«Преображение». Светлый вечер с протоиереем Андреем Рахновским

прот. Андрей Рахновский

У нас в гостях был настоятель храма Ризоположения в Леонове, преподаватель кафедры библеистики Московской Духовной Академии протоиерей Андрей Рахновский.

Мы говорили о смысле Евангельского события Преображения Иисуса Христа, о его значении для апостолов, для их современников и для людей живущих сейчас.

---

К.Мацан 

— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие друзья. В студии моя коллега Алла Митрофанова и я – Константин Мацан. Мы вас от всей души поздравляем с наступающим праздником Преображения Господня, которое церковь празднует завтра, а вернее по церковному календарю уже сегодня вечером этот праздник мы начинаем отмечать. Поздравляем вас. У нас сегодня в гостях протоиерей Андрей Рахновский – настоятель храма Ризоположения в Леонове, преподаватель кафедры библеистики Московской духовной академии. Добрый вечер, отец Андрей. Начали мы уже перед эфиром немножко говорить про праздник Преображения и как-то созрел такой вопрос совершенно неожиданно – отец Андрей, Вам самому, как священнику, как преподавателю, как пастырю с многолетним опытом, все понятно про этот праздник? У Вас есть про него ответы, или Вы к нам тоже с вопросами про него пришли? 

А.Рахновский 

— Наверное, все, что прозвучит здесь в эфире – это попытка ответить даже в том числе на собственные вопросы, поскольку, да, я могу сказать, что мне не все понятно в празднике Преображения.  

К.Мацан 

— В каком смысле? 

А.Рахновский 

— Конечно я читал Евангелие, я помню евангельский текст, я читал толкования, но самое важное в данном случае, что это не текст о празднике, а это все-таки событие. И на самом деле проникновение в тайну Преображения подразумевает некое участие в том событии. А участие в том событие возможно, наверное, только через собственное преображение той благодатью. И любой трезвомыслящий человек и христианин скажет, что я пока бесконечно далек от именно глубинного восприятия этого события. Не хочется говорить праздника, потому что слово «праздник» ассоциируется с неким просто воспоминанием. В то время все-таки нам предлагается участвовать в этом событии и степень этого участия в заповеди блаженства. «Блаженны чисты сердцем, они Бога узрят», - и мы понимаем, что мы пока не совсем способны к этому, вот так, наверное.  

К.Мацан 

— На первой минуте программы мы суммировали весь смысл события праздника, сказали про Преображение, как праздник, про внутреннее преображение. Теперь давайте разбираться, как с этим быть нам простым людям. Для начала давайте напомним себе в первую очередь и всем слушателям – что за событие, что произошло, что описывает Евангелие.  

А.Рахновский 

— Во-первых, я хочу Вас поблагодарить за то, что Вы спрашиваете об этом событии. У меня был один очень интересный опыт, когда в наш храм приехало телевидение, снимать сюжет о Преображении. Меня поставили перед телекамерой и попросили рассказать о празднике. Я начал рассказывать о евангельском повествовании, но репортер меня перебил и сказал: «Нет, Вы знаете, Вы нам про яблоки расскажите». Поэтому, я Вам очень благодарен, что Вы меня не спрашиваете про яблоки, а спрашиваете про событие.  

А.Митрофанова 

— А я честно говоря, как-то даже про яблоки и забыла. Добрый вечер, кстати, дорогие слушатели, а то тут Костя так увлекся разговором, что не дал мне даже возможности поздороваться. Собственно говоря, про яблоки, так получается, что эта вещественная составляющая затмевает собой глубокое содержание праздника.  

А.Рахновский 

— К великому прискорбию.  

А.Митрофанова 

— Но может быть дело не столько в этом, а в том, что содержание праздника настолько высоко, далеко, глубоко, где угодно, но только нашими мозгами дотянуться до этого невозможно. Поэтому возникают разные костыли, например, яблоки, или что-то еще, мед освящается на медовый спас, орехи на ореховый спас и много таких других вещей, которые суррогаты что ли, эрзац такой. Но через это проще понять, наверное, что происходит в церкви, или не проще? 

А.Рахновский 

— Давайте попытаемся понять, давайте попытаемся вспомнить, что же произошло. На самом деле очень важно связывать евангельские события, которые может быть отстоят друг от друга на протяжении нескольких месяцев, или дней, очень важно их связывать друг с другом. И пример такого как бы целостного проникновения в текст Евангелия, мы видим у святых отцов, например, которые говорят то, что событие Преображение стало неким продолжением, или ответом на загадочные слова Христа, которые он произнес перед народом. Он сказал, что среди здесь стоящих есть некоторые, кто не вкусят смерти, но увидят Царство Божие, пришедшее в силе. Святой Иоанн Златоуст эти слова, эту фразу ставит перед событием Преображения в хронологии евангельских событий и говорит, что праздник Преображения – это ответ на эти загадочные слова. Что это значит, что Царство Божие в силе и некоторые из стоящих и слушающих увидят. И вот ответ, он берет трех избранных учеников – Петра, Иакова, Иоанна на гору Фавор вместе с ними помолиться. В общем-то, изначально, в этом поступке Христа нет ничего необычного, поскольку мы из Евангелия знаем, что Христос часто уединялся для молитвы. А тут Он еще берет с собой троих учеников. И когда Он молился, как описывают это евангелисты, что вид Его преобразился, что Он воссиял светом, что одежды Его стали белыми, как снег, так что невозможно, ни один белильщик на земле не сможет так выбелить эти одежды и это явление чудесного света и Христа в этом свете сопровождалось явлением ветхозаветных пророков – Моисея и Илии, с которыми Христос беседовал о своем грядущем страдании. И дальше события развиваются не менее таинственно и загадочно. Апостол Петр произносит такую фразу: «Хорошо нам здесь быть», - причем евангелисты замечают, что он в таком находился изумлении, что не знал, что сказать.  

А.Митрофанова 

— В эйфории.  

А.Рахновский 

— «Хорошо нам здесь быть», - потом еще фразу произносит: «Господи, давай сделаем три кущи здесь».  

К.Мацан 

— То есть, три палатки.  

А.Рахновский 

— Три палатки, да, Тебе, Моисею и Илии. И через какое-то мгновение, когда апостолы поднимают глаза, они перед этим слышат голос Господа: «И сей Сын Мой возлюбленный, Его слушайте», - и это явление вдруг мгновенно исчезает. То есть, подняв глаза, они вдруг видят, что перед ними предстает обычная картина, Христос в своем обычном виде и как будто бы ничего и не было. И вокруг размышления над этим евангельским событием, вокруг созерцания этого события и строится этот праздник, строятся богослужебные тексты, строятся проповеди и в общем-то, строится, в такой далекой перспективе и наша духовная жизнь. Но сейчас мы как бы коснулись такой формальной стороны, описали сами события. Интересно, наверное, нам попытаться понять, а что стоит за теми, или иными поступками Господа и апостолов.  

А.Митрофанова 

— И какое отношение это имеет к нам, Вы уж меня простите за такое снижение, но вместе с тем, если иметь в виду, что Евангелие к нам обращено, наверное, есть смысл разобраться и в этом событии тоже. Какое отношение праздник Преображения Господня, настолько непонятный вообще, в кубе непонятный, я бы даже сказала, имеет к нам и как это к себе применить, вот это лекало, которое… 

А.Рахновский 

— Вы знаете, здесь я думаю, что нужно, как первая ступень… есть такой очень хороший совет, когда мы читаем евангельский текст, есть такое правило, как бы его размышление, правило чтения, оно распределяется по лицам. Если я не ошибаюсь, сначала идет третье лицо, потом первое лицо, а потом второе, то есть – они, я, мы. То есть сначала мы пытаемся понять, что это значило для апостолов, конкретно для того времени, для тех людей. Потом обращаем к первому лицу, к себе, что это значит для меня. И мы – что мы можем по этому поводу другим людям сказать. Поэтому я, если мы конечно удержимся в этой схеме, можно пойти по такому пути. Поэтому само по себе событие, загадочно в чем. Во-первых, почему Христос избирает троих учеников? 

К.Мацан 

— Да, хороший вопрос. 

А.Рахновский 

— Сразу скажу, что я не знаю ответ на этот вопрос, не потому, что я не прочитал какие-то толкования, или еще что-то, но все-таки все объяснения, которые встречаются, они опять-таки попытки понять, почему так происходит.  

А.Митрофанова 

— Это кстати говорит с блестящим богословским образованием и преподаватель кафедры библеистики Московской духовной академии, дорогие слушатели.  

А.Рахновский 

— Я несколько более скромного мнения о своих познаниях, но дело в том, что… 

А.Митрофанова 

— Это понятно, но… 

А.Рахновский 

— Понятно, Петр – это тот апостол, который и отречется от Христа, и покается и тот апостол, который горячо любил самого Христа. Апостол Иоанн Богослов, тоже среди апостолов уникальная личность, да, того, кого больше всего любил Христос по-человечески, тот, который напишет самое возвышенное в богословском смысле Евангелие. И его брат Иаков – тот, кто первый из апостолов примет мученическую кончину. Я не знаю, подходит ли здесь это объяснение, но мне кажется, что эти, скажем так, личная история этих апостолов возможно связана с этим. И кстати в кондаке праздника есть очень интересные слова, что… 

К.Мацан 

— Давайте напомним, что такое кондак.  

А.Рахновский 

— Кондак – это основное песнопение праздника в котором изложен смысл праздника, есть тропарь песнопения праздника, кондак – молитва, посвященная этому дню. Там есть такие слова, что преобразился на горе, показал ученикам славу… я сейчас может быть в русском переводе, когда тебя увидят распинаемым, страдания разумеют волю, то есть поймут, что Ты страдал по своей воле. То есть по идее это событие Преображения должно было укрепить учеников тогда, когда они увидят Христа уже не в славе, а распятым и страдающим. И чтобы они тогда как бы не разуверились, не потеряли веру, а вспоминали Преображение, видели Его славу и понимали, что Он идет на страдания добровольно и принимает их не по своей слабости, а потому, что желает спасти род человеческий.  

А.Митрофанова 

— И не помогло.  

А.Рахновский 

— Откуда мы знаем? Понимаете, в какой мере оно могло помочь – в какой-то мере помогло. Может быть оно помогло не совершить какой-то поступок мгновенно, а может это помогло апостолу Петру раскаяться. Откуда мы знаем. Ведь так бывает, что мы вроде как все понимаем и ко всему готовы, а вдруг какие-то обстоятельства застают нас врасплох и мы реагируем совершенно неподобающе, как сами от себя этого не ожидали. Может то же самое произошло с Петром. И наверняка, то, что он был созерцателем Преображения Господня, может помогло ему как раз и прийти потом к покаянию и опять вернуться ко Христу. А может быть апостола Иакова это укрепило в его первом мученическом подвиге, Иоанна Богослова тоже каким-то другим образом. Мы как бы не знаем, это может превратиться в такие досужие домыслы, пытаться проникнуть в психологию этих людей, которых мы не так хорошо знаем с человеческой стороны, но так вот. Поэтому мне кажется, что это произвело надлежащее впечатление на учеников. Но, я не сказал, наверное, здесь ключевой вещи, что Христос не преобразился, а ученики Христовы, им было дано увидеть ту славу, которая всегда сопутствует Христу. Тут очень важный момент, мы называем Преображение Господне – «η μεταμόρφωση του κυρίου», то есть изменение вида, если очень просто переводить на русский язык, то да, открылась та слава, которая всегда со Христом.  

 

К.Мацан 

— Протоиерей Андрей Рахновский – настоятель храма Ризоположения в Леонове, преподаватель кафедры библеистики Московской духовной академии сегодня проводит с нами этот «Светлый вечер».  

А.Митрофанова 

— Иными словами получается, что Христос, какой есть, такой и остается и в этот момент на горе Фавор тоже, но ученики Его видят в совершенно другом виде… 

А.Рахновский 

— Открываются глаза учеников, можно так сказать.  

А.Митрофанова 

— И не потому, что меняется Он, а потому что у них меняется зрение, у них меняется угол зрения, оптика и прочее. Получается, что у них появляется нечто вроде такого… 

А.Рахновский 

— Духовное зрение. То, что называют духовным зрением. Потому что, я понимаю, да, мы иногда желая приблизить к общечеловеческому пониманию какие-то моменты нашей веры, мы используем сравнения. Но тут ни в коем случае нельзя думать, что благодать Божью, слава которой открылась в Преображении, можно измерить приборами, оптическими и прочими физическими приборами. Это невозможно, но да, действительно, Вы правы, что что-то такое сделалось со взором, с глазами, с духом учеников, что они увидели Христа таким, какой Он на самом деле всегда. И даже Он таковым оставался, оставаясь на кресте.  

К.Мацан 

— Иными словами, можем ли мы сказать, что это и есть тот опыт, который может быть усвоен нами – простыми людьми – что Бог, он всегда такой, какой Он есть, но чтобы Его увидеть, мы должны измениться.  

А.Рахновский 

— Это замечательный вывод, да, это если переходить от объяснения праздника непосредственно к практике какой-то духовной жизни… 

К.Мацан 

— Мы еще вернемся к самому празднику и к Евангелию, но сейчас этот вопрос интересует.  

А.Рахновский 

— Совершенно верно, это очень верное замечание.  

А.Митрофанова 

— А что нужно сделать, тогда следующий вопрос, для того, чтобы такое могло в жизни с каждым из нас произойти? 

А.Рахновский 

— А вот, не посчитайте, что я ухожу от Вашего вопроса, но мне кажется, что ответ на это содержится в дальнейшем повествовании. Смотрите, апостолу Петру так хорошо, он действительно увидел Царство Божие, пришедшее, явившее себя в силе. Он стать созерцать Царство Божие. И поэтому он говорит, ну давайте сделаем три палатки… то есть понятно, его слова, простите, может быть кто-то и смутится таким выражением – не совсем адекватная как бы реакция, как человека, которому вдруг открылось то, что во многом превышает его самого, его понимание. Ему так хорошо, что хочет остаться здесь навсегда, не возвращаться больше в ту обычную жизнь. Но, тем не менее, эта обычная жизнь наступает и получив этот уникальный опыт, апостол Петр и другие апостолы возвращаются к обычной жизни с ее дрязгами, проблемами, злобой, грехом. Они потом идут в этот мир, где они проповедуют Евангелие, где они встречают и радость, и благодать, и опять-таки боль, страдания и непонимание и только после этого, уже, наверное, перейдя границу своей жизни, апостолы, исходя из этого мира, умирая, приняв мученическую кончину, действительно сподобились Царства Божия. То есть, для того, чтобы его достигнуть это Царство Божие, нужно пройти очень непростой и трудный путь. В чем-то это похоже на жизнь каждого человека, ведь когда мы только приходим к вере, становимся верующими людьми, мы переживаем некий период какого-то духовного подъема, некой эйфории. И нам кажется, что так будет всегда, мы ходим в храм, мы пытаемся посетить каждую службу, приложиться ко всем мощам, иконам, часто исповедоваться, причащаться и так далее, читать все молитвы. Но все мы знаем, что этот период горения внутреннего первоначальный обязательно проходит, когда человек вдруг погружается в некое более такое трезвое состояние и начинает испытывать нешуточную борьбу со своими страстями и грехами. И смотришь на человека, который через несколько лет своего обращения ко Христу, как у него все упало, он уже и молиться не хочет, и молитвы пропускает, и на службы уже идти тяжело, то есть все, что связано с духовной жизнью, вызывает очень-очень серьезное напряжение в человеке. Но, опять-таки, если человек пройдет этот путь непростой, вот этой внутренней борьбы, он не достигнет уже Царства Божия в его совершенном виде. Поэтому Господь нам дает в начале нашего пути почувствовать, как бы… извините за такое выражение, авансом, что нас ждет. А потом это от нас забирает, потому что на самом деле в нас самих еще это не созрело и мы не готовы к тому, чтобы это держать в себе. Поэтому это уходит от нас. Но уходить не потому, что Господь нас оставляет, потому что хочет, чтобы мы через путь этой борьбы, как и апостолы, в конце концов пришли к Царству Божию. И вот пусть этот первоначальный опыт нашего вхождения в церковь, воспоминания о нем радостные, благодатные, они по идее должны нас укреплять всю жизнь. Раз я тогда пережил такое чудо – чудо веры, чудо обращения, чудо благодати, значит это возможно и значит к этому опять можно вернуться, можно прийти несмотря ни на что. То же самое и апостолы, имея опыт Преображения Господня, они преодолевали трудности, вспоминая это в том числе.  

К.Мацан 

— Вот смотрите, я в прошлой части сказал, такой тезис предложил, который Вы поддержали, который из Ваших слов вытекал, что Господь таков, каков он есть и если человек, допустим, его не видит и не чувствует, то самому человеку нужно измениться и тогда он увидит то, что и так уже есть – некий аналог того, что мы читаем в Евангелии про Преображение Господне. Я с одной стороны тут же готов себе и возразить. Потому что получается, что грубо говоря, нам нужно такое механическое усилие. Вот я, допустим, человек не верующий, но я сейчас как-то себя заставлю, вот что-то в себе измению и Бога тут же увижу и все будет хорошо. С другой стороны, есть тезис о том, что вера – это дар, что вера не возникает по воле самого человека, все-таки должно быть какое-то участие, видимо, и Бога, чтобы человеку это открылось и получается, что… а слово «дар» какое-то такое… кому-то дам, кому-то не дам, кто-то может Меня увидеть, а кто-то не может. Вот как… эта вилка такая, она всегда требует ответа, что тут можно сказать? 

А.Рахновский 

— Вы знаете, я так думаю, что мы как-то, разговаривая о Евангелии, о Священном писании, приводили такой пример, что слово Евангелие – благая весть о спасении, оно имеет в греческом языке двойное значение. Евангелие – благая весть и евангелием назывался подарок, дар, который дарили человеку, который принес эту благую весть. То есть, предполагается… 

А.Митрофанова 

— Которому принесли благую весть, или который? 

А.Рахновский 

— Вы пришли к какому-то человеку и сказали… 

А.Митрофанова 

— Магдалина к императору Тиберию, например, пришла, принесла ему благую весть, яйцо подарила – это яйцо тоже евангелие? 

А.Рахновский 

— Нет-нет, я немножко другое имел в виду. Человек, который приносит благую весть достоин подарка – этот подарок назывался тоже евангелион – евангелие. Вот вы кого-то обрадовали, принесли хорошие вести – ты поступил в университет – как ты меня обрадовал, на тебе за это коробку конфет. Ну, например, извините за такой, может быть, бытовой пример, но это так. То есть, соответственно предполагается, что да, Господь обращается к каждому человеку и благодать как-то действует на сердце человека. Но человек, в его воле, откликнуться на этот дар, данный всем, сделать ответный шаг, или нет. Я думаю, что здесь все-таки достаточно просто. Ну, просто, в плане такого объяснения. А в жизни в реальной, конечно, все это бывает непросто, а иногда даже трагично.  

К.Мацан 

— Хорошо, если вернуться к Евангелию, все три евангелиста, которые повествуют о событии Преображения, в конце этого события говорят, что Христос запретил ученикам кому-либо об этом рассказывать, рассказывать об увиденном. Вопрос – а почему? Ведь казалось бы, такое случилось, почему же не понести эту благую весть дальше? 

А.Рахновский 

— Это очень интересно, очень интересно, потому что Господь неоднократно запрещает что либо рассказывать о Нем. Когда исцелил кого-то, или какое-то другое чудо совершил, Преображение тоже нельзя говорить.  

А.Митрофанова 

— Вы знаете, можно… я, честно говоря, тут некий парадокс есть. Потому что в одних ситуациях Он говорит: «Никому об этом не рассказывай», а в других ситуциях Он наоборот говорит: «Иди, покажись врачам, или священникам, которые должны засвидетельствовать, что ты стал здоров», - или: «Иди, расскажи, что с тобой случилось, что тебе сделал Господь».  

А.Рахновский 

— Он как раз в случае с прокаженными, наоборот, Христос скрывает это чудо, потому что по закону Моисееву прокаженные должны были приходить к священнику и священник свидетельствовал, сошла с них проказа, или нет. Поэтому, в общем-то, Христос как бы это чудо исцеления переносил на священника, к которому придет этот человек, а не на себя, это одна из… 

К.Мацан 

— Формализовывал немножко.  

А.Рахновский 

— Да, очень верно Вы сказали, формализовал этот момент, сведя его просто к исполнению того, что приписывал Моисеев закон. Самарянка, которая стала рассказывать. Какие ее были слова – вот она сказала, что Он все обо мне рассказал. В общем-то, что Он про нее рассказал – что она грешница. Поэтому Господь наоборот часто скрывает. Почему скрывает? Как один из возможных ответов на этот вопрос – нежелание профанировать великие события, которые свершаются. Представьте себе, при всем том, что они были апостолами, ведь Христос их неоднократно укоряет – как вы несмысленны. То есть они много еще пока… пока сами не приблизились к благодати, пока на них не сошел Дух Святой, апостолы многого не понимали, и Христос неоднократно говорит им о закваске фарисейской, об их учении, они думают, что он про еду говорит. И представьте себе, апостолы, которые пережили это, сходят с этой горы и пытаются рассказать другим, что произошло. Как вы думаете, каков будет их рассказ, как они это передадут, с помощью каких терминов, слов, выражений и как это воспримут люди, которые этого не видели.  

А.Митрофанова 

— Ну да, они скажут, что они видели пророка Илию, Моисея, которые разговаривали с их Учителем на горе Фавор – это серьезное обвинение… 

А.Рахновский 

— Чтобы нас не упрекнули в грубости, я приведу цитату из Священного писания, когда служанка по имени Рода в Книге Деяний увидела, что Петр чудесно освобожден из темницы, побежала наверх рассказывать, что Петр на свободе, ей сказали: «В своем ли ты уме?» - вот то же самое могли сказать и ученикам Христовым, если бы они стали рассказывать о Преображении той толпе людей, которые ходили за Иисусом. 

А.Митрофанова 

— Да, это такой повод для диагностики, наверное. А вместе с тем, смотрите, сегодня же тоже нередко так бывает, с человеком произошло какое-то чудо и он про себя совершенно точно знает, что это действительно так, но я не раз уже с этим сталкивалась, попытки об этом рассказать другим людям либо наталкиваются на непонимание какое-то: «Слушай хватит разводить тут мистику, это обычное совпадение». Либо: «Слушай, а что особенного с тобой произошло? Ты можешь объяснить?» - а человек не может объяснить. Либо, если с ним действительно что-то необычное произошло и дальше потом начинается тиражирование этого события, то оно, как Вы сказали, профанирование такое наступает. Я причем даже не понимаю, как это работает. 

А.Рахновский 

— Причем, когда сам начинаешь рассказывать, понимаешь, что ты сам какую-то ерунду начинаешь говорить. То есть, такая… 

К.Мацан 

— Что-то неубедительное получается, сам не веришь. 

А.Рахновский 

— Получается странно, наивно, неубедительно. Но, ведь очень интересно, что ведь апостол Петр спустя много-много лет, вспоминает об этом событии, но уже с совершенно иной позиции, будучи внутренне уже другим человеком. Ведь он в своем послании вспоминает события Преображения, которое в его послании уже обрастает неким целостным видением веры, Христа, законов духовной жизни, то есть на абсолютно ином уровне. Именно поэтому Господь и запретил. Когда ты поймешь… 

А.Митрофанова 

— Дозреешь.  

А.Рахновский 

— Повзрослеешь, тогда и будешь об этом рассуждать.  

А.Митрофанова 

— А можно еще наивный вопрос задать – а зачем там были пророки Моисей и Илия на этой горе Фавор? Зачем нужно было Христу разговаривать с ними, если Он сам прекрасно все понимает – про свое будущее, вернее про то, что должно произойти, потому что будущее, настоящее, прошлое, применительно к Богу не очень понятно, как это работает, видимо не работает. Но вместе с тем, Он знает весь ход событий, о чем Он говорит с этими пророками и главное, зачем? И почему именно с ними? Почему не с царем Давидом, например? Почему не с Богом Отцом Он об этом говорит? Что это такое вообще? 

А.Рахновский 

— Здесь более понятно, почему Моисей, менее понятно, чем Илия. То есть, то, что Моисей, можно объяснить.  

А.Митрофанова 

— А как? 

А.Рахновский 

— По той простой причине, что Моисей кажется в Книге Второзакония, да простят меня наши слушатели, он произносит пророчество и говорит, что Господь воздвигнет из вашей среды пророка, как меня Его слушайте. Это пророчество Моисея о Христе. Почему о Христе, потому что потом было очень много пророков, но Моисей говорит: «Как меня», - то есть, есть какая-то черта, которая должна роднить Христа и Моисея. Моисей вывел из рабства египетского израильский народ, то есть Пасха ветхозаветная, а Христос совершил Пасху новозаветную, Он вывел нас из рабства греха и смерти. Поэтому в этом смысле, в этом контексте, пророк Моисей – это как нельзя более подходящая фигура для этой беседы и в том числе для того, чтобы это видели ученики Христовы. То есть, здесь очень все сходится хорошо. Что касается пророка Илии, тут как бы сложнее, но можно предположить, что пророк Илия – это тот человек, который не умер, то есть он каким-то образом из этой жизни был взят живым. Поэтому конечно в этом смысле есть некая символика. То есть пророк Моисей, как представитель почивших пророков и как прямо указавший на Христа. И Илия, как тот, кто по промыслу Божию еще не умер, но который потом… которому, как мы знаем из толкования Апокалипсиса, придется еще прийти и засвидетельствовать свою веру и принять кончину мученическую.  

А.Митрофанова 

— Отец Андрей, Вы меня простите, опять же, за этот вопрос, но мы в век скепсиса живем и привыкли рационализировать то, что слышим, видим и так далее.  

А.Рахновский 

— В век скепсиса к определенным вещам, избранным вещам.  

А.Митрофанова 

— Например, да, согласна с Вами, потому что некоторые вещи мы принимаем на веру так легко, что просто куда бы деться… Что касается пророка Илии, а Вы сами как для себя объясняете тот факт, что он мог не умереть. Я Вас даже не спрашиваю о том, верите ли Вы в это, или нет, Вы скорее всего конечно в это верите, ну, наверное, а как это объяснить? Как это визуализировать, как это представить себе, что жил человек и внезапно он на огненной колеснице возносится на небо? Для огромного количества наших предков это давало основание объяснить, откуда на небе гром, например, берется. Как понимать эту историю? Это метафора, это иносказание, это буквально ее надо понимать? 

А.Рахновский 

— Я недаром высказался осторожно, что пророк Илия был взят из этой жизни живым, то есть минуя кончину плоти. Но я не сказал, что он вознесся на небо, тем более, что библейский текст говорит о том, что был вихрь огненный и он как бы был взят на небо и уже вслед ему Елиссей произносит: «Боже, Боже, колесница Израилева». А пророк Илья на колеснице – это конечно такой образ… 

А.Митрофанова 

— Устное народное творчество.  

А.Рахновский 

— Да, устное народное творчество, совершенно верно. Тут сложно сказать, вы понимаете, я сам для себя никогда не пытался объяснить, почему явились Христу Моисей и Илия, честно вам скажу. Я только стал этим интересоваться просто потому, что задают такие вопросы. То есть… 

К.Мацан 

— Всякие разные журналисты.  

А.Рахновский 

— Да… 

А.Митрофанова 

— Ну, не говори, вообще… 

А.Рахновский 

— В принципе люди. И для меня… я просто понимаю, что есть некие события жизни человеческой, в том числе священной истории, которые есть. И не всегда есть какое-то обязательно доступное нам объяснение. Есть просто некая данность, которую мы принимаем. И на самом деле я всегда очень боюсь придумать псевдо объяснение, это очень опасный путь, потому что вообще богослов не должен бояться говорить, что он чего-то не знает. Это абсолютно нормально, это соответствует, я бы так сказал, предмету исследования богословского.  

А.Митрофанова 

— Которое априори больше, чем все наши познания.  

А.Рахновский 

— Да, конечно, вы вед представьте себе, а вдруг объяснение, которое мы дадим, оно не будет реально соответствовать. Хотя оно внутренне логически может быть не противоречивым, ведь так? Так.  

К.Мацан 

— Как говорил один мой преподаватель: «Если у вас каша в голове, значит котелок еще варит».  

А.Митрофанова 

— Хорошо.  

А.Рахновский 

— Поэтому я для себя это просто воспринимаю, но в качестве объяснения я вижу такие… я очень советую почитать интересующимся людям, прямо это очень легко сделать и это можно и книгу купить, можно и в интернете почитать, какие-то классические вещи. Толкования Иоанном Златоустом 17 главы Евангелия от Матфея. Я не помню, какая это по счету беседа, может быть 16-я. Почитать проповедь святителя Григория Паламы на праздник Преображения. И как-то, в общем-то, тоже можно будет в этом разобраться и самому прочитать. Они в том числе объясняют, почему проходили эти события таким образом.  

К.Мацан 

— Меня очень заинтересовало то, что Вы начали говорить про апостолов, которые спустились с горы после Преображения. Я пытаюсь себе представить, как бы это могло быть и логично предположить, что после такого увиденного, после такого пережитого опыта, жить дальше по-прежнему нельзя. Что-то случилось такое – ты не можешь жить, как будто ты этого не видел. И это мне тоже кажется в каком-то смысле мостик к нам всем простым людям. Все мы, наверное, в той, или иной степени переживали то, что мы условно называем «чудом». Чудом, как нечто, что мы может быть не сразу можем объяснить и что нас переворачивает и становится для нас чем-то важным, каким-то поворотным моментом. И вопрос в том, существует ли для человека ответственность за пережитое чудо. Есть ли жизнь после чуда? Как мы должны на это чудо отзываться и дальше жить после пережитого, посланного Бога чуда, какого-то важного события, не знаю, чего угодно, что мы этим словом можем назвать? 

А.Рахновский 

— Вы знаете, я думаю, что удивительное свойство чуда – то, что чудеса происходят в жизни людей не зависимо от их отношения к Богу и даже нравственного состояния очень часто. Поэтому, конечно, вопрос об ответственности за чудо очень важный. Потому что, наверное, да, каждым таким чудом Господь человеку напоминает: смотри, ты знаешь, что ты живешь неправильно, а тем не менее это происходит. Скажем так, есть разные у Господа возможности подействовать на наше сердце – это один из путей, который иногда для нас избирает Господь. В этом смысле, да, действительно ответственность существует и было бы действительно обидно, что прошло просто так и как просто рядовое событие, на которое бы внутренне мы ответили, что да, теперь я в курсе, спасибо за информацию. Но ведь вопрос в том, что человек так устроен, что не всегда чудо его способно в чем-то убедить. А иногда почему-то чудо человека начинает убеждать в его собственной праведности, а не в праведности Божьей и не в том, что Господь чего-то ждет от него. Вот я бы так вопрос здесь поставил. Я как-то общался с одним человеком, который с точки зрения наших христианских моментов живет крайне неправильно. И вся наша беседа с ним состояла в том, что он рассказывал о чудесах, которые Господь в его жизни совершает. И я ему говорю: «Слушай, ты же видишь, что твоя жизнь, заповеди просто попираешь и мы с тобой сейчас словоблудием о каких-то чудесах, а может быть нужно посмотреть на себя», - и почему-то странно человек видит в чуде свидетельство того, что Бог его обязательно простит, что бы он ни делал, что Бог однозначно одобряет все, что он делает. Вот такие неправильные выводы мы часто делаем, вместо того, чтобы об ответственности, как вы сказали, может быть Господь вразумляет меня таким образом? Мы привыкли, что Господь через скорби вразумляет, через болезни, но так тоже происходит, а иногда через чудо.  

А.Митрофанова 

— Протоиерей Андрей Рахновский – настоятель храма Ризоположения в Леонове, преподаватель кафедры библеистики Московской духовной академии сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера». И я напомню, дорогие слушатели, здесь мой коллега Константин Мацан, я – Алла Митрофанова. И мы буквально через минуту вернемся к этому интереснейшему разговору. У меня есть пример, который бы очень хотелось здесь привести.  

 

К.Мацан 

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. В студии моя коллега – Алла Митрофанова и я – Константин Мацан. Этот «Светлый вечер» мы проводим, напомню, с протоиереем Андреем Рахновским- настоятелем храма Ризоположения в Леонове, преподавателем кафедры библеистики Московской духовной академии. Еще раз поздравляем вас с завтрашним праздником Преображения Господня о котором мы сегодня и говорим.  

А.Митрофанова 

— По поводу Преображения и по поводу того, как это может работать в жизни. Как чудеса с нами случаются, или не случаются, как мы к ним относимся и как они на нас влияют, и насколько мы ответственны вообще за то, что с нами в жизни происходит. У меня много разных знакомых и друзей, но есть только один человек, который меня своим рассказом таким сразил совершенно – по поводу того, как он встретил свою будущую жену. Он такой совершенно блестящий мальчик, умный, во всех смыслах замечательный, все у него в жизни хорошо и прекрасно и в принципе, так часто бывает, пока человека жареный петух в голову не клюнет – он не задумывается о том, что в жизни помимо горизонтального измерения есть что-то еще. Как было с ним – с ним было совершенно по-другому. Когда он встретил свою будущую жену, он на нее посмотрел и сказал сам себе: «Мне кто-то послал такое чудо, я подозреваю, что это было откуда-то сверху для меня и я такой, какой я есть, - говорит этот мальчик, - я вообще не смогу это удержать, во мне нет никаких сил для того, чтобы это удержать. Потому что то, что со мной произошло – это настолько больше меня, что я это удержать не смогу, мне надо что-то срочно с собой делать». И он побежал в храм. гораздо чаще в жизни… это потрясающая история, я знаю всего одну такую, к сожалению, наверное, их гораздо больше, но мне известна только одна, вот я ее пересказываю. Гораздо чаще бывает по-другому. Гораздо чаще бывает, что два человека встречают друг друга, очень друг другу нравятся, им кажется, что они вытащили наконец-то в жизни лотерейные билеты те самые счастливые, они создают семью, а потом все начинает трещать по швам. И до них доходит, что это был не тот лотерейный билет, что его надо перетащить, потому что тут они ошиблись, но ничего, есть еще другой шанс. И это совершенно другой подход к любви, к отношениям, к ответственности за это чудо, которое в жизни и моего друга, и других людей тоже происходит, но только воспринимают это люди совершенно по-разному, и этого импульса к тому, что мне надо срочно что-то с собой делать, потому что такой, или такая, как я есть, я этого удержать не смогу. Мне кажется, что это одна из иллюстраций к тому, о чем мы с вами говорим в контексте праздника Преображения.  

А.Рахновский 

— Да, но Вы знаете, мне кажется, что помимо нашего разговора об этих усилиях по преображению, может быть нам нужно сказать о том, вообще, какой-то перспективе – ради чего. Понятно, что этот человек решил, для того, чтобы удержать в своей жизни то, что ему открылось, то как Господь устроил его жизнь, он понял, что себя нужно срочно менять. Но это, конечно, вне всякого сомнения правильное решение, но оно все-таки касается пока еще какой-то земной перспективы. Очень интересно здесь было бы открыть какой-то другой горизонт, может быть более далекий, но лично меня этот момент очень вдохновляет, потому что из праздника Преображения церковь в своей истории сделала очень интересный вывод. Я имею в виду вывод о том, что тот свет, которым просиял Спаситель – это именно явление славы Божьей, благодати Божьей и явление Самого Господа. И христианские подвижники, одно из самых первых таких упоминаний интересных, которое встречается у Антония Великого, когда после многих лет изнурительной духовной борьбы, он вдруг видит, что луч света как бы его осиял и действие страстей в нем прекратилось, он испытал именно глубокий покой, умиротворение и причастность Божественной благодати. И вот подобного рода явление Божественного света описано в духовном опыте святых отцов и у Семена Новобогослова и не только. И явление этого духовного света в практической жизни подвижника, оно воспринималось, как прямое причастие свету Преображения Божественного, который был на горе Фавор. Таким образом устанавливается связь очень живая и глубокая, между нашими внутренними усилиями, нашей духовной жизнью и тем событием. Конечно я отговариваю всех наших слушателей стремиться к тому, чтобы во время духовной жизни, молитвы увидеть обязательно какой-то свет. Сто процентов – это будет прелесть и нездоровое духовное состояние, не к этому стремились подвижники. Но если говорить об опыте святых – к чему они приходили в результате подвига – они соединялись с благодатью Божьей, с Божественным светом, переживали его действие, явление внутри себя и это было свидетельством их воссоединения с Богом. Плата их обожения. Не факт, что в жизни вашей, моей, духовной жизни, мы сподобимся подобного рода явления Божественного… как Серафим Саровский во время беседы с Мотовиловым, еще один пример, но мы должны понимать, что цена всех усилий направлена к соединению с Самим Богом. То есть, иными словами, все эти усилия стоят того. Потому что в истории церкви, извините, вы хотели вопрос задать, но я немножко вас перебью, в истории церкви был и другой взгляд. Я сейчас не буду входить в историю споров догматических, а именно то, что для человека невозможно непосредственное соединение с Богом. Что Господь настолько непостижим в своей сущности, что ни о каком соединении человека с Ним речи быть не может и Божественная благодать, и Божественный свет – это некие тварные феномены, некие энергии с помощью которых Господь воздействует на человека, но это не сам Господь. Но церковь в результате напряженного богословского труда дала на это ответ – благодать Божья – Сам Господь. И соответственно тут ставится вопрос о конечной цели вообще духовного подвига. Если я, не про себя я сейчас говорю, если я тружусь, молюсь, не жалею себя ни в коей мере и итог этого – соединение с каким-то светом, с благодатью, которая не Бог – и что тогда? Во что превращается духовная жизнь такого… я как ослик, который обречен бесконечно идти за морковкой, которую передо мной держат. И совсем другое дело, когда я понимаю, что идя по пути духовной жизни, ту благодать, которую я получаю – это опыт соприкосновения с Самим Богом. Ни с каким-то Его отображением, ни с каким-то тварным феноменом, а с Самим Господом. Это очень важный и краеугольный момент вообще христианской духовной жизни – для чего мы ведем духовную жизнь. Ответ просто, что для того, чтобы стать по благодати тем, кем Бог является по своей сущности.  

К.Мацан 

— Мне кажется здесь важно, может как-то спросить, или подчеркнуть, насколько все то, что Вы сказали и опыт самого события Преображения, опыт апостолов, и опыт последующих святых, которые достигали духовной работой похожего какого-то состояния, что это просто показывает, что человеку в принципе открыта встреча с Богом, очень-очень близкая. Настолько близкая, как это только может быть возможно. Не каждая религия предлагает такую близость встречи с Богом, как христианство.  

А.Рахновский 

— Конечно, часто религия предлагает, скажем так, отношения между Богом и человеком этические, покровительственные, отношение как бы неких двух субъектов. Но только христианство говорит о том, что оказывается человек призван не только, чтобы быть рядом с Богом, а в каком-то, я не побоюсь этого слова, симбиозе, некое взаимопроникновение двух жизней друг в друга – божественной и человеческой. Об этом говорит именно христианство. При этом не надо здесь видеть какой-то пантеизм, мы обретая обожение, не теряем себя, своей природы, мы не становимся иными по природе, мы не перестаем быть человеком, мы не растворяемся в Боге – нет. Но это удивительно, что оставаясь самим собой, человек обретает обожение и всецелое соединение с Богом. Это удивительная тайна духовной жизни, которую дает христианство. И кстати недавно мы совершали праздник преподобного Серафима Саровского. Кто-нибудь подумал, что события Преображения и преображение преподобного Серафима времени бесед с Мотовиловым – это события, находящиеся в одной духовной плоскости. Личности конечно разные, там Христос, здесь преподобный Серафим, но явления одного порядка, это явления органически близкие – это продолжение того события, которое произошло на горе Фавор.  

 

А.Митрофанова 

— Протоиерей Андрей Рахновский – настоятель храма Ризоположения в Леонове, преподаватель кафедры библеистики Московской духовной академии сегодня в программе «Светлый вечер». Отец Андрей, а можно к Вам карамазовский вопрос, такой проклятый вопрос, или каких еще называют иными словами – если мы говорим про тот свет, который увидели апостолы на горе Фавор, который исходил от Христа и если я правильно понимаю, исихасты про это говорят, что это свет, который пронизывает все в этом мире, главное правильно зрение свое настроить должным образом, а для этого нужны все эти упражнения и так далее, духовные упражнения, чтобы увидеть, насколько преображается мир в присутствии Бога в нем. А почему тогда, если мир пронизан этим светом, понятно, мы его не видим, мы в этом смысле слепые люди, но если этот мир пронизан таким светом, то почему в нем столько всего нехорошего – бомбы, смерть людей друг от друга. Не смерть, как факт, как конец нашей жизни, а насильственная смерть, детки страдающие. Ну и так далее, Вы понимаете, о чем я говорю. Если этот мир пронизан таким светом.  

А.Рахновский 

— Я бы вопрос разделил на две части. Да, этот мир этим светом пронизан, но мы понимаем, что человек – это самостоятельное существо, со свободой воли и так далее. То есть, как вам сказать, если бы мы считали так, что поскольку весь мир пронизан Божественным светом, тогда все должны быть автоматически божественны. Но извините, это не я придумал, это выражение одного очень известного богослова, в таком случае Бог – это Кронос, пожирающий своих детей. Некая такая масса, при соприкосновении с которой ты перестаешь быть самим собой, ты преображаешься в нечто совершенно иное. Вспомните известный фильм «Матрица», как один из героев превращал всех в подобие себя. Но с Богом не так, поэтому то, что Бог везде присутствует- это никак не отменяет того, что мы осуществляем в этой жизни некие самостоятельные действия и можем этому свету приобщиться, если захотим. Вопрос страданий, их смысла – это вопрос абсолютно отдельный и любой ответ на этот вопрос, как вам объяснить, он всегда выставляет отвечающего в таком виде, что люди то страдают, у них реальная боль, реальные слезы, а мы такие чистенькие тут сидим и теоретически об этом рассуждаем. И какой бы ответ ни был дан здесь, он будет проигрывать, потому что говорящий это не испытывает того, что испытывают дети где-нибудь даже сейчас в Сирии, например. Поэтому иногда я считаю для себя нравственно недопустимым свободно рассуждать на эти темы. Но если наши слушатели для теории потерпят, то можем сказать, что тема страдания в христианстве является одной из самых ключевых. И страдания человека почему-то не прекращены Богом, а почему-то Сам Бог решил пострадать также, как страдает человек. Это уже удивительно, в самом космосе христианского богословия, христианского мировоззрения. И мы от страданий не отворачиваемся, мы не пытаемся объяснить это какими-то прекрасными словами, что это на самом деле… нет – это не нормально, это боль, это всегда страшные переживания. То, что мы можем здесь сделать – мы можем только помогать и сопереживать, также, как делал Христос. Сам пришел и сопережил, и Сам пострадал. В христианской вере разрешение этого вопроса связано с темой суда и воскресения. Если бы тема страданий не стояла со всей остротой перед нами сейчас, для нас было бы вообще непонятна сама идея необходимости суда и воскресения и второго пришествия Христова. Каждый раз, когда мы произносим: «Отче наш, да приидет Царствие Твое», - мы фактически говорим: «Господи, да когда же закончится то, что сейчас происходит». И здесь я сам встаю перед фактом того, что Господь страдания только обещает прекратить, они будут прекращены. В нашей земной реальности Он их не прекращает тотально, а стремится Сам их пережить с нами, как Он это делает на кресте. Мне остается только в изумлении остановиться перед этим. Если я увижу страдающего человека я попытаюсь ему помочь, если я буду страдать сам, то как-то пережить это с христианской верой. Больше ничего сказать не могу. Мы с этим должны жить и мы живем с этими страданиями.  

А.Митрофанова 

— Спасибо за ответ.  

А.Рахновский 

— Это не ответ даже, это размышления.  

К.Мацан 

— Да, повод задуматься. Если можно, мы все-таки в конце беседы вернемся к ее началу и в самом начале прозвучали слова, что праздник Преображения Господня – это на самом деле про внутреннее преображение каждого человека. И у же упомянутый здесь Серафим Саровский с его знаменитой и затертой до дыр, но от того не менее верной фразой: «стяжи дух мирен внутри себя и вокруг тебя спасутся тысячи». Все это ставит вопрос о том, что да, нам церковь это часто повторяет, чтобы изменить мир вокруг себя, нужно преобразиться внутренне, изменить себя и тогда мир вокруг тебя будет тоже преображаться. И к этому ставят другой вопрос, что получается христианство, церковь в каком-то смысле призывает ничего не делать. Вот как бы я собой занимаюсь, я с собой работаю, я себя пытаюсь внутренне преображать, а страдания других – это же уже другое, я же мир вокруг преображаю, а не себя преображаю. Какая-то социальная активность, общественная позиция – все это уже не про нас. Про нас – это только внутрь себя. Насколько это верно? 

А.Рахновский 

— Вы знаете, это конечно определенного рода искажение, извращение веры, к сожалению, свойственное, может быть, современному мировоззрению, современных христиан в той, или иной мере. Потому что, если мы посмотрим на жизнь святых, у них эта духовная жизнь была гораздо более глубокая, чем у нас. А если посмотрим на их жизнь с точки зрения того, что они сделали – они сделали за свою жизнь столько, именно в материальном смысле, что любой станет удивляться – а когда они успевали молиться, поститься и так далее. Василий Великий тоже целый город богаделен и больниц построил, где все страдающие, плачущие, мучающиеся страшными болями находились, которых утешали, лечили и так далее. Почему-то вспомнился Феодорит Блаженный Кирский, который просто город абсолютно, скажем так, полуразрушенный, пыльный преобразил, провел туда водопровод акведук, вызвал специальных учителей, которые обучали горожан ремеслам и горожане стали заниматься ремеслом и соответственно, продавать, делать, изготавливать вещи, продавать их и город стал богатеть. Пожалуйста, где духовная жизнь – вот она, посмотрим на жизнь святых, они были в очень хорошем смысле социально активны. У нас социальная активность – это протестовать, часто так воспринимается, а не что-то делать положительное.  

А.Митрофанова 

— Не созидать.  

А.Рахновский 

— Да, поэтому как раз глубокая духовная жизнь, внутренняя целостность их побуждала к очень активной жизненной позиции, чтобы действительно что-то делать. И все больницы, хосписы и так далее – это то место, где христиане должны быть. И это не то что не будет мешать их духовной жизни, а они только тогда и станут действительно ее по-настоящему вести. Но как же, если ты молишься, значит молитва и благодать Божья должны подвигнуть тебя идти туда, где боль и страдания. Там где боль и страдания – ты идешь в храм для того, чтобы укрепиться молитвой и видя страдания, не потерять веру из-за проклятых вопросов. Здесь все взаимосвязано и одно от другого абсолютно не отделимо.  

К.Мацан 

— Ключевое слово, мне кажется, прозвучало – «цельность», внутреннего делания и внешнего делания. Спасибо огромное, отец Андрей за эту беседу. Напомню, у нас в студии сегодня был протоиерей Андрей Рахновский – настоятель храма Ризоположения в Леонове, преподаватель кафедры библеистики Московской духовной академии. Еще раз мы вас дорогие слушатели поздравляем с наступающим, а по церковному времени уже наступившим праздником Преображения Господня. Спасибо еще раз за беседу. В студии были Алла Митрофанова и я – Константин Мацан. До новых встреч на волнах радио «Вера».  

А.Рахновский 

— До свидания. Всего доброго! С праздником! 

А.Митрофанова 

— До свидания! 

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Преобразования в современной системе образования». Максим Костенко
• «Донорство крови и костного мозга». Алена Фирсова, Наталья Быстрова, священник Дмитрий Гуров
• «Смыслы Таинства Крещения». Священник Григорий Геронимус