Четвертая дочь последнего русского императора, Анастасия Николаевна Романова, далека от хрестоматийного образа царевны. Великая княжна с самого раннего детства проявляла себя настоящим сорванцом, сорви-головой. Необычайно подвижная, неистощимая в выдумывании шалостей, она доставляла немало хлопот нянюшкам и гувернанткам. Младшая царевна не слишком любила рукоделие и прочие приличествующие девочкам занятия, она предпочитала лазить по деревьям, качаться на качелях, играть в прятки, догонялки и лапту. За вечное ребячество в семье ее звали «пострелёнком». Необычайно артистичная, Настя обладала комическим даром и искрометным чувством юмора — она умела шутить, сохраняя серьёзный вид, так, что все вокруг захлёбывались от смеха.
В подростковом возрасте девушка увлеклась фотографией, которая в те годы только-только появилась. Возможно, именно великая княжна Анастасия Романова стала автором первого сэлфи, запечатлев свое отражение в зеркале, с трудом удерживая тяжелую камеру Кодак. Этот снимок сохранился в царском архиве с припиской: «Это было непросто, так как руки мои дрожали»
Как и сёстры, Анастасия Николаевна была непритязательна в быту и не избалована роскошью. Она делила с великой княжной Марией комнату, обстановка в которой была почти спартанской. Девочки спали на жестких армейских кроватях. Два раза в день они принимали ванну — утром холодную, вечером тёплую, с маленькой капелькой любимых духов. И носить воду в вёдрах, чтобы наполнить ёмкость для купания, с определённого возраста входило в обязанность самих царевен.
Во время гражданской войны младшие царевны не могли наравне со старшими, Ольгой и Татьяной, работать в госпитале сестрами милосердия. Но никто не доставлял раненым бойцам столько утешения, как Настя. Ее артистическое дарование раскрылось здесь в полной мере — она читала вслух книги, пела песни, разыгрывала смешные сценки. Девушка помнила многих солдат и офицеров по именам и молилась каждый день об их выздоровлении и облегчении страданий.
Императрица Александра Федоровна, узнав об отречении государя от престола, не сразу решилась сообщить это горькое известие детям. Николай Александрович находился в Могилеве, в Ставке главнокомандующего, под надзором заговорщиков, и любящей жене оставалось только надеяться, что они увидятся вновь. Анастасия чутким сердцем уловила настроение матери, и сама обратилась к ней с вопросом.
— Что с тобой, мамочка? Ты очень бледна...
— Ничего, дитя мое, это пройдет. Все проходит в этом мире.
— Что-то случилось с папа? Пожалуйста, не скрывай, я уже взрослая, я все выдержу.
— Случилось со всеми нами, Настя. Со всей Россией. Государь был блокирован заговорщиками в своем поезде и под давлением подписал отречение от престола. За себя и за Алешу. Теперь наша жизнь будет иной, чем была прежде.
— Но папа жив? Он не ранен? Он вернется?
— Да, сам он здоров, и больше всего я ожидаю того момента, когда мы опять будем вместе.
— Главное, чтобы папа оставался с нами, а все остальное не так уж и важно.
К «неважному» юная царевна старалась отнести все невзгоды, которые выпали на долю царской семьи после февральской революции 1917 года. Её задорный смех оглашал залы Александровского дворца во время домашнего ареста, он звучал в Тобольском доме свободы, куда Романовых поселили в ссылке. И даже в Екатеринбурге, в доме Ипатьева, где условия содержания были невыносимо тяжелыми, Настя не унывала. Она и здесь нашла, чем увлечься — кухарка научила царевну печь хлеб и та предалась новому занятию.
Едва ли Анастасия могла предположить, что идет на смерть, спускаясь с родными по приказу чекистов в подвал Ипатьевского дома в ночь на 18 июля 1918 года. Подобные побудки стали уже привычными для Романовых — надзиратели часто поднимали их среди ночи по тому или иному надуманному предлогу. Настя стояла перед палачами, прижимая к себе маленькую собачку Джимми — вряд ли бы девушка стала брать с собой любимицу на верную гибель.
После расстрела в комнате великих княжон нашли рисунок, сделанный рукой Анастасии — качели меж двух берез. Этот незатейливый этюд — словно последний привет озорной царевны, чья веселая душа взмыла ввысь, чтоб больше никогда не знать горя и боли.
Радио ВЕРА из России на Кипре. Ο ραδιοφωνικός σταθμός ΠΙΣΤΗ απο την Ρωσία στην Κύπρο (19.03.2024)
Курская Коренная икона Божией Матери. Крымская эвакуация 1920 года
С первых дней революции 1917 года стало ясно, что большевики намерены уничтожить православную веру. По всей России началось разорение храмов и монастырей, полилась мученическая кровь. Для борьбы с большевиками русские офицеры объединились в Белую гвардию. Но противостояние оказалось неравным. Белогвардейцы постепенно отступали за пределы России, а вместе с ними покидали родину тысячи соотечественников.
В изгнании оказались не только люди, но и христианские святыни. В октябре 1919 года Курский епископ Феофан (Гаврилов), уезжая из родной епархии от большевистского террора, спас от поругания древнюю Курскую Коренную икону Божией Матери. Весной 1920 года святыня была доставлена сначала в Грецию, затем в Сербию.
Но через полгода реликвия вновь вернулась на родину. А именно — в Крым, который оставался последней частичкой свободной русской земли. Возглавлявший сопротивление большевикам генерал Пётр Врангель обратился с прошением к епископу Феофану доставить Курскую Коренную икону на полуостров. Военачальник надеялся, что встреча с чудотворным образом воодушевит солдат и офицеров на оборону. И Курский святитель откликнулся на просьбу. Древняя икона прибыла в Севастополь 14 сентября 1920 года. Встречать её вышел практически весь город. Людей охватила необычайная радость, словно сама Богородица посетила многострадальную русскую землю.
Полтора месяца Белая гвардия держала оборону, но в итоге всё же сдала свои позиции. Началась Крымская эвакуация — очередной исход русских людей с Родины. Из портов полуострова вышло сто двадцать шесть судов, вместивших в себя сто сорок шесть тысяч человек. Среди них были и архиереи, создавшие впоследствии Синод Русской Православной Церкви Заграницей. Эвакуация проходила спокойно и организованно. Несмотря на возрастающую с каждым часом опасность прихода большевиков, беженцы не впадали в панику. Эмигрантов укрепляла мысль, что Божия Матерь сопутствует им своей чудотворной иконой.
Святыня покидала Родину на корабле «Генерал Алексеев», который держал курс на Константинополь. Стоя на палубе этого судна, епископ Феофан вознёс над головой Курский Коренной образ и благословил им русскую землю.
Все выпуски программы Небесная Заступница
Митрополит Исидор (Никольский)
В тысяча восемьсот двадцать девятом году настоятелем Петропавловского монастыря во Мценске Орловской губернии назначили молодого архимандрита Исидора. Новый настоятель устроил в монастыре ежедневные трапезы для бедных, организовал сбор тёплых вещей для раздачи нищим, открыл сиротский приют. Люди звали его родным отцом и с плачем провожали, когда через четыре года архимандрит Исидор по приглашению самого митрополита Филарета Дроздова, уезжал в Москву: помогать святителю Филарету в его трудах по переводу Библии с церковнославянского на русский язык.
Будущий митрополит Исидор (Никольский) родился в семье бедного диакона и с первых же дней жизни узнал, что такое нужда. Ему исполнился всего один год, когда он остался сиротой. Дядя выучил мальчика грамоте; знакомые помогли поступить в Тульское духовное училище. Благодаря доброте окружающих его людей, Яков — так звали будущего митрополита до принятия монашеского пострига — скоро встал на ноги, и дальше двигался уже самостоятельно: семинария, столичная духовная Академия, монашество.
В тысяча восемьсот шестидесятом году Исидора, возведённого к тому времени в сан митрополита, назначили архиереем Санкт-Петербургской, Новгородской и Финляндской епархии. Здесь при Александро-Невской Лавре митрополит основал целую сеть благотворительных учреждений. В тысяча восемьсот шестьдесят втором году он учредил Епархиальный дом призрения для бедных духовного звания. Здесь безвозмездно проживали вдовы священнослужителей и дети, оставшиеся без родительского попечения. Для них при Доме призрения было открыто училище. Впоследствии в народе это учреждение получило название по имени своего основателя: Исидоровский дом убогих.
В тысяча восемьсот восемьдесят четвертом году в новгородском Деревяницком женском монастыре митрополит Исидор Никольский основал епархиальное училище для девиц духовного звания. В постройку трёхэтажного корпуса владыка вложил собственные средства. Училище на бесплатной основе принимало девушек из малообеспеченных семей. Подобное женское училище митрополит Исидор устроил и в Петербурге. В тысяча восемьсот восемьдесят девятом году владыка построил при училище домовую церковь, которую освятил во имя преподобного Исидора Пелусиотского.
В июле тысяча восемьсот девяносто первого года в один из Петербургских храмов пришла группа столичных литераторов с просьбой отслужить панихиду по поэту Михаилу Юрьевичу Лермонтову — в эти дни исполнялось пятьдесят лет с момента его гибели. Настоятель храма был озадачен: Лермонтов погиб на дуэли, что по церковным правилам приравнивалось к самоубийству. А по самоубийцам панихид не служат, — рассудил священник и в поминовении отказал, направив литераторов за разрешением вопроса к архиерею.
Митрополит Исидор принял и внимательно выслушал литераторов. Некоторое время владыка раздумывал, а потом ответил: «Бог рассудит! Я же дозволяю служить панихиду по умершему — ради живых, по вере их и любви!»
Поступать с людьми по любви митрополит Исидор старался на протяжении всей своей жизни. До самой кончины в тысяча восемьсот девяносто втором году он в Александро-Невской лавре принимал просителей и всем с любовью и добром обязательно помогал. Давал погорельцам деньги на строительство новых домов; определял сирот в приюты, бедным вдовам подыскивал достойную работу. Усердно трудился он и на посту главного попечителя Императорского человеколюбивого общества и за свою благотворительную деятельность был удостоен личной высочайшей благодарности от императора Александра Второго и многих государственных и церковных наград.
Все выпуски программы Имена милосердия