Поделиться
Это было в центре Москвы. Я вышел с работы и пошел к своей машине. И тут услышал за спиной голос: «Помогите, пожалуйста». Обернулся. Это была старушка. Она смотрела прямо на меня. Она была совсем худая, с бурым сморщенным лицом. В старом грязном розовом пальто, явно слишком холодном для зимней погоды. В руках она теребила дырявый пакет. Она попросила денег. Сказала, что ее только что выписали из больницы. Ей некуда идти, и нечего есть.
Я с готовностью достал кошелек. В нем было одна тысячная купюра и двести более мелкими рублей. Я дал двести. При этом я точно знаю, что если бы там была только одна тысячная купюра, я дал бы ее. Я точно дал бы, я знаю. И говорю об этом сейчас без гордости, потому что гордиться тут нечем. Что мешало мне дать бедной бабушке тысячу, даже имея более мелкие купюры? А почему бы не отдать все, что было с собой? Сумма-то не баснословная… И все-таки нет, я дал именно двести рублей. Потому что в этот момент в голове за долю секунды пронеслись мысли о зарплате, о предстоящих тратах, о том, сколько осталось с собой и хватит ли до вечера самому…
Но самое горькое даже не это. В первый момент, когда бабушка ко мне обратилась, у меня возник порыв: вот сейчас взять, все бросить, посадить ее в машину, отвезти накормить, потом отвезти, например, в помещение фонда Доктора Лиза, где могут найти жилье для бездомного, дать одежду и лекарства. В течение доли секунды я готов был все это сделать. Но… Опять-таки только в течение доли секунды. Потому что тут же в голове моментально пронеслись мысли о собственных делах, запланированных на вечер, о том, что и так уже опаздываю, что непонятно, сколько все это займет времени… Я молча отдал двести рублей и побежал дальше.
Бабушка кричала мне вслед слова благодарности. Фраза звучит нелепо — но это и было именно так нелепо. Я уже был метрах в десяти от нее, а она все не могла успокоиться: «Спасибо, спасибо, спасибо…» Как будто эти несчастные двести рублей спасут ей жизнь. А собственно что я сделал? Намного — намного! — меньше чем, мог бы…
Отношение к этой бабушке — наверное — очень похоже на отношение к Богу вообще. Ограничиться малым — когда можешь сделать больше. Ходить на службы только тогда, когда нет других дел. Хотя надо бы было наоборот: подстраивать дела под ритм церковной жизни. Иметь в сердце порыв — стать к Богу ближе, сделать доброе дело, забыть себя ради ближнего — но тут же этот порыв отклонить: потому что неудобно, потому что придется и вправду пожертвовать своими планами и своим временем. Но главное — потому что есть идеальная отговорка для совести: я же пожертвовал деньги, я сделал хоть малое дело…
Но в том-то и парадокс, что жертва — тогда жертва, когда вместе с ней переходишь на новый уровень самоотдачи. Жертва — тогда жертва, когда готов по-настоящему потревожить самого себя. Кто-то никогда не подумал бы поделиться деньгами с другим — и от него Господь ждет хотя бы этого. Но такой человек, делясь деньгами, никогда не задумается: «А не слишком ли мало я делаю?» Потому что даже это для него — уже подвиг. А то, что милостыню даю я — заслуга не моя, это Господь так размягчил мое сердце. Для меня это естественно. Точно так это Господь размягчил мое сердце, послав мне порыв — бросить все и отвезти эту бабушку куда надо… Моей заслугой было бы реализовать этот порыв, прыгнуть выше себя, забыть себя. Но я этого не сделал. К сожалению.
«Помощь в Курске». Ольга Нарыкова
ПоделитьсяГостьей программы «Делатели» была координатор церковного центра помощи беженцам и пострадавшим мирным жителям в Курске Ольга Нарыкова.
Разговор посвящён истории создания центра при Свято-Троицком монастыре в Курске. В первые дни самой главной задачей было накормить людей и дать им кров. Постепенно помощь стала более адресной: к продуктам и вещам добавились лекарства, медицинское сопровождение, юридические консультации, поддержка пожилых и работа с детьми.
Ольга Нарыкова делится опытом координации добровольцев и говорит о том, что сегодня особенно нужны помощники для одиноких стариков — просто прийти, помыть, приготовить, убрать. Даже несколько часов внимания могут стать настоящей поддержкой.
Отдельная тема беседы — сотрудничество с инклюзивным центром «Дышим вместе», где помогают детям с особенностями развития и дают мамам возможность немного передохнуть.
Ведущий напоминает, что присоединиться к помощи можно и через пожертвования, и через волонтёрство: каждый вклад становится важным делом милосердия.
Все выпуски программы Делатели
Как Топор в лес ходил
Поделиться
Фото: Nico Knaack / Unsplash
Однажды увидел Топор, что хозяин не запер сарай, да и в лес убежал. Идёт он по тропинке: топорищем поигрывает, Обухом постукивает, лезвием поблёскивает. Разыгрался Топор не на шутку: с кочки на кочку прыгнет — сосенку затешет, в ложбинку сбежит — осину подрубит, на пригорок поднимется — ель заденет. Да при этом ещё и бахвалится:
— Теперь я ваш хозяин. Я самый главный в лесу. Захочу — погублю, захочу — помилую!
Росла в том лесу маленькая стройная Березка, такая красивая, что все окрестные деревья только ею и любовались. Увидел её Топор, обрадовался и грубо загоготал.
— Ха-ха-ха! Что дрожишь, тонконогая? Тебя только стукнуть разок по белому стволу — и душа вон!
Испугалась Берёзка, взмолилась:
— Не бей меня, Топор. Не губи. Я ещё только жить начинаю. Обещал на мне жениться молодой весенний дождик...
— Дождик? Не бывать этому! Не люблю я воды, — сказал Топор. — Вот что я решил: лучше я сам на тебе женюсь. А не согласишься — одним махом тебя срублю.
Качнулась Берёзка, задрожала от страха, побежали по её стволу слезы, как серебряные капельки.
— Не губи мою молодость, — прошептала она еле слышно.
Побежал Топор дальше на весь лес страх наводить. А Берёзка стала другим деревьям на свою горькую судьбу жаловаться.
— Не бывать такому грубияну женихом! Наверняка, он будет обижать нашу любимицу, — возмутился братец Дуб. — Пусть Топор сначала со мной потягается. У меня кора крепкая, как железо. Разок стукнет — поломает топорище, лишится своей хвалёной силы.
Зашумел братец Дуб всеми листьями, но Топор не стал к нему подбегать, обошёл стороной. Привык он обижать только самых слабых и беззащитных.
— Пусть Топор со мной имеет дело, и тогда он сразу своё лезвие сточит, — проскрипел дедушка Клён. — Я старый уже, почти весь высох, со мной ему точно не справиться.
Подскочил Топор к старому клёну, да так ударил по его стволу, что у того последние листья с макушки осыпались.
— Такого силой не победишь, надо найти его слабое место, — сказала тётушка Ива. — Если его не остановить, то Топор в лесу ещё много плохих дел натворит. Он сказал, что воду не любит...
Подозвала тётушка Ива к себе хулигана и стала ему выговаривать:
— Почему ты деревья без нужды рубишь? Зачем красавицу-березку до слёз обидел?
— Что хочу, то и делаю, потому я в лесу самый сильный.
А тётушка Ива не унимается:
— Почему ты дедушку Клёна — самого старого в нашем лесу — не уважаешь? Зачем осинку и сосёнку подрубил? Кто позволил тебе так себя вести?
Рассердился Топор и закричал:
— Ты ещё меня будешь учишь, скрипучая развалина?! Да я с твоими тонкими ветками в момент расправлюсь! Вот я тебя проучу!
Бросился Топор на тётушку Иву, что росла на берегу ручья, да не рассчитал. Отпружинил от её гибких веток и кувыркнулся в воду.
Может быть, он до сих пор в том ручье лежит и потихоньку ржавеет. Да и поделом такому жестокому и самонадеянному грубияну.
(по мотивам марийской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Астрахань. Благовещенский женский монастырь
Поделиться
В центре города Астрахань, на пересечении улиц Советской и Калинина, сохранился комплекс старинного Благовещенского монастыря. Иноки здесь жили ещё в шестнадцатом веке. Обитель в то время была крайне бедной. Её насельники выполняли особую миссию — хоронили бездомных и молились об их упокоении в единственной монастырской церквушке. Она была деревянной. Больше полувека иноки строили каменный храм. Его освятили в 1699 году в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Вскоре после этого монастырь окончательно разорился и был упразднён. В 1706 году на его территории учредили женскую обитель. Главной её святыней стала древняя икона Божией Матери «Живоносный источник». Милостью Богородицы Благовещенский монастырь процветал вплоть до революции 1917 года. Советская власть разорила обитель, с 1949 года архитектурный ансамбль принадлежал Астраханскому военкомату. А 6 апреля 2021-го, накануне праздника Благовещения Богородицы, монастырский комплекс вернули Русской православной церкви. Он постепенно восстанавливается на радость жителям Астрахани.
Радио ВЕРА в Астрахани можно слушать на частоте 90,5 FM
