«Запуск вещания Радио Вера в колониях». Прот. Константин Кобелев, Юлия Денисова, Константин Бобылев

У нас в гостях были старший священник Покровского храма в Бутырской тюрьме протоиерей Константин Кобелев, руководитель проекта «Апрель» благотворительного фонда «Мои друзья» Юлия Денисова и член правления Благотворительного фонда просвещения «Вера» Константин Бобылев.

Мы говорили о церковном служении в тюрьмах и о духовном окормлении заключенных. Наши собеседники рассказали, как впервые пришла идея запустить радио Вера в самарской колонии, и как новый благотворительный проект «Апрель» способствует тому, чтобы православное радио звучало и в других местах лишения свободы в нашей стране.

Ведущий: Алексей Пичугин

---

А. Пичугин

— Здравствуйте, дорогие слушатели, «Светлый вечер» на светлом радио. Меня зовут Алексей Пичугин, рад вас приветствовать. И с удовольствием представляю гостей, сегодня вместе с вами, вместе с нами здесь, в этой студии ближайший час эту часть «Светлого вечера» проведут: протоиерей Константин Ко́белев, старший священник Покровского храма в Бутырской тюрьме. Добрый вечер.

о. Константин

— Добрый вечер, дорогие друзья.

А. Пичугин

— Константин Бо́былев, член правления Благотворительного фонда просвещения «Вера». Здравствуйте.

К. Бобылев

— Здравствуйте.

А. Пичугин

— Юлия Денисова, руководитель проекта «Апрель» благотворительного фонда «Мои друзья». Добрый вечер.

Ю. Денисова

— Добрый вечер.

А. Пичугин

— Уже полтора года, как выяснилось, недалеко от Самары в одной из колоний, расположенных в Самарской области, вещает радио «Вера». Полтора года — это достаточно большой срок для того, чтобы можно было об этом говорить, если бы мы об этом поговорили полтора года назад вряд ли бы это имело какое-то значение, поскольку мы еще никак не могли понять, нравится ли людям, которые работают в колонии, какие положительные плоды это приносит, теперь об этом можно говорить точно, и наш гость из Самары Константин Бобылев я думаю, что мы начнем с вас, расскажите, пожалуйста, как это все происходило, почему решили запустить радио «Вера», нашу радиостанцию в колонии? Давайте так, все-таки мне все время хочется сказать слово «тюрьма», хотя официально колония — это не тюрьма, но для простоты понимания можно говорить «в тюрьме», чтобы наши слушатели тоже не путались: колония, колония, автомобильная колония, автобусная колония, вот я был маленький, у меня на даче ездили все время автобусы с надписью «колония 1788», «1788» — это было название автомобильной колонии автобусной, которая их обслуживала, поэтому колония — это фактически тюрьма.

К. Бобылев

— Наверное, да, можно так сказать. На самом деле, очень интересно все складывается в этой жизни, никогда не знаешь, к чему Господь тебя здесь приведет, на этой земле. Идея такая зародилась вот почему: приезжая в колонию с одним из священников, окормляя 13-ю колонию, со временем начал понимать, что священник уезжает, и у осужденных появляется такая пустота. Нет, есть книги, есть хорошая библиотека, есть какая-то церковная жизнь даже в отсутствие священника, но нет того живого Слова Божьего, которое они могли бы услышать, именно услышать, не прочитать сами, открыв книгу, а вот именно услышать и, конечно, понимая, что таким Словом Божиим может быть только радио «Вера», естественно, пришла сразу идея: а почему бы нет, почему бы не попробовать организовать вещание в учреждении. Обратились с этой идеей к помощнику начальника управления по организации работы с верующими Игорю Юрьевичу Вознесенскому у нас в Самарской области, нашелся сразу же отклик, идея была воспринята абсолютно положительно, на ура, Рамиз Чобанович Алмазов — это генерал-лейтенант, начальник управления ФСИН по Самарской области тоже с радостью откликнулся, очень быстро. Причем я объясню, что называется, сошлись все звезды, все сошлось, как необходимо: была выбрана именно 10-я колония, и при встрече уже с начальником колонии оказалось, что начальник слушает радио «Вера», это тоже сыграло свою немаловажную роль в процессе воспитания осужденных.

А. Пичугин

— Я, насколько могу судить, был какой-то пробный период, когда вы проверяли, насколько это понравится?

К. Бобылев

— Конечно, решение было принято на уровне руководства, но, естественно, был пробный период, потому что было непонятно, как вообще воспримут заключенные, какие будут отклики, пробные какие-то включения на полчаса, на час в течение дня, в общем-то не было никаких ни замечаний, ни нареканий, не было ни одного нехорошего отклика от осужденных, все хорошо прошло.

А. Пичугин

— Если среди осужденных, естественно, есть люди неверующие, не христиане, есть мусульмане, есть буддисты, наверное — у них не было каких-то возражений?

К. Бобылев

— Вы, наверное, лучше меня знаете, что радио «Вера» — это радиостанция, которая говорит о самом главном. Семейные ценности, они одни для всех, истинные ценности христианские, они одни в принципе для всех конфессий, мы здесь не откроем никакой секрет ни для кого, для наших слушателей, в том числе, поэтому...

А. Пичугин

— Но я не могу вас об этом не спросить, поскольку мы говорим о таких достаточно важных вещах, мы очень плохо себе представляем, что происходит по ту сторону колючей проволоки, иногда только до нас доносится, что осужденные находятся в таких-то условиях, что есть такие-то проблемы, есть такие проблемы, но не надо тешить себя иллюзиями, что у нас внутри колоний все прекрасно и замечательно, поэтому, конечно, любая возможность узнать о том, как эти люди там себя чувствуют, что у них происходит, мне кажется, это очень важно, особенно важно об этом говорить на радио «Вера», которое, вы совершенно правы, мы стараемся следовать определенным традициям, определенным ценностям, но при этом я понимаю, что далеко не все люди могут эти ценности разделять, и вот поэтому я вас спрашиваю, как они могут реагировать. Вот вы мне перед эфиром рассказывали о том, что один из мусульман спросил, не может ли звучать и мусульманская радиостанция?

К. Бобылев

— Ну конечно, есть такая радиостанция, как радио «Вера», давайте определим простые критерии, на радио «Вера» нет рекламы, это просветительская радиостанция и несущая только добро, мир, свет, почему нет? Я думаю, что вещающее на русском языке в FM диапазоне, почему бы нет, я думаю, что имеет место быть.

А. Пичугин

— Отец Константин, вы много лет фактически работали в системе ФСИН и до сих пор остаетесь тюремным священником помимо обычного московского храма, где вы служите, вы старший священник Покровского храма в Бутырке, что такое тюремный храм и чем он отличается от того храма, который доступен любому человеку?

о. Константин

— Самое главное отличие в том, что в обычный храм человек идет совершенно по своей воле, хочет — идет, хочет — не идет и так далее...

А. Пичугин

— А там как-то сгоняют?

о. Константин

— На территории учреждения не всегда так свободно можно зайти, как на воле. В колонии еще более-менее из локальных участков, в основном, пускают, когда человек хочет пойти в храм, но, опять же, есть определенные работы, есть какие-то задания, есть какая-то загруженность и поэтому порой бывает, что не всегда можно попасть в храм. А если говорить, допустим, о следственном изоляторе или о тюрьме, когда все хочется сказать «тюрьма», на тюрьму больше похож следственный изолятор, когда люди сидят в камерах и вот там-то, конечно, по своей воле никто никуда не может пойти, только может высказать желание, но когда оно осуществится, здесь уже приходится ждать месяцами.

А. Пичугин

— Давайте правда в терминологии разберемся, что такое тюрьма и чем она отличается от колонии?

о. Константин

— В первую очередь, дорогие друзья, тюрьма — это здание, в котором находится коридор, находятся камеры...

А. Пичугин

— Нет-нет, я имею ввиду: в терминологии, вот мы говорим, что колония — это не тюрьма, а для любого нашего слушателя, для 99 процентов наших слушателей это непонятно, как это: тюрьма, вот колючая проволока, вышки, все.

о. Константин

— В тюрьме люди сидят в камерах, закрыты за решеткой, и они не могут выйти из этой комнаты, перейти в другую, в соседнюю, также и в следственном изоляторе, тюрем всего восемь в России, это особый вид наказания, когда человеку такая мера избрана по его делам, тяжелым преступлениям, что он должен сидеть именно в четырех стенах, отбывать свое наказание. А в колонии они находятся на локальном каком-то участке, там стоит, допустим, двухэтажный дом, в этом доме большие помещения, где, например, по сто человек находится, как казарма, они могут ходить в течение дня из одной комнаты в другую, пойти, извините, в туалет и так далее, или в какое-то место, где они могут пищу принимать, еще что-то, выйти на какой-то маленький дворик погулять.

А. Пичугин

— А колония общего режима и колония строгого режима тогда чем отличаются?

о. Константин

— Ну, это уже не такая большая разница.

А. Пичугин

— То есть я правильно понимаю, что, оказывается, это, может быть, далеко не для всех очевидно, когда человек совершил какое-то преступление, его помещают в колонию, скажем, для отбывания наказания в колонии общего режима, соответственно, этот человек живет условно в казарме и имеет право выходить в пределах определенного отгороженного помещения?

о. Константин

— Ну да, когда отпускают, когда отправляют на работы и так далее, колония — это гораздо более свободный способ существования...

А. Пичугин

— Включая колонию-поселение, когда человек фактически...

о. Константин

— Да, но разница в режиме, она, в основном, заключается в том, сколько он передачек получает, сколько раз он встречается с родственниками и так далее, в этом, в основном, заключается, а сами бытовые условия, они примерно одинаковые.

А. Пичугин

— Юль, мы с тобой давно знакомы, надо тоже, наверное, оговориться, что Юля Денисова в прошлом была сотрудником нашей радиостанции, сейчас Юля возглавляет очень важное направление фонда «Мои друзья», с которым радио «Вера» тесно взаимодействует, и фонд «Мои друзья», давайте сразу скажем, что это благотворительный фонд, который занимается поддержкой семьи в разных аспектах совершенно, вы можете зайти на сайт my-friends.ru узнать подробнее про программы, которые реализует фонд «Мои друзья», ему уже 12 лет, и он в десятках регионов России работает. Я думаю, что мы уже на радио «Вера» говорили про проект «Апрель», верно или нет, или это в первый раз?

Ю. Денисова

— Нет, проект «Апрель» действительно, Алексей, ты прав, звучал уже в «Журнале» с Аллой Митрофановой, мы уже рассказывали немного о том, что мы делаем. А в «Светлом вечере» впервые мы встречаемся.

А. Пичугин

— Тогда расскажи, пожалуйста, про то, чем вы занимаетесь и что это за проект «Апрель», почему он так называется, я знаю, что у вас и сборы бывают, вы собираете деньги для того, чтобы как-то облегчить жизнь людей в колониях в России.

Ю. Денисова

— Да, проект появился, начал свое существование в сентябре 2020 года, сложного года для всех и как бы увенчал этот год своим появлением на свет. Наверное, у многих возникнет вопрос, почему в фонде семьи вдруг появился проект, посвященный тюремному служению — отвечу на этот вопрос просто и предвосхищая этот вопрос, потому что люди, попавшие в трудную жизненную ситуацию, осужденные, они тоже имеют свои семьи и та помощь, которую мы оказываем им, может вернуть их в эту семью, а значит, это единение и дорога к Богу. Проект появился не внезапно, очень долго обсуждался, очень долго решался и, наверное, таким спусковым механизмом стал запуск эфира в Самарской колонии, он показал нужность, необходимость этого проекта, и что, наверное, и миссионерская помощь, именно вот эта дорога к Богу, которую мы можем показать людям, запуская эфиры в других колониях, помогая тюремным храмам и человеку, у которого сбиты все прицелы, можно сказать так, когда человек осужден — он потерян, он оступился, он ошибся, он стоит на распутье и, наверное, в этот момент очень важно дать ему возможность почувствовать, что не все кончено.

А. Пичугин

— Что он не остался один на один со своей бедой.

А. Пичугин

— Напомним, что в гостях у светлого радио сегодня Юлия Денисова, руководитель проекта «Апрель» благотворительного фонда «Мои друзья», Константин Бобылев, член правления Благотворительного фонда просвещения «Вера», протоиерей Константин Кобелев, старший священник Покровского храма в Бутырской тюрьме. Итак, Юль, говорили о том, чем вы занимаетесь в «Апреле» ...

Ю. Денисова

— Да, и мы начали, первый наш проект был в Курской епархии по всей Курской области, он очень себя хорошо показал, был большой отклик, и мы поняли, что мы идем верной дорогой, что наше дело нужно. А название «Апрель» нам подарил совершенно великолепный попечитель наш, мы сначала метались в поиске названия: «Свет», еще как-то и вроде бы все названия были хороши, но каждому чего-то не хватало, и очень интересно, есть песня у Виктора Цоя «Апрель»: «И придет апрель, и он придет, и принесет за собой весну». И когда мы, сидя на встрече, послушали эту песню, мы вдруг все дружно поняли, что проект должен называться «Апрель», потому что это Пасха, это возрождение, это новая жизнь, это новая дорога, это шанс на жизнь, проще так сказать.

А. Пичугин

— У вас есть сборы, я понимаю, что вы сейчас начинаете собирать на колокола для колонии в Курской области, для женской колонии, если я не ошибаюсь, поправь меня, 252 тысячи рублей вы планируете собрать этим сбором. Есть текст, который ты мне прислала, я частично его прочитаю сейчас, процитирую: «Колокола необходимы не только для того, чтобы дарить утешение и надежду на Божью милость, осужденные женщины смогут обучиться профессии звонаря и участвовать в фестивалях колокольного звона. Когда они освободятся, то у них будет возможность вести какую-то работу, послушание и в храмах тоже в качестве звонарей». Я думаю, что колокольный звон обычно так магически воздействует на людей, которые его слышат и хочется научиться также звонить, я думаю, заключенные тоже вполне могут быть звонарями.

Ю. Денисова

— Это не исключение, тем более мы сейчас собираем на женскую колонию, не только в женской колонии есть такая тяга к звону, ведь научно доказано, что колокольный звон, он действительно будит душу.

А. Пичугин

— Я могу сказать, что, предваряя вопросы кого-то из слушателей: «Ну слушайте, можно собирать деньги на улучшение быта заключенных, на посылки, подарки, ну чего же вы на колокола-то собираете?»

Ю. Денисова

— Ну так, наверное, проще дать человеку удочку и научить ловить рыбу, чем просто эту рыбу, он ее съест и все кончится.

А. Пичугин

— Я почему-то уверен, что люди, находящиеся в колонии, с удовольствием бы учились звонить в колокола.

Ю. Денисова

— Действительно это так, осужденным это очень интересно.

А. Пичугин

— Если вы считаете также, у вас есть возможность помочь, то можете сделать пожертвование на сайте фонда «Мои друзья»: my-friends.ru или отправить смс на номер 7715 со словом «друзья» пробел и любая сумма, например, 100, 200, 300, 500 рублей, сколько посчитаете возможным.

Ю. Денисова

— И, конечно, очень важно еще упомянуть, что у нас сейчас на сайте фонда «Мои друзья» my-friends.ru идут параллельно два сбора: колокола и запуск вещания в 15-й колонии Самарской области.

А. Пичугин

— Да, я помню, мы про это отдельно поговорим. Отец Константин, вы хотели что-то добавить.

о. Константин

— Я просто с удивлением смотрю, какая у нас сложилась сейчас компания замечательная, когда я готовился к передаче и думал о радио «Вера», как оно в колонии звучит, как раз хотел привести пример нашего Бутырского следственного изолятора, когда так сложилось, что еще прежде того, как начались регулярные богослужения в храме, мы получили звонницу, поскольку человек, который помогал воссоздавать храм — Дмитрий, он от своего настоятеля, где он был, там они привезли звонницу, но их пустили на колокольню непосредственно, звонница оказалась не нужна. И вот уже стояла звонница, и мы наладили там колокольный звон, и вот вещание радио «Вера» и колокольный звон — это очень близкие вещи, они одинаково пробуждают и заставляют думать о чем-то, когда звучит радио «Вера», там какие-то определенные слова, мысли, когда колокола звучат, здесь уже на более, может, подсознательном уровне будятся чувства, но это очень похоже. И вот, поскольку у нас следственный изолятор, в храм может прийти, допустим, 10, 15 человек, это хорошо если так, если не 2, не 3, в зависимости от размера камеры, в основном, по одной, по две камеры приводят, а вот звон слышит весь изолятор, слышат все. И также и в любом следственном изоляторе есть возможность включить вещание, потому что даже сейчас, чтобы не было каких-то перекрикиваний из окна в окно между подследственными, включают какую-то музыку, делают какой-то звук, и можно включить радио «Вера». У нас сейчас в московских изоляторах, там, где есть колокола, даже обычай такой: в определенное время производится звон для того, чтобы все слышали, как-то это действительно влияет на всех, поэтому здесь налаживание вещания и налаживание колокольного звона — это очень близкие и в духовном, и в смысловом смысле вещи.

А. Пичугин

— Про 15-ю колонию расскажите, пожалуйста, я так понимаю, что это следующий шаг?

К. Бобылев

— Да, следующий шаг, который мы бы хотели осуществить, 15-я колония — одна из 12-ти колоний в России, где отбывают наказание женщины с детьми до трех лет.

А. Пичугин

— А как это работает на практике? То есть когда женщину осудили, она или беременная, или у нее только-только родился ребенок?

К. Бобылев

— Да, случаи могут быть самые разные, первый вариант — это когда суд приговорил беременную женщину по тяжким статьям, и нет отсрочки исполнения наказания. Второй вариант — это когда женщина каким-то образом на длительном свидании забеременела, приехал муж, так случается в жизни, это естественный процесс...

А. Пичугин

— Тут вопрос скорее не в том, как это получается, а вопрос, в каких условиях живут женщины и как они часто видятся с детьми, и в каких условиях дети?

К. Бобылев

— Женская колония, в отличии от любой мужской колонии, попадая туда, ты понимаешь, что ты попал в какое-то женское царство: все аккуратненько, если это тумбочка, на ней обязательно салфеточка, обязательно цветочки, если окошечко, обязательно занавесочки, все с каким-то таким женским вниманием к мелочам, к устройству быта, все говорит о том, что ты находишься все-таки на территории женской колонии. В 15-й колонии женщины работают и работают на производстве достаточно много и, скажем так, ударно. Слава Богу, есть заказы, это дает возможность женщинам не только занять свое свободное время, отбывая наказание, но и заработать какие-то денежные средства.

А. Пичугин

— Какое направление производства?

К. Бобылев

— В 15-й колонии это швейное производство, причем сразу такое небольшое отступление сделаю: когда мы снимали материал для будущего фильма, который, я надеюсь, мы скоро начнем, напишется сценарий, и мы его как-то начнем монтировать — о жизни в колонии мужской, в 10-й и в 15-й женской. Когда мы снимали материал для будущего фильма, мне в кадр попали удивительные вещи: то есть швейная машинка — на швейной машинке маленькая иконочка Святителя Николая или Матронушки Московской, Ксении Петербургской, это было настолько трогательно, конечно, это не на каждой, это редкость такая. То есть быт у них обустроен и также обустроен быт и у детишек, которые находятся в этом учреждении вместе с мамами, они находятся в специальном доме ребенка, это выделенное такое, почему говорят «зона» в простонародье — потому что имеет место зонирование самих учреждениях имеет место зонирование пространства...

А. Пичугин

— А как часто женщина может навещать своего ребенка в доме ребенка?

К. Бобылев

— Там есть определенный график, то есть первое время после родов она находится вместе с ним...

А. Пичугин

— То есть почти каждый день?

К. Бобылев

— Об этом, наверное, лучше все-таки спросить непосредственно тех, кто занимается воспитанием детей.

А. Пичугин

— Тут самое важное, что после того, как ребенку исполняется три года, его переводят в детский дом или отдают родственникам, если есть такая возможность.

К. Бобылев

— Да, если родственники отказываются, то его временно пристраивают...

А. Пичугин

— Но ведь это же еще и трагедия для самой женщины, что ее разлучают с ребенком.

К. Бобылев

— К сожалению, это вынужденная мера, есть закон...

Ю. Денисова

— Женщина преступила закон...

К. Бобылев

— Леш, давай так: до трех лет дети находятся все-таки с матерью.

А. Пичугин

— Ну и то хорошо, я согласен.

К. Бобылев

— Это очень хорошо и даже больше скажу: если раньше для того, чтобы женщина после выхода из колонии забрала своего ребенка из детского воспитательного учреждения, куда ребенок попал, требовалось комиссию пройти и так далее, то сейчас по заявлению матери в тот же день, вот она выходит из колонии, в тот же день может забрать своего ребенка без всяких проблем, бюрократические аспекты, они все сокращены.

А. Пичугин

— Понятно, что для женщины это трагедия, а с другой стороны, ребенок растет, что же, он должен расти в условиях колонии? Тоже понятно. Давайте продолжим наш разговор через минуту. Я напомню, что сегодня в гостях у нас Константин Бобылев, член правления Благотворительного фонда просвещения «Вера», наш гость из Самары, Юлия Денисова, руководитель проекта «Апрель» благотворительного фонда «Мои друзья», протоиерей Константин Кобелев, старший священник Покровского храма в Бутырской тюрьме. Продолжим наш разговор через минуту.

А. Пичугин

— Возвращаемся к нашей беседе здесь, в студии светлого радио. Протоиерей Константин Кобелев, старший священник Покровского храма в Бутырской тюрьме, Константин Бобелев, член правления Благотворительного фонда просвещения «Вера» и Юлия Денисова, руководитель проекта «Апрель» благотворительного фонда «Мои друзья». И мы до перерыва говорили о том, что под Самарой в 15-й колонии должно запуститься вещание радио «Вера», как это уже произошло еще в одной колонии в Самарской области, это, как считается, дает свой положительный результат и поэтому эксперимент продолжается, если это можно назвать экспериментом, но, по сути, наверное, можно. В чем трудности?

К. Бобелев

— Если мы говорим о 15-й колонии, там сложности в материально-техническом оснащении, то есть де-факто нужно построить систему речевого оповещения, систему ретрансляции, по которой осужденные будут слушать те передачи радио «Вера», которые у нас есть, поэтому мы собираем деньги, далеко не во всех учреждениях службы исполнения наказаний, конечно, такое существует, то есть где-то получше, где-то похуже, я имею ввиду в целом по стране, поскольку сейчас получаем со всей страны, как мы запустили этот проект...

А. Пичугин

— Сколько денег нужно?

К. Бобылев

— 271 тысяча рублей.

А. Пичугин

— Мне казалось просто, что в колониях очень часто играют радиостанции, разные радиостанции, ну играют и поэтому ну что ж, там все равно есть система оповещения, через нее включили и работает, но я дилетант в этом.

К. Бобылев

— Не везде и не всегда, не всю территорию охватывает.

А. Пичугин

— Юль, тебе слово, что для этого нужно, чтобы помочь, поддержать этот проект?

Ю. Денисова

— Первое, что можно сделать — зайти, опять же, на сайт my-friends.ru, найти сбор по 15-й колонии, набрав «Апрель» и поддержать проект любой суммой. В чем сложность, я скажу, Костя не сакцентировал момент: допустим, почему 271 тысяча, в каждой колонии эта сумма будет абсолютно разной, где-то стремиться к нулю, а где-то в большей сумме, женщины редко бывают электриками и могут штробить стены, и для этого нужны специальные люди, это все должно быть оплачено, каждый труд, поэтому мы собираем эту сумму, чтобы осуществить эфир в полном объеме, чтобы он был качественный, чтобы он был во всех помещениях, максимальный охват. Знаете, от 15-й колонии запрос поступил, от самой колонии, это не инициатива даже фонда была, это был запрос от людей, находящихся там, как отбывающих наказание, так и сотрудники колонии тоже просят об этом, то есть это не какая-то наша блажь, люди узнали, поговорили с 10-й колонией, и пошло сарафанное радио, которое понесло наше радио «Вера» на крыльях дальше, и мы очень искренне надеемся, что также продолжится, к нам подключаются сейчас другие регионы, которые готовы сотрудничать.

А. Пичугин

— Насколько я понимаю, процесс запустился еще в Пермской области?

К. Бобылев

— Да, Пермская область, Пермский край поддержал эту инициативу, которую мы в Самаре запустили, и вот руководитель местного управления ФСИН издал распоряжение о том, чтобы передачи радио «Вера» транслировались во всех учреждениях Пермского края, то есть это очень хорошо.

Ю. Денисова

— Наверное, вот батюшка видит больше, я хотела все спросить: сама, слушая радио «Вера», я понимаю, насколько многие вещи трогают, вот трогают и тебе хочется начать думать, меняться и идти, и человеку, который со сбившимся вот этим прицелом — это важно, наверное, слышать слово Божие...

о. Константин

— Здесь, конечно, происходит эволюция человека, который попадает в тюрьму, в изолятор следственный, в колонию и так далее. Когда они только попадают, вот их арестовали, человека арестовывают, он находится, раньше называли «КПЗ», сейчас «ИВС», то есть изолятор временного содержания. В этот момент кто его арестовывал, полиция, еще кто-то они делают представление в суд, и суд уже решает, что данного человека на два месяца, например, поместить в следственный изолятор. И вот когда он попадает в изолятор, он вначале помещается в карантин все равно, даже когда не было у нас коронавируса, в любом случае он помещается в карантинные камеры. И вот начальник нашего следственного изолятора просит меня: «Батюшка, вы там придите в карантин, как там...» там очень много бывает различных неприятных моментов, суицидов, в том числе, и так далее. И ты заходишь — у людей, в основном, глаза стеклянные, они находятся в таком стрессе, в таком шоке, что они попали в такое место, за решетку, их на волю не выпустят уже где-то месяца два по крайней мере, а на самом деле гораздо больше бывает. И ему что-то говоришь, он, в основном, ничего не слышит. И вот мы думали, как быть, это и развешивать какие-то плакатики, какую-то информацию, может, человек чуть в себя придет, чтобы поймать этот момент, когда он начнет думать, что делать, чтобы у него в правильном направлении были мысли. И здесь, конечно, какое-то ненавязчивое вещание, мне кажется, очень важно.

Ю. Денисова

— Тем более радио «Вера».

о. Константин

— Да. Я не знаю, только вот единственное что: полностью мы, весь эфир даем или как-то его настраиваем?

А. Пичугин

— Где как, вот смотрите, в Самаре идет ретрансляция, просто включается приемник с 8 утра до 8, или вы сказали, с 6 утра?

К. Бобылев

— На протяжении дня.

А. Пичугин

— Да, вещают те программы, которые вы можете в Самаре включить и послушать в любое время на радио «Вера» на чистоте самарской, в Перми, насколько я понимаю, другая история, там выборочные программы.

К. Бобылев

— Там какие-то пока отдельные программы, я думаю, что в перспективе, как только наладится хотя бы этот процесс...

о. Константин

— Может быть, необходим какой-то вариант промежуточный, где, допустим, меньшая будет доля чисто христианских передач для того, чтобы не затрагивать различные другие конфессии, потому что я знаю, что большое воздействие таких передач радио «Вера», когда рассказывают о различных героях, когда кто-то спас кого-то, мальчик или взрослый человек на пожаре, либо на воде, еще какие-то положительные примеры...

Ю. Денисова

— Батюшка, я вам скажу удивительную вещь, удивительную, наверное, для наших радиослушателей тоже сейчас она прозвучит удивительно: ни мусульмане, никто, даже когда эфир идет сплошной волной, у заключенных есть возможность регулировать звук в отрядах, в местах работы, они могут в принципе этот звук выключить, но никто не выключает, мусульмане слушают и православные передачи, еще что-то, потому что Константин сказал очень важную вещь: ценности одни, у нас вектор движения один и человеку важно слышать и о героях — это здорово, это важно, но проходят на ура и передачи православные.

о. Константин

— Немножко хочу продолжить свою мысль, смотрите, я начал: изолятор, то есть карантин, чаще всего человек попадает в карантин, он как-то ориентируется, потом попадает в камеру, в камере ему объясняют, что он может попасть в храм, пишут из камеры, допустим, 20 человек в камере, кто-то хочет пойти в храм, когда приходит их очередь, это может несколько месяцев пройти, и заходит воспитатель, говорит: «Кто идет в храм?» В основном, выходит вся камера, когда у нас не было мечети, даже мусульмане выходили тоже и в камере редко когда оставался один-два человека, теперь они уже ходят в свою мечеть, в молитвенную комнату. Дальше человек уже как-то сталкивается, смотрит, он возлагает большие надежды, что, может, как-то мне это поможет, потом какое-то бывает разочарование, когда человека все равно осудили, несмотря на то, что он ходил в храм, это тоже уже такая проверка. А потом он попадает в колонию, а в колонии, здесь это было очень важным, срочным, завтра суд, конечно, ему очень хочется, а в колонии он может несколько лет сидеть: могу завтра пойти, могу еще когда-то пойти, и посещение храма резко падает, когда человек уже осужден. И вот здесь, конечно, на всех этих этапах мне кажется, что было бы хорошо, если бы звучал именно этот разговор о ценностях и о важном, о великом и вечном.

А. Пичугин

— Что такое посещение храма для осужденных? Насколько это облегчает их режим дня? Если, например, приезжает священник, совершается богослужение, люди говорят, что мы хотим пойти на службу.

о. Константин

— Бывает по-всякому, бывает, им приходится отрабатывать потом.

А. Пичугин

— А как заключенные могут участвовать в службе?

о. Константин

— Во-первых, они всегда готовят службу, в любом случае, они готовят службу, помогают, зажигают лампады, свечи, например, готовят кадила и так далее, убирают после службы. Потом, во многих местах есть возможность попасть в храм в любое время суток, но не всем это позволяется, каким-то определенным уже осужденным, они могут находиться в храме вплоть до того, что есть такие места у нас в России, я не буду говорить, как бы не приняли отрицательные меры в этом плане, где даже разрешали в каких-то случаях читать Псалтирь в храме.

А. Пичугин

— Это в женской колонии, видимо?

о. Константин

— Ну, не буду говорить. И вот, представляете, такие вещи. Но, в принципе, по крайней мере, в определенные часы каждый может при желании прийти в храм, и вот здесь очень важно, конечно, уже воспитание данных людей, которые осуждены, в плане того, что они сами могут прочитать Всенощное бдение, например, сами могут помолиться, утренние и вечерние молитвы во многих местах читают.

А. Пичугин

— А если кто-то из осужденных хочет быть ответственным за храм? Я насколько знаю, есть такая практика, когда человек отбывает наказание, но при этом вот он при храме всегда и все время, что в этом случае для него облегчается или не облегчается, это ли может считаться за его работу, вы, Константин, знаете, видимо?

К. Бобылев

— Нет, за работу ему никак точно не засчитывается, это он делает в свободное от работы время.

о. Константин

— Но в какой-то из этих колоний, может быть, даже 10-й, находился один из моих друзей, которого уже давно освободили, слава Богу, и вот он проводил по три-четыре часа каждый день в храме, был старостой храма.

А. Пичугин

— Но это не освобождало его никоим образом?

К. Бобылев

— Нет, он также ходил на работу и делал это в свободное от работы время. Но очень многие заключенные имеют возможность приходить в храм и во многих, я насколько общаюсь, во многих учреждениях, где есть такие хорошие крепкие православные общины при храмах, мирским чином служат сами, Часы читают, вечернее правило читают, утреннее правило, собираются, то есть соборная молитва очень важна для них, имеют возможность так вот прийти помолиться. Я приезжаю, например, в 15-ю колонию, у меня Апостол уже заложен, тропари все подготовлены, лампадки уже все зажжены, и мы с батюшкой уже открываем и начинаем просто читать Часы, петь, уже все подготовлено.

А. Пичугин

— В любом ли случае осужденный имеет право увидеться со священником? Вот захотел он исповедаться или просто поговорить со священником — жди, когда он придет или могут позвонить и вызывать?

о. Константин

— Здесь зависит уже от режима и от особенностей содержания в данном месте, например, если он проштрафился, его могут посадить и в ЕПКТ или ШИЗО, различные такие места, где ограничен его контакт с кем-то другим. Но тут зависит и от руководства колонии, и от состояния самого человека, и от его просьбы, иногда бывает, что даже сотрудники меня спрашивают: «Встретитесь вы с таким человеком или нет, он такой опасный, он очень склонен к нападению, еще что-то». Я говорю: «Ну конечно, пожалуйста». Его приводят чуть ли не в кандалах, в наручниках, я говорю: «Вы знаете, это не годится, я так не смогу с ним разговаривать, освободите его», и вдруг человек действительно становится на колени и настолько искренне кается, что понятно, что вот эти опасения сотрудников были неправильными. Но все равно в любом случае, конечно, не для всех все одинаково, зависит от многих различных моментов.

А. Пичугин

— А есть ли у нас прецеденты, когда священники служат только в колонии, вот у них нет послушания в обычном храме, и он жил где-то неподалеку, и всегда, каждый день там находился?

о. Константин

— В основном, все священники имеют все-таки приходы.

А. Пичугин

— Вот сейчас Константин качает головой, а Юля кивает, то есть я так понимаю, что ты знаешь?

Ю. Денисова

— Да, я не буду сейчас называть имен, опять же, священников, но я знаю сама лично священника, который занимается только тюремным служением и не служит на приходе, он только тюремный священник.

К. Бобылев

— Но это скорее исключение, чем правило.

Ю. Денисова

— Но тем не менее это есть и, я всегда говорю: отличие тюремного храма от обычного храма — это, конечно, то, что туда не может зайти любой человек, сделать пожертвование, поддержать этот храм и каким-то образом посодействовать в его развитии, поэтому наш проект «Апрель» сейчас очень важен, он является тем самым связующим звеном, мы помогаем именно тюремным храмам, с росписью, недавно прошел сбор на храм мученика Виктора, вот в «Матросскую тишину» мы собирали роспись, тоже хороший сбор был. Понимаете, мы являемся проводниками от мирян, от обычных людей к заключенным, к верующим людям, там тоже верующие люди, им нужен Бог, нужна вера.

о. Константин

— Действительно, ведь в обычном храме свечи продаются, за просфоры какие-то берутся деньги, записки платные и так далее, а в тюремном храме батюшка свечи откуда-то должен найти, он привозит с собой уголь, ладан, масло, вино и так далее, и крестики еще, иконочки, книжки и все остальное, и все это бесплатно.

Ю. Денисова

— И все это для священника очень затратно финансово, а священник, про которого я говорю, который не имеет прихода, обычно как-то это с прихода еще какие-то идут поступления...

А. Пичугин

— Но ему колония в этом случае не помогает?

Ю. Денисова

— Нет, нет, это все абсолютно то, что жертвуют родственники заключенных может быть, то, что приносит тюремный священник, приходы, которые, если у священника приход, на котором он служит, оттуда какие-то поступления, сборы он организует, но чаще всего это капля.

А. Пичугин

— Я напомню, друзья, что сегодня у нас в гостях протоиерей Константин Кобелев, старший священник Покровского храма в Бутырской тюрьме, Константин Бобелев, член правления Благотворительного фонда просвещения «Вера», Юлия Денисова, руководитель проекта «Апрель» благотворительного фонда «Мои друзья». Мы сейчас говорили, но отбивка прервала речь отца Константина...

о. Константин

— У нас есть замечательный пример, которому мы можем пока только позавидовать по-хорошему — это Татарстан, там, где мусульманская умма платит имамам, которые ходят в тюрьму, это мусульмане так организовали, я не скажу, чтобы очень много, но тем не менее они поддерживают этих людей, и там вообще хорошее взаимодействие христиан и мусульман, христиане ходят бесплатно, а мусульманам есть возможность получать эту поддержку.

Ю. Денисова

— Батюшка, но у нас есть великолепный ресурс — радио «Вера», через который мы можем обратиться к людям с не черствым сердцем с просьбой поддержать и помочь, это очень здорово.

К. Бобылев

— Девиз такой: священника, который окормляет тюрьму — помоги ему.

Ю. Денисова

— Да, если не знаешь священника, который окормляет тюрьму — зайди на сайт фонда «Мои друзья», my-friends.ru, введи слово «апрель» и там всегда найдется, куда помочь, мы обещаем поддерживать священников.

А. Пичугин

— А вы не хотите на сайте «Апрель» сделать сводный какой-то список священников, которые занимаются тюремным служением?

о. Константин

— Это тысячи человек.

А. Пичугин

— Да, безусловно, но есть, наверное, тысячи человек по всей России, а есть в каждой епархии ответственные.

Ю. Денисова

— Алексей, знаешь, вообще очень много есть куда работать и куда развиваться, конечно, у нас проект очень молодой еще, нам полгода, мы только начинаем жить, и я думаю, что с Божьей помощью мы продолжим...

А. Пичугин

— Вы уже несколько сборов завершили при этом. Слушай, расскажи, пожалуйста, про то, что вы собираете и то, что всегда нужно, потому что мы сейчас напомним еще раз про колокола, про радио «Вера», но ведь там, у вас в «Апреле» есть возможность все время передавать какие-то вещи самой первой необходимости в колонии.

Ю. Денисова

— Сейчас через фонд такого в данный момент сбора у нас нет, потому что, к сожалению, нет возможности где-то собирать, аккумулировать эти вещи, мы думаем в этом направлении, обязательно, как только появится такая возможность, мы это озвучим, но я призываю всех, так как слышат многие, если у вас есть возможность передавать в колонии, связаться со священником, окормляющим колонию, вы знаете, часто людей осуждают летом, они попадают в колонию летом, а освобождение приходится в период зимы, и мы собирали вещи для женщин, им передать, чтобы во что-то одеться, там, в колонии у них есть униформа, а когда они выходят, нужно как-то...

о. Константин

— Я буквально на днях разговаривал с одним из начальников московских изоляторов, и он говорил об этой проблеме, это актуально и сегодня. На православных выставках у нас есть стенд от Покровского храма Бутырской тюрьмы, мы там всегда принимаем вещи.

Ю. Денисова

— И любой священник, окормляющий колонию, он с радостью примет эти вещи и передаст их по назначению, потому что аккумулировать где-то в одном месте в Москве в фонде — это логистические будут проблемы и дойдут ли до всех, поэтому я призываю людей, знаете, попадают в заключение по разным причинам, и наша задача не осудить человека, наша задача — максимально помочь, максимально развернуть человека к тому, чтобы он стал нормальным полноценным членом общества и нам всем будет лучше и легче.

А. Пичугин

— Напомни про колокола.

Ю. Денисова

— Да, очень важный сбор, колокола для исправительной колонии номер 11 Курской области, это колония женская и колокольный звон там очень нужен, мы хотим приобрести для колонии полный комплект колоколов, чтобы у осужденных женщин была возможность учиться колокольному звону, а сейчас проводятся фестивали колокольного звона, в которых эти женщины смогут участвовать и, освободившись, они действительно смогут найти себе работу, послушание в храме и таким образом какое-то время, может быть, остаться и навсегда звонарями, а может быть, просто это будет ступенькой в какую-то новую другую жизнь, жизнь с Богом.

о. Константин

— И, выйдя на свободу, просто приходить по воскресеньям в храм и там звонить.

Ю. Денисова

— Конечно, это тоже очень важно и колокольный звон, он на самом деле меняет человека.

А. Пичугин

— Можете зайти на сайт my-friends.ru, посмотреть все подробности сбора там, в разделе проекта «Апрель» или отправить смс на короткий номер 7715 со словом «друзья» пробел и любая сумма, которую вы могли бы, если хотите, пожертвовать, после пробела указывайте, она поступит на эти нужды. И параллельно еще один сбор проходит на сайте «Мои друзья» в разделе «Апрель», точно по такой же схеме на то, чтобы в 15-й колонии в Самарской области начало вещание радио «Вера», Константин Бобылев об этом нам сегодня рассказал, об удивительном примере, который в виде эксперимента полтора года назад был запущен и вот уже полтора года в одной из колоний Самарской области радио «Вера» вещает, и мы надеемся, что наша радиостанция придет в такие непростые условия к людям, которые там находятся, не только в 11-й, не только в 15-й, не только, условно, в 25-й колонии, но и в разных других учреждениях пенитенциарных в нашей стране.

о. Константин

— Я хочу еще добавить, что я слышу от сотрудников уже уголовно-исполнительной системы, их впечатления от вещания радио «Вера» в Самаре, они говорят, что действительно изменился климат в колонии, что вообще даже сама обстановка стала другой, что меньше стало каких-то конфликтов между сотрудниками и осужденными, потому что, вы знаете, как бы сама вот эта воровская система, она же построена на том, что такие нетрадиционные различные отношения свои, они построены, что вот ни в коем случае нельзя общаться с сотрудниками, еще что-то, вот они совсем другие люди и прочее, и здесь ломаются эти все стереотипы, ломаются эти грани, слушают одни и те же передачи как те, которые работают в этой колонии, сотрудники, так и те, которые заключены, и это как-то действительно объединяет их и сглаживает конфликты, которые есть, это средостение разрушает. И действительно, сами сотрудники уже видят, насколько это важно, и уже я тоже слышу из разных мест, что они хотят и стремятся развивать такое вещание и в других местах нашей страны.

А. Пичугин

— Спасибо. Протоиерей Константин Кобелев, старший священник Покровского храма в Бутырской тюрьме, Константин Бобылев, член правления Благотворительного фонда просвещения «Вера» из Самары, Юлия Денисова, руководитель проекта «Апрель» благотворительного фонда «Мои друзья» были с нами в программе «Светлый вечер». Друзья, спасибо вам всем. Я Алексей Пичугин, прощаемся, всего доброго.

о. Константин

— До свидания, с Богом.

Ю. Денисова

— До свидания.

К. Бобелев

— Всего доброго.