«Третье воскресенье по Пятидесятнице, Царственные Страстотерпцы». Прот. Федор Бородин

В нашей студии был настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин.

Разговор шел о смыслах богослужения в ближайшее воскресенье, а также о Положении честной ризы Пресвятой Богородицы во Влахерне, Обретении мощей прп. Сергия Радонежского и дне памяти Царственных страстотерпцев Императора Николая II, Императрицы Александры, царевича Алексия, великих княжен Ольги, Татианы, Марии, Анастасии.

Ведущая: Марина Борисова

---

Марина Борисова:

— Добрый вечер, дорогие друзья. В эфире Радио ВЕРА еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин.

Протоиерей Федор Бородин:

— Здравствуйте.

Марина Борисова:

— С его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра, в третье воскресенье после Пятидесятницы, и на наступающей неделе. Как всегда, по нашей давно сложившейся традиции постараемся понять смысл наступающего воскресенья, исходя из тех отрывков из апостольских посланий и Евангелия, которые прозвучат завтра в храме за Божественной литургией. Мы услышим отрывок из послания апостола Павла к римлянам из 5-й главы, стихи с 1-го по 10-й. Я полагаю, что многие наши радиослушатели знают и помнят это отрывок, поскольку его довольно часто приходится нам слышать в самых разнообразных проповедях: и в классических святоотеческих, и в современных. Разговор со своими римскими адресатами апостол Павел начинает с объяснения, что мы «хвалимся надеждою славы Божией. И не сим только, но хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает». Сколько нам ни цитируют по разным поводам этот отрывок, столько раз мы склонны об этом забывать в самый нужный момент, когда речь идет о чем-то очень важном, касающемся непосредственно нас самих. Потому что хвалиться скорбями.... Слово «хвалиться» в нашем понимании не подходит сюда.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, конечно, не подходит, потому что смысл его сильно поменялся. Мне кажется, что мы поймем, что имеет в виду апостол Павел, если мы представим себе и вспомним, что рано или поздно жизнь наша закончится и мы встанем на Суд Божий и, огладываясь назад честно, мы увидим, что даже все наше доброделание так или иначе в большей или меньшей степени было поражено страстями: тщеславием, превозношением, гордостью. Везде был этот небольшой, как червоточина в грибе, срезал гриб, вроде он хороший, а вот в нем что-то есть внутри. Ты поймешь, я о себе так говорю, я, наверное, пойму, что все, что было в моей жизни настоящего, не стыдно показать Богу. Вот здесь смысл этого слова «хвалиться». Что я терпел, что Господь считал, что мне нужно терпеть. Слова-то какие дивные: «терпение рождает опытность», по-русски; по-славянски искусство. Искусство духовной жизни не рождается без терпения, поэтому любой христианин, священнослужитель, мирянин, монах — любому человеку, несущему радость о Христе Воскресшем в своем сердце, дается что-то терпеть. Без этого не бывает опытного человека. Но мне кажется, что в этом отрывке мы снова сконцентрированы на скорбях и что с ними делать. А если мы поднимемся чуть выше, там есть дивные слова, которые пропускать нельзя: «Мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа, через Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждою славы Божией». «Мы получили доступ к благодати, в которой мы стоим», — кто из нас может о себе это сказать? Мы это чувствуем? Мы верим в это? Мы знаем это? Мы чувствуем эту благодать? Вот апостолы знали и чувствовали. Святые знали и чувствовали. Они, если особенно обратиться, например, к дневникам святого праведного Иоанна Кронштадтского, то это человек, который просто говорил: вот я допустил такой помысел осуждения, и благодать Святого Духа ушла, я покаялся, Он вернулся. А мы все-таки стоим в благодати, мы ей действуем. Все, что хорошего по-настоящему мы делаем, мы делаем этой благодатью, и забывать об этом нельзя. Давайте еще 8-й стих почитаем, давайте насладимся этим. Я для себя формулирую это: основные вопросы, самые страшные, важные вопросы, которые возникают у человека, когда он приходит к Богу. Он говорит: кто Ты, Господи, каков Ты? Это первый вопрос. А второй вопрос: Господи, а кто я для Тебя? В отличие от всех остальных вер, христианство говорит, что ты любимый сын. Да, я любим, а почему столько страдания? Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками. Столько страданий потому, что грех всё разрушает, и мы сами его источник. Но мы настолько любимы, что Христос восшел на Крест. Это вся суть нашей веры. «Мы познали Любовь Божию к нам, мы уверовали в нее», — другой апостол говорит, Иоанн. Никогда нельзя забывать, что самая суть, самое главное в нашей вере то, что мы любимы Богом, любимы до смерти. Когда Соломон говорит, крепка как смерть любовь, в этом есть некое пророчество о любви Божией, которая даже крепче смерти.

Марина Борисова:

— Итак, обратимся к отрывку из Евангелия от Матфея из 6-й главы, стихи с 22-го по 33-й. Очень красивый, очень глубокий отрывок. Тоже, я полагаю, многим хорошо известный, но сколько ни читай, все кажется мало. «Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то всё тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то всё тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?» Вот тут я всегда, когда читаю Евангелие, останавливаюсь, и мне хочется плакать.

Протоиерей Федор Бородин:

— Это хорошо.

Марина Борисова:

— Потому что ничего добавить к этому лично про себя я не могу. Действительно, это рассуждение о том, что есть свет, что есть тьма, и где ты в этой палитре, мне кажется, может быть, самое важное для каждого из нас.

Протоиерей Федор Бородин:

— Для меня эти слова особенно поразительны, когда я их рассматриваю через другие слова Христовы: «Ничто, входящее в человека не оскверняет его». А глаз — это орган, через который входит. Неужели Христос Себе противоречит? Никак. На самом деле эти слова о том, как человек видит Бога, окружающий мир и людей. И для того, чтобы понять, как видеть правильно, чтобы тело твое было светло — здесь телом названа душа — надо положить рядом церковнославянский перевод и русский. Тогда будет полная картина. Точный перевод и в том и в другом, в сочетании: «Итак, если око твое будет чисто» — по-русски, а по-славянски «просто». И это точнее. Простота как несложность, как детское доверие Богу, это и есть чистота, о которой говорится. Простота, которая желает видеть во всем доброе и светлое. Это неосуждающий взгляд на других людей. Праведник может знать о грехе находящегося рядом с ним человека очень много. У святых отцов есть такой образ, по-моему, у Иоанна Лествичника, он говорит о том, что когда встречается вам человек, у которого где-то глубоко под верхней одеждой спрятан сосуд с ароматом, вы все равно это чувствуете. А у Варсонофия и Иоанна есть противоположный образ, они говорят, что если человек имеет смрадную, гноящуюся рану, сколько одежд он на себя ни надень, этот запах будет чувствоваться. Так святые чувствуют и грех и добродетель. Но простой и светлый взгляд на другого человека не осуждает их, он не лукавый. «Если око твое будет худо» по-русски, а по-церковнославянски «лукаво», «то все тело твое будет темно». Если ты смотришь глазами лукавого, то есть сатаны, осуждающим, ненавидящим, не любящим взглядом на другого, все тело твое, то есть вся жизнь твоя будет во тьме. Оказывается, глаз взят Христом, как образ отношения к другому человеку, ко всему миру. Если ты чисто смотришь, это свидетельство того, что чиста твоя душа, она проста и чиста. А если ты во всем видишь гадости и других всех людей осуждаешь, то ты похож на сатану, и тогда ты лукавый человек.

Марина Борисова:

— В литературном русском языке 19-го века было такое достаточно распространенное идиоматическое выражение «наивен до святости». С одной стороны, это можно воспринять как иронию, как некое отрицательное видение человека, который настолько наивен, а что тут может быть отрицательного, если человек в своем наивном детском восприятии мироздания близок к тому, что еще в 19-м веке было идеалом, святость еще тогда считалась идеалом.

Протоиерей Федор Бородин:

— Удивительно в церкви эти два взгляда созидают жизнь вокруг человека. Немножко займу вашего времени. У меня такой пример перед глазами. Через лет десять после того, как мы закончили семинарию, примерно в две тысячи, может быть, втором году я с разницей в неделю встретился с двумя своими соучениками. Один из них монашествующий в одном из северных монастырей, игумен, человек чистейшей души, глубокой молитвы. Мы с ним встретились мельком, мы с ним дружили, говорить о второстепенном не хотелось, и было пять минут. Он сказал: Федя, слушай, а все-таки мы эти годы в семинарии прожили как у Христа за пазухой и у преподобного Сергия под мантией. Ведь это были абсолютно счастливые годы, мы жили просто в святом месте, нас просто Господь успокоил, на всю жизнь дал нам это. И радостный человек, светящийся. Потом прошла неделя, я встретился с другим одноклассником, который не смог принять сан, потому что куда бы он ни направлялся, он был преподавателем в разных семинариях, везде вызывал конфликт. И вот он пришел в храм, сел и стал говорить противоположное. Он сказал: Федя, а помнишь, вот этот такой, этот такой, вот то-то, то-то. И я вспомнил, что любые разговоры с ним в семинарии, это были всегда ушаты помоев на всех вообще, на всех священноначальствующих, преподающих. И он таким и остался. Мы учились в одном классе в одни и те же годы, но человек с простым и чистым оком видел святость, чистоту, и она его действительно окружала. А человек с лукавым оком видел везде лукавство, ложь, грязь, порок и грех, и оно действительно, этот кошмар его окружал, и он так окончил свою жизнь в этом во всем. Когда ты приходишь в церковь, ищи святых, ищи святости, ищи чистоты, закрывай свой взгляд на какие-то недостатки и грехи тех, кто здесь есть. И церковь откроется тебе, если хотите такой образ, своим верхним этажом, который под самым небом, где рукой до звезд достать можно. А если ты будешь видеть лукавство, то будешь жить в подвале, куда стекают все нечистоты, где ни света нет, ни радости нет.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, в эфире Радио ВЕРА еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин. На следующей неделе у нас два знаковых, на мой взгляд, повода поразмышлять о роли святынь в нашей жизни. Мы 15 июля будем праздновать праздник Положения честной ризы Пресвятой Богородицы во Влахерне, 18 июля обретение мощей преподобного Сергия Радонежского. Что касается праздника ризоположения, то, мне кажется, он по смыслу чрезвычайно похож на праздник Покрова Пресвятой Богородицы, потому что корни тоже идут из византийских Константинопольских времен, но историческая подоплека уже так давно никого не интересует, что смысл глубинный вышел на первый план и абсолютно заслонил план исторический.

Протоиерей Федор Бородин:

— Наверное, здесь мы видим тот же механизм, что и в почитании еще больше праздника Покрова Пресвятой Богородицы. Праздник положения ризы установлен в 860-м году патриархом Фотием, а когда русский флот князя Аскольда снял осаду с Константинополя после того, как крестным ходом вокруг стен обносили ризу Божией Матери. То есть это было поражение, которое потомки тех, кто проиграл, смогли прочитать, как милость и радость. Милость Божию и радость о перемене, которая через это произошла. Это прекрасное свойство, увидеть и в наказании Господнем такой старый смысл: наказание как вразумление. Воспитание и наказание, наказание не от слова боль, а от слова наказ, а воспитание от слова питать. Господь нас всех, даже через какие-то скорбные события нашей жизни питает и возводит к пониманию и знанию святынь Божиих.

Марина Борисова:

— Что касается обретения мощей преподобного Сергия, во-первых, это праздник, который каждый год дает лишний повод обратиться к житию преподобного Сергия, к истории его учеников, вспомнить вообще историю Русской Православной Церкви, которая немыслима без преподобного Сергия. Особенно, мне кажется, важно, что именно обретение мощей дает повод вспомнить, как эти мощи удивительным образом сохранялись. Сколько ни читаешь эту совершенно детективную историю спасения главы преподобного Сергия от поругания во времена гонений на Русскую Православную Церковь в начале 20-го века... Мне долго было непонятно, почему так много внимания Церковь уделяет памяти бесконечных обретений главы Иоанна Предтечи. А когда читаешь о том, чего стоило нескольким православным людям на протяжении нескольких десятилетий сохранить главу преподобного Сергия.

Протоиерей Федор Бородин:

— И какой это был риск для них.

Марина Борисова:

— И риск и главное, что нужно было всю свою жизнь выстроить таким образом в те времена, когда казалось бы, от тебя вообще ничего не зависит, государственная машина может сделать с тобой все, что угодно, в любое время дня и ночи в любой день. Люди отдают себя на служение этой святыне, делают это абсолютно сознательно, всё у них получается, что удивительно. Перипетии, связанные с самим сохранением в тайне того, что эта глава уцелела. Как ее надо было подменить перед тем, как богоборческие власти должны были вскрыть раку с мощами, перед этим нужно было подменить главу, потом ее где-то нужно было прятать. В конце концов, нужно было потихоньку вернуть ее на место. Это просто такой, как сейчас бы сказали, крутой детектив.

Протоиерей Федор Бородин:

— И как один из князей Трубецких, уже усопших, когда его глава была подменно положена, послужил авве Сергию в спасении его мощей. Удивительная посмертная история, да?

Марина Борисова:

— Иногда приходится слышать: ну, в конце концов, вы люди 21-го века, что уж прям вам так эти ваши православные святыньки кажутся такими важными в вашей жизни? Ищите смыслов, читайте книги, читайте святоотеческую литературу, проникайтесь ей. А тянет поехать в лавру к преподобному Сергию, и даже если там попадешь, когда будет Троицкий собор закрыт, сколько раз так бывало, приезжаешь — все, последний молебен, закрыли дверь. Ты просто подходишь к собору с той стороны, где покоятся мощи преподобного Сергия, и полное ощущение, что ты с ним разговариваешь, и он живой.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, на все эти вопросы людей не понимающих, зачем вам мощи, прежде всего надо ответить: поезжайте в Сергиев Посад и зайдите в собор, но не на пять минут, а постойте там полтора часа. Сразу поймите, что вы там будете стоять не меньше часа, постойте, помолитесь. Авва Сергий, который блюдет и воспитывает и молится о всех, кто к нему прибегает, коснется души этого человека. Сам собор, я даже не знаю, как это сказать, давайте назовем это нашим термином — та благодать, которая там разлита, убеждает. А сейчас еще икона Святой Троицы туда вернулась, конечно, мы все понимаем, по крайней мере, об этом надо задуматься, радость этого дня, которая была в сердцах учеников. Прошло 30 лет после его кончины, это соответственно 1422-й год. Его крестник, князь Юрий Звенигородский, открывает мощи и строит этот собор дивной красоты, шедевр древнерусского зодчества, с этими заваленными под определенным углом внутрь стенами, рождающими ощущение перспективы, когда ты рядом стоишь, порталы. Абсолютное совершенство музыкального аккорда, взятого в камне, который выражает красоту души этого человека. Второе, о чем надо помнить. Когда, когда мы — если у нас это было в жизни, а я надеюсь, у всех у нас это было — попадаем на исповедь к опытному духовнику, допустим, как я вспоминаю исповедь и разговоры с архимандритом Кириллом (Павловым), духовником Троице-Сергиевой лавры, мы прикасаемся к той традиции духовничества, которую основал авва Сергий. Ведь эти 70 монастырей, которые основали его ученики и его внуки духовные, то есть ученики его учеников, которые накрыли все лицо русской земли и которые принесли традицию измененного, преображенного, мудрого, кроткого, любящего человека — этот опыт того, каким может быть человек, который изменил наших предков всех, задал им тон, задал им идеал, задал им планку, к которой надо стремиться. Мы все обязаны ему как ученики учителю, как чада духовнику. Повторюсь, в каждой хорошей исповеди есть его труды, это опыт, который рассеялся и, конечно, уменьшился, конечно, мы не несем столько, мы не можем столько, сколько он. Но, тем не менее, мы все ему обязаны, это наш отец, наш духовный отец, не только монашествующих в лавре, но вообще всех. Обратите внимание, самая главная духовная школа Русской Православной Церкви там, это его ученики тоже. Все священники, которые там учились, так или иначе, разносят этот опыт. Сегодня поминавшийся монашествующий, который поныне служит, который вспоминал свою жизнь как счастье в лавре преподобного, приехал из другого города и мог поступить в другой город в семинарию. Но ему духовник сказал: это хорошо, но ты поживи там при монастыре, наберись вот этой жизни, и тогда у тебя будет такой заряд на всю последующую твою священническую жизнь. Поэтому этот день — день торжества великого. Второй вопрос, который обычно задают: ну что вы так носитесь с мощами? А мощи — это знамение, может быть, пока частичной, но победы воскресения над смертью. Мощи являют ее. Это смертное, отвратительное и пугающее, когда душа отходит, может быть сосудом благодати Божией, и прикосновение к нему может спасать и возрождать душу. Помните, как у Осипа Мандельштама: «Человек умирает. Песок остывает согретый, и вчерашнее солнце на черных носилках несут». Умер человек, песок остыл, всё. А эти обугленные черные носилки, было солнце, и нет его, закопать и забыть. А у нас во Христе не так. У нас тело — это полноправная часть человека, который когда-то воскреснет, это святыня. И в мощах святых это наиболее явлено.

Марина Борисова:

— В эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин. Мы ненадолго прервемся, вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

Марина Борисова:

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин. На этой неделе, может быть, самая важная и значимая тема церковного календаря — 17 июля, день памяти царственных страстотерпцев Николая, Александры, Алексея, Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии. И вслед за ними память святой великой княгини Елизаветы Федоровны. Понятно, что, говоря только об этих страстотерпцах, мы вспоминаем и тех, которые были рядом и тоже погибли за них, вместе с ними, по той же причине, что и они. Тема царственных страстотерпцев вообще одна из самых еще не закрытых в сознании русского православия. И не потому, что журналисты раз за разом вспоминают какие-то скандальные истории, связанные с жизнью царской семьи. Мне кажется, что осознать, что же произошло, почему такое страшное завершение Российской монархии, которая всегда считалась помазанной Богом? То есть царское служение это служение отчасти священническое, и то, что в финале этой истории русского царства стоит память не одному человеку, а стоит память семье... У нас есть образцы христианских семей, но их очень немного. Как можно заметить, даже такое святое во всех смыслах семейство, как семья святителя Василия Великого, не рассматривается как семья. Да, мы вспоминаем, что в его семье было пятеро святых. Но каждый их них рассматривается как отдельная личность. Есть святые благоверные Петр и Феврония. Есть Евфросиния Московская, супруга Дмитрия Донского. Но так, чтобы вся семья, вместе с детьми принявшая крестный подвиг, пожалуй, только Вера, Надежда, Любовь и мать их София. Может просто мне не приходит в голову другое.

Протоиерей Федор Бородин:

— Маккавейские мученики еще. Ксенофонт и Мария.

Марина Борисова:

— Согласитесь, это очень редкий пример, когда вся семья почитается святыми, именно как семья. Мне кажется, с этой точки зрения мы еще далеко не полностью осознали, что же для нас значит история этого семейства. Важно, что у нас последнее время публикации, статьи, исследования затрагивают историю семейной жизни Николая Александровича и Александры Федоровны. Очень редко говорится о жизни самой семьи в целом, вместе с детьми, чадами и домочадцами.

Протоиерей Федор Бородин:

— Понятно. Да, действительно, воспитать детей святыми, готовыми принять от Господа подвиг мученичества и страстотерпчества — это под силу очень редко какому человеку. Мы знаем случаи, когда у великих святых были никуда не годные дети. Мы знаем тех, кто воспитал святых, но это большая редкость, повторюсь. Пять человек, которые жили очень высокой в нравственном отношении жизнью, которые несли служение, молитву, которые прощали врагов. А это самое трудное в нашей вере во Христа, молиться и простить врагов. Святые Николай и Александра сумели воспитать таких людей. Это, во-первых, невозможно без личного примера никак. А во-вторых, это расстановка приоритетов при воспитании. Мы знаем, что царственная чета венценосная была практически на всех богослужениях и в воскресные дни и в праздники. Как много сил и средств они тратили на строительство и украшение храмов. Как они любили стихию богослужения, как они вместе молились, как они читали Священное Писание и как часто ссылались в своих письмах на его абсолютный для них авторитет. Мы знаем, как Николай Александрович, государь, ограничивал, например, своих детей во время войны в каких-то покупках. Например, известен случай, когда одна из дочерей заказала себе платье, а государь поставил резолюцию, что когда вся страна воюет, не гоже, и отказал. Что вообще трудно себе представить даже сейчас, глядя на каких-то представителей нашей элиты. Мы знаем, как нелицемерно, не для пиара государыня и старшие сестры служили по пять дней в неделю раненым в госпитале. Они просто были на работе, они приходили и уходили в определенное время. Не пришли, сфотографировались и ушли, чтобы об этом все знали. Об этом, в общем-то, никто не знал. Они выполняли заповедь, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая. Но уход за ранеными воинами — это ежедневная, тяжелая работа. Она тяжела нравственно, тяжела душевно, участвовать и видеть эти страдания, этих молодых парней, перебинтовывать раны, это очень сложно. Я знаю, потому что сейчас очень большое число наших прихожан стали нести это служение, как это изматывает, как это страшно.

Марина Борисова:

— И это сейчас. А если представить себе, что это все-таки было начало 20-го века, и медицина была совершенно не такая, как сейчас.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, и ампутация и отсутствие нормальных обезболивающих. В нашем понимании регионарное, так называемое, обезболивание, которое придумает позже святитель Лука, будучи врачом, по-моему, в Ташкенте он придумал этот способ. А тогда могли просто бить по голове или давать пропитанную хлороформом ткань, тряпку просто класть на лицо, и медсестра и хирург все это тоже вдыхал. Конечно, это просто подвиг, который люди несли, потому что не могли иначе. Сейчас есть люди, которые ездят в госпиталя и помогают, потому что они иначе не могут. И в Горловку, и в Донецк, и здесь в Москве ходят, помогают, собирают средства, облегчают страдания, покупают какие-то вещи. Я знаю, потому что дети мои занимаются этим достаточно масштабно, особенно сын второй. Он просто отдохнет и опять едет, потому что он в этом служении обретает радость. Радость служения больному, раненому, о которой Христос говорит в 25-й главе Евангелия от Матфея, было свойственно этим прекрасным людям, этим великим людям, чистым и красивым очень людям, свидетельствует о том, что в них было заложено стремление к Царству Небесному, радость о Христе, молитва ко Христу и желание ему послужить с самого детства, постарались примером и действием.

Марина Борисова:

— Причем удивительно, что если старшие дочери... чтобы поработать медсестрой нужно какое-то хотя бы первичное обучение, но ведь младшие тоже по расписанию раз в неделю посещали те же самые госпитали, и их задача была писать письма, читать письма и то, что сейчас делают многие волонтеры, когда просто приходят в госпиталь, чтобы пообщаться, может быть, спеть какие-то песни.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, у меня сын как раз поет песни. А дочь один раз со своей одноклассницей пела песни десять часов подряд и вернулась домой вообще без голоса, потому что они начали в одной палате в госпитале подмосковном, и в последней палате это слышали, и они уже не могли не прийти туда, их ждали.

Марина Борисова:

— Хочется напомнить нашим радиослушателям, что это все не на пустом месте. Мы, когда читаем исторические повествования о последних десятилетиях царской династии, о том, как жил двор, интересы, которыми жили придворные, мы верим, что эта картина справедлива процентов хотя бы 80. И совершенно не учитываем, что помимо этих примеров рядом с царской семьей и внутри самой семьи были и другие примеры. Как родная сестра Николая Александровича, Ольга Александровна во время Первой мировой войны не в госпитале служила.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, она была фронтовой медсестрой на переднем крае.

Марина Борисова:

— Да, была фронтовой медсестрой. Это уму непостижимо. Если мы говорим о тех малопредставимых сейчас сложностях, которые преодолевали, в особенности медсестры в те времена в госпитале. Чтобы представить себе, что такое на передовой, можно открыть Пастернака «Доктор Живаго», там описывается быт хирургической медсестры на передовой, когда там не только обезболивания нет. Когда там ампутированные конечности растаскивают голодные собаки, то, что сейчас называется: ужас, ужас, ужас. И это сестра царя.

Протоиерей Федор Бородин:

— Мы, может быть, глядя на это, должны сказать себе следующее, я себе говорю. Почему апостолы разбежались, когда Христа арестовали, а мироносицы остались? Потому что мироносицы все три года земного служения Христа служили, они стирали белье, готовили еду, у них были практические занятия. Служение, с одной стороны, рождается из желания подражать Христу и следовать за ним. А с другой стороны, оно сильнейшим образом укрепляет веру человека. Вера человека, который долго ходит в храм и никому не служит, хрупка и в большой опасности. Как знание ученика, который никогда не проходил практических занятий в лаборатории, лабораторных опытов. А если человек служит, как государыня сама, между прочим, мы об этом не упомянули еще сегодня, и дочери, то тогда вера крепка и она способна вынести ужас страстотерпчества, предательства, издевательств, которыми был окружен государь и его семья.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, в эфире Радио ВЕРА еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость протоиерей Федор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке. Мы говорим о памяти царственных страстотерпцев. Что касается Александры Федоровны, это тема для не одного отдельного разговора, потому что все удивительно в этой личности. Учитывая степень оболганности ее в описаниях, говорить можно бесконечно. Все, что о ней известно со знаком минус, можно комментировать со знаком плюс, не говоря уже о том, что мать такого не маленького семейства, где дети постоянно болеют, где наследник с врожденным хроническим заболеванием очень страшным.

Протоиерей Федор Бородин:

— Александра Федоровна сама очень больна.

Марина Борисова:

— Она сама постоянно вынуждена прерывать какие-то свои занятия, потому что бесконечно приходится лечиться. Но она супруга государя императора. Уж, казалось бы, мамки, няньки, тетки, кто угодно, фрейлины, камергерствующие всякие дамы. Она старалась максимально заниматься детьми сама, как самая обыкновенная женщина. И это уже само по себе удивительно. Это и в наше время удивительно, если представить себе супругу достаточно высокопоставленного чиновника.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, тем более что вся дворянская традиция, не только российская, обычно сводилась к тому, что ребенка высокопоставленного человека отправляют учиться в какое-то закрытое учебное заведение, в Пажеский корпус, например, и связь с родителями сердечная почти отсутствует к концу этого обучения. Александра Федоровна, которая — такой немаловажный знак — вопреки дворянской традиции нанимать кормилиц, кормила всех детей сама. А так, обычно, даже не очень богатые дворяне звали какую-то родившую тут же молодую женщину. При этом это совершенно не освобождало ее от всех остальных трудов. Например, «Детские годы Багрова внука» Сергея Аксакова, есть такое упоминание о том, что приходит кормилица, кормит, а потом идет 24 версты, чтобы успеть на барщину. Можете себе представить, это недавно родившая кормящая женщина. 24 весты в одну сторону, столько же обратно, пока идет, отдыхает, чтобы успеть для работы на барщине.

Марина Борисова:

— Удивительно, мы уже говорили о том, что и государь с государыней и дети посещали практически все богослужения церковного круга, естественно, исповедовались и причащались, хотя не так часто, как сейчас стараемся это делать мы. Это не от того, что они не хотели, а от того, что была совершенно другая практика в Синодальный период. Мне кажется, важно, что делалось это не потому, что рядом с ними был великий духоносный старец, такой, как преподобный Сергий у детей Дмитрия Донского. Как раз такого духоносного старца не было рядом, это удивительно, нельзя сказать, что кто-то из священноначалия держал их за руку и вел всю эту семью. Непонятно, кто кого вел и кто кого держал. Печальная история царских духовников говорит о том, что равновеликих рядом не оказалось среди священников. Мне очень горько всегда читать напоминание о истории с последним духовником царской семьи, который 2 марта, когда государь отрекся от престола, уже не пошел во дворцовую церковь служить. И всё, как отрезало.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, притом, что государя окружали люди, не священники, которые остались ему верны. Например, Евгений Сергеевич Боткин, лейб-медик, который помимо того, что перестал получать жалование... Напомню, что Временное правительство лишило жалования всех, кто прислуживал царской семье. Все, кто с ними были в ссылке, были добровольцами, безмездниками. Поэтому получавшие достаточно большие гонорары до этого Евгений Сергеевич вполне может теперь считаться бессребреником святым, потому что весь путь в ссылку и конечный расстрел он претерпел, как он сам говорил, исполняя свой христианский долг. Государь для всех был образцом терпения, смирения перед этими бесконечно глумящимися над ним охранниками, людьми с мелкой душой, которые радуются возможности нахамить или нагадить, сказать какую-то дрянь человеку, которого раньше они боялись и который мог решить их судьбу.

Марина Борисова:

— Судьбу решает, как вы лучше меня знаете совсем не человек. И, кстати, судьба этого последнего духовника царской семьи, протоиерея Александра Васильева в этом смысле показательна. Человек сделал выбор, государь отрекся, он отрекся от государя. Прошло совсем мало времени, и в 18-м году его расстреляли, потому что он попал в число заложников, которых казнили после гибели Урицкого.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, на этом надо сделать акцент. Сейчас мы об этом забываем, гибель тысяч людей, расстрелянных как заложников, не документирована нигде в эти периоды еще. Это практика, которую придумал Троцкий, когда красные занимали какой-то город, белые наступали, они брали в заложники всех оставшихся дворян, купцов, всю интеллигенцию, все духовенство. Это была иногда сотня людей, ни в чем не повинных, и говорили, что если наступление продолжится, они все будут расстреляны. Такие расстрелы осуществлялись массово. С этим ужасом столкнулась Россия. Сейчас, когда нам пытаются сказать, что революция — это то, что принесло России благо, перечеркивая и забывая количество жертв даже просто гражданской войны, которых больше десяти миллионов, имея до сих пор улицы того же Урицкого или станцию метро Войковская, имени человека, который участвовал в расстреле святого государя, это такая причина, по которой современный русский человек в полной нравственной растерянности пребывает. Если можно предать родину во время войны с Германией и на ее деньги свергнуть власть, если это можно было тогда, и мы не называем этих людей почему-то публично террористами и предателями, почему это нельзя сейчас? Конечно, это погружение во тьму и видение всего, что происходит со страной, это было самой страшной мукой государя, когда он не мог уже ничего изменить. Его отречение от престола совершалось по единственной причине: он не хотел, чтобы была гражданская война. И когда он видел свидетельство всей окружавшей элиты, всех командующих фронтов и остальных офицеров, которые просили его отречься, кроме одного, он хотел так поступить. Он воспринимал свое служение как служение Господу, как помазание от Господа, и в каком-то смысле иллюстрацией его поступка, которая объясняет, может быть следующее. Если жена изменила мужу и не хочет с ним жить, ее никак нельзя заставить жить. А муж при этом может быть свят. Это история, кстати, Евгения Сергеевича Боткина, жена его ушла от него и жила с красным комиссаром, что было вообще кошмар для него. В этой ситуации нельзя насильно навязываться. Государь, как человек, живший в этой симфонии, когда ему делегировано управление народом, и получив на это благословение от Бога, управляет страной, видя, что это делегирование закончилось, как представили ему революционеры-февралисты, конечно, он был в ужасе от всего происходящего. Может быть, самыми главными словами для меня, которые иллюстрируют это схождение в ад всей нашей страны, муку и скорбь и боль, с которой это все видел государь, это слова Христа в Гефсиманском саду: «Теперь ваше время и власть тьмы». Сам Господь пошел на это время на власть тьмы, чтобы разрушить эту тьму и чтобы преобразить это время. Верующим людям, в том числе, святому государю и святым членам его семьи было дано пройти этим же путем. Так решил Господь, который Сам этим путем прошел.

Марина Борисова:

— Спасибо огромное за эту беседу. В эфире Радио ВЕРА была программа «Седмица», в которой мы говорили о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами была Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин. Слушайте нас каждую субботу. До свиданья.

Протоиерей Федор Бородин:

— До свиданья.

---

Все выпуски программы Седмица

• «11-е воскресенье по Пятидесятнице, Сретение Владимирской иконы Богородицы». Прот. Федор Бородин
• «10-е воскресенье по Пятидесятнице, Собор Московских святых». Прот. Федор Бородин
• «9-е воскресенье после Пятидесятницы. Успение Богородицы». о. Николай Конюхов