«Путь к священству». Протоиерей Сергий Полтавцев

У нас в гостях был настоятель храма святого Александра Невского в городе Химки, ответственный за секретариат по работе с Министерством РФ по делам гражданской обороны Отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами Московской митрополии протоиерей Сергий Полтавцев.

Наш гость рассказал о своем пути к вере и священству, а также о том, что, по его мнению, значит обрести себя в Боге, как свобода может сочетаться с многочисленными церковными правилами, и каким образом Царствие Небесное может предощущаться уже во время земной жизни.

Ведущие: Константин Мацан, Кира Лаврентьева.

---

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на радио «Вера», здравствуйте, уважаемые друзья, в студии моя коллега Кира Лаврентьева.

Кира Лаврентьева:

— Добрый вечер.

Константин Мацан:

— Я Константин Мацан, добрый вечер. В гостях у нас сегодня протоиерей Сергий Полтавцев настоятель Александро-Невского храма в городе Химки, добрый вечер!

Протоиерей Сергей Полтавцев:

— Здравствуйте, дорогие друзья!

Константин Мацан:

— Я напомню нашим слушателям и вам, отец Сергий, что в этих беседах, которые мы с Кирой ведём, мы говорим со священником о его пути к вере, в вере и о том, какая цепь событий привела к тому, что мужчина становится священником, нам кажется, что этот путь к такому самому, может быть, высокому служению, которое мужчине под Луной доступно — совершение Литургии, Евхаристии, преподношение людям Таинств, путь к этому сопряжен с какими-то вопросами, с поиском, с попыткой понять что-то о себе, о вере, о Боге, и вот те ответы, которые вы на своем пути находили, могут войти в резонанс с теми вопросами, которые есть у слушателей, у всех людей, которые так или иначе задумываются о том, кто такой Бог, и кто Он такой в моей жизни. Вот об этом сегодня хотелось бы поговорить. Знаете, я вот с чего начал, хотя у меня первый вопрос другой был заготовлен, я сейчас, когда сказал, себе такую пафосную фразу позволил, что это самое высокое служение мужчины под Луной. Вы так немного среагировали мимикой, но у нас камер нет, не видно, вы что-то хотели на эту тему сказать? Вы как-то с этим не согласны? Или я слишком пафосно сказал?

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Нет-нет, нисколько. Конечно, вопрос очень интересный. Когда вы сказали все эти слова, я так немножко в воспоминания, буквально, на секунду окунулся свои. С одной стороны, кажется, что действительно вопрос очень сложный, а с другой стороны, конечно, он простой, здесь нужно раскрыть тему. Лица к лицу лица не видно, как говорится. В этом году уже четверть века, как я приступил к Престолу Божьему, служу службу. И быстро пролетело, на самом деле, время, и с высоты уже своего возраста и опыта ты оглядываешься назад и видишь руку Божью каждый день практически, каждый день, а тогда, когда ты был действительно в поиске, когда ты не понимал, когда тебе казалась какая-то цепь событий происходит, не связанных друг с другом. Конечно, было и волнительно, и тревожно, и непонятно, это был настоящий поиск, настоящий поиск. Но если уже окунуться в прошлое, это было удивительное время, мы, ну я в таком возрасте, когда... иногда я даже шучу так: не подумайте, мы не из прошлого века, мы из прошлого тысячелетия. Ну по летоисчислению так оно и есть. Что я могу сказать, исходя из своего детства, отрочества, юности? Это было действительно замечательное время для нас, мальчишек, мы воспитывались в такое время, у нас были замечательные учителя, у нас были секции спортивные, различные кружки, мы играли в футбол, в хоккей, лыжи, мы занимались авиамоделированием. Мы настолько были устремлены в поиск какой-то, из нашего класса, я опять же скажу, недалеко Шереметьево, аэропорт и, конечно, когда пролетал ту 144-й, огромный замечательный самолёт, сверхзвуковой, да и вообще самолёт, мы, открыв рот заглядывали вверх и мы мечтали о небе. Прошел, например, фильм интересный про подводников, или, скажем, полярных исследователей, мы стремились, мы мечтали, мы мечтали быть теми же людьми, которых мы видели.

Кира Лаврентьева:

— Героями?

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Да, именно так. Многие у нас и военные, там командир подводной лодки, вот я, например, знаю собрата, сослужителя, многие пошли по стопам... Замечательная совершенно жизнь, кто-то стал геологом, кто-то стал доктором. Вот действительно это время вспоминается как какое-то детское счастье познания. Но, ну что говорить? В то время мы не познали Бога. Мы не знали. Я понимаю, что у каждого свой путь, и в это время, конец восьмидесятых — начало девяностых годов, начали открываться храмы Божии, я помню, сам я приходил в церковь, я видел что-то для себя необычное. Это, конечно, и кирпичные какие-то стены после вот этих всех долгих лет разрушения, какой-то фанерный иконостас, я даже не понимал, что там должно быть на самом деле. Но, конечно, по фильмам могли судить. Но тем не менее мы окунались в такую удивительную атмосферу, мы соприкасались с таким удивительным миром, и столько много возникало в душе вопросов, но, самое главное, что я для себя, вот лично для себя, я понимал, что я здесь что-то могу найти, что — я не понимал. И вот потихонечку со временем, я вот, например, помню свою первую исповедь уже в сознательном возрасте, где-то глубоко в подсознании я даже, может быть, не вспоминал, а просто чувствовал, как меня моя верующая бабушка водила в храм маленьким-маленьким, совершенно маленьким, и вот вдруг в сознательном состоянии я ощутил вот это соприкосновение с тем миром, я ощутил запах ладана, вот эти слова, которые произносились. У меня такое в душе что-то взыграло такое доброе и хорошее. И душа, она ощутила, что здесь есть какая-то гармония, здесь есть мир. И человек, соприкоснувшись со всем этим, приобретает свой личный собственный мир в своем собственном сердце. Вот это я понял, вот это мне первая исповедь показала. Когда я тоже, может быть, многое не понимая, что нужно говорить, я подошел к священнику, как сейчас помню, я просто закрыл глаза, набрал полную грудь воздуха и начал как бы выпаливать. И батюшка слушал, слушал, слушал, слушал, а потом говорит таким голосом задушевным: каешься? Я такой: батюшка, родной мой, да не то слово, конечно, каюсь. И вы не поверите, я, наверное, ощутил даже на физическом уровне, что я стал легче весить, вы не поверите, это действительно так, ж это моё личное ощущение. У меня такое ощущение было...

Кира Лаврентьева:

— Свободы.

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Да, свободы, я выпорхнул из храма как на каких-то освободившихся крыльях. И, конечно же, вот как мы читаем Евангелие, Матерь Божья, Царица Небесная, Пресвятая Богородица, она слагала все в сердце своем, вот так и я слагал в сердце своем вот эти все ощущения, какие-то, может быть, воспоминания. А все равно нужно было как-то для нас, ну для меня лично, подкрепить какими-то, ну, может быть, какими-то материалистическими выводами: а как это? А как это работает, а что это произошло? Это, конечно, был долгий поиск, был долгий путь, но на этом как раз пути Господь и подавал Свою помощь, где ты с человеком каким-то встретился, где книга какая-то пришла. Я оказался у одного батюшки деревенского, деревенский храм, деревянный, новопостроенный. Начали мы ходить в этот храм, а батюшка, отец Георгий, ныне здравствующий, дай Бог ему здоровья, он, может быть, что-то увидел во мне, я думаю, что-то почувствовал, может быть, моё стремление. Он спрашивает меня: а ты хочешь помогать? Я рот открыл: как? А я что, я разве могу? А я разве как бы способен или достоин, может больше даже слово «достоин»? Он говорит: вот и приходи, помогай, потом посмотрим. Я стал к нему бегать на службы, читать, помогать, кадило чистить, честное слово, это было время какого-то восторга юношеского, хотя я в тоже время молодой человек, у меня уже и семья была, но я это воспринимал, ну действительно это как юный возраст в церкви, будем говорить не по возрасту, а по времени пребывания в церкви. И вот так потихоньку, потихоньку, ну как-то вот хочется самому себе сказать, полюбил Церковь, полюбил службы, потому что их нужно полюбить. Церковь надо полюбить, а как мы обычно говорим? Без труда не вытащишь рыбку из пруда, поэтому надо везде трудиться. И вот через труд, через все вот эти какие-то моменты я пришел к Богу, к вере. Где-то опять же спрашивал у самого Бога: покажи мне, расскажи, укажи, я не понимаю, я чувствую, но не понимаю. И в свое время потихонечку всё это приходило, понимание, осознание. Я, может быть, затянул слишком с ответом на первый вопрос.

Константин Мацан:

— Нет-нет.

Кира Лаврентьева:

— Все прекрасно.

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Но тем не менее, понимаете, вот эти вот ощущения в душе они когда чистые, светлые, о них и хочется поведать, рассказать и поделиться, потому что для человека, на самом деле, самое главное — это искать Бога. Бог всем открывается, вот воля Божья о спасении человека, у Господа существует прямо вот изначально от создания человека. Вот любому человеку возможно спасти свою душу. И мы не говорим, что вот там православные, католики или к другой конфессии принадлежит, дело в другом, дело в том, что Бог Он как Творец создал нас всех, и Он хочет всем нам лучшего, всем нам вечной жизни, и вот этот поиск желательно, конечно, чтобы был у каждого человека, а как, Господь подскажет.

Кира Лаврентьева:

— Вы знаете, вот слушаю вас внимательно, я вот о чем думаю. Очень часто, когда человек приходит в церковь, к Богу, значит, переживает первую исповедь, первое причастие, наши гости нам рассказывают об этом много, знаете, происходит какая-то перемена, и так и должно быть: встреча человека и Бога. Вот это вот перемены, метанойа некая, перерождение жизни в душе человеческой. Это очень здорово, в этом есть смысл, в этом есть истина и, кажется, что вот жили они долго и счастливо. Вот он покрестился, помолился, принял православие и жил он долго и счастливо после этого. Но часто среди людей, может быть, верующих, но не церковных можно услышать, что очень страшно менять свою жизнь благополучную, спокойную, когда нет внутренних кризисов, когда нет сильной внутренней боли, когда ты бежишь в церковь, ты бежишь к Богу, понять, что от тебя хочет Господь, почему так больно, когда нет, слава Богу, какого-то горя, ну то есть ты просто благополучно живёшь, тебе вполне себе хорошо, и тут вокруг какие-то люди начинают тебе говорить, что есть Христос, есть церковь, есть вера, есть таинства, вот это все надо делать, церковь обязательно надо любить, отец Сергий, а зачем? Вот вы были и в том положении и в другом положении. Вот сейчас, оглядываясь на это всё, более того вы взаимодействуете, мы вас ещё не представили, вы же взаимодействуете с вооруженными силами, это крайне важный аспект вашей жизни, учитывая, что вы постоянно общаетесь с молодыми людьми не церковными, но живущими по-христиански, готовыми отдать свою жизнь за ближнего своего. Вот если обобщать вот весь этот суповой набор, который я здесь сейчас собрала, и привести в итоге к одному вопросу: зачем нужна церковь, если человеку и без неё хорошо?

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Дело в том, что человек просто не понимает более глубоко, может быть, своего предназначения. В нынешнем состоянии мира, как я говорю, ну как я для себя вот рассуждаю, в нынешнем состоянии мира как бы Бог выключен из жизни современного человека, это звучит несколько странно, но это так, ну давайте говорить прямо, ну заболела голова — ну вон таблетка, ну стало хуже — ну вызвали скорую помощь, нужны продукты — пожалуйста, в магазин, дрова? Зачем дрова? Дома батарея греет. Вот огонь, какая уж там печка? Газовая или электроплита. Ну вот как-то на улице светло, красиво, транспорт, я не говорю, конечно, мы живём в Москве, но по всей стране в общем-то люди живут цивилизованно, я не говорю о дальних каких-то уголках, но тем не менее. И вот здесь как раз и должны мы искать корень, почему человек вот так живёт, что он не хочет на самом деле искать Бога? Вот ему комфортно, ему ну как-то вот, уж простите за слова, мягко спать, сладко есть и комфортно пребывать в своем собственном мирке кажется достаточным. Но, к сожалению, ну и я был в таком, наверное, состоянии, пока не понял, что есть нечто, без чего ты не можешь существовать. Может человек существовать без Бога? Может. Но вот для меня встал вопрос очень остро, я не смог, я понимаю, что не все могут служить в церкви, не все уходят в монастырь, много совершенно замечательных профессий, но здесь главное, наверное, вот такой аспект. Дело в том, что когда человек с Богом, он понимает, что такое вера, вера помогает ему реализовываться в этой жизни, вера помогает ему раскрывать таланты лучше, вера помогает ему в семье, ну не скажешь там в быту, вообще в социуме, вера помогает прожить эту жизнь, пройти по земному пути с меньшими, может быть, меньшим количеством ошибок, вера помогает вообще в этой жизни сделать много чего более доброго, полезного, хорошего. И вот здесь встаёт вопрос: а человеку это, скажем, не нужно, а что ему тогда нужно? Просто существовать в своем комфортном мирке, вот этот самый как бы отрицательный момент.

Кира Лаврентьева:

— Ну да, он относительно безболезненный, не нужно углубляться в себя, чтобы найти какие-то ответы на свои вопросы, потому что вопроса-то собственно и нет. Это тоже такой комфорт, это ведь не больно, и нормально, и можно жить и радоваться.

Константин Мацан:

— Протоиерей Сергий Полтавцев настоятель Александро-Невского храма города Химки, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер».

Кира Лаврентьева:

— Отец Сергий, я ни в коем случае не хочу сейчас устраивать такую беседу с атеистом, ни в коем случае в нашей студии ...

Константин Мацан:

— У нас нет атеистов потому что.

Кира Лаврентьева:

— Нет, ну просто потому что у нас не тот формат, это понятно, у нас речь о пути к священству вашему, и о пути к вере, но так как вы очень подробно рассказывали о своем приходе в храм, я остановилась на этом. Почему-то мне очень захотелось вас об этом спросить. Понятно, что вера делает лучше, понятно, что вера обогащает, оберегает от ошибок, но что конкретно вам, что конкретно вам, дала встреча со Христом, если отмотать немножко назад, была ли эта встреча?

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— По своим ощущениям, по своему суждению, эта встреча у меня произошла в определённый момент, я вот немножко в каком-то смущении, потому что с одной стороны, конечно, хочется поделиться опытом, но с другой стороны, это очень сокровенное.

Кира Лаврентьева:

— Не надо, если вы чувствуете, что это сокровенное, то лучше не надо. Тут, скорее, знаете, я к чему веду, к тому, что ведь ты знакомишься с Христом как с личностью, и это крайне важно, это крайне важно, это что-то тебе дает такое, чего ты не знал, не видал, в своей спокойной мирной жизни до этой встречи.

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Конечно же, как мы говорили, Бог хочет спасения каждому, Бог хочет, чтобы каждый человек обрел свой путь к свету, к вечной жизни. И вот тут, наверное, всё-таки нужно затронуть вот то одно моё воспоминание сугубо личное, поскольку мне Господь в свое время показал, не буду останавливаться на подробностях, что если я откажусь от поиска Бога, от встречи с Ним, от понимания Его, то я ну в прямом смысле слова больше не смогу жить на земле этой, у меня был ряд определённых обстоятельств, и операционный стол два раза, и другие события, которые мне совершенно ясно показали, что если я не изменю свою жизнь, даже не то что не изменю, здесь, конечно же, мы говорим, что нам нужна всем встреча с Богом, поиск Бога, какие-то изменения, я всем желаю как бы хорошего вот этого поиска Бога, а не через такие трудности, которые были у меня. Но тем не менее я сделал совершенно определённый вывод, что если я не приду к Богу, то моя жизнь совершенно пустая, и она не будет на земле продолжаться, поэтому это вот так ярко у меня, это мой личный поиск Бога, и мои какие-то, может быть, познания, достижения, которые меня толкнули вперёд, даже до служения в Церкви, самое интересное, что когда я оказался, когда меня уже рукоположили, я стал служить в церкви, я обрел такой покой в душе, я обрел такое счастье, от того, что я на своем месте. Я немного смущаюсь от того, что как-то всё сейчас говорю я, я, я, но вот это личный поиск, о котором же я должен говорить, мы для этого и встретились, здесь.

Константин Мацан:

— Мы для этого вас позвали.

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Да, спасибо большое, и мне так и хочется сказать, что каждый человек, если он захочет понять и познать Бога, он действительно должен меняться в своей жизни, потому что он просто, во-первых, будет счастливей в этой жизни в прямом смысле этого слова, он сможет лучше развиться, он сможет лучше реализоваться в этой жизни, ну и если мы затрагиваем уже глобально, то он поймёт, что впереди у него другая замечательная вечная жизнь с Богом. Эта тема, конечно же, очень глобальная, серьезная, потому что многие, ну прости Господи, дальше своего носа не видят. И вот донести до людей, рассказать им о том, может быть, в какой-то степени убедить их в том, что вы посмотрите, не заканчивается с этой жизнью бытие человеческой души, это очень важно для нас, особенно для священнослужителей, и мы стремимся к этому, ну дай Бог, чтобы это удавалось, чтобы у нас получалось.

Константин Мацан:

— Ну смотрите, вы говорите о том что у человека есть возможность обратиться к Богу, узнать Бога, идти за Богом, и с одной стороны, я понимаю, я думаю, что и наши слушатели понимают, есть такой опыт, о чем вы говорите, с другой стороны, я часто в последнее время почему-то сталкиваюсь с такой, ну если угодно, сдержанной реакцией вообще на любое говорение о Боге, и на слишком частое использование слово Бог в речи. Потому что за словом Бог стоит вообще-то целая мировая история разных религий, если даже мы, понимая в контексте нашего разговора, что мы говорим о Боге библейском, о том, как мы его знаем в православии, из догматики, все равно за этим словом стоит какая-то неисчерпаемая бездна смыслов, непознаваемости, чего-то такого великого, святого, бескрайнего, совершенно невыразимого в наших понятиях, того, для чего у нас нет, на самом деле, слов или категорий, даже страшно подумать о том, что это за реальность, которую мы имеем в виду, когда так легко в словах используем слово Бог. Вот когда вы говорите: узнать Бога, это в ощущениях человека, в его опыте? Как это можно конкретизировать, о чем вы бы, скорее, в этой ситуации говорили: о таинствах церкви, я не знаю, о молитве, или о чем-то несказанном, что стоит на практике в жизни верующего человека, у вас как у верующего человека, за этими категориями, как пойти за Богом, узнать Бога, обратиться к Богу?

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Я считаю, что, прежде всего, это труд, труд над собой, труд духовный. Иногда я привожу совершенно простой пример людям, у которых действительно нет понимания, которые приходят в храм ну, скажем, как захожане, и ты стремишься до них что-то донести, ты используешь какие-то совершенно простые формы, какие-то простые слова, чтобы им объяснить. Иногда я просто использую пример, такой жизненный пример: я говорю у вас есть дети? Есть. Вы их в школу водите? Водим. Зачем? Ну как зачем, чтобы они учились. Я говорю, хорошо, а зачем учились? Ну чтобы они развивались, чтобы они смогли профессию получить. Я говорю: замечательно, замечательно, вы же понимаете, что если вы не будете своих детей водить в школу, что если они будут у вас дома и перестанут учиться, то они не достигнут ничего, кем они пойдут работать? Ну кем? В прямом смысле слова они не получат профессию, они не смогут найти себя и реализоваться. Значит вы понимаете что, что им нужно развитие? Да, понимаем. Теперь поймите, вы взрослые люди, вы в школе жизни, и вы должны учить разные, есть разные предметы, постигать разные свои какие-то смыслы, учить уроки, выполнять контрольные задания какие-то, примерно себя вести, потому что за дисциплину тоже оценку ставят. Хотите вы или не хотите, а в итоге вам по окончании школы, потом рано или поздно, дай Бог вам сто лет жизни, придётся сдавать экзамен. Вам придётся сдавать экзамен на пути к Богу. Что вы скажете, что вы Ему ответите? Какие вы принесёте ему знания? И вот это получается, что: Господи, я не сдал, если бы меня сейчас вернули, я бы вот. Я вот гипотетически сейчас говорю, но тем не менее попытка достучаться до людей, она не иссякает у меня с возрастом, потому что я понимаю, что это наше предназначение действительно, человек должен понимать, но опять же, что значит понимать? Вот мы так говорим, к сожалению, к великому сожалению, утеряна некая учебная часть нашей жизни относительно духовной стороны. Да, в школе не присутствует Закон Божий, но если бы действительно ну хотя бы детки утром поднимаясь или вечером ложась спать видели маму, которая крестит детей, молится за детей перед иконочками, когда они засыпают, у ребёнка хотя бы записывается в сознании, что это делать необходимо, что это делать нужно. К сожалению, настолько этот процесс незнания зашёл далеко у наших людей, что вот это самый большой, я считаю, минус, и невозможно людям как бы донести элементарные вещи. Отсутствие, полное отсутствие знаний, ходишь ты в церковь спрашиваешь, как? Ну вот посвятить куличи. Я вам ничего нового не рассказываю, вы сами знаете, или вот крещенской воды взять. И вот до человека пытаешься донести, что это нужно для вас самих, что вам нужно ходить не для батюшки в храм, что вам нужно самим исповедаться и причащаться. Ведь все познаётся в сравнении, ведь на уроки должен ходить ученик, так и вы должны ходить в церковь не для батюшки, для себя. Вы будете учиться, вы будете узнавать этот духовный мир, вам это нужно, вам, вашим детям, вашему роду, скажем даже вот так глобально.

Константин Мацан:

— Протоиерей Сергий Полтавцев настоятель Александро- Невского храма города Химки сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер», в студии Кира Лаврентьева и я Константин Мацан, не переключайтесь.

Кира Лаврентьева:

— Ещё раз здравствуйте, дорогие радиослушатели, у нас в студии «Светлого вечера» протоиерей Сергий Полтавцев настоятель храма Александра Невского в городе Химки, также отец Сергий является ответственным за секретариат по работе с Министерством Российской Федерации по делам гражданской обороны дела по взаимодействию с вооруженными силами, правоохранительными органами Московской митрополии, вот такая сегодня у нас длинная представлялка, у микрофона Константин Мацан и я Кира Лаврентьева.

Константин Мацан:

— Ну поскольку мы говорим сегодня о пути к священству нашего гостя, вы, отец Сергий, в конце прошлой части упомянули, что бывает часто, что приходят в храм люди в общем-то не за духовной жизнью, а за религиозными артефактами: куличи посвятить, воду набрать, и вы не случайно оговорились, что ничего нового здесь не открываете, это какая-то, кажется даже, общая, ну если угодно, ситуация, проблема, может быть, в которой священники сегодня оказываются, что есть какие-то, есть постоянные прихожане, люди, которые постоянно приступают к Таинствам и составляют ядро общины, их, может быть, много в храме. Но сколько бы их ни было, все равно мы знаем из статистики, социологии, что людей, живущих церковной жизнью все равно меньшинство. Из тех, может быть, 80%, которые в опросах в России определяют себя как православные верующие, к Таинствам регулярно приступает совсем не 80%, там разные цифры, последнее, что я помню — 10% из этих 80, например. Они могут быть разные эти цифры, зависит от того, как сформулировать вопрос, но все равно общее ощущение, скорее, совпадает с этой статистикой, что очень большое количество людей, намного больше, чем число активных прихожан, это люди, которые приходят в церковь за водой и святить куличи. Для вас как для священника что это значит? Это грустно, это проблема, это неизбежность вам от этого больно? Или для вас это ситуация, которая, ну такая, есть как есть, в ней живём, в ней работаем, что вы чувствуете по этому поводу как священник?

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Я могу сказать очень простые слова, я оптимист, и я понимаю, что я поставлен Богом вот для этой деятельности. И трудно, наверное, всем в этой жизни. У каждого своя профессия, у каждого в руках какое-то свое умение, понимание. Приходит пилот, лётчик гражданских авиалиний, разговариваешь с ним, ну как говорится, как мы в книгах читали: на войне неверующих нету, кто на море не был, тот в Бога не верует, ну это так как-то условно говорим.

Кира Лаврентьева:

— Как и в самолёте, как на корабле.

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Да, да. Как мой друг говорит: я, когда летел над океаном, у нас была такая нехорошая болтанка, я обещал Богу бросить пить, курить, ругаться, однако, когда я вышел на трапа, ну условно говоря, спустились с трапа.

Кира Лаврентьева:

— Оказались на земле.

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Оказались на земле, я потянулся за сигаретой. То есть вот эти вот моменты для человека, может быть, сложные, вот здесь он, и трезвится, трезвится, я оптимист, я всё-таки верю, что у нас замечательные хорошие люди. Ну да, они не научены, ну да вот ушло вот это понимание духовной жизни, я верю, вот у нас в микрорайоне Новокуркино в городе Химки, у нас много многодетных семей, и вот я смотрю на этих детишек, которых приносят, крестят, которых потом приводят, это совершенно замечательные, светлые, хорошие детки. Я верю всё-таки, Господь Он промыслительно ведёт всех нас. И я вижу очень хороший потенциал подрастающего поколения. На мой взгляд, если вспомнить Ветхий завет, когда Господь водил 40 лет древних иудеев по пустыне, для чего? Для того, чтобы родилось новое поколение, чтобы новые люди вот без этой, может быть, какой-то рабской психологии пребывания в Египте они вошли новые люди в новую землю. Для нас ведь 10, 20, 30, 40 лет — это огромный срок, но для Господа, для Господа 1 день как 1000 лет, 1000 лет как 1 день. И я всё-таки вижу определённо, вот мы строим Александро-Невский храм наш, вернее, это даже комплекс в честь святого благоверного великого князя Александра Невского, всё, конечно, непросто, но тем не менее нам что-то удается сделать, и как люди радуются, и даже не то чтобы наши прихожане, которых я знаю, которые постоянно причащаются, которые пребывают в храме, все радуются. Мы поднимали здесь шатёр с куполом, с крестом, был огромный кран, замечательная спецтехника, люди из окон фотографировали, снимали, прислали видео, приходили, так все радовались, все равно человек, пусть он много чего не понимая, не зная, он чувствует, что это вот все нужно, необходимо. Я так понимаю, что это все на будущее развитие, и очень надеюсь на это развитие. Очень надеюсь.

Кира Лаврентьева:

— А что такое для вас свобода в церкви? Сейчас много об этом говорят.

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Вопрос сложный, серьезный. Логически рассуждая по одной логике, идет урок, необходимо ученикам объяснить новые задания, вот на задней парте кто-то балуется, предположим, что такое свобода в школе на уроке? Есть какие-то определённые рамки? Так же в церкви, церковь — это место, где мы учимся быть ну богоугодными, это как бы хорошее слово, но я скажу, не то что примерными, быть хорошими, быть правильными. Ведь сейчас время, я могу сказать об этом с полной уверенностью, сейчас время очень серьезное, сложное, потому что у нас было много таких сдерживающих факторов, и когда пришло время, что вот ладно сейчас все уже по-другому, надо вот это принимать, вот это принимать, надо с большой осторожностью к этому относиться, но как говорится, ломать не строить. Можно все переиначить, но тем не менее, чтобы сохранить в не повреждённом виде, чтобы люди не потеряли какую-то свою, может быть, идентификацию, как сказать лучше, чтобы они не потеряли свою чувствительность, вот лучшее слово — чувствительность, вот к этому миру, всё-таки нужны определённые каноны и правила, которые мы должны соблюдать. Да, новое время, да, новое понимание, да, новые люди, более свободные растут, но тем не менее, знаете, как военные говорят? Устав пишется кровью. В прямом смысле слова, потому что устав чётко совершенно регламентирует определённые какие-то моменты, чтобы человек не ошибся, и чтобы это не привело к трагедии. В духовном мире действуют непреложные законы — Бог их создал, эти законы, эти рамки, и если человек допускает как бы выход за эти рамки, он же сам пострадает, поэтому мы как священнослужители, мы должны, на мой взгляд, мы должны людей и учить, и предостерегать, и как-то охранять, объяснять, что вы подумайте, это очень опасно, это очень серьёзно, всё-таки для вашей же пользы нужно быть в определённых рамках.

Кира Лаврентьева:

— Если выпьешь яд — попадёшь в больницу.

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Да, ну конечно, простой пример приведу — вот возьмём простой карандаш, вот элементарно карандаш. Ну вот у карандаша есть инструкция, это звучит немножко смешно, и так все понимают, что такое карандаш или ложку, да? Ну вот карандаш взяли мы и пишем им, что-то рисуем, а давайте попытаемся его вбить как гвоздь, я беру молоток и стучу по карандашу, что получаем? Ничего не получаем, карандаш разрушен, он сломался.

Константин Мацан:

— Мне кажется, что этот вопрос, который Кира задавала про свободу в церкви, он имеет ещё одно измерение, я-то его услышал даже не столько про церковную дисциплину, понятно, везде нужна дисциплина. Тот аспект, который вы осветили, он очень важен, важно, что вы его осветили. Просто, мне кажется, то, о чем спрашивала Кира, темы не исчерпывает, этим тема не исчерпывается. Скорее, вопрос о том, что такова, может быть, склонность человеческой психологии, такая привычка к какому-то, к тому, чтобы везде искать прочные основания, правила и гарантии. Церковь воспринимается только как религиозные правила, что такое быть в церкви? Это соблюдать то-то и то-то, не нарушая. Вопрос о свободе в церкви он очень часто отсылает нас к тому, как вот помните, у владыки Антония Сурожского очень часто в текстах звучит, что свобода — это умение быть собой. Можно глубже пойти, блаженный Августин пишет о свободе, как о соответствии своей природе. Вот Бог свободен, потому что Он, не потому что Он может делать все что хочет, а потому что Его природа такова, Он просто есть сам по себе, свобода, в которой нет никакого зла. Человек свободный — это человек, который нашел себя, который нашел свое подлинное я в Боге. И вот это личность человека, к которой призван человек в церкви. И вот это понимание свободы как обретения себя подлинного иногда входит в такой деструктивный резонанс — а есть правила, либо я свободен, либо правила вокруг меня. Тут одно с другим не сочетается, но мы вынуждены сочетать это как-то. Что вы об этом думаете?

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Ну, во-первых, апостол Павел сказал очень хорошие слова, что мне в общем-то все позволительно, но не все полезно. И человек разумный должен понимать, что ему приносит благо, и если говорить конкретно о свободе, то да, действительно, я вот в своём как бы собственном понимании касаясь своего собственного опыта, могу сказать, что я почувствовал мир и свободу, добавляю, если расширить наш аспект этот, и свободу, потому что я приобрёл покой и счастье в своем сердце, отсутствие тревоги, отсутствие какого-то, может быть, непонимания, отсутствие вообще незнания кто ты, что ты, да, действительно свобода — это обретение некой гармонии. Ведь Царство Небесное начинается ещё здесь на земле, и человек имеет полную возможность чувствовать это Царствие Небесное в своем сердце. И если человек на самом деле обретает гармонию с Богом, ну скажем, вот великомученица Екатерина, как она пришла к вере? Созерцая вот эти дали, вот эту красоту мира поднебесного, она вот и пришла к этой глубочайшей вере. Так и мы, мы должны понимать, что обрести свободу, мы можем только в Боге, и вот это как раз, именно это нужно доносить до людей. И не каждому хочется вот этой самой свободы, потому что очень много чего прилепляется по жизни, от чего человек так не хочет отказываться. Ну дай Бог, чтобы человек обретал эту свободу.

Константин Мацан:

— Протоиерей Сергий Полтавцев настоятель Александро-Невского храма города Химки сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». Вот вы до начала эфира нашего так вкратце, вскользь упомянули, как общались с лётчиком, который рассказывает о своей работе. Вот он лётчик гражданской авиации, и он говорит, что если сажаешь самолёт в ненастную погоду, а у тебя за спиной 400 душ, и ты поневоле, не знаю, как он дальше эту мысль продолжает, молишься не молишься, но понимаешь свою ответственность, что без Бога ... Что лучше с Богом, безопаснее, и помощь откуда-то приходит. А вот какие ещё примеры встреч с людьми вот так изнутри их гражданских профессий или с военными, с которыми вы общаетесь, вас в этом смысле удивляют, поражают, цепляют сердце. Вот вы говорите, что вокруг нас люди, которые могут быть разной степени церковности дисциплинарно, но которые живут в своей работе, в своем служении или просто в своей жизни Богу служат. А с виду это, может быть, не кажется, что это служение Богу.

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Со многими приходится общаться, действительно и с лётчиками, со спасателями. Мне приятно, конечно, что я прихожу, скажем, в часть пожарно-спасательную, встречаюсь с этими с этими действительно геройскими людьми. С одной стороны, они простые, простые очень люди, и даже когда с ними сидишь и разговариваешь, пытаешься до них что-то донести, они совершенно спокойно могут и даже как-то не очень внимательно слушать. Они вот на этом, ну раньше говорили политзанятии, ну так условно говорят, то есть собирали всех на какую-то политинформацию, это подготовка, теоретическая подготовка. Ну и вот пригласили меня, вот я стал с ними общаться, и со временем они как-то раскрылись, однажды в один из уроков таких, нет, здесь даже больше подходит слово беседы, зазвенела тревога, я аж испугался, это было неожиданно, она громко, она в каждом помещении звенела. Они так вскочили, что через 5-7 секунд уже никого не было в классе, это было на втором этаже, они уже неслись вниз, и пока я, а мне же тоже интересно, я ведь тоже заразился тревогой какой-то, спускался к ним, а уже машина отъезжала, и они уже доодевались, прыгнули в машину и уехали.

Константин Мацан:

— Это была не учебная тревога?

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Нет, это была настоящая тревога, действительно поступил сигнал где-то о пожаре, они даже не знали, что случилось, они выезжают на какой-то сигнал, слава Богу, в этот раз он оказался не то что ложным, но каким-то таким благоприятным, если можно так выразиться, кто-то развёл сильный костер где-то, это быстро все потушили, так что всё хорошо. Но ведь действительно эти молодые ребята, когда они выезжают практически на боевое задание, по-другому не скажешь, это действительно бой, это настоящая борьба, ну даже война со стихией. И упаси Господь, бывают и трагические случаи, и у них семьи, у них дети, они в общем-то совершенно открытые и современные, нормальные, не то что нормальные, слово не подходит, адекватные люди. Казалось бы, зачем это опасность? А вот значит Господь положил в душе, что они вот, не то что должны, что это их стезя, это их путь, и они, не задумываясь, идут на эту борьбу. И в общем беседую сними, разговариваю с ними, ты уже по-другому на них смотришь, ты их уже с другой стороны видишь, вот как говорится, все познается в сравнении. Много приходилось разговаривать и с ними, и с другими людьми, с докторами, с хирургами, кардиохирург у нас есть, наш хороший добрый знакомый. Он практически у нас в алтаре помогает, мне, конечно, очень приятно, человек спасает жизни, оперирует на открытом сердце, многие другие приходят в храм. Это очень интересно, может быть, это только мне как священнослужителю интересно разговаривать с людьми, интересно понять, познать внутренний мир человека, что там, где можно как-то что-то какое-то слово как бы вставить, чтобы попытаться раскрыть человека. Лётчики действительно замечательные люди с полной ответственностью, как вот я на них смотрю, многие говорят: а мы с детства мечтали, вот понимаете, Господь положил опять на душу человека, что он должен заниматься этим, и вот в любое время суток садятся за штурвал, ведут. Это, кстати, тоже очень интересно, как я слышал от одного священника, он сказал: «Это как Моисей, он вёл за собой народ, выводил его, так и пилот», действительно такие слова и сказал: «У меня боинг-777, 400 человек за мной, 400 душ, я за них за всех отвечаю». Ответственность, великая ответственность. И слава Богу, что у нас эти люди есть. И вот сказать, что они с такой ответственностью с примерным поведением в церкви, нет, конечно же, но они Богу служат на своем месте, они реализовывают свои таланты, и они осуществляют свою какую-то работу, деятельность, службу. И слава Богу, что наш мир и состоит из таких вот людей, которые на своем месте. Повар — он должен накормить, хорошо приготовить, лётчик, пожалуйста, свою работу выполняет, спасатель, пожалуйста, доктор, учитель, строитель, инженер, геолог, и конечно же, прекрасно, когда человек ответственно относится к своим обязанностям и вообще он на своем месте. Вот на своем месте он и выполняет волю Божью.

Кира Лаврентьева:

— Вы знаете, отец Сергий, что в начале нашей программы, что перед программой, вы с таким восхищением говорите о героях, о людях помогающих профессий, и перед программой вы мне сказали: человек должен понять, что хорошего он может сделать в этом мире. И вы знаете, это ключевое какое-то значение имеет в формате нашего сегодняшнего разговора. И освещая этой фразой весь наш сегодняшний разговор, я хочу вам задать вопрос: ведь, говоря простым, простым языком, вы тоже пошли по пути помогающей профессии. Священник — это тоже такой вот некий человек, который идёт с засученными рукавами и разгребает Авгиевы конюшни, по сути, это так и есть. Конечно, служение божественной Литургии — это самое главное, но у священника ведь есть ещё масса, масса забот, человеческой боли, которую он пропускает через себя, многочасовых исповедей, таинств, треб, боли, разговоров, в общем, огромное количество психологической помощи. И вот сейчас, оглядываясь на все годы вашего служения, а это 25 лет, да?

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— В этом году, да.

Кира Лаврентьева:

— Вы бы могли сказать, что вы действительно на своем месте?

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Я это сразу почувствовал. Пусть это не будут громкие слова.

Кира Лаврентьева:

— Да, это не громкие слова, нет, хоть мы и говорим сегодня о героях, но ведь это так и есть, а как не поговорить, да?

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Да, конечно, самое интересное, что на себя со стороны как бы не смотришь, как бы не видишь, ты просто занимаешься своим делом, ты просто понимаешь, что ты должен это делать, тебя Господь поставил на это место, и ты это делаешь, а кто кроме тебя это сделает? Вот в прямом смысле этого слова. Ну да, исповеди, Божественная литургии, ещё богослужения, но кроме этого у современного священника порой в голове бетон, кирпичи, гвозди, доски. Если ты понимаешь, что ты и здесь должен выполнять волю Божью, ты должен служить, перед престолом предстоять, но ты должен ещё и что-то сделать, как бы делать в большом объёме, это общественная какая-то деятельность, у многих священников есть некая общественная деятельность, это и труды на своем приходе, на том приходе, на который Господь поставил каждого священника. Так, а если я этого не буду делать, то кто это будет делать? Я же ведь тоже перед Богом отвечаю, как тот пилот гражданской авиации за безопасность. Я думаю, что здесь ключевой момент такой, если стал человек командиром, это не просто, скажем, возможность отдавать приказы, это, прежде всего, быть как бы эталоном, это слово такое исключительное, но быть примером, на тебя если люди смотрят, то они должны в общем-то понимать, что этот священник на своём месте, то есть я это должен не то чтобы сам это чувствовать, я это почувствовал давно, я просто должен Богу показать, что я соответствую что ли... Что я выполняю: Господи, я всеми силами буду стараться выполнять то, что Ты на меня возложил, это очень важный момент. И священник — это всё-таки учитель, учитель. Вот есть учителя, которые понимают, как детей учить и у них хорошие результаты, и детишки после учёбы, после пройденного какого-то курса, они очень хорошо усвоили материал, они чего-то достигли. Это ведь цель учителя, я считаю, что цель священника, моя, да не то что моя, любого священника, это давать людям пример духовной жизни, хотя это очень тяжело, поверьте, мы же живые люди, и нас не обходят многие проблемы, нас не обходят многие трудности, и ты понимаешь, что ты должен на своем месте соответствовать и показывать пример, и конечно, я должен стараться помогать людям, потому что, ну потому что я должен. Я другого слово не вижу. Этим самым мы, конечно, надеемся священнослужители, я про себя могу сказать, что я надеюсь на милость Божью, чтобы Господь, видя мои труды, Он сказал: да ты вот исполняешь, ты на своём месте. Ну а со своей стороны я могу сказать: слава Богу.

Константин Мацан:

— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу, на такой чистой светлой ноте мы её завершаем. Протоиерей Сергий Полтавцев настоятель Александро-Невского храма города Химки был сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». В студия была моя коллега Кира Лаврентьева и я Константин Мацан, до свидания, до новых встреч на волнах радио «Вера».

Кира Лаврентьева:

— Всего вам доброго!

Протоиерей Сергий Полтавцев:

— Спасибо!