«Русская Православная Диакония в Европе». Алина Титова

У нас в гостях была руководитель Русской Православной Диаконии в Европе «Доброе Дело» Алина Титова.

---

А. Пичугин 

- Здравствуйте, дорогие слушатели, «Светлый вечер» на светлом радио, меня зовут Алексей Пичугин, рад вас приветствовать в нашей студии. С удовольствием представляю нашу гостью, этот час ближайший, эту часть светлого вечера вместе с нами и с вами здесь проведет, в этой студии руководитель Русской православной диаконии в Европе, «Доброе дело» она называется, эта диакония - Алина Титова. Здравствуйте 

А. Титова 

- Здравствуйте 

А. Пичугин 

- И сразу же, наверное, надо пояснить, что такое диакония, потому что термин этот не очень распространенный, мне кажется, он так обсуждался, и то среди наших слушателей очень много людей, которые недостаточно знакомы с церковной терминологией, вообще не владеют, да и, впрочем, не распространенное слово. Диакония – это непосредственно относится к социальному служению, многие, наверное, знают, что есть такой сан священнослужителя в церкви – диакон. Исторически диакон помогал не только при проведении богослужений, но еще и при различных делах милосердия, то есть у него там его должность, она включала в себя огромное количество разнообразных послушаний, были женщины-диакониссы, которые в целом посвящали себя служению ближнему. Все верно, Алина, все правильно? 

А. Титова 

- Да, совершенно верно, мы как раз ориентировались на это значение слова, когда называли свою организацию диаконией, конечно, имелось ввиду именно служение другим.  

А. Пичугин 

- Почему так сложно? Ведь можно было назвать себя благотворительная организация «Доброе дело», еще как-то, а вот тут – диакония. 

А. Титова 

- На самом деле, наша организация имеет и второе название: «Доброе дело», действительно, потому что для многих людей слово «диакония» не очень понятно, но поскольку организация волонтеров наша, эти группы волонтерские базируются в основном на русских православных приходах за рубежом… 

А. Пичугин 

- Надо оговориться: Алина приехала к нам из Германии 

А. Титова 

- Да, я приехала из Германии. 

А. Пичугин 

- А откуда? 

А. Титова 

- В этот раз я приехала из Гамбурга, где мы проводили благотворительный концерт как раз в пользу наших подопечных. Меня тоже часто спрашивают, где мы находимся, но, поскольку у нас группы находятся во многих городах, и вся работа построена на основе обмена информацией, в общем-то, она виртуальная, наша организация, но дела делает вполне реальные. Тут даже невозможно сказать, из какого именно города все это происходит. Я за время существования диаконии «Доброго дела», которое существует уже почти восемь лет, я меняла много раз место жительства и все наши волонтеры тоже, но это ни на что особо не влияет. 

А. Пичугин 

- Ну, просто тогда: постоянно находитесь в Германии? 

А. Титова 

- Я не постоянно нахожусь в Германии 

А. Пичугин 

- Вот сейчас, например, в Москве, в центре Москвы. 

А. Титова 

- Вот сейчас я нахожусь в Москве, я часть времени провожу в Германии и часть времени я провожу в Черногории, где мы делаем сейчас новый проект, о котором я позже, наверное, скажу пару слов. 

А. Пичугин 

- Да, про это мы поговорим обязательно. Все-таки чем вы занимаетесь, «Доброе дело»? Давайте чуть-чуть проще будем называть «Доброе дело», еще несколько раз оговоримся, что это диакония, еще раз напомним, наверное, что означает этот термин, но все-таки для удобства будем называть тот проект, которым вы занимаетесь – «Доброе дело». Чем вы занимаетесь? 

А. Титова 

- Чем занимается наша организация: изначально идея была в том, чтобы объединить людей, которые уже помогают другим и тех, кому нужна помощь, и создать возможность для тех, кто тоже хотел бы помогать, но еще не присоединился, но не знает, как. И для тех, кому нужна помощь, тоже не знает, как ее попросить. То есть такая идея обмена информацией. Изначально это все выходило из информационной какой-то такой вещи. Идея была в том, чтобы помогать детям, которые приезжают на лечение в Европу, а также их семьям из стран бывшего советского союза. 

А. Пичугин 

- А я правильно понимаю, что изначально вы ориентировались на детей, но у вас гораздо шире все-таки? 

А. Титова 

- Да, сейчас мы, конечно, продолжаем помогать детям, это наша основная группа целевая, скажем так. Но параллельно мы поддерживаем и взрослых, и больных взрослых, и взрослых, которые попали в тяжелую ситуацию, и детей, которые попали в тяжелую ситуацию, но не требуют лечения. И причем не только тех, которые находятся в странах бывшего советского союза, но и тех, которые живут в Германии и в Европе, как оказалось, они тоже, в меньшей степени, но все-таки иногда требуют поддержки. То есть сейчас у нас гораздо шире задача, хотя, повторюсь, что дети, все-таки, наша основная цель – помощь детям и где-то процентов 80 всех случаев, с которыми мы работаем – это именно помощь больным детям.  

А. Пичугин 

- С чего все начиналось? Я так понимаю, что восемь лет – это достаточно большой срок для благотворительных организаций в России. В Европе традиции благотворительности, они гораздо старше, потому что в начале двадцатого века какие-то традиции, которые к нам приходили, они приходили из Европы, и мы видим в начале двадцатого века определенный расцвет благотворительных организаций, появляется достаточно большое количество меценатов, но все это корнями уходит именно в Европу. Потом был достаточно большой перерыв в 80 лет, советский союз, а потом мы все начали выстраивать заново, тогда как в Европе это все не прерывалось и достаточно логично развивалось все эти годы. Ну а как вы пришли к мысли о том, что вы будете заниматься такими формами социальной работы? 

А. Титова 

- Да, конечно, в Европе принято участвовать в благотворительности, это просто хороший тон, и многие этим занимаются, независимо от возраста, практически каждый житель европейский состоит в какой-нибудь благотворительной организации. 

А. Пичугин 

- Мы как-то обобщаем так: Европа, Европа, она же очень разная, Португалия и Польша – это разные страны. 

А. Титова 

- Про Польшу не знаю, в Португалии тоже, наверное, похуже, чем в Германии, но все равно, в целом, у нас волонтеры из разных стран, то есть у нас есть группы волонтерские в Германии, в Бельгии, в Израиле, уж не знаю, Европа это-не Европа, во Франции, в Австрии, в Швейцарии и вот все эти страны, о которых я говорю, у них довольно развито и движение волонтерское, и такая традиция благотворительности в разных формах, в каждой стране есть какая-то своя специфика, но в принципе это так. И, конечно, может быть, по сравнению с Россией это более логично, что ли – участвовать в волонтерстве. Мне многие говорили из фондов российских, что да, конечно, вам легко, у вас тут все практически волонтеры, и это нормально. Но это действительно вполне себе нормально. Но, если говорить о том, как это все начиналось, то я должна пару слов сказать о предыдущем своем проекте, который плавно перетек вот в этот волонтерский. Восемь лет назад я как раз завершала проект с «Русской газетой», потому что переехала в то время из Германии в Шотландию и, к сожалению, с горечью и печалью должна была все это дело остановить… 

А. Пичугин 

- Газета русскоязычная? 

А. Титова 

- Газета была двуязычная, она издавалась около шести лет на двух языках: на русском и немецком, и была довольно уникальным таким явлением в Германии. 

А. Пичугин 

- А о чем вы писали? 

А. Титова 

- Я писала на русском языке о немецких разных традициях, а на немецком языке о русских, о славянских, то есть пыталась создать такой культурный мостик между двумя народами, поскольку я жила в такой ситуации, в среде, где… 

А. Пичугин 

- Достаточно двуязычной? 

А. Титова 

- Во-первых, двуязычной, во-вторых, двухкультурной, скажем так. И, чтобы вот это взаимопонимание развилось или укрепилось, в некоторых случаях вообще появилось, необходимо общаться, и вот это был такой способ общения двух культур. У меня было культурное общество «Русский клуб» и «Русская газета» называлась, она издавалась причем на медиаконцерне немецком, естественно, и при поддержке финансовой вот этого немецкого концерна. И там, в этой газете я в какой-то момент начала печатать информацию о том, что можно сделать для больных детей русскоязычных, которые в России или в Украине находятся в бедственном положении, не получают лечения, или какой-то очень сложный случай, и им необходимо, тогда даже не выезжать в Европу, а лечение проходило, допустим, в Киеве или в Москве, но все равно оно стоило больших денег и мы через газету собирали эти средства. И вот когда газета уже закрылась, средства от читателей этой газеты продолжали поступать, а я пыталась как-то наладить их передачу подопечным и поняли, что, конечно, это сложно сделать в одиночку, но, собственно, ни один проект мой не был никогда сделан в одиночку и газета делалась командой. И я поняла, что есть отклик, люди хотят помогать, и есть, конечно, огромный запрос на помощь, то есть люди просят помощи, и я могу их как-то соединить. И при этом есть люди, которые могут в этом деле помочь, и я обратилась в Германии (хотя я жила в это время в Шотландии) я обратилась в Германии к своим друзьям на различных русских православных приходах, с которыми у меня были довольно хорошие связи и отношения, поскольку я занималась до этого молодежной работой православной, в Германии вообще от Московского Патриархата даже какое-то время там была ответственной. И мы проводили детские лагеря, и мы как-то занимались образованием детей. 

А. Пичугин 

- А насколько это было востребовано? Или это только для соотечественников бывших? То есть людей, которые были прихожанами Русской Православной Церкви там, в Германии и отправляли своих детей в детские лагеря, или к вам ездили и вполне себе местные дети – протестанты или католики? 

А. Титова 

- По-разному, на самом деле да, это еще одна тема, большая такая достаточно. До сих пор это только расцвело все, конечно, эта деятельность молодежная. Конечно, изначально делались лагеря православные для детей прихожан, для того, чтобы поддержать их интерес к православию, дать им основы православия и вот это закрепить. Но к нам очень быстро присоединились всякие разные другие дети, и из России приезжали, и до сих пор приезжают, и местные, которые даже не воцерковленные, не православные и не говорящие по-русски. И часто происходило так, что в этих лагерях детских детей крестили. Катехизаторская заодно работа, просветительская. Но я хотела сказать о том, что уже на разных приходах были группы оптимистов, которые делали разную очень полезную работу. Вот, например, молодежная. И я предложила в качестве такого педагогического эксперимента-не эксперимента, но во всяком случае я думала об этом тоже, о пользе благотворительности в плане воспитательном – воспитание православного духа, христианского духа в детях, подрастающем поколении. Потому что в Европе более-менее все гладко и спокойно и у детей мало есть возможности приобщиться к помощи к ближнему, увидеть вообще, какие есть проблемы. 

А. Пичугин 

- Хотя, казалось бы, наоборот, что вы сами в начале программы говорили о этом правиле хорошего тона и практически каждый житель любой европейской страны так или иначе участвует в каких-то благотворительных мероприятиях. 

А. Пичугин 

- Рождественский благотворительный базар – так это каждый, кто ездил в Европу в это время, наверное, в любом, от маленькой деревушки до большого города мог наблюдать. 

А. Титова 

- Это точно, это совершенно верно, конечно даже практически каждый класс в школе всегда собирает какие-то деньги на африканских детей или запуск какой-нибудь библиотеки где-нибудь. То есть благотворительность и волонтерство, оно может быть разным и применимо к разным областям, но это так немножко опосредованно и как-то далеко, то есть они, конечно, собирают деньги, они в принципе делают какой-нибудь фильм, коллаж, они видят этих детей, но они с ними не общаются толком. И это не очень связано именно с каким-то пониманием в смысле христианском, то есть помощь, именно как доброделание для тех, кто требует этой помощи. 

А. Пичугин 

- Я напомню, что в гостях у светлого радио сегодня Алина Титова, руководитель русской православной диаконии в Европе, давайте называть эту организацию для простоты «Доброе дело» - европейская организация, которая помогает русскоязычным, попавшим в тяжелую ситуацию, преимущественно это дети, которые болеют, это дети могут быть из России, из Украины, из Белоруссии, из других русскоязычных стран, и приезжают, к примеру, в Германию на лечение, или же, что реже, как говорит наша сегодняшняя гостья, это жители этих стран, жители Германии, русскоязычные, попавшие в тяжелую ситуацию. Кстати, они реже нуждаются в помощи? 

А. Титова 

- В общем-то реже, но если они интегрированы и если у них нет языкового барьера, то, конечно, им проще получить помощь и там (я говорю сейчас, в основном, про Германию, конечно, не про Европу вообще) конечно, это налажено. Но категория людей, которая живет в Германии, но не очень интегрирована, они выпадают из всех систем, вплоть до того, что вот сейчас мне координатор помощи семьям с детьми-инвалидами, который есть в Германии: выходцы из России, они там живут, у них есть дети, которые требуют какого-то особого ухода и так далее, меня просили как раз найти возможность помочь двум семьям в Гёттингене, город такой немецкий, потому что там есть две семьи, которые в крайних случаях только обращаются в официальные органы, а лечиться ездят в Россию 

А. Пичугин 

- Так проще? 

А. Титова 

- Потому что они просто не знают, как, они не информированы. 

А. Пичугин 

- Как? Мы все время говорим о том, что уровень медицины, к сожалению, в России сейчас неумолимо снижается и даже та самая бесплатная медицина, которая каждому у нас здесь гарантирована - все могут привести из собственной жизни полно примеров, когда она не срабатывала. И люди из Германии приезжают лечиться сюда, потому что тратят деньги на билет, при этом будучи гражданами Германии, я так понимаю? 

А. Титова 

- Да, да. Это нонсенс, конечно. 

А. Пичугин 

- Это в голове какая-то память или даже не память, а уверенность в лучшей в мире медицине? 

А. Титова 

- Нет, это от безысходности: они понимают прекрасно, что в Германии все лучше, в техническом отношении точно, страховки у них есть, все у них есть, но они не знают, как к этой системе подступиться, и как ею воспользоваться, они не знают языка, они не могут объяснить проблему, и они просто не понимают, как все устроено. И тоже самое происходит, когда приезжают на лечение дети и семьи. Основная-то помощь наша не денежная, деньги, они возникли мимоходом. Основная помощь – это информационная и организационная: мы объясняем и помогаем людям включиться в саму систему лечения, объясняем, как она устроена. 

А. Пичугин 

- Давайте по полочкам разложим и пример приведем: жил-был в Москве мальчик Вася, у которого какое-то заболевание, есть возможность поехать в Германию на лечение, а никто не знает ни английского, ни немецкого уж тем более. Он с родителями приезжает в Германию, и тут – вы. 

А. Титова 

- Чуть раньше даже можем отмотать 

А. Пичугин 

- Давайте, да 

А. Титова 

- Вот гром среди ясного неба: родители узнают о каком-то страшном диагнозе, все было хорошо, мальчик Вася бегал, вдруг упал, и вдруг выяснилось. Они в шоке, проходят все стадии психологические, всем известные: непринятия и так далее. В конце концов они все-таки понимают, что надо что-то делать и в панике рассылают всем письма: помогите, спасите и так далее. 

А. Пичугин 

- Или находят какой-нибудь фонд, который профильно занимается болезнью их ребенка в России. 

А. Титова 

- В начале они все-таки рассылают всем письма: письма, звонки, идут вот такой лавиной, и потом из этого они начинают составлять некую картину или им кто-то помогает, кто-то отзывается и говорит: делать надо вот так, вот так. В какой-то момент они идут в фонды, но фонды не занимаются организацией, собственно, они занимаются сбором денег. Деньги собирают под что-то. 

А. Пичугин 

- И хорошо. 

А. Титова 

- Да, и слава Богу, конечно. Но вначале мы получаем такое письмо, получаем мы его через сайт, где у нас есть форма для будущих подопечных, для людей, которым требуется помощь, там нужно заполнить, то есть «я такой-то, такой-то, нужна такая-то, такая-то помощь», она попадает к нам в систему, эта заявка и дальше наш координатор по приему заявок начинает выяснительную работу. То есть обычно первые письма, если это недавно прямо произошло, они довольно сумбурные и человек, конечно, сам не понимает, что ему нужно, то есть он просто хочет, чтобы ему помогли, как-то спасли, что-нибудь сделали. Начинаем выяснять, что именно, какой диагноз, пришлите документы и так далее. Это некая такая работа, там несколько дней идет переписка, после которой или в течение которой мы объясняем, как там, какие этапы, что нужно сделать. Что первое: перевод, переводим медицинский документ, потом выясняем (некоторые, кстати, этого совершенно не понимают, что лечение в Европе, оно не бесплатное, такое бывает) то есть нам пишут-пишут-пишут, потом мы, когда выставляем уже, от клиники приходит письмо со счетом, с какой-то суммой – очень люди удивляются, говорят: откуда у нас такие деньги? 

А. Пичугин 

- А что делать в этом случае? Если, вы говорите, ситуация не то, чтобы распространенная, но бывает такое, вот что в таком случае делать? 

А. Титова 

- В таком случае нужно делать то, что делает большинство семей, которые своего ребенка вывозят на лечение: обращаться в фонд, собирать в соцсетях, собирать по своим родным, близким, свои какие-то возможности использовать, и после этого ехать уже на лечение. На самом деле вот этот момент осознания, какие шаги нужно сделать, он очень важен, тогда у человека есть четкий план и ему легче его осуществить, он может, действительно, что-то сделать. Когда он не понимает, что нужно делать, он будет метаться и терять время. Вот наша основная задача – именно дать ему информацию и возможность все хорошенько продумать, собраться, сконцентрироваться, найти ресурсы. Мы помогаем написать запрос в клинику, то есть часто запрос – это найти, где лечиться, потом найти, за что лечиться, за какие деньги, и организационные всякие разные вещи: как сделать визу, что с переводом, как разговаривать в клинике и так далее. на всех этих этапах мы можем помочь. И мы помогаем совершенно бесплатно, это волонтерская помощь, и, конечно, это сильно снижает затраты семьи, которые и так огромные, особенно в случае каких-то тяжелых заболеваний, тогда благодаря этому лечение становится возможным. 

А. Пичугин 

- Но и деньги вы собираете в том числе, потому что на ваш сайт, самое время, наверное, назвать ваш сайт: orthodiakonia.de, немецкий домен de, раз мы говорим об организации, которая находится преимущественно в Германии. Или же, если orthodiakonia.de сложно, то в любом поисковике можно набрать Русская православная диакония в Европе, и «Доброе дело», и первая же ссылка, которая будет – это будет ссылка на сайт Алины Титовой. Здесь есть и короткий номер, как я понимаю, для смс-пожертвований, тоже можно назвать, я думаю, его сейчас: 

А. Титова 

- Да: 3434 со словом «доброморе» 100 или там, какую вы сумму хотите 

А. Пичугин 

- «Доброморе», пробел, как мы обычно говорим, и сумма, которую вы можете пожертвовать. Но «Доброморе» – я так понимаю, что это отдельный проект? 

А. Титова 

- Это отдельный проект, но это вот единственная наша сейчас возможность собирать по смс пожертвования, мы немножко об этом попозже поговорим, хотя это очень связанные проекты 

А. Пичугин 

- Очень связные, я хочу для начала нашим слушателям объяснить, как и что здесь искать, потому что, с одной стороны, могут нас слушать сейчас люди, которые могут как-то сами помогать, а с другой стороны, конечно, мы всегда рассчитываем, что нас слушают люди, которым, возможно, нужна помощь: кому-то лечение в Германии назначили, кому-то, я вижу: тут мальчик Гордей, которому всего три года, он из Харькова, у него определенный диагноз: «трахеостома». Я, честно говоря, не очень знаю, что это такое, понимаю только, что это с дыханием, с органами дыхания. 

А. Титова 

- Да, это когда человек не может сам дышать обычным способом, ему ставят такую трубочку, прямо в горло, по-простому если, и он дышит через эту трубочку – это очень неудобно, это не дает возможности ребенку говорить, соответственно, не дает возможности развиваться, не говоря о том, что всякие разные осложнения физические. 

А. Пичугин 

- Но у него хороший прогноз, я так понимаю, что в Израиле. Правда, очень большая сумма: больше 60-ти тысяч евро необходимо собрать, но в Израиле практически гарантируют, что мальчика могут вылечить. И вот я смотрю, откуда дети и понимаю, что это да, это наш советский союз, это те люди, с которыми мы всегда жили в одной стране. Что бы там не говорили, что бы там не происходило – мы все люди, мы все живем ощущением наследия этой большой страны, да даже если бы и не жили мы ощущением этого наследия, мы все люди, все живем на одной земле. Вот девочка Софья из Тбилиси, которую необходимо прооперировать в Минске, не где-то в Германии, а в Минске, но тоже собирают деньги. Мальчик Илюша из Петербурга – ему необходима реабилитация в Польше. В общем, вы сами можете зайти на сайт orthodiakonia.de и там посмотреть, как получить помощь или кому нужна помощь из детей и, если возможно, каким-то образом помочь им. 

А. Титова 

- Я должна сказать еще, что у нас и в фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), и вконтакте, и в инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) есть группы «Доброе дело», на Русской православной диаконии в Европе, и там тоже есть возможность посмотреть, что мы делаем и оставить заявку, написать, мы ее будем обрабатывать. В принципе, можно через разные каналы на нас выйти, мы стараемся, конечно, распространять информацию, потому что очень часто подопечные попадают к нам после того, как они набили шишек, как они потратили много денег, и очень бывает грустно это все наблюдать. Люди говорят: как же так, если бы мы знали, что вы есть, было бы все лучше. Поэтому мы сотрудничаем и распространяем свою информацию и сотрудничаем со многими фондами российскими, и немецкими, со службами социального служения, такое, как «Милосердие», так что через многие каналы можно на нас выйти. 

А. Пичугин 

- Мы продолжим через минуту 

- Возвращаемся в студию светлого радио, напомню, что сегодня у нас в гостях Алина Титова, руководитель благотворительной организации «Доброе дело» или, как она правильно называется: Русская православная диакония в Европе. Алина приехала к нам из Германии, мы обсуждаем те проекты, которые в рамках «Доброго дела» реализуются. Мы говорили уже про короткий номер 3434 доброморе – я так понимаю, что в Черногории это все проходит, расскажите, что это и как? 

А. Титова 

- Этот проект тоже имеет свою предисторию, он непосредственно связан с проектом «Доброе дело». Поскольку мы существуем уже около восьми лет, через нас прошли тысячи детей, каждый месяц около 70-ти заявок мы обрабатываем. И многие обращаются к нам несколько раз, то есть они вылечиваются, потом им необходим контроль или лечение, какая-то другая стадия, мы опять им помогаем. И есть результаты, то есть: есть дети, которые вылечились, они закончили лечение, но что с ними происходит дальше – это такая область, которой мало кто занимается. Обычно люди откликаются на какую-то боль, срочная какая-то проблема, которая жизни и смерти и, конечно, понятно, что в этот момент нужно всем собраться и помочь ребенку. Часто это просто вопрос жизни. 

А. Пичугин 

- А потом, когда острая фаза проходит, уже начинает казаться, что человек будет жить – слава Богу, вот помогли, чем смогли. 

А. Титова 

- Да, и все забывают. И там начинается очень сложный период для семьи, потому что, во-первых, тяжелые заболевания бесследно не проходят, то есть они оставляют некий такой след, который накладывает определенные ограничения на жизнь, какие-то сложности, с которыми человек вынужден сталкиваться каждый день в течение долгого времени, а может быть, и пожизненно. И это непросто. Непросто вернуться к нормальной жизни, точно также, как солдату из зоны боевых действий вернуться домой 

А. Пичугин 

- Еще и переориентироваться, не просто приехать живым, здоровым, а еще и избавиться от синдрома войны. 

А. Титова 

- Да, избавиться от синдрома, поверить в себя, поверить, что ты можешь, как нормальный человек, жить и чего-то достигать, что над тобой не висит какая-то постоянная опасность, поверить родителям в том, что они не должны гиперопекать этого ребенка своего, которого они боялись потерять. Мы работаем в основном с такими случаями, когда это действительно…это реальность: многие дети не вылечиваются, они погибают и родители, конечно, за время длительного лечения, например, онкологии, они совершенно в другой впадают паттерн поведения, то есть они по-другому себя ведут, и это не полезно для ребенка, вырастить в такой ситуации нормального ребенка очень сложно, то есть им нужно после вылечивания по идее переориентироваться, но они не могут, они боятся. И вот они окутаны этими страхами, и они остаются один на один с ними. И часто получается так, что ребенок вылечился, потом он вроде как вернулся к нормальной жизни, а через некоторое время он опять попадает в больницу, потому что он не справляется именно психологически с этим. И я, конечно, не оставляю в стороне проблему потерь: когда остаются родственники после того, как ребенок или там вообще подопечный умер. 

А. Пичугин 

- Это уже другая история, тут специалисты иного характера работают 

А. Титова 

- Это другая история, да. Но и таким мы тоже хотели бы помочь. То есть люди после тяжелой болезни, что с ними происходит и как им можно помочь в этой ситуации, когда они остаются одни. Для этого мы запускаем с этого года, то есть вот как раз у нас сейчас проходит наша первая семейная смена для детей, которые пережили, победили болезнь, тяжелую, продолжительную и через какое-то время они вот попали к нам на реабилитацию психологическую вместе со своими семьями. 

А. Пичугин 

- Важное уточнение: мы уже пару раз назвали короткий номер 3434 доброморе пробел и сумма. Если это уже сейчас идет смена, но люди вот таким образом будут на проект Добро Море жертвовать деньги – эти деньги все равно пойдут на этот проект, но уже на следующую его стадию реализации, да? 

А. Титова 

- Да, конечно. Во-первых, еще не поздно даже на этот проект внести, потому что от этого, конечно, качество улучшится. И, во-вторых, мы будем делать эту программу, программа замечательная, есть эффект, она уже не только нами проводится, она уже существует 25 лет уже в мире. 

А. Пичугин 

- Так и называется Добро Море? 

А. Титова 

- Нет-нет, Добро Море – это наша придумка, и семейная программа – это тоже более-менее наша. 

А. Пичугин 

- А на европейском домене сайт «Добро Море» - это ваш. 

А. Титова 

- Это наш, да. И мы собираемся и дальше продолжать, и делать регулярные такие программы, минимум четыре раза в год, а может быть, если нам удастся создать свой собственный центр, о чем я мечтаю, мы можем делать и чаще. 

А. Пичугин 

- В Черногории? 

А. Титова 

- В Черногории. 

А. Пичугин 

- А почему именно в Черногории? 

А. Титова 

- Во-первых, потому что там море 

А. Пичугин 

- Ну море-то у нас много где, в Крыму тоже море, в Сочи море. 

А. Титова 

- Да, есть. Но Черногория – это такой 

А. Пичугин 

- Я просто нежно люблю Черногорию, и поэтому… 

А. Титова 

- Я разделяю вашу любовь. Многие туда ездят. Это такой некий компромисс, он между Россией и Европой находится, и визы туда не нужны ни с какой стороны. Там встречаются подопечные из России, из Украины, из Белоруссии и так далее, они могут туда приехать. И могут приехать волонтеры не только из этих стран, но и в том числе, и наши волонтеры, которые в Европе уже задействованы, большинство в этой первой программе участвует, они как раз, наши 

А. Пичугин 

- Давайте оговоримся, что в данном случае Черногория – очень удобный вариант, потому что российскую визу получить европейцам или американцам сложно. Точно также, как непросто россиянам получить американскую визу, хотя это тоже больше слухи. Но я знаю, что с российской визой достаточно проблематично иногда бывает с документами, со сбором этих документов, поэтому подобные лагеря в России, где были бы задействованы европейские специалисты, провести сложнее, чем сделать такие в Черногории. 

А. Титова 

- Абсолютно точно. Тем более, что мы не только волонтеров приглашаем, мы приглашаем специалистов: и русскоязычных, и англоязычных, которые могут нам рассказать, показать, провести некие такие практические занятия, на переднем, что ли, краю, и технологий, и науки, и каких-то разработок мы пытаемся сделать какой-то образовательный центр. То есть мы там друг у друга все учимся. 

А. Пичугин 

- В Бу́две? 

А. Титова 

- В Бу́две, да, но пока наша программа проходит… 

А. Пичугин 

- Достаточно русскоязычный город. 

А. Титова 

- Да, там, особенно в не сезон, там большинство 

А. Пичугин 

- А вы в сезон, когда приезжаешь, все время слышишь: «Сережа, ты детей забрал? Давай их к маме отвезем» 

А. Титова 

- Да-да. так что там очень комфортно и, поскольку один из принципов наших вот: и «Доброго дела», и «Доброго моря» – это упрощение, максимальное упрощение, чтобы людям как можно проще было достичь результата. Если поехать, то как можно меньше каких-то формальностей, если получить информацию, то опять же самый кратчайший путь, то есть мы стараемся сделать так, чтобы не усложнять, а немножечко все делать простым и в то же время гениальным. В общем, программа идет, ее живьем можно увидеть на наших социальных страницах в фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), вконтакте, в инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), группа называется «Добро Море», есть в русском варианте, есть в английском варианте, и, конечно, на сайте dobromore.eu. 

А. Пичугин 

- А в чем сложности с созданием центра? 

А. Титова 

- Ой, ну сложность обычно одна – деньги. 

А. Пичугин 

- То, что мы опять, давайте еще раз назовем: 3434, короткий номер, доброморе на русском в одно слово пробел и сумма, которую вы можете пожертвовать, в том числе, и на создание центра, я так понимаю? 

А. Титова 

- Да, конечно. Мы будем рады и большим суммам, и маленьким суммам будем рады, потому что центр, конечно, необходим. Такой центр облегчил бы многие задачи, в том числе, например, создание доступной среды или круглогодичное использование и так далее, то есть это стоит в планах и мы, конечно, стараемся найти средства, ресурсы для этого. Будем рады вашей помощи. 

А. Пичугин 

- Напомним, что Алина Титова, руководитель Русской православной диаконии в Европе, это благотворительная организация «Доброе дело», напомним еще раз, почему диакония, уже наша программа, бо́льшая ее часть сегодня прошла, в начале говорили, надо сейчас еще раз напомнить: диакония – это такая древняя форма, еще с ранних христианских времен социального служения христиан. Вот от нее у нас осталось, пожалуй, только общеупотребимый сан, младший сан священнослужителя, первый самый – диакон. Но если сейчас диакон – это просто человек, который помогает священнику при совершении богослужения, участвует в богослужении, естественно, то в древней церкви у диакона было несравнимо больше всяких обязанностей, и все они в основном были социального характера и были даже женщины-диакониссы, они не были рукоположены священнослужителями, но они как раз занимались в христианских общинах вот этим вот социальным служением. И, конечно же, то, чем занимается наша гостья, Алина Титова, наверное, в полной мере можно назвать диаконией, как, собственно, оно и называется. Коль скоро мы уже в этом ключе стали говорить и говорим, что это православная организация: как вам помогает православная церковь или участвует во всех ваших проектах? Кто вместе с вами все это делает как раз от церкви? 

А. Титова 

- Если вернуться немножечко к началу передачи: мы начали говорить, как это все возникало – когда я пошла на приходы с этой идеей, оказалось, что практически на каждом приходе есть уже люди, которые занимаются помощью другим.  

А. Пичугин 

- Именно православные, именно русская православная церковь?  

А. Титова 

- Именно православная церковь, да. 

А. Пичугин 

А много их в Германии? 

А. Титова 

- В Германии около двухсот приходов Русской православной церкви и Московского Патриархата и Зарубежной Церкви. И вот вы говорили про древнюю церковь и надо же сказать, что благотворительность, доброделание – это была неотъемлемая часть вообще литургического процесса, без этого даже невозможно было представить раннюю христианскую церковь. Поэтому это очень логично, очень естественно. Вообще естественно, когда один человек хочет помочь другому человеку, но еще более естественно это делать в лоне христианства, христианской церкви. Поэтому, конечно, где же, как не на приходах Русских православных в Германии я могла бы найти поддержку этому своему проекту. 

А. Пичугин 

- И опять же традиции, традиции, традиции. 

А. Титова 

- Это традиции, они поддерживаются и надо сказать, что в Европе люди сплачиваются на основе своих корней, на основе какого-то культурного единства, языкового, конечно, в храмах, при храмах довольно… 

А. Пичугин 

- Своеобразное землячество, если так уж можно назвать, с положительной интонацией, да? 

А. Титова 

- Да. 

А. Пичугин 

- Просто, когда люди живут в атмосфере страны, в атмосфере той ситуации, когда вот эти традиции, они не прерывались, как у нас, на 70 лет, то тогда, наверное, и неважно, откуда люди приехали, но они видят, как в соседних приходах, протестантских, католических эта традиция существует и поневоле уже начинаешь ее переносить на свою почву и хочешь сделать что-то похожее у себя. 

А. Титова 

- Конечно, безусловно, тем более, что тут мы как раз с немецкой традицией очень близки, мы как раз в этом году на Дне волонтера, мы ежегодно проводим День волонтера, собираем всех волонтеров, проводили акцию «Белый цветок», которая зародилась в Европе в начале двадцатого века и потом пришла в Россию уже. То есть на самом деле корни, конечно, у благотворительности российской, они немецкие, скажем так, европейские, тут ничего удивительного нет. Но в то же время есть свое некое самобытное понимание, то есть вот православного понятия доброделания, оно совсем не так, как западное волонтерство, оно другое немножко по духу… 

А. Пичугин 

- Я бы даже сказал: не православное христианское, а общехристианское. Как раз православие в данном случае, что бы мы не говорили, скорее перенимало эту традицию у западных церквей – это то хорошее как раз, что мы с удовольствием перенимали и правильно делали. 

А. Титова 

- Это да. Но если мы еще раньше, к Василию Великому, который первые институции благотворительные такие… 

А. Пичугин 

- А это все времена еще не разделенных церквей. 

А. Титова 

- Ну вот я имею ввиду православие в том смысле, в котором до разделения 

А. Пичугин 

- Восточное христианство? 

А. Титова 

- Да. И я пришла на приход, и я ездила, буквально приезжала туда, собирала всех после литургии на трапезную, с благословения батюшки, конечно. И рассказывала, что вот есть дети, около пяти тысяч детей в год приезжают в Германию только, ну, приезжали, сейчас немножко другие цифры 

А. Пичугин 

- В какую сторону? 

А. Титова 

- В бо́льшую. И приезжают, и они брошенные, то есть им никто помочь не может, а мы тут находимся и могли бы это сделать. И вдруг много раз такое было, что за этой беседой на приходе встает одна какая-нибудь женщина и говорит: «Ну я хожу в клинику». И другая говорит: «Как это ты в клинику ходишь? Это я хожу в клинику». И оказывалось, что на приходе есть довольно много людей, которые что-то делают, но они разрознены и это, конечно, ослабляло их очень сильно, то есть какому-то подопечному оказывалось больше внимания, а какие-то вообще оказывались без поддержки. И, в общем-то, мы просто более технологично, что ли, подошли к этому вопросу. То есть то, что уже было сделано, на приходах существовало, мы просто это немножко организовали: мы создали там общую систему обмена информацией, у нас есть сейчас около 25-ти групп только в Германии, которые находятся на разных приходах, во главе каждой группы стоит координатор, у нас с координаторами есть рассылка общая, где они отчитываются каждый месяц о проделанной работе, кого они там ведут и так далее, я им даю какие-то определенные задания и смотрю, чтобы это все было в наших определенных каких-то правилах и границах, которые мы уже выработали за это время, чтобы это действительно соответствовало нашей идее, нашим целям и задачам. И у нас очень много технологически информационного наполнения. Наш техотдел, ребята, которые поддерживают техническую базу, они… 

А. Пичугин 

- А много вас? 

А. Титова 

- Волонтеров, которые непосредственно работают с подопечными около трехсот. 

А. Пичугин 

- Можно карту посмотреть на сайте «Доброго дела» 

А. Титова 

- Боюсь, что она уже устарела, но в принципе… 

А. Пичугин 

- Но она хотя бы что-то отражает наверняка? 

А. Титова 

Да, несколько лет назад, года два назад мы потом перестали уже добавлять туда 

А. Пичугин 

- Ну вот смотрите, это же не только Германия здесь: и Франция, и Великобритания, и Испания, Голландия, Нидерланды, Бельгия, Австрия, Россия, Украина, Беларусь, США, Израиль. 

А. Титова 

- Да, есть наши волонтеры, которые непосредственно в этой системе находятся, есть коллеги, которые нас всегда поддерживают, и мы всегда поддерживаем, и мы в такой тоже сети находимся. Есть у нас некие разработки технологичные такие, современные информационные такие системы, которые, насколько я знаю, когда к нам приезжают на День волонтера представители фондов и организаций из России, насколько я знаю, нигде такое не используется, и это предмет такого интереса большого со стороны российских фондов, потому что эти системы облегчают работу очень сильно. У нас еще есть кроме просто волонтеров и этих нескольких групп, там около 25-ти, 30-ти, если, смотря как считать, в каких странах. У нас есть еще отделы, то есть, есть люди, которые не имеют возможности ходить в клиники и поддерживать на месте подопечных, но они очень хотят помочь, а если человек хочет помочь, он всегда найдет способ, как это сделать. И вот, в частности, у нас есть такие отделы из людей, из волонтеров, находящихся в разных странах, в разных городах, которые делают очень важную работу: переводчики медицинских документов, техническая поддержка, у нас есть отдел клиник, у нас есть отдел фондов, то есть это все волонтеры, которые помогают решать организационные вопросы, обращаться в клиники, обращаться в немецкие фонды, переводить документы, логистику совершать, у нас есть отдел медицинской техники, ну и так далее. То есть около (по-моему, на сайте у нас тоже эта схема есть) около семи отделов на данный момент у нас работает довольно успешно. И благодаря этим отделам, например, благодаря отделу фондов мы можем помочь людям оплатить лечение за рубежом, то есть наших денег, то есть тех, которые мы собираем, их, конечно, ни на какую оплату лечения не хватает 

А. Пичугин 

- Но все вместе, с разными фондами, которые в России работают, которые за рубежом работают, все равно удается собрать средства, потому что к нам постоянно приходят разные люди из разных фондов, и я вижу, что у нас в стране меняется и отношение, меняется и ситуация, связанная с благотворительностью, вот поэтому я тут, столкнувшись один раз с непониманием, теперь все время спрашиваю: а вы встречаете людей, которые не понимают, для чего вы это все делаете? 

А. Титова 

- Конечно 

А. Пичугин 

- Да? 

А. Титова 

- Ну конечно. 

А. Пичугин 

- Мне казалось, что я жил в каком-то значит таком идеальном мире, где все, пускай и не помогают друг другу, но хотя бы не мешают. 

А. Титова 

- Я на самом деле тоже живу в таком мире, я в основном сталкиваюсь с людьми, которые не понимают. Когда я выхожу из этого мира, выхожу из своих вот… 

А. Пичугин 

- Зон комфорта, как сейчас говорят 

А. Титова 

- Не то, чтобы, я бы не сказала, что там очень комфортно 

А. Пичугин 

- Ну я понимаю, да, но это такой термин 

А. Титова 

- Там вполне себе стрессово, но там понятно, ради чего, почему ты можешь что-то сделать и получить результат. Когда я читаю разные сообщения, посты или получаю письма коллег, обычно это «оттуда» приходит – тут я вижу, насколько наш волонтерский мир, он идеален по сравнению с тем, который вокруг существует, и какие бывают разные мнения. Я это знаю прекрасно, конечно, но сталкиваюсь довольно редко, потому что мы все-таки делаем упор, в том числе, и на такую просветительскую работу, то есть мы проводим акции, мы проводим различные ярмарки и так далее, на которых мы не столько деньги собираем, сколько объясняем людям, что и как, зачем это нужно делать, ненавязчиво, никого не в чем не обвиняем и ни к чему не призываем, но просто показываем своим примером и люди втягиваются. То есть отработка вот этих всех возражений – это правильно, люди разные, и с этим ничего не поделаешь, это хорошо, и, когда приходит что-то «оттуда», откуда-то из-за границ моего понимания, я вижу, что есть такое и с этим нужно что-то сделать. Я могу выразить себя, и у человека будет шанс услышать что-то. Давить нельзя, время работы с Божьей помощью вообще все возможно. И в конце концов, многие люди, которые не понимали или были настроены не лояльно, скажем так, они потом к нам приходят и становятся одни из самых наших активных участников. 

А. Пичугин 

- И остается напомнить еще раз адрес сайта: orthodiaconia.de, немецкий сайт, на русском языке, если хотите, на немецком и на английском тоже есть. Здесь есть раздел, как можно помочь: во-первых, может, вы знаете людей, кому необходима помощь, быть может, вы хотите помочь или помощь нужна вам, вашим родственникам, здесь есть раздел, где можно пожертвовать какие-то деньги, можно помочь молитвой, кстати, в отличии от многих других организаций и фондов есть целый раздел со списком людей, за которых можно помолиться, можно взять под опеку семью, можно помочь с жильем, можно сделать подарок, можно попросить помощи, можно стать волонтером, в общем, все это вы найдете на сайте orthodiaconia.de и здесь же очень хороший раздел с полезной информацией, где и список клиник, список фондов, лечение в Европе, документы, ссылки. Замечательный проект, очень хорошо, что мы наконец про это поговорили. И Алина, приехав в Россию, дошла до нашей радиостанции, спасибо вам большое за этот разговор 

А. Титова 

- Спасибо, что пригласили. 

А. Пичугин 

- Короткий номер еще забыл я упомянуть: 3434 – это отдельный проект, и он как раз сейчас проходит в Черногории, в Будве, «Доброморе» называется. Это проект, связанный с помощью детям, которые лечились и сумели вылечиться от тяжелых болезней, их собирают вместе на море, где они могут пройти определенную реабилитацию. Может быть когда-нибудь все это выльется в какой-то очень важный центр там же, в Черногории, 3434 доброморе пробел и сумму, которую вы можете на этот проект пожертвовать, если захотите. Спасибо большое, Алина Титова, руководитель Русской православной диаконии в Европе или по-другому благотворительной организации «Доброе дело» была гостем программы «Светлый вечер», я Алексей Пичугин, спасибо, до свидания. 

А. Титова 

- Спасибо