«Социальное служение и вера». Инесса Панченко

У нас в гостях была руководитель телестудии для воспитанников детских домов «МоЁжТв», сестра милосердия Елизавето-Варваринского сестричества, тележурналист Инесса Панченко.

Мы говорили с нашей гостьей о вере, творчестве и социальном служении. Главной темой беседы стало то, как воспитанники детских домов, вовлекаясь в изучение тележурналистики, раскрываются, находят в себе новые таланты и меняют свою жизнь.

Ведущая: Анна Леонтьева

---

Анна Леонтьева

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. С вами Анна Леонтьева. У нас в гостях Инесса Панченко, руководитель телестудии для воспитанников детских домов, которая называется, смешное очень название, «МоЕжТв», сестра милосердия Елизаветино-Варваринского сестричества, тележурналист. Добрый вечер.

Инесса Панченко

—  Здравствуйте, Анна. Здравствуйте, дорогие радиослушатели.

Анна Леонтьева

—  Наверное, я сразу задам, Инесса, такой немного личный вопрос. Обычно вот в такие дела, как милосердие, сестричество, работа с воспитанниками детских домов, приходят из какой-то своей истории, какой-то своей боли. У вас так произошло?

Инесса Панченко

—  Путь немножко не такой был. Я много-много лет назад на телевидении начала делать программу «Право на маму». Это была программа, предназначенная для поиска семей детям-сиротам. И тогда я впервые погрузилась вообще в тему сиротства. Это, кстати, было ещё задолго до закона Димы Яковлева, и вообще там тогда всё было по-другому. И поскольку я начала с этими детьми работать, снимать их, они не отпускают. Это такая тема, которую нельзя коснуться одним крылом. И я очень много времени проводила в детских домах. Я с ними, как смеётся один мой знакомый, жила. И меня все эти годы, пока я делала программы, не отпускала мысль, что если бы в детском доме создать телестудию, то это могло бы решить многие проблемы. Ну, в частности, сама структура детского дома, каким бы прекрасным он ни был, как бы ни старались те, кто там работает, она неизбежно накладывает определенные штампы. Во-первых, дети боятся публичности. Во-вторых, у них очень сужен кругозор. У них нет воспитания родительского, семейного, и нет понимания значения семьи. Они боятся общества. И после детского дома, когда ребенок выходит и ему надо жить самостоятельно, он жить самостоятельно там не умеет. И лет, наверное, десять назад прокуратура выпустила такую статистику, что из десяти воспитанников детского дома до сорока лет доживает только один. Остальные девять уходят из жизни по причине зависимостей, алкоголя, криминала, либо принимают такое решение сами. Я думаю, что на сегодняшний день это не актуальная статистика, но могу сказать, что, например, вот с 2012 года из группы ребят, с которыми я работала только в одном детском доме, на сегодняшний день нет уже 20 в живых. То есть, к сожалению, ситуация меняется, но не так быстро, как нам бы хотелось. Вот отсюда у меня и родилась вот эта мысль, что если бы мы учили телевизионным специальностям, то, ну, во-первых, это сама специальность, то есть ребенок выходит из детского дома, он уже, ну, может так или иначе работать в СМИ и какую-то копеечку себе получать, правда же?

Анна Леонтьева

— Конечно. На жизнь. Профессия — это очень важно.

Инесса Панченко

— И для того, чтобы научиться телевидению, телевизионным специальностям, им неизбежно придётся учиться говорить, учиться себя преподносить, погружаться в информацию, которая вокруг нас. Ну и вот этот кругозор неизбежно будет расширяться. Вот я так думала. У меня такая была идея.

Анна Леонтьева

— Такая мечта была.

Инесса Панченко

— Такая мечта была. Но мечта бы, наверное, не осуществилась, потому что для того, чтобы вот это начать, ну, это нельзя делать в одиночку, во-первых. Во-вторых, нужно оборудование, то есть на чём? На пальцах учить, снимать, монтировать и так далее? И тут на моё счастье, на моём пути встречается благотворительный фонд «Радость». Его руководитель, я просто не могу не назвать это светлое для меня имя, это Светлана Полдамасова. Я с ней как-то поделилась вот этой идеей, и она мне мгновенно говорит: «Давай мы купим оборудование, давай, всё, давай, начинаем работать».

Анна Леонтьева

— Потрясающе.

Инесса Панченко

— Да, и мы начали в одном детском доме, и как-то очень быстро про это узнали в других детских домах. И в итоге вот на сегодняшний день у нас три, но поскольку это в разных городах области, очень сложно клонироваться, и вообще в идеале бы, конечно, хотелось вообще все детские дома, чтобы... И таким образом вот семь лет назад появился вот этот проект телестудии воспитанников детских домов.

Анна Леонтьева

— Это потрясающе, потому что это действительно какая-то всеобъемлющая история. Я вот понимаю, что дети, которые делают какое-то дело, а снимать кино... Да, вы же снимаете кино? Это же большой коллектив. Нужен детей. Расскажите, что вы снимаете, какие фильмы или что с детьми?

Инесса Панченко

— Я, если позволите, расскажу про шишки, которые я набила на этом пути вот прямо сразу.

Анна Леонтьева

— Давайте с шишек начнем.

Инесса Панченко

— Потому что, когда говорят, что это такие же дети, как и все, ну это неправда. Это другие дети. Ну, для меня они вообще лучше всех, но я не об этом. У них очень низкая мотивация. Ну, во-первых, всё равно же большинство детей идёт с задержкой психического развития, им учиться сложно, и им очень трудно понять, зачем трудиться, потому что они учатся в школе, их занимают различными какими-то еще мероприятиями, и им, честно говоря, очень хочется отдохнуть, но, в отличие от домашних детей, у них нет такой возможности. Вот они делают то, что делают. Вот. И поэтому... Ну, а телевидение, это же всё равно надо трудиться, надо учиться. И мне очень сложно было их вовлечь в это. То есть они сначала как-то ходили, ни шатко, ни валко, то придут, то не придут. Я начала с теории, у меня же не было опыта, как вообще это все делать. Я начала с теории, я учила их говорить, технику речи, пыталась им объяснять, что такое интервью, что такое телевизионный сюжет, и прямо было видно, что ну... Мне даже хотелось иногда... Я даже иногда думала, что я не в свои сани села, и что же я натворила, и что же мне теперь вообще с этим делать? И бросить-то вроде бы не могу. А потом я поняла, что надо сразу на практике. И мы начали снимать, ну, простенькие телевизионные сюжеты, причём сюжеты, конечно, из их жизни в основном. Ну, а в детских домах много событий происходит, поэтому они были погружены в свою историю. Ну, знаете, когда лёд тронулся? Когда мы выиграли первый раз в региональном конкурсе. Причём мы же единственные были из детских домов, все дети-то из обычных школьных телестудий. И когда мои, наши, дети увидели, что мы-то, оказывается, тоже можем, у них просто распустились крылышки, маленькие пока еще за спиной, они поняли, что они могут, что их уважают. И вот этот успех. Им понравилось выйти на сцену, получить призы. И, честно говоря, с этого момента мы как-то развернулись немножко в другую сторону.

Анна Леонтьева

Но они, наверное, еще почувствовали вот эти аплодисменты, да?

Инесса Панченко

— Да, они почувствовали внимание в конце концов.

Анна Леонтьева

— Конечно, конечно, безусловно.

Инесса Панченко

— Они увидели, что у них очень хорошее оборудование, кстати говоря, по сравнению с какими-то другими телестудиями. И они захотели еще.

Анна Леонтьева

— Какие фильмы сейчас снимаете?

Инесса Панченко

— Ну, фильмы, наверное, это громко сказано. Значит, сначала мы снимали просто сюжеты, а потом мы придумали программу, которая называется «Витамин роста». Это интервью. Мы его слизали, безусловно, это нечто по типу «100 вопросов взрослому», там какой-то прообраз. Но почему «Витамин роста» и почему вообще такая идея была? Идея, честно говоря, принадлежит моему мужу. Он, если бы сейчас слушал, сказал бы: «Вот, правильно». Идея была такая: к детям приходят, то есть их как воспитывают? Их воспитывают воспитатели в детском доме, правильно? Но воспитатели для них, ну, они их видят каждый день, понятно, что воспитатели должны воспитывать, и слушать ли их или не слушать, это уже на выбор детей. А здесь в гости к детям приходит человек с каким-то бэкграундом жизненной истории, ну, чаще всего успешный, который занимает уже какое-то положение серьезное в обществе. Он многое прошел. И дети садятся в круг вокруг этого человека и начинают ему задавать вопросы, причем вопросы-то, которые им, наверное, больше некому задать. У каждого же у нас есть внутри какие-то переживания, а с кем ими поделиться-то? И они так вот иносказательно через свою личную историю задают эти вопросы. И в конце нашего интервью наш фирменный вопрос — а какой ваш витамин роста для нас? Почему витамин роста? Потому что вот эти советы, которые на своей истории рассказывает герой наш, дети берут себе что-то и в копилочку складывают. И, возможно, кому-то сразу помогает что-то, сразу он находит ответы, а кому-то, может быть, это пригодится через некоторое время. То есть это такие некие витамины для роста. И здесь ещё есть очень важный момент, что к нам приходят, к счастью, люди высокого полёта довольно-таки. У нас были артисты, у нас был Сергей Безруков, у нас была Диана Гурцкая, у нас была Мария Львова-Белова. К нам приходил губернатор, министр, Александр Карелин. Ну, то есть вот, к счастью, когда к нам приезжают какие-то известные люди в Самару, то чаще всего нам никто не отказывает. И дети понимают, что они же из детского дома дети. И тут к ним приходит Александр Карелин и начинает переживать перед их вопросами, перед интервью. Растёт самооценка детей, и это мега важно, и это очень их меняет, правда.

Анна Леонтьева

— Напомню нашим радиослушателям, что у нас в гостях Инесса Панченко, руководитель телестудии для воспитанников детских домов под названием «„МоЕжТв“», сестра милосердия Елизавето-Варваринского сестричества, тележурналист. Можно конкретный вопрос, Инесса? Вот какие витамины роста, что это такое, что детям советуют вот эти важные люди, которые приходят к вам, слава Богу, и которых дети интервьюируют?

Инесса Панченко

— Ну, зачем учиться и зачем трудиться? Вопросы вроде бы такие простые и банальные, но ответы очень важные на них бывают, потому что дети увидят, что может потом из этого получиться, из того, что ты трудишься. И есть некоторые вопросы очень переживательные. Ну, например, у меня есть мальчик, который, ну, он такой полненький, тихий. Я думаю, его обижают, хотя он так старается не признаваться. И он как-то спросил кого-то из гостей: «А вот у вас был вот этот буллинг в школе, троллинг и так далее?» И когда человек, который занимает высокое положение, говорит: «Слушай, а меня в детстве вот всё время дёргали, дразнили. Я сделал так, например», вот он говорит. Или, не могу не рассказать эту потрясающую историю, у меня есть две девочки-сестрёнки, у них умерла мама, когда они были маленькими, ну и их сразу отдали двоих в детский дом. И у нас было интервью с Алексеем Немовым. Немову было страшно некогда. У него уже начиналось выступление, и он буквально на бегу, ну рассчитывая, что там сейчас он ответит на два-три вопроса, и вроде бы и отказать, ну детский дом, да, он отвечал так достаточно односложно, торопился. А мы к каждому интервью готовимся, мы изучаем все, что есть про нашего интервьюера. И дети знали, что Алексея Немова воспитала мама, и что, когда мама ушла из жизни, это было тяжелой для него потерей. И вот девочка одна говорит ему, вы знаете, вот у меня была... умерла мама, когда мне было 10 лет. Я знаю, что у вас тоже была такая потеря. Я не могу её пережить. Ну, скажите, как пережить это? Да, сейчас тоже мы сейчас с вами, Анна, будем плакать, но это действительно был очень такой трогательный вопрос. У Алексея появились слёзы на глазах. Он так искренне и так тепло ей ответил, и после этого мы дальше записали великолепнейшее интервью. То есть вот такие вот их вопросы, которые иногда гостей обескураживают, очень важны для детей, и мы всегда очень сложно расстаёмся с нашими интервьюерами, мы долго обнимаемся, долго друг с другом фотографируемся, и все говорят, что мне с вами так понравилось, взрослые говорят детям, может быть, потому что они тоже с ними немножко в детство возвращаются как-то, это же всё такое тёплое, доброе, вот так вот.

Анна Леонтьева

— Но получается, знаете, что это такое интервью и для детей, и для взрослых, потому что взрослые действительно теряют вот этого своего внутреннего ребёнка, да, как говорят. А дети, они такие непосредственные. Я знаю, что в детском доме они ещё более непосредственные, они могут такое сказать. И взрослые попадают вот в этот мир детства, да. А детям очень важно... Кстати, знаете, я преподавала много лет журналистику в лагере международном, и я всегда детям говорила, что, во-первых, если вы задаёте вопросы, вас будут любить, если вы будете слушать ответы, потому что людям очень нравится, когда им задают вопросы, и людям очень нравится, когда их слушают. Вот. И мы тоже ходили такими группками, И, ну, задавали какие-то... Ну, у вас вот такие серьёзные взрослые, а у нас были первые попавшиеся взрослые, которые вот просто встречались на пути. И там, например, хозяин кафе, рядом с которым мы лагерились. И оказывалось, что этот простой человек, у него абсолютно потрясающая биография, он там из Дании откуда-то, и вот у него там, не знаю, какие-то драматические события, благодаря которым он попал в это место, это в Болгарии было. И дети... Это очень такая тонкая штука, вот вы, наверное, со мной согласитесь, что дети начинают видеть, я говорю, сделайте из простого человека звезду. Вот придёт самый простой человек, и детям это так интересно, потому что оказывается, что они начинают как бы видеть людей немножечко глубже. Они же в основном своими мыслями заняты, но дети и дети. И я помню, какой восторг это всё вызывало.

Инесса Панченко

— Да, им это очень нравится. И вот вы меня спрашиваете, какие вы фильмы снимаете. Вы знаете, я вот поняла несколько лет назад, что наш проект, наверное, не совсем про телевидение даже. Вот он задумывался-то, вроде как, да, и мы снимаем. У нас есть, кстати, свой эфир. Телеканал «Самара-Гис» нам просто вот подарил, и раз в месяц мы выходим со своей программой на телевидение.

Анна Леонтьева

— Это вот это интервью-программа?

Инесса Панченко

— Нет, мы делаем целую программу, которая включает интервью, включает какие-то сюжеты, плюс она включает ещё ведущего. И, конечно, нам всё время говорят, что ну зачем вы, вот это вот всё немножечко так неестественно. Но в отличие от большого телевидения, мы даём возможность побыть телеведущим всем, независимо от того, красивый ты, умный, хорошо ли ты говоришь. Это, наверное, плохо для телевизионного продукта, но это очень хорошо для детей. И вот я и сказала, что у нас получилось не совсем про телевидение, а больше про воспитание и социализацию. Ну вот так уже вышло. Это в процессе всё. Вот поскольку этот проект был первый, он рождался и до сих пор ещё форматируется в процессе, то есть жизнь нам вот поворачивает нас куда-то. И мы туда идём. Знаете, очень скоро... То есть я думала, что они изменятся, но что они изменятся так и так быстро, я вообще не могла представить. Они даже внешне изменились. Они себя по-другому несут, держат, они по-другому говорят. И даже в детском доме мы приезжаем, но поскольку у нас же не весь детский дом ходит в телестудию, нам говорят, вон ваши мажоры идут. Да, элита, элита киношная, даже было так, это действительно правда. Вот. И ещё, если чуть-чуть про витамин роста добавить, то, естественно, первые годы все вопросы писала я. Они, да, там, они, конечно, в процессе там какие-то еще добавлялись, но не очень. И я всегда думала, ну зачем я делаю этот проект? Только для того, чтобы дети услышали ответы. Ну, хорошо, да, это, наверное, уже хорошо. Но я думала, что они никогда не будут делать это сами. И сейчас я ловлю себя на том, что они придумывают вопросы намного лучше моих, хотя я журналист с 35-летним стажем почти, лучше моих. И меня настолько это радует. То есть я, как человек амбициозный, всегда хотела каких-то творческих побед. Я мечтала, ну и сейчас, может быть, ещё чуть-чуть мечтаю получить ТЭФИ. Но то, что делают мои воспитанники... Вообще было очень смешно. Был какой-то региональный конкурс, где я участвовала как журналист телеканала «Самара-гис», и плюс участвовала телестудия «МТВ». И работа телестудии «МоЁж-ТВ» заняла первое место, а я второе. И как же мне было приятно.

Анна Леонтьева

— Слушайте, ну мы подошли уже, наверное, к этому секрету, почему «МоЁж-ТВ»

Инесса Панченко

Да, надо было, наверное, сразу сказать. Значит, сначала мы назывались Ёж-ТВ. Почему Ёж? Дети выбрали ёжика себе в качестве такого животного, потому что их же все гости спрашивают: почему «МоЁж-ТВ», почему Ёж. Они говорят, ну, потому что мы весёлые, любознательные, как ёжики, но можем уколоть. И человек сначала не понимает, в смысле уколоть? Но они действительно, они же недоверчивые. Они выпускают иголки, да. И они могут уколоть, хотя, в общем, держатся в рамках, но вот. Поэтому ёж. А когда уже это стал не один детский дом, а три, то появилось название «„МоЕжТв“». Ну, «моё» от слова «моё». Это проект для каждого. «Ёж», как я уже объяснила. Ну, а «ТВ» — это «ТВ». Вот таким вот образом. И я уже сказала, что это, наверное, даже меньше про телевидение. И мы как-то решили, что нам надо снимать сюжеты, которые оставят, опять-таки, воспитательный след в душе. И очень много мы с детьми делаем. Вот, например, если мы едем снимать животных в приюте, то мы бросаем клич, собираем корма, собираем там какие-то игрушки для животных, приезжаем туда, дети гуляют там с собаками, бегают. Ой, приют для животных, это для них просто... Как они любят животных! Это просто невообразимое что-то. Гуляют с собаками. Если мы едем в обитель для пожилых и больных людей, мы печём пирожки, они выступают там с концертом, они ходят, помогают. Либо мы там перед Пасхой часто ездим, наводим генеральную уборку, перед Новым годом мы везём ёлку, наряжаем её с бабушками, там водим хороводы. Мы, если ездим снимать кормление бездомных, то мы кормим их сами, мы привезем пироги с собой. И дети раздают каждому вот, ну вы понимаете, да, люди, какие приходят на кормление. Вот хочется, чтобы это было не что-то пустое, что сняли и сделали прекрасно, молодцы, забыли. А вот они не забывают. В хоспис мы ездим с концертами, в госпиталь для раненых. Дети ещё плюс к тому прекрасно поют, танцуют, поэтому вот таким образом мы тоже воспитываемся.

Анна Леонтьева

— Но это, знаете, это как бы очень важно, потому что дети, у которых нет родителей, они, наверное, в глубине же всё равно обиженные и несчастные. Ну где-то вот в глубине точно. И тут они выступают не в роли несчастных, а в роли благотворителей для других несчастных.

Инесса Панченко

— Это меняет картинку.

Анна Леонтьева

— Это меняет просто вот психологически, душевно, да, картинку. Потрясающе.

Инесса Панченко

— Они учатся уважать себя, и они учатся делать добро. Это просто такое счастье для меня. Я в нём купаюсь. Вот. Ещё на нашем пути... Вот представляете, Анна? Ну, я думаю, вы сейчас не удивитесь, но когда ты идёшь вот по какому-то такому пути деятельному, да, то на этом пути всё время встречаются прекрасные люди, прекрасные объединения, и это всё обрастает, обрастает, становится таким большим проектом. Ну, во-первых, когда мы обращаемся куда-то, к кому-либо за помощью, нам практически никто не отказывает. И на нашем пути встретился неожиданно Александров Покровский Чагринский монастырь, который в Самарской области сто лет был закрыт, и ровно через сто лет началось его возрождение. И вот монахини, которые его возрождают, их всего три, они взяли на себя такую миссию служения, воспитания молодежи, потому что у них есть такая боль, что если даже мы потеряли поколение из-за этого, что они не очень верят, то они считают, что вот надо детям с детства закладывать очень правильно ненавязчиво какие-то такие православные и нравственные ценности, которые помогут им выбрать правильную дорогу. И вот они проводят молодежный фестиваль «Сиреневые звоны», и мы очень часто ездим к ним с детьми и на фестивали, и они там нас просят провести какие-то мастер-классы для молодежи. Ох, мои, вы бы видели, какие важные они, когда мастер-классы проводят, учат других говорить и так далее. И вот эти ценности, которые как-то Господь закладывает. Ну как ещё можно это объяснить? Им же не говорят, что ходите в храм, молитесь там, читайте молитвы. Нет, это всё как-то по-другому. И они делятся своими впечатлениями после этих поездок и говорят о том, что мы думали, что монастырь, мама дорогая, это же такое что-то тёмное, страшное, мрачное, что там такие злые монахини, что вот там вот так. И тут мы приезжаем, а нас здесь просто любят, кормят. И нам что-то показывают, и еще чему-то учат, какие-то мастер-классы проводят. И это бесценно. Они туда едут, они говорят, что у них открывается что-то. Мы не знаем, что это как, но здесь что-то светлое. Вот что может быть лучше?

Анна Леонтьева

— Что делает любовь, да, даже к колючим ёжикам она может добраться.

Инесса Панченко

— Вы очень правильно сказали. Напомню, что сегодня с нами и с вами Инесса Панченко, руководитель телестудии для воспитанников детских домов с названием «МоЁж-ТВ». Мы объяснили уже это название. Сестра милосердия, Елизавето-Варваринского, сестричества, тележурналист. У микрофона Анна Леонтьева мы вернёмся через минуту.

Анна Леонтьева

— Продолжается «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. С вами Анна Леонтьева. И у нас в гостях Инесса Панченко, руководитель телестудии для воспитанников детских домов «МоЁж-ТВ», сестра милосердия Елизавето- Варваринского сестричества тележурналист. Кстати, «МоЁж-ТВ», Инесса, звучит как-то очень ласково. «Ну ты ж «МоЁж-ТВ», Трогательно, да. Я хотела спросить, вот... Я просто сталкивалась с детскими домами, ходила туда, думала даже поработать одно время воспитателем, поняла, что моё сердце этого не выдержит, то есть просто не вместит. Либо если оно вместит, то я уже не вернусь к своим детям домой, потому что, ну, действительно, детский дом — это такое место, где вот либо ты раскрываешься, либо лучше пойти и просто не наносить себе травмы, раны какие-то. И действительно, вот вы говорите, что к вам приходят, никто вам не отказывает. Действительно, очень сложно отказать обездоленным, как говорится, да, детям?

Инесса Панченко

— Ну, мы немножко, да, шантажируем, эксплуатируем тему вот этого, хотя дети очень не любят это. Вот.

Анна Леонтьева

— И вот как вы, где вы берёте ресурс, как сейчас модно говорить для этого, ведь этому нужно отдавать всю душу.

Инесса Панченко

— Ну, я вам уже сказала, что я очень давно с детскими домами. С 12-го года, и это было очень тяжело. Тогда детские дома были другие, они были гораздо более закрытые. Там были более жёсткие условия. Я много чего знаю, просто не тема сегодняшней программы. И это было очень больно. И оператор, который ездил со мной, здоровый парень, боксёр, он мне сказал: «Инна, прости, я не могу больше. Ну, я просто не могу с тобой ездить».

Анна Леонтьева

— Вот о чём я и говорю.

Инесса Панченко

— Да, и был такой момент, ну, во-первых, я искала родителей, семьи, детям-сиротам, и было странно, что не беру себе я никого. Эта мысль меня же тоже мучила тогда. И я была на грани, честно. Ну, много было таких ситуаций. Просто мне в один прекрасный момент мой батюшка, отец Алексей Гладун, сказал, что, знаешь, а у тебя другая миссия, я тебя вообще не благословляю на это. Ты должна делать то, что ты делаешь, и это важно вот именно в этой точке, в этот момент. Делай вот это и успокойся. Я и занималась с психологом, потому что ресурс был просто... ну, защита была вся пробита, изодрана в клочья, это всё было. Но потом я поняла, зачем я это делаю. И я поняла... Я встала перед выбором либо плакать и переживать о бедных детишках, либо что-то делать. И, ну, во-первых, надо вспомнить право на маму, когда мы уже нашли уже двумстам детям, семьям, мы перестали дальше считать. А сейчас, когда я вижу, что происходит, я тем более уже не плачу, и мне даже ресурс не нужен. Вот там столько у нас чудесных историй было, правда. Вот с самого начала к нам на занятия ходил один мальчик. Мальчик был аутист, очень нелюдимый, вообще очень странного поведения. И я думала, ну зачем он к нам ходит? Вот идёт занятие, он вот скажет какую-нибудь такую чушь, всех нас дезорганизует. И я: ну зачем он ходит? Всё равно же ничего не получится. Уже не ходил бы он, вот были у меня такие мысли, но он ходил упорно. И потом мой оператор сказал, слушай, мне кажется, что он тянется к монтажу, дай я с ним позанимаюсь. Я говорю, ой, пожалуйста, да. И мы поняли, что ему нужно персональное внимание. У него открылись данные, он начал заниматься монтажом, он начал стоять за камерой, снимать. И вдруг мы были в мастерской очень известного художника, Саша стоит за камерой, дети задают вопросы, я говорю, ну, ребята, еще у кого есть какие вопросы? И вдруг из-за моей спины за камерой Саша задает такой потрясающий вопрос, сейчас не воспроизведу, но я просто упала со стула образно в тот момент, потому что это было как-то, ну, так не могло быть, вот просто не могло быть. И так было не единожды. И, например, наша воспитанница Соня, девочка тяжелейшей судьбы. Их в детский дом отдали четверых. У неё, уже будучи в детском доме, умерла мама от наркотиков. Там папа был в заключении. Ну, тяжелейшая судьба. И девчонка прошла всё. От и до. И я даже про неё снимала фильм на телевидении, он назывался «Спасибо, что отдали меня в детский дом». Вот это парадоксальное название полностью отражает суть, и она говорит о том, что, если бы меня не отдали в детский дом, всё, я бы, наверное, уже, может быть, закончила жизнь, потому что это были наркотики, это был образ жизни, который она видела дома. И наша Соня, ну, это просто моя звезда, я не могу по-другому, это просто звезда. И когда она вдруг заговорила о том, что она хочет стать журналистом, для меня это был, ну, вы понимаете, да, это просто такой бальзам. И мы с ней говорили о том, что как здорово было бы поступить в Санкт-Петербург. Ну, говорить-то мы говорили, но, наверное, никто из нас в глубине души не верил, что это осуществимо, потому что, когда ребёнок выпускается из детского дома, это всегда практически бывает после девятого класса, никакого там высшего образования, и идут все в какие-то колледжи, где есть общежития, куда, в принципе, могут их взять там без экзаменов и так далее. И как-то мы с Соней, тем не менее, друг друга так взбодрили, что поступили мы с ней в Санкт-Петербург. В университет. Более того, ей ещё не было на тот момент 18, и чтобы ее детский дом мог отпустить в Петербург, нужна была приемная семья. И вот в 17 лет Соня нашла вторую маму, второго папу, поступила в высшее учебное заведение, и она так была счастлива. Она говорит в этом фильме, что «я не могла представить, что может быть вот так». Что я теперь хочу семью, как у них, как у моих новых мамы с папой. Но в 17 лет дети же не идут в приемные семьи, вы же понимаете, в основном. Вот, это сказка, да. И такие сказки у нас на самом деле есть. Мы, может быть, когда-нибудь книгу опубликуем, не знаю.

Анна Леонтьева

— Слушайте, а вот объясните мне, как вот в 17 лет, действительно, вот я зацепилась за это событие, как в 17 лет можно найти кто? Ведь даже не секрет, что подростков не очень охотно берут в семьи, потому что, ну, это сложнейшее существо, и так сложно, а тут они ещё из детского дома, а тут уже сформированная личность.

Инесса Панченко

— А это второе, ну не второе, а 152-е чудо во всей этой истории. Когда Соня готовилась к поступлению, понятно, что нужны были репетиторы, и лучше бы всего, если бы они были из Петербурга, и лучше бы всего из университета. В программе «Право на маму», которая вся была у меня наполнена чудесами, у меня была женщина, которая из Санкт-Петербурга взяла в Самаре мальчика в приемную семью, потом взяла второго. Ну, сейчас они уже взрослые, самостоятельные. И эту женщину я попросила Соню порепетировать. Она занималась с ней литературой. Онлайн. Они очень быстро нашли общий язык, и когда пришло время поступать, и стало понятно, что Соня не может поехать в Петербург без сопровождающего, я позвонила Алене и говорю: слушай, вот такая история. Она говорит: о чем ты? Конечно же, мы оформим опеку, конечно же. Соня немножко была в шоке, потому что в 17 лет после детского дома ей вдруг в семью, в незнакомый город. Это космос, понимаете, она для них жизнь — это космос. Они панически его боятся. А тут вообще другой город. Это вообще первый случай в истории детского дома, когда ребенок, мало того, что в высшее учебное заведение, еще и в Петербург уехал. Еще и в таком возрасте. Да, и она очень переживала, очень боялась. Но там произошло чудо, и случилась такая эмпатия, и такое взаимопонимание, и прям почти сразу любовь, что вот оно вот так произошло. Не могу не сказать, наверное, о грустном. Буквально на днях Соня позвонила мне, Алёна умерла. У неё была онкология, она очень долго всё это от нас всех скрывала. Вот эта мама приёмная. И для Сони, я помню, когда мы сидели с ней в детском доме после смерти ее биологической мамы, мы долго разговаривали, но она не плакала. И какая трагедия для нее была сейчас, это просто что-то страшное. Но она мне сказала, что во имя Алены она получит образование, она создаст прекрасную семью, что она никогда не забудет того, что произошло. Снова мы плачем.

Анна Леонтьева

— Господи, какие-то потрясающие.

Инесса Панченко

— Ну да, это добрые слезы.

Анна Леонтьева

— Напомню, что с нами сегодня Инесса Панченко, руководитель телестудии для воспитанников детских домов под названием «МоЁж-ТВ», сестра милосердия Елизавето- Варваринского сестричества, тележурналист. Инесса, ну, поскольку я уже три раза сказала, что вы сестра милосердия, то, наверное, это ружьё должно выстрелить. И у меня такой вопрос. Вам вот это всего, что вы на себя взяли, вот эти вот... При том, что вы занимались даже с психологом, вы говорите про то, как были разорваны ваши защиты и душа в клочья, и вот вы ещё решили стать сестрой милосердия. Как это произошло?

Инесса Панченко

— Это тоже Божий промысел. В какой-то момент я поняла, что то, что было до воцерковления, то, что было в моей жизни, оно ужасно. И я поняла, что мне надо что-то с этим делать. Я пошла к батюшке, говорю, батюшка, мне кажется, вот те грехи, которые накоплены, я никогда не смогу искупить, но у меня есть потребность, мне надо что-то делать. Он говорит, хорошо, пойдем-ка я тебя познакомлю с главной сестрой в обитель милосердия. Я пришла, и я пыталась зайти в еще один свой страх. Там были пожилые и лежачие люди. Соответственно, там мои все тараканы, брезгливость, неумение за ними ухаживать, страх вот этот вот. И я в этот страх нырнула и начала ухаживать за вот этими людьми сначала. Причем мы их купали, мы их там переодевали. Это было для меня ужасно, вам скажу сразу, сначала, но там ещё один брат был, милосердия, который это почувствовал, сказал: ты журналист что ли? Ну-ка, идём-ка, сейчас помоешь вот этого дедушку. Да, это было так жёстко. Ну, это вот тоже был Божий промысел, он меня прямо окунул туда, куда я боялась окунаться. Вот. И эта дорога очень осветила мой путь. Те дела, которые делает Елизавето-Варваринское сестричество Самарское, это такое счастье в этом быть в сообществе, такое счастье этим жить, и это меня очень сильно наполняет. Но это, понимаете, все так связано, вы говорите, вот вам мало было, да, но тут дети, тут старики. Да, но это все прямо настолько тесно связано, потому что, например, сестричество кормит бездомных, и я с детьми туда еду, и дети к этому присоединяются. Там сестричество ухаживает за больными, и дети к этому присоединяются, и там воспитываются. И вот таким образом у меня это настолько всё неразрывно связано, что я сейчас уже не могу, наверное, отделить одно от другого, и остаться без этого не хочу. Это правда. Надо понимать, зачем ты здесь. Я до конца не понимаю, но... Иду, вот как Господь ведёт, вот я иду.

Анна Леонтьева

— А знаете, у нас в этом есть вот какой-то... У меня была такая знакомая, она любила фразу «аристократы духа». И она так говорила про людей, которые не из высшего сословия, а просто вот именно аристократы духа. Ведь когда мы читаем письма нашей императрицы Александры Фёдоровны, мы читаем вот как дочери царя, шли в больницы, перевязывали раненых, но это был такой вот высший, что ли, духовный пилотаж, простите за это такое выражение, но ваши дети, которые, в общем-то, если бы вы не пришли к ним со всеми этими делами милосердия, со всеми этими творческими делами, да, публичными выступлениями, знакомством с профессионалами, успешными людьми, опросами вот этими, они бы так и остались вот в этой вот обиде и вот в своих травмах. Но мы не можем столько психологов найти, чтобы вылечить все детские травмы, нанесенные детям, у которых нету родителей, нету даже, ну, значимых взрослых рядом. А тут вот эти дела, они постепенно поднимают как бы детей на такую вот высоту. То есть они тоже становятся такими немножко аристократами, они перерастают какие-то свои обиды. Ведь даже, простите, пожалуйста, но даже множество современных психологов вот эти травмы просто вот носят на руках, да, вот человеку, говорит, вот это травма, тебе родители нанесли травму, а тут уже нанесли такую окончательную травму, что сдали в детский дом, там, бросили, употребляли наркотики и так далее. И тут дети вот посредством вот этих вот дел начинают сами перерастать это всё, без, так сказать, участия даже вот этой психологии. Простите, что я повторилась, но меня просто настолько поразила эта мысль. Они становятся благотворителями, они кормят обездоленных, и, может быть, для них эта картина, вот это вот, ну, простите, вот бомжа, которого они кормят, человека употребляющего, может быть, для них эта картина очень будет важна, чтобы они такими не стали. Потому что вот мы начали с того, что большинство воспитанников детских домов, они просто, то есть они настолько выходят в мир, не зная этого мира, не имея профессии, а этот мир жесток к ним, и начинаются вот эти зависимости, да, и они даже и не знают, что такое зависимость, по сути-то, да? Они же...

Инесса Панченко

— Боюсь, что знают. Боюсь, что знают.

Анна Леонтьева

— Ну да, правильно, правильно, ага. Это дети, которые маленькие взрослые.

Инесса Панченко

— Да, кстати, точно.

Анна Леонтьева

— А тут они вот увидят эту картину и, да, и, может быть, вот скажут себе, нет, а я так не буду делать.

Инесса Панченко

— Они это говорят вслух, что у меня будет семья, с моим ребёнком не будет так, как было со мной. Да, они же очень много переоценивают, это правда.

Анна Леонтьева

— Но им помогает вот это вот то, что они вот как бы растут в вашей телестудии.

Инесса Панченко

— Мы недавно стали победителями регионального этапа национальной премии «Серебряный лучник». Это очень высокая на самом деле премия, и это про проекты. И вот проект «МоЁж-ТВ» как раз там победил. И дети были в студии на церемонии. Ну, во-первых, я сначала презентовала, защищала этот проект на церемонии награждения. Они вышли, да, их всех увидели. И после этого... Это всё-таки достаточно мучительная история. Это долго, это утомительно, нужно сидеть в зале, ждать, когда всех наградят и так далее. И я всегда немножечко чувствую вину перед ними, что я их в это втягиваю, и что они, ну, может быть, для моей какой-то славы, что ли, это вот всё проходят, но... Я не успела доехать до дома, они пока тоже возвращались в детский дом, они мне в телеграмм прислали кучу кружочков, в которых говорят, Инесса Вячеславовна, кружочки — это такие видосики для тех, кто не знает, у кого нет детей и подростков. И они пишут, Инесса Вячеславовна, мы вам так благодарны, вот вы нас где-то за уши, но вы нас тащите из болота, и мы хотим оттуда взлететь, и мы это понимаем, они мне транслируют, что мы это понимаем, и мы вам благодарны. Вот вы меня спросили, вот вам мало было вот таких переживаний, и что же... А вот, Анна, мне они нужны, наверное, гораздо больше, чем я им, потому что они меня наполняют такой энергией. И когда была пандемия, у меня был день рождения, и вдруг они мне присылают видео. Ну, мы не виделись, дети были закрыты на карантине, как вся страна. И вдруг они мне присылают видео, они у себя в детском доме танцуют танец с плакатами «С днем рождения, дорогая Инесса Вячеславовна!» и так далее. Вот я не знаю, что может быть дороже. И когда я вижу, как они не ступают на вот кривую дорожку, я не знаю, что может быть дороже. Потрясающе!

Анна Леонтьева

— Вы знаете, у меня есть подруга, она преподает во ВГИКе, и для неё каждый вот этот небольшой курс, который приходит к ней, он очень быстро становится родными детьми, она их как-то и воспитывает, и даёт им знания, и они очень как-то породняются. И вот сейчас вы говорите, и вы очень похоже говорите, то есть я знаю, сколько она черпает энергии из своей работы. И вот то, что вы рассказываете, это вот тот же выпуск ВГИКа, по сути, просто в другом месте и в другом городе.

Инесса Панченко

— Я еще очень хочу, и это будет правильно упомянуть, конечно, директоров детских домов, которые меня поддерживают. И ничего бы я без них не смогла. Это удивительные просто женщины, которые действительно настолько любят вот этих детей. Они очень сильные. И я просто звоню, например, и говорю, Анжелика Валерьевна, вы меня сейчас возненавидите. Есть у нас такая фраза, да? Она говорит: Инесса Вячеславовна, я вас люблю. То есть любая моя авантюра, я же могу проснуться утром, завтра мы идем спасать мир, и мы идем спасать мир там по всему земному шару. И звоню директорам, они говорят, конечно, мы идем спасать мир, да, мы найдем автомобиль, мы отправим детей, мы там сделаем все, да. То есть вот это «да», это тоже очень дорогого стоит, потому что для них это хлопот, и для них это определенные дополнительные нагрузки. Но вот Анжелика Миронова, Лариса Юмашина, я надеюсь, кто-то вот сейчас эти фамилии услышит. Я очень им признательна. Без них бы ничего этого тоже не случилось.

Анна Леонтьева

— Инесса, смотрите, у меня такой вопрос. Вот Вы сказали, что ваши дети идут как мажоры. Мажоры, да, элита. И я представляю себе остальную часть детского дома. Вот какие взаимоотношения возникают, вот как к ним относятся, как они относятся к простым людям? Ну вот я представила себе, такие артисты идут, да?

Инесса Панченко

— Вот смотрите, Анна, у нас в детском доме есть такая история, как то, что дети, достигая определенного возраста, из детского дома выпускаются и уходят в жизнь. И они этого ждут, им хочется покинуть эти стены. А я-то их только вырастила, у меня же звёзды только-только появились. И вот я буквально каждый год с частью детей прощаюсь. И это всегда очень болезненно, но это влечёт за собой то, что нам надо пополняться. И поскольку ёжики, мы ёжиками их зовём, они же в социуме живут. Детский дом не может не знать про то, что есть МоЁж-ТВ, и они общаются. И дети видят, что они живут очень интересной и наполненной жизнью. И они... Очень часто бывает, что мне прямо даже в личку откуда-то там находят меня и пишут дети, другие из детского дома, которых я совсем не знаю, говорят: а можно нам тоже заниматься телестой? Ну, мои, конечно, немножечко такой снобизм проявляют. Что это? Какой толк от этого или от этой? Ничего он не умеет. Он вообще глупый. Но это так, чуть-чуть. На самом деле, нет, мы научились быть... Мы с самого начала, кстати, в детском доме же каждый за себя, там просто по-другому нельзя. Но мы с самого начала начали занятия на команда образования, и я их все время втягивала в то, что мы команда, мы команда, мы команда. И поэтому они всё равно не могут потом не привлекать малышей. Ну, где-то снисходительно, где-то там троллят друг друга, но тем не менее привлекают других детей. И причём есть ещё такая история. Мы ездим, когда в какие-то поездки, ну вот даже вот в этот монастырь давайте возьмём. Нам требуется рабочая сила, там, почистить снег и так далее. И мы берем, и я все время директору говорю, а дайте нам самых отморозков, вот мальчишек, которые самые старшие, там, которых уже ежиками их не назовешь, ну, они волей-неволей там как-то с нами едут. Едут такие важные. Ой, не надо, нам только не надо. Не говорите нам ничего. Мы сейчас вот почистим снег тут и до свидания. Что, постные щи нам сейчас есть? Да фу, мы не будем. Что, делать свечки? Ну вот, еще мастер-класс. Нам это вообще не надо. И с каким увлечением они делают эти свечки? С какой радостью они едят эти постные щи? Они всё равно меняются так или иначе. И это тоже здорово, меня очень это радует, что вот такие точечные шажки мы тоже можем делать с ребятами.

Анна Леонтьева

— То есть вот эти вот самые-самые свирепые члены, они как-то всё равно вот эта Божья благодать, она так или иначе...

Инесса Панченко

— Она действует.

Анна Леонтьева

— Ну вот когда вы берёте всех там в монастырь и своих ёжиков и...

Инесса Панченко

— И не ёжиков.

Анна Леонтьева

— И не ёжиков, да.

Инесса Панченко

— Дикобразов.

Анна Леонтьева

— Вам самой вот у вас нет такого опасения, что вы не справитесь?

Инесса Панченко

— Конечно, всегда. Вот внутреннего, да, что вы недостаточно будете авторитетом. Есть у меня такое опасение, есть. Но пока вот Господь всё-таки помогает и поддерживает, я надеюсь, что значит всё это правильно. Хочется верить в это.

Анна Леонтьева

— Знаете, я вот сейчас послушав вас, вы так увлечённо об этом рассказываете, я понимаю, что вы режиссёр, и вы профессионал, но именно вот об этих детях вы так рассказали, что я просто увидела эту картину.

Инесса Панченко

— Они очень красивые.

Анна Леонтьева

— А дети очень красивые, когда они идут в правильном направлении. Вот может быть, ребёнок становится некрасивым, вот когда он идёт по ниспадающей, да? Я вижу, как дети увлечённые, какими они становятся красивыми, это правда. Инесса, я хочу поблагодарить вас не только за то, что вы пришли на эту программу и рассказали нам об этом, потому что, во-первых, мне кажется, что, может быть, что-то ещё произойдёт в детских домах других городов, и кто-то ещё вот эту гениальную совершенно идею телестудии для воспитанников детских домов подхватит. И хочу вас благодарить за то дело, которое вы делаете. Спасибо, вам земной поклон.

Инесса Панченко

— Анна, спасибо, что вы меня пригласили. Очень хорошо, что вы это сказали, потому что ещё одна из моих внутренних мечт, была, что всё-таки Радио ВЕРА слушают в каждом уголке нашей планеты почти. И мы готовы, на самом деле, мы сейчас с командой уже созрели к тому, что мы готовы. Сейчас скажу слово франшизы, которая, наверное, всем понятна, но мы готовы транслировать этот опыт и помогать становлению этих телестудий. И мы готовы свои программы, которые у нас, их много, рассылать по детским домам для того, чтобы ребята смотрели и тоже получали витамины роста, потому что это сделано их сверстниками, на их уровне, и это может быть очень полезно. Поэтому огромное спасибо Радио ВЕРА за то, что вот у нас есть возможность быть услышанными.

Анна Леонтьева

— Инесса, а если кто-то захочет, собственно говоря, заняться этим делом, расскажите, как с вами связаться, как вас найти, что там в интернете открыть или как?

Инесса Панченко

— Ну, можно самое простое открыть мою страничку ВКонтакте, я Инесса Панченко, прямо там так и называюсь, и меня легко найти. Отвечу на любое сообщение, открыто ко всем контактам.

Анна Леонтьева

— Спасибо огромное. Напомню, что сегодня с нами и с вами была Инесса Панченко, руководитель телестудии для воспитанников детских домов под названием МоЁж-ТВ. Я каждый раз улыбаюсь, когда это говорю. Сестра милосердия Елизавето-Варваринского, сестричества, тележурналист. У микрофона была Анна Леонтьева. Спасибо.

Инесса Панченко

— Спасибо, Анна.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «ГИМ и Новодевичий монастырь». Марина Чистякова
• «Богоявленский женский монастырь в Угличе». Игуменья Антонина (Злотникова), Светлана Максимова
• «Адмирал Андрей Августович Эбергард». Константин Залесский

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов