Светлый вечер с Сергеем Зайцевым и Николаем Раужиным (эфир 22.06.2015)

У нас в гостях были руководитель киностудии "Русский путь" Сергей Зайцев и режиссер Николай Раужин.
Мы говорили о фильмах военной тематики, которые снимают на киностудии «Русский путь», о кинофестивале «Русское зарубежье» и о наследии русских эмигрантов.

Ведущие: Алла Митрофанова, Алексей Пичугин

А. Митрофанова

— Здравствуйте, дорогие слушатели. В студии — Алла Митрофанова, Алексей Пичугин...

А. Пичугин

— Здравствуйте.

А. Митрофанова

— И мы с удовольствием представляем наших сегодняшних гостей. Это Сергей Зайцев — кинорежиссер, директор киностудии «Русский путь» и Николай Раужин — кинорежиссер, член Союза кинематографистов, регалии бесконечно можно перечислять. Приветствуем вас...

Н. Раужин

— Здравствуйте.

С. Зайцев

— Здравствуйте.

А. Митрофанова

— В процессе разговора слушатели познакомятся и сами полезут в Интернет, смотреть, кто есть кто.

Н. Раужин

— Поймут, соответствуем ли мы регалиям.

Наше досье:

Сергей Зайцев. Родился в 1969 году в Москве. Окончил музыкальное училище имени Гнесиных, сценарный курс при ВГИКе и Высшие режиссерские курсы. Кинорежиссер, член-корреспондент национальной академии кинематографических искусств и наук России. Директор и художественный руководитель киностудии «Русский путь». Президент международного кинофестиваля «Русской Зарубежье».

Николай Раужин. Родился в 1952 году. В 1978 году окончил режиссерский факультет ВГИКа. Работал на киностудии имени Максима Горького, где снимал игровые и документальные фильмы. С 1993 года — на телевидении. Автор и режиссер множества теленовелл и фильмов, созданных в сотрудничестве с различными телеканалами. Снимает документальные фильмы для киностудии «Русский путь».

А. Митрофанова

— Вы представляете такое очень интересное направление в кинематографе, которое не является достоянием широких экранов и вряд ли широкий телевизионный или кинозритель знает о том, что вы делаете. Но вместе с тем, это очень важная часть кинематографического процесса: вы пытаетесь осознать историю России через историю эмиграции. И донести это до зрителей. Вы могли бы рассказать, что для вас вообще важно в этой работе и почему она не является приоритетной. Кассовой потому что не является, массовой? Что? В чем дело?

С. Зайцев

— Документальное кино в России — это не кассовое кино, за последние годы нас отучили смотреть документальное кино и надо сказать, что телевидение тоже приняло большое участие в отучении этому. Документальное кино как таковое не популярно...

А. Пичугин

— В России.

С. Зайцев

— Да, оно как таковое не популярно.

А. Митрофанова

— Был гениальный сериал...

С. Зайцев

— Какое-то кино, которое имело рекламу...

А. Пичугин

— Когда это делают телеканалы, это популярно. Когда это делают независимые документалисты...

С. Зайцев

— Это сложно. Попробуй постучись на какой-нибудь телеканал, ему скажут, что это неформат, отправят его куда подальше. Ну и в лучшем случае он попадет на какой-нибудь фестиваль «Милосердие».

А. Митрофанова

— То есть это всегда какие-то компромиссные пути.

А. Пичугин

— Нишевая история.

С. Зайцев

— Да, да. Хотя, если вспомнить, раньше регулярно в советское время показывалось документальное кино, зритель его даже ждал в какой-то степени, любил.

А. Митрофанова

— Специальный зритель.

С. Зайцев

— Да, нет. Просто была культура...

Н. Раужин

— Фильмы показывались в кинотеатрах.

С. Зайцев

— Специальные кинотеатры документального кино существовали. Последний кинотеатр, может быть, у меня устарелая информация, что так и было в 2004 году, на Петроградской стороне закрылся последний кинотеатр. Он назывался кинотеатр «Свет». Отдали его то ли под казино...

А. Митрофанова

— В Москве сейчас есть Центр документального кино.

С. Зайцев

— Он появился недавно.

А. Пичугин

— Поправьте меня, если не ошибаюсь, Студия документального кино в советское время выпускала десятки, если не сотни фильмов в год...

С. Зайцев

— И не одна студия: Центрнаучфильм, Центральная студия документальных фильмов...

А. Пичугин

— А сейчас хорошо, если за год одна выходит, две.

С. Зайцев

— Ну да, нет... Министерство культуры, на него не пожалуешься, оно финансирует документальное кино, другое дело — кто видит это документальное кино. Другое дело, что с игровым кино — та же ситуация. Мы видим ежегодно на всем известных премиях «Золотой орел», «Ника» и так далее, в общем, одни и те же картины кочуют. И думаем, что немного игрового кино снимается в стране. На самом деле, вы себе не представляете, я как член-корреспондент Академии кинематографии российской, получаю в конце года энное количество фильмов для голосование. Мы голосуем за лучшую картину на «Золотом орле». Я смотрю десятки фильмов, которые так и остаются никому неизвестными. Среди них есть очень хорошие фильмы, естественно, в прокат они не выходят. В прокат не попасть.

А. Митрофанова

— А почему естественно?

С. Зайцев

— У нас наполовину прокат американский. И вообще в прокат выходят только кассовые картины. Вы не представляете, сколько я смотрю хорошего авторского игрового и не игрового кино. У нас в доме Русского Зарубежья, где находится киностудия «Русский путь», еще киноклуб «Русский путь» работает. Он существует 10 почти лет, в этому году, в декабре отметим еще 10 лет киностудии и киноклуба. Мы в киноклубе пытаемся показывать то кино не игровое и игровое, которое не доходит иногда до зрителя.

А. Пичугин

— Давайте обозначим важную вещь. К вам может прийти любой человек?

С. Зайцев

— Любой абсолютно. Мы ждем. Сейчас ушли на летние каникулы, так всегда бывает. Но, в общем, с января по декабрь мы всегда работаем. Мы вручаем приз зрительских симпатий. Никакой ангажированности тут нет, зрители наши голосуют, члены киноклуба.

А. Митрофанова

— А много зрителей у вас?

С. Зайцев

— Бывает, у нас зал на 200 мест, и там яблоку негде упасть. Ну как-то так бывает. Иногда я понимаю, почему так, иногда не понимаю. Иногда не очень много.

А. Пичугин

— Подписка, рассылка есть?

С. Зайцев

— Ну да, конечно. У нас секретарь Наталья Дмитриева.

А. Пичугин

— Давайте тогда адрес сразу назовем. Это Дом Русского Зарубежья, Нижняя Радищевская, дом 2, это непосредственно сразу за метро Таганская-кольцевая в Доме Русского Зарубежья имени Александра Солженицына. Мы работаем. С сентября возобновим работу. Это будет вторая половина сезона 2015 года. И в декабря у нас будет большая церемония десятилетия киноклуба «Русский путь». Радио «Вера» я тоже приглашаю. Я совершенно серьезно говорю. Будем показывать какую-то интересную картину, соберутся все режиссеры. Коля Раужин, я надеюсь, приедет, который не один раз показывал свое кино в киноклубе «Русский путь».

Я считаю, что мы что можем, то делаем. Может быть, недостаточно все-таки, но, в общем, работы не мало. Это и киностудия, которая производит фильмы и киноклуб, который показывает фильмы, и международный фестиваль «Русское Зарубежье», который проходит ежегодно в ноябре месяце. Мы открываемся каждый год 7 ноября, специально этот день выбран, чтобы напоминать, какой великой трагедии рассеяния русского народа привел залп «Авроры», в этот день в 17 году.

А. Митрофанова

— Мы выходим в эфир 22 июня, это тоже знаковые даты для истории России и шире — для всех территорий, которые входили в состав территории Советского Союза в то время в 41 году. На это событие, на эту великую катастрофу вы как-то откликаетесь? Какое место занимает Великая Отечественная война в вашем творчестве, и снимаете ли вы что-то о ней?

С. Зайцев

— Да значительное место занимает. Во-первых? Для меня не просто как для человека, который родился и вырос в России в Советском Союзе, это важный, знаковый день печальный. Мой дед родился 22 июня 1908 года. И в этот день он ушел на фронт из-под Ленинграда.

А. Митрофанова

— Ничего себе. Он вернулся?

С. Зайцев

— Да, он, Слава Богу, вернулся, он был химик и медик, он обследовал источники, колодцы. Прежде всего, их часть входила. В освобожденную от немцев деревню они должны были сначала войти, проверить, не отравлен ли колодец. И потом уже входили регулярные части. Он даже имел медаль за боевые заслуги, именно за то, что он самоотверженно… Не буду говорить сейчас про деда, единственный мой дед, которого я знал. Поэтому для меня этот день важный. Это дед по маме, дед по отцу умер, когда было три года. Это мой единственный дед, от которого я истории о войне слышал и, в общем, самый-самый для меня живой свидетель той войны. А киностудия «Русский путь», естественно, она откликается. Она вообще откликается на события в истории Отечества, мы же не только русской эмиграцией занимаемся, поэтому мы сделали несколько картин, посвященных Великой Отечественной, Второй мировой войне. Вот, например, я могу назвать такие картины, которые мы делали в соавторстве с продюсером Александром Смолко, это фильм «Неженское дело», о замечательных наших женщинах, летчицах, которых уже почти в живых не осталось. Но еще вот несколько лет назад, точнее лет 7-8 мы многих еще застали, успели запечатлеть, они делились своими воспоминаниями о войне. Они совершали подвиги, конечно, наравне с мужчинами. Как настоящие герои. Еще одна тема, которую продюсер Александр Смолко предложил нам — это тема детишек блокадного Ленинграда, которые уже практически расстались с жизнью, еле выжили в осажденном городе. А через десятилетия спустя, через 15 лет после войны они стали олимпийскими чемпионами — «Жизнь — подарок», вот такой фильм у нас есть. Сделал замечательный режиссер Исрафил Сафаров. И фильм вашего покорного слуги, на судьбу которого я не жалуюсь, потому что он получил действительно много всякого признания — это фильм «Союзники. Верой и правдой» о союзнической взаимопомощи в годы второй мировой войны, мы объехали пять стран — Америка, Англия, Франция, Германия…

А. Митрофанова

— Везде получили признание?

С. Зайцев

— Я не про признание, собирали материалы, удалось поработать в имперском музее войны в Лондоне с хроникой и в национальном архиве военном в Вашингтоне, и привезти в Россию неизвестную хронику. До сих пор неизвестную. Мы, например, привезли хронику встречу на Эльбе советских и американских солдат…

А. Пичугин

— Которая была ранее неизвестная?

С. Зайцев

— В России неизвестна. Вы не представляете себе, какого качества эта хроника. Такое ощущение, что там, обычно когда хронику смотришь, она исцарапана, с набросами на пленке, а это такая хроника, такое ощущение, что вчера была снята, что вчера ее достали из кассеты — 35 мм пленка. Я ее держал в руках, потом её уже перегоняли на цифровые носители. Замечательные кадры. И у нас в фильме воспоминаниями о встрече на Эльбе делится Игорь Николаевич Белусович, который выходил на Эльбу в составе, вот сейчас внимание, в составе американской армии. Потому что его отец был белый офицер, летчиком у Колчака. Игорь Николаевич вырос в Америке, был призван в армию. И он рассказывает нам, как он впервые встретился с представителями советского государства на Эльбе.

А. Пичугин

— Жив он сейчас?

С. Зайцев

— Он жив, он приезжал на 70-летие победы, ему почти 90 лет. Я, кстати, даже не ожидал, что он приедет, но он приехал, силы у человека.

А. Митрофанова

— Основной нерв этого фильма получается то, что люди были разведены по разные стороны баррикад в результате переворота 17 года, который революцией называют, некоторые отрицают этот слово, можно по-разному оценивать это событие. Оказались союзники в результате Второй мировой войны.

С. Зайцев

— Он произносит такую фразу в фильме: «Это были такие встречи через историческую бездну». Это пронзительно звучит, здорово. И вообще у нас самые разные герои, персонажи замечательные. До самого последнего момента, пока фильм монтировали, я сомневался в том ли включать ли в фильм рассказы бывших солдат вермахта из Германии. И вот Александр Константинович Смолко меня убедил в том, что, наверное, нужно включить их рассказы в фильм. И часто на показах первый вопрос, который задают, почему фильм называется союзники, если бывшие солдаты вермахта в нем участвуют. И я, и продюсер, как правило, мы всегда говорим, что сейчас они уже говорят как союзники против войны. Это действительно так.

А. Пичугин

— Это очень правильная позиция, как мне кажется.

А. Митрофанова

— Результат осмысления Германией её исторического прошлого.

А. Митрофанова

— Я напоминаю, что в программе «Светлый вечер» сегодня Сергей Зайцев и Николай Раужев. Я надеюсь, что вы нам подробнее расскажете о своем творчестве. Если переходить к теме эмиграции, русского наследия, у вас же студия называется «Русский путь» и вы глубоко копаете в этом направлении… У меня однажды, я могу быть не права, тогда поправьте, однажды сложилось такое ощущение, когда я оказалась на территории Франции в кругу, где собиралась эмиграция русская, из разных причем стран, там конгресс был, и там были представители России современной, которая сейчас продолжает жить. Просто люди, которые живут в эмиграции, во втором, третьем поколении, не эмиграция 90-х годов. У меня сложилось впечатление, что это два разных мира, которые друг друга не слышат. Потому что есть у эмигрантов наших, тех, кто воспитан на территории Европы, свой образ страны, из которой уехали их бабушки, дедушки, прадедушки, прабабушки, он мало сочетается с той страной, в которой живем мы. И они на эту тему переживают, расстраиваются, предпочитают выносить её за скобки, живут своим миром. Они хранили свое великое культурное наследие, которые все надеялись нам передать. Оказалось, оно нам не нужно, потому что у нас тоже какой-то свой уже целиком и полностью сформированный мир.

С. Зайцев

— Оно очень нужно. Вы знаете, всего столько сразу хочется рассказать, когда я слушал ваш вопрос, я себе сделал несколько зарубок в голове, я боюсь, что, может быть, всего и не вспомню.

Во-первых, в Москве 20 лет существует Дом Русского Зарубежья. Почему я начинаю с этого? Не для того чтобы пропиарить Дом Русского зарубежья, который носит с 2008 года имя Александра Исаевича Солженицына. Потому что Дом Русского Зарубежья ведет колоссальную работу в этом направлении. В том направлении, о котором вы сейчас говорите…

А. Пичугин

— Мне показалось, что имя Солженицына, пусть и не официально все равно он носит гораздо раньше.

С. Зайцев

— Нет, вы знаете… Александр Исаевич просто стоял у истоков создания Дома Русского Зарубежья, поэтому было совершенно естественно, что в 2008 году после его кончины Дом стал носить его имя. Александр Исаевич принял большое участие в создании дома. Прежде всего, он передал те рукописи, которые стекались к нему в Вермонт со всего мира о крушении старой России и о жизни за железным занавесом. Эти рукописи и составили архив Дома Русского Зарубежья, тогда их было около 700, сейчас их уже за 2000. Если не за 2500. Это интереснейший фонд. Но Дом Русского Зарубежья 20 лет уже занимается собиранием по всему миру наследия русской эмиграции и довольно успешно. К большому сожалению, до сих пор имеют место такие ужасные события, что какие-то документы оказываются на помойках. Да, действительно. В прямом смысле. «Ой, а мы только недавно все выбросили, потому что внукам не надо…» Есть совершенно потрясающие примеры того, как старая эмиграция относится к сегодняшней России.

Если вы слышали, в 97 лет несколько лет назад умерла в Бизерте, в Тунисе Анастасия Александровна Ширинская-Монштейн, дочь командира миноносца «Жаркий», одного из кораблей, который увозил армию генерала Врангеля из Крыма в 20 году в Константинополь, затем флот пришел в Бизерт по соглашению с Францией. Потому что Тунис был французской колонией. И корабли там стояли несколько лет — с 21 по 24 год стояли они под Андреевским стягом, в 24 году, это была трагедия, они должны были официально спустить Андреевский флаг на кораблях. Какое-то время семьи моряков еще жили на кораблях, потом они вынуждены были спуститься на берег и уже рассеялись, но вот Анастасия Александровна до XXI века была хранительницей памяти о русских моряках, о русской колонии в Тунисе. Она приезжала в Россию, у нас дома была, у меня…

Н. Раужин

— Ты же снял фильм…

С. Зайцев

— Это первый был мой фильм, как раз Николай мне напомнил. Назывался он «Лики Отечества», я защищал диплом на Высших курсах режиссерских этим фильмом. Он был как раз посвящен жизни Анастасии Александровны и русской колонии в Тунисе, русским морякам, первой волне эмиграции.

Н. Раужин

— Первопроходец.

С. Зайцев

— Ну так получилось. Был в советское время такой журналист Сейфуль-Мулюков, он первый снял репортаж об Анастасии Александровне, это был 88 год. А в 91 я уже приехал. Я увидел этот репортаж, хороший такой, не все там еще было можно говорить и показывать, но в 91 году я уже попал в Тунис. Ну по воле Божией, просто потому что отец работает в Тунисе и до сих пор. Еще не было турагентств, ну так получилось просто. И когда я попал на погост, где в ужасном состоянии находились, просто разоренный русский погост, не русский, христианский, там просто русские участки, потому что там и сербы, итальянцы, немцы похоронены в Бизерте, я оттуда уйти не мог, я просто сказал себе, что когда-нибудь вернусь и сделаю об этом картину. Вернулся я через три года, затем еще через год, вот я делал все этот фильм. Сейчас я профессионально этот фильм перерос, но какая-то такая пронзительная нота в нем и часть моей души осталась. И вот я хочу сказать, что Анастасия Ширинская принимала Россию, новую, обновленную, обновляющуюся, изменяющуюся, любой она её принимала. Она готова была поддерживать абсолютно все, что в России происходит.

А. Митрофанова

— Ну не все, что у нас тут происходит, наверное, достойно поддержки...

С. Зайцев

— Все, не все... Она любила нас приезжавших из Советского союза, она стремилась сюда, она внука сюда, который американец, аниматор, где-то на студии Спилберга, она его таскала несколько раз в Петербург, это же твой город, город твоих предков.

А. Пичугин

— Это её частное мнение или это характерно для эмиграции?

С. Зайцев

— В том-то и дело, что намечается тенденция. Я начал с неё, а закрою этот вопрос вот еще каким примером. Передо мной уже... я не буду фамилии называть... уже несколько семей, примеров, которые приехали из эмиграции, из Франции, в частности, на постоянное место жительство. Родили здесь детей, отдали их в школу, то есть люди, которые там сформировались, которые западный образ жизни впитали, потому что родители их воспитывали в таком духе, что Родине надо служить. Все второе поколение первой волны эмиграции воспитано именно в таком ключе, что Родине надо служить.

А. Митрофанова

— Сергей, а каково им здесь?

С. Зайцев

— Вот удивительно, им нравится. Говоришь: «А как же, есть такие трудности, такие?» Они говорят: «Мы переживем эти трудности. Наши деды и отцы (извините за пафос) это нам завещали». Они бы сейчас очень радовались, что мы здесь живем, неужели мы не потерпим то или это.

А. Пичугин

— Это уходящий или, скорее всего, ушедший извод русской эмиграции за исключением... Я имею в виду про первую и вторую волну.

С. Зайцев

— Это не первая, это третье и четвертое поколение.

А. Пичугин

— Меня как раз интересуют наследники первой волны, их родственники, которые по крови русские, но живут за пределами отечества, у них какое отношение ко всему этому? К России. Помнят ли они о своих связях, ценны ли они для них?

С. Зайцев

— Конечно же. До двух с половиной миллионов уехало где-то примерно в 20, 22, 24 годах, в 18 и так далее. Вы представляете, сколько потомков у этих людей? Конечно, они все разные. Но из тех людей, с которыми я сталкивался, вы знаете, хорошая тенденция все равно наблюдается. Я как-то верю в хорошее.

А. Митрофанова

— Мы живем в XXI веке, для нас, во всяком случае для школьников, абитуриентов, поступающих в институт, первокурсники, для многих из них, все, что было в XX веке, это уже примерно там же, где динозавры. Что война 1812 года, что князь Владимир... Более старшее поколение, может быть, понимает, что есть где-то некий пласт культуры где-то за рубежом, который имеет к нам где-то какое-то отношение. Это поколение детей, они уже этого не понимают, более того они уже не испытывают в этом потребности, им-то это зачем? И здесь, понимаете, в чем драма великая — люди, которые находились на территории Европы, Америки, Латинской Америки, пытались сохранить свою культуру, чтобы когда упадет железный занавес приехать сюда и нам все это передать. Железный занавес упал и нам это оказалось не нужным. В масштабе. Есть Дом Солженицына, есть прекрасная библиотека там Русского Зарубежья и вообще Дом Русского Зарубежья, он прекрасный, сколько их на страну?

С. Зайцев

— А сколько эмигрантской литературы было подарено в разные-разные города. Ведь директор «Инкопресс» Никита Алексеевич Струве, французского русского издательства, получил издательскую премию.

А. Митрофанова

— Проделал колоссальную работу, чтобы здесь эта литература оказалась.

С. Зайцев

— Он всю нашу страну с запада на восток и с севера на юг объехал с этими книгами и с эмигрантской литературой, которая действительно представляет часть русской культуры и дарил-дарил в библиотеки и вообще везде.

А. Пичугин

— Ему-то за это низкий поклон. Но насколько эти книги в российской провинции востребован?

С. Зайцев

— Я могу сказать, что, слушая его рассказы про 90-е годы, это было очень востребовано.

А. Митрофанова

— А сейчас?

С. Зайцев

— Да и сейчас. Вы понимаете, какая штука. Документальное кино не будут смотреть так, как смотрят блокбастер. И эмигрантскую литературу великую, Бунин это или Бродский, все равно будет ограниченное количество людей читать. И надо посмотреть правде в глаза, и нашу-то литературу и святоотеческую, и Достоевского примерно такое же количество людей читает.

А. Пичугин

— Страшная новость прошла буквально несколько недель назад...

С. Зайцев

— Я даже знаю, о чем вы скажете...

А. Пичугин

— Про учебники литературы и эмигрантскую литературу.

С. Зайцев

— Да-да. Но это проект закона, вроде бы.

А. Пичугин

— Это даже не проект, не хочется говорить слово «вброс», какая-то инициатива... Некой группы людей в Министерстве образования.

С. Зайцев

— К чему мы придем? Если в школе мы запретим читать эмигрантскую литературу, то уже, в общем, да, человек взрослый, он в студенческие годы сам разберется.

Не разберется.

А. Митрофанова

— Знаете, к чему мы придем? Мы придем к тому, что целый ряд инициативных граждан начнет это читать. От противного.

С. Зайцев

— Да, логика подсказывает такой путь.

А. Пичугин

— Буквально через минуту мы вернемся в эту студию.

А. Пичугин

— Еще раз здравствуйте, друзья! Здесь Алла Митрофанова, я — Алексей Пичугин. И вместе с нами этот «Светлый вечер» проводят Сергей Зайцев и Николай Раужин.

А. Митрофанова

— Николай, к вам можно вопрос? Что для вас наиболее значимо? О чем вы снимаете кино? И почему на эти темы?

Н. Раужин

— Почему на эти темы? Ну так получается, что кино находит меня. Может быть, оттого, что друзья в «Русском пути» хорошо ко мне относятся. То есть вот такое дружеское профессиональное отношение. Был случай, мне звонит Сергей и предлагает: «Николай, есть возможность снять фильм о династии Правдолюбовых»…

А. Пичугин

— Священнической династии.

Н. Раужин

— Да. И я естественно восклицаю внутренне, так как отец Сергий — настоятель нашего храма.

А. Митрофанова

— У отца Сергия в роду несколько святых. Если посмотреть на его домашний иконостас…

Н. Раужин

— В их династии 11 канонизированных святых, а в 2000 году как раз были прославлены новомученики четверо из их рода. Это, конечно, особый случай, удивительный. И когда Сергей мне позвонил, у меня вздрогнуло сердце до глубины души. Потому что я мысленно хотел сделать этот фильм. И вдруг нужно уже делать. Это всегда ответственность передо мной встает. Волосы дыбом встают. Вы говорили об ответственности, о регалиях или что-то, это все внешнее. Но когда ты начинаешь делать фильм, ты начинаешь с нуля. Ты никто, ты должен опять доказать свое право на прыжок.

А. Митрофанова

— Простите за банальный, тупой вопрос, вы получаете деньги за то кино, которое вы снимаете? То, что вы говорите, это же абсолютно некоммерческие проекты, да. «Династия Правдолюбовых» — это, наверное, фильм, который в формате фестивального кино хорошо смотрится, но его невозможно на широком экране представить, чтобы кто-то поставил рекламу в этот фильм. На что живет человек, который занимается таким миссионерством от кинематографа?

Н. Раужин

— Я недавно снимал в Донском монастыре волонтеров, которые приходят и помогают Донскому монастырю восстанавливать архитектурный ансамбль и памятники архитектурной истории. Можно уподобить в каком-то смысле и Сергей, и меня, мы в какой-то степени занимаемся волонтерство. Но без реальных, пусть небольших денег невозможно сделать фильм. В этом смысле я хотел сказать, что фильм «Эхо» и фильм о священнической династии Правдолюбовых, и новый фильм, над которым мы сейчас работаем в «Русском пути» и мне опять доверено его сделать, «Придите, поклонимся», он финансируется фондом «Православная инициатива». И за это им низкий поклон.

А. Митрофанова

— Это грантовый фонд. Вы грант выиграли?

Н. Раужин

— Да. Мы писали заявку, прошение. Причем так произошло, что нам не в первый год дали. Пришлось ждать два года. Хотя был уже настрой творческий и духовный, нас благословил наместник монастыря. Съемки уже начали в январе прошлого года. И они так потихоньку продолжаются, потому что материал собирается. Я так говорю, что я во все сезоны видел Донской монастырь в своем величии и своем каком-то таком состоянии. Потому что природа проецирует и ты начинаешь воспринимать этот ансамбль совершенно не так, как мимоходом зашел и нет. То есть я видел в разных состояниях природы его, и это удивительно, этот материал потихоньку собирается. И я надеюсь осенью преодолеть все сложности и этот фильм представить зрителям.

С. Зайцев

— Надо пояснить, что это фильм о некрополе Донского монастыря.

Н. Раужин

— Да, фильм конкретный, речь идет о некрополе Донского монастыря, но в контексте того, что это святыня всероссийская. Потому что Донской монастырь с XVI века служит местом захоронения такого дворянства.

А. Пичугин

— «Спит в Донском монастыре русское дворянство…» Это очень хорошо, если появится такой фильм. Потому что помимо небольшого ролика, фильма маленького, репортажа Рустама Рахматуллина из серии «Облюбование Москвы» о некрополе Донского монастыря, пожалуй, я ничего больше не знаю, что бы выходило на экраны.

Н. Раужин

— На экраны — нет. Но существует литература прекрасная. Поэтому у меня страх внутренний, как с этим совладать. С этим материалом. Ответственность колоссальная, это и дает толчок к работе. Чувствуешь ответственность и ты начинаешь уже шевелиться и снимать, и снимать. Такое количество съемочных сцен…

А. Митрофанова

— Не всякому ведет так, как вам — снимать в Донском монастыре многие бы хотели.

Н. Раужин

— Ну пусть приходят, снимают (смеется).

С. Зайцев

— Благословение мы получили.

А. Митрофанова

— Дай Бог, чтобы все получилось. Если говорить о судьбе этих фильмов. Вы показываете их здесь — в Доме Русского Зарубежья. Вывозите ли вы их за рубеж?

С. Зайцев

— Да, вывозим. Мы пока не показывали… Ой, вру, за рубежом показывали мы «Эхо» о династии Правдолюбовых, в Сербии в прошлом году. Коль, ты можешь рассказать про Сербию.

Н. Раужин

— В Сербии мы были в сентябре прошлого года. Был фестиваль православных христианских фильмов. Там детская программа, но насколько я понимаю сейчас «Русский путь» собирается проводить фестиваль русских фильмов там, в Сербии, потому что они заинтересовались. Ведь у них нет фильмов, снятых именно на православную тематику. Потому что так получилось, хоть маленькие у нас, но находятся средства. У них этот пласт вообще не существует по большому счету. У них очень большой интерес к русским людям и к кино к нашему. Будет православный фестиваль проходить, надеюсь, это ежегодно.

Я один маленький пример расскажу. Когда мы сидели вечером в столовой там, чаек попивали и вот одна сотрудница гостиницы вдруг подходит к нам и этот эпизод нас растрогал до слез. Она нам приносит подарок. Открывает маленький подарочный пакет, там письмо от дочери, написанное на русском языке. На русском языке это письмо, оно не большое, на полстраницы, но оно такими добрыми словами, все это от души и сердца. Но самое главное она спела несколько русских песен, которые у нее остались в памяти. И мы сидели несколько ошеломленные. Я сейчас рассказываю, у меня мурашки по телу бегут, как говорится. И тогда. Это был настолько сердечный эпизод. То есть они нас любят. И когда слышали, мы не все время в Белграде были, в Крушевице в городе, когда они слышали русскую речь, всегда, не было такого случая, чтобы они не улыбнулись нам. То есть они признавали в нас своих. И поэтому Сергей сказал, что этот фильм открыл дорогу в Сербию. И, наверное, это очень хорошая инициатива, я надеюсь, что все это будет восприниматься и по-доброму, и следующий фильм.

А. Митрофанова

— Дай Бог. Главное, чтобы это было и в других странах, там, где интересуются.

С. Зайцев

— Правильно, да, Алла, я все время тоже думаю о нужности, целесообразности постоянно. И я должен сказать, небольшие пояснения сделаю, потому что же Николай к организации непосредственно отношение не имеет, он режиссер, свободный художник. Просто третий год в Сербии будет проходить фестиваль детского кино, это наш партнер, компания «Вифсаида» проводит. А с этого года эта же компания хочет проводить православный фестиваль фильмов для взрослых. А в прошлом году наш фильм «Эхо» участвовал как спецпоказ в рамках этого детского фестиваля. Но я хочу сказать, что Сербия это не единственное направление, не единственная страна, куда мы смотрим. Мы фестивали наших фильмов и фильмов об истории России, проводили уже и в Америке несколько раз, и во Франции, и раньше в той же Сербии, в Болгарии, и в Финляндии. У нас в этом смысле большой опыт. Фестиваль российского документального кино, который ежегодно проходит в Трайбеке, это мы в свое время его начинали, в Нью-Йорке.

А. Пичугин

— Насколько он популярен у местных жителей?

А. Митрофанова

— Какая реакция на фильмы?

С. Зайцев

— Мне трудно сказать, как дела у них сейчас. Было очень хорошо, в 2008, 2009 годах. Народ идет, народ хочет смотреть кино. Во Франции очень хорошо проходили наши фестивали, в Финляндии, Болгарии. В последние 3-4 года мы углубились в производство кино и поэтому наша фестивальная деятельность немножко притормозилась. Но все равно наши фильмы продолжают участвовать и в отечественных фестивалях, в международных отечественных фестивалях. Я только с «Золотого витязя» вернулся, где возглавлял жюри. Специально попросил дать мне студенческие дебютные фильмы, у Николая Петровича Бурляева. Потому что я разное время разные номинации возглавлял: и полный метр документальный, и короткий студенческий. Очень была сильная программа.

А. Пичугин

— А дебютные студенческие картины — это какие-то дипломные работы?

С. Зайцев

— Это и дипломные работы, и просто дебютные картины, человек мог закончить ВГИК и дебютную картинку снять через пять лет. Я хочу в киноклубе «Русский путь» самые интересные показать, и не только русские, православные страны принимают участие в фестивале. Например, болгарская программа была очень сильная. Белорусы привезли сильные картины.

А. Митрофанова

— А темы какие?

С. Зайцев

— Современная армия, Великая отечественная война, игровые, короткометражные, полнометражные. Чем интересен конкурс дебютов? Это разного жанра, разного хронометража фильмы, игровые, документальные, короткометражные, 90 минут. И они снимаются на совершенно разные средства, иногда дипломная работа, иногда помогает вуз какой-то, иногда на свои деньги люди снимают картину, зарисовочки, от пяти минут до полутора часов. Лучшее мы в киноклубе «Русский путь» обязательно будем показывать. Я даже знаю, что фильм, который получил «Золотого витязя», я уже планирую показать на десятилетие киноклуба «Русский путь», на церемонии.

А. Митрофанова

— Почетно. Продвигаете молодые таланты.

С. Зайцев

— А как? Это же хорошая работа. Реально действительно хорошая работа.

А. Пичугин

— Друзья, напомним, что у нас в гостях Сергей Зайцев и Николай Раужин.

А. Митрофанова

— Очень много направлений деятельности у фонда «Русское Зарубежье» и у киностудии «Русский путь», я смотрю. Но можно ли вам задать общие философские вопросы? Я думаю, что всякий человек, который выезжал на отдых в командировку, замечал, что если речь идет греческой диаспоре, грузинской диаспоре в странах Европы, это люди, которые держатся друг за друга...

С. Зайцев

— Я уже понял, о чем вы спросите.

А. Митрофанова

— Вы поняли, о чем я хотел спросить... Когда речь идет о русской диаспоре, мы друг друга не знаем...

С. Зайцев

— Не всегда, не везде так. Я сразу понял, о чем вы хотите сказать. Может быть, я какой-то идиот, может, я какой-то блаженный, но у меня совершенно другое... Вы знаете, когда мы открывали первый наш кинофестиваль «Русское Зарубежье» в 2007 году, я выдвинул такой лозунг «Соотечественники всех стран объединяйтесь». Вот я расскажу такой случай из жизни. Вот у меня есть соседи, друзья, у которых были соседи, с которыми они дверь в дверь жили и не общались. Ну бывает такое в многоэтажных домах, многоквартирных домах. И эти мои друзья, так жизнь сложилась, уже несколько лет живут в Америке. И вот в Америке как-то эти люди, воля Божья на то, встретились, они встретились со своими соседями и они стали большущими друзьями. Вы представляете?

А. Пичугин

— Бывает такое.

А. Митрофанова

— Бывает. Но тенденция все равно прослеживается.

А. Пичугин

— Разве?

А. Митрофанова

— Мне кажется, что да.

А. Пичугин

— Мне кажется, что русские туристы стремятся друг друга не замечать на отдыхе. А диаспора, которая живет за пределами России, она все-таки...

С. Зайцев

— Не знаю, мне кажется, что нет.

А. Пичугин

— Мне кажется, тоже.

С. Зайцев

— Я серьезно с этим не сталкивался. Кое-какие наблюдения есть, я тоже могу поделиться, то, о чем Алла говорит, но это, скорее, недомыслие...

А. Митрофанова

— У меня иногда возникает ощущение, что это из-за того, что мы как будто стыдимся, что принадлежим к этой стране...

С. Зайцев

— Друг друга стыдимся... Это то, от чего нас отучают эмигранты те, настоящие... Есть еще выражение «колбасная» эмиграция. Это совершенно другое. Это не всегда справедливо, и я термином таким не пользуюсь. Но я хочу сказать, что, конечно, безусловно, эмигранты современные да простят меня, та эмиграция гораздо интереснее. Нам она для изучения гораздо интереснее. Та эмиграция оставила действительно... Многие эмигранты современные они стремятся сделать что-то для России, чистосердечно, честь им и хвала, но это все равно несравнимо...

Первая волна или вторая волна... Я не хочу обижать, некоторые уехав туда, работают для России, у нас есть такие друзья, которые приезжают в Дом Русского Зарубежья. Замечательная женщина Кира Рифшти, она живет в Девоне на границе Франции и Швейцарии, формально на французской территории, хотя границы там нет, как вы понимаете. Она столько замечательных добрых дел делает для России.

А. Митрофанова

— А расскажите, что она делает, например?

С. Зайцев

— Она и знакомит, пытается какие-то архивы нам передавать, знакомит с людьми, которые нам передают эти архивы в Дом Русского Зарубежья, потому что архивы могли бы пропасть. Повторяю, сколько уже было таких, ценнейшие вещи пропадали. Она сейчас на 9 мая организовала, причем я ей в этом никак не помогал, показ фильма «Союзники», потому что она искренне переживает за нынешнее отношение к России в Западной Европе, во Франции, в частности. Она организовала этот показ, почти 100 человек собрала и совершенно разных людей, там были русские и не русские, и все плакали после этого фильма и говорили: «Что же, мы же можем дружить, оказывается». Потому что то, что нам политики навязывают — это одно, а люди хотят общаться, хотят дружить.

Я, например, знал одного замечательного человека, представителя первой волны эмиграции Никиты Валерьяновича Моравского. Он сначала эмигрировал в Харбин, в Шанхай, на острове Табабау был в лагере. И потом 60 лет практически прожил в Америке. И он мне говорили, цитирую, что называется, он мне говорил: «Сережа, вы знаете, я очень люблю Америка, у нас самая красивая страна в мире, я очень люблю американцев, это очень добрые люди, но у нас самое злое в мире правительство». Он говорил такие вещи. Как хотите к этому относитесь.

А. Пичугин

— Здесь банальные только вещи на ум приходят: главное — помнить, что мы все люди. И сейчас это особенно важно.

С. Зайцев

— Да, между прочим, совершенно верно. Как бы это ни звучало банально, совершенно верно. Мы показывали наш фильм «Союзники» на «Россия Сегодня», в канун 70-летия Победы, это был... Был пресс-секретарь, по-моему, могу путать должность, Американского Посольства...

А. Пичугин

— Пресс-атташе...

С. Зайцев

— Пресс-атташе, видимо, да. И он, в общем, под большим впечатлением ушел после просмотра. И сказал: «Да, это тот фильм, который нужен и вам, и нам».

А. Пичугин

— Дай Бог.

А. Митрофанова

— Хотелось бы. И если искусство берет на себя такую функцию соединять людей.

С. Зайцев

— Вы знаете, что да, берет, иногда просто не соединяет.

А. Митрофанова

— Не справляется иногда, но хочется, чтобы справлялось. Чтобы у вас было фильмов хороших и разных.

С. Зайцев

— Это в меру талантов режиссеров. И продюсеров, которые эти фильмы продвигают. Я всегда говорю... Я вообще игровик по образованию, первое мое кино было игровое, я снимал, а потом меня документальное засосало как-то. Я говорю, не делите кино на художественное и документальное. Лучше делить на игровое и не игровое, потому что художественным-то должен быть в меру таланта режиссера любой фильм. Художественным. Когда мы начинаем какой-то проект, я верю, что это должен быть художественный фильм, а лучше высоко художественное не игровое кино.

А. Пичугин

— Документальное может быть игровым?

С. Зайцев

— Нет, это документ.

А. Митрофанова

— Есть такое направление мокьюмерри, а ля документальное кино снимается в условиях постановочных... Вы занимаетесь как раз другими вещами.

С. Зайцев

— Мне кажется, что интереснее либо подлинное документальное кино, либо художественное не игровое. Андрей Осипов замечательные фильмы снимает, у него трилогия... Сейчас он снял фильм, который везде идет, получил «Ниву» — «Коктебельские камешки». А до этого у него была трилогия о Серебряном веке: о Максимилиане Волошине, об Андрее Белом, Марине Цветаевой.

А. Митрофанова

— Вот опять же. Вы говорите: он сейчас везде идет.

С. Зайцев

— Это значит, что в мире документального кино о нем знают, его смотрят, обсуждают.

А. Митрофанова

— А широкий зритель не в курсе вообще. Выбирайтесь из этого гетто.

А. Пичугин

— Давайте еще раз адрес назовем.

С. Зайцев

— Адрес киноклуба «Русский путь» — это Дом Русского Зарубежья имени Александра Солженицына, метро Таганская-кольцевая, Нижняя Радищевская, дом 2. По адресу даже найти сложнее, чем визуально.

А. Пичугин

— Визуально очень просто. Подтверждаю.

С. Зайцев

— Это метро Таганская-кольцевая, за метро стоит сразу Никольский храм, а слева через дорожку маленькую — большой комплекс, большой центр Дом Русского Зарубежья.

А. Митрофанова

— Добро пожаловать в Дом Русского Зарубежья, дорогие слушатели. И спасибо за этот разговор нашим гостям — Сергей Зайцев, директор киностудии «Русский путь» был в этой студии и Николай Раужин, кинорежиссер, который также снимает для киностудии «Русский путь». Спасибо за ваши проект, просветительские, миссионерские.

А. Пичугин

— Сегодня такая дата — 22 июня, мы, может, не очень много говорили о начале войны, о войне в целом, но это те темы, которые сегодня обсуждались, они даже в этом контексте очень важны. Особенно сегодня о них очень важно было поговорить. Спасибо.

А. Митрофанова

— Алексей Пичугин, я — Алла Митрофанова, прощаемся с вами.

А. Пичугин

— До встречи, счастливо.

С. Зайцев

— До свидания.