Поделиться
Апостол Павел
2 Кор., 177 зач., IV, 13-18.
Комментирует протоиерей Павел Великанов.
Здравствуйте, с вами протоиерей Павел Великанов. Есть одно замечательное определение эгоизма: эгоист — это тот, кто любит себя, а не меня. Тот, у кого есть дети, знает, что такое — жуткая детская ревность при появлении нового объекта любви родителей, эдакого личного «конкурента». Ребёнок искренне не может понять: как это, что за безобразие? Как смеют родители любить кого-то ещё, кроме меня? Но удивительным образом схожий подход можно встретить и в религиозной жизни — когда верующий абсолютно убеждён, что Бог любит только его — а к другим относится совсем иначе. Почему такой взгляд глубоко ошибочен — давайте послушаем отрывок из 4й главы 2-го послания апостола Павла к Коринфянам.
Глава 4.
13 Но, имея тот же дух веры, как написано: я веровал и потому говорил, и мы веруем, потому и говорим,
14 зная, что Воскресивший Господа Иисуса воскресит через Иисуса и нас и поставит перед Собою с вами.
15 Ибо всё для вас, дабы обилие благодати тем большую во многих произвело благодарность во славу Божию.
16 Посему мы не унываем; но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется.
17 Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу,
18 когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно.
Глубинная экзистенциальная проблема, об которую не может не споткнуться уверовавший в Бога человек — то, что Бог есть любовь, и, что самое странное — эта любовь — адресована не только ко мне. Человеческая любовь, которая нам знакома, всегда действует методом исключения: сначала избирается один человек для создания семьи, потом дети входят в этот узкий «фокус любви», возможно, что-то достанется и внукам. В общем-то, и всё. Остальные — как бы их ни любили — всё равно будут находиться изначально в иных условиях. Любовь — предприятие для человека весьма ресурсоёмкое, затратное, и во все стороны её разбрасывать бессмысленно. На самых близких хватило бы — и то хорошо!
Но любовь, которой начинает наполняться христианин в Духе Святом, имеет иное качество — такое, которое никакой человеческой любви не достичь в принципе. Любовь в Духе не избирательна: она не отыскивает самого «подходящего» по тем или иным параметрам «кандидата» в объекты любви — а принимает любого, каким бы он ни был. Когда апостол Павел говорит, что в нём «действует смерть», а в коринфянах — «жизнь», что он «ежедневно умирает», чтобы в его слушателях «родился Христос», что «всё для вас» — ради ещё большей благодарности и прославления Бога — все эти слова — именно о неразличающей любви Божией, проводником и транслятором которой становится любой освящённый Духом.
Но такая любовь в Духе Святом возможна только при одном условии: она может жить лишь в новом, обновлённом человеке, уже не обусловленном всем «слишком человеческим». Постоянная борьба между отмирающим «ветхим человеком» и пробуждающимся «новым» и является главным показателем того, что в человеке действительно идёт процесс духовного роста, обновления в Духе. Там, где нет этого напряжения — нет вообще ничего, кроме воображаемой веры.
Хочется завершить предложением хотя бы иногда проводить беспристрастную ревизию «пространства нашей любви»: и если оно явным образом стремится к значительному сужению, если нам всё труднее и невыносимее впускать в своё сердце новых людей, если оно не расширяется, а скукоживается — значит, какие-то духовные ориентиры у нас сильно сбились и пришла пора остановиться, распахнуть свою душу навстречу Богу — и искать освящающего действия Его — а не нашего, не человеческого, Духа!
