Поделиться
Анна Леонтьева
Недавно прочитала книгу Александра Гезалова «Соленое детство». В ней автор рассказывает о детстве в сиротском доме, о том, как остаться человеком в условиях острого дефицита любви — с самого юного возраста. Как заново, с нуля научиться жить — ведь в детском доме, судя по всему это обучение почти невозможно. Как строить отношения — с людьми, реальностью и Богом. Чудовищная правда жизни заключается в том, что практически все остальные коллеги Александра по сиротству продолжили свой жизненный путь совсем по-другому. Исправительные колонии и ранний уход из жизни — вот что ждало огромное количество выпускников соленого детства. Книга эта еще и об очень трудном, с напряжением всех душевных и физических сил — пути наверх, непросто в социум, к любимой работе, любимой семье. О пути наверх — до той высоты, когда человек, добившийся всего сам и вопреки всему — достигает высоты духовного роста, с которой видно, как много страждущих и не таких сильных людей — детей и взрослых — нуждаются в помощи. И буквально кидается на помощь. Причем с одной стороны — безоглядную, с другой — конкретную. Это та работа, о которой я знала так мало — но узнала из книги. Она называется «общественный деятель». Правда, в наших реалиях это звучит как-то... скомпрометировано что ли. Как-то мало видим мы этих самых общественных деятелей, чья деятельность вызывает у нас восхищение.
Сразу после книги я познакомилась с автором лично. Успеть познакомиться с таким человеком, как Александр весьма непросто. Надо набрать примерно такую же скорость передвижения в пространстве, чтобы суметь отловить этого неукротимо энергичного, веселого человека, разъезжающего на своей машине по всей Руси великой. По тюрьмам, где сидят наши подростки. По детским домам, где дети ждут знаний о том, что такое семейная и социальная жизнь, дети, которые получают от волонтеров огромное количество конфет, подарков и веселых шоу — но не знают, что такое: жить в семье, влюбляться и любить, строить отношения с окружающими, искать работу. По многодетным семьям, которые для того чтобы производить благоприятное впечатление на органы опеки, должны прикладывать неимоверные усилия — ведь государство помогает им поразительно мало. В Донском монастыре, где сейчас Александр с наместником занимается решением многих проблем, развернулась бурная работа. Мне кстати очень трудно употреблять выражение «социальных проблем»: мне хочется сказать «наших проблем». Так проще и понятнее. Это НАШИ проблемы, которые решают другие люди. Не я. Александр и те, кто помогает ему, как скорая помощь — успевают точечно латать дырки, которые образуются в обществе или так скажем — лечить раны, которые наносятся ежедневно. Разным категориям населения.
Жизнь на такой скорости требует полной отдачи. Что возможно, как я поняла, только при полной уверенности в том, что ты делаешь то, что тебе нравится. При полной уверенности, что твоя семья — в которой у Саши четверо детей — тоже поддержит тебя в этом непрерывном служении.
Я не смогу быстро и емко рассказать обо всем, что в течении дня успевает сделать Александр. Но самое для меня поразительное в том, что я вижу — это счастье человека, назвавшего себя «общественным деятелем». Это конкретная история о том, как надо начать с себя, а вовсе не с возмущения общественным устройством — безусловно, весьма несовершенным. Показать, как можно выйти из соленого детства — и писать книги, играть на гитаре, воспитывать детей, иметь прекрасных друзей, смеяться и сопереживать. Наши «соленые детки», выращенные в дефиците любви и знаний о ней — о любви — нуждаются именно в таких примерах. Живых, с именем и фамилией.
Дело в том, что любое хорошее дело получается, если истоком имеет внутреннюю полноту жизни. Тогда этой полнотой можно поделиться!
Воспрещён и запрещён — в чём разница?
Поделиться
Фото: Petra Reid / Unsplash
Запреты — явление распространённое и даже привычное. С детства, мы сталкиваемся с ограничениями: не беги, прекрати кричать, стой на месте, не лезь в лужу.
С одной стороны, без запретов невозможно, а с другой, иногда для приятного общения лучше бы заменить ограничения на пожелания и советы. Например: «Давай будем говорить тише» или «Просим не пользоваться выходом». Немного иначе обстоит дело с общественным порядком в людных местах. Тут без запретов не обойтись. И чтобы они воспринимались серьёзно, помимо штрафов используются специальные стилистически окрашенные фразы. К таким относятся сочетания со словами «воспрещён» или «воспрещается». Приставка «вос» имеет книжный оттенок. Она зачастую придаёт слову возвышенный тон: воспрял, воспел, воспарил, восславил. В Евангелии встречается слово «восклонился», что означает «поднялся, выпрямился». Слово «воспрещён» необычно для обиходной речи, стилистически ярче окрашено, более официально, поэтому мы подсознательно реагируем на него эмоциональнее, чем на нейтральное «запрещён». Ограничение можно выразить иначе, например, словом «закрыто», однако выражение «проход воспрещён» имеет статус непререкаемости.
Более нейтральный глагол «запрещается», как правило, не вызывает такого эмоционального отклика — это просто регламентирующее слово.
Ограничительные фразы мы зачастую используем и в общении с окружающими: «Я запрещаю тебе играть на компьютере». Или: «Я запрещаю тебе трогать мои вещи». Но вряд ли кто-то из нас скажет: «Я ВОСПРЕЩАЮ включать радио».
Да и вообще объяснить собеседнику, что вы чего-то не хотите, можно другими, более мягкими способами.
Все выпуски программы: Сила слова
Пусть 60 детей с тяжёлым нарушениями продолжат реабилитацию
Поделиться
«Мама, деда, Нина», — это одни из немногих слов, которые может произнести Матвей, хотя ему уже 7 лет. У мальчика врождённый порок развития мозга и тяжёлые двигательные нарушения. Он живёт вместе с мамой, бабушкой и дедушкой. Несмотря на свои физические и умственные особенности мальчик стремится быть активным и участливым к своим близким. Например, каждый вечер заботливо напоминает дедушке, что нужно закапать глаза. Семья старается многому научить Матвея, чтобы он стал более самостоятельным. Мама помогает сыну то кашу мешать, то салат делать. Вместе они режут овощи, затем выкладывают их на тарелку и поливают маслом. Матвей довольно смеётся. Это его любимый салат, который он готовит уже почти что сам.
Несколько лет назад мама узнала о Центре реабилитации Марфо-Мариинского медицинского центра «Милосердие» в Москве. Именно здесь она обрела надежду на то, что Матвей сможет освоить многие навыки и движения.
Мальчика взяли в длительную программу реабилитации. Каждую неделю в центре с ним занимаются разные специалисты, и Матвей понемногу развивается. Теперь он уверенно сидит на стуле, осваивает общение, учится удерживать ложку, хорошо жевать, уверенно управлять руками и двигаться в ходунках. Ребёнок стал гораздо активнее, пытается играть вместе с бабушкой в пинг-понг на детской площадке.
На сегодня таких особенных подопечных, как Матвей, в Марфо-Мариинском центре реабилитации — 60. Каждый из них стремится быть в чём-то независимым от родных: свободно играть на детской площадке, общаться, пить компот из любимой кружки и много чего ещё.
Поддержать детей с тяжёлыми нарушениями и подарить им возможность посещать занятия со специалистами, можно на сайте Марфо-Мариинского медицинского центра «Милосердие».
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Атаман Михаил Черкашенин». Дмитрий Володихин
Поделиться
Дмитрий Володихин
В этой программе «Исторический час» вместе с доктором исторических наук Дмитрием Володихиным мы обратились в 16-й век и говорили о первом знаменитом донском казачьем атамане Михаиле Черкашенине, о его участии в походе войск Ивана Грозного на Крымское ханство, а также о значительной роли в важных сражениях тех лет: в битве при Молодях, в котором был остановлен хан Девлет Гирей, а также в обороне Пскова от войск польского короля Стефана Батория.
Ведущий: Дмитрий Володихин
Все выпуски программы Исторический час
- «Преподобный Серафим Вырицкий». Анастасия Чернова
- «Присоединение Астрахани к России». Александр Музафаров
- «Московское Страстное восстание 1611 года». Дмитрий Володихин
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
