«Путь к священству». Священник Дионисий Абилов

У нас в гостях был настоятель храма Первосвятителей Московских в посёлке горки Ленинские в Московской области священник Дионисий Абилов.

Наш гость рассказал о своем пути к вере и священству и о том, что для него самое трудное и самое радостное в его служении.

Ведущие: Константин Мацан, Кира Лаврентьева

---

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, здравствуйте, уважаемые друзья, в студии моя коллега Кира Лаврентьева.

Кира Лаврентьева:

— Добрый вечер.

Константин Мацан:

— Я Константин Мацан, в гостях у нас священник Дионисий Абилов настоятель храма Первосвятителей Московских в посёлке Горки Ленинские. Это в Московской области. Добрый вечер.

Иерей Дионисий Абилов:

— Добрый вечер.

Константин Мацан:

— Напомним нашим радиослушателям, что в этих беседах, которые мы по вторникам в 8 вечера на волнах Радио ВЕРА устраиваем, мы говорим со священником о его пути к вере. Это такой биографический во многом разговор, где какие-то темы духовной жизни безусловно затрагивается в контексте рассказа о вашем пути. Мне представляется, что путь мужчины к служению, к алтарю, это путь, всегда наполненный смыслами, поисками, ответами на какие-то вопросы. Вот как кажется, ваши ответы могут войти в резонанс с теми вопросами, которые есть у наших радиослушателей, которые в разной степени церковности пребывают и каким-то образом стремятся на вопрос об отношении с Богом ответить. Вот об этом сегодня поговорим. Мы до программы начали с вами общаться, вы сказали, что вы сколько лет в священстве?

Иерей Дионисий Абилов:

— В священстве я уже с 2009 года. Получается, если даст Бог жизни, в этом году будет 14 лет.

Константин Мацан:

— А это много или мало для священника? Я почему спрашиваю об этом, мне запомнилась в каком-то интервью или статье одного московского священника, такая фраза, что я в священстве 20 лет, это очень мало, смотря на священников, которые в священстве 40, 50 лет, понимаю, что там духовный опыт, которого у меня нет. И я тогда подумал, интересно, какова здесь доля кокетства, 20 лет — ведь это почти полжизни, а какова здесь доля такого трезвого понимания своих сил пастырских и того, как быстро опыт копится.

Иерей Дионисий Абилов:

— Конечно, это очень важные и интересные вопросы, каждый священник ощущает это по-своему, скорее всего, это ощущение тоже возникает в зависимости от обстоятельств твоего служения, от твоего возраста. Может быть, в начале твоего служения тебе хочется, чтобы у тебя было как можно больше опыта и как можно больше лет твоего священства. А может, наступит тот период, когда тебе захочется находиться в каком-то определённом возрасте и никуда больше не спешить. Я никогда об этом не задумывался: много это или мало? Благодарю Бога за то, что я живу и за то, что я служу. Вот как Господь управит дальнейшую мою жизнь, сколько лет я прослужил в храме, я не знаю, это ведает только один Господь, поэтому я благодарен Богу за то, что я уже какое-то время прослужил у алтаря, прослужил в храме, как дальше будет, это уже в руках Божьих.

Кира Лаврентьева:

— Как сложно быть настоятелем, отец Дионисий?

Иерей Дионисий Абилов:

— Вы знаете, наверное, всё зависит от того, как мы относимся к тому, что происходит в жизни человека. Если ты от того, чем ты занимаешься испытываешь радость, счастье, то это счастье, это твоя жизнь, и Господь помогает, и ты этим всем живёшь. Если в какой-то другой работе ты не испытываешь счастья и радости, то, конечно же, твоя работа не приносит тебе радости, и тебе становится гораздо сложнее.

Кира Лаврентьева:

— Отец Дионисий, смотрите, тут вот какая история. Вы же фактически молодой священнослужитель, а помимо того, что вы очень молодой, вы ещё очень лучистый, солнечный, очень радостный. Это свидетельствует о том, что, наверное, вы ещё не выгорели, вы ещё не устали, и у вас есть ещё запал.

Константин Мацан:

— Ты с такой обречённостью это говоришь, что непременно наступит этап, когда отец Дионисий выгорит.

Кира Лаврентьева:

— Может быть, и нет. И получается, что вы давно в священстве, не два, не три года. Я к тому, что ведёте вы себя, вот сколько у нас есть этот проект, вы ведёте себя как молодой священник, которого год назад или два года назад рукоположили. Как сохранять вот эту живость ума, желание в сердце своем священства? И вообще, в любом послушании, возложенном на тебя свыше?

Иерей Дионисий Абилов:

— Как сохранить, не знаю, наверное, Господь вкладывает в каждого человека определённый характер. И может быть, эту живость, которую вы увидели, это мой просто характер, я, в принципе, такой всегда был. И многие люди говорили мне о том. Когда я только стал священником, когда они смотрели на меня, у них не было такого ощущения, что я священник. Для некоторых это было даже каким-то удивлением, что, оказывается, я священник. Потому что они видели какую-то другую часть моей стороны, моей жизни. Но здесь тоже прозвучал очень важный момент по поводу выгорания. Мы должны быть реалистами, потому что в жизни каждого человека, независимо от того, чем он занимается, служит ли он Богу или он занимается какой-то другой профессией, в жизни каждого человека наступает момент, когда у него происходят определённые вопросы, некое выгорание, это все нужно понимать, нужно знать, что такие моменты обязательно будут в жизни человека. Необходимо быть готовым к тому, что это произойдёт, и предпринимать определённые меры к тому, чтобы достойно пройти этот период жизни. Если мы зайдём немножко вперёд и увидим, что практически все святые люди, которых мы с вами знаем, у них был момент, когда они хотели оставить всё, чем они занимались, и больше никогда об этом не вспоминать, и перед ними было два пути. Либо они всё это оставят и больше никогда не будут об этом вспоминать, либо, несмотря на все обстоятельства, на все трудности, которые возникают в жизни, они продолжат этот путь до конца. И мы видим, что святые выбирали именно путь трудный, тернистый, они продолжали этот путь, несмотря на всё то, что возникало в их жизни. Один из таких важных моментов, которые помогают любому человеку, и священнику, и другому человеку, который живёт в миру и занимается какой-то деятельностью, пережить этот период, это вера в Бога и молитва. Она помогает человеку правильно ко всему отнестись и продолжить свой путь до конца.

Кира Лаврентьева:

— Отец Дионисий, а вы чувствуете себя священником? В жизни каждый день, ежедневно? С утра до вечера, ночью, всегда?

Иерей Дионисий Абилов:

— Знаете, я иногда ощущаю себя священником, иногда бывают такие моменты, когда я себя не ощущаю священником, я знаю, что я священник, может быть, я должен каким-то образом поступать и вести себя так, как священник, но я, скорее всего, себя так не веду, так не поступаю и не ощущаю себя как священник. Это все сложно. Оно происходит как-то быстро и моментально. То есть ты ловишь себя на этой мысли, что да, произошёл такой период в твоей жизни, такой произошёл момент, а дальше как-то все встаёт на свои места, ты потом об этом и не вспоминаешь.

Константин Мацан:

— С чего начался ваш путь к вере?

Иерей Дионисий Абилов:

— Двумя словами на этот вопрос не ответишь.

Константин Мацан:

— У нас вся программа этому посвящена.

Иерей Дионисий Абилов:

— Это очень замечательно. Знаете, мне как-то подарили в храме одну замечательную картину, это картина нашего храма, она мне очень дорога и близка. Я, когда на неё посмотрел, задал этот вопрос: я вижу этот храм в том обличье, в котором находится сейчас, а где же забор этого храма? Где брусчатка? Где детская площадка? Где мои любимые светильники, которые у нас горят возле этого храма? И мне ответили таким образом, что у художника была мысль, что, когда ещё в этом месте абсолютно ничего не было, и не было даже храма на этом месте, этот храм был уже у Бога. Уже Господь знал о том, что в этом месте будет храм. Поэтому, когда мы говорим о пути к священству, о пути к вере, какие обстоятельства возникли вокруг меня и почему я стал священником? Наверное, в первую очередь, мы должны сказать о том, что ещё до моего рождения Господь знал о том, что я буду священником. И он складывал определённые обстоятельства вокруг моей жизни для того, чтобы я принял это приглашение. Ну а если говорить очень конкретно по этому поводу, То, мой крёстный отец, он священник, в моей жизни был определённый период, мне было лет 12 или 13, когда я приехал к нему в храм, и мне стало это настолько близко, настолько важно и интересно, что я и в следующие выходные тоже приехал в храм, стал посвящать богослужения, потом он пригласил меня в алтарь, я помогал ему в алтаре. И вот таким образом после школы мне захотелось поступить в семинарию. Но все это произошло только благодаря Богу, потому что Он имел на меня определённые планы, а во вторую очередь, потому что мой крёстный отец, священник, и я захотел стать священником только благодаря ему, потому что перед моими глазами был очень живой и очень правильный пример священника.

Константин Мацан:

— Вы помните первый опыт, когда вы приехали в храм, и вам там понравилось? Что-то особенное произошло? Вы же, наверное, не первый раз были в храме на тот момент, но это был какой-то опыт, детский, но всё-таки. Вот как вы сейчас этот опыт можете описать? По поводу чего это было? Что могло так зацепить?

Иерей Дионисий Абилов:

— Мне как-то сказали по поводу Иерусалима, что к нему какие-то двоякие чувства могут быть: либо ты его любишь, либо ты его не любишь. Вот равнодушным человеком к Иерусалиму невозможно быть. Либо человек принимает его всем сердцем и никогда не хочет с ним расставаться, либо он его просто не любит. Поэтому сказать то, что произошло в тот момент, мне очень сложно. Я как-то почувствовал, что хочу здесь быть, хочу остаться здесь, я хочу быть именно с этим человеком, потому что он являлся таким примером для меня. Скорее всего, мне хотелось быть, в первую очередь, не в храме, а быть именно с моим крёстным отцом. То, что он священник, это для меня стало такими приятными дополнениями в жизни. Вот именно он как человек сыграл важную роль в моей жизни, то, что я в дальнейшем захотел выбрать этот путь.

Кира Лаврентьева:

— Священник Иерей Дионисий Абилов, настоятель храма Первосвятителей Московских в Ленинских Горках проводит сегодня с нами этот «Светлый вечер». Отец Дионисий, а удивились ли ваши друзья и близкие, когда вы сказали им о том, что будете священнослужителем?

Иерей Дионисий Абилов:

— Конечно, многие были удивлены. Наверное, многие даже не ожидали, что я выберу этот путь. Кто знал меня довольно близко, общался со мной, они понимали, что я буду выбирать этот путь, что я захочу поступать в семинарию, а они были готовы. Мой близкий лучший друг, с которым мы общаемся с детства, и сейчас у нас хорошие, очень тёплые взаимоотношения, он крёстный моих детей, он знал этот путь, знал, что я езжу в храм, что я помогаю крёстному своему в алтаре, и он сам тоже туда неоднократно приезжал на службу, общался с моим крёстным, и поэтому он понимал, что я выберу этот путь. Для него это было понятно. Для многих людей, скорее всего, когда они это узнали, это было какой-то приятной неожиданностью. А так, в принципе, все довольно радушно, и спокойно, и легко приняли то, что мне захотелось поступать в семинарию.

Кира Лаврентьева:

— Какие первостепенные задачи вы для себя видите в вашем служении?

Иерей Дионисий Абилов:

— Я думаю, что эту первостепенную задачу мы должны все видеть одинаково, вне зависимости от нашего положения, от нашего сана или от того, о чем мы с вами занимаемся. Самая главная наша задача — это позаботиться о своей бессмертной человеческой душе и позаботиться также о душе нашего ближнего. Вот это наша задача одна из самых главных, чтобы не потерять связи с Богом и пребывать регулярно в общении с Богом, пребывать в молитве. И мы с вами тоже должны посмотреть на молитву совершенно иначе, потому что молитва — это гораздо больше, чем у Бога что-то попросить или за что-то его поблагодарить. Молитва — это то время, которое мы проводим с Богом вместе. Это самая главная задача, о которой мы все должны помнить. Я тоже перед собой её ставлю, что молитва должна занимать одно из самых главных мест в моей жизни.

Кира Лаврентьева:

— Но молиться можно и мирянину, а ведь как у священника, у вас же тоже очень много разных послушаний?

Иерей Дионисий Абилов:

— Да, мирянином можно и нужно молиться. Не оставлять молитву — это очень важно. Самое главное послушание, которое доверила мне церковь — это то, что я стал священником, что я служу в храме, я стараюсь практически все свое свободное время посвящать храму и людям, которые приходят в этот храм.

Константин Мацан:

— Часто можно услышать от опытных священников, что мы работаем с людьми, и очень важная составляющая часть работы священника — это общение с прихожанами, с паствой. С одной стороны, наверное, это так, тут не о чем спорить, с другой стороны, чем тогда работа священника отличается от простой работы социального работника? Помочь, утешить, поддержать, ведь это теоретически может делать и мирянин. А вот именно пребывание в сане какую здесь роль играет?

Иерей Дионисий Абилов:

— Безусловно вы говорите правильные, важные вещи, что человек, находясь в миру и обладая живостью характера и желанием помочь человеку, он тоже может окружить этого человека теплом и вытащить его из какой-то проблемы. Но одна из самых главных задач — приписывать всю эту помощь и ставить во главу угла не свои собственные силы, а именно силу Бога, чтобы во всей этой задаче, чтобы во всей этой ситуации, которая складывается между священником и между человеком, стоял именно Господь, направлял и священника, и этого человека к тому, чтобы вся эта ситуация разрешилась благополучно.

Кира Лаврентьева:

— Что для вас труднее всего как для священника?

Иерей Дионисий Абилов:

— Я смотрю на свою жизнь, и мне так спокойно и легко. Наверное, когда возникают какие-то определённые ситуации, ты думаешь, что это все очень сложно, не желаешь этого всего, хочешь каким-то образом этого всего избежать и уйти от этого всего, но, когда ты проходишь этот путь, ты смотришь на это совершенно по-другому.

Оглядываясь на прошлую свою жизнь, я не могу сказать, что для меня было что-то очень сложно. Возникают определённые моменты, трудности, как у каждого человека, но с Божьей помощью они каким-то образом все решаются.

Кира Лаврентьева:

— У вас есть духовные чада? Такие люди, которые ходят к вам на исповедь регулярно, и практикуете ли вы такую систему взаимоотношений с прихожанами?

Иерей Дионисий Абилов:

— Ну вот именно эта система тепла и взаимоотношений безусловно должна быть, но мне так не нравится это слово — духовные чада, если говорить очень откровенно и серьёзно, то, наверное, мне самому нужен духовный отец, который будет меня направлять. Многие священники и люди, когда говорят, что в нынешнее время не должно быть ни старцев, ни духовных чад, это все уже архаично, это все пережитки прошлого, сейчас должны быть новые какие-то более прагматичные, более серьезные отношения между священником и человеком, наверное, даже во времена преподобного Серафима Саровского было такое мнение, что нет уже никаких духовных отцов, духовных чад, но он своей жизнью доказал совершенно другое. Вот этот вопрос по поводу духовных чад, наверное, это вопрос не ко мне. Я не прослужил столько много времени, я не провёл столько времени в молитве, у меня нет никаких откровений, чтобы человек приходил ко мне и советовался по поводу серьезно и глубоко по поводу своей жизни. Я всегда открыт, всегда доступен, каждый человек может найти связь со мной, пообщаться по каким-то вопросам, поэтому мы стараемся выстраивать отношения таким образом. И себе я говорю о том, что у меня нет духовных чад, и всем тем людям, которые приходят ко мне и иногда пытаются, у них проскальзывает вот это по поводу духовного отца или духовного чада, я ему аккуратно говорю о том, что это не в нынешнее время и не в нынешней ситуации. Если всё это необходимо и нужно будет, то мы и так будем с этим человеком общаться. И вот эти все титулы и громкие названия они нам не нужны.

Кира Лаврентьева:

— Отец Дионисий, сколько у вас детей?

Иерей Дионисий Абилов:

— У меня двое мальчиков.

Кира Лаврентьева:

— Фактически вы отец детей, настоятель храма немаленького, и вы все равно пытаетесь держать хорошее лицо при плохой игре, когда у тебя очень много обязанностей и послушаний, но ты тем не менее говоришь о том, что всё хорошо, всё легко и у меня нет никаких проблем, это что? Это действительно дар? Эта лёгкость? Или это характер, который тебе просто дан от рождения, либо это просто самовоспитание? Что это такое? Возможно ли стать благодарным, если ты, например, не чувствуешь благодарности в сердце? Ты себя понуждаешь, понуждаешь, понуждаешь, потом — раз, и благодарность приходит?

Иерей Дионисий Абилов:

— Мне кажется, что каждый человек должен быть благодарен Богу за свою жизнь, проводить время в молитве. Многие люди так спокойно и легко относятся к этому вопросу, по поводу молитвы, и не видят в этом никакого смысла, они ссылаются на тот момент, для чего нам молиться и общаться с Богом, если Господь и так знает всё, что происходит в твоей жизни. Но для нас это очень большой плюс, потому что нам не нужно слишком долго говорить о том, что у нас на сердце, достаточно несколько слов, чтобы пролить свет на то, что нас беспокоит. И второй момент, о котором я бы хотел сказать, ваш вопрос, что человек учится благодарить Бога, когда происходит то, о чем он просил, о чем он молился. Это благодарность Богу за жизнь, за то, что происходит в твоей жизни, за семью, за твой выбор, который ты сделал, это все именно происходит в молитве. Когда человек благодарит Бога за то, что произошло в его жизни.

Константин Мацан:

— А первую свою исповедь вы помните как священника? Говорят, что это иногда стрессовый опыт.

Иерей Дионисий Абилов:

— Вы знаете, я помню свою первую исповедь и первую свою службу. Моя первая исповедь была накануне Литургии, я помню этого человека, фактически дословно помню, о чем мы с ним говорили. И конечно, я помню первую свою Литургию, даже то ощущение, которое у меня было перед службой. Я не мог дождаться того времени, когда я уже поеду из дома на службу, встал гораздо раньше, побыстрее бы в храм, чтобы поехать на Литургию, мне так этого всего хотелось, этим всем я горел. Я очень часто вспоминаю это ощущение и хочу, чтобы оно было чаще в моей жизни, чтобы я так стремился и к исповеди, и к службе, чтобы быть более внимательным и аккуратным с людьми, к тому, что происходит во время этого таинства, чтобы посвящать свой ум и все то время, которое Господь дает, для этого человека, и стремиться как в первый раз на Литургию, на службу.

Кира Лаврентьева:

— В первый раз такое слышу. А вы не боялись, что-то перепутать на литургии, ошибиться?

Иерей Дионисий Абилов:

— Нет, я как-то не боялся, потому что прошло довольно много времени, вот этот путь он тоже складывался со временем, после школы я поступил в семинарию, и священный сан я принял только на пятом курсе, это было таким логическим завершением того, что в твоей жизни это все должно свершится. Я относился к этому с такой радостью, с желанием все это совершить, мне этого очень хотелось.

Константин Мацан:

— Я помню, один священник, опытный московский пастырь, рассказывал о своей юности, говорил, что когда я был молодым священником, я начал служить в храме, исповедоваться, и много-много на исповеди говорил обычно с людьми, что-то ему отвечал, советовал, наставлял. А рядом со мной служил в тот момент молодой иеромонах, который сейчас очень известный митрополит, а в то время был просто молодым иеромонахом, который, как рассказывают, все время молчал на исповеди. Он слушал, кивал, но если что-то было нужно сказать, говорил, ну вообще-то он видел свою миссию в том, чтобы быть при таинстве, а потом накрыть голову епитрахилью и благословить его и причащаться. Священник и вспоминает, что к этому молодому иеромонаху стояли очереди, потому что он мало говорил. Вот вы это понимаете? О чем эта история? Почему к священнику, к молодому иеромонаху, который в основном молчал, выстраивались люди с такой охотой?

Иерей Дионисий Абилов:

— Намекаете на то, что я слишком много говорю сейчас?

Кира Лаврентьева:

— Наоборот.

Константин Мацан:

— Ну мы же про ваш путь говорим, вы начали говорить про вашу первую исповедь, нам, мирянам, со стороны непонятно, что такое исповедовать, потому что мы часто вспоминаем, что священник на исповеди просто свидетель, мы исповедуемся Богу. А священник свидетельствует. Это хорошо звучит, но на практике, подходя к аналою, все равно рассказываешь, и не можешь исключать из своего внимания, сознания, что тебя священник слушает. Наверное, бывают такие исповеди, когда ты в таком состоянии, когда обращаешься к Богу во втором лице, а священник в этом действительно не участвует. Но в принципе, в обычной жизни ты как бы рассказываешь батюшке, как ни крути. Вот как вы все это чувствуете?

Иерей Дионисий Абилов:

— Во всех этих ситуациях и в таинствах должно быть очень важное чувство — это чувство неравнодушие. Безусловно человек исповедуется Богу, но здесь стоит священник, который принимает его исповедь, который слушает его, и если человек чувствует, что священник неравнодушен к тому, что сейчас происходит, сопереживает этому человеку, как раз в этом и происходит таинство. Тут ещё зависит и от времени, от ситуации, от определённого опыта. Тот г, о котором вы говорили, который только выслушивал людей, иногда, изредка говорил им какие-то важные и очень нужные слова, потом накрывал их епитрахилью, прочитывал молитву, скорее всего, это был священник с определённым опытом, либо определённый характер, определённый дар, который Господь дает каждому священнику. Мы видим даже в монастырях эти разные опыты исповеди, мы видим, что многие священники исповедуют именно так, как вы говорите, безмолвно. Другие священники стараются поддержать разговор, беседу, посоветовать что-то человеку. Все происходит по-разному. Но один из самых главных моментов, о котором мы с вами должны помнить, и обязательно изучать это, никогда не забывать это, как исповедовали святые отцы, богатый опыт нашей церкви.

Константин Мацан:

— А как они исповедовали?

Иерей Дионисий Абилов:

— По-разному, но в основном это была именно кроткая и тихая исповедь, они практически ничего на исповеди не говорили, потому что человек, который приходит на исповедь, хочет, чтобы ему священник что-то сказал, и вот здесь полезно вспомнить опыт этих святых отцов. Когда они исповедовали в безмолвии, редко могли что-то человеку сказать, но они во время исповеди молились за этого человека, могли настолько впустить его в свое сердце, что через некоторое время этому человеку становилось все понятно.

Константин Мацан:

— Мне кажется, очень важно то, о чем вы говорите. Важно даже не только для того, как исповедуют священники, а для нас, мирян, потому что я помню случай, была одна знакомая, она подошла на исповедь, поисповедовалась, священник её выслушал, кивнул, епитрахилью голову накрыл, ничего не стал в наставление говорить, и она отошла разочарованная. С такой реакцией, что ничего не ответила золотая рыбка. Потому что, видимо, ожидала от исповеди какого-то наполнения, какой-то духовной беседы, ответа на вопрос, какого-то утешения. Но, видимо, речь о том идёт, что иногда исповедь может быть и такой, нам самим, мирянам, полезно помнить, что всё-таки исповедь не беседы по душам с батюшкой, и не просьбы о наставлении, для этого есть отдельный формат, священник есть в доступе, с ним можно поговорить. А исповедь — это, в первую очередь, принесение покаяния Богу.

Иерей Дионисий Абилов:

— Очень важно то, о чем вы говорите. Здесь нам нужно разделять исповедь, таинство покаяния, и беседы, которые мы можем провести совершенно в другом формате, при совершенно других обстоятельствах, посвятить этому время. Ну я сам когда подхожу на исповедь к другому священнику, если у нас есть какая-то общая исповедь, я как-то регламентирую свое время, чтобы оставить это время ещё и для другого священника, чтобы он тоже мог спокойно поисповедаться. Поэтому и для людей нужно учитывать эти моменты, если люди видят, что большое количество людей, если есть вопросы важные, о которых бы хотелось поговорить, очень важно тогда со священником договориться о каком-то другом времени, чтобы другим людям тоже дать спокойно исповедоваться, получить разрешение своих грехов на исповеди, а потом подойти к таинству Причастия, если человек готовился. Никто из людей не имеет такой власти — прощать другому человеку грехи, такую власть имеет только Бог. Человек как раз подходит на исповедь для того, чтобы попросить прощения у самого Бога, никто из людей такой властью не обладает.

Кира Лаврентьева:

— Очень важно об этом помнить. В гостях у «Светлого вечера» священник Дионисий Абилов, настоятель храма Первосвятителей Московских в посёлке Горки Ленинские. У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева, мы вернёмся к вам после короткой паузы.

Константин Мацан:

«Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается, у нас сегодня в гостях священник Дионисий Абилов, настоятель храма Первосвятителей Московских в посёлке Горки Ленинские. Отец Дионисий, а есть ли какие-то специфические искушения, с которыми сталкивается священник и реже сталкивается мирянин?

Иерей Дионисий Абилов:

— Искушения есть у каждого человека, абсолютно у каждого человека. Может быть, возрастает нагрузка со стороны этих тёмных сил либо на человека, либо на священника, они безусловно есть эти искушения.

Константин Мацан:

— А искушение властью? Человек приходит и спрашивает совета. Приходит сразу, заранее полагая, что священник более опытный, больше и чаще молится, как сказал один знакомый священник, даже если священник молится мало, он по-всякому больше молится, чем мирянин, просто в силу своих обязанностей, в силу совершения богослужений. И тогда действительно возникает какая-то ответственность и искушение властью. Вот как я скажу, так человеку поступить. С одной стороны. А с другой стороны, часто священники говорят о том, что не надо воспринимать нас, священников, как истину в последней инстанции, мы тоже просто люди, это нужно помнить. Но если пришел к вам человек вот здесь и сейчас с надеждой получить совет и ответ, но отказать ему в совете может быть для него обидно, что вы об этом думаете?

Иерей Дионисий Абилов:

— Мне кажется, что этот разговор как раз он нужен для того, чтобы мы пришли к совместному ответу, обсудить этот момент вместе с человеком.

Кира Лаврентьева:

— Отец Дионисий, у нас был в гостях несколько лет назад гостем этой темы отец Максим Первозванский, он и так у нас часто бывает в гостях, но этот выпуск «Путь к священству» мы записывали несколько лет назад, у нас на сайте для всех желающих можно этот выпуск послушать. Хорошая была программа. И он тогда сказал одну важную ключевую вещь, она мне запомнилась, я её всегда вспоминаю. Он сказал, что когда он был молодым священнослужителем, он вообще не знал, что говорить на исповеди, что когда к нему кто-то приходит, он раз, и скажет что-то, то есть не от себя, а вот раз — и что-то посоветовал, совершенно не понимая даже до конца, наверное, что, какое значение в это вкладывает. И через какое-то время эти люди говорят: батюшка, благодаря вашему совету у нас все выровнялось. То есть явно, что благодать священства здесь как-то срабатывает, и ответ был не от него, а возможно свыше. Знакомо ли вам это, когда ты просто как проводник в этом диалоге?

Иерей Дионисий Абилов:

— Конечно, Господь нас всегда окружает Своей милостью, своей любовью, выстраивает наши жизни, мы просто должны с вами помнить о том, что у Бога есть планы по отношению к любому человеку. И каждый человек в своей жизни он выбирает определённые моменты, определённый путь. Либо он помогает Богу в его планах, и тогда это очень большое дело, либо он Ему мешает. Поэтому у Бога есть определённые виды и определённые планы по поводу каждого человека. Иногда на исповеди отвечает этому человеку на те вопросы, которые возникают в его жизни, возможно даже отвечает через священника, к которому он пришел сегодня на исповедь. Я думаю, такие вещи мы с вами видели тоже, я даже сам это ощущал, когда подхожу на исповедь, сам исповедусь, Господь говорит то, что необходимо для моей жизни. И возможно были такие моменты, когда я принимал исповедь, человек обращался с каким-то вопросом, и через некоторое время то, о чем мы с ним говорили, получалось так, как необходимо, как нужно, решалось благополучно. Если человек после этого приходит со словами благодарности ко мне, мы должны осознавать, что эта благодарность должна в первую очередь отдана Богу. Что Господь ответил на вопрос этого человека.

Константин Мацан:

— При том, что тот же отец Максим Первозванский в этом контексте говорил, что иногда дашь человеку совет, и вроде бы он не от тебя, а человек потом приходит и говорит: вот знаете, я поступил, как вы предложили, и все рухнуло. Стало ещё хуже. Я тогда спрашиваю его: а что вы отвечаете тогда? А он говорит: ну извините, что я могу ещё сказать? Мы тоже люди, всякое бывает.

Кира Лаврентьева:

— Ну это гиперответственно — священнослужителю что-либо говорить.

Иерей Дионисий Абилов:

— Знаете, ответственности в жизни очень много, люди, которые боятся ответственности, они не живут. Общаться с человеком и что-то ему сказать — конечно же, — это ответственно, это большая ответственность. Но очень важно также разделять в такой ситуации, вместе с этим человеком подумать, о чем он спрашивает.

Кира Лаврентьева:

— Отец Дионисий, вы сказали фразу: можно помогать Богу, а можно мешать ему, это очень интересный момент, я слышала и у святых отцов, и слышала от одной близкой подруги в трудный момент совет такой: ты не мешай Богу своими действиями с этим человеком, пока ты вмешиваешься активно в его исправление, Бог не сможет с ним работать Сам. Ты отойди и начни молиться и посмотри, что будет. Меня тогда это так потрясло, мы же все перевоспитываем, по сути, друг друга. А отойти, помолчать, помолиться за человека к нам приходит, к сожалению, далеко не сразу, что вы думаете об этом?

Иерей Дионисий Абилов:

— Опять мы возвращаемся к теме молитвы. Если в жизни человека возникает какая-то сложная ситуация, то очень важно спросить об этом у Бога, как в этой ситуации поступить. Мы не говорим о том, что нам Господь сразу же ответит на эту молитву, что мы получим ответ, но мы можем поддержать этого человека в своей молитве, проявить это тепло, проявить неравнодушие к человеку, дать Богу самому решить, как необходимо поступить в той или иной ситуации по отношению к этому человеку. Конечно, Господь поступает через ситуацию, через людей. Возможно какой-то человек тоже будет являться определённым промежутком в этом звене, он тоже будет исполнять какую-то определённую роль в этой ситуации. Сам решает, как необходимо поступить в этой ситуации. Мы просто не знаем все эти планы Божьи, они настолько нам неизвестны, они настолько от человека далеки, мы лишь можем приоткрыть завесу всего этого, даже не глазом, а в полглаза взглянуть на то, что происходит. И конечно, человек не может видеть всю эту картину до конца. Мы живём только в одном времени, Господь видит всю эту ситуацию, весь этот мир от начала и до конца в одном мгновении. Я вспоминаю один момент, когда одна древнегреческая богиня полюбила одного красивого юношу и она просила Зевса, чтобы Зевс дал этому юноше бессмертие. И Зевс исполнил эту просьбу, но она забыла попросить ещё один момент, она забыла попросить вечную молодость. То есть этот человек был бессмертным, но стал дряблым стариком никому ненужным. И вот иногда наши мысли, наши молитвы похожи именно на просьбу этой богини, мы иногда просим о чем-то Бога, но мы не можем посмотреть в будущее, мы не можем посмотреть, что необходимо и как необходимо попросить до полной картины всей этой ситуации.

Константин Мацан:

— Иерей Дионисий Абилов, настоятель храма Первосвятителей Московских в посёлке Горки Ленинские сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». Вот вы сказали важную вещь, что когда надо просто Богу не мешать, надо дать Богу пространство действовать и быть готовым в этой связи смиренно это принять, тот результат, который Господь предложит. Но священник всё-таки, если снова возвращаясь к теме об ответственности и власти, какой-то в этом отношении силой обладает, например, может не допустить человека к Причастию, вот у вас были случаи, когда вы не допускали к Причастию? Вопреки его намерениям?

Иерей Дионисий Абилов:

— Я думаю, что все эти действия должны быть сделаны именно для самого человека. Здесь смысл заключается не в том, чтобы допустить или не допустить, священник причащает абсолютно всех людей, которые приходят, которые готовятся к этому Таинству. Если есть какие-то вещи, которые будут полезны для этого человека, сегодня не подходить к таинству святого Причастия, это было бы более правильно, чтобы человек прислушался к мнению священника, сделал именно так, как он рекомендует.

Кира Лаврентьева:

— Как вы относитесь к позиции некоторых священнослужителей не исповедовать часто? Просто проводить общую исповедь, общую молитву, но не проводить индивидуальную исповедь перед каждым Причастием?

Иерей Дионисий Абилов:

— Я думаю, что это традиция отдельного священника. Мы всё-таки должны с вами придерживаться традиций церкви. И это очень важно. Иногда есть то, что говорит священник — это его личное мнение. А есть мнение церкви. И их не нужно путать. И мнение церкви в этом вопросе оно заключается в том, чтобы человек старался исповедоваться перед каждым таинством Причащения. Но это тоже одна из благочестивых традиций нашей церкви, мы не должны её забывать, она не должна кануть в Лету. То же самое, что только в нашей церкви мы, совершая таинство Крещения, нарекаем именно в честь святых, в других церквях это происходит совершенно иначе, можно покрестить человека другим, не церковным, именем, но это благочестивая, очень хорошая, добрая традиция, потому что человек имеет не только ангела- хранителя, но ещё и небесного покровителя. Это первая традиция. Вторая традиция, она как раз заключается в том, чтобы человек старался исповедаться перед Таинством Причащения.

Кира Лаврентьева:

— А если это исповедь такого формального порядка? То есть ты не понимаешь, в чем тебе исповедаться, потому что ты исповедался неделю назад? Мне ваш ответ очень близок, я тоже считаю, что нужно просто слушаться церкви и не выдумывать велосипед. Но когда спрашиваешь священников о том, почему они внедряют такие правила в своих приходах, они говорят: а что человек будет выдумывать стоять грехи на исповеди, которых он в себе даже не осознаёт? Что тогда делать? Просто подходить и говорить: батюшка, если честно, меня совесть совершенно ни в чем не укоряет, но я подошел, потому что нужно, всё равно подхожу, потому что я слушаюсь церкви. Так получается или нет?

Иерей Дионисий Абилов:

— Формализма в жизни очень много, и очень важно находиться в послушании церкви. Не отходить от устава, от канонов церкви, наверное, здесь тоже нужно понять, если человек приходит на таинство исповеди и считает, что он ни в чем не грешен, здесь стоит сильно задуматься по этому поводу. Это говорит о том, что человек находится в прелести. Вообще, каждый человек находится в прелести, но все зависит от степени. Самая высокая прелесть как раз отличается тем, когда человек не видит свои грехи. А вот подойти на исповедь со смирением, подойти на исповедь с чувством покаяния, может быть, ты ничего такого серьезного и большого не скажешь на исповеди, но подойти и попросить у Бога ещё раз прощения, получить от священника разрешительную молитву, мне кажется, это должен сделать каждый перед таинством Причастия.

Константин Мацан:

— А есть ли для вас разница, о которой иногда говорят, между грехами и прегрешениями? Вот грехи — это действительно что-то очень серьезное, вопрос, конечно, как эту грань серьезности проводить? Но есть 10 заповедей, есть совокупность тех прямых вещей, о которых сказал Христос в Евангелии, мы как-то интуитивно все понимаем, что есть такая вещь как супружеская измена, воровство, какая-то прямая грубость в определённой ситуации, это то, что абсолютно подпадает под категорию греха, если совесть тебя в этом не обличает, то что-то странное с твоей совестью. А другое дело, такие вещи, что я раздражался, человек меня о чем-то спросил, а я ему неприветливо ответил, такие вещи, которые в себе можно много накопать, если покопаться, которые приходится в себе выкапывать, если тебе сейчас нужно в чем-то поисповедоваться. Но это не то, что тебя реально совесть на самом деле обличает. Потому что вот и раздражался на ребёнка сегодня, но ты и завтра будешь это делать, ты, конечно, стараешься это делать меньше, но, в принципе, небо на землю не упало, это не так уж и серьёзно. Что вы об этом думаете как пастырь практикующий?

Иерей Дионисий Абилов:

— Насколько я понимаю разницу между грехами и прегрешениями, она состоит в том, что прегрешения — это ошибки, что человек делает в течение всей своей жизни. Очень важно учиться не только на ошибках другого человека, но и на своих собственных ошибках учиться. Видеть ошибки, понимать, к чему они могут привести и стараться работать над этими ошибками. А зачастую получается так, это не касается исповеди, общей нашей жизни, что проще иногда человеку исповедаться и признать какие-то большие серьезные грехи, чем признать свои вот эти ошибки, чем свои прегрешения. А вот как раз эти ошибки, эти прегрешения, они составляют жизнь человека и очень мешают. Поэтому, мне кажется, мы должны обращать внимание на все вещи: и на грехи наши, и на ошибки, чтобы как можно меньше их совершать в своей жизни. И не причинять никому боль.

Кира Лаврентьева:

— А что самое радостное для вас в священстве?

Иерей Дионисий Абилов:

— Для меня самое радостное, что я живу, самое радостное для меня в жизни, что я служу, я от этого испытываю радость и счастье.

Константин Мацан:

— Вы начали уже рассказывать о своих воспоминаниях, а первая служба, какой она была? Впервые своими руками вы совершили Таинство Евхаристии, что вы почувствовали?

Иерей Дионисий Абилов:

— Знаете, я уже и не помню. Надеюсь, что я почувствовал благодать. Но всё-таки я был счастлив, я стремился к этому, мне этого хотелось, мне хотелось быть священником, и когда ты осознаешь, что вот наконец-то это в твоей жизни все произошло, то, к чему ты стремился, к чему ты готовился, в этот день ты испытываешь определённо счастье. Мы говорим о счастье, мы говорим об этом, можно сказать даже, чувстве глубокого удовлетворения, которое происходит в жизни. И это чувство оно происходит в жизни довольно часто. Каждый человек это ощущал в своей жизни. И это чувство, это Господь дает это ощущение, дает это чувство, только благодаря трудам человека, когда он пребывает в молитве, когда он внимателен к своей жизни, тогда Господь посещает этого человека и дает ему безграничную благодать, безграничную любовь, которая какое-то время живёт в твоем сердце. Потом она проходит, и возвращаешься опять в этот мир, ты ощущаешь себя человеком, обращаешь внимание на какие-то вещи, а вот в то время и в том состоянии ты ощущаешь себя совершенно по-другому. Я думаю, что в те годы, когда я стал священником и приступал первые разы к таинству святой Евхаристии, наверное, я ощущал вот это чувство счастья и радости.

Константин Мацан:

— Спасибо огромное за эту беседу, повтор. Иерей Дионисий Абилов, настоятель храма Первосвятителей Московских в посёлке Горки Ленинские был сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». В студии была моя коллега Кира Лаврентьева, я Константин Мацан, до свидания.

Кира Лаврентьева:

— Всего хорошего!

Иерей Дионисий Абилов:

— Спасибо, всего хорошего, до свидания.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «4-е воскресенье по Пасхе, о расслабленном». Священник Николай Конюхов
• «Сохранение семьи». Протоиерей Федор Бородин
• «Христианские мотивы в фильме «Иваново детство». Августина До-Егито