У нас в гостях были руководитель фонда «Помощник и покровитель», директор благотворительной организации «Теплый прием» Илья Кусков и журналист, организатор праздника «Святочные гулянья в Хохлах» Виктория Аникеева.
Разговор шел о том, как прихожане храма Троицы в Хохлах участвуют в работе по поддержке бездомных и как в этом деле может помочь праздник, организуемый при храме.
Ведущий: Алексей Пичугин
А. Пичугин
— Здравствуйте, дорогие слушатели! Меня зовут Алексей Пичугин, приветствую Вас в студии Светлого радио. И сегодня вместе с нами и с Вами эту часть «Светлого вечера», ближайший час, проведут Илья Кусков, председатель Фонда «Помощник и покровитель», директор благотворительной организации «Теплый прием». Здравствуйте.
И. Кусков
— Добрый вечер, здравствуйте!
А. Пичугин
— Виктория Аникеева, организатор Святочных гуляний в Хохлах, журналист. Здравствуйте.
В. Аникеева
— Здравствуйте, Алексей.
А. Пичугин
— Мы сегодня, как Вы поняли, будем говорить про Святочные гуляния в Хохлах. Сейчас мы узнаем, где это, что это за место такое в Москве — в Москве, в самом центре. Но для начала, наверное, стоит рассказать про то, что это храм, большой приход, его настоятель — протоиерей Алексей Уминский — наш довольно частый гость. С Викторией Аникеевой мы тоже общались. Илья, а Вы у нас бывали раньше?
И. Кусков
— Был, да.
А. Пичугин
— Да. Итак, Хохлы — такое место в центре Москвы, на Китай-городе. Это все, что, наверное, я скажу, а наши гости подробнее дополнят — где это, что это, что это за храм.
В. Аникеева
— Ну, во-первых, всех удивляет — а почему Хохлы, что это за название такое? Если бы Вы однажды побывали на экскурсии в нашем храме, то Вам бы экскурсовод сказал, что названо это место по названию переулка — Хохловский переулок, дом 14. Собственно говоря, это адрес, по которому, если Вы придете 13 января, то придете в храм Святой Троицы в Хохлах и попадете на Святочные гулянья.
А. Пичугин
— Вот про Святочные гулянья чуть-чуть попозже. Сейчас просто про приход, потому что это один из самых таких известных московских храмов, центральных московских храмов, где очень, насколько я знаю, большая...
В. Аникеева
— ...община...
А. Пичугин
— ...жизнь, община, большая жизнь происходит, да. Вот расскажите про это и про храм.
В. Аникеева
— Ну, для меня лично очень ценно то, что для меня эти и Святочные гулянья, и ярмарки, которые проходят, и любые дела, которые делает приход, это действительно делает приход вместе с отцом-настоятелем, вместе со священниками, с друзьями прихода. То есть это целое такое масштабное событие, которое, с одной стороны, приносит всем однозначно много радости, но, еще точно, приносит пользу. И, наверное, святочные дни сейчас — очень здорово не только порадоваться, подарить друг другу подарки, сходить в храм, помолиться, но еще действительно успеть сделать что-то важное. Вот как раз и ярмарки, и Святочные гулянья — это то дело, в которое по максимуму погружаются все прихожане, все друзья прихода. Так будет и в этот раз.
А. Пичугин
— Ну про сам храм все-таки, про историю его, про то... Он же... Да, угу.
В. Аникеева
— В 2010 году была знаменательная дата для нас — наша община и наш храм отмечали эту дату как 400 лет храму Святой Живоначальной Троицы в Хохлах. Было великое освящение храма. И действительно, прихожане — это не те люди, которые не знают, как друг друга зовут, а это люди, которые десятилетиями ходят в этот храм, вместе делают добрые дела. И, кстати говоря, так устроено, что в храме нет повара, нет уборщицы. Сами прихожане в воскресный день... Вот ты побывал в качестве гостя, пришел в храм, помолился на литургии, заходишь в трапезную, смотришь — приносит тебе еду в трапезной женщина в фартучке, и думаешь: «Что за знакомое лицо?». И ты понимаешь в какой-то момент, что это и есть прихожане. Они сами друг за другом, таким образом, ухаживают, сами дежурят, сами убирают храм, и это удивительно просто. Именно так можно по-настоящему сплотиться.
А. Пичугин
— А мне казалось, что много вот где именно такая форма, где, на самом деле, действительно происходит приходская жизнь, где люди собираются после служб, где есть какая-то активность. Там и готовят обычно прихожане, и убирают храм прихожане.
В. Аникеева
— Ну, и здорово. Активность плюс ответственность. То есть каждый прихожанин понимает, что он несет частичку этой ответственности. Еще надо отдать должное отцу Алексею, настоятелю, что он практически любую идею принимает на ура. То есть любой прихожанин, и не важно, долго он ходит в храм или только-только пришел, может с порога озвучить какое-то предложение. И если он сам готов это предложение реализовать... Допустим, представляете, однажды к нам пришел Сергей Кирпичонок и сказал: «Батюшка, я предлагаю пойти пешком в Троице-Сергиеву лавру». Все прихожане замерли и думают: «Кто это такой? Что это он предлагает три дня пешком идти?». Отец Алексей сказал ему: «Ты можешь это подготовить? Ты покажешь карты, как идти?». И, представляете, это уже многолетняя традиция в нашем храме. И это здорово.
А. Пичугин
— Пешком?
В. Аникеева
— Пешком мы идем три дня.
А. Пичугин
— Три дня?
В. Аникеева
— От храма...
А. Пичугин
— До Сергиева Посада.
В. Аникеева
— ...до Троице-Сергиевой лавры. То есть это такое вот паломничество наше стало традиционным. А, казалось бы, ну просто озвучил.
А. Пичугин
— А вот три дня — это как выглядит? Это не просто Вы идете через лес от Москвы, от МКАДа? Там я знаю, что есть... Понятно, что мы сейчас не во времена Ивана Шмелева живем, который писал «Богомолье» и про этот как раз маршрут, но все равно есть дороги, по которым паломники действительно выходят... Ну, наверное, это тоже с какими-то активностями связано, потому что, ну, три дня до Сергиева Посада, до которого 40-50 километров от Москвы...
В. Аникеева
— Да, даже побольше. Сама форма?
А. Пичугин
— Да, да.
В. Аникеева
— Ну, скажем так, в первые разы первопроходцы ходили даже без священника. То есть это было настолько, ну, скажем так, экстремально, неизвестно, непонятно... Тогда даже не было еще таких телефонов, которые долго батарею держали, и наш Сережа, который повел нас в паломничество, он сам соорудил какую-то самодельную батарейку, чтобы его телефон выдержал. И, конечно, сейчас это выглядит ну просто удивительно. С нами ходит отец Александр Гумеров, священник из нашего храма, читаем Евангелие вместе, молимся. С нами ходят всегда дети и бабушки. Это вот я всегда рассказываю тем людям, которые недостаточно верят в свои силы, говорят: «Нет-нет, я бы не пошел, я не смогу». Но действительно, самое главное, ради чего мы идем, — чтобы там уже, в Лавре, причаститься вместе, приложиться к мощам преподобного. Сейчас очень мощная команда волонтеров — нехорошее слово, но оно очень понятное — обслуживает это паломничество.
А. Пичугин
— А в чем смысл идти пешком? Ну, я вот сажусь в машину, электричку — час, и я в Троице-Сергиевой лавре. А в чем смысл идти три дня пешком? Ведь тоже можно сесть в электричку, доехать до Лавры, там причаститься.
В. Аникеева
— А, конечно. Я Вам открою секрет: мы вперед-то пешком идем, а обратно едем! (Смеется.)
А. Пичугин
— Ну, не важно. Все равно: в чем смысл идти туда?
В. Аникеева
— Ну, Алексей, ну что Вы! Это дорогая, ты идешь, ты ждешь этой встречи, ты к ней готовишься. Ты... Понятное дело, какое-то время действительно общаешься — разговариваешь с людьми какое-то время, у тебя есть удивительная возможность отключить телефон, отключиться полностью от внешнего мира и просто сосредоточиться в себе, ждать этой встречи, любоваться красотой, природой. Это удивительно. Ну, то есть помолиться можно сосредоточенно одному. Поэтому если внимательно смотреть, можно заметить, что некоторые участники то общаются-общаются, а то так отходят в сторонку и вот идут в одиночестве, как-то по-настоящему ждут этой встречи. Это такое событие, которым вот раз в год можно действительно напитать свои силы, как-то вот по-другому...
И. Кусков
— Вы знаете, я тоже думал об этом...
А. Пичугин
— Илья, да.
И. Кусков
— Вы знаете, всегда на Руси были популярны такие именно пешие, очень долгие Крестные ходы. Конечно, можно сейчас комфортно приехать, помолиться и уехать. Но здесь нету... Наверное, основная составляющая этих Крестных ходов — это вот понуждение себя и несение некоторых лишений на пути к преподобному Сергию Радонежскому.
А. Пичугин
— А Вы тоже ходили, да?
И. Кусков
— Я не ходил. Ну вот... И можно сказать, что я всегда раньше стоял в больших очередях к тем святыням, которые привозили в столицу. Но когда у меня уже появилась семья, появились дети, нас стали пропускать без всякой очереди, и надо сказать, что это две колоссальные разницы. Когда ты стоишь, когда ты вот ждешь, когда ты читаешь акафисты, когда ты трудишься, то прикосновение к святыне вызывает совершенно особую духовную радость. А когда ты просто прошел, пробежал, приложился и ушел, ну, как бы радость тоже есть, но совершенно иная. Теперь, в сравнении вот с этим, мне совершенно понятно, почему многие люди как бы добровольно отказываются от благ цивилизации и идут пешком. Они трудятся ради того, чтобы получить особое предстательство со стороны преподобного Сергия.
В. Аникеева
— Илья, вот соглашусь с Вами. То есть преодоление трудностей. Я же не сказала Вам еще, что ночуем-то мы в палатках. И, то есть, это лес и любая погода.
А. Пичугин
— Ну, логично. А где же еще можно переночевать, если (нрзб.)?
В. Аникеева
— Нет, почему? У нас все-таки есть последняя ночевка, она в гостинице.
А. Пичугин
— А где?
В. Аникеева
— И вот мы в таких уставших грязных кроссовках заходим в самую красивую гостиницу, она называется «Старая Лавра». (Смеется.)
А. Пичугин
— Она в Сергиевом Посаде, да? Угу.
В. Аникеева
— Она прямо при входе в саму Лавру. И это вот наше такое вот... (Смеется.) Мы обратно превращаемся в людей. Мы там отмываемся, очищаемся и утром встаем красивые, девушки надевают платочки, юбочки, мы идем на литургию.
А. Пичугин
— Но Вы летом, конечно же, ходите?
В. Аникеева
— Да.
А. Пичугин
— Зимой... Мы-то с Вами встречаемся сейчас, в середине января, когда страшно себе представить, что можно по сугробам пройти 50 километров.
В. Аникеева
— Подростки, впервые сходившие в паломничество, были в таком восторге, что они преследовали Сергея, потом ему говорили: «Дядя Сережа, пойдемте еще, пойдемте зимой!». Но этого не состоялось. Все-таки летом.
А. Пичугин
— А как проходит маршрут? Ведь он же явно не по Ярославскому шоссе, автомагистрали?
В. Аникеева
— Нет, конечно. У нас есть прихожанка Анжелика Данюшина, она была тем человеком, который после Сергея принял все маршруты. Сергей в какое-то время уже не смог водить нас. И она доработала их. Ей важно было, чтобы это была не проезжая часть, чтобы это был лесочек, тропинки. Она даже рассказывала, что один был лес, и он до сих пор там есть, который ей страшно было разведывать самой, потому что она его назвала «Муравьиный лес». То есть ты действительно идешь по этому лесу — там как будто кто-то специально готовил для нас квест. Там очень-очень узенькие тропинки, деревья свалены и муравейники — метр высотой, метр-полтора. То есть ты идешь, это все смотришь... Это такое вот зрелище впечатляющее. То есть маршрут каждый год дорабатывается. Несмотря на то, что дорога известна, все равно за год может измениться. Мы однажды шли, дорога была, потом — бац! — и ее больше нет.
А. Пичугин
— Так куда же она делась?
В. Аникеева
— Раскопали огромный котлован, или дачники строят заборы так, что дорога исчезает навсегда. (Смеется.)
А. Пичугин
— Так, ну, мы с Вами сегодня не про паломничество в Троице-Сергиеву лавру собираемся говорить. Про это мы тоже когда-нибудь можем отдельно, и с полным описанием маршрута, со всеми интересностями. Мы сегодня говорим про Святочные гулянья в Хохлах — такое мероприятие, которое происходит раз в год. Мы уже в этой студии про Святочные гулянья в Хохлах как-то говорили, по-моему, даже неоднократно. Если посмотреть в Интернете, в нашем архиве, можно найти программы... И отец Алексей Уминский приходил, рассказывал. Очень важное мероприятие, которое, действительно, призвано не только помочь другим людям, но еще и как-то, наверное, насколько я помню по прошлым программам, когда мы обсуждали Святочные гулянья в Хохлах, показать людям то, что церковная благотворительность может быть очень открытой, и в Вашем вот этом празднике... Можно назвать праздником же, наверное, все-таки?
В. Аникеева
— Давайте назовем праздником.
А. Пичугин
— ...да, принимают участие совершенно разные люди, в том числе и далекие, может быть, от Церкви, и...
В. Аникеева
— Ой, это удивительно. Я прямо шла сюда и думаю: надо обязательно сказать. Очень известны случаи... Вот мы же приглашаем всех на эти Святочные гулянья и на ярмарки, и каждый может сам для себя решить, в качестве кого он хочет принять участие: просто гость, пришел, хорошо провел время, или, например, потрудиться и принести какие-то сувениры или вот, в данном случае, лоты для аукциона, которые у нас планируются. И я прямо знаю несколько человек, которые шли для того, чтобы передать сувенир на ярмарку, а стали прихожанами. То есть они побыли на этой ярмарке... Зашел на ярмарку — и обрел Бога. Это же удивительная история! (Смеется.)
А. Пичугин
— Вот я Вас представляю как организатора праздника, а Илья... Тут, на самом деле, у меня на листочке написано довольно много разных активностей Ильи, которые я сейчас не перечислю, но некоторые все равно назову. Вот у меня написано: «Идейный вдохновитель и создатель таких проектов (я думаю, хорошо знакомых нашим постоянным слушателям, да и просто людям, которые интересуются этой темой), как помощь бездомным при больницах, «Автобус милосердия», «Ангар спасения», автор методических пособий для социальных работников, «Справочника бездомного». Я очень хорошо помню этот справочник, который «Милосердие» издавало. И я очень хорошо... Да, вот да-да... Кстати, вот эту книжечку, которая сейчас перед Вами, я часто вижу в совершенно разных храмах, и не только в Москве, а даже в Подмосковье. Я тут был в одной церкви, где за свечным ящиком лежит Ваша книжечка. В деревне.
И. Кусков
— Да, действительно, мы их распространяем по... Была встреча с патриархом Кириллом на просто Рождество, он посещал «Ангар». Это проект, который был реализован благодаря тоже сотрудничеству с храмом Троицы в Хохлах и благодаря активному участию отца-настоятеля. И Святейший Патриарх попросил распространить этот справочник по всем приходам. То есть он дал такое благословение, и мы его, конечно же, разослали. Надо сказать еще пару слов об общине этого храма. Я не являюсь прихожанином этого храма, и мой взгляд — со стороны. Наверное, он...
А. Пичугин
— Хотя вот у меня, опять же, написано, что Вы куратор помощи бездомным при храме Троицы в Хохлах.
И. Кусков
— Конечно. А это ведь главное же — все наладить, понимаете? А участвовать можно...
А. Пичугин
— Оно будет работать само.
И. Кусков
— Дистанционно, правильно!
В. Аникеева
— (Смеется.) Если у тебя есть друзья надежные. Вот Тимофей Попов, такой прихожанин нашего храма, который активно собирает вещи для бездомных и все-все-все, что только понадобится...
И. Кусков
— Правая рука не только отца Алексея, но и моя.
В. Аникеева
— Верно, верно!
И. Кусков
— Знаете, и надо сказать, что храм поражает, конечно. Поражает необычным приходом, необычной общиной. Люди после службы идут на общую трапезу, как рассказала Вероника, и всегда отец Алексий устраивает интересные какие-то рассказы, приглашает интересных лиц, профессоров, историков. И я периодически бываю на этих встречах, и, Вы знаете, всегда настолько увлекательно, что даже не хочется уходить. Понятно, что жизнь в храме имеет такое не только литургическое, но и другое продолжение. Действительно, уже видно, что это не просто храм, а большая семья, которой опытно руководит отец Алексий. И благодаря тому, что есть такая семья, в этой замечательной семье всегда рождаются и очень хорошо реализуются многие идеи. Как Вероника уже говорила, было освящение храма Святейшим Патриархом, и было 400 лет празднику, и была реализована такая очень интересная идея — хотели как-то особо отметить этот праздник, который бывает очень редко и в нашей жизни — так вообще раз... Я думаю, что до следующей круглой даты мы уже не доживем, но это...
А. Пичугин
— Ну, отчего же? Будут, наверное, какие-то еще важные мероприятия.
И. Кусков
— Да. Поэтому было предложено поздравить бездомных людей. Был сделан такой лозунг: «400 лет храму — 400 подарков для бездомных».
А. Пичугин
— Я напомню, что в гостях у Светлого радио сегодня Илья Кусков, председатель фонда «Помощник и покровитель», директор благотворительной организации «Теплый прием», Виктория Аникеева — журналист, организатор такого важного мероприятия, про которое мы сегодня говорим, — Святочные гулянья в Хохлах при храме Троицы в Хохлах в центре Москвы, на Китай-городе. Да, ну вот у нас небольшая перебивочка была, и Вы рассказывали про бездомных...
И. Кусков
— Да. И, Вы знаете, это был первый такой опыт. Очень много московских храмов отмечают какие-то круглые даты, но это первый храм, который предложил разделить радость с людьми, которые проживают на улице. Бездомные люди были очень обрадованы, общиной было собрано 400 подарков и через службу «Помощника и покровителя», через наш автобус в разных районах столицы были эти подарки розданы. Причем, участвовали и прихожане, участвовали отец Алексий, Тимофей, другие люди. То есть все это был праздник, в котором приняла участие вся столица.
В. Аникеева
— Торжественные события начались с молебна для бездомных.
И. Кусков
— Да.
В. Аникеева
— Это тоже так трогательно и удивительно, что у людей прямо на улице была возможность помолиться. Вот пришел к ним священник, и бездомные вместе молились.
И. Кусков
— Это было отрадное событие...
А. Пичугин
— Они приходят? То есть люди, которые находятся в тяжелых жизненных обстоятельствах, живут не на улице или в каких-то... ну, понятно, где, в общем, обитают люди без определенного места жительства, они приходят, и для них важно то, что такие молебны служат?
И. Кусков
— Конечно. Очень важно внимание со стороны. Понимаете, люди, когда пришли, они увидели, что Церковь о них помнит, заботится, и такое радостное событие, как 400 лет общине, она решила разделить вместе с ними. Это была такая как бы первая ступенька. А вторая ступенька — мы с отцом Алексием как-то тоже встречались — о возможных путях развития Службы помощи бездомным. И вот вместе появилась идея об организации пункта обогрева. Потому что одна из больших проблем, с которой сталкиваются бездомные люди, это то, что в зимнее время им негде переночевать, негде обогреться. Подъезды закрыты, в метро, соответственно, система охраны, и в общественные места тоже этих людей не пускают. Это приводит к тому, что очень многие люди обмораживаются и получают травмы, и потом, конечно, могут просто погибнуть. И мы были очень рады, когда благодаря такой совместной работе родилась идея об открытии «Ангара спасения». Отец Алексий принял самое деятельное участие. Были проведены тоже ярмарки, он обратился к своим знакомым людям, и была собрана первая сумма в 3 миллиона рублей для организации этого проекта. Сейчас вот проект у нас до сих пор работает. В среднем, приходит туда около 100 человек в день, и он работает на Николоямской улице.
В. Аникеева
— Сейчас, наверное, уже никто не удивится этому, а в те времена, действительно, когда вот такие лютые морозы, и ты понимаешь, что ты — в квартире, а бездомные на морозе сейчас, это был просто какой-то невероятный прорыв.
И. Кусков
— Это был прорыв, прорыв. Конечно, это был прорыв, потому что...
А. Пичугин
— А у нас была программа отдельная. Мы говорили про «Ангар спасения» — мне, почему-то, кажется, что даже не один раз. Кстати говоря, пользуясь случаем, давайте назовем еще раз адрес: Николоямская улица...
И. Кусков
— Николоямская улица, дом 55.
А. Пичугин
— И кто туда может прийти, и кто и как может помочь «Ангару спасения»?
И. Кусков
— В «Ангар спасения» может прийти любой человек, которому требуется помощь. И там, соответственно, он может получить следующие услуги: помывка, обогрев, питание, медицинская помощь, социальные услуги по восстановлению паспорта и отправке домой. Это все очень востребовано, очень многие люди приходят, и, естественно, они устраиваются. В среднем, мне кажется, в год «Ангар спасения» отправляет по домам около тысячи человек. Это очень значимая сумма...
В. Аникеева
— Ого...
И. Кусков
— Да. И поэтому если бы этот проект не был создан, то было бы сложно представить, что стало бы с этими людьми.
А. Пичугин
— Я хорошо помню, как это начиналось с «Автобуса милосердия», потому что я живу относительно недалеко от Курского вокзала, и все время я видел этот автобус, которого уже, я так понимаю, нет сейчас, «ЛиАЗик», который стоял неподалеку от моего дома, и, проходя мимо, я всегда думал, что вот да, есть люди, которые этим занимаются.
В. Аникеева
— Все на Ваших глазах развивалось.
И. Кусков
— Автобус свою миссию как бы выполнил и сделал очень много (нрзб.)... Как бы он отошел на второй план, и через некоторое время он перестал работать благодаря тому, что открыли именно «Ангар».
А. Пичугин
— Да. Кстати говоря, тоже недалеко от Курского вокзала.
И. Кусков
— Тоже. Там все как-то рядом получается.
В. Аникеева
— У этого автобуса был звездный час. Однажды он уже приехал к нам на ярмарку...
А. Пичугин
— В Троицы в Хохлах?
В. Аникеева
— В Троицы в Хохлах... Мы проводили беспроигрышную лотерею. Но, как мы уже с Вами говорили, был сильный мороз, просто невероятный. Вроде бы, надо и подарки людям выдавать, которые поучаствовали в лотерее, и как-то разложить все это надо, но на морозе это было невозможно. Тогда этот чудесный автобус опять нас спас: мы разложили все сувениры прямо там, внутри автобуса. Ну, и люди, те, кто живут подальше от Курского вокзала, смогли увидеть этот легендарный автобус.
И. Кусков
— Изнутри, да. И пообщаться с его работниками.
А. Пичугин
— Сколько же уже лет происходит вот это мероприятие — Святочные гулянья в Хохлах?
В. Аникеева
— Ну, ярмарка — пожалуй, порядка 10 лет проходит ярмарка и лет пять, наверное, — Святочные гулянья.
А. Пичугин
— В целом, 15 лет?
В. Аникеева
— Да. Вы знаете, у нас даже была попытка поделиться опытом. То есть мы все говорим: «Ярмарки — это хорошо. Это хорошо и для прихожан, и для тех, кому помогает приход». Но вот мы однажды даже сказали: «Отец Алексей, у нас уже вот столько информации, мы можем сделать презентацию и можем поделиться практическими навыками». И я же Вам говорила, что отец Алексей принимает любые идеи, если ты готов действительно их реализовать.
А. Пичугин
— Ну, как-то вложить себя в эту идею.
В. Аникеева
— И он предложил другим общинам — ответственным за социальную работу, за молодежную работу (но, в основном, за социальную), — чтобы они собрались в конкретный день, в конкретный час. И мы действительно, организаторы этой ярмарки, делились с другими приходами, как пошагово, последовательно проводить такие события на приходе. Отец Алексей тоже участвовал.
А. Пичугин
— А с чего все начиналось?
В. Аникеева
— Мы оказывали... наш приход оказывал помощь заключенным — писали письма. У нас есть прихожанка, которая работала на радио, в отделе писем. И когда на наш храм случайно пришло первое письмо из колонии, адрес был перепутан. И как-то, как говорится, «бабушке на деревню» было письмо, но там была одна вещь, за которую отец Алексей зацепился и не смог пройти мимо: там была просьба о помощи. То есть «помогите вот, духовно поддержите меня». И стало понятно, что нужна переписка. И вот наши прихожане стали переписываться, поддерживать духовно. Потом пошли просьбы: «А пришлите мне, пожалуйста, посылку». И письма были такие, что ты читаешь и понимаешь, что не можешь не помочь. Просили элементарные вещи, не что-то сверхъестественное — гигиенические принадлежности. Собственно говоря, то, что мы сейчас, на Святочных гуляньях будем собирать и для бездомных. То есть, элементарно, там мыло, паста, щетка — вещи, которые не являются какими-то космическими, но они жизненно необходимы. Стали отправлять такие посылки, но на это нужны средства. Представьте себе: если Вы отправили посылку в колонию, заключенные действуют таким образом: помощь-то им нужна, они пишут одномоментно в несколько храмов. Так вот, чья посылка дошла первая, тому повезло. Чья посылка вернулась в этот храм, платит еще раз за то, чтобы посылка совершила обратный путь. Это просто разорение.
А. Пичугин
— А почему они не доходят? Это так работает наша почта, или?..
В. Аникеева
— Заключенному положена одна посылка в год или две посылки в год. Он написал одномоментно в пять храмов. Вот чьи...
А. Пичугин
— Из пяти храмов ему отправляют...
В. Аникеева
— Да, первые два храма, действительно, отправили, а остальные посылки идут обратно. И ты, читая письмо, не знаешь, какая по счету это уже просьба.
А. Пичугин
— Подождите, здесь важно уточнение. Заключенному положены две посылки в год... А если от родственников? Ну, скажем, храм ему отправляет — Ваш и еще какой-нибудь, две посылки он получил, и что, уже от родственников он, таким образом, не может получить, если ему тоже шлют?
В. Аникеева
— Знаете, так как не являюсь родственником, таких нюансов не знаю, но судить могу по тому, что вот именно эти люди чаще всего брошенные, никому не нужные.
А. Пичугин
— Ну да, логично...
В. Аникеева
— Поэтому я бы не рассчитывала, что здесь родственники отправляют. Так вот, и мы поняли, что мы сами не справляемся. У нас вообще так принято — что если какая-то беда или какое-то дело важное, отец-настоятель обращается ко всем прихожанам, и все в это включаются. Ну, раз кинули клич, два, три... Потом мы поняли, что ресурсы уже истощились, что невозможно. И тогда вот та же прихожанка, которая писала письма, предложила отцу Алексею впервые провести ярмарку. Непонятно было, как это делать, и опять надо отдать должное и отцу Алексею, и всем прихожанам, которые организовывали первую ярмарку: вот «вслепую» первый раз пошли, попробовали, сделали... И можно даже проследить такой рост: сначала мы делали в воскресной школе — это маленький кабинетик, не больше, чем в студия, в которой мы находимся сейчас. Потом мы делали уже там побольше, в помещении, а потом мы поняли, что нам пора перемещаться на улицу, что мы больше нигде не помещаемся. И это здорово. Кстати, знаете, мы с Вами сегодня говорили про справочник для бездомного...
А. Пичугин
— Да-да-да.
В. Аникеева
— И одна из задач, которую мы сейчас ставим на этих Святочных гуляньях, почему вот этот благотворительный аукцион, — в том числе, чтобы собрать средства на переиздание этого справочника. Вот Вы верно сказали, что Вы много его где видели, что он так нужен всем, но действительно приходит время, когда надо его переиздавать.
А. Пичугин
— Справочник, а еще давайте тоже адресуем... Сейчас будет небольшой перерыв у нас в программе, минуту буквально, но перед этим адресуем наших слушателей: если кто-то заинтересовался, если кто-то хочет помочь бездомным или видит на улице и, опять же, хочет помочь, но не знает, куда обратиться, есть маленькая памятка, насколько я помню, на сайте «Милосердие» (сайт http://miloserdie.ru), и там можно найти маленькую памятку. Вот если Вы видите бездомного человека и понимаете, что сейчас какая-то критическая ситуация у него, угроза для жизни, там есть все номера телефонов, по которым можно позвонить, и либо расскажут, что делать, либо даже приедут.
И. Кусков
— А самое главное, что там написано, как нужно себя вести.
А. Пичугин
— И как нужно себя вести, да, да. Вот, как я уже сказал, маленький перерыв, буквально минута у нас сейчас в программе... Напомню, что Илья Кусков, председатель фонда «Помощник и покровитель», директор благотворительной организации «Теплый прием», журналист Виктория Аникеева, организатор праздника «Святочные гулянья в Хохлах», сегодня здесь, в этой студии. Я — Алексей Пичугин. Через минуту мы сюда вернемся.
Возвращаемся в студию Светлого радио. Я напоминаю, что в гостях у нас Илья Кусков, председатель фонда «Помощник и покровитель», директор благотворительной организации «Теплый прием», журналист Виктория Аникеева, организатор такого мероприятия, о котором мы сегодня говорим, — Святочные гулянья в Хохлах. Это храм Троицы в Хохлах, в центре Москвы. Его настоятель — протоиерей Алексей Уминский — бывает у нас тоже в гостях, я думаю, что все его знают. И храм этот — в районе метро «Китай-город», и 13 января — да, все верно? — давайте уже предметно поговорим про то, что будет 13 января... Уже несколько раз, Виктория, Вы сказали слово «аукцион»...
В. Аникеева
— Да!
А. Пичугин
— И это так как-то, знаете, интригует, что... Это о чем? Почему аукцион? Сейчас тоже поговорим... Вот программа — мне сейчас Виктория передала бумажку, где все расписано.
В. Аникеева
— Ну, можно, пока Вы смотрите программу?.. Она действительно обширная, поэтому я даю Вам время с ней ознакомиться... (Смеется.)
А. Пичугин
— Ой, можно, я озвучу? «С двенадцати до часу — угощения, беспроигрышная лотерея, — внимание! — лепка снежной бабы на улице».
В. Аникеева
— Я так предварю: у нас уже все для этого готово! Огромный сугроб, просто невероятных размеров, уже ожидает!
А. Пичугин
— С лета готовили?
В. Аникеева
— (Смеется.) Именно! Уже ожидает Вас возле храма. Друзья, хочу сказать вот что. Знаете, сама распространенная ошибка, которую допускают люди, которые так и не приехали к нам ни разу ни на ярмарку, ни на Святочные гулянья, заключается вот в чем: люди смотрят время начала Святочных гуляний и говорят: «Ой, я, наверное, не успею». Я хочу Вам всем сказать, что Святочные гулянья — это такое мероприятие, на которое невозможно опоздать. Во сколько бы Вы ни приехали, Вы обязательно успеете и обязательно найдете для себя что-то интересное. Потому что, действительно, предусмотрено и угощение, и глинтвейн варят наши прихожане, лепка снежной бабы. Но, знаете, там еще... Илья, вот сейчас Вам слово передам...
И. Кусков
— Это очень важно. Самое главное, да-да-да...
В. Аникеева
— Самое главное — вот закончится литургия... Всегда служится молебен о бездомных, а потом вот... Илья, Вам слово.
И. Кусков
— А потом те люди, которые у нас сейчас проживают в приюте «Теплый прием», приготовили для уважаемых участников гуляний Рождественское представление. Мы уже его отрепетировали, оно называется «Вифлеемская история», и наши люди, бездомные, сами режиссировали, сами учили и сами покажут это представление для всех тех, кто будет на этой ярмарке. Это очень интересно...
В. Аникеева
— И необычно, я Вам скажу.
И. Кусков
— Говорю, что такое, да, вряд ли Вы еще раз сможете увидеть, такое необычное, да. Это все люди, которые проживали на улице, попали туда по разным причинам, но они старались ради Вас и Вас всех приглашают, чтобы увидеть это замечательное представление.
В. Аникеева
— Вы знаете, хочется не только об этом говорить, но и как-то постараться в день Святочных гуляний погрузить гостей в эту атмосферу. Вот у нас уже есть одна традиция — тоже благодаря Илье — мы угощения организовываем на улице, и в этот день любой желающий может потрапезничать так, как это делают бездомные на улице. То есть привозится пюре «Роллтон», заваривается прямо там, у нас, на месте. Горячий чай и приложение к нему. И люди могут действительно разделить трапезу так, как это делают бездомные...
И. Кусков
— А самое главное — ощутить себя. Ощутить, что ты находишься на улице, в холоде...
В. Аникеева
— ...на морозе...
И. Кусков
— Единственное, что у тебя есть, чтобы согреться, это стаканчик «Роллтона» и чашка чая, и то, если она у тебя еще есть. Если тебе повезло.
В. Аникеева
— Ну, и, надеюсь, тот, кто улыбается тебе, когда дает эту чашку чая.
И. Кусков
— Тоже надо сказать, да.
В. Аникеева
— Мы традиционно приглашаем волонтеров потрудиться на ярмарке.
И. Кусков
— Если вот еще сказать по поводу целей этой ярмарки, да, действительно, основная цель — это передача этой книжечки, «Справочника для бездомного». Почему проводится ярмарка? Потому что это издание — оно полностью бесплатно и раздается всем тем, которые... Всем людям.
А. Пичугин
— Я сказал, что я видел — в нескольких храмах лежат, за свечным ящиком...
И. Кусков
— Можете получить...
А. Пичугин
— А где можно взять, да, если?..
И. Кусков
— Можно получить абсолютно бесплатно. У нас еще есть тираж 2016 года. Он доступен для всех в нашем офисе, в офисе фонда «Помощник и покровитель» на улице Чистова. Для того, чтобы его...
А. Пичугин
— «Улица Чистова» — это не совсем понятно, где.
И. Кусков
— Да. Я думаю, что лучше обратиться... Понимаете, здесь есть некоторые ограничения. Мы находимся в таком арендуемом помещении, где арендатор запрещает нам устраивать такие как бы большие встречи. Поэтому...
А. Пичугин
— Улица Чистова — где это?
И. Кусков
— Это район Текстильщики. Поэтому можете обратиться по нашей почте, и мы с большой радостью условимся о времени, к которому прийти. Главное условие со стороны арендатора — чтобы не было толпы, понимаете? Поэтому мы просто распределяем по времени всех тех, кто хочет к нам прийти. А почта очень простая. По-английски можно писать: bus-miloserdie@yandex.ru.
А. Пичугин
— Это еще от «Автобуса милосердия» у Вас осталось — «bus-miloserdie»?
И. Кусков
— Да, ну, как бы, конечно. Это моя прямая почта. Пожалуйста, пишите, и мы Вам выдадим столько книжек, сколько Вам потребуется.
А. Пичугин
— Да, да, это очень важно.
И. Кусков
— Естественно, очень полезная книга, она очень полезна и для простых людей, и для бездомных...
А. Пичугин
— Да, для бездомных... И сзади тут схема линий метрополитена...
И. Кусков
— А основной смысл этой книжки в следующем. Понимаете, проблема бездомных заключается в том, что люди слабо информированы. Они не знают, в каких храмах, по каким адресам предоставляются услуги для этих людей. Поэтому они чаще всего эти услуги не могут получить. И эта книга — это первая ступенька для входа бездомного в большой рынок социальных услуг, которые сейчас у нас есть в нашей столице. И поэтому все люди, которые проходят и видят бездомных людей, могут им уже помочь, просто передав эту книгу. Это первая ступенька. Человек ее получает и уже начинает хорошо ориентироваться, получает разные услуги, может помыться, переодеться, покушать, восстановить паспорт и даже отыскать работу. То есть первая ступенька интеграции бездомного в нормальную жизнь — это получение этого справочника. И каждый из нас может ему помочь это сделать.
А. Пичугин
— Я сейчас открыл на одной из страниц — удивительное название, просто хочу Вас тоже... хочу озвучить, вернее: «Благотворительная организация «Не бомжи вы» — «Небом живы».
И. Кусков
— Да, очень интересно. Она читается по-разному — и «Не бомжи Вы», и «Небом живы».
А. Пичугин
— Кто-то очень большой молодец — кто это придумал.
И. Кусков
— Название, да. Это наши волонтеры тоже есть... Кстати, штатные работники нашего «Ангара». Они — раз! — потом еще в свободное от работы время объединились и сделали (нрзб.).
А. Пичугин
— Итак, вернемся. Давайте про программу поговорим — что будет? Еще раз: 13 января... Все начнется в это воскресенье, что важно. Это выходной день.
В. Аникеева
— Да-да, в ближайший.
А. Пичугин
— Что будет? С 10 до 12 по расписанию — Божественная литургия и Молебен о бездомных, о котором Вы говорили. С 12 до часу — угощение и беспроигрышная лотерея, лепка снежной бабы на улице. С часу до половины второго — Рождественская сказка, представление от подопечных приюта для бездомных «Теплый прием». Сейчас мы будем все это подробнее обговаривать, просто пока я перечисляю. Потом час — с 13:30 до 14:30 — продолжение угощения и в очередной раз лепка снежной бабы на улице с лотереей. Потом до четырех часов благотворительный аукцион в помощь бездомным и выступления поэтов, с четырех до пяти вечера — чтение рождественских стихов у вертепа на улице, и с пяти часов вечера — выступление поэтической группы, рок-группы с таким названием — «Будущие покойники».
В. Аникеева
— Вы согласны со мной, что во сколько бы Вы ни пришли?..
А. Пичугин
— ...все равно Вы попадете на праздник, на замечательный праздник, потому что, зная приход Троицы в Хохлах и отца Алексея Уминского, я просто уверен в том, что это будет очень необычно, здорово, весело, а самое главное — полезно.
В. Аникеева
— Как-то мы там лотерею все время вскользь называем... Она действительно беспроигрышная. Все начинается с того, что сами прихожане и друзья прихода уже сейчас, в эти дни могут передать какой-то сувенир, которому человек точно обрадуется, выиграв Екатеринбург в беспроигрышной лотерее. Потом за какую-то благотворительную символическую стоимость можно будет приобрести билет, и ты обязательно что-то выиграешь. Дети обычно активно принимают в этом участие. Но это, конечно, настоящие чудеса. Я помню, как однажды в теплое время года принесли нам на ярмарку огромную-огромную вазу. Вот Вам не передать — она от пола, наверное, с меня ростом. И я смотрю на эту вазу и говорю: «Отец Алексей, это, наверное, на аукцион? Какая щедрость души!». Он говорит: «Нет, Вика! Это мы отдадим на лотерею!». И эта ваза стояла, и каждый подходил и хотел выиграть именно эту вазу, потому что размеры ее поражают.
А. Пичугин
— А зачем такую большую вазу каждый хотел выиграть?
В. Аникеева
— Она красивая, она действительно производит впечатление. Ну, так Вам сказать, что, допустим, на лотерее можно было найти еще какого-нибудь огромного плюшевого медведя, или самовар, или что-то такое, мимо чего ты не можешь пройти. Поэтому беспроигрышная лотерея — это тоже такая традиция на наших Святочных гуляньях, на ярмарке.
И. Кусков
— А самое главное — что призы-то стоят гораздо больше той суммы, за которую она осуществляется. Вы знаете, я...
А. Пичугин
— А кто помогает в приобретении?
В. Аникеева
— В приобретении призов? Сами прихожане. Приносят, друзья прихода, и сами же покупают и участвуют.
И. Кусков
— То, что есть, да.
В. Аникеева
— Вы же сказали — семья! (Смеется.)
И. Кусков
— Я тоже участвовал, да, и всегда, когда ни участвуешь, всегда приобретаешь какую-то выгоду, на самом деле, в этой лотерее. Это очень радостно, потому что действительно призы стоят такого особого, отдельного внимания.
В. Аникеева
— Ну, и поэтому просьба ко всем, кто захочет поучаствовать и передать сувениры, — они должны действительно быть новыми, хорошими, такими, чтобы человеку очень захотелось приобрести.
И. Кусков
— Ну, то есть нужно, наверное, чтобы и Вам было приятно их получить.
В. Аникеева
— Конечно!
И. Кусков
— Вот если бы Вы принимали участие...
В. Аникеева
— «Приноси то, чему обрадовался бы сам». А что касается аукциона, там, конечно, другие параметры. Вы можете подсмотреть что именно нести в распечатке, что именно нести на аукцион, но это точно должны быть вещи очень стоящие, какие-то раритетные, которые имеют какую-то серьезную ценность.
А. Пичугин
— Ну, и все-таки аукцион, потому что столько раз о нем сегодня уже сказали, но подробно еще не обсудили.
В. Аникеева
— Ну, я напомню — в нем можно поучаствовать не только как покупатель, но и, действительно, приносить свои лоты для продажи. Вы уже поняли — уже ярмарка и святочные гулянья идут порядка 10 лет. Прихожане все, что могли, уже все принесли! А тем не менее, мы же понимаем, что аукцион — такая серьезная вещь, где сувениры, принесенные на аукцион, должны быть действительно стоящими. То есть либо это антиквариат, либо произведение искусства, какие-то раритетные открытки, альбомы.
А. Пичугин
— То есть действительно, это как на большом настоящем аукционе?..
В. Аникеева
— Абсолютно. То есть там, допустим, столовые приборы... Вот упоминаемый нами Тимофей Попов все время улыбается, такой: «Ну, я, как Кощей, все время тут серебряными ложками гремлю». Но действительно это должны быть хорошие вещи, которые люди с удовольствием приобрели бы, радовались и покупке, и тому, что они так серьезно помогли. Потому что цены на аукционе, конечно, будут высокие.
А. Пичугин
— А ведет его, кстати, по традиции, насколько я понимаю, сам отец Алексий?
В. Аникеева
— А Вы меня прямо перебили! (Смеется.) Да, совершенно верно!
А. Пичугин
— А я помню — он здесь рассказывал про это.
В. Аникеева
— Мы лет через несколько только заметили, что люди приходят на аукцион даже не столько для того, чтобы что-то купить, а ради того, чтобы хотя бы раз в жизни посмотреть на это зрелище. Это действительно удивительно. Отец Алексий — у него такая харизма, он так ведет этот аукцион мастерски! Тебе и весело, ты и рад купить, и ты, как сказал Илья, совершенно не хочешь уходить! (Смеется.) Поэтому...
И. Кусков
— И можно здесь еще вставить пару слов. В этот раз на аукционе будут представлены картины одного из наших проживающих в «Теплом приеме» — это художник-график Андрей Окунев. Так вот получилось, что он очутился на улице. Сейчас у нас временно размещается в нашем приюте. И он дал свои картины, которые очень необычные, красивые. Сейчас они находятся в переплетной мастерской такой, багетной, и будут представлены на этом аукционе. С обратной стороны некоторых картин размещены его стихи о тех людях, которые также проживают на улице. Мы постараемся сделать так, чтобы стихи тоже были открыты. Чтобы с одной стороны была сама картина, а с другой стороны стихотворение. И вот эти необычные, (нрзб.) вещи Вы можете приобрести и помочь, прежде всего, этому же Андрею, потому что часть средств по благословению отца Алексия пойдет ему лично, вот этому Андрею.
В. Аникеева
— Ну, мы всегда говорим, что вот у нас есть лоты, у нас хорошая программа. Но, наверное, самое важное сейчас — всех-всех-всех пригласить прийти к нам в этот день, чтобы было кому с нами порадоваться и кому, действительно, помочь и поучаствовать, и принять участие в этом аукционе.
А. Пичугин
— Ну, еще остается несколько дней до самого мероприятия, до аукциона. Я думаю, что наши слушатели, может быть, успеют тоже что-то принести. До какого дня можно принести — до 12-го прямо — приносить? Или уже все, или поздно?
В. Аникеева
— Очень важно то, что Вы принесете... Вы — даритель, кто приносит, человек знает, какую ценность представляет собой этот лот. Мы чаще всего — организаторы, но мы — технические организаторы. Поэтому мы прямо всех очень просим: если вдруг кто-то принесет какой-то лот на аукцион, обязательно нужна сопроводительная записка. Хотя бы в нескольких словах написать, что это, откуда и какую ценность представляет. Я думаю, не поздно даже принести в день самих Святочных гуляний, потому что, честно сказать, на данный момент лотов не очень много. Это значит, или быстро пройдет наш аукцион, или совсем скромный сбор будет. А хочется помогать — так помогать.
А. Пичугин
— Три дня осталось. Я думаю, что кто-нибудь из наших слушателей обязательно приедет и принесет. Вы только, пожалуйста, уточните по вещам — что, в первую очередь...
В. Аникеева
— ...подходит для аукциона?
А. Пичугин
— Да.
В. Аникеева
— Антиквариат, букинистические изделия, раритетные открытки, альбомы, керамические изделия, столовые приборы — все, что можно назвать «стариной», все, что действительно имеет какую-то ценность.
А. Пичугин
— Так что... Ну, тут, наверное, критерии сложно какие-то озвучивать, но главный критерий — чтобы человек сам понимал, что эта вещь не просто «на Тебе, Боже...», а должна еще и принести или пользу, или быть какой-то пускай безделушкой, но приятной и подходящей для аукциона.
В. Аникеева
— Алексей, вот за это Вам спасибо огромное. Действительно, это очень важные слова — что то, что Вы принесете, должно быть таким, чтобы человеку ну очень захотелось приобрести эту вещь. Представьте себе, прежде, чем нести что-то: а Вы бы обрадовались этой вещи или нет? Если обрадовались бы, то не сомневайтесь, несите.
А. Пичугин
— Я напомню, что в гостях у Светлого радио сегодня Илья Кусков, председатель фонда «Помощник и покровитель» и директор благотворительной общественной организации «Теплый прием». Виктория Аникеева — журналист, организатор праздника Святочные гулянья в Хохлах. Да, и вот еще очень важная тема, о которой мы, практически, сегодня не говорили, — это сбор вещей для бездомных. Тут речь идет, в первую очередь, о нижнем белье и средствах какой-то личной гигиены.
И. Кусков
— Да-да, конечно, когда у нас проводятся гулянья, еще таким дополнительным моментом является проведение сбора вещей и других предметов для бездомных людей. Всегда, конечно, это требуется. Что требуется? Это предметы гигиены. То есть это зубные щетки, мыло, паста. Ну, естественно, и какие-то вещи. Это могут быть рубашки, штаны, носки, трусы. Мы этому всему рады. Почему? Потому что это, естественно, все очень активно расходуется и в нашем автобусе, который работает на разных районах Москвы, и также в приюте, в котором сейчас уже проживают 53 благополучателя.
В. Аникеева
— Можно добавлю?
А. Пичугин
— Да, конечно!
В. Аникеева
— Вот очень необычно... Смотрите: обычно, когда идет сбор вещей для бездомных, мы прямо тут же — вот картинка в голове возникает, ты представляешь себе какие-нибудь варежки, шапку, куртку... И здесь — вот обратите внимание! — сбор вещей необычный. Здесь нужны практичные вещи, то есть новое нижнее белье, мужское и женское. То есть это какие-то вещи, о которых чаще всего мы умалчиваем и не объявляем сбор этого, а оно так же нужно. Носки, майки, кальсоны. Поэтому здесь даже у меня такая аналогия с заключенными прошла — то, что мы в посылки именно такие вещи и клали. То есть вот прямо огромная просьба ко всем: это несложно — сходить, купить простые, недорогие новые вещи, которые действительно наденут бездомные и будут рады, и это, действительно, важная вещь для них. Поэтому все это можно тоже приносить в день Святочных гуляний. У нас будет отведено место внутри храма, куда можно будет это складывать.
А. Пичугин
— И еще раз напомните, пожалуйста, во сколько все начнется.
В. Аникеева
— 13 января, в воскресенье сама литургия начнется в 10 часов. Если бы Вы хотели попасть на Молебен о бездомных, он будет в 12 часов, и начиная с 12 до пяти вечера можно будет принять участие. Кстати говоря, мы так сказали: «Чтение стихов»... А. Пичугин
— Ну, я просто перечислил, да. Вы подробнее расскажите.
В. Аникеева
— А это ведь тоже наши большие друзья! Большие друзья — такое сообщество поэтов «КуФёГа». Вот сколько раз мы уже последние годы проводим Святочные гулянья — они постоянно к нам приходят и читают стихи, и это традиция уже.
А. Пичугин
— А что за сообщество?
В. Аникеева
— Из трех человек состоит: Кукин, Фёдоров, Гадаев.
А. Пичугин
— А, то есть по их первым буквам фамилий?
В. Аникеева
— Да. Но они прекрасные. Они то втроем, то по одному к нам приходят. То есть уже видя их, понимаешь: будет праздник, будет настроение. Чтение рождественских стихов еще будет. Можно, действительно, как-то за эти дни вспомнить стихи, подготовиться. Очень красивый вертеп на территории храма, опять-таки, сделали наши прихожане — семья Эппле, Леонида и Ольги Волгиной-Эппле. Ну, и огромный сугроб ожидает Вас также! Снежной бабе — быть!
А. Пичугин
— Ну, там в двух частях лепка снежной бабы обозначена!
В. Аникеева
— Да потому что это грандиозный проект!
И. Кусков
— Скорее всего, сначала будет баба, а потом мужчина! (Смеется.)
В. Аникеева
— Ну что, всех очень ждем! Мне так нравится это название — «Теплый прием!». Это прямо действительно так хорошо сказано...
А. Пичугин
— Да, Вы расскажите, пожалуйста... Я тоже называю, вернее, представляю Вас, Илья, директором благотворительной организации «Теплый прием». Подробнее — как Вы участвуете, как это выглядит все?
И. Кусков
— Ну, вот расскажу пару слов о нашем приюте. Это особенный приют, мы к этому стремились 15 лет, когда только пришли в социальное служение, в область помощи бездомным. Сразу стало понятно, что нужно сделать приют. Почему? Потому что помочь людям с улицы без отрыва от самой улицы — это очень сложно. Это объясняется тем, что все равно какие-то страсти, какие-то отрицательные примеры они видят, и даже те люди, которые стремятся реабилитироваться, все равно возвращаются на улицу. Поэтому, конечно же, было совершенно понятно, что нужен приют. И вот мы к этому шли 15 лет, у нас появился... Так промыслительно получилось — Господь послал инвестора, и нам удалось отремонтировать трехэтажное здание в промышленной зоне города Химки и сделать это здание соответствующим всем санитарным, противопожарным и строительным нормам. То есть оно оборудовано так, как нужно. Это на трех этажах размещаются места для 70 желающих. Первый этаж в себя включает санитарный пропускник, карантин и отделение для людей-инвалидов. Второй этаж — это, соответственно, медицинская служба, комната для женщин и администрация. Третий этаж — это столовая и комната для мужчин. Сейчас практически приют полностью наполнен, но все равно мы готовы принимать людей. Сама по себе программа реабилитации состоит из трех месяцев и включает в себя восстановление паспорта и помощь в поиске работы. Человек, который восстановил документы, ищет работу, и то время, которое у него остается до выхода из приюта, он, соответственно, копит зарплату на аренду хостела. То есть он выходит уже на нормальное устройство жизни. И мы стараемся это сделать, чтобы...
А. Пичугин
— Еще раз — это, видимо, либо я упустил, прослушал, вернее, либо Вы не сказали — сколько по времени человек там пребывает?
И. Кусков
— От трех месяцев.
А. Пичугин
— Около?
И. Кусков
— От. От трех месяцев. Но, Вы знаете, если уж говорить начистоту, у нас есть планы, что мы должны оказать помощь человеку в течение трех месяцев, но жизнь показывает так, что, конечно, требуется больше времени. Это объясняется тем, что у этих людей очень много болезней, и перед тем, как устроиться на работу, им нужно, прежде всего, поправиться.
А. Пичугин
— Ну, конечно.
И. Кусков
— То есть они ходят в поликлинику, ложатся в больницу, и это все немножко растягивает время пребывания. Но мы понимаем, что вот эту помощь они могут получить только у нас, поэтому, конечно. мы идем на расширение времени пребывания и стараемся проводить комплексное (обследование) состояния здоровья этих людей.
А. Пичугин
— Вопрос: а насколько оправдана, в том числе и материально, такая форма, как хостел, для бездомных? Ну, то есть человек выходит на работу, начинает зарабатывать деньги, но все равно — это же очень много, наверное, на хостел уходит?
И. Кусков
— Понимаете, цель реабилитации — это, естественно, возвращение человека в нормальное время. И мы ему предоставляем время для, так скажем, накопления первичного капитала в нашей организации. Но дальше человек должен жить самостоятельно. Есть у нас люди, которые вот уже от нас ушли, уже реабилитировались. Они устраивались на очень хорошие работы благодаря своему образованию и получали приличную зарплату, и сразу переходили на аренду комнат. То есть они сразу уходили в нормальную жизнь. То есть они сохраняли работу, и на тот капитал, который они копили у нас, они арендовали комнату на такой длительный срок. А у тех людей, у которых профессия отсутствует или ее нету особо, профессии, то, естественно, у них зарплата скромная. Единственное, на что они могут рассчитывать, это, естественно, хостел. Хостел — он стоит не особо...
А. Пичугин
— Около 300 рублей за ночь.
И. Кусков
— Да, ну, примерно 10 тысяч в месяц. И это абсолютно адекватная стоимость, которую могут себе позволить люди, которые, естественно, стремятся реабилитироваться. И смысл этого проекта — это поддержать тех людей, которые хотят реабилитироваться, подставить им плечо и сделать все условия для того, чтобы они вышли в нормальную жизнь.
А. Пичугин
— А правда ли — вот Ваши коллеги рассказывали когда-то здесь в студии, — что достаточно двух недель для того, чтобы человек на улице потерял социальные навыки?
И. Кусков
— Здесь все зависит от самого человека. Естественно, бывают абсолютно разные случаи. Есть люди, которые внутренне сильные, с силой воли. Есть такие примеры, когда люди, даже будучи, попав на улицу, временно попав в уныние, они полностью и сами адекватно реабилитируются, здесь помощи никакой не требуются. Бывают люди, действительно, которые более слабые, более подвержены, может быть, каким-то искушениям, скорбям, унынию, и они очень надламываются и, естественно, теряют такие навыки. Вы знаете, меня всегда поражает отношение общества к бездомным людям. Ведь бездомными людьми они становятся гораздо раньше. Обычно, если мы говорим это о столице, это происходит благодаря утрате работы. У нас в Москве очень много приезжих людей — из маленьких деревень, из областей. Им ехать обратно просто нет смысла. У нас был один вот такой случай, расскажу, интересный. Мы вот взяли одного бездомного — он только приехал из Рязанской области, вот только-только... И мы ему сказали: «Давай поедем обратно, тебя там устроим, в твоей деревне будешь жить». Он говорит: «Ну хорошо».
А. Пичугин
— Казалось бы, Рязанская область — от Москвы тут ну совсем рядом!
И. Кусков
— Совсем рядом, да. Совсем рядом, действительно. Вот мы приехали — мы входим в его дом и видим, что за время (три месяца), пока он отсутствовал, дом был полностью разграблен. И он сказал: «Вы понимаете, что мне здесь делать нечего?». И уенхал опять на улицу. И это объясняет то, что очень многие люди остаются все равно на улице и не едут обратно. Им просто некуда...
А. Пичугин
— А у человека есть дом, при всем при том!
И. Кусков
— Да. Но там и жить просто невозможно. И поэтому эти люди все равно остаются в столице и все равно стараются выбраться.
А. Пичугин
— А если ему как-то можно было бы помочь с домом, поделать что-то, подремонтировать?
В. Аникеева
— Все надо зарабатывать, надо обеспечивать...
А. Пичугин
— Да. Или он просто там, в этой деревне не проживет?
И. Кусков
— Это целая такая проблема, да. Там и работы нету, и надо найти какой-то источник доходов. Люди часто ведь уезжают именно потому, что здесь есть работа. Если говорить вообще об общемировых причинах бездомности, то это, естественно, неравномерное распределение рынка труда. И люди, в связи с этим, перемещаются, и не всем удается найти работу. Ну смотрите, вот что в обществе — обращаясь к моим словам: что люди воспринимают бездомным человека тогда, когда он опустил руки. А ведь до этого очень длительный период он искал работу, он брился в туалетах, он ходил на собеседования, он стучался во все двери, во все организации, пытался как-то прокрутиться, по мере своих умений и знаний. Но когда ему это не удалось, он опустил руки, он понял, что у него жизнь уже кончилась, что стремиться абсолютно не к кому, перестал расчесываться, перестал за собой следить, и тут общество говорит: «Ага! Вот, он же бездомный!». И почему-то всегда это говорится с отрицательной такой характеристикой...
А. Пичугин
— ...коннотацией, да.
И. Кусков
— Да. Потому что он ни к чему не стремится, ничего не хочет. Дорогие друзья! Так он стремился и хотел. Просто тогда, когда он это делал, мы, окружающие, не всопринимали его как бездомного. Думали — ну, обычный рабочий куда-то идет. А он тогда уже был бездомным. А когда он опустил руки из-за таких вот сложностей, то все вдруг поняли, что он бездомный, что он презираем, что он сам ничего не хочет. Понимаете, это вот такая некоторая ошибка, и нам надо, конечно, как-то понимать это и стараться этих людей не осуждать и видеть в них все-таки какой-то позитив. Вот мы уже год в «Теплом приеме» работаем, через нас прошло около 170 бездомных, и 80 процентов из них положительно реабилитировались. В моих словах «положительно» — это значит «ушли на хостел, ушли на аренду с работой», и мы с ними поддерживаем какой-то контакт.
А. Пичугин
— У нас уже мало времени остается. В конце мы только напомним, что 13 января, в это, ближайшее воскресенье в храме Святой Троицы в Хохлах (это в Москве, на Китай-городе, в самом центре)...
В. Аникеева
— Адрес...
А. Пичугин
— Адрес еще раз, да. назовите.
В. Аникеева
— Хохловский переулок, дом 14. Ближайшая станция метро — «Китай-город» или «Чистые пруды».
А. Пичугин
— «Чистые пруды», да. Если от «Чистых прудов», то по Чистопрудному бульвару на трамвайчике или пешком через Покровку. Покровку пройдете — и сразу направо, там будет переулок, храм Святой Троицы в Хохлах сразу увидите. Или вот метро «Китай-город» — выход к памятнику Кириллу и Мефодию, а дальше по улице...
В. Аникеева
— Все-таки лучше к улице Солянка выходить и дальше двигаться — сначала Вы увидите на горе белый храм, это Владимирский храм...
А. Пичугин
— Да, да-да! Владимира В Старых Садех, да. И к нему...
В. Аникеева
— Поднимайтесь еще выше в гору, не ленитесь! (Смеется.)
А. Пичугин
— Еще выше, еще выше в гору! Потом так чуть правее, прямо и левее — и будет Вам храм Троицы в Хохлах. Вас там будут ждать прямо с утра: с 10 часов — литургия, а потом... А потом уже все... Потом Молебен о бездомных, а уже потом — все возможные мероприятия, связанные с этим замечательным днем. Уже 15 лет проводится... Там и лотереи будут, и аукцион благотворительный, и чего только нет! Спасибо огромное нашим сегодняшним гостям. Я напомню, что вместе с нами и с Вами этот «Светлый вечер» провели Илья Кусков, председатель фонда «Помощник и покровитель», директор благотворительной организации «Теплый прием», журналист Виктория Аникеева, которая организует вот этот праздник — Святочные гулянья в Хохлах — 13 января, в это воскресенье. Приходите. Алексей Пичугин, до свидания.
«Генерал Владимир Константинович Витковский». Константин Залесский

Константин Залесский
Гостем программы «Исторический час» был историк Константин Залесский.
Разговор шел о судьбе яркого военачальника русской императорской армии — генерала Владимира Константиновича Витковского, о его участии в Первой Мировой войне, в Белом движении, а также о жизни в эмиграции.
Ведущий: Дмитрий Володихин
Все выпуски программы Исторический час
«Путь иконописца». Мария Глебова

Мария Глебова
У нас в гостях была доцент кафедры иконописи факультета церковных художеств Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Мария Глебова.
Наша гостья рассказала о своем пути к вере и знакомстве с отцом Иоанном Крестьянкиным, об удивительных людях, повлиявших на ее путь в иконописи, а также о своем участии в работе над созданием иконы Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской.
Ведущие: Игорь Цуканов, Кира Лаврентьева
Диакон Игорь Цуканов:
— Добрый вечер, дорогие друзья. «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. У микрофона, как обычно в это время, в студии Кира Лаврентьева.
Кира Лаврентьева:
— Добрый вечер.
Диакон Игорь Цуканов:
— Диакон Игорь Цуканов. И сегодня мы с Кирой очень рады представить нашу сегодняшнюю гостью Марию Олеговну Глебову. Мария Олеговна, добрый вечер. Мария Олеговна — доцент кафедры иконописи факультета церковных художеств Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, преподаватель также копирования в Суриковском институте, человек, который лично имел радость, такую благодать лично общаться и знать отца Иоанна Крестьянкина, да?
Так что у нас сегодня будет о чём поговорить. Мария Олеговна, добрый вечер.
Мария Глебова:
— Здравствуйте, уважаемые отец Игорь и Кира.
Диакон Игорь Цуканов:
— Ну вот, вы знаете, первое, с чего я хотел, честно говоря, начать наш разговор, это такая важная для меня, например, тема, потому что у нас в храме есть курс, последние несколько месяцев, курс, мы рассказываем о новомучениках нашим, прихожанам, потому что у нас храм царя Николая. А вы участвовали в создании вот той самой знаменитой иконы новомучеников и исповедников Церкви Русской, которая была написана как раз в стенах ПСТГУ к 2000 году, когда состоялся юбилейный архиерейский собор, на котором был прославлен Собор новомучеников и исповедников. И мне хотелось попросить вас рассказать, как вообще эта икона создавалась, и какую роль, какое значение новомученки в вашей жизни играют, если можно.
Мария Глебова:
— Икона эта создавалась как бы не то, что была поручена Святейшим Патриархом Алексеем, была поручена нашему университету, отцу Владимиру Воробьёву, который являлся членом комиссии по канонизации. Было благословение разработать эту иконографию. Председатель комиссии был тогда митрополит Ювеналий. И нас собрали преподаватели, сказали, что вот мы будем разрабатывать эту икону. Мы были представлены митрополиту Ювеналию, и были изложены некоторые задачи, что необходимым условием, что в центре должен быть храм-мученик, храм Христа Спасителя. Также должны в этой иконе быть отражены разные мучения новомучеников в разных концах нашей страны. И мы делали разные эскизы, все преподаватели, нас человек было 5, разные композиции, у нас до сих пор сохранились эти планшеты. Сначала мы думали сделать эту икону наподобие иконы Всех русских святых, разработанной матушкой Иулианией. То есть как бы русскую землю и разные группки святых, как бы куски земли. Там у неё же, насколько я понимаю, тоже с севера на юг есть распространена ориентация. И мы так тоже распределили. В центре у нас был храм-мученик. Но как-то не приняли эту икону. Ещё мы думали, что по бокам вот клейма с отдельными святыми, потому что русских святых, конечно, много, но какие-то есть наиболее чтимые, а здесь как-то хотели именно прославить святых, очень большие списки были, и хотелось отразить ещё наиболее ярких новомучеников и какую-то часть их жития. В общем, была у них такая задача очень большая.
Диакон Игорь Цуканов:
— Ну да, грандиозная.
Мария Глебова:
— Ну, конечно, саму иконографию у нас разрабатывал отец Владимир и наш декан, отец Александр Салтыков. И отец Александр, и отец Владимир, они сами потомки новомучеников. Вот у отца Александра его отец был членом общины российской, он сидел за веру, известны его стихи, которые он написал в заключении. И также известно, что когда он отбывал ссылку, последние годы ссылки были у него в Гжеле. И он, будучи искусствоведом, возразил, что у нас есть Гжель, это благодаря только отцу отца Александра Салтыкова.
По-моему, он Александр Александрович тоже. До ареста он был директором Пушкинского музея. Вот это был очень грамотный человек, и богословски, и как бы в истории искусства он очень обширные были у него знания. И эти знания он передал своему сыну, отцу Александру, и своему племяннику, отцу Владимиру Воробьеву. У нас вот отец Владимир очень разбирается в иконописи. То есть это редко настолько глубоко, такой у него хороший вкус, ну редко встретишь такого священника. Но это всё благодаря тому, что их в детстве водили в музеи, очень много с ним общался отец отца Александра. Он просто их вдвоём как бы образовывал. Вот, и поэтому они взялись тоже, отец Александр и отец Владимир, за богословскую часть этой иконы. Мы были исполнителями, мы сами придумывали сюжеты, композиции, но идея была отцов, корректировал как бы наши эскизы, вот как бы вся эта комиссия, митрополит Ювеналий, мы делали эскизы, мы привозили туда, в Донской монастырь, показывали их, вот, и нам делали замечания. Постепенно, как бы, канонизация святых, она шла как бы постепенно, то есть у нас постепенно заполнялись пустые места, то есть этих святых было очень много, и они добавлялись и добавлялись. Это было очень сложно, потому что вот мы начинали отрисовывать, говорили: надо ещё вписать нескольких святых. В результате там огромное количество, ну, больше трёхсот у нас святых в среднике. Конечно, таких икон не существует. И была задача, вот как это связать с клеймами. Это сложная была задача тоже. Вот сам средник мы всё равно использовали какие-то наработки матушки Иулиании, вот это как бы переливание нимбов друг в друга, мы шли от пятен, как бы, от пятен голов, то есть некоторые головы у нас соединены, так тоже на её иконе Собор русских святых, потому что, если мы бы делали по-другому, но она тоже, в свою очередь, посмотрела, ну, это наблюдала в древних иконах, вот, чередование там у нас поворотов голов, вот, очень сложно было, а у нас был тональный эскиз, перевести его в цвет. Сложная была задача, тоже продумывали. И тут очень много говорил нам отец Александр о символике цвета. Например, что вот у нас патриарх Тихон, он в зелёном облачении, митрополит Кирилл в красном. Вот он как бы, ну, как бы их подвиг тоже как-то... Я сейчас много не вспомню, но он как-то это всё объяснял. Они очень хорошо, например, у отца Владимира дедушка, он общался с митрополитом Кириллом. У него есть письма...
Диакон Игорь Цуканов:
— Смирновым.
Мария Глебова:
— Смирновым, да. У него есть, думаю, письма от него, какие-то памятные подарки. То есть митрополит Кирилл с детства был близок к отцу Владимиру, он собирал о нём, пытался найти его письма, найти... У него были какие-то документы, он собирал, митрополит Кирилл, долгое время о патриархе Тихоне тоже. В общем, всё это было утеряно. Надо отца Владимира, конечно, спрашивать, я сейчас боюсь соврать, но он очень следил за каждым ликом, как мы его пишем, похож, не похож. Мы бросали жребий и писали каждый какую-то свою группу святых, как их и свои клейма.
Диакон Игорь Цуканов:
— А кого вы писали?
Мария Глебова:
— Я писала митрополита Кирилла, разрабатывала убиение митрополита Владимира, ну, со своей студенткой я писала. И ещё я писала икону, где забирают священника у престола. И что-то ещё. Ну, и в среднике тоже. Ну, деисус ещё. Я деисус разрабатывала со студентами. Ну, мы все отрисовывали средник, и у нас очень большое было количество ликов в среднике. А также я... ну, просто вот мы все рисовали, и как-то все очень спорили, вот. А я училась в Троице-Сергиевой лавре, и как-то... Ну, как-то мне так Господь открыл, что у нас не получалось какое-то время. Ну, в цвете все разные люди. Я всех подчинила и просто сориентировала цветовой строй иконы на икону «О тебе радуется» Дионисия. Ну, как бы вот не то, что я прям срисовывала, но просто я ее сориентировала по цвету, заритмовала клейма по цвету. Ну я вот отвечала за цветовую всю часть и замешивала всем колера, потому что иначе эта работа начинала выходить нецельной. На меня очень все ругались, но всем пришлось смириться, и работа очень цельная вышла. Просто я замешивала каждый цвет, каждую опись, требовала исполнения, чтобы четко придерживались к цвету. Если бы такого не было, эта бы икона, она и так многолюдная, она бы просто развалилась бы по цвету, ну, и невозможно было бы смотреть. Но также я смотрела, чтобы личное было, тоже приём, написания был один, одежды, следила и за цветовой, и за такой структурой. Вот как бы мой вклад был. Ну и лики разрабатывала наравне со всеми. Но цвет я просто взяла в свои руки, потому что в Лавре мы много копируем, и у меня опыт был больше, чем у остальных в копировании, опыт с цветом, и я немножко всех уговорила меня слушаться.
Диакон Игорь Цуканов:
— Мария Олеговна, скажите, пожалуйста...
Мария Глебова:
— Сначала жаловались, а потом все уже радовались. Икона, в общем, цельная.
Диакон Игорь Цуканов:
— Ну, потому что результат прекрасный, да. Мария Олеговна, скажите, пожалуйста, вот вы ведь крестились уже в таком, ну, можно сказать, взрослом возрасте, да? Вот как это получилось, учитывая, что все-таки у нас в церкви есть традиция крестить детей еще маленькими? То есть ваши родители как-то сознательно решили дождаться, чтобы это было именно ваше решение?
Мария Глебова:
— Ну, знаете, мы в детстве ходили в храм, но мы были некрещеные. Вот мы и живем рядом с храмом Архангела Гавриила, и нас всегда на Пасху водили. Мама водила, мама была крещеная, а мы нет. Мы на крестный ход ходили, ну, как-то вот там яички там носили. В общем, как-то появлялись мы в храме, но мы были некрещеные. И когда я поехала вместе, я училась в московском лицее художественном, мы поехали на практику на раскопы в Псков, и как раз столкнулись с Псковщиной. И там мы очень много верующих людей встретили, там прям была такая святая Русь. Когда мы попали в Печоры, мне показалось, что мы в 17 век попали. Сейчас, конечно, Печоры уже другие, там были какие-то странники. Там были чуть ли не в веригах люди, в каких-то лохмотьях, какие-то в старых русских каких-то одеждах, я не знаю, и такие просто, ну, бородатые какие-то странники, там настоящие были странники, люди, которые прямо, ну, то есть такая прямо... Это был 1986 год, вот. И меня настолько это всё поразило, Печоры, что, конечно, и Троицкий собор. В Троицком соборе тогда служил, он уже сейчас пожилой, отец Олег Теор. Интересно, он тогда был молодым, а потом он заболел раком и исчез. Все думали, что он умер. А он очень молился, постился и исцелился от рака. Его не лечили, вот как-то чудом. А сейчас вот он такой почитаемый очень старец.
Но мы его знали, он с нами разговаривал очень много, с молодёжью.
Печоры, что, конечно, и Троицкий собор. В Троицком соборе тогда служил, он уже сейчас пожилой, отец Олег Тэор. Интересно, он тогда был молодым, а потом он заболел раком и исчез. Все думали, что он умер. А он очень молился, постился и исцелился от рака. Его не лечили, вот как-то чудом. А сейчас вот он такой почитаемый очень старец. Мы его знали, он с нами разговаривал, с молодёжью. Потом там вот митрополит Иоанн, я его помню. Вообще там, конечно, на Псковщине такая вера была сохранённая. И приходы, и люди какие-то были. Вот это всё мы увидели. Конечно, так всколыхнулось. И вот у меня подруга, она поехала в Порхов. Её пригласила, она плакала, и к ней подошёл отец Рафаил Огородников и говорит: вот не хотите приехать к нам чай попить? И она поехала, а я как раз тоже зарисовывала находки. Мы работали на раскопе, раскапывали деревню XII века, вот нам попадались даже кресты, кресты до Крещения Руси, то есть там были, вот мы их зарисовывали, эти находки, и как-то я вот очень унывала.
Диакон Игорь Цуканов:
— То есть кресты вот этих первых храмов, которые еще при Ольге, да, были?
Мария Глебова:
— Да, при Ольге это были янтарные кресты, вот я просто прямо помню эти находки, и металлические там, и каменные были крестики нательные, тапочки 12 века, вот, и 9 века, там разные были находки, мы слоями снимали деревню около прямо, это на Завеличье было, рядом, недалеко от Троицкого собора, и там, ну, чтобы перед стройкой в Пскове каждый слой снимается, зарисовывается, находки зарисовываются, а потом уже следующий слой.
Кира Лаврентьева:
— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА, дорогие друзья, у нас в гостях Мария Глебова, доцент кафедры иконописи факультета церковных художеств в Свято-Тихоновском гуманитарном университете, преподаватель копирования кафедры Суриковского института, мастерской реставрации, у микрофонов диакон Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева. Так-так, Мария, продолжайте, пожалуйста, про Псков, это очень интересно.
Мария Глебова:
— Ну и ещё как бы рассказать, что вот мы учились в лицее, у нас было несколько подруг, мы очень много рисовали в разных стилях, очень много по музеям ходили, наброски, пейзажи. И вот в этот момент, мне было уже 16 лет, у нас это девятый, это у нас шестой класс или пятый,
по-моему, пятый класс ещё был, да. И у меня был какой-то свой стиль письма такой, и как-то я чувствовала, что в этой стилистике, в которой я пишу, я чувствовала уже какой-то тупик, вот это вот муки творчества, то есть мне хотелось что-то другого языка какого-то. То есть у меня очень цветная была живопись, очень такие тонкие отношения. И как-то вот что-то мне хотелось другого, как передать свет, я думала. Ну ещё разные, я всё время, мы там до трёх ночи писали в Пскове белые ночи, мы вот писали, писали. В свободное время от работы мы всё время занимались живописью, я всё время с этюдником ходила. Помню, что мы очень бедно жили, нам нечего было есть, там очень маленькая была зарплата, какие-то корочки хлеба, всё время рисуем, куда-нибудь ездили, там рисовали, в общем, везде. Как бы занимались живописью, я чувствовала, что у меня какой-то тупик в моём творческом пути, и тупик какой-то мировоззрения. Я вот хотела креститься, но как бы я не знала, как к этому подойти. И вот моя подруга, она поехала в Порхов, познакомилась с отцом Рафаилом, и потом приехала такая счастливая к нам, а мы вот уже там всё сидим, рисуем эти находки, ужасно скучно, грустно, почему-то какая-то тоска такая, пишешь одно и то же, как-то не можешь вырваться из этой стилистики живописной, хочется чего-то другого, а не можешь это найти. Это такой вот кризис какой-то и внутренний, и в творчестве, и какой-то внутренний. И, в общем, когда мы её увидели такой счастливой, я тоже захотела поехать туда, в Порхов. И отпросилась с работы и поехала в Порхов вместе с этой подругой своей. Туда мы приехали. Вот, я думаю, только креститься я точно не буду, потому что я не готова. Ну, к крещению я читала, что надо очень готовиться. Я не готова, пускай даже... А все же подходят, говорят: давай, мы тебя покрестим. Я говорю: нет, я буду готовиться. Вообще, я ехала, думала, только бы он меня не крестил, отец Рафаил. Я откажусь. Мы пришли в такой домик, такая избушка, двор какой-то, мухи там летают, какие-то котята ползают. Зашли туда, и он увидел меня, говорит: ну нет, крестить мы тебя не будем. И я думаю, ну и хорошо. В общем, там все чай пили, какие-то были люди, вот была жена Булата Окуджавы, я видела, потом ещё какие-то очень, вот отца Василия Рослякова, он туда приезжал, какие-то были люди, батюшки, вот отец Никита там был. Я помню, отец Виктор был такой очень лохматый, чёрный такой, как цыган, монах Гришка. Вот они там все туда приходили.
Кира Лаврентьева:
— В общем, публика такая довольно колоритная.
Мария Глебова:
— Да. И какие-то были очень такие богемные и московские люди, и такие какие-то монахи. В общем, там помогали чай разливать, в общем, ну я всё думала про крещение, вот как-то про своё, ну вообще, что, и отец Рафаил очень такие духовные беседы вел интересные за столом, такие, ну как бы, ну как-то немножко всех поддевал так, и меня тоже. Но я была вот очень погружена в то, что мне хочется креститься, как это сделать, как подойти к Богу, молилась я всё время. Вот я даже ничего не замечала, что там, я даже не очень помню, потому что для меня это всё не существовало. Очень много я молитв читала каких-то своих, вот такой путь к Богу вот был у меня. А потом всё-таки, по-моему, как-то я услышала, что все едут в Печоры к отцу Иоанну какому-то. И я сказала, что я тоже хочу. И я поехала как раз с этим Гришкой, монахом таким чёрным, страшным. Но мне было всё равно. Я помню, что у меня и одежды какой-то не было, какое-то было платье, было холодно, какие-то, ну ещё какая-то крайняя нищета, но дух парил, я вообще была вся в молитве. Мы поехали туда и оказались в Печорах. Меня они поразили, конечно. Мы стояли на службе, и после литургии в Сретенском храме вышел такой очень радостный человек, такой действительно похожий на Айболита. Это отец Иоанн был. Он так на меня очень как-то мимо, вскользь посмотрел, как будто меня нет, разговаривал с Гришей. Он говорит: вот у нас некрещённая. Он говорит: ну, надо её крестить к Преображению. И тогда же на меня не смотрят, говорят: как твоё имя? Я говорю, Мария. Ну, думаю, если уж креститься, то уж с именем Марии Магдалины. Он говорит: ну, какой у тебя день рождения? Я говорю, ну, ноябрь. Он говорит, ну, тогда у тебя Блаженная Мария будет. Вот думаю, ну, вот ещё. Вот тоже как-то я расстроилась. И вообще он сказал, чтобы меня покрестили, и я приехала в Печоры уже причащаться. И вот потом я поехала опять на работу, но уже как-то у меня уже радость такая была в сердце большая. Там какие-то находки, доделала дела, и обратно поехала в Порхов. Вот Рафаил меня исповедовал вечером, а утром меня покрестили. Вот, ну как-то всё, он очень много шутил, он такой очень был добрый человек. Ещё, что меня подкупило, в те годы была бедность большая, а он нас всё время угощал, он покупал ящиками фрукты, а там были ещё какие-то бедные дети жили, там много людей жило, какая-то женщина, ну вот её муж бросил с детьми, мы все поедали эти груши, персики, такой прям отец такой, каких-то собачек он ещё, кошечки, все у него там ели. Люди какие-то несчастные там было много. Потом всё время он подавал каким-то милостыню, за ним бежали. Такой очень любящий человек. Меня это поразило, конечно. Нигде такого не увидишь. Такая монашеская любящая душа, любящая всё живое. Он ещё мух не разрешал убивать, потому что это живая тварь, объезжал лягушек на машине. Какой-то удивительно такой нежный человек, добрый ко всему, живому, сострадательный. Видела после, как приезжал к нему отец Тихон, сейчас митрополит. Он был тогда ещё послушник, жил в Москве как-то, он унывал. И я видела, что отец Рафаил его утешал, очень как-то разговаривал с ним, и очень много за него молился. Вот мы видели, что он как-то поклоны много кладёт. Мы говорим, батюшка: за кого вы молитесь? Он говорит, вот за этого Георгия, чтобы он с пути не сбился. То есть он очень много вымаливал его.
Вот, наверное, благодаря ему и как-то его жизнь так сложилась. Ну, в общем, как бы меня покрестили, и я вечером... Такой ночной поезд был, поехала в Печоры. В Печорах была служба, я первый раз причастилась на Преображение. Такое было большое счастье. И потом отец Иоанн сказал, чтобы к нему пойти. А там очень много всяких женщин, на какой-то меня источник. Меня там уморили молениями, то есть я часа в три уже попала к отцу Иоанну. Отец Иоанн принимал при входе в братский корпус, там была комната, и он обнимал каждого человека, клал его голову на грудь. Это какое-то такое счастье, что даже описать невозможно. Встреча с таким человеком. Это, наверное, ни на что не похоже. У него огромные глаза. Он заглядывал тебе в твои глаза, и твоя душа просто таяла. Просто ты весь как ребёнок на ладони был. Это действительно такое усыновление было.
Конечно, кто видел такое, это человек никогда не забудет. Вообще большое счастье каждому увидеть такого человека. Можно описывать, но благодать, её невозможно описать. Как вот он с тобой молитвы читал, как говорил, это невозможно. Кто это видел, это на всю жизнь путь такой в жизни даёт, путь веры как бы. Вот, наверное, вера, она так и передаётся как бы из...
Диакон Игорь Цуканов:
— Из рук в руки, да. Вот, дорогие друзья, если кто-то сомневался, что, так сказать, задавался, может быть, вопросом, кто у нас сегодня в гостях, я думаю, даже потому, как Мария Олеговна рассказывает, мы можем понять, что это живописец, потому что ваша речь, она очень живописна, да. Себе просто представляешь очень живо вот всё то, о чём вы рассказываете. У нас в гостях сегодня доцент кафедры иконописи факультета церковных художеств Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Мария Олеговна Глебова. Также Мария Олеговна преподает в Суриковском институте, она преподаватель копирования. У микрофона Кира Лаврентьева, я диакон Игорь Цуканов. Мы вернемся в студию буквально через несколько секунд. Пожалуйста, не переключайтесь.
Кира Лаврентьева:
— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. Дорогие друзья, у нас в гостях Мария Глебова, доцент кафедры иконописи факультета церковных художеств в Свято-Тихоновском гуманитарном университете, преподаватель копирования кафедры Суриковского института, мастерской реставрации, у микрофонов диакон Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева.
Диакон Игорь Цуканов:
— Мария Олеговна, вот хотел задать вам вопрос о ваших еще наставниках, потому что я прочитал в одном из ваших интервью, что вашим преподавателем по иконописи была такая Екатерина Сергеевна Чуракова, одна из ближайших учениц как раз матушки Иулиании Соколовой, которую вы уже упоминали. А благодаря матушке Иулиании мы вообще, как я понимаю, ну, может, я ошибаюсь, вы меня тогда поправьте, но мы имеем ту иконописную школу, которая, ну, вот это преемство дореволюционной такой старой классической иконописи, оно произошло в нашу жизнь уже как раз через матушку Иулианию во многом. И вот Екатерина Сергеевна была таким вашим преподавателем. Вот что вам помнится о ней и как, может быть, какую тоже роль она сыграла в вашей жизни?
Мария Глебова:
— Ну, Екатерина Сергеевна, я вообще из семьи художников, конечно. Самую большую роль во мне сыграла моя мама. Как бы она меня и наставляла. Но вот в иконописи, конечно, открыла иконопись моя преподавательница Екатерина Сергеевна Чиракова, как бы основной был завет: учитесь у древних икон. Мы очень много копировали, сама она тоже очень много копировала, реставрировала. Она была очень интересный человек, такая личность.
Она была чадом отца Иоанна Маслова. Она строгой жизни была, у неё был распорядок, хотя она была уже очень пожилой человек, но и до самой смерти она очень рано вставала, вела дневник каждый день. Она меня научила работать, ну, даже учиться — это тоже работа. То есть она говорила, что на день себе надо задачу ставить, и обязательно её выполнять. То есть распределять время. Но сама она так и работала. Она очень много сделала. Почти весь ЦАК и многие храмы в Лавре отреставрированы именно ею. Но в ЦАКе просто почти каждая икона отреставрирована ею. Это большой труд, и реставрация такой...
Диакон Игорь Цуканов:
— ЦАК — это церковно-археологический кабинет в Лавре.
Мария Глебова:
— Да, церковно-археологический кабинет. Ну, также, когда мы только поступили, мне, конечно, она не очень понравилась. Какая-то бабушка, вот у других молодые учителя, а у нас какая-то бабушка, и она всё время ходила по классу и говорила, мол, «положи, Господи, хранение устом моим». Мы её что-то спрашиваем, и она не всегда рассказывала.
То есть мы хотели её расспросить про матушку Иулианию. Она говорит: «Это для меня очень дорого, и я это на ветер не бросаю». Она вот не любила как бы выносить что-то так. То есть она очень такой сокровенный была человек. Ну, стихи она знала, даже пела нам. Она очень богата культурно была человек. Мне вот это очень было близко, потому что учиться я у неё училась, она очень приветствовала все мои начинания, я очень много ездила, копировала, даже вот к овчиннику ездила, она всё это поддерживала, мне это очень нравилось, разрешала всё, разные работы делать. То есть я такой человек активный, она меня как бы поддерживала в этом.
Вот я копировала в Кремле, очень много общалась с реставраторами. И, конечно, там я узнала, что у нас очень великий педагог, потому что она известная очень реставратор. И вообще их род, ну, как бы отец её, братья, они все реставраторы очень известные. Благодаря имени Екатерины Сергеевны открывались многие возможности по копированию. Вот, например, в Кремле мне давали прямо в руки Рублёва, и я копировала. Вот.
Также вот больше всего меня поразило, что она очень точно видит цвет. Вот тоже мы делали выкраски в Благовещенском соборе Московского Кремля, были на балконе, до икон метров 20-30, и она сделала выкраску. Мне показалось, что она ярковатая. Ну, я не сказала, но она мне дала её, я думаю: ну ладно. А когда спустили эти иконы, я приложила, этот цвет был один в один. То есть это очень, у неё точные были знания, древние иконы. Потом она сама была очень хороший художник. Я потом уже, когда бывала у неё в гостях, видела её зарисовки, альбомы. Вообще их семья, у неё папа учился у Серова.
К ним, ну, как бы друг их семьи, был Корин, и к ним часто приходил Нестеров, вот, советовался с ними о своих картинах, в доме остались какие-то памятные вещи об этом. Вообще, сам дом, они все его построили, разукрасили всей семьёй, все художники. Там резные были колонны у этого дома, все стулья были сделаны из каких-то коряг, столы, ложечки, всё выточено, потому что братья скульпторы были. В общем, весь дом был живой, всё было расписано. Это было просто какое-то торжество искусства. И вообще всё, что у Екатерины Сергеевны было, всё было живое, красивое, интересное. Она такая была, очень самобытный человек. И очень любила икону древнюю. Она мне сказала, вот держись, древней иконы, и тогда всё будет хорошо. Вот такой завет. И я тоже стараюсь своим ученикам это передавать, не придумывать, а держаться за традиции. Потому что вот тоже недавно была беседа с Евгением Николаевичем Максимовым. Он сказал, что он как бы понял, что
вот почему нам нужна традиция? Это как благодать передаётся от отца к сыну. Вообще вот что в церкви как бы. От старшего к меньшему. Так и мы вот от древней иконы мы перенимаем. Мы не своё что-то создаём, а мы вот как бы это воспринимаем то, что уже есть, и дальше это храним. Как благодать она передаётся, ты не можешь её придумать, но её обязательно надо получить.
Диакон Игорь Цуканов:
— Ну еще на Стоглавом соборе же было заповедано, что писать, как писал Андрей Рублев.
Мария Глебова:
— Это да, но это как бы слова такие каноничные, а вот как понять это изнутри? Вот тоже интересное такое наблюдение академика. Вот он говорит, что я сам до этого додумался. Тоже интересно.
Кира Лаврентьева:
— Я вот как раз на эту тему хотела спросить, Мария. Радостно, конечно, видеть вас в нашей студии сегодня, помимо того, что вы очень интересный многогранный человек, вы ещё очень благоговейно говорите об иконописи. Это уже так, наверное, нечасто встретишь, хотя я не каждый день общаюсь с иконописцами, художниками, но всё же пересекаюсь и по роду профессии, и просто среди знакомых есть такие люди. Да, тоже прекрасные и замечательные, но что я хочу спросить. Ведь раньше, прежде чем художник брался за образ, он же постился, молился, не разговаривал. Если он какой-то помысел в себе там допустил, не дай Боже, он бежал к старцу, потому что у него, например, мог не прописываться образ. Вот он видит, что у него не пишется образ так, как нужно, он начинает вспоминать, может быть, он что-то не исповедовал. Я так много читала об этом, что, может быть, это, конечно, гипертрофированно, я понимаю.
Мария Глебова:
— Может быть, сейчас это существует, но, может быть, в другом виде?
Кира Лаврентьева:
— Почему я спрашиваю? Какое-то вот это благоговейное отношение. Я понимаю, что невозможно, когда у тебя там семьи, дети, и ты иконописец, поститься перед написанием каждого образа 40 дней. Я понимаю. Но какая-то форма все-таки аскезы, она хотя бы проговаривается на уровне обучения?
Мария Глебова:
— Ну мы читаем молитвы перед началом всякого доброго дела, потом читаем молитвы Алипию Иконописцу и преподобному Андрею Рублеву. Ну, понимаете, благоговейные ученики, они так это и несут. Другие, ты их не проверишь. Но я молюсь перед работой. Стараюсь, когда ответственное что-то пишу, причаститься и писать. Ты сам образ не напишешь. Особенно, когда срисовать некогда. Это только особая благодать просто.
Ну, все по-разному, но вот я просто, ну, акафист читаешь или там слушаешь, как бы, сейчас получается, что ты пишешь и слушаешь. У нас, конечно, очень заняты руки. Руки, но я часто слушаю службу просто, акафист, канон там, песнопения кто-то слушает. Ну, кто как может. Ну, стараюсь на литургию ходить, вот, когда пишу часто.
Ну, конечно же, исповедоваться. Мы все ведём такую церковную жизнь. Да, это не искусство. Это всё-таки такая... Ты создаёшь святыню, конечно, иконописец обязан быть чистым человеком. Вот даже если человек живёт уже, он как бы грешит, всё равно молитву Иисусу творить стараешься. Я не знаю, мне еще помогает очень природа, но я стараюсь, в Москве ты пишешь — как-то это не так, я вот стараюсь писать на природе, у себя на даче мне нравится сидеть, там слушать что-то, писать, чтобы было тихо, спокойно, мне это очень важно. Я даже мастерские не очень люблю совместные, люблю одна писать, мне легче сконцентрироваться. Ну, конечно, общество — это прекрасно. Может, потому что я преподаватель, но мне нравится уединение.
Диакон Игорь Цуканов:
— Дорогие друзья, сегодня в гостях у «Вечера в воскресенья» Мария Олеговна Глебова, доцент кафедры и иконописи факультета церковных художеств Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. У микрофона Кира Лаврентьева, я диакон Игорь Цуканов.
Кира Лаврентьева:
— Я просто почему спрашиваю? Ну, вопрос мой, наверное, наивен для вас, и вообще рассуждения такие детские, может быть, немножко, но всё же мне кажется, что благоговение нельзя терять. Всё-таки иконопись, да, это ведь не обычная живопись.
Мария Глебова:
— Да, это совсем разные вещи. Я не знаю, мне просто, я как бы не дорассказала, когда я крестилась, я сразу стала писать иконы, мне вот стало тягостно заниматься светским искусством. Да, я была очень счастлива, что я потом уже оставила всё светское. Хотя я часто пишу пейзажи, природа меня просто радует. И мне кажется, что в иконах очень много от природы красок. То есть вот так, сидя в серой Москве среди каких-то домов, ты не напишешь хорошо. Всё-таки природа — это такой, как бы, Дом Божий такой. И нам много можно, художникам, взять из этого творения Божьего, для своей работы. Конечно, мы не такие аскеты, как раньше, но мы как бы со смирением, с покаянием пишем иконы и как бы стараемся следовать поэтому святым этим образам, которые написали наши предшественники, которые были высокой духовной жизни, молиться. Вот я не знаю, для меня вот, ну и копирование, ты как бы постигаешь этот образ, это большое счастье, углубляешься в него. Я думаю, что такого нового что-то современный человек едва ли может прекрасного создать, хотя бы соприкасаться.
Диакон Игорь Цуканов:
— А вот как сегодня работает иконописец в том смысле, что очевидно, что он пишет иконы по заказу, я не знаю, храмов или каких-то благотворителей, но вот как это происходит? Вот приходит какой-то
проситель, то есть тот, кому нужна икона, говорит, что вот мне нужна икона, там, святителя Николая Чудотворца, например. Вот насколько иконописец, скажем, ну, свободен в том, чтобы, вот, существует же много, множество иконографических типов, допустим, иконы святителя Николая того же самого. Насколько иконописец свободен в том, чтобы написать конкретного святителя Николая, вот именно такого, а не какого-то другого? Или обычно вас ставят в какие-то жесткие рамки, что вот только так и никак иначе?
Мария Глебова:
— Да по-разному. Ну, я всегда беседую с заказчиками, и прислушиваются очень многие люди, объясняю, что там светленький лик такой живоподобный, что это, как бы, это времён упадка такое изображение. Как мы говорим о том, какой образ лучше. И вот часто заказчики прислушиваются, то, что они с уважением относятся, даёт то, что ты можешь как-то сделать достойный образ, выбрать образец хороший, доказать заказчику, что именно это хороший образец, и стоит его делать, что он и грамотный, и в традиции выполнен, что он духоносный этот образ, художественно прекрасен. Ну, объясняешь это, объясняешь почему. Некоторые прям не верят, но постепенно перестраиваются. Вот такой диалог, он сейчас почти повсеместный, потому что людям часто нравится, ну, как в музыке попса, так им нравятся такие какие-то слащавые образы, безвкусные из интернета, и вот получается, что заказчик, благодаря иконописцу, он образовывается тоже. Получается, что для иконописца сейчас необходимы знания, вот, в принципе, наш вот университет, он много знаний даёт, у нас немножко маловато практики, часов, но уж знаний у нас даётся более чем, то есть у нас очень грамотные выходят ребята. Некоторые даже искусствоведами начинают работать, кто не такой талантливый, потому что очень гуманитарное, достойное такое образование дается, и они вполне способны к диалогу.
Диакон Игорь Цуканов:
— А какое количество выпускников после того, как они уже заканчивают ПСТГУ, действительно остаются, иконописцами, становятся? Кто-то ведь уходит на какие-то другие стези, да?
Мария Глебова:
— Ну, понимаете, вот, например, я в своей мастерской. У меня, конечно, такое образование, такое, может быть, тяжёлое, я очень много заставляю заниматься, но вот мои почти все работают выпускники в профессии. Но тоже идут, например, в мастерскую ребята, которые действительно хотят учиться, работать, ну, как бы у нас очень жёсткий режим, я опаздывать не разрешаю, занятия начинаются, прогуливать не разрешаю. Как-то так.
Диакон Игорь Цуканов:
— А если прогуливают или опаздывают?
Мария Глебова:
— Ну, объяснительные пишут.
Диакон Игорь Цуканов:
— Но вы за это не отчисляете?
Мария Глебова:
— Нет, мы не отчисляем, но я просто стараюсь, чтобы была дисциплина. Вот, потому что...
Диакон Игорь Цуканов:
— Екатерина Сергеевна как раз, да?
Мария Глебова:
— Ну да, чтобы люди, чтобы мы успели пройти всё, потому что у нас очень много устных предметов, а если всё-таки быть иконописцем, надо очень много практически работать. И для этого надо много учиться, потому у нас ребята приходят часто вообще без художественного образования. И вот так, ну, как бы такая милость Божья, очень у нас хорошие есть преподаватели, окончившие Суриковский институт, они могут обучить рисунку, живописи, и вот получается, что многие ребята учатся и академическому, и иконописи, параллельно, но без этого нельзя. Вот, как отец Иоанн сказал, что надо научиться сначала рисунку, живописи, чтобы рука была верная и сердце верное, а потом уже начинать заниматься иконой. Вот отец Иоанн Крестьянкин, когда благословлял меня на учёбу по иконописи, он говорил, что обязательно надо, чтобы был хороший рисунок и живопись. То есть он меня благословлял учиться, чтобы я хорошо училась по этим предметам, потому что в иконописи это всё очень важно.
Диакон Игорь Цуканов:
— То есть можно ли сказать, что вся ваша деятельность, художественная жизнь, она проходит по благословению отца Иоанна? Так и получилось, да?
Мария Глебова:
— Ну, он очень помог, когда я поступала учиться, мы поступали с его благословения, учились, какие-то проблемы были. Потом уже батюшки не стало, у меня духовник, отец Владимир Воробьёв, какие-то я вещи спрашиваю. Человек должен трудиться, но Господь ведёт человека, у нас каждый день что-то происходит, какие-то задачи, какие-то события. Мы должны по-христиански проводить свою жизнь, освящаться молитвой, богослужением, таинствами. Вот такой труд благодатный, это, конечно, большое счастье. Трудиться и преподавать мне тоже нравится. Иногда, конечно, я устаю, потому что институт — это всё-таки некое заведение, там эти экзамены, просмотры всякие бывают сложные. Это не просто мастерская. График, какие-то сейчас всякие там требования такие бывают тяжёлые. Ну, всё равно очень приятно общаться с ребятами вот такими молодыми. Есть очень хорошие, искренние такие сердца, трепетные души. Очень приятно сталкиваться с такими вот ребятами.
Да все хорошие, и как бы радостно, когда как-то у них жизнь устраивается, работа. У нас не много уже выпускников, все, в принципе, даже кто многодетные мамы, но они даже всё равно ещё умудряются рисовать. Но это сформировало их как личности, вообще иконопись. Многие, прям, много детей, но у них очень творческие семьи, и дети все рисуют. Значит, даже если они сами мало рисуют, всё равно это то, как они освятились иконописанием, как дало благодать их семьям, их детям. Я тоже считаю, что это прекрасно.
Диакон Игорь Цуканов:
— Мария Олеговна, ну вот вы сказали, что вас благословил на занятие иконописью, на обучение в Лаврской иконописной школе отец Иоанн Крестьянкин, а вот дальше, после вашего первого знакомства в 1986 году, вы ведь продолжали с ним общаться, да?
Мария Глебова:
— Да, ну вот как раз батюшка очень следил, чтобы я хорошо училась в МСХШ, чтобы занималась рисунком, живописью хорошо, чтобы закончила хорошо. Он говорил, что всё это, за всё ты дашь ответ на Страшном суде, за каждое пропущенное занятие, за каждую несделанную работу, что очень важно, мастерство, чтобы было у художника, чтобы, если я собираюсь писать иконы, то моя рука должна быть крепкой, глаз верным, и сердце отдано Богу. Только тогда можно приступать к иконе. Говорил: неизвестно, вот как ты будешь учиться, выйдет из тебя иконописец, не выйдет. То есть иконопись — это уже какая-то награда такая художнику, вот, а не то, что это вот художник одолжение делает, что он занимается.
Диакон Игорь Цуканов:
— Не ремесло.
Мария Глебова:
— Не ремесло. Вот. Также всегда мы болели, когда там родственники у нас там... Я помню, что я ещё как бы батюшке написала помолиться, была какая-то опухоль у наших родных, вот. И мы просили его молитвы, и опухоль рассосалась. Вот такое чудо было у нас. Потом тоже вот часто, ну, как бы отец Иоанн участвует в жизни, мы чувствуем его молитвы, чувствуем какое-то особое присутствие его в своей жизни.
Диакон Игорь Цуканов:
— До сих пор?
Мария Глебова:
— До сих пор, да. Ну, советов очень много давал. Вот самое большое, что он для меня сделал, вот я, например, не очень слушалась свою маму, всё время куда-то уезжала, убегала, что-то искала где-то. А он очень следил, чтобы дети очень почитали своих родителей. Его была задача, чтобы в послушании рос человек. И он всегда спрашивал мнение, как вот мама думает. Вот как мама думает, так мы и поступим. И у всех моих друзей также отец Иоанн, он как бы вернул детей родителям. Это очень много, потому что действительно, что может быть без послушания, без почитания своих родителей. И вот он как бы всегда о своей маме рассказывал. Также я помню, что была тогда угроза в церкви. Пожилой митрополит Виталий, в Зарубежной церкви, он как-то не следил за действиями своей церкви. И началась такая, ну, как можно сказать, экспансия на нашу территорию. То есть начали организовываться приходы новые, каких-то священников сманивали в зарубежную юрисдикцию. Потому что он был старенький, и как бы, видимо, не мог за этим следить. И обычно не самые достойные священники шли, ну как бы предавали, ну как бы нарушали клятву, и образовывались новые приходы. И вот мы тоже ходили к такому священнику, который был чадом отца Иоанна, и постепенно он перешел в Зарубежную церковь. И вот отец Иоанн нас собрал тогда и стал с нами говорить. Им легко говорить зарубежом, что мы предали, что мы сотрудничали с властями, а сами бы они прожили? Говорит, меня Господь вёл через этапы. И Господь меня хранил. Он так трогал свои волосы, говорил, у меня даже волосы не тронули. Настолько Господь вот был со мной в тюрьме. Говорит, когда я шёл, в этапе было объявлено, в этапе священник — волосы не трогать. Говорит, и вот, разглаживал свои волосы, говорит, и вот я же назорей.
Диакон Игорь Цуканов:
— То есть его не остригли, как заключенных.
Мария Глебова:
— Не остригли, да. И он очень осердился на все эти события, что такое происходит в церкви, и поддерживал людей, чтобы они оставались в нашей церкви, не переходили в зарубежную юрисдикцию.
Но потом пришёл, сменил его митрополит Лавр, и как-то наши церкви воссоединились. Интересно, что я, как немножко пострадавшая от этого, от Зарубежной церкви, писала икону новомучеников на воссоединение церквей. Её дарил патриарх Алексей, тоже так интересно было. Ну вот новомученики, они очень близки, и вот отец Иоанн ушёл в День новомучеников, и писали мы на канонизацию эту икону. Как-то в моей жизни они особое участие обо мне принимают.
Кира Лаврентьева:
— Огромное спасибо за этот разговор. Мария, честно говоря, мы с отцом Игорем радостно удивлены. Спасибо вам большое, что вы пришли сегодня в нашу студию. Дорогие друзья, это был «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА, у нас в гостях была Мария Глебова, доцент кафедры иконописи факультета церковных художеств в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете преподаватель копирования кафедры Суриковского института, мастерской реставрации, у микрофонов были диакон Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева. Мы прощаемся с вами до следующего воскресенья, а вам, Мария, желаем помощи Божьей силы, радости.
Мария Глебова:
— Спасибо большое.
Диакон Игорь Цуканов:
—Спаси, Господи.
Кира Лаврентьева:
— Всего доброго. До свидания.
Все выпуски программы: Вечер Воскресенья
«Уверенность в себе». Протоиерей Алексей Батаногов, Елена Браун, Светлана Чехова
В этом выпуске «Клуба частных мнений» протоиерей Алексей Батаногов, юрист, подполковник внутренней службы в отставке Елена Браун и предприниматель Светлана Чехова размышляли о том, что может давать христианину уверенность в себе, как отличить это от ложной самоуверенности и как доверие Богу помогает в жизни.
Ведущая: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Клуб частных мнений