«Жизнь и творческий путь Ивана Бунина». Диакон Александр Родин

Наш собеседник — староста храма Покрова Пресвятой Богородицы в Покровском-Стрешневе в Москве, аспирант Московского государственного университета культуры диакон Александр Родин.

В юбилейный 150 год со дня рождения писателя Ивана Бунина мы говорили о его жизни, о творческом пути и духовных поисках, а также о том, как события его времени находили отражение в его произведениях. Отец Александр поделился, о чем необходимо помнить, чтобы лучше понять автора и те смыслы, которые он старался донести до читателей, и с чего лучше всего начинать знакомство с его творчеством.

---

А. Митрофанова

— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие слушатели. Я — Алла Митрофанова. И сегодня нам предстоит невероятно интересный и неожиданный, может быть, во многих смыслах разговор. Дело в том, что текущий год юбилейный — 150 лет со дня рождения Ивана Бунина. И понятно, что это один из главных авторов в нашей культуре, один из лауреатов Нобелевской премии. В общем, не так много их среди носителей русского языка, тем не менее список довольно интересный и внушительный. Иван Бунин — человек, который, наверное, наиболее остро переживал все те процессы, которые в XX веке имели место в нашей истории, и было почему, и в силу особенностей его личности, и в силу какого-то характера, непримиримого, что ли, отчасти. Поговорим об этом сегодня, когда речь пойдёт про «Окаянные дни» — одно из самых известных его произведений. И на связи с нами сегодня диакон Александр Родин, староста храма Покрова Пресвятой Богородицы в Покровском-Стрешнево, аспирант Московского государственного университета культуры. Это человек, который пишет кандидатскую диссертацию как раз по теме творчества Бунина. Отец Александр, добрый вечер.

Диак. Александр Родин

— Добрый вечер, Алла. Добрый вечер, слушатели радио «Вера». Рад вас приветствовать.

А. Митрофанова

— Взаимно. Я очень рада. И вы знаете, разговор наш, наверное, предварю вопросом, который у части нашей аудитории наверняка возникнет в голове. Вы священнослужитель, вы человек, принадлежащий к церковной культуре, и вы выбираете в качестве материала для вашей кандидатской диссертации не святых отцов, не древнерусскую литературу, которая, казалось бы, по теме вам могла бы быть очень близка. И не Фёдора Михайловича Достоевского — извините, наверное, это штамп такой, тем не менее, — и, допустим, не Лескова, а вы выбираете Бунина, творчество которого, наверное, у ряда людей, соотносящих себя с церковной жизнью, вызывает вопросы. Вы могли бы рассказать, чем обусловлен ваш выбор, почему именно Бунин?

Диак. Александр Родин

— Да, конечно. Дело в том, что в литературоведении тенденция рассматривать произведения Бунина в христианском ключе или искать христианский контекст в них появилась сравнительно недавно. Наверное, нам привычно рассматривать в христианском контексте, допустим, рассказ «Господин из Сан-Франциско» — это то, чему учат в школе. Но, наверное, очень непривычно постараться увидеть христианский аспект, допустим, в произведениях Бунина о любви или в тех же самых «Окаянных днях». Дело в том, что то, как сейчас изучают Бунина в школе, наталкивает меня на идею, что необходимо что-то с этим сделать. Потому что, к сожалению, многие произведения Бунина, особенно

это касается произведений о любви, способны стать для неподготовленного читателя немножко прелестными, в смысле прельщения или соблазнения юного читателя. Поэтому, видя определённые перспективы найти христианское содержание в ключевых произведениях Бунина о любви, я и занялся уже несколько лет назад этими исследованиями. И должен сказать, что пришёл к определённым выводам, которые действительно могут оказаться полезными, мне кажется, в том числе в педагогической деятельности.

А. Митрофанова

— Очень интересная заявка. Спасибо большое за такое объяснение — интригующее, я бы сказала. Да, когда речь идёт о «Господине из Сан-Франциско», про рассказ, который есть в школьной программе, и я думаю, многие наши слушатели его помнят. Может быть, кто-то уже и во взрослом возрасте его перечитывал. Можно здесь кратко напомнить: речь идёт об описании путешествии человека, да, в заглавии обозначено место его жизни — это Сан-Франциско. Это довольно состоятельный, судя по всему, капиталист, человек, который всю жизнь работал и посвятил своим делам множество времени и сил. И вот наконец уже в таком преклонном возрасте он впервые разрешает себе выехать куда-то на отдых, в путешествие. Он выбирает премиальный такой вариант, естественно, подобающий его положению, берёт с собой жену и дочь. И поразительно, что в этом рассказе Бунин ни разу не называет его имени. Я знаю, что ваш педагог, Александр Николаевич Ужанков, известный профессор, специалист как раз по древнерусской литературе, проводит очень интересные параллели между «Господином из Сан-Франциско» и теми подходами, которые как раз в древнерусской литературе, и пониманию человека, которые ей свойственны. Параллели, которые во многом заставляют задуматься. Вот в этом смысле вы говорите об этом, как о само собой разумеющейся вещи, да? Вот «Господин из Сан-Франциско» — действительно там есть некие христианские смыслы. Это очевидно не для всех. Вы не могли бы пояснить, что вы имеете в виду, и почему у этого человека имени нет?

Диак. Александр Родин

— Дело в том, что говоря о рассказе «Господин из Сан-Франциско», на самом деле первое, на что мы обращаем внимание, это на эпиграф к этому рассказу. И Бунин не случайно избирает в качестве эпиграфа цитату из Апокалипсиса: «Горе тебе, Вавилон, город крепкий! Ибо в один час пришёл суд твой». Этот эпиграф задаёт тон и смысл, и даёт ключ для всего рассказа. Поэтому как раз это одно из тех произведений, которое не вызывает у литературоведов вопросов с точки зрения его христианских основ, его христианского содержания. Но такие ключи не всегда очевидны в других произведениях Бунина, хотя, несмотря на это, они есть. Дело в том, что его произведениям очень присуще такое понятие, как интертекстуальность. То есть в рассказах, в повестях Бунина достаточно большое количество аллюзий, скрытых цитат, указывающих на их связь с христианскими смыслами, с христианским богослужением, с литургическими какими-то особенностями. Поэтому поиск таких ключей даёт нам основание исследовать его произведения именно в христианском контексте.

А. Митрофанова

— Опять очень неожиданно. Вы знаете, прежде, чем мы начнём с вами глубоко копать сами тексты, мне бы хотелось, чтобы мы несколько слов сказали о самом авторе. Вот есть такая классическая лекционная схема: эпоха, личность и потом уже произведение. Про Бунина, я думаю, в общих чертах большинство наших слушателей что-то более-менее себе представляет. Это человек, который вынужден был покинуть страну после грозных событий, которые кто-то называет революцией, кто-то называет переворотом — те самые «Окаянные дни», как он их сам называет. И он оказался фактически сиротой, без своей России. И это тот случай, наверное, когда возвращение из этой вынужденной эмиграции ситуации бы не изменило, потому что та страна, которую он бы увидел, была бы уже всё равно совсем другая — не та, которая породила его самого. Вот что важно знать о нём, чтобы понимать его произведения? И не только «Окаянные дни», но и те «Тёмные аллеи», тот самый сборник, о котором по большей части сегодня пойдёт у нас речь. Какие факты его личной биографии, какие его общественно значимые, скажем так, высказывания? На чём вы бы остановили внимание, предваряя наш разговор?

Диак. Александр Родин

— Вы знаете, я бы, наверное, обратил внимание не столько на какие-то отдельные факты, сколько на такую действительно периодизацию творчества Бунина: до революции, во время революционных событий и после революции, уже в эмиграции. Дело в том, что в канун революции Бунин уже был признанным и абсолютно состоявшимся писателем. Он был почётным академиком, он получал многажды Пушкинскую премию. И проявил он себя и как поэт, и как прозаик, мастер короткого рассказа и повестей. Этап революционных событий, 1917-19 годы — это тот этап в жизни Бунина, когда он практически не создаёт художественных произведений. Он пишет крайне мало, он много уделяет внимания своим дневникам, которые не просто являются хроникой происходящих революционных событий, но и попыткой осмысления этих событий, в том числе осмысления исторического и отчасти осмысления религиозного, — может быть, мы об этом тоже поговорим сегодня. В этом смысле этот переломный момент, который Бунин переживает очень тяжело, и это видно в тексте «Окаянных дней», которые полны не только скорби, но и злобы, но и осмысления. Однако, по мнению и многих литературоведов, и многих коллег Бунина по писательскому цеху, Бунин себя проявляет окончательно и формируется и раскрывается в полной мере как писатель уже в эмиграции. Когда он вывозит с собой действительно свою Россию в своих воспоминаниях, поскольку эта страна перестаёт существовать после его эмиграции. Когда он переживает заново, наверное, всю историю своей жизни до эмиграции и воплощает её действительно в шедеврах, которые сейчас нам остались. Это «Жизнь Арсеньева», это и «Солнечный удар», это и «Митина любовь», это и многие рассказы цикла «Тёмные аллеи», которые как раз вызвали очень неоднозначную реакцию, в частности в православной среде. Если мы вспомним реакцию православного писателя Шмелёва, то она была крайне отрицательная, она была исключительно критическая. И, безусловно, Шмелёв имел буквальную такую реакцию, но тем не менее, мне кажется, сейчас настаёт время для переосмысления некоторых из этих произведений. В частности, допустим, «Чистого понедельника», который сам Бунин считал вершиной своего творчества и благодарил Бога за то, что он создал этот рассказ.

А. Митрофанова

— Напомню, что в программе «Светлый вечер» на ради «Вера» сегодня диакон Александр Родин, староста Покровского храма в Покровском-Стрешнево, аспирант Московского государственного университета культуры и автор диссертации, посвященной Ивану Бунину и его произведениям. Отец Александр, среди моих близких друзей есть множество поклонников рассказа «Чистый понедельник». Наверное, в двух словах стоит напомнить, что это, как и весь сборник «Тёмные аллеи», рассказ о любви. И в фокусе внимания здесь любовь молодого человека и девушки, которая... чувства их взаимные, она решается на то, чего он давным-давно ждёт — она вступает с ним в очень близкие отношения. После чего на утро сообщает ему, что она уходит окончательно и бесповоротно, и исчезает из его жизни. И спустя годы он, с этой мятущейся своей душой, не понимая, как же это случилось, как ему кажется, видит среди сестёр, по-моему, Марфо-Мариинской обители или монастыря какого-то.

Диак. Александр Родин

— Да, Марфо-Мариинской обители.

А. Митрофанова

— То есть она оказалась среди сестёр милосердия, крестовых сестёр, которых собрала вокруг себя великая княгиня Елизавета Фёдоровна Романова. И он не понимает её поступка, не понимает, что же тогда это всё было и зачем всё это было и так далее. Вы знаете, когда я читаю «Чистый понедельник», меня не оставляет это ощущение какой-то... игры, что ли, вот этого рубежа XIX-XX веков, когда людей могло бросать от любовной экзальтации в экзальтацию религиозную. Наверное, я не права, скорее всего, это так. Я психологически не могу себе представить вот такого невероятного перелома. Это какое-то заламывание рук в моём представлении. Но опять же я — обыватель, не знаток Бунина и, скорее всего, я не права. Объясните, пожалуйста, что там происходит, что это за драма такая.

Диак. Александр Родин

— Начнём, наверное, с того, что «Чистый понедельник» — это своеобразный духовный итог всего прозаического творчества Бунина о любви. И Бунин действительно не случайно считал его своим лучшим произведением. Дело в том, что этот небольшой по объёму рассказ включает в себя практически целую жизнь героев. И в рамках этого рассказа происходит духовное перерождение как героини, так и герой. И в этом смысле этот рассказ даже выходит за пределы жанра рассказа и, скорее, чем-то похож на роман. Неподготовленному читателю, мне кажется, достаточно сложно действительно в этом рассказе разобраться. Но то, что отмечают все, кто читает этот рассказ, это некая двойственность главной героини и в принципе двойственность всего, что описано в этом рассказе. Двойственность образа Москвы, двойственность образа жизни героини: с одной стороны, она проводит время в ресторанах, на капустниках Художественного театра, в театрах, увлекается современными какими-то писателями-декадентами, с удовольствием и с толком, чувством участвует в таких русских ужинах широких; а с другой стороны, мы видим, что она посещает, допустим, кладбища, монастыри, посещает службы на Страстной неделе, цитирует в разговоре с главным героем некоторые слова из «Повести о Петре и Февронии». То есть получается, что героиня эта живёт некой двойной жизнью, в ней есть некое раздвоение, некое противоречие в её личности. Проще всего и, наверное, правильнее всего это противоречие объяснить через святоотеческое понимание человеческой личности и человеческого существа вообще. Дело в том, что, допустим, если мы вспомним святителя Феофана Затворника, то он говорит о том, что человек состоит по сути из трёх частей — это тело, душа и дух. Дух — это высшая часть души, которая обеспечивает или отвечает за общение человека с Богом, за его взаимодействие. Так вот, в этой главной героине рассказа «Чистый понедельник» мы видим очень чёткое противоречие между жизнью тела и души, с одной стороны. То есть тело — понятно, что это телесные потребности: вкусно поесть, вкусно попить... Душа — это воплощение трёх душевных сил: разумной силы, желательной и эмоциональной. То есть это всё, что связано с деятельностью человека умственной, всё, что связано с его эмоциями, действием воли, это то, как мы видим человеческую личность в большинстве случаев. Но есть и третья составляющая в человеке — это дух, который в свою очередь проявляется в таких вещах, как страх Божий, то есть осознание человеком того, что он является тварью Божией и должен во всём ориентироваться на своего Создателя, на своего Отца. Далее — это совесть, которая говорит человеку, что право, а что неправо, что угодно Богу, а что неугодно. И последнее — это жажда Бога. Так вот, жажда Бога является ключом, наверное, к пониманию личности главной героини. Дело в том, что, тоже по словам святителя Феофана, истинное счастье, пока человек живёт не в духе, невозможно, его бесполезно ждать.
Душевная и телесная жизнь при благоприятном течении дают что-то похожее как-будто бы на счастье. Но, по словам святителя Феофана, это бывает мимолётный призрак счастья, скоро исчезающий. Действительно, если мы свою жизнь пытаемся основать на проходящем и тленном, то мы в конечном итоге оказываемся разочарованными. А истинное счастье заключается именно в общении человека с Богом. Так вот, именно этого на самом деле и ищет главная героиня. Вот в этих её попытках обрести себя в богослужении, в её словах о том, что она думает о том, чтобы уйти в монастырь. Но вот эта душевная и телесная стороны жизни её не отпускают. И вот этот диссонанс, вот эта борьба внутренняя в героине как раз и выливается в то, что, несмотря на её духовные потуги, происходит вот это действительно грехопадение, но после этого происходит и восстановление, причём как героини, так и героя. Дело в том, что есть такая расхожая поговорка «не погрешишь — не покаешься». Но в данном случае она уместна. Бунин, как человек откровенный и не стеснённый какими-то рамками Православия, не ставит перед собой задачи показать, как должна строиться духовная жизнь. Но он показывает, как она в действительности может строиться.
И действительно, для того, чтобы принести покаяние, человеку иногда необходимо упасть. И в данном случае очень закономерно здесь видится аналогия с блудным сыном. Ведь блудный сын принёс покаяние перед отцом именно тогда, когда он дошёл до предела падения, когда он пришёл в отчаяние, и тогда он пришёл в себя. Так вот, героиня на том этапе, на котором она ещё не пришла к падению, не могла полностью, наверное, ощутить в себе необходимость покаяться и необходимость обратить жизнь к Богу, чтобы познать счастье в Нём. И именно после этого падения происходит постепенное преображение героини. То есть Бунин не был бы честен, если бы это произошло прямо так красиво и замечательно, и она тут же бы отправилась в монастырь — нет. Более того, в концовке рассказа мы видим, что ей тяжело даётся этот подвиг. То есть там есть такие слова, когда героиня следует за будущей преподобномученицей Елисаветой, неся в руке свечу, и обращает взгляд куда-то в темноту, в сторону, где стоит её возлюбленный. И взгляд этот, наверное, свидетельствует о том отношении, которое имела жена Лота к тому, что она оставила в покинутом ею городе. То есть вступление в монастырь — это не венец, а только начало настоящей борьбы, настоящей духовной жизни, настоящей невидимой брани, борьбы со своими слабостями и с искушениями. И то же самое здесь происходит с главным героем, для которого также происходит перерождение. Потому что когда героиня его оставляет, он ударяется в пьянство, в печаль, может быть даже в уныние. Но начинается это пьянство с его похода к иконе Пресвятой Богородицы, как это ни удивительно. Это отправная точка — Иверская часовня, богослужение у Иверской иконы Пресвятой Богородицы. И заканчивается этот период уныния и печали также в обители, то есть герой оказывается в Марфо-Мариинской обители. Так вот, за этот период происходит следующее: герой обретает настоящую любовь к своей возлюбленной. Если вся его любовь на протяжении всего рассказа была эгоистичной и требовательной, то после этого случая, когда он видит её среди сестёр милосердия, он её как бы отпускает. И в данном случае он обретает любовь христианскую, которая «не ищет своего» по слову апостола Павла. Поэтому рассказ очень глубок. И, не имея погружённости хоть небольшой в христианский контекст и в христианскую антропологию и богословие, мне кажется, его действительно сложно без каких-то сторонних комментариев воспринять в его целостности и полноте.

А. Митрофанова

— Отец Александр, а сам Бунин насколько был погружён в христианский?.. Понятно, что в христианский смысл и контекст, безусловно, как и все образованные и культурные люди, или большинство из них, того времени. А вот жизнь его каким образом была связана... не с Церковью, что ли, а... насколько вот можно сказать, что для него в его обыденной жизни это было значимо, скажем так?

Диак. Александр Родин

— Начнём с того, что действительно это была та эпоха, когда любой образованный человек имел по крайней мере понимание христианского контекста, знал Закон Божий. Но в отношении к Бунину мы, конечно, не можем сказать, что он был, допустим, воцерковлённым православным христианином — вот в нашем традиционном современном понимании. Но я бы обратил здесь внимание на следующее: когда мы читаем «Окаянные дни», в самом конце этого дневника мы находим такие слова — Бунин повествует о себе и своей супруге и говорит: «Часто заходим и в церковь, и всякий раз восторгом до слёз охватывает пение, поклоны священников, каждения, всё это благолепие, пристойность, мир всего того благого и милосердного, где с такой нежностью утешается, облегчается всякое земное страдание. И подумать только, что прежде люди той среды, к которой и я отчасти принадлежал, бывали в церкви только на похоронах». Это означает то, что этот переломный момент действительно, эти окаянные дни в большой степени сыграли роль для Бунина в том смысле, что он в большей степени и глубже обращается к Библии. Кстати, он не единственный раз об этом пишет, в том числе на страницах «Окаянных дней» он говорит о том, что «перечитываю Библию» — он цитирует пророка Иеремию, осмысляя происходящие события. И в более поздних его сборниках, допустим, даже в сборнике «Солнечный удар» — там есть рассказ «Воды многие», относящийся к более раннему периоду, но тем не менее. Это осмысление жизни через Библию, через Ветхий Завет в основном, это благодарение Творцу. Поэтому мы можем, с одной стороны, судить о человеке по каким-то фактам из его биографии. А с другой стороны, мы судить о человеке по его произведениям. И в части любого художника, любого творца, любого писателя судить по произведениям — наверное, это будет более объективно. Потому что произведение — это изливание души на бумагу. Поэтому, я думаю, что мы имеем все основания говорить о том, что Бунин был человеком, глубоко чувствующим и переживающим, в религиозном смысле.

А. Митрофанова

— Переживающим присутствие Бога в его жизни. И порой, может быть, даже, с учётом того времени, в которое это всё происходит, и этот 17-й год, который разломал его жизнь и таким переломным стал, вот до и после — это очень чётко всё, конечно, в его судьбе разделилось. Наверное, человеком, вопрошающим отчасти тоже. Об этом ещё обязательно поговорим. Напомню, что в программе «Светлый вечер» сегодня на радио «Вера» диакон Александр Родин, староста храма Покрова Пресвятой Богородицы в Покровском-Стрешнево, аспирант Московского государственного университета культуры. И собственно кандидатская диссертация отца Александра посвящена как раз Ивану Бунину и его книгам. Я — Алла Митрофанова. Буквально на минуту прервёмся и вернёмся к этому интереснейшему разговору. Он приурочен, напомню, к 150-летию со дня рождения Ивана Бунина.

А. Митрофанова

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Ещё раз здравствуйте, дорогие слушатели. Я — Алла Митрофанова. И напоминаю, что наш сегодняшний разговор, посвященный Ивану Бунину, которому 150 лет в этом году, мы ведём с диаконом Александром Родиным, старостой храма Покрова Пресвятой Богородицы в Покровском-Стрешнево в Москве, аспирантом Московского государственного университета культуры. Отец Александр пишет кандидатскую диссертацию, посвящённую Бунину. И вы знаете, отец Александр, конечно, много очень неожиданных вещей вы озвучиваете. Особенно от священнослужителя, я повторюсь, для меня очень важно услышать такое глубокое понимание нестандартных, с точки зрения, может быть, простого обывателя, вещей, не вписывающихся в логику православного христианина, сборника «Тёмные аллеи». Сборник, который состоит из рассказов о любви. И вот здесь, вы знаете, мучающий меня вопрос, который мне тоже хочется вам адресовать. Надеюсь, вы точно так же ясно и подробно сможете на него ответить. Вот, пожалуй, «Чистый понедельник», о котором мы сейчас говорили, это исключительный рассказ во многих смыслах. Он про такую, что называется, настоящую любовь, которая перерастает своё земное измерение. Почему — об этом вы в первой части нашего разговора подробно уже рассказали. Все остальные рассказы про любовь глубоко несчастную, которая обязательно, вот просто с математической точностью закончится трагедией: смертью одного из героев, самоубийством, прости, Господи, героя, расставанием — это в лучшем случае, если оба остались живы и целы, но вот они расстались, и разбитые сердца до конца их дней. Почему это так? Бунин пишет «Тёмные аллеи» в зрелом возрасте уже, будучи женатым человеком. Да, мы знаем, что у него на личном фронте не всё было успешно и прекрасно, но тем не менее его опыт художника, наверное, позволяет видеть и другие примеры перед глазами. Я слышала точку зрения, что «Тёмные аллеи» — это такой аутотренинг попытаться убедить себя и всех окружающих, что любовь счастливая в принципе в жизни невозможна, потому что я сам её не пережил. И вот поэтому давайте я сейчас об этом буду писать. Расскажите, пожалуйста, как вы понимаете смысл, почему там действительно нет счастливых историй.

Диак. Александр Родин

— Дело в том, что «Тёмные аллеи» вместе с рассказом «Чистый понедельник» — это уже определённый итог всё-таки творчества Бунина. Это уже рассказы, созданные во время Великой Отечественной войны. Но они имеют свои истоки. То есть, говоря о любовной прозе Бунина, ведь мы не сразу говорим о «Тёмных аллеях» обычно. Мы начинаем с более ранних рассказов — это «Лёгкое дыхание», «Солнечный удар», это повесть «Митина любовь», которые все имеют точно такое же трагическое окончание. Можно по-разному осмысливать все эти произведения. Можно, действительно, искать параллели в том, что сама жизнь Ивана Алексеевича в смысле семейной жизни сложилась достаточно непросто. Мы знаем, что его единственный ребёнок умер во младенчестве. Его брак со второй женой, с Муромцевой-Буниной был долгим. И действительно Бунин относился к своей супруге как части себя. Но тем не менее мы, как христиане, не можем сказать, что Бунин в своей жизни создал вот эту малую Церковь, что он создал счастливую христианскую семью в том виде, в котором мы хотели бы этого ожидать. Поэтому, конечно, каждый писатель отчасти пишет всю жизнь о себе. И этот опыт, наверное, Бунин в каком-то смысле воплотил и в своих рассказах. Но всё-таки я бы здесь предложил обратить внимание на другое. Все эти рассказы, которые заканчиваются трагедией, я сейчас скажу, может быть, очень смело, но они не о любви. Это рассказы о страсти. И это то, о чём писал и что заметил коллега Бунина по цеху Борис Зайцев, писатель. Когда вышел «Солнечный удар», Зайцев в своей рецензии писал о том, что «Солнечный удар» — это краткое и густое повествование о страсти, о том, что ослепляет, ошеломляет, о выхождении человека из себя. И это не только о «Солнечном ударе», но и действительно практически обо всех прозаических произведениях Бунина о любви. Если рассматривать их в христианском ключе, я бы взял в качестве такого ключа цитату из Послания апостола Иакова. Я, если позволите, её озвучу: «Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его. В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью; похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть». Поэтому, если мы исходим из того, что все эти рассказы о страсти, о грехе, то смерть оказывается абсолютно логичным, закономерным, а самое главное, правдивым результатом всех этих отношений. То есть принципиально я вижу вот этот ключ для разгадки, почему все рассказы Бунина о любви являются трагическими.

А. Митрофанова

— Но как же красиво это всё описано! Перед нашим с вами разговором я специально перечитала «Митину любовь». Эта параллель между происходящим внутри этого юноши несчастного, который мается и которому нечем себя занять, поэтому единственное, что у него в голове — это эта Катя, которая осталась в Москве, а он уехал — они специально себе разлуку ещё сочинили, чтобы, так сказать, проверить свои чувства. И читатель уже догадывается с самого начала, чем это всё закончится, что Катя уедет со своим более старшим, скажем так, ухажёром, и этот Митя плохо кончит, потому что он одержим этой Катей. И всё это в параллели с пробуждающейся весной природой — этим жасмином, соловьями, клёнами, которые бушуют, запахами тополей и так далее. Это умопомрачительно описано, это такое ощущение, что ты внутри этого воздуха, когда читаешь книгу, и это воздух можно резать ножом, и по нему будут такие капельки стекать, как медовые, потому что настолько это всё насыщенно и прекрасно. Такие художественные силы на описание страсти — но это же так маняще описано. Парадокс, понимаете, для меня. Мы не можем задавать художнику такой величины, как Бунин, вопросы, которые к сочинению второклассника применимы: какова твоя главная мысль, какова твоя главная цель, какова твоя художественная задача? На то оно и художественное произведение, чтобы каждый из нас понимал его по-своему. Но на мой взгляд, прочитав вот это всё, в омут с головой окунуться довольно просто. А, может быть, как раз наоборот, вот то, что вы говорите — у кого-то такое ощущение возникнет, что, как вот есть же доказательство Бога от противного. Так и здесь: доказательство истинной любви через описание того, чем она на самом деле не является. Не знаю.

Диак. Александр Родин

— Вот с чего мы начали наш разговор — как раз с того, что многие произведения Бунина могут оказаться прельстительными или соблазнительными для многих читателей, особенно для читателей молодых, неокрепших и, в общем-то, не имеющих представления, какой действительно должна быть любовь, к чему она должна приводить. Потому что вот так углубившись в Бунина, можно свыкнуться с мыслью, что любовь прекрасна сама по себе, и какой-то трагический финал закономерен и тоже по-своему красив. Но мы с вами понимаем, что это путь в никуда. Именно поэтому, мне кажется, надо пересматривать вот этот подход, и в том числе от этих соблазнительных деталей, да и в принципе от густоты всего этого повествования немножко уметь абстрагироваться. Мы же не можем предъявить к Бунину такие морализаторские требования.

А. Митрофанова

— Ни в коем случае.

Диак. Александр Родин

— Мы не можем его полностью назвать православным писателем — он не нравоучителен. Но он абсолютно откровенен, очень психологически достоверен и духовно достоверен. И в этом его ценность. Мы можем найти примеры прекрасной христианской любви в классической литературе, положительные примеры. Это в первую очередь, допустим, «Капитанская дочка». А вот Бунин действительно гениально живописует отрицательные примеры. Вопрос только в том,что нужно осознать, что они отрицательные. Вот «Митина любовь», которую вы сейчас упомянули, это глубочайшее произведение, в котором много духовных тем поднимается, в том числе очень важная тема самоубийства и то, как человек в это скатывается. Но одна из основных тем, которая мне здесь видится, это то, как у человека расставлены приоритеты любви, с одной стороны, и то, чем он живёт. Вот что Митя, что Катя — у них на первом месте в приоритетах любви они сами, то есть это эгоисты в высшей степени. На втором месте у Мити, наверное, Катя, причём не истинная Катя, а созданная его воображением. И это тоже один из симптомов духовного недуга. Святые отцы сходятся в том, что отцом фантазии является дьявол. Дьявол, возмечтавший о себе, что он будет равен Богу, стал дьяволом именно из-за этого и фантазией заразил и человека. Фантазией пленились Ева и Адам, которые решили, что они смогут стать богами без Бога. То же самое происходит и с героями «Митиной любви». Они живут не реальной жизнью, а фантазией, изобретёнными образами. Поэтому так больно и так трагично оказывается развенчание этих образов, в первую очередь для Мити, который сталкивается с тем, что Катя совершенно не такая, которую он себе нарисовал, а это гораздо более простое существо, которое его в конечном итоге предаёт, обманывает. Но из-за того, что на вершину иерархии любви у них поставлены они сами, а Бог где-то на последнем месте, по сути в нарушение заповеди о том, что «возлюби Господа всем сердцем твоим, всей крепостью, всей душой твоею». Получается, что они себя сами отрывают от Бога. И несмотря на то, что в Мите — в конце повести это очевидно — остаются какие-то лучики надежды и попытки зацепиться за Бога как за спасительный якорь — вот он идёт мимо церкви, когда собирается соблудить с крестьянской девушкой, и видит, что она идёт в церковь. И понимает, что он там с ней сейчас встретится, и понимает, что, нет, ему не надо туда идти. Что это такое? Это голос совести, это тот самый дух, о котором мы сказали чуть выше. Далее: непосредственно перед тем, как он совершает этот грех, он идёт и мелко крестится. Что это такое? Это какое-то инстинктивное движение? Нет — это попытка ухватиться за то, что его ещё связывает с настоящей жизнью. Потому что уже на протяжении всего произведения к нему приходит мысль о самоубийстве, и Бунин мастерски всё это описывает, и много раз возникают аллюзии — юнкер Шмидт и так далее. Поэтому это произведение не просто о любви. Это произведение о трагедии незрелого молодого человека, который не смог определиться с главными ценностями в своей жизни, человека, не имевшего настоящего воспитания. Потому что как Митя, так и Катя — это люди, которые практически выросли сиротами, несмотря на то, что у них есть родители, но никто их не воспитал по-настоящему. И эта тема там тоже есть. И трагедия Мити многогранна.

А. Митрофанова

— Напомню, что в программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня диакон Александр Родин, староста храма Покрова Пресвятой Богородицы в Покровском-Стрешневе в Москве, аспирант Московского государственного университета культуры, автор диссертации об Иване Алексеевиче Бунине. По его произведениям отец Александр как раз сейчас и идёт в нашем таком разговоре, приуроченном, скажем так, к 150-летию со дня рождения Ивана Алексеевича. Знаете, отец Александр, слушаю вас и задумываюсь: бывает ли другая любовь в 16 лет? Бывает ли зрелая, осознанная, не эгоистичная любовь в 16 лет, где на первом месте Господь Бог, на втором месте собственно объект любви, а уже где-то там потом на последнем месте я сам или я сама? Неужели так бывает? Мне кажется, здесь как раз Бунин тоже максимально достоверен. Его достоверность вы уже несколько раз подчеркнули в вашем рассказе — вот эта невероятная психологическая и духовная достоверность, с поправкой на ветер. Простите, я вспомнила фильм «В моей смерти прошу винить Клаву К.». Там тоже подростки, такая школьная любовь, разбитые надежды, несчастное сердце и молодой человек, который хочет покончить с собой. В последний момент он понимает, что это будет слабостью. А сила как раз — это восстать, так сказать, из пепла, из того пепла, как ему кажется, чем стала его жизнь, и двигаться дальше. И родители там ему очень здорово, насколько я помню, в этом смысле помогают. Но вот подростка всё или ничего — такой максимализм, на мой взгляд, как раз очень характерен. Разве нет?

Диак. Александр Родин

— Вы знаете, мы к этому привыкли — к тому, что это для подростка очень характерно. Это, наверное, связано как раз с тем, что, к сожалению, у нас полностью утрачены традиции семейного православного воспитания детей. Но надо констатировать, что, к сожалению, нет ничего — и это тоже трагедия. А то, что Бунин здесь достоверен и честен — безусловно. И то, что это далеко не единственное произведение, в котором мы видим действительно подростков, которые оказываются в такой ситуации, когда им не на что совершенно опереться, потому что они одни. Они не имеют ни поддержки родителей, ни духовника, потому что они невоцерковлённые все. Действительно, эта ситуация распространённая. И понятное дело, что она и сто лет назад была распространённой и, может быть, 120. А вот 150 или 180 лет назад, наверное, уже в меньшей степени. Потому что когда мы читаем того же Александра Сергеевича Пушкина, его «Капитанскую дочку», мы видим здесь совсем другое воспитание, совсем другие семьи. Понятно, что назад дороги нет и мы в эту воду не войдём никогда дважды, но тем не менее это те произведения, которые нас заставляют задуматься глубже и, может быть, на своих собственных детей посмотреть немножко пристальнее. Потому что «Митина любовь» и «Лёгкое дыхание» — это рассказы, которые для любого родителя, если они читают это уже в сознательном возрасте, должно стать таким тревожным сигналом.

А. Митрофанова

— Пожалуй, да. Как материал для размышлений эти рассказы обязательны для прочтения каждому родителю — согласна с вами абсолютно. Я вот не знаю, являются ли они сейчас частью школьной программы.

Диак. Александр Родин

— Сейчас «Лёгкое дыхание» и «Чистый понедельник» точно являются частью школьной программы. И зачастую школьники проходят ещё «Солнечный удар». «Митину любовь» не берут, потому что это достаточно крупное произведение для одиннадцатого класса.

А. Митрофанова

— Да, надо, чтобы было покороче, потому что позади и так уже «Война и мир» и все тома Достоевского... или «Преступление и наказание», но не суть. Вы знаете, я думаю: а если брать, например, Бунина со школьниками, вы бы что посоветовали, какие его произведения? Даже не обязательно для школьного чтения, а для домашнего чтения. Что подсунуть детям, чтобы они «клюнули»? «Митина любовь» — кстати, не факт, что «клюнут», потому что там эти все описания природы — ну опять затянул, опять какая-то тягомотина, дайте быстрее экшен, драйв, чтобы провалиться в книгу. Хотя тоже по-разному бывает — всё это очень индивидуально. Вот из Бунина с чего бы вы советовали начать знакомство?

Диак. Александр Родин

— Вы знаете, на самом деле школьная программа и вообще в целом классическая русская литература и современная молодёжь, мне кажется, что это вещи очень тяжело совместимые, к сожалению. Я могу сказать, чтобы я не рекомендовал в первую очередь. Я бы действительно не рекомендовал «Митину любовь», я бы, наверное, не рекомендовал «Солнечный удар» и в целом «Тёмные аллеи» неподготовленному читателю и читателю, который не может получить никакого комментария от родителей или от педагогов в школе — комментария не такого расхожего, а всё-таки немного более глубокого. Допустим, есть уже, наверное, всеми изученная цитата Бунина, я имею в виду сейчас педагогов, по поводу «Лёгкого дыхания». Причём он сам действительно в разговоре с Галиной Кузнецовой говорил о том, что ему хотелось изобразить женщину, доведённую до своей утробной сущности. И вот это лёгкое дыхание заключается как раз в какой-то лёгкости недумания. И несмотря на то, что мы имеем вот этот прекрасный материал, из которого можно сделать очень серьёзные выводы о том, что автор здесь совершенно не одобряет то, что происходит и, может быть, он имеет сочувствие к трагедии героини, но посыл не в этом совсем. Несмотря на это, очень часто можно встретить такую совершенно банальную, неинтересную трактовку рассказа, что какая-то суровая действительность погубила бедную, такую романтически настроенную девушку, как она прекрасна и как всё это трагично. Вот если в таком контексте проходить Бунина, то лучше его просто не читать. А что почитать — «Антоновские яблоки», например, «Господин из Сан-Франциско». Это, по крайней мере, то, что ни в коем случае не повредит. Может быть, не просто будут восприниматься «Антоновские яблоки», но опять же если немножко почитать литературоведение параллельно с этим, то читатель дотошный и заинтересованный найдёт очень много в этом. Кстати, как раз одна из сквозных тем творчества Бунина — это тема смерти. И в «Антоновских яблоках» она реализована очень серьёзно.

А. Митрофанова

— Как мне жаль, что у нас немного времени остаётся. А мне же очень хочется поговорить с вами про «Окаянные дни». Мы знаем несколько таких ключевых произведений, где описаны с документальной точностью события октябрьского переворота или революции и того, что за ними последовало. Бунин это называет «Окаянными днями». У Шмелёва есть, наверное, для меня одна из самых сложных книг вообще в нашей литературе — книга «Солнце мёртвых», которую очень трудно перечитывать. Её и читать-то первый раз крайне сложно, а перечитывать только с валерьянкой — в моём восприятии. Меня угораздило однажды ещё на спектакль попасть по «Солнцу мёртвых», который был невероятно сильно поставлен, и оттуда меня вынесли на руках. Это невероятнейшая боль. Вот «Окаянные дни» в этом смысле читаются совершенно по-другому. Тоже со слезами на глазах, тоже с комом в горле про то, что происходит с людьми, со страной, как исковерканы облики даже человеческие. Но вместе с тем, не знаю — я думаю, вы сейчас проясните, в чём суть и в чём здесь секрет Бунина. Может быть, он действительно с позиции обиженного такого человека пишет, пишет зло и едко, и это несколько облегчает читательское восприятие. То есть не с позиции вот этой какой-то утробной и невыплаканной боли, которая была у Шмелёва и сохранялась в нём до конца его дней, а с позиции вот именно злобы, такой, может быть, даже и обиды детской. В чём особенность «Окаянных дней»? И что сегодня мы можем найти для себя в этой книге?

Диак. Александр Родин

— Начнём с того, что «Окаянные дни» — это не просто дневник, это несколько синтетическое по жанру произведение. То есть Бунин не просто опубликовал свои дневниковые записи, там есть позднейшие вставки. Произведение было опубликовано уже только в 20-е годы, когда Бунин находился в эмиграции, поэтому оно несколько сложно и по жанру и по восприятию. В первой части этих дневников мы видим действительно, скорее, хронологию событий, боль, возмущение, гнев и едкие замечания по поводу большевиков и вообще всего, что происходит, по поводу своих современников, всем нам известных деятелей культуры и литературы. Во второй части, когда Бунин находится уже в Одессе, всё это тоже остаётся, но больше к этому добавлено осмысления, попытки осмысления того, что происходит. В том числе, допустим, Бунин обращается к Татищеву: «Брат на брата, сыневе против отца, рабы на господ, друг другу ищут умертвить единого ради корыстолюбия, похоти и власти, ища брат брата достояния лишить, не ведущие, яко премудрый глаголет: ища чужого, о своём в оный день возрыдает». То есть это, безусловно, уже ретроспективное осознание того, что происходит. И попытка, с одной стороны, понять причины всех этих событий. С другой стороны, предугадать и предсказать последствия того, что произойдёт. И действительно, в принципе последствия мы все прекрасно знаем. Поэтому «Окаянные дни» читаются по-разному. Есть те моменты, которые читаются действительно и переживаются с болью. Есть те моменты, когда ты немножко от этой боли можешь отойти и действительно вместе с Буниным попытаться осознать, что же всё-таки происходило. То есть «Окаянные дни» — это действительно такой памятник осмыслению революции. И в этом его ценность, и, безусловно, это то, что нужно читать. Наверное, то, что нужно читать уже в более зрелом, с одной стороны, возрасте, либо даже, может быть, курса истории, чтобы понять дух революции таким, каким его осмысливали представители интеллигенции.

А. Митрофанова

— Вы знаете, у меня, опять же при поверхностном таком знакомстве с Буниным, складывается такое ощущение, что, как и у многих крупных авторов, у него была очень серьёзная вот эта внутренняя эволюция, развитие. Его зрелые произведения, и не только «Окаянные дни», но и «Тёмные аллеи», безусловно, это книги, которые написаны человеком с огромным жизненным опытом, который при этом где-то глубоко внутри себя всё равно остаётся ребёнком. И это сочетание несочетаемого — с одной стороны, развитие и слога, и все тяжелейшие события, которые действительно выплавили из него гиганта, не только литературного, но вообще его фигура не только для нашей литературы, она для культуры в целом невероятно значима. И с другой стороны, какой-то вот этот плачущий ребёнок, остающийся внутри него. Я могу ошибаться, но что думаете вы о том, каким стал Бунин в конце своей жизни?

Диак. Александр Родин

— Вы знаете, о Бунине сложно говорить, что его творческий путь — это именно эволюция, то есть какое-то возрастание из меры в меру. Потому что, как мы уже говорили, Бунин ещё до революции был абсолютно состоявшимся писателем, автором шедевров, которые ни чем не хуже, чем его поздние произведения. «Тёмные аллеи», может быть, не стоит воспринимать, как в полной мере итог его писательской карьеры, поскольку это не последнее его произведение — он писал и дальше. Но никакой линейности в его творческом пути мне не видится. И в том числе упрёки того же Шмелёва, и не только его, по поводу того, что «Тёмные аллеи» несколько пресыщены рассмотрением женских прельстительностей, эти упреки вполне действительно оправданы. Поэтому говорить, что сам сборник «Тёмные аллеи» един по уровню писательскому, наверное, не приходится. Там есть разные рассказы. Какие-то из них стоит читать, однозначно, какие-то, может быть, лучше пропустить. То же самое можно сказать о воспоминаниях Бунина, которые он писал уже на закате своей жизни, воспоминания по поводу его современников, по поводу коллег по цеху. Эти воспоминания порой полны едких замечаний. Может быть, где-то это превозношение над ними, поскольку Бунин прекрасно понимал масштаб своей собственной фигуры и, может быть, отчасти ему где-то это мешало. В этом смысле его воспоминания о современниках оставляют подчас неоднозначное впечатление о самом Бунине.

А. Митрофанова

— Нехорошие впечатления, я бы сказала. Как-то это несколько странно читать и местами неприятно, извините.

Диак. Александр Родин

— То есть они действительно очень откровенные, очень искренние и, может быть, где-то оправдано. Но, конечно, мы понимаем, что, возможно, стоило бы как-то более сдержано комментировать своих соотечественников и коллег. Но вот он такой, как есть, и мы его, в общем-то, таким воспринимаем — не совсем однозначным, но действительно великим писателем и немножко гением.

А. Митрофанова

— Спасибо вам огромное за этот разговор. Вы знаете, его итог для меня лично таков, что хочется срочно идти открывать том Бунина и перечитывать, если не всё подряд, то, во всяком случае, с «Окаянных дней» сейчас я бы, наверное, точно начала, чтобы просто воскресить в памяти все эти его зарисовки и размышления о времени, об эпохе, которая для нас своей важности, я думаю, в ближайшие сто лет всё-таки ещё не утратит — мы не до конца всё это пережили и осмыслили, хотя говорят уже многие, что хватит, надо смотреть вперёд, идти вперёд и так далее. Но тем не менее, чтобы понять, что с нами произошло тогда, к «Окаянным дням», безусловно, стоит обратиться. Благодарю вас от всей души. И с удовольствием продолжила бы с вами подобные беседы на радио «Вера», если будет у вас такое желание.

Диак. Александр Родин

— Спасибо больше, Алла. Конечно, с удовольствием.

А. Митрофанова

— Диакон Александр Родин, староста храма Покрова Пресвятой Богородицы в Покровском-Стрешневе в Москве, автор диссертации об Иване Алексеевиче Бунине, был с нами сегодня на связи. Я, Алла Митрофанова, прощаюсь с вами. До свидания.

Диак. Александр Родин

— Всего доброго.