Расскажу еще о колоколах наших, Андреевских. Хороши они! Ну, что поделать? — Хороши. Поют. Взять хоть звон к Евхаристическому канону — двенадцать ударов в самый большой благовестник. Звоним ежедневно. И жду этого звона со сладкой тревогой, и слушаю его с упоением.
Как только заканчивается «Херувимская», отряжаю помощника на колокольню: пока дойдет, заберется, как раз и звонить настанет время. А сам стою у дверей на южную галерею и слушаю течение службы, когда возгласит диакон «Двери! Двери! Премудростию вонмем!» Вот тут и надо начинать звон. Почему именно в этот момент? — Да потому что двенадцать ударов соответствуют двенадцати членам Символа веры. Синхронность момента достигается современными методами: звонком на мобильник помощнику звонаря.
И вот первый удар! Звук льется, тянется, обволакивает, занимает всё пространство Подворья и стоит, не затухая. Второй удар... третий... Я приоткрываю дверь в галерею, чтобы все в храме слышали уставный звон. Слышны и обертоны! Невероятно!
Вот последний удар пролился в Подворье. Тишина еще не скоро наступит... Но как удается такое звучание колокола? Много причин тому. Здесь и качество отливки при строжайшем соблюдении технологии, и, может быть, не главный, но очень важный момент: язык. Конструкция языка отличается в Андреевских колоколах от традиционной для российских. В российском колоколе язык заканчивается так называемым «яблоком», то есть шаром, который и ударяет о стенку колокола. В немецких же колоколах язык не заканчивается «яблоком», но продлевается неким «стаканом» из той же мягкой стали. Для чего это нужно? — Для того, чтобы сместить центр тяжести от «яблока» вниз, и тогда удар станет мягче. Кому посчастливится подняться на Андреевскую колокольню, тот убедится воочию в том, что я говорю. Традиция делать такие языки идет с запада и призвана смягчать удары языка о стенки качающегося колокола. У нас колокола не качаются, а звук становится мягче и теплее... Но что говорить? Это надо послушать!
Светлый вечер с Владимиром Легойдой
Гость программы — Владимир Легойда, председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, член Общественной палаты РФ.
Темы:
— Подкаст «Собрались с мыслями» об Иммануиле Канте;
— Этапы мировой философской мысли;
— Как относиться к философии Канта?
— Богословие и философия — как сочетаются?
«Еженедельный журнал» с Аллой Митрофановой. Выпуск 401
— Состояние богооставленности: зачем оно, как его пережить, и что об этом говорят святые отцы сирийской традиции?
— Потратить деньги на жертву Богу или раздать их нищим? — что об этом выборе сказано в Евангелии?
— Праздник для детей в онкоцентре Блохина: что можно сделать, чтобы порадовать их на Пасху?
— Символика традиционных пасхальных блюд: что важно знать, когда мы их готовим?
— Новый выпуск подкаста «Тет-а-тет» от журнала «Фома»: существуют ли добро и зло?
Шуйская Смоленская икона Божией Матери
В середине семнадцатого века в небольшом российском городке Шуя, в тридцати километрах к юго-востоку от Иваново, вспыхнула эпидемия чумы. Жители усердно молились Иисусу Христу и Богородице об избавлении от напасти. Прихожане городского храма Воскресения Господня дали Богу обет. Они сообща решили заказать список Смоленского образа Божией Матери и держать строгий пост до тех пор, пока идёт работа над иконой.
Выполнить заказ поручили потомственному мастеру Герасиму Иконникову. Он принялся за труд, молясь об успешном его завершении. Иконописец в первый же день нанёс на доску прорись – то есть контур будущего изображения. А на следующее утро с изумлением обнаружил, что Богомладенец на рисунке поменял положение ножек! Герасим поправил прорись, но спустя сутки увидел, что она изменилась вновь! Художник больше не дерзнул трогать иконописные контуры. Он принял случившееся как волю Божию и сохранил нерукотворные преобразования святого изображения. Так появилась новая разновидность древней Смоленской иконы – Шуйская Смоленская.
Святыню поместили в храме Воскресения, слева от Царских врат иконостаса. С этого момента эпидемия чумы стала отступать от Шуи и вскоре прекратилась. В последующие годы по молитвам перед Шуйским Смоленским образом совершилось более ста исцелений и прочих чудес. Все они были засвидетельствованы и послужили основанием для прославления иконы в 1667 году.
В начале восемнадцатого века поклониться Шуйской Смоленской иконе Богородицы приезжал царь Пётр Первый. В следующем столетии на богомолье в Шуе побывал наследник престола, будущий император Александр Второй. А простые паломники непрерывным потоком стекались в городок под Иваново.
Почитание чудотворного образа продолжалось и после революции 1917 года. В 1924-ом священник Воскресенского собора Александр Миловский составил особый текст богослужения перед Шуйской Смоленской иконой Богородицы. Эти молитвенные строки звучали под сводами храма, где хранилась святыня, до середины тридцатых годов двадцатого века. Затем церковь закрыли и благодатный образ исчез. Где он находится сейчас – неизвестно.
Все выпуски программы Небесная Заступница