«Вера, семья и бизнес». Святослав Можей

У нас в гостях был основатель и руководитель группы компаний «Амалит», директор православного издательства «Символик» Святослав Можей.

Святослав рассказал о своем пути к вере, а также о том, как ему удается сочетать успешное ведение бизнеса и счастливую семейную жизнь. Также разговор шел о том, кем и как решается, какую книгу из многочисленного списка православной литературы стоит издавать, а какую — нет. Наш гость поделился, как изменилась его жизнь с приходом к вере.

---

И. Цуканов 

– Добрый вечер, дорогие друзья! Это «Вечер воскресенья» на радио «Вера». У микрофона – моя коллега Кира Лаврентьева, меня зовут Игорь Цуканов. И сегодня у нас в гостях – Святослав Можей, директор православного издательства «Символик» и… Святослав, в общем-то, можно много чего еще о Вас сказать – я думаю, Вы можете что-то добавить к моему представлению. Добрый вечер! 

С. Можей 

– Добрый вечер, здравствуйте. Ну да, еще проводим детские палаточные лагеря (православные, опять же), есть фермерское хозяйство, несколько сувенирных проектов (именно производство). 

И. Цуканов 

– Еще есть храм, который построен в Орловской области, даже два храма… 

С. Можей 

– Совершенно верно. Есть фермерское хозяйство в Орловской области, и с нашей и с Божией помощью, в общем-то, был построен один храм и устроен второй храм – в разных деревнях нашей области.  

И. Цуканов 

– Но вот начать хотелось бы, наверное, все-таки – собственно, с начала, да. И как вот Ваш путь к вере складывался? Вы же не всегда были верующим человеком? Вот какие были, ну… основные вехи, что ли, на этом пути – вот для Вас, что Вы считаете самими такими важными моментами? 

С. Можей 

– Ну, к Богу я пришел лет где-то, наверное, примерно 12 назад. До этого я, думаю, скорее, был неверующим человеком. Я понимал, что есть какая-то сила, которая… То есть, я был не стопроцентный атеист, да, но точно был не христианин. То есть, я понимал, что есть какая-то сила, которая выше законов физических, которые мы видим; но при этом никак ее не узнавал, никаких не делал попыток. Правда, было, что взял в руки Евангелие – когда учился в последних, наверное, классах школы, не помню… или первый курс университета… 

И. Цуканов 

– Как раз тогда Евангелия стали появляться… 

С. Можей 

– Да, ну их просто раздавали на улице протестанты те же… Ну, в общем, почитав там какое-то время Евангелие, я просто, грубо говоря, отбросил его… Теперь я понимаю, что это было примерно то, что… когда ученики оставили Христа в определенный момент…  

К. Лаврентьева 

– Вы не смогли это понести?  

С. Можей 

– То есть, я не смог это, ну… 

К. Лаврентьева 

– Принять?  

С. Можей 

– В моей голове это не могло уложиться. Я даже до конца не дочитал – то есть, в какой-то момент я понял, что всё – это невозможно… Это нереально, невозможно, это не моё и не для меня – и так далее. Вот… При этом самая, я не знаю… огромная просто милость, что Господь привел меня к Себе. То есть, не я к Нему – это даже неправильно говорить: «Я пришел к Богу, там, 12 лет назад…», эта формулировка неправильная. То есть, Господь привел меня, притом такими неоднократными усилиями и стараниями… Не знаю, мне кажется, что, наверное, и многих Он тоже так приводит, да… Началось всё это… Лет, наверное, 20 назад случилась одна из аварий, когда я попал в аварию. Машина с трассы боком вылетела на дерево, деревом почти полмашины отрезало… В общем, чудом остался жив. Вот, через какое-то время милиция посадила меня… ДПС-ники… в машину, чтобы меня довезли до города. Это была ночь, я сел в машину, и люди, которые ехали в машине, спросили: «Что случилось?». Я говорю: «Ну вот авария, там вот (показываю) – машина разбитая». Они говорят: «Ну, всё, что случилось – это знак Божий». Открыли Евангелие и начали мне читать. 

И. Цуканов 

– То есть, в машине ДПС были еще какие-то люди? 

С. Можей 

– Нет, они остановили машину, посадили меня в эту машину… И они меня подвезли в город, и по дороге читали Евангелие. 

К. Лаврентьева 

– Поразительно… 

С. Можей 

– То есть, я сидел… Мне казалось, что это сон, что я сплю, что это невозможно… 

К. Лаврентьева 

– Это действительно как-то очень так… необычно… 

С. Можей 

– И потом, в последующие… ну вот, получается, лет 8, наверное… Я свою жизнь после этого не поменял – при этом эти люди сказали, что я должен изменить свою жизнь, что это знак Божий… 

К. Лаврентьева 

– Это были сотрудники ДПС? 

С. Можей 

– Нет, нет – они остановили машину, которая проезжала, и говорят: «Подвезите вот человека до города». Я сел… 

И. Цуканов 

– Попутчики случайные… 

К. Лаврентьева 

– Всё поняла… 

С. Можей 

– И они спрашивают: «Что случилось?». Я говорю: «Авария»… 

К. Лаврентьева 

– Удивительно… И они Вам начали читать Евангелие? 

С. Можей 

– Да… Что это были за люди – я не знаю, понятия не имею, мне было не до разговоров… Вот… Свою жизнь я не поменял, но в моей голове была часто борьба. То есть, какие-то мысли такие приходили в голову: это было не случайно, это было не совпадение, это действительно нужно изменить свою жизнь… И сразу – волна других мыслей: это совпадение, этого не может быть, и так далее. Ну, потом произошли через какое-то время еще другие события – то есть, произошла, как минимум, еще одна авария, вот… И это произошло именно на Пасху. Я был человек неверующий, я в храм не ходил – супруга меня затащила в храм, а я даже не знал, какой день, вот… Я вхожу… Точнее, это была Светлая суббота… Мы входим в монастырь, Рязанская область – там есть такой городок или поселок – Солотча, и там монастырь. В общем, мы входим туда; батюшка кропит куличи… Я вхожу в храм – а в храме не был, наверное, никогда с момента крещения – вижу… смотрю и думаю: «Ну вообще какая-то ерунда». И такая мысль в голове, как будто не моя: «Если Бог есть, пусть Он меня накажет». Как бы я и не собирался так говорить, но в общем – в тот же день мы вылетаем всей семьей (тогда у нас был один ребенок еще) с дороги… Вот, эвакуатор, милиция там, всё как надо… Мы целы и невредимы. Поврежден мой паспорт – до сих пор, кстати (уже менять, правда, скоро), там техника утонула, там много чего еще получилось… Вот, и вечером того же дня мы в гостинице там, в ближайшем городе, в кафе с супругой сидим, и я такой сижу и думаю: «Что-то я сегодня пожелал, и по-моему, что-то случилось». Вот, после этого я задумался еще сильнее. Но как-то так вот мирская жизнь, мирские привычки там, знакомые, друзья – всё как бы, ну, все равно заставляло меня так вот… держало меня, я не уходил из этого образа жизни, из этого окружения. Потом появились в жизни люди – знакомые моего отца, которым понадобилась какая-то помощь. Мы эту помощь людям оказывали… А эти люди, они были знакомы со старцем Николаем Гурьяновым. Они у нас тогда заказывали сувенирную продукцию – брелки там, магниты с батюшкой, с храмом – везли это всё на остров, туда… 

К. Лаврентьева 

– Залита… 

С. Можей 

– На выставках распространяли… И потом у нас заболела дочь – ну, такое не очень серьезное заболевание, но мы забеспокоились – и они сказали, что нужно попасть к старцу обязательно. Ну, отца Николая уже не было на тот момент (на земле, так сказать, да)… И мы попали к старцу – старец без слов определил, что беспокоит, сразу же спросил, почему мы не повенчались с супругой… И мы почувствовали с супругой, вот просто находясь рядом с ним, такой прилив благодати, что у нас полились слезы из глаз, мы не могли даже разговаривать.  Мы когда от этого старца вышли, мы говорить не могли! То есть, мы вышли все в слезах, смотрим друг на друга, и только: «Ты чувствуешь то же, что и я?». И вот это было моментом воцерковления… моментом начала воцерковления. То есть, ощущение, что существует реально благодать, существует Божия сила, как я уже видел – можно и об дерево, если это полезно… Вот, но все равно… Как бы уже, может быть, уже задумывался о том, чтобы жизнь менять, может быть, уже даже и в храм стал похаживать… Но многие вещи все равно не оставляли, и еще одним переломным моментом был такой уже, не знаю, такой… осознанный приход в храм с целью помолиться об одной серьезной проблеме. Помню, что пришел в храм (храмов тогда еще не очень много было в Москве) – битком храм, только в притвор пару шагов сделал – и дальше не могу войти, полно людей. И я представил мысленно, что я падаю на колени, представил, что я прошу Господа решить эту проблему. Выхожу из храма – и проблема решается! И тогда я понимаю, что Господь – это не только та сила, которую нужно бояться, которая там… тебя об дерево стукнет… Что это еще и… Что Бог тебя слышит, и Бог тебе помогает! И вот с этого момента уже по-настоящему, можно сказать, что начал менять свою жизнь, и такое… настоящее воцерковление началось у меня. Вот… 

И. Цуканов 

– Ну вот Вы и тогда занимались предпринимательством – скажем так, до воцерковления, и сейчас, в общем-то, Вы – предприниматель… Ну, мог бы сказать «бизнесмен», но знаю, что Вы это слово не очень любите – когда-то Вы сказали, что это ругательное для Вас слово, «бизнесмен». Не знаю, по-прежнему Вы так к этому относитесь или нет… 

С. Можей 

– Скорее да… 

И. Цуканов 

– Но ведь все равно в таком, ну, каком-то обыденном понимании православие и предпринимательство – это такие вот трудно сопоставимые друг с другом понятия. Потому что, ну, когда ты предприниматель – ты должен… ну, кажется, что ты должен иногда там… кривить душой, иногда должен какие-то вещи обходить там, какие-то правила, которые существуют, может быть, не соблюдать – потому что иначе, ну, ты не сможешь просто работать. Наверное, неизбежны какие-то конфликты, или хотя бы сложные отношения там с людьми время от времени. Вот как в Вашем случае Ваша православная вера с Вашей работой сопрягается? Это всегда, ну как бы… Одно помогает другому, или все-таки есть противоречие? Вот как это у Вас? 

С. Можей 

– Ну, тут я услышал несколько вопросов. Вообще совместимы ли православие и предпринимательство – ну, я думаю, что точно совместимы, потому что, во-первых, Господь хочет спасения всем людям. Предприниматель ты, полицейский, судья, хоть в морге ты работаешь, хоть где – то есть, Господь хочет спасения всем. И Евангелие написано для всех. Литургия – для всех. Причастие – для всех. Поэтому каждый человек – не то, что «совместимо – не совместимо» – должен и обязан быть верующим. Потом, вопрос, насколько этично или неэтично там переживание о том, что что-то, какие-то правила нарушаешь там, и так далее… Ну, я думаю, что мы в той или иной степени все нарушаем правила. Предприниматели – не предприниматели… Ну, есть водители, да; есть пешеходы – пешеходам вообще, по-моему, не принято соблюдать правила… Поэтому и в предпринимательстве – там правил еще гораздо больше, чем для водителей и пешеходов. Конечно, правила нужно соблюдать, нужно стараться их соблюдать. Но не всегда получается – иногда случайно не получается, иногда специально… То есть, всякие случаи бывают. Ну, а насчет переживаний – ну конечно! Тут в любом случае… Бывает, что и согрешаешь – повод для исповеди, так сказать… Но каждый человек, где бы он ни находился – это служение. Предприниматель – это тоже служение. Вот церковь… Большинство людей, которые туда не ходят, такие аргументы находят, что церковь – это деньги, это, там, стяжательство, это на заработки… Но к сожалению (или к счастью – не знаю, как сказать), без денег миссионерское дело – оно невозможно вообще. И наоборот, чем больше предпринимателей, которые будут жертвовать на миссионерские дела, на дела благотворительности… Потому что нельзя тоже в храм ходить, заниматься там какими-то миссионерскими проектами, а благотворительностью не заниматься. Ну как так? То есть, ты несешь, там, пожертвование (ну, к примеру, какое-то там) – несешь в храм отдать, и да – на улице человек голодный, или умирающий, и он тебе говорит: «Дай», а ты говоришь: «Не, я в храм всё несу». То есть, это… Главное тут – жизнь по Духу, жизнь в Духе. То есть, не какая-то формальность там, да, а всё должно по Духу быть. То есть, ты чувствуешь внутри, что нужно сделать вот так – и может быть, это будет нарушение какого-то правила… 

К. Лаврентьева 

– «Вечер воскресенья» на радио «Вера». Уважаемые радиослушатели, у нас в гостях – Святослав Можей, директор издательства «Символик», у микрофона – мой коллега Игорь Цуканов и я, Кира Лаврентьева. 

Святослав, очень интересно Вас спросить вот что. Когда Вы все-таки (ну, термин мы этот не очень любим, но от него никуда не уйдешь) воцерковились, а если так откровенно говорить, то пришли к Богу уже полностью, уже полным всем своим существом – насколько изменилась Ваша жизнь? Потому что тут не надо быть тонким психологом, чтобы видеть, что Вы очень жесткий человек, мне кажется, твердый, целеустремленный; для Вас вот эти эмоции, какие-то вот такие переживания такие сверхэмоциональные – это тема такая, мне кажется, закрытая – может быть, я ошибаюсь… И мне интересно, как приходит к вере очень рациональный, такой конкретный человек, у которого в голове всё довольно четко, по полочкам всё конкретно расставлено…  

С. Можей 

– Ну, я думаю, что Вы меня все-таки неправильно определили… 

К. Лаврентьева 

– И это хорошо! 

С. Можей 

– Я человек жесткий к себе, но не к другим – во-первых…   

К. Лаврентьева 

– Это всегда так было? 

С. Можей 

– Думаю, что да. И во-вторых, я думаю, что я не очень рациональный человек. Да, у меня по математике была пятерка, но по жизни я очень мало считаю, очень мало просчитываю – очень много на чувствах, много на ощущениях… То есть… 

К. Лаврентьева 

– То есть, прямо противоположно? 

С. Можей 

– Ну, не то, что противоположно тому, что Вы сказали – я думаю, что смесь, наверное. 

К. Лаврентьева 

– Вот насколько Вам было тяжело себя менять? Пришлось ли Вам в чем-то себя менять, от чего-то отказываться? Что было трудно? 

С. Можей 

– Как я уже рассказывал, Господь меня привел таким способом к Себе… 

К. Лаврентьева 

– Конкретно, да… 

С. Можей 

– Да, что как бы тут было не сильно пространство для колебаний. Вот… Еще просто было множество событий и знаков более мелких, которых я… Ну, сейчас даже, не знаю, не хватит суток, если мы начнем с вами разговаривать… Бывало, что каждый день и по несколько раз в день случались события, которые я рассматривал как чудеса Божии. Поэтому я даже… Конечно, я начинал сомневаться там, мне какие-то мысли приходили – «да ладно тебе», «да чё ты там»… И потом я видел происходящее, и это меня очень сильно бодрило. Поэтому, наверное, стало происходить очень быстро мое воцерковление – я бы сказал даже, стремительно. Но я не думаю, что оно закончилось и сейчас – я не думаю, что уже там какую-то можно поставить точку, что я там чего-то достиг и так далее. Я думаю, что духовное совершенство – оно безгранично… 

К. Лаврентьева 

– Бесконечно, да… 

С. Можей 

– И не думаю, что про какую-то там высокую планку, наверное, можно сейчас уже сказать, что я там нахожусь… Может быть, я упустил вопрос? 

К. Лаврентьева 

– На самом деле, вопрос был в том, насколько Вам трудно было менять свою жизнь? Вот был неверующий – и стал верующий. Вот эта грань, насколько она Вам тяжело или легко далась? Или ее просто не было – всё органично случилось, и жизнь потекла своим чередом, уже просто в Церкви? 

С. Можей 

– Я думаю, что произошло быстро… быстро произошло. И это было, наверное, легко. Гораздо сложнее, наверное, сейчас пробовать какие-то вещи и ступени в себе, так сказать, преодолеть и взойти на какой-то уровень – это гораздо сложнее сейчас, чем вот резко перейти в состояние верующего…  

И. Цуканов 

– А что сложно сейчас? 

С. Можей 

– Ну, есть моменты, которые, может, я не могу говорить… Ну, многое сложно. Ну вот рассеянность на молитве, например, преодолеть сложно, в том числе и в храме на литургии рассеянность преодолеть сложно. Ну, в общем-то, много вещей сложных, которые, не знаю… я никому не говорю, поэтому и сейчас, наверное, не буду… 

К. Лаврентьева 

– А у Вас есть духовник, да? 

С. Можей 

– Есть… Не знаю, наверное, тоже не буду говорить, кто это, но человек известный, к которому попасть тоже не так легко, в общем-то – это делается по записи… И я стараюсь тоже не тревожить, потому что человек довольно занятой, занимает положение в церкви, и тоже окормляет какие-то обители, заведения, организации, очень много духовных чад – официально уже не берет духовных чад себе, насколько я слышал, поэтому… встречи не очень частые. Но по благословению исповедуюсь оперативно, в общем-то, у любого священника, или в том храме, в который я привык ходить. Вот, а какие-то вещи более серьезные, более такие значимые, которые именно нужно у духовника – вот я фильтрую их и спрашиваю только у духовника. 

И. Цуканов 

– Святослав, а вот Вы возглавляете (я напомню для слушателей) довольно-таки большую группу проектов православных, ну, и не только с такой ярко выраженной православной, скажем, темой, да – как вот, например, производство сувениров… Но кроме вот производства сувениров есть книги, есть православные книги, есть та же самая ферма, есть лагерь детский – есть много чего. Вот как Вам удается расставлять приоритеты? Ведь поскольку Вы руководите – ну, можно сказать, напрямую – почти всеми этими проектами, они неизбежно требуют Вашего личного участия. Вот как Вы понимаете, куда нужно вложить больше, а куда – меньше? Не денег, а внимания? 

С. Можей 

– Ну, тут услышал несколько вопросов. Я думаю, что… Во-первых, уточню, что я не руковожу прямо всем-всем-всем – то есть, есть тоже руководители и помощники; есть вещи, которыми я руковожу, и больше никто, а есть вещи, которыми я, скажем так, мало руковожу. Как я успеваю? Ну, скажу честно – скорее не успеваю. Приоритеты… приоритеты тоже выставить сложно. Одно дело, что нравится для души, другое дело – что нужно сделать. До этого достаточно много лет я именно был в благотворительных и православных проектах – это для моей души было самое приятное, самое благодатное занятие. Но в настоящий момент я понял, что правильней заниматься вещами коммерческими. Потому что, как я уже говорил, без средств ничего не сделаешь. Православное книгоиздательство, если так серьезно подходить к этому вопросу – его нужно финансировать. Качественная книга, нужная, которая вот действительно обществу нужна в этот момент, без участия спонсорской помощи, без вливания внешних средств – ну, скорее, невозможна. Поэтому эти денежки нужно сначала заработать, а потом уже думать, куда их потратить. 

И. Цуканов 

– Я напоминаю, что у нас в гостях – Святослав Можей, руководитель издательства «Символик». Это «Вечер воскресенья» на радио «Вера», у микрофона – моя коллега Кира Лаврентьева, меня зовут Игорь Цуканов, и мы вернемся в студию буквально через несколько секунд – пожалуйста, не переключайтесь. 

К. Лаврентьева 

– Еще раз здравствуйте, уважаемые радиослушатели! «Вечер воскресенья» радио «Вера», у нас в гостях – Святослав Можей, директор издательства «Символик», у микрофона – мой коллега Игорь Цуканов и я, Кира Лаврентьева. Мы продолжаем наш разговор. 

И. Цуканов 

– Вот в предыдущей части мы начали говорить о том, что православное книгоиздательство без какой-то поддержки спонсоров – ну, или без финансирования откуда бы то ни было – оно скорее невозможно. А я вот хотел спросить, как вообще вы решаете, что издавать, если речь идет о книгах? Ведь за последние лет… ну, уже, наверное, 25-30 рынок православной литературы – он вполне сформировался, и можно найти уже почти всё, что угодно на нем. И кажется иногда, что какие-то новые книги, которые появляются – ну, это уже просто… ну вот какое-то дело вкуса. Вот каждому из издателей что-то лично интересно – вот он это и издает, как бы для себя. А как это вот у вас происходит? Как вы решаете, что издавать, а что не издавать, кому отказать из авторов, а кого, наоборот, принять? 

С. Можей 

– Ну, у нас существует такой небольшой совет редакционный – сейчас, правда, там немного, 3 человека всего. Мы коллегиально решаем, что издать, а что не издать. Ну, главных, наверное, факторов два. То есть, книга должна решать какую-то проблему. Очень часто мы вот издаем книги, которые… ну, мы видим, что никто на эту тему не издает, а проблема действительно нужная, и ее нужно решать… 

 К. Лаврентьева 

– А можете привести пример? 

С. Можей 

– Ну вот, «Йога. Православный взгляд», «Что такое коммунизм с точки зрения православия», «Православный» сталинизм» – такую книжку издали… 

И. Цуканов 

– «Православный» в кавычках – здесь надо обязательно сделать оговорку… 

С. Можей 

– А то кто-то как учебник, да, возьмет… (смеются). Вот темы – гороскопы и православие, гадания, татуировки… 

К. Лаврентьева 

– То есть, такие довольно сложные темы вы берете, вызывающие споры… 

С. Можей 

– Ну, сложные, и как противовес. Вот я иду по улице и вижу, что всё больше и больше людей в татуировках – ну, летом, да… Но я не вижу голоса, который бы, там, говорил: «Стой! Что вы делаете?!». Ну вот – мы решаем эту книгу издать. Но еще есть второй фактор неизбежный – то есть, эта книга хотя бы в каком-то количестве там, мало-мальском, должна быть продаваема. Если продаваемость книги, там, не знаю, 200 экземпляров в год – то есть, какая бы ни была важная тема, мы, скорее всего, откажемся. Ну, миссионерская цель, она достигается –книжная – тогда, когда есть распространение.   

К. Лаврентьева 

– А как Вы понимаете, будет ли отклик аудитории, будет ли продаваться книга? 

С. Можей 

– Ну, только по ощущениям… 

К. Лаврентьева 

– Практикой? 

С. Можей 

– Нет, ну мы уже издавали, конечно, какие-то книги – уже понимаем, да… 

К. Лаврентьева 

– И по ощущениям… 

С. Можей 

– Плюс по ощущениям. Может быть, тема там, которую мы никогда не издавали, не трогали – но вот по ощущениям пытаемся решить, будут покупать или не будут.   

К. Лаврентьева 

– Ну вот я как раз недавно – буквально, несколько дней назад – в монастыре в регионе видела книгу «Йога. Православный взгляд», да, и очень порадовалась, потому что тот, кто написал эту книгу, тоже сидел у нас в студии не так давно… 

С. Можей 

– Дмитрий Дружинин… 

К. Лаврентьева 

– Да, замечательный Дмитрий Дружинин… Святослав, вот такой к Вам вопрос. А насколько Вам удается совмещать бизнес, огромное количество проектов и семью? Мы редко это спрашиваем, но это интересно спрашивать – это важно для наших радиослушателей, может быть… 

С. Можей 

– Ну, поначалу я, конечно, меньше уделял внимание семье, чем сейчас, как мне кажется. Но читая литературу православную – это письма учителей, письма святых своим духовным чадам – я видел, как расставляли приоритеты… И даже была фраза, что бизнес… ну, не помню уже, формулировка какая – но смысл, что бизнесменом быть легко, а отцом быть гораздо труднее. И вот эта фраза мне запала в душу, и конечно, я стал больше уделять время семье, обращать внимание на время – «пора домой»… Вот у нас такое негласное разделение в семье есть, такое небольшое – что я больше сыном занимаюсь, а супруга – больше младшей дочкой (хотя я ей тоже немножко уделяю внимание). У нас всего трое детей – еще есть старшая, ей 18 лет, сейчас уже ей внимания меньше всего, наверное, уделяется из всех детей наших. Ну, семья – выходные есть строго выходные. Поэтому я стараюсь вообще никаких вещей не планировать, связанных с работой, никаких встреч – то есть, если меня просят там: «Можно ли с Вами встретиться в выходной?» – нет… 

К. Лаврентьева 

– Вы говорите с детьми на духовные темы? 

С. Можей 

– Ну, с сыном у меня есть такое правило – частично пересекается с моим, и есть отдельное правило, которое с ним. То есть, я обязательно читаю с ним книжку, иногда две – одна книга может никакого отношения не иметь к православию, потом одна книга, которая отношение имеет к православию – это могут быть жития святых, может быть, какая-то книга там для подростков, для детей именно православная… Потом читаем главу из Евангелия… Совместная молитва… 

К. Лаврентьева 

– Сколько ему сейчас лет? 

С. Можей 

– Ему сейчас 10 лет. Интересно, когда я читаю ему главу из Евангелия, он меня всё время останавливает и всё время переспрашивает: а почему это, почему так…  

К. Лаврентьева 

– То есть, ему интересно? 

С. Можей 

– Да, и он иногда даже пытается трактовать – у меня спрашивает: «А если я вот так вот… вот на этот кусок трактовку скажу – правильно или нет?». А я уже там говорю, «да» там или «нет»… То есть, конечно говорим. Ну, с младшей дочкой – ей сейчас 5 – ну, пока тяжело с ней как-то говорить вот. Пытаюсь с ней какой-то разговор заводить, но вижу, что ей не очень интересно. Ну, надо быть профессионалом, наверное… 

К. Лаврентьева 

– Отрадно видеть, когда умные успешные люди приходят к нам в студию, когда они рассказывают про свою семью, когда они патриотично настроены… Вот как раз про это и хотела спросить – ведь помимо огромного количества проектов, которое у Вас есть, у Вас есть сельскохозяйственный проект, фермерский… Да, может быть, Игорь даже лучше задаст этот вопрос? 

И. Цуканов 

– Ну, я хотел спросить вот о чем. Очень часто (ну, или довольно часто) можно увидеть вот православных людей, которые занимаются предпринимательством – и они рано или поздно непременно все идут в фермерство. Это прямо вот очень частая история, вот у нас… 

К. Лаврентьева 

– Дружной толпой… 

И. Цуканов 

– Несколько гостей, которые так или иначе занимаются вот либо там просто фермерством, либо вот сеть какая-то… 

К. Лаврентьева 

– Натуральным хозяйством… 

И. Цуканов 

– Да, натуральное хозяйство, сеть ресторанов – ну, это зависит… 

К. Лаврентьева 

– Какой-то едой, в общем, хорошей, вкусной…  

И. Цуканов 

– Да, и вот меня как-то всегда это немножко приводит в недоумение – в том смысле, что вроде между православием и, ну, едой, да, нет какого-то прямого такого соединения, то есть… И тем не менее, как-то люди православные очень часто идут именно в эту сферу – почему вот? Почему Вы пошли в фермерство? У Вас это была другая ведь история? 

С. Можей 

– Ну, у меня появилось ощущение в какой-то момент, что мне нужно быть ближе к земле. Оно внутренне появилось – не то что, там, я что-то прочитал, да – вот оно у меня внутренне появилось. Потом у меня появилось благословение старца одного, благословение старца другого, и… У нас сначала было два фермерских хозяйства, теперь – одно. Это самый сложный, самый такой, действительно, где нужно больше молиться, больше испытывать смирение и так далее. Почему туда идут православные люди – ну, старцы благословляют идти на землю уже очень давно. То есть, это не один, не два – это многие года. В тех же монастырях почему-то открывается не производство товаров народного потребления, а при монастырях открываются тоже хозяйства, и они начинают тоже производить. Можно… любой желающий там может, как у определенных монастырей в Москве, закупить продукцию, заказать. Почему они идут на землю… 

И. Цуканов 

– Ну, монастырь же находится зачастую не в городе, и это как раз понятно, почему монастырь занимается сельским хозяйством. А Вы-то ведь горожанин, да, ну и многие Ваши коллеги… 

К. Лаврентьева 

– Ну, в городе, мне кажется, качество еды сейчас очень сильно снижается, с годами всё хуже и хуже, и съесть что-то натуральное – это прямо такое благословение… 

И. Цуканов 

– Но при чем тут христианская вера – вот что мне интересно, как это связано? 

С. Можей 

– Я тоже много думал, почему вот старцы благословляют уезжать с города, ехать в деревню, заниматься сельским хозяйством… Это мое предположение, я не знаю, что бы ответил на моем месте другой человек… Я думаю, что тут несколько причин. Во-первых, человек, находясь в деревне, в сельской местности, он… ну, можно сказать, может быть, ближе к Богу, потому что он находится среди творения Божьего…  

К. Лаврентьева 

– На природе… 

С. Можей 

– И видит вот чудеса Божии своими глазами. То есть, вот даже то, что ты кинул одно семечко, а у тебя вырос целый колосок там, горсть с одного – это тоже природа: семечко умерло, дало жизнь целому колосу. Потом, в деревне даже вот больше, наверное, как-то времени сосредоточиться – в деревне, мне кажется, меньше шума, а в голове у нас у всех шум, и даже шум не физический, а шум в голове, суета там – ну вот всё. А в деревне, в сельской местности, больше даже тишины душевной, тишины в голове, больше даже вот возможность настроиться на богопонимание, богомыслие, на молитву. И какая главная причина – вот еще одна причина мне в голову приходит, что человек на земле – он более свободен во многих отношениях, в том числе он более свободен и от воздействия информационного, от воздействия власти… Ну даже, если хотите, последние времена где человек сможет, так сказать, пережить – в городе или в деревне? Ну, в деревне отключи всем интернет, газ, воду и питание – ну всё, человек примет всё, что угодно, пойдет там за любым флагом…  

И. Цуканов 

– Это в городе Вы имеете в виду? 

К. Лаврентьева 

– В городе… 

С. Можей 

– Да… В деревне человек имеет свой огородик, и переживет, ну, в общем-то, любые времена…  

И. Цуканов 

– Это понятно. Но ведь труд в деревне – вот в сегодняшней деревне, которая, в общем-то, на грани выживания находится, если не умерла вовсе – это такой труд каторжный. И вот этот вот… ну, опять скажем слово «бизнес» (в кавычки его возьмем), бизнес фермерский – он же тоже очень тяжелый, в том смысле, что, ну, очень трудно конкурировать с крупными корпорациями, которые строят свои магазины, открывают… И вот это часто превращается в такую черную дыру, куда вот средства уходят, а результата, в общем, нет. Вот в этом смысле можно ли говорить об этой самой тишине и спокойствии, и о какой-то там лучшей возможности для молитвы? Не возникает ли здесь, наоборот, больше каких-то проблем? 

С. Можей 

– Ну, я еще сделаю поправку, что я живу-то не в деревне, а в городе. Я туда приезжаю, конечно, да… 

К. Лаврентьева 

– А где у Вас находится хозяйство? 

С. Можей 

– Орловское полесье, деревня Жудре, называется «Благословение» наше хозяйство. Это 385 км от МКАД, Орловская область. Вот… Я все-таки думаю, что тишины больше в деревне, и согласен с вами, что это самый сложный проект. Это вообще движение против течения. Все силы тебе не дают возможности, и несмотря на декларацию такую заявленную – там, «помощь фермерам» – эта помощь действительно есть точечная, но это не спасает сейчас деревню от вымирания. Я слышал, что там еще какие-то миллиарды заготовлены, и сейчас там еще какие-то программы, что деревню сейчас будут поднимать… Я думаю, что какие-то деревни, может, и получится, но есть такие дальние глубинки – мне кажется, что государство про них уже полностью забыло. Но если и государство закрыло там школу, закрыло там почтовое отделение и не ремонтирует дорогу – что оно сейчас, вдруг какие-то деньги там выделит на восстановление таких деревень? Я думаю, что глухие деревни умрут окончательно. Я думаю, что, наверное, как-то наши чиновники там поделят сельхозтерритории – какие они будут развивать, а какие нет. И заставить людей остаться там – ну, это серьезно так вообще, честно говоря. Сейчас есть движение как… сильное движение, по-прежнему – переехать работать в Москву, это очень сильное движение; и есть такое небольшое движение, струйка – уехать из города в деревню. И часть людей вот этих, которые уезжают в деревню – это православные, порой даже многодетные. Я вот знаю несколько человек, которые уехали… Но это, я повторяю – струйка гораздо меньшая, чем та, которая уезжает обратно в город.  

И. Цуканов 

– Еще такой вопрос – вот Вы начали говорить о благотворительности, о том, что, ну… это, скажем, то, что Вас действительно радует, вот Вам нравится этим заниматься. Чем-то другим – не нравится, а здесь вот – понятно, это такая благодатная сфера… Но всегда здесь, мне кажется, возникает – вот если ставить себя на место, там, предпринимателя – возникает тоже такая коллизия, что ведь, с одной стороны, ты жертвуешь на какие-то вот благотворительные цели, с другой стороны, есть нужды бизнеса, нужды предприятия, нужды в том числе людей, которые работают на этих предприятиях, в этих проектах. И как здесь тоже найти правильный баланс, чтобы, увлекшись благотворительностью, не начать все деньги именно в нее и отдавать, не выделять, может быть, того, что нужно на бизнес? 

С. Можей 

– Ну, это вот очень сложный вопрос. Сказать, что мне удается – я бы не сказал, я думаю, что я зачастую именно неправильно расходую средства. Вот слава Богу, сделано много выводов, надеюсь, что буду более благоразумно к этому вопросу подходить… 

И. Цуканов 

– Но какие-то ориентиры все-таки здесь есть? На что Вы ориентируетесь, когда думаете, сколько можно потратить? 

С. Можей 

– Ну да… Нужно обладать, конечно, трезвомыслием, и оставлять голодными своих сотрудников нельзя однозначно. Но ситуации тоже бывают разные. То есть, какой я пример приводил там… с храмом, да? Может, такой же пример – ну, это гипотетически, такого не было никогда – но ты там несешь деньги на зарплату сотрудникам, и тут лежит человек голодный, умирает, говорит: «Дай, пожалуйста, я не ел…». А ты говоришь: «Это всё для моих сотрудников. Пусть кто-нибудь другой даст». И идешь дальше, да… Не будет ли щемить сердце, что прошел мимо? Поэтому вот тут получается иногда неразрешимая задача – такое тоже случается, к сожалению. Нужно обладать трезвомыслием, которого порой не хватает. 

И. Цуканов 

– Где брать это трезвомыслие? Ведь это такие каждодневные вопросы… 

С. Можей 

– Ну, трезвомыслие – это, наверное, дар, и наверное, дар очень редкий и мало у кого он есть… Но в любом случае любому человеку доступно самоочищение, молитва, чтение Евангелия и, конечно же, беседы с духовником, с батюшкой, которые могут тебе очень сильно мозги развернуть. Ты был уверен, что вот так правильно, а окажется, что совсем не так… 

К. Лаврентьева 

– «Вечер воскресенья» на радио «Вера». Уважаемые радиослушатели, у нас в гостях – Святослав Можей, директор издательства «Символик». 

Святослав, скажите, пожалуйста, у Вас были какие-то друзья до прихода к вере, которые очень жестко, совершенно категорично восприняли Ваше воцерковление? Сказали: «Зачем тебе это надо, куда ты пошел, куда ты подался? Пошли в бар!»… 

С. Можей 

– Ну, были люди, которые в глаза, может быть, вот так вот сильно там не высказывали, но очень с сожалением высказывались о потере друга – потому что «аудиторию» пришлось, конечно, сменить… 

К. Лаврентьева 

– То есть, «аудитория» за Вами не пошла? 

С. Можей 

– Ну, друзей было и так не очень много, и они практически сменились – не знаю, на 90 процентов просто… 

К. Лаврентьева 

– А было ли такое, что кто-то сказал: «Слушай, ну расскажи мне, что ты там нашел? Может, я тоже пойду… Пойду вот покрещусь»… 

С. Можей 

– Были люди, которые уже как-то к вере относились – то есть, там у них были прямо верующие родители, верующие бабушки, сами, может быть, иногда захаживали в церковь… И тогда мое обращение к Богу, в общем-то, наоборот укрепило наши отношения… Но это единичные случаи, потому что в основном было… Всю мою до воцерковления жизнь меня окружали люди нецерковные – то есть, никак вообще не относящиеся к храму там, и так далее. 

К. Лаврентьева 

– Почему я задаю этот вопрос: мы говорили о Вашем внутреннем диалоге, который продолжался годами с Богом, что вот «если Ты есть – дай мне знак», «если Ты есть – накажи меня»… То есть, у Вас была какая-то потребность выйти из Вашей привычной зоны и вообще выйти в иной духовный мир, как бы для себя открыть… Почему? Почему у Вас возникла эта потребность? Ведь у Вас вполне устроенная жизнь: работа, жена, ребенок; всё как-то более-менее налажено… Почему Вы время от времени чувствовали, что надо что-то сделать, надо что-то поменять? Ведь смотрите, у Ваших друзей такой потребности не возникло – я не в осуждение, просто… Просто хочу понять, что Вас в итоге побудило стать верующим человеком… 

С. Можей 

– Я думаю, что у большинства людей (если только это не люди, которые там, не знаю… каждый день находятся в состоянии опьянения – хотя, может, и такие тоже) – они находятся в состоянии богоискания, большинство людей. Просто некоторые в силу каких-то обстоятельств, может быть, в отсутствие там чего-то внутри себя, может, в силу какого-то окружения – они, например, для себя решают: «Бога нет». Но ведь это тоже вера. То есть, человек в какой-то момент задавал вопрос, потом дал ответ: «Его нет». И вот, может быть, какое-то получил успокоение, там, какой-то зеленый свет на что-то… И я, наверное, такой же человек, как и все, я тоже какие-то вопросы задавал себе, и давал себе ответ, вот… И слава Богу, что Господь не попустил, чтобы я с ответом «Бога нет» остался на всю оставшуюся жизнь. Слава Богу, что всё поменялось.  

К. Лаврентьева 

– Чего у Вас не хватало внутри? Вы помните себя того? 

С. Можей 

– Ну, «до» и «после» – как картинка… 

К. Лаврентьева 

– Да, как картинка «до» и «после»… 

С. Можей 

– Ни в коем случае, конечно, не хотел бы я вернуться в то состояние, которое было «до»… Я не скажу, чего мне не хватало – я скажу, наверное, что я обрёл. Все-таки душевное спокойствие, душевное равновесие гораздо больше я получил сейчас, чем оно было. Удовлетворение жизнью, меньше страхов, меньше забот – казалось бы, больше должно быть: столько предприятий там, всего – ну, наверное, в какой-то мере меньше… Самое главное, воцерковление – это вообще открытие, это вот просто открытие целого мира… Это вот переселение просто единомоментное в какой-то другой мир, который не сразу даже можно описать. То есть, это духовный мир, это все-таки мир светлый. Я вот, например, считаю, что я не умею радоваться: я хочу, хочу уметь радоваться – но все-таки я, наверное, сейчас имею больше радости, чем в то время, когда… до воцерковления… Все-таки эта жизнь без Бога – это жизнь такая… Она, знаете, все-таки… Человек все время пытается заглушить свою какую-то такую депрессию, свое одиночество, какие-то развлечения ему все время нужны, какие-то компании там, музыку погромче, всё какие-то ему нужны увлечения –чтобы только вот в тишине не остаться, вот один на Один, да… То есть, вот такая какая-то боязнь. А духовный мир – это по-другому. Тебе не нужно вот этих всех утешений – ты уже утешен. Самое главное… Конечно, есть моменты уныния, конечно, может и какая-то легкая депрессия возникнуть, но это уже другое – это вот духовная борьба. Ведь духовный мир – это не только Господь Бог, есть же и темные силы, да… И ты вот это всё понимаешь… До (опять же) воцерковления, жизнь без Бога – это жизнь, ну… с темными силами на «ты», так сказать… И человек не отличает, например – не читавший определенную литературу, не общавшийся с духовником – человек не понимает, какая мысль ему в голову пришла, откуда она. Он думает: «Это моя мысль, вот я так подумал», иногда даже вслух ее говорит. А человек церковный, который разбирается в духовных вопросах, он понимает: «А… вражина подкинул мне такую мысль, и он думает, что я так буду делать, или я так это сейчас скажу вслух? Нет, я это отметаю!». Ну, это даже можно сказать, что православие – если даже в плоскость практическую, в физической нашей жизни приложить – это духовное, психическое здоровье. Это, может быть, даже и в какой-то мере больше физически… Я не люблю вот это вот, что «православие – это вот там люди ходят, сорокоусты подают, чтоб там не болеть, здоровым быть» – я этого не люблю. 

К. Лаврентьева 

– Реклама такая… 

С. Можей 

– Ну, я думаю, что и физически… Думаю, что Господь… 

К. Лаврентьева 

– Укрепляет? 

С. Можей 

– Ближе… Да, да… И даже если там… не моя история – но сколько исцелений происходит! Я много людей знаю, которые пошли к старцу, вышли – нету… Шли туда – говорили: «Батюшка, рак, излечиться не можем». А он говорит: «Да нет у Вас рака, какой рак!». Пошли, сделали снимки – нет ничего… Как бы, ну, это чудеса, но они есть… 

К. Лаврентьева 

– Ну, тут тоже по-разному… 

С. Можей 

– Они видны… Конечно…  

К. Лаврентьева 

– Как уже Господь кому даст… Но чудеса – да, действительно…  

И. Цуканов 

– Вот фраза, которую Вы любите говорить – неоднократно и в интервью тоже говорили – что «кадровой политикой управляет Господь». Хотелось все-таки спросить, насколько, ну… легко бывает находить для работы вот в Ваших компаниях людей, которые, ну… как-то созвучно смотрят на мир, или созвучно, скажем, слышат Слово Божие так же, как и Вы – то есть, с которыми Вы находитесь, ну… в каком-то таком вот духовном контакте? Это же, в общем, не так часто встречается, что люди действительно друг друга вот хорошо чувствуют, хорошо взаимодействуют друг с другом. Как правило там, светские предприятия, компании – это, ну, набор каких-то разных очень людей, которые просто договорились о каких-то там единых правилах взаимодействия. А вот в православном проекте так быть, в общем, не должно – там должны быть единомышленники. Но их, наверное, сложно искать… Или нет? 

С. Можей 

– Ну да, сразу замечу, что у нас есть проекты, связанные с православием, есть не связанные с православием. В не связанные с православием берем абсолютно всех людей. Радует, конечно, если это человек верующий; но если не верующий – то специалиста в любом случае мы берем. А если говорить про православный проект, тут тоже имеет значение: если это, там, технический сотрудник сайта, то тут тоже не нужно там человеку быть воцерковленным каким-то – важно быть не враждебным, да; а если это менеджер, который имеет контакт с храмами и монастырями, с батюшками, если это человек, который занимается развитием проектов… тем более, если это человек, связанный с издательством православным – конечно же, этот человек должен быть верующим. Сложно или несложно найти? Конечно, сложно. Вот по разным оценкам, которые периодически всплывают, у нас достаточно воцерковленных людей в стране – 3% от населения. Если мы еще учтем, что в большинстве случаев православная сфера – это сфера, в общем-то, небольших заработков, даже при храмах и даже, осмелюсь утверждать, у батюшек, которые там работают – это не сфера больших заработков. И из этих 3% ну, значительную часть людей сразу же не устраивает по доходу, каких-то людей еще что-то не устраивает – и конечно, найти людей очень сложно. А менеджер, кроме всего – он должен иметь талант, талант общаться. Это самый главный талант. Но если человек не общительный – ну, как он будет продукцию предлагать, как он будет рассказывать про нее? Поэтому найти менеджеров в православный проект – это очень сложная задача. А при том, что иногда люди приходят вообще странные. Есть сорт таких людей – к сожалению, по ним иногда судят о всем православии – которые ищут специально православные организации, чтобы туда устроиться. Значит, у них такое понятие… 

К. Лаврентьева 

– Чтобы ничего не делать? 

С. Можей 

– Что православный предприниматель – это человек, который тебя не наказывает, не ругает, в общем, всегда отпускает, куда тебе надо там… Заболел – ну, хорошо, болей, поболей, да… И в общем-то, перепрягаться-перенапрягаться не обязательно… Ну, таких людей тоже достаточно, и мы их видели очень много. Они обычно перебежчики – в одну организацию, в другую, в третью, в четвертую… А сами такие они воцерковленные, молитвенники такие… 

И. Цуканов 

– Что Вас… Вы сказали, что не умеете радоваться. А что Вас все-таки радует в Вашей, ну, нынешней жизни, а что, может быть, огорчает – так если, совсем коротко? 

С. Можей 

– Ну, тут вопрос вот… В моей жизни, в жизни страны, в жизни компании? И так далее… 

И. Цуканов 

– Ну, в Вашей… 

С. Можей 

– В моей? Ну, я уже, наверное… на этот вопрос ответ, думаю, уже дал. То есть, вот это само изменение жизни – качества моей жизни… Я ни за что, ни за какие деньги – не знаю, миллион, миллиард дайте – я бы не вернулся в ту жизнь без Бога… вместо вот той, которую я имею сейчас… 

И. Цуканов 

– То есть, радует Сам Бог? Просто то, что Он есть и то, что с Ним можно общаться, да? 

С. Можей 

– Ну, да… И всё, что я получаю, будучи верующим человеком. Я, в общем, уже об этом говорил… 

И. Цуканов 

– А есть что-то, что вот огорчает? Ну, может быть, в окружающей какой-то, да, действительности… православной действительности, скажем так? 

С. Можей 

– Ну, в общем-то… В обществе, если про страну, про общество говорить, то огорчает, конечно, очень многое. В последнее время вот эта тенденция, так сказать, «кидания грязью» в православие, в символы православия… Там, непонятные фильмы – про царя Николая, например (я не говорю про западные, я сейчас про наши вообще явления смотрю)… Или какие-то там высказывания, передачки там – с Иваном Ургантом, например, и так далее… И вот то, что вот это «можно» – вот недавно мне сказали, что в КВНе была шутка такая антиправославная – вот такое ощущение, что сейчас это модно становится. То есть, если ты в шоу, да, если у тебя там какое-то шоу, «развлекаловка» – то сейчас уже модно, так сказать, вот… Раньше были модны «ниже пояса» шутки (наверняка они и сейчас модны, я просто не сомтрю все эти «хи-хи – ха-ха», мне это не интересно, да), но по ощущениям, сейчас становится модно «кинуть грязью» в Церковь, в батюшек, в монахов. Да, вот это вот меня пугает, честно говоря. И на защиту… ведь про мусульман-то не говорят! А мусульман-то в стране очень много… Кстати, я вот реально не знаю, какой процент мусульман от населения – если 3% православных, то сколько мусульман… Но про мусульман-то не говорят! А потому что они знают: он выйдет из передачи – и может быть, он до дома живой-то и не дойдет… Если вот такой вот… я даже не знаю, что сказать… И защиты-то нету! То есть вот, ну, защита – это мы, и мы все должны сказать, что это неправильно. А выше, чем вот мы – нету! То есть, на экране нету людей, которые говорят: «Это вот неправильно». Кого-нибудь уволили за такую шутку? Вот какого-нибудь ведущего там… Выговор сделали? Вот это пугает, реально. Что еще пугает – ну, это, наверное, не знаю… отсутствие трезвомыслия в масштабе всей страны. Отсутствие, не знаю… мышления собственного… 

К. Лаврентьева 

– Ну, несмотря ни на что, после 70 лет безбожия у нас сейчас все равно какая-то есть возможность, и возможность – это мало сказано… Слава Богу, что мы можем свободно исповедовать свою веру, свободно ходить в храм, говорить на радио «Вера»… 

С. Можей 

– Это радует! Это я тоже хотел сказать. Это очень радует… 

К. Лаврентьева 

– Смотреть по телевизору разные программы – образовательные, духовные… Огромное спасибо Вам, Святослав, за этот интересный… Такой многогранный у нас сегодня получился разговор! 

Уважаемые радиослушатели, это был «Вечер воскресенья» на радио «Вера». У нас в гостях был Святослав Можей, директор издательства «Символик». У микрофона были мой коллега Игорь Цуканов и я, Кира Лаврентьева. Спасибо вам огромное, всего доброго и до свидания! 

С. Можей 

– Всего доброго, до свидания!