«Семья и паства для священника». Светлый вечер с прот. Александром Лыковым

У нас в гостях был клирик храма Рождества Христова в селе Ямкино протоиерей Александр Лыков.

Мы спросили нашего гостя о том, почему Спаситель говорил, что слушающие Его важнее для Него чем мать и братья, действительно ли это было так, и кто сегодня важнее для священника семья или паства?

Ведущий: Алексей Пичугин

---

А. Пичугин 

— Здравствуйте, дорогие слушатели! Меня зовут Алексей Пичугин. Мы начинаем нашу программу. И сегодня у нас в гостях здесь, в этой студии вместе с нами и с Вами этот «Светлый вечер», ближайший час проведет протоиерей Александр Лыков, клирик храма Рождества Христова в селе Ямкино – это Подмосковье, Ногинский район. Здравствуйте, отец Александр! 

Протоиерей А. Лыков 

— Добрый вечер, добрый вечер! 

А. Пичугин 

— Сегодня мы будем говорить, вернее, мы оттолкнемся от евангельского отрывка. Завтра в храмах будет читаться этот фрагмент из Евангелия, и мы знаем, что в Новом Завете есть такие места, которые у человека, впервые – да даже и не впервые, наверное, и в сотый раз, и в 250-й - открывшего Евангелие, которые его смутят. С одной стороны, в них кроется глубокий смысл, но если об этом задумываться, то можно себе придумать очень много разных толкований, которые будут как за эти отрывки, так и против. Вот, наверное, многие, кто читал Евангелие, помнят, что в Евангелии от Матфея есть такое место, где Иисус исцелял людей в субботу. Мы помним, что у иудеев суббота – это священный день. Ну, получается, что у христиан тоже день священный, просто, фактически, переходящий на воскресенье, а у иудеев в субботу многое запрещается. Ну, такой день – день покоя.  

Протоиерей А. Лыков 

— Да. 

А. Пичугин 

— И Иисус Христос, Спаситель, исцелял людей в субботу, например, что Ему ставили на вид окружающие Его книжники и фарисеи. Но мы не совсем об этом – это просто в Евангелии от Матфея тот самый момент. И в конце Ему кто-то из присутствующих говорит: «Вот матерь Твоя и братья Твои стоят вне и желают говорить с тобой», а Он отвечает: «Кто же Матерь Моя и кто братья Мои? Вот Мать Моя и вот братья Мои, - говорит Иисус Христос, показывая на Своих учеников. – Ибо кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот мне брат, и сестра, и мать». Вот здесь достаточно много вопросов: это как же так? Есть очень близкие у человека люди, у христианина – ну, возьмем такого среднестатистического христианина, у которого есть семья, есть родители, есть жена, есть дети, и они – ближайшие ему родственники. Это те люди, о которых он должен заботиться, которые для него ну впрямь самые-самые родные и близкие. Как же, кто же еще может быть ближе? Здесь Спаситель говорит, что ученики Его – ну, то есть если мы это экстраполируем на наше время, да?..  

Протоиерей А. Лыков 

— Окружающие Его.  

А. Пичугин 

— ...христиане, те, кто с Ним, те, кто в Церкви... 

Протоиерей А. Лыков 

— ...кто собирается вокруг Него... 

А. Пичугин 

— Да! Это самые близкие! И, соответственно, получается, что для этих людей их братья и сестры окружающие должны быть ближе, чем самые близкие родственники. Как это понимать? 

Протоиерей А. Лыков 

— Да, вот действительно, Вы очень хорошо сказали о том, что в Священном Писании как Ветхого, так и Нового Завета, есть места, сталкиваясь с которыми, ты порой попадаешь в такое недоуменное положение. Потому что мы понимаем, что Писание оставлено нам для того, чтобы его, собственно, исполнить. То есть чтобы им, исполнением Писания, наполнить нашу жизнь. Писание дает нам необходимые ориентиры в жизни, а эти ориентиры должны быть ясны. Человек должен ясно видеть цель. И поэтому во все времена был такой подход двоякий к пониманию Священного Писания. То есть это буквальное понимание текста – как вот сказано, так и нужно сделать, и понимание все-таки иносказательное, когда это вот Господь, скажем, говорит языком притчи, и уже человек должен сам попытаться разобраться и понять, что же, как ему действовать. Вот если Вы позволите, прежде, чем мы коснемся, скажем, вопросов современности... А мы неминуемо к этим вопросам подходим, когда читаем Писание или слышим Писание в храме... Потому что, собственно, цель этого чтения и слышания – это приложение услышанного или прочитанного к нашей жизни. Это, как мы уже говорили, выстраивание, ну, во всяком случае, попытка выстроить нашу жизнь сообразно с духом и смыслом Писания. И вот мне на память приходит евангельский отрывок из другого Евангелия, который созвучен с тем, который вот только что Вы процитировали. Это в «Евангелии от Луки», когда Иисус, будучи отроком, совершает положенное паломничество в Иерусалим, и оно завершается. Он, Его Матери кажется, что Он идет обратно в Назарет с родственниками где-то, но среди родственников Он вдруг не обнаруживается. И у Марии возникает беспокойство, она начинает метаться, искать Своего Сына и не находит его в группе паломников. И тогда она возвращается в Иерусалим и там тоже ищет Его по улицам Иерусалима. И находит Его в храме, где Он преспокойно сидит среди книжников и внимательно слушает, и что-то спрашивает. И Матерь предъявляет к Нему совершенно, с человеческой точки зрения, естественные претензии... Как бы и я тоже сказал ребенку... У меня были такие случаи, когда у меня вот ребенок заблудился, я вот недосмотрел, и действительно, вот это состояние паники мне очень хорошо известно как отцу. И потом они... Сначала первое желание, конечно, и самое главное желание – найти потерявшегося ребенка, а второе желание – это его как следует наказать, чтобы впоследствии ему это было неповадно. И вот мы все хорошо знаем, что в ответ на упрек матери... Она таки говорит Ему: «Что Ты сделал с нами? Я и другие родственники ищут Тебя!». А Иисус спокойно отвечает ей: «А зачем Вы Меня ищете? Разве не знаете, где? Что надлежит Мне быть в доме Отца Моего?». И вот евангелист Лука со свойственным ему тактом и - удивительно – вот это слово говорит, что Божья Матерь – она не совсем поняла, что Он имеет в виду, но слова эти Сына своего она положила во своем сердце, с тем чтобы уже впоследствии вот из этой сокровищницы сердца эти слова достать и понять, что Он действительно говорит правду. И вот уже в юном возрасте мы прослеживаем, что Иисус проводит вот такую некую, как сказать, границу в отношениях между сродниками по плоти и взаимоотношениями с Небесным Отцом. Вот так, наверное.  

А. Пичугин 

— Но смотрите, мы в другом месте в Писании читаем заповеди, пятая заповедь – «Чти отца твоего и матерь твою».  

Протоиерей А. Лыков 

— Да, Вы знаете, я об этом как раз тоже хотел сказать – что, тем более, когда Вы говорили об отношении к родителям, я тоже хотел сказать, но не успел об этом сказать, что, тем более, конечно, это усиливается совершенно конкретной заповедью о почтении к родителям. И далее говорится о том – «чтобы хорошо тебе было на земле, это нужно делать». То есть если... Да? 

А. Пичугин 

— А все равно кто-то нам скажет: «А-а, смотрите, сколько у Вас расхождений, в Вашей Библии!».  

Протоиерей А. Лыков 

— Да! Сплошные противоречия, действительно, да! (Смеется.)  

А. Пичугин 

— А что мы ответим?  

Протоиерей А. Лыков 

— Кажущиеся, да, кажущиеся! Я бы ответил сейчас, что эти противоречия – кажущиеся. Есть... Мы сейчас так, знаете, с Вами попробуем немножко пройтись так «по площадям», а потом пойдем «к центру», хорошо? 

А. Пичугин 

— Давайте.  

Протоиерей А. Лыков 

— Вот. Вспоминается еще более жесткое слово в Нагорной проповеди, где Господь говорит слово, которое еще менее приятно и понятно людям, скажем, впервые открывающим Писание, где Господь прямо говорит: «Кто не возненавидит отца своего и матерь свою и жену свою, и детей своих, и кто не отречется самой жизни своей ради Меня и Евангелия, тот не имеет со Мной никакой части, тот не может войти в Небесное Царство». И вот это слово «возненавидит»... Ну ладно, там, отстранится. Но вот это слово о ненависти для человека, впервые открывающего Писание, или, там, может быть, вторично читающего, конечно, оно не может не вызывать таких, как сказать, негативных эмоций. Как же так? Действительно, вот тут мы как бы входим в прямое противоречие с заповедью. Но о чем говорит Иисус? Да, если мы можем, об этом попробуем сказать. Что ничто и никто не может стоять между Богом и человеком. И речь идет не вообще о ненависти к своим близким, что, действительно, просто невозможно, и мы знаем, с каким трепетом... И когда мы перенесемся сейчас мысленно уже в последние главы Евангелия, незадолго еще до Воскресения, а именно – Распятие, и мы видим при Кресте Матерь стоящую и ученика. И с какой нежностью, глубочайшей заботой Господь поручает Иоанна Матери, а Мать... 

А. Пичугин 

— «Вот Мать твоя, чадо. Вот чадо, Мать!». 

Протоиерей А. Лыков 

— Совершенно верно, да! «Вот Матерь твоя!» - говорит Иоанну, а Матери говорит, что «это Твой сын теперь, ты о нем заботься». И вот можно сказать, что как будто это разные люди. На самом деле, нет, Иисус – ничего не изменилось в Его отношении к Матери Своей. И, в то же время, Господь, видите, нисколько не отошел и от заповеди, говоря о том, что вот этот отрывок, с которого мы сегодня начали, собственно, который является темой чтения Евангельского, когда Господь как бы не реагирует на вот это предложение выйти и пойти с ними, с матерью и братьями. Здесь еще нужно вот о чем сказать – что вот этому чтению о встрече в синагоге, где Господь говорит... или в доме, где это происходит, предшествует Слово Господа о нечистых духах. А это слово было вызвано обвинением Иисуса в том, что – да, Он исцеляет, да, Он врачует, да, Он совершает чудеса, но какой силой? И, как если бы сейчас сказали, что в народ вбрасывается информация о том, что да, Он это делает, но Он это делает силою бесовского князя, силою Вельзевула. И вот попытка подорвать авторитет Иисуса, которая множится, проваливается, потому что люди видят дела Иисуса и не хотят слышать аргументы вот этих фарисеев и книжников, но, тем не менее, и матерь, и братья – они тоже слышат об этом, и они хотят обезопасить Его. Это совершенно естественное желание. И, собственно, вот их приход – забрать Его домой – он по-человечески совершенно естественен. И Господь, зная подлинную причину, для чего они пришли, почему они не находятся среди слушающих вот в данный момент, сейчас... И здесь евангелист употребляет слово, от которого мы, наверное, можем отталкиваться... Это слово «внестоящий». Потому что есть нахождение в ситуации, а есть нахождение вне ситуации. И вот Господь, когда говорит слово «Вы», то есть обращается к людям, которые находятся в доме, вот это слово важно. И это слово должно дойти до сердец слушающих. А мать и братья в данный момент думают о чем-то ином. Они думают... Помните, как Господь сказал Петру однажды, когда тот стал Его уговаривать, чтобы Он не ходил в Иерусалим? И когда Господь рассказал о предстоящих страданиях, и Петр стал говорить: «Да не будет этого с Тобой! Не ходи! Не делай этого! Будь с нами, оставайся! Мы же так хорошо ходим и все это делаем!», и Господь говорит: «Прочь от меня, сатана, потому что ты думаешь не о Божьем, а о человеческом!». И вот в этот момент, действительно, мы понимаем, что именно это, наверное, Господь имеет в виду, когда вот так говорит вопрошающему: «Идите, скажите моим братьям, что мои братья и матерь находятся внутри. И поэтому если Вы хотите быть таковыми, то тогда призваны, собственно, быть со Мной вот в этой ситуации, даже трагической». Вот это, конечно, чтение удивительное. И вот тут, наверное, когда мы немножко вот так попытались осмыслить причины вот этого отказа выйти и пойти с ними, наверное, вот Вы мне помогите тогда сориентироваться вот уже в современном пространстве.  

А. Пичугин 

— Я напомню, что в гостях у Светлого радио сегодня протоиерей Александр Лыков, клирик храма Рождества Христова в Ямкино Московской области. Мы говорим, отталкиваясь от евангельского отрывка, где Спаситель объясняет ученикам – они пришли к Нему, говорят, что «вот тут стоят и матерь Твоя, и братья, выйди к ним», а Он говорит: «Кто Мои матерь и братья? Вот ученики мои». Мы же, отталкиваясь от этого евангельского отрывка, пытаемся рассуждать с отцом Александром о том, как же это можно все вот сейчас уже, через много-много столетий, понять. Потому что слова эти вневременные. Понятно, что они как раз – это тот фрагмент, который сложно рассматривать в историческом контексте того времени. Пускай прошло 2 тысячи лет, но отношения людей со своими близкими не изменились. Все равно у человека есть редкие люди, для которых семья не играет большой роли и ценности. Все равно у каждого есть какие-то близкие люди – не важно, кто они, но они есть, - ради которых человек не готов пожертвовать чем-то действительно таким важным. Но есть люди, которые готовы. Вот мы, например, можем вспомнить... Ну давайте прежде, чем мы перейдем совсем уже в наше время, вот можем вспомнить слова апостола Павла, которые обращены к Тимофею, уже к его ученику, когда он говорит о том, что «кто о своих, особенно домашних, не печется, тот отрекся от веры хуже неверного».  

Протоиерей А. Лыков 

— Да, да.  

А. Пичугин 

— Это вскоре после Спасителя, это вот буквально прошло несколько десятилетий.  

Протоиерей А. Лыков 

— Совершенно верно. Дело в том, что, конечно, наши близкие, домашние наши – они нуждаются в помощи и поддержке. Но вот здесь граница – она пролегает несколько в ином месте. Мы уже говорили с Вами, пытались, во всяком случае, говорить о том, чтоб, собственно, проблема заключается не в том, чтобы человек пренебрегал общением и помощью своим близким, но проблема заключается в том, что близкие подчас или друзья – они в какой-то момент, видимо, включая, знаете, собственнические такие настроения, пытаются нами завладеть вполне. И мы знаем такие примеры, когда... Ну, я вот знаю из такой пасторской практики, когда вот есть больные, которые, в принципе, вполне могут за собой ухаживать сами. То есть это не лежачие, или, там, не тяжело... но действительно страдающие тяжелыми заболеваниями больными. Может быть, уже у них какие-то происходят нарушения психики, и они уже становятся такие капризные, жалливые(?), и просто действительно вьют веревки из своих близких, и не отпускают их. Я знаю такие случаи, когда вот человек неотступно, здоровый человек, находится с больным человеком – с матерью или с отцом, например, и находится неотступно, скажем, в течение недели, но как только заходит речь о том, чтобы, скажем, пойти на воскресную службу – полтора часа, тем более, что никакой опасности там для жизни, здоровья человека нет, тем более, находится там иной человек, который заступает на вахту, и вот тут у этого больного включаются какие-то механизмы, и он начинает буквально шантажировать человека, что «сейчас вот со мной что-то произойдет»... 

А. Пичугин 

— А ты будешь виноват, потому что тебя рядом не было. 

Протоиерей А. Лыков 

— «А ты будешь виноват, ты будешь потом всю жизнь кусать локти. Ты вот сейчас пойдешь в храм расшибать себе лоб, молиться, а в это время твоя мать или твой отец...» В общем...  

А. Пичугин 

— Ну, с одной стороны, это может быть спекуляция... 

Протоиерей А. Лыков 

— Абсолютная спекуляция! 

А. Пичугин 

— ...а с другой – это понятный страх человека перед одиночеством.  

Протоиерей А. Лыков 

— Безусловно! 

А. Пичугин 

— Он уже потом трансформируется... 

Протоиерей А. Лыков 

— Конечно! Ну, мы не будем брать такие крайние ситуации, но хотя они тоже, собственно, есть в семьях, и надо сказать, что такие ситуации часто случаются. Когда человек... Но есть и иные ситуации, я тоже о них знаю, когда болящий человек и находящийся, может быть даже, в более тяжелых условиях, отпускает... Он не встает, не пытается занять собой все пространство, когда он говорит: «Иди, иди, не волнуйся, все в порядке!». И я тоже знаю таких людей. Вот эти отношения – они, конечно, приобретают вот такую остроту, о которой я говорил, в таких крайних ситуациях. То есть это болезнь, это какое-то тяжелое положение человека, может быть, материальное, когда человек действительно боится как-то остаться, грубо говоря, «голодным». Но, наверное, нам стоит поговорить о таких, ну, более, скажем, повседневных таких моментах жизни, когда, там, человеку ничего не грозит, но родственники, близкие в какой-то момент заявляют свое право на нас и пытаются, как мы уже говорили, хотя никаких видимых причин нет на это, но пытаются собой занять все пространство и тем самым вольно или невольно встают между нами и Богом, к которому мы пытаемся идти. Пусть мы действительно бываем категоричны. Бывает... Ну, это особенно, знаете как, бывает на первых порах, когда человек уверовал и что-то ему открылось, когда он, может быть, там... что-то, ну, действительно, произошло при встрече. И он горит, и он, действительно, как влюбленный, обо всем забывает, и он только думает: «Как же позвонить, как бы встретиться с...»... 

А. Пичугин 

— Это такая «химия» получается». 

Протоиерей А. Лыков 

— Ну, наверное, да. Наверное, химия какая-то, да.  

А. Пичугин 

— Ну как есть разница между влюбленностью и любовью, так и здесь, наверное, есть разница.  

Протоиерей А. Лыков 

— Да, безусловно! Ну это вот я говорю, что это вот... Ну, это называется... Да, такая...  

А. Пичугин 

— Первого порыва и, да, и сознания...  

Протоиерей А. Лыков 

— Я слышал такой термин, мне он тоже – ну как – понравился, призывающий благодать. Она проходит потом. Она проходит, рано или поздно... 

А. Пичугин 

— У некоторых, кстати, и не проходит. 

Протоиерей А. Лыков 

— А у некоторых не проходит, не знаю! (Смеется.) Ну, наверное... Да! И вот... 

А. Пичугин 

— И вот с такими людьми, кстати, окружающим часто бывает тяжело.  

Протоиерей А. Лыков 

— Очень тяжело! Очень тяжело! И вот я об этом и говорю – это, я помню, в одной из бесед митрополит Сурожский Антоний говорит: в доме неофита очень скоро все его домашние становятся святыми, потому что они вынуждены, конечно, так вот терпеть от него всякие... вот это вот... Ну действительно, человек...  

А. Пичугин 

— А как здесь применить вот этот отрывок, вот эти слова Спасителя, о которых мы сегодня говорим, если, действительно, человек только открыл для себя храм? Он живет в Церкви. У него домашние, которые не пришли пока в Церковь, они не понимают этого, вполне справедливо замечают, что «у тебя есть семья, у тебя есть дома, у тебя есть, в конце концов, дети, за которыми надо следить, у тебя есть муж или жена, с которой ты уже, практически, и не общаешься вовсе, там, домашние дела, рабочие дела, а ты...». А человек им отвечает вот тем самым отрывком, который мы обсуждаем: что «для меня, на самом деле, вот эта моя новая община – мои батюшка и прихожане – они для меня теперь мать и сын, и дети, да, а Вы – ну, уж извините, ребята, я нашел истину, нашла истину». И как здесь быть? В общем, явное противоречие получается.  

Протоиерей А. Лыков 

— Да, вот здесь, видите, когда... Вот мы приходим, действительно, к правде взаимоотношений между близкими и между Богом. И рано или поздно вот этот вопрос правды взаимоотношений неминуемо встает. Потому что, безусловно, человек не может совершенно отойти от своих обязанностей, которые для него действительно священны, и они, как мы уже говорили в начале нашей встречи, засвидетельствованы Священным писанием, запечатаны заповедью о взаимоотношениях между детьми и родителями, - вот «чти отца твоего и мать твою». И, в то же время, видите, здесь у нас включаются взаимоотношения с Богом. И, к сожалению, в мире тогда, когда в наших семьях – а это очень частая ситуация – нет единства, вот эта ситуация действительно бывает очень острой. Но я могу сказать, наверное, так: что, действительно, от правды во взаимоотношениях между человеком и Богом зависят и отношения окружающих к уверовавшему, скажем, человеку. Потому что человек не может, как мы читаем в Послании апостола-евангелиста Иоанна, «не может человек любить Бога и пренебрегать ближним», потому что, собственно, любовь к Богу... И у апостола Иакова мы читаем это. Потому что не может человек не любить ближнего, в котором образ Божий.  

А. Пичугин 

— А он скажет, что «я люблю своего ближнего, я его очень люблю, в нем образ Божий я вижу, и этот образ люблю, в первую очередь, и человека, я все помню, но что ж – я нашел истину, а баланс – он придет. Впрочем, об этом мы через минуту поговорим. Напомню, что протоиерей Александр Лыков, клирик храма Рождества Христова в Ямкино – в программе «Светлый вечер». Я Алексей Пичугин, через минуту мы снова здесь.  

Возвращаемся в студию Светлого радио. Сегодня у нас в гостях протоиерей Александр Лыков, клирик храма Рождества Христова в Ямкино, это Подмосковье. Говорим, отталкиваясь от евангельского отрывка, в котором Спаситель говорит, что ближние его – мать, братья – это его ученики. И вот здесь мы уже рассуждаем на такой современной почве:  получаются некоторые противоречия, вроде бы, на первый взгляд. Если копнуть глубже, противоречий нет, но многие из тех, кто приходит в Церковь, проходят через эту чудесную пору неофитства. Или, может быть, это все-таки как раз и есть вот такая пора влюбленности, «химия», о которой мы говорили в прошлой половине передачи? Когда человеку открывается этот новый удивительный мир, ближние люди, которые ждут его, которые ждут, что он вернется домой, что будет с детьми, что будет с родными. Выходные – единственное время, когда все собираются вместе дома, - есть возможность провести вместе, а у человека всенощная в субботу вечером, а утром в воскресенье литургия, а потом еще какие-нибудь приходские мероприятия. И получается, что эти выходные у одного из членов семьи, которого все ждут, которого все любят дома, проходят в храме. И вот, с одной стороны, это же здорово, и когда если все вместе ходят в Церковь, а с другой стороны, - ну, вот так получается, и ближним приходится терпеть. Тем более, что они слышат в ответ слова, с которых мы сегодня начали программу.  

Протоиерей А. Лыков 

— Да, еще раз добрый вечер. Да, действительно, так часто бывает, что в семьях современных такого единства мы не обнаруживаем, когда, действительно, семья вместе. И часто бывает, что остальные члены семьи просто не поспевают или действительно искренне не желают разделять вот то вероискание, которым, скажем, человек обладает.  

А. Пичугин 

— А в Вашей священнической практике, все-таки уже многолетней (Вы больше 20 лет служите), чаще бывает как? Вот человек, его жизнь христианская впоследствии выравнивается, находится баланс, или человек после какого-то яркого порыва перестает ходить в Церковь, возвращается уже окончательно, полностью домой, к своим близким, они его как-то могут переубедить назад, или все-таки, правда, находится какой-то баланс между семьей и храмом?  Или же он своих близких воцерковляет так, что они все вместе приходят? Вот какие ситуации бывают чаще? 

Протоиерей А. Лыков 

— Ну, здесь, я вот сейчас, пока Вы задавали вопросы и давали мне тем самым шанс подумать немножко. И, Вы знаете, я тут буду честен совершенно перед вами и перед слушателями и скажу о себе, и скажу вещи, может быть, не очень для меня, как сказать, лицеприятные. Что вот, к сожалению, у меня бывало так, что я прятался за, ну, как сказать... Ну, то есть находил повод в занятости в храме, в служении, в общении с людьми в ущерб собственно моим семейным делам. Ну, что это значит? Что я... Вот, скажем, у меня есть круг моих обязанностей. Это богослужения, это встречи, административная какая-то работа, которая была. А дома ждут. И я знаю, что дома ждут. Но я знаю, что дома меня ждет рутина, и сейчас будут претензии ко мне... 

А. Пичугин 

— «Забей гвоздь! Повесь полку!» 

Протоиерей А. Лыков 

— Абсолютно, абсолютно, да!  

А. Пичугин 

— «Сходи с детьми куда-нибудь!». 

Протоиерей А. Лыков 

— Я помню, у меня даже такое... Вот Вы прямо как, можно сказать, пророчески говорите. Потому что был я... Помню, у нас была с матушкой моей такая... очень такая... Ну, она была кратковременная, но очень эмоциональная – ссора. Мы находились в стадии ремонта дома, и у меня была очень тяжелая неделя, когда я не был дома. И вот как раз в тот момент я очень стремился домой, и я очень соскучился и по малышам. Тогда у нас, наверное, двое ребятишек было, на тот момент... 

А. Пичугин 

— А сейчас сколько? 

Протоиерей А. Лыков 

— Сейчас шестеро у нас детей. У нас пять девчонок и один мальчик – четвертый у нас, вот так. А возрастная у нас разбивка такая – у нас старшей девочке 19 лет вот недавно исполнилось, 7 июня, а младшей, Василиске, 4 года. Вот они там у нас, так, знаете, парами. То есть у нас уже вот одна девочка уже сейчас в институте, вторая в старшей школе учится уже, сейчас будет учиться в 10-м классе, двое младших школьников у нас и двое садовских. Вот так они парами, значит, у нас. Так вот, я помню, как я стремился домой, и вот это строительство дома, и вот тут я не боялся прийти – наоборот, я рвался домой. И вдруг... И я вот помню, как я иду по тропинке к дому, и меня, значит, моя супруга встречает словами: «Ты саморезы купил?». А я эти саморезы не купил. И я понимаю, что вот... «Так поезжай и купи эти саморезы, которые ты должен был привезти! У нас из-за этого стройка стоит, и все у нас остановилось из-за того, что ты не привез саморезы!».  

А. Пичугин 

— А мобильных телефонов еще пока нет.  

Протоиерей А. Лыков 

— А я... Да, и Вы знаете, у меня такое разочарование! Вот я к этой своей голубице стремился – и тут так... И вот, видимо, знаете, как говорят, обжегшись на молоке, дуют на воду, и поэтому иногда бывали такие моменты, когда я откладываю, то есть поступаю... Вот я говорил о правде взаимоотношений между Богом и между близкими – когда я любой ценой буду задерживаться на приходе и скажу: «У меня масса дел, у меня люди», хотя вот, перед Господом, - это неправда. Потому что я вполне мог бы ограничиться получасом, получасовой беседой, а я вместо этого, там, двухчасовую с половиной... И уже прихожу домой, когда уже дети спят и, в общем, ничего уже делать не надо. И вот эта неправда – она, безусловно, и порождает в семье вот такое негативное отношение к этому молитвеннику. Потому что, Вы знаете, даже если, ну, как сказать... ну, так, скажу своими именами, обманул свою жену и сказал, что «да, действительно, я так был занят, и...» Но я действительно занят, это не ложь, я не ходил куда-то там по каким-то там, не знаю, кафе или еще что-то такое. Я действительно провел в храме и действительно общался с людьми, я действительно очень устал. Но вот это – про нежелание, как Вам сказать, разделить тяготу домашнюю, - оно, естественно, не бывает доказано, понимаете? Оно... Совесть-то моя – я-то знаю, и знаю, самое главное, Господь. А домашние это чувствуют. И, как правило, всегда вот эти вещи – они приводят к возникновению такого вот недоверия друг к другу и очень часто порождают вот такие домашние конфликты, хотя я как бы чувствую себя, вроде бы, и пострадавшей стороной, потому что какие ко мне претензии? Я служу, я же вот на ниве Христовой, значит, работаю.  

А. Пичугин 

— Мы живем в такое время сейчас, в XXI веке, когда все в церковной жизни тоже сильно изменилось. У нас уже этот перерыв в 70 лет большой был, когда где-то церковная жизнь, на Западе, активно развивалась, приобретала различные формы, новые, незнакомые, а у нас занавес упал – и все, и ничего. И поэтому у нас из-за этого случаются такие перекосы. Если до революции сельский священник жил при храме, у него был дом причета, дом священника, вот его назначили, и он там жил с семьей, храм рядом, и уже там как бы саморезы не прокатывали, потому что все, вроде, на виду – все, вот храм, вот дом.  

Протоиерей А. Лыков 

— Да, все на виду. Да.  

А. Пичугин 

— С городским священником тоже все было чаще всего просто, потому что при храмах тоже были дома причета, какие-то квартиры, тоже обычно недалеко. Сейчас же я знаю огромное количество случаев, когда священник, который служит в Подмосковье, в дальнем Подмосковье, живет при этом на другом конце Москвы и ему приходится ездить почти каждый день за 100 километров. И вот у такого священника рождается ребенок, а то и не один, и он проводит... А он в храме своем единственный настоятель, единственный священник. Это я не какой-то конкретный случай сейчас привожу... 

Протоиерей А. Лыков 

— ...а вообще. 

А. Пичугин 

— ...а это, в целом, очень распространенная картина.  

Протоиерей А. Лыков 

— Не только, наверное, священник, а такой активный мирянин, наверное, тоже также? 

А. Пичугин 

— Активный мирянин, да. Который... Тоже ведь у нас храмы – они давно перестали быть центромп прихода одного села, и часто бывает так, что люди в подмосковный храм едут, в Подольский район откуда-нибудь из Алтуфьево по воскресеньям. Им надо еще успеть вернуться, взять детей, сходить с ними куда-нибудь, подготовить их к школе на следующий день. Но со священником тут ярче всего пример, потому что он проводит литургию, после чего: «Братья и сестры, до свиданья, следующая служба у нас в субботу в пять вечера, а я вот... Вот у меня, простите, маленький ребенок, мне надо и с ним пойти погулять, и жену подменить, и ей куда-то надо съездить, и вот мне за 200 километров теперь ехать и... Это реалии нашего времени, от которых мы никуда не денемся. И здесь, опять же, кто-то из прихожан – и я прямо вижу эту картину – может подойти и сказать: «Батюшка, а вот в «Евангелии от Матфея», 12-я глава, 46-49 стихи, вот так вот написано! И Господь-то вот чего говорил, а Вы не исполняете!». 

Протоиерей А. Лыков 

— Да. Но вот, Вы знаете, тут, действительно, наверное, мы переходим к тому, что здесь, собственно. нас Господь в Евангелии настраивает идти путем таким – это называется «царским путем», таким средним. Потому что понятно, что как только мы касаемся каких-то крайностей, тут возникает такая ситуация конфликтная, хотя иногда эта конфликтная ситуация – она оправдана. Вот, собственно, мы с нее начали сегодняшнюю беседу, и эта ситуация – вот мы о ней прочитали в «Евангелии от Матфея», вот тогда, когда, действительно, есть ситуация внутри находящихся слушателей, Иисуса. А это, по сути дела, видите, ситуация Марфы и Марии тоже. Она не совсем, может быть, подходит, но очень похожа, когда один человек хлопочет о бытовом, и... Но все бы ничего, но там тоже есть такой тонкий момент, что вот Марфа хлопочет, и на нее не обращают никакого внимания, а Мария слушает. Но как только Марфа начинает Марию как-то укорять и как-то пытаться ее вовлечь в свой вот этот круг житейских забот, Господь так ласково Марфу останавливает... 

А. Пичугин 

— «Печешься о многом»...  

Протоиерей А. Лыков 

— Да, «печешься»... Это – «Марфа, Марфа», Он два раза ее даже так называет по имени, для усиления, чтобы она остановилась и послушала. Да, что «ты вот о многом суетишься, а Мария избрала благую часть, которая не отнимется у нее». Здесь вот еще знаете какой момент, о котором я, Вы знаете, никогда не думал? О том, что ведь Господь знал, что жизнь Его – она не будет радужной, и Он знал о Своем конце. И мы вот, как сказать, живем – мы, ну, в отличие, наверное, от людей, которые, там, получили какой-то диагноз, которые себе представляют, что может в такое-то время наступить конец, мы живем, особенно молодые люди... Когда вот, я помню, учился в школе, для меня настоящим потрясением, Вы знаете, явилась... Мне попалась книжечка Козьмы Пруткова – Вы знаете, это собирательный образ русских писателей. Но, тем не менее, вот я, ученик 10-го класса, выпускник школы... 1985-й год далекий – когда это было... Даже, с одной стороны, давно, а с другой стороны, как будто вот вчера. И вот я читаю там такой афоризм: «Первый шаг младенца – это первый шаг его к смерти». И я вот, будучи юношей, ужаснулся, прочитав: «Надо же, какая! Это ж...». Я это не принял, Вы знаете, всей своей душой, всем сердцем, не принял это. Это мне показалось ужасным... Как...  

А. Пичугин 

— Как мы с коллегой 1 июня много лет подряд друг друга поздравляли с началом конца лета. 

Протоиерей А. Лыков 

— Да, да, да! Так и есть! Вот да... То есть мы понимаем, что да, время ограничено. И на самом деле вот Вы очень хорошо сказали, что вот эта смена времен года... Вот только мы этим не вразумляемся. Я помню, это вот у Игнатия Брянчанинова есть такое наблюдение – по-моему, в его «Слове о смерти», если я не ошибаюсь, где он, наблюдая... Он болел очень долгое время и имел возможность, собственно, практически не выходя из своей кельи или из домика, где он находился, наблюдать одну и ту же картину – дерево какое-то стояло, у него было там... И вот оно одевается листьями, покрывается листьями, а осенью они желтеют, приходит зима, когда все умирает, и вот эта цикличность – она навела его на мысли, как все вот, действительно, устроено... 

А. Пичугин 

— И бренно. 

Протоиерей А. Лыков 

— Да, и бренно. И, в то же время, вот эта вечность, вечная весна... Весна все равно наступит, и мы это знаем. Так вот... 

А. Пичугин 

— Ну, «за днями дни бегут, и каждый день уносит частичку бытия», это еще Пушкин писал.  

Протоиерей А. Лыков 

— Да, да! Так вот я о чем хочу сказать, пытаюсь сказать... О том, что Господь, зная, что время Его... Ну, он так и говорит в одном месте: «Время Мое близко». И Господь, как никто, наверное, из людей, ценит это время, и Он понимает, что время ограничено и что за это время Он должен нечто успеть сказать, нечто сделать, потому что потом уже времени не будет. И поэтому претензия Его матери и братьев – она встречает у Него вот такой своеобразный отклик, когда... И тем самым... Да, вот я помню, что когда мы с кем-то обсуждали это место, слышались такие слова о том, что Господь пренебрегает матерью и братьями. Но все-таки, Вы знаете, вот я бы сейчас, наверное, с этим не вполне бы согласился. Я думаю, что Господь, как никто, хочет, желает, жаждет того, чтобы матерь и братья – они были действительно с Ним в настоящий момент. Потому что это время нахождения с Ним – оно очень кратковременно, и пренебрежение этим временем – оно создает вот такую атмосферу духоты и, собственно, выхолощенности, наверное, служения. Вот мы видим, как насыщенна жизнь Иисуса. А Он, не будем забывать, молодой человек – 30 лет с небольшим. И мы видим, как Он ценит это время. В Евангелии встречаются лишь такие краткие упоминания о том, что Он ушел в пустынное место и там молился, был наедине, но и там его настигают, помните, ученики и говорят: «Равви, что ты здесь делаешь? Все ищут тебя. Пойдем опять!». Он говорит: «Да, пойдем опять проповедовать, ибо на это Я и призван». И вот еще раз, наверное, нужно сказать о том, что здесь вот – в частности, для меня – противоречие снимается тем, что тогда, когда, скажем, претензии наших близких обоснованны, они не пытаются встать между нами и Богом, но они напоминают нам о том, что, «слушай, помимо молитвы и помимо вот этого твоего духовного делания есть вещи, которые за тебя ведь тоже никто не сделает, и ты попытайся, будь любезен, коль ты не монах и не отрекся от мира...  

А. Пичугин 

— Вот! Вот что сейчас самое правильное!.. 

Протоиерей А. Лыков 

— ...сочетать и то, и другое. И вот эта попытка, как я уже о себе сказал, бегства от вот этой действительности, которая для меня, как сказать, не очень, может быть... Но она для меня, поверьте, желанна, конечно. Потому что я понимаю, что я... В любом случае, бывают такие ситуации, когда действительно бросаешь все. У нас вот была такая ситуация, когда у нас старшая девочка сломала руку и нужно было в Люберецкой больнице дежурить. Я помню, что это было связано еще с таким периодом – у меня, ну, видимо, какая-то развилась болезнь, и, в общем, давление меня очень сильно мучило на протяжении долгого времени. И вот тут, Вы знаете, у меня как рукой все сняло, потому что я понял, что надо бы и быть с ней, потому что в семье маленькие дети и жена не всегда может это дежурство тоже организовать, а с ней нужно было быть, находиться практически круглосуточно. И как-то вот, Вы знаете, нашлось и время, и все, и как-то вот устроились и храмовые дела, и все устроилось. И, в принципе, и в обычной жизни все это... В обычное время. Я понимаю, что все это можно сделать, только нужно захотеть. И вот иногда, действительно, наши домашние – они чувствуют эту нашу неправду, они действительно... Ну, мы их сами провоцируем, что они пытаются, как сказать, нами завладеть. А мы говорим: «Ага! Вот Вы какие, значит! Встаете между мной и Богом!». Вот это тоже... Вот этой неправды все-таки, конечно, нужно стараться избегать, я так думаю.  

А. Пичугин 

— Протоиерей Александр Лыков, клирик храма Рождества Христова в Ямкино Московской области, сегодня в программе «Светлый вечер» на Светлом радио. Вы меня натолкнули на мысль – я раньше об этом не задумывался - может быть, у многих людей, которые приходят в храм и которые растворяются в первое время в приходской жизни, действительно, это тоже своеобразное бегство от семьи, от близких, от рутины? Просто у кого-то это происходит... Ну, у всех по-разному – у кого это происходит, конечно. Кто-то ударяется в разного рода хобби, кто-то, я не знаю, на охоту начинает ездить, кто-то на рыбалку... 

Протоиерей А. Лыков 

— Совершенно верно.  

А. Пичугин 

— Кто-то уходит с головой в работу. А кто-то находит Бога... А вот кстати, находит ли он при этом Бога, или это попытка убежать на какое-то время из семьи, от заевшего быта и раствориться в новой, абсолютно незнакомой до того жизни, которая тем и привлекательна, что она абсолютно незнакома?  

Протоиерей А. Лыков 

— Да, Вы знаете, вот это... Да, вот спасибо Вам тоже за этот комментарий. Дело в том, что... Тут я вот, у меня такая вот... Когда Вы говорили, у меня такая ассоциация родилась – не знаю, насколько она действительно подходяща – это приятие жертвы. И вспоминается ситуация с Каином и Авелем. Я не буду, там... Я возьму только  момент жертвоприношения. Я не буду говорить о дальнейшем развитии событий. Но мы из Писания знаем, что жертва одного из братьев была принята Богом, а жертва второго из братьев не была принята Богом. Вот что из этого получилось, это вопрос другой, но это наводит на мысль, что, совершенно очевидно, бывают такие жертвы, которые мы приносим, и у меня нет никакого повода сомневаться, когда говорят: «Вот Авель принес искренне, а Каин принес неискренне»... Понимаете, Бог вправе... Как это... Ну, Бог, конечно, не чиновник, который вправе принять, там, заявление наше или не принять заявление наше. Конечно... Бог – сердцеведец. И он по какой-то причине, которая в Писании не указывается, принял жертву одного из братьев и не принял жертву другого из братьев. И ужасно то, что произошло потом. Но если бы Каин это воспринял как факт и, может быть, обратился бы внутрь себя и подумал, почему эта жертва не принята, а не обвинил бы брата и не позавидовал бы брату и потом, впоследствии не совершил бы вот это... не пролил бы первую кровь на земле, это была бы совершенно другая история. Но из этой истории мы узнаем, что наши жертвы могут быть... А жертвы действительно искренние... Они могут быть приняты Богом  и могут быть Богом не приняты. И вот мне так видится по совести, отвечая на Ваш вопрос, что вот эта жертва, очевидно, она Богом не будет принята. И я не исключаю... 

А. Пичугин 

— А человек же сам не понимает этого. Он растворяется помимо своей воли, потому что он прочитал в Евангелии те же самые строчки, от которых мы сегодня отталкиваемся, и считает, что он делает-то как раз правильно. Это уже подсознание играет, с одной стороны, и тут поле работы для психотерапевта большое. 

Протоиерей А. Лыков 

— Да, вот здесь, видите, включается такой механизм в человеке, как совесть, который является Голосом Божьим в человеке. И вот я уже говорил тогда, вначале, о том, что, действительно, бывает, я делаю такие вещи, за которые меня, как сказать, ну, трудно судить, то есть невозможно меня, можно сказать, поймать за руку, потому что, действительно,  у меня стопроцентное алиби. Но вот я же неслучайно об этом сказал, потому что знаю я и знает Господь, что я мог и не сделал что-то. И поэтому насколько вот это мое общение с людьми, скажем, прервав которое на время, я мог бы помочь своей супруге или побыть с детьми, приятно Господу, в конечном итоге? А мы же, христиане, должны с Вами понимать, что что бы мы ни делали  в жизни, чего бы мы ни касались, пусть даже в обычных бытовых вещах (я не беру здесь вещи духовные), это наше служение Господу. Что бы мы ни делали, что бы мы ни говорили, чего бы мы ни касались, мы призваны это делать с осуждением, с молитвой и понимать, что каждое наше действие – это либо, скажем, ну, уж, действительно, это жертв нет, потому что мы тратим время, мы тратим какие-то усилия свои. Это всегда отдача, это всегда жертва. И вот тут вопрос как раз – насколько эта жертва может быть принята или непринята, для человека вопрос – это вопрос совести.  

А. Пичугин 

— Часто Вы сталкиваетесь с тем, что для Ваших новых, недавно пришедших прихожан это проблема? Вы ли это видите как проблему, или они это начинают ощущать? Или для человека, в общем, это не представляет никакой особой трудности? «Ну да, вот я пришел в Церковь, вот я теперь здесь, для меня она занимает первое место в жизни, уже дальше идут семья и родные». Чаще Вы сами замечаете, что с человеком это происходит, или священник может это вообще не заметить, и – ну есть как есть, дальше уже вернется ли человек, вернее, будет ли он уделять больше времени семье или совсем растворится в церковных делах... Вот как чаще происходит? 

Протоиерей А. Лыков 

— Да. Ну вот видите, я неслучайно заговорил о проблеме совести, действительно, потому что тогда, когда для человека... 

А. Пичугин 

— Это уже когда человек сам замечает. 

Протоиерей А. Лыков 

— ...да, когда для человека это бегство... А это очевидно – ведь человек, как бы мы ни пытались отгородиться, все равно мы понимаем, что мы убегаем от какой-то ситуации, мы не хотим решать этот вопрос насущный и, по сути дела, прячемся, эти вопросы все равно встанут перед нами со своей неотвратимостью, и нам деваться будет некуда. Это вот как раз момент вспоминается тоже – это вот случай с пророком Ионой, который по каким-то причинам не захотел идти проповедовать ниневитянам и убежал, поплыл в Испанию, в Фарсис отбыл. Ну, и знаем, что из этого получилось – Господь все равно добился своего. Ну вот он попытался как-то вот спрятаться, как-то найти какую-то нишу и не делать то, что ему повелел Господь. И тут вот надо сказать, что Господь каждого из нас настигает все-таки, Вы знаете, как вот Иону. Ну пусть не бывает, может быть, такого сильного кораблекрушения, в смысле, такого сильного шторма, и нас не хватает рыба какая-то, но, тем не менее, собственно, это все выражается, действительно, в охлаждении взаимоотношений, в каких-то конфликтах. Потому что я все время возвращаюсь, вот видите, к правде взаимоотношений между человеком и Богом и человеком и человеком. Я прошу прощения, Вы знаете, я немножко потерял мысль. Вот Вы верните меня, пожалуйста... Вот Вы спросили, а я ушел немножко к пророку Ионе... 

А. Пичугин 

— Я спрашивал про то, часто ли священник сам замечает эту проблему в прихожанах. Потому что, мне кажется, человек с ней, если совесть его не мучает, если он сам в этом проблему не видит, он к священнику и не придет. У него: «Как так? Мне тут семейные все говорят, что я в храме пропадаю... А это они безбожники! А я-то вот что? Святости достиг какой-то». 

Протоиерей А. Лыков 

— Вот, да! Так вот, да... Так вот я... Да, теперь я постараюсь...  

А. Пичугин 

— Но, мне кажется, это очень редко бывает у человека... Вернее, оно, может быть, со временем придет, это осознание. Но в первые месяцы, может быть даже, год – все в порядке.  

Протоиерей А. Лыков 

— Да, вот спасибо Вам за этот вопрос. Действительно, здесь священник... Ну, здесь бывает двояко. Иногда человек сам открывает священнику, скажем, в рамках исповеди, что такая ситуация имеет место быть, а иногда священник просто замечает – то, о чем я говорил, - что человек иногда гораздо охотнее проводит время, скажем, на каких-то церковных послушаниях, тем самым пренебрегая вот этими домашними заботами, домашними обязанностями. Бывает такая ситуация, что приходят домашние за таким... Как вот... И человек как раз... Она внешне повторяет вот ту ситуацию, которую мы с Вами сегодня рассматриваем, когда люди говорят: «Батюшка, неужели вот так вот Вася занят на приходе, что в течение недели мы его не видим, он на работе, тоже приходит поздно, а вот в субботу и воскресенье неужели такая необходимость?». И я с удивлением думаю: «Да нет у Васи такой»... Ну, Вася, понятно, это собирательный образ. Никакой нет такой необходимости. Но я... Вы знаете, я недоумеваю. Я думал, что у него как-то нет особых забот каких-то дома, потому что он то в огороде, там, я вижу... И, Вы знаете, я к нему очень положительно отношусь, потому что он так действительно помогает. Но вот такой необходимости нет». – «Но я его все время чаще вижу – я думаю, может быть, у него там как-то все это, может быть, все в порядке7». – «Да нет, далеко не в порядке», там... (Смеется.) И, в общем... Приходится, Вы знаете, такого Васю, как Вам сказать... ну... увольнять. 

А. Пичугин 

— «Ходит ребенок в школу?» - «Ходит». – «Ходит?» - «Ходит». Потом родители открывают дневник – а там двойки и двойки.  

Протоиерей А. Лыков 

— Да. Вот. Да, и выясняется, что Вася-то, оказывается, да, «опять двойка». И тогда приходится Васю, Вы знаете, так вот... И вот этот Вася стоит... Я говорю: «Вася, ну как же так получается-то? Я-то думал, что ты действительно там все успеваешь делать». И вот это... А у Васи такая вот ситуация, о которой я говорил, - то есть у Васи происходит просто бегство от ситуации, потому что там дети, жена ворчливая, и вместо того, чтобы выстраивать семейные отношения... А это действительно, это тяжелый труд. Может быть, когда-нибудь, там... Когда-нибудь, может быть, если, Бог даст, как-то об этом поговорить тоже... О том, что, действительно, в течение всей жизни, как я понимаю, вот это выстраивание семейных отношений, в том числе и духовных отношений не останавливается, можно сказать, ни на минуту. И я знаю, слава Богу, такие примеры, когда действительно вот такое искреннее отношение человека к Богу и честное отношение человека к Богу приводили к Богу безбожных его родственников. Потому что люди сначала, может быть, домашние встречали в штыки, но видя, что человек старается... А это не может пройти незамеченным... Что он все делает для того, чтобы как-то вот постараться обеспечить свою семью и как-то вот принять участие в том и в том... И вот те крохи времени, которые остаются у него, он не может не посвятить Господу. И он действительно – он идет, и... Ну, те-то на него давят, что «ты нам весь нужен»... Как ведь тоже, с одной стороны, действительно, Господь ведь тоже, можно сказать... Ну, не то, что можно сказать. а так и говорит: «Сыне, дашь мне сердце», ни много ни мало. Ни печень, там, ни почки, ни... А «дай мне сердце», то есть средоточие своей жизни. Сделай так, чтобы я был в центре твоей жизни. И домашние говорят: «Ты тоже нам отдай сердце!». (Смеется.) И вот это кажущееся противоречие – я думаю, что оно вот так вот, если с Божьей помощью, решается действительно в том, что человек действительно призван стараться эти вещи совместить. Но в случае со Спасителем, который мы сегодня рассматриваем с Вами, конечно, здесь ситуация иная. И вот это слово «внестоящие» - оно дает нам вот этот долго... как сказать? Искомый ключ. Потому что нельзя находиться вне и предъявлять какие-то претензии человеку.  

А. Пичугин 

— Спасибо большое! Протоиерей Александр Лыков, клирик храма Рождества Христова в Ямки, неподалеку от Ногинска Московской области, был гостем программы «Светлый вечер» на Светлом радио. Я Алексей Пичугин. Прощаемся, до новых встреч. Спасибо.  

Протоиерей А. Лыков 

— Храни Вас Господь! Всего доброго! 

А. Пичугин 

— Да. До свидания, всего хорошего! 

Протоиерей А. Лыков 

— Всего доброго!