поделиться
Собрались поздней осенью птицы на опушке леса, чтобы в теплые края лететь. Долго они друг с другом перекликались, пересчитывались, только и слышно было:
— Все ли тут? Тут ли все? Чьих-чьих нет?
Все птицы были на месте, кроме глухаря. Приказал орёл молодой тетёрке срочно его позвать. Полетела тетёрка в чащу леса, видит: глухарь сидит на высоком кедре и орехи из шишек лущит.
— Уважаемый глухарь! — обратилась к нему тетёрка. — Мы все хотим в теплые края лететь. Тебя одного уже неделю ждем.
— А куда спешить? — отвечает глухарь. — Смотри, сколько в лесу ещё кедровых орехов осталось! Бросать их, что ли?
Тетёрка вернулась на опушку леса и сказала орлу, что глухарь задерживается, потому что перед дорогой хочет ещё подкрепиться.
Подождал несколько дней орёл и послал за глухарём ястреба. Полетел тот в лесную чащу и стал кружиться над кедром, на котором глухарь сидел.
— Эй, сколько можно тебя ждать? — окликнул его ястреб. — Мы уже и так из-за тебя порядком припозднились!
— Погляди, сколько ещё в лесу осталось орехов, — ответил глухарь. — Я их не собираюсь ненасытным белкам оставлять, лучше все сам съем.
Вернулся ястреб на поляну и рассказал к птицам, что жадный глухарь никуда лететь не собирается, пока все шишки в лесу не перелущит.
— Про таких говорят: всё съесть не могу, а оставить жаль, — рассердился орёл, махнул крылом, поднял стаю и повёл её в тёплые края.
Из всех птиц один глухарь в лесу зимовать остался.
Долго он ещё сидел на вершине кедра и громко клювом скрипел, выбирая орехи из шишек, пока не почувствовал: ни одного зёрнышка больше съесть не может. Хоть и жалко ему было кедровые орешки белкам оставлять, да пришлось остановиться.
Попробовал глухарь с ветки взлететь —не получается! Очень уж он отяжелел от обжорства, неповоротливым стал. Кое-как перебрался глухарь с ветки на ветку, шлёпнулся на землю и поплёлся к лесной опушке.
Смотрит — а на поляне уже нет никого, все птицы на юг улетели.
Говорят, с той самой поры у глухарей от слёз глаза и брови сделались красными. Обидно им, что когда-то они умели как другие птицы в небе парить, а теперь только на маленькие расстояния по земле перелетают, да и то низко, тяжело, с большим шумом. Не могут больше глухари на высокие кедры взлетать, и уж тем более с другими птицами зимой на юг отправляться. От непомерной жадности ещё и не такое случается!
Хорошо, что белки оказались не злопамятными и часто бросают вниз с деревьев шишки, чтобы глухари зимой не голодали.
(по мотивам эвенской народной сказки)
Предсказатель
Поделиться
Фото: Sonia Nadales / Unsplash
Жил на свете один крестьянин, который был большим бездельником, а при этом любил вкусно поесть. Чем угодно готов заниматься, лишь бы не работать в поле.
Как-то раз пришёл он домой и видит — жена зерно перебирает да очищает.
— Ты что же, так и просидела весь день у корзины с зерном? А на обед у нас будет каша? — возмутился крестьянин. — Давно уже ты обещаешь сделать для меня сладкие пампушки? Когда я их дождусь?
Жена тоже рассердилась и говорит ему в ответ:
— Как же, сейчас пампушки стряпать для тебя побегу! Во всём доме даже мышам поживиться нечем, последнее зерно доедаем, а тебе сладкиe пампушки подавай! Смотрите, какой явился важный господин!
Обиделся крестьянин на жену и решил из дома уйти. Три дня бродил он по округе, а когда оголодал, назад вернулся.
Подошёл крестьянин к своему дому, и ещё издали по запаху понял, что жена сладкие пампушки готовит. Притаился он за дверью и стал считать, сколько штук она в кипящее масло бросит. Насчитал двадцать одну. Закончила женщина стряпать, стала руки мыть.
Тогда крестьянин вошёл в дом и рассказал, что не просто так три дня пропадал, а сходил к одному старцу, который научил его искусству предсказаний.
— Не болтай зря, —отмахнулась жена. — Лучше в поле пошёл бы поработать.
— Напрасно ты мне не веришь, — говорит крестьянин. — К примеру, мне заранее стало известно, что ты сегодня пампушки будешь жарить, и я даже могу сказать, что сделала ты их ровно двадцать одну штуку.
Удивилась простодушная женщина, и решила, что муж её и впрямь сделался предсказателем. С почётом усадила его за стол, подала угощенье, а сама поспешила к соседям новость рассказать.
Со всей деревни сбежались люди к ним в дом, а крестьянин уже наелся, на кровать перебрался и на подушках возлежит.
Поклонился ему один из соседей и говорит:
— Скажи мне, почтенный, куда подевался мой осёл? Вечером убежал из дома, до сих пор найти не могу.
Испугался крестьянин, но вида не показал, и произнёс с важностью:
— Я должен с солнцем посоветоваться, оно мне подскажет ответ на твой вопрос. А ну-ка, жена, подай мне зонтик! А вы пока не ходите за мной...
Подала жена зонтик, и он прямо в полуденный зной вышел из дома. Долго ходил он по полям и лесам, безуспешно пытаясь разыскать осла, и решил, что того волки съели. Вернулся домой и объявил:
— Небесные светила мне поведали, что твоего осла больше нет, простись с ним навеки.
— Странно, — говорит сосед. — Ведь пока тебя не было, мой осёл домой вернулся, а я тебя жду, чтобы об этом сказать.
Ох, и смеялись односельчане над горе-предсказателем! Да он и сам понял, что обманом и хитростью не проживёшь, и стал прилежно на поле трудиться — на сладкие пампушки себе зарабатывать.
(по мотивам индийской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Схимонахиня Марфа Арзамасская (в миру Мария Протасьева) и её семья
Поделиться
Фото: Ivan Lemekhov / Pexels
Ростовский воевода, или как сказали бы сегодня — глава города, Пётр Григорьевич Протасьев, в 1766-м году овдовел. Супруга его, Екатерина Васильевна, скончалась, когда ей было чуть больше тридцати. На руках у воеводы осталась дочка, шестилетняя Машенька. Пётр Григорьевич души в ней не чаял. Однако понимал, что девочке необходим женский присмотр. И обрадовался, когда его мать — Машенькина бабушка — предложила разделить с ним заботу об осиротевшей внучке.
Маша проводила с бабушкой много времени. Вместе они ездили на богомолье по святым местам. И чем старше становилась Маша, тем сильнее стремилось её сердце к Богу. Пётр Григорьевич заметил, что дочь его стала подолгу молиться, закрывшись в своей комнате. Машенька строго постилась, старалась избегать светских развлечений — балов и приёмов. Однажды она доверительно сказала Петру Григорьевичу, что в будущем желала бы принять монашеский постриг. Любящего отца словно громом поразили эти слова. Он хотел в будущем выдать Машу замуж за родовитого и состоятельного человека. Ведь кому, как не отцу, виднее, что будет лучше для дочери? Так рассуждал Пётр Григорьевич, и поэтому запретил Маше даже думать о монастыре. Досталось и бабушке. «Ты своими разъездами по монастырям внушила ребёнку такие мысли!» — в сердцах выговаривал матери воевода.
Марии меж тем исполнилось 16 лет. Бабушка к этому времени скончалась, и Пётр Григорьевич решил, что дочери пора всерьёз задуматься о замужестве. Однажды он сказал Маше, чтобы она готовилась к большому балу. Воевода пригласил к себе знатных и богатых женихов губернии в надежде, что с кем-то из них Маша сможет найти семейное счастье. Мария понимала, для чего отец задумал этот праздник. И накануне назначенного дня решилась... на побег. Девушка написала записку, в которой сообщала, что не может идти против Божьего призвания посвятить себя служению Господу в каком-нибудь монастыре. Просила простить её и не разыскивать. Ночью, взяв свои небольшие сбережения, Мария ушла из дома.
Миновали сутки её странствий. Машенька шла по дороге, и вдруг за спиной услышала конский топот. Девушка обернулась — её нагонял отцовский экипаж! Коляска остановилась, оттуда выпрыгнул расстроенный слуга. И обратился к девушке со словами: «Марья Петровна, барышня, возвращайтесь скорее домой! Батюшка ваш от горя слёг!». Слуга рассказал: обнаружив наутро, что дочери нет дома, Пётр Григорьевич места себе не находил. А когда увидел и прочёл её записку, с рыданиями упал на диван в своём кабинете, и больше с него не вставал. Сердце Маши сжалось, она осознала, какие волнения доставила родным. Девушка села в экипаж и вскоре была дома. Отец встретил дочь со слезами и объятиями. Машенька тоже плакала, раскаиваясь в том, что своим побегом причинила отцу такую боль. В тот день Пётр Григорьевич благословил дочь на иноческое житие.
Вскоре Мария стала послушницей костромского Богоявленско-Анастасииного женского монастыря. Обитель располагалась относительно недалеко от дома, и отец, которому нелегко было расстаться с любимой дочерью, часто навещал её. Когда же Пётр Григорьевич скончался, Марию перевели в Арзамасскую Алексеевскую женскую общину, устроенную старцем Феодором Санаксарским. Там 25-летняя Мария Петровна Протасьева приняла постриг в великую схиму с именем Марфа, и в 1785-м году была избрана настоятельницей обители. Всю жизнь Марфа Арзамасская благодарила отца за то, что он благословил её на монашеский путь. И молилась за своих родных.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
Искусство в блокадном Ленинграде
Поделиться
Фото: Florian G / Pexels
22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Уже к осени немецкие захватчики подошли к Ленинграду, и 8-го сентября город оказался окружён. Немцы надеялись взять его к зиме и бомбили, уничтожая склады с продовольствием и боеприпасами. Но войска продолжали защищать осаждённый Ленинград. Уже к зиме запасы продовольствия подошли к концу и в городе начался голод, однако жители не собирались сдаваться. Они воевали в рядах красной армии, работали в школах и на заводах. Вопреки обстрелам, голоду и холодной зиме город продолжать жить. Театры давали спектакли, композиторы писали музыку, а поэты — стихи.
Я говорю: нас граждан Ленинграда,
Не поколеблет грохот канонад,
И если завтра будут баррикады —
Мы не покинем наших баррикад...—
Эти стихи поэтессы Ольги Берггольц звучали из репродукторов в осаждённом городе. Всю блокаду она читала свои произведения на ленинградском радио. Лишь стоило объявить в динамик: «Внимание! Говорит Ленинград! У микрофона поэтесса Ольга Берггольц» — как люди стекались к репродукторам, чтобы услышать её голос и строки, которые давали силы жить дальше. Искусство стало для горожан отдушиной в тяжёлые военные дни.
Настоящим событием для жителей города стало исполнение Седьмой симфонии композитора Дмитрия Шостаковича. В самом начале блокады он жил в Ленинграде, служил в пожарной бригаде и работал над созданием новой симфонии. В октябре 1941 года композитор был эвакуирован, поэтому закончил своё музыкальное произведение в Куйбышеве. Спустя десять месяцев его доставили в Ленинград специальным рейсом для исполнения нового произведения и укрепления духа жителей города. 9 августа 1942 года в филармонии состоялось исполнение симфонии. Зал был переполнен, и музыку транслировали по радио для всех жителей.
Пригласительные билеты на концерт были оформлены ленинградской художницей — Анной Остроумовой-Лебедевой. Всю блокаду она создавала пейзажи и гравюры родного города. Позднее она вспоминала: «Писала часто в ванной комнате. Положу на умывальник чертежную доску, на нее поставлю чернильницу. <...> Здесь глуше звучат удары, не так слышен свист летящих снарядов». С репродукциями работ художницы в городе печатались открытки, которые отправлялись из Ленинграда на фронт и в другие города. Так вся страна знала, что город жив.
Драматический театр имени Максима Горького ставил спектакли и устраивал новогоднюю ёлку для детей. Школьница Тоня Жукова вспоминала: «1 января 1942 года нам, учащимся, дали пригласительные билеты на ёлку в Драматический театр <...> Во время спектакля несколько раз объявляли тревогу, спектакль прерывался, мы все спускались в бомбоубежище. Потом были накрыты столы». Спектакли продолжали показывать и в кукольном театре. Одним из любимых представлений жителей Ленинграда была постановка «Кукольный город», созданная писателем Евгением Шварцем. В ней жители сказочного городка боролись с крысами.
Блокада окончательно завершилась лишь 27 января 1944 года. Восемьсот семьдесят два дня горожане сопротивлялись врагу, сохраняя стойкость и силу духа. А стихи Ольги Берггольц и музыка Дмитрия Шостаковича стали настоящими символами мужества жителей блокадного Ленинграда.
Все выпуски программы Открываем историю
