«Путь к священству». Протоиерей Андрей Хвыля-Олинтер

У нас в студии был клирик храма Новомучеников и Исповедников Российских в Строгино, ведущий специалист Миссионерского центра Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, полковник внутренней службы в отставке протоиерей Андрей Хвыля-Олинтер.

Мы говорили с нашим гостем о его пути к вере, о том, как будучи известным ученым-криминалистом, сотрудником МВД принял решение стать священником, а также разговор шел о курсах дополнительного богословского образования Православного Свято-Тихоновского университета со специальным направлением для военных.

Ведущий: Константин Мацан

---

Константин Мацан

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, здравствуйте, уважаемые друзья! В студии у микрофона Константин Мацан. В гостях у нас сегодня протоиерей Андрей Хвыля-Олинтер, клирик храма Новомучеников, в России просиявших, в Строгино, ведущий специалист Миссионерского центра Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Добрый вечер!

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Добрый вечер.

Константин Мацан

— Отец Андрей, нашим слушателям, и напомню и вам, что в этом цикле бесед, который мы для себя условно называем «Путь к священству», мы говорим со священниками о пути к вере, в вере, и о том, какая цепь событий привела к тому, что человек дерзнул захотеть стать священником или получил благословение стать священником. Нам кажется, это важная тема, потому что для человека, который смотрит на церковь со стороны, иногда кажется, что священниками рождаются. Вот выходит человек на амвон с проповедью, и вот думаешь невольно, что ну вот как-то он особенно рос, в какой-то особенной семье воспитывался, и с детства ему вот была уготована дорога в священнослужители, а на самом деле священники — люди из того же общества, что и все остальные. Ходят в те же институты, живут в тех же семьях, но что-то, почему-то, каким-то образом принимают для себя именно этот путь. Вот поговорить о том, как человек становится священником, какая цепь событий к этому приводит, и какие этапы в вере он проходит, нам кажется очень интересным. И ваша биография, ваша фигура здесь всецело не случайна, потому что биография в этом смысле головокружительная. Вы полковник вооруженных сил. Как правильно ваше звание звучит?

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Я полковник внутренней службы.

Константин Мацан

— Внутренней службы.

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Да, но реально в этой внутренней службе я занимался сложнейшими математическими и системными задачами создания экспертно-криминалистических информационных систем, которые используются при раскрытии расследования преступления.

Константин Мацан

— Криминалист.

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Криминалист, да. Причем знающий практически все разделы математики. Не только знающий, но и активно применявший.

Константин Мацан

— Вот ваша область деятельности охватывает несколько сфер, каждая из которых самостоятельная и хватило бы на всю жизнь, а вы их объединяете. Это и криминалистика, это и наука, собственно, информационная технология, это и богословие, это и миссионерская деятельность, это и всё, что связано с проблематикой науки и религии — гигантский спектр. Ну вот давайте поговорим, вы нам расскажете о том, как всё это сложилось? В сети есть несколько интервью с вами о вашем пути. Будем исходить из того, что далеко не все слушатели их читали. Путь к вере и в вере состоит из каких-то этапов. Вот какие бы главные этапы на вашем пути к вере вы бы выделили?

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Тут я хочу сказать сначала о детерминизме, предопределённости. Дело в том, что вообще-то любой человек появляется в этом мире для того, чтобы в конечном итоге прийти ко спасению. Любой человек, абсолютно. Если считать, что какой-то человек появился, и он как бы не предназначен для этого пути, то это всё равно, что отрицать, что Бог есть любовь. Поэтому, еще раз повторяю, любой человек для этого и предназначен. Само слово грех, вы знаете, да, это промах мимо цели, то есть промах мимо своего собственного предназначения, это для начала. Как конкретно это реализуется — у каждого человека свой путь, конечно. И иногда очень сильно отличающийся от других, разные варианты. Ведь Господь нас видит вне времени. Сам Он находится вне времени. Поэтому наше будущее, вообще-то, Ему хорошо известно. Но Он не заставляет нас, не детерминирует. Он оставляет для нас выбор. Что касается меня, то я как-то так получилилось, что мой прадед был священником, и, наверное, это повлияло определенным образом, потому что у любого из нас есть связь с поколениями прошлыми, у любого! В данном случае, скорее всего, тот священник — мой прадед, он как-то влияет на мою жизнь и влиял раньше. С другой стороны, я был очень любопытный, и всегда задавал вопросы по каждому поводу. Но я был упорный, и поэтому я старался найти ответы на эти вопросы. Не просто так сыпал вопросы, старался ещё и найти ответы. Я ещё совершенно неведая о своём будущем пути, почти круглосуточно читал. Были даже конфликты с родителями, когда я ночью прятал фонарик, книжку под подушку, закрывался одеялом и продолжал читать. И вот на пути поиска этих вопросов, я ещё опять же не понимаю, куда меня приведёт в конечном итоге этот интерес, я стал как бы разрабатывать какую-то систему ответов, ну, некую как квазитеорию, ещё мальчишкой. Это началось в средних классах школы. По мере возрастания и освоения, как вы понимаете, совершенно поверхностного, всей этой огромной совокупности знаний, я почувствовал, что всё-таки какой-то эпицентр управления всем миром, который даёт нам смысл: вот для чего я, собственно, существую, есть у меня предназначение или нет? И этот же вопрос я задавал в отношении человечества, в отношении всей биосферы, всей жизни, всей Вселенной. То есть есть смысл или нету? Когда я узнал про антропный принцип, который, ну, прям пальцем указывает на некий смысл всего бытия, то я был поражен. Но соответствующие книги я читал при этом. Чаще всего иностранные, но и наши тоже. В какой-то момент вот такого поиска, слава Богу, что я не сошел с ума, потому что такая ненасытная жажда знаний, она, во-первых, приводит к поверхности познания, то есть к псевдопознанию, а во-вторых, это перенапряг. То есть это всё равно что рыбацкой сетью закрыть огромную территорию, но на самом деле это закрываются только вот эти верёвки, а между ними огромные пустоты остаются. И могут быть совершенно безумные фантазии, когда, если ты попытаешься всё это дело как-то объединить до какого-то смысла. И вот я мучился, и в принципе, может быть, в каком-то смысле мне был уготован путь в сумасшедший дом, но я как-то стал чувствовать, что за мной как-то кто-то наблюдает. Это трудно описать, но я думаю, каждый человек сталкивался с такой ситуацией, когда он чувствовал взгляд другого, еще не повернув свои глаза к тому, кто смотрит на тебя. У людей есть такое ощущение, что за ним кто-то смотрит. Вот я примерно такое же стал ощущение испытывать и не знал, куда деваться. И, кроме того, у меня возникла тяга, когда я понял, что, в общем-то, знания, как таковые, не отвечают на вопрос глобальный: что такое истина и смысл всего мира и человека? Что это бесконечный путь, я это понял на каком-то этапе. То я подумал, может быть, действительно духовный мир отвечает на этот вопрос. И меня как-то подтолкнуло, я стал посещать разные религиозные системы, храмы, костелы и так далее, и католические, и языческие, и какие угодно. Но меня это как-то не привлекало глубоко. Достаточно глубоко меня привлекала только православная. По разным причинам, ну, думаю, опять же, прадед тут оказал определённое влияние. Но также то, что наша традиционная культура, даже в советское время, она была определённым образом состыкована с православием, ну, даже хотя бы, там, нравственный кодекс, если взять. И я стал чаще и чаще бывать в православных храмах, изучая их как бы со стороны, потому что я не был крещённый, и вся моя семья, родители не были крещённые. В какой-то момент моё продвижение в этом направлении, а я всегда был учёным всё-таки, даже со школьной скамьи, я ставил эксперименты научные там всякие. Это долго рассказать. Я решил проверить, а вообще у меня нормальные мозги с этой точки зрения, или это какие-то формы уже некоего отклонения умственного. Я вышел в Москве на лабораторию высшую по нервной деятельности, попросил меня проверить. К тому моменту я достаточно глубоко начитался православных книг по внутренней молитве, без контакта с молитвенниками реальными православными, и насчёт медитации и прочего-прочего. Много чего начитался и экспериментировал над собой лично. И вот я пришёл в этот Центр высшей нервной деятельности, меня попросили сначала войти в медитацию. Но я, как самоуверенный дурачок, много чего прочитавший, вот как та рыбаловная сеть, я, конечно, сразу пошёл во внутреннюю медитацию. Это, так сказать, самые высшие, как я это понимал, стадии, то есть кванта, называется там у них. Они меня облепили датчиками, я сел на кресло перед этим, как стоматологическое примерно, и вот весь облепленный этими датчиками вошел в медитацию. Они вокруг меня забегали, запрыгали, очень довольные, там самописцы пошли на бумаге изображать что-то. Ну, короче говоря, все прекрасно. А потом, значит, во внутреннию молитву. Опять же, как я это понял? И уже довольно быстро вдруг они забегли совсем по-другому, значит, сорвали у меня эти датчики, начали меня по щекам бить ладонями, в общем, в ужасе. И кончилось тем, что меня выгнали оттуда, даже без объяснения причин. Я, собственно, потом разобрался, что произошло.

Константин Мацан

— А что же произошло?

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— А произошло то, что внутренняя молитва, она качественно отличается от медитации. Совершенно по-другому мозг работает. Совершенно по-другому!

Константин Мацан

— А в чём разница?

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Ну, прежде всего, во внутренней молитве мозг — это инструмент для последующего поднятия. И в ходе этого процесса мозг воспринимается людьми невежественно в духовном отношении, как умирающие, гибнущие. Для этого лаборатории вовсе неинтересно было труп получить в результате этих экспериментов, поэтому меня выгнали. Это я потом уже узнал, когда познакомился с экспериментом профессора Слёзина, в Санкт-Петербурге. Но это детали, в общем, короче говоря, я убедился, что у меня с мозгами все нормально. И я пошел этим путем. Ну, потом начались уже знакомства, с Гармаевым, это сейчас... такой интересный очень священник глубокий, и с другими. Мне прямо посоветовали креститься.

Константин Мацан

— Протоиерей Андрей Хвыля-Олинтер, клирик храма Новомучеников, в России просиявших, в Строгино, ведущий специалист Миссионерского центра Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, сегодня с нами в программе «Святлый вечер». А вот про эту встречу с человеком, который сказал вам, что срочно нужно бежать креститься, я хотел бы спросить подробнее. Потому что вы так аккуратно говорите, известный человек, вообще-то это Генрих Батищев, известнейший советский философ, ну или философ советского времени, чтобы лишних аберраций на слово советское не навешивать. Руководитель целого сектора в Институте философии, очень уважаемый философ, при этом, как ни парадоксально, судя по всему, верующий человек, который, может быть, не всегда явно, где-то иногда тайно образующе, вот в эти советские годы за собой, ну или не за собой, а просто побудил обратиться к Церкви многих-многих людей из интеллигенции.

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Он был тайным монахом.

Константин Мацан

— Более того.

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— И пострижен с именем Иоанн.

Константин Мацан

— А вот что, если когда человек слышит такие слова «беги крестись», наверное, не просто так он сказал, наверное, ни к одной этой фразе ваше общение свелось, а вот что он ещё вам сказал такого, что вас, может быть, как-то, не знаю, направило, вдохновило, дало почву задуматься?

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Почва для задумывания у меня по многим направлениям формировалась. Я потом с удивлением понял, что фактически я собрал библиотеку классическую для священника, вплоть до служебников, вовсе не думая об этом, что я буду священником, у меня такой мысли в принципе не было. То есть почва готовилась. Что касается Батищева, я с ним много общался, и детали моей этой теории, в кавычках, мы обсуждали; Тейяр де Шарденовские там следы, Станислава Лема и других великих философов-мечтателей, которые подобную грандиозную систему составляли.

Константин Мацан

— Давайте просто вкратце скажем, буквально в двух словах для слушателя, что вот эти системы того же католического богослова Тейяр де Шардена — это попытка как бы соединить научное и религиозное вместе, увидеть, если угодно, если совсем грубо, в неком эволюционном развитии Вселенной некий религиозный замысел.

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Ну, не то, что соединить, в прямом смысле. Они и так соединены, на самом-то деле, реально. Ведь наукой есть отображение божественного промысла, божественных законов. Сама по себе закономерность, которая как таковая изучается в науке, она же тоже имеет некий источник в принципе, который прямо указывает на смыслы. Или, например, принцип наименьшего действия, это такой, когда его открыли, по-моему, в период Лейбница. Принцип наименьшего действия, то есть тело, когда, скажем, его кидаешь, и оно уже летит по траектории оптимальной с точки зрения затраты ресурсов по отношению к тому месту, куда оно должно попасть.

Константин Мацан

— Как будто тело знает как лучше лететь.

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Да, как лучше попасть в то место, куда его кинули, понимаете. И ученые того периода прямо сказали, что это прямое доказательство существования Бога, понимаете, принцип неименьшего действия. Ну, это один из таких фундаментальных принципов. Я не говорю, там, скажем, антропный принцип. Тоже одно из свидетельств того, что Вселенная имеет смысл. Ну, проблемы наблюдателя, да, если...

Константин Мацан

— Опять же, в самом кратком виде антропный принцип гласит, что Вселенная устроена так, чтобы в ней мог возникнуть человек.

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Совершенно верно, наблюдатель.

Константин Мацан

— То есть, условно говоря, если бы Солнце грело на градус меньше или больше, жизни в нынешнем виде не возникло, человека бы не возникло, а Вселенная устроена так, что такие настолько тонкие, точные настройки, как будто специально для того, чтобы возник человек.

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Вселенские константы, они настроены с потрясающей точностью для того, чтобы вода имела определённые конкретные свойства, и вся биосфера, биохимия имела вполне конкретные свойства. Это очевидно, когда изучаешь всё это. Но это как бы один из вариантов вот того, что я пришёл в священство. Но был и второй вариант, вернее, фактор даже, я бы сказал. Дело в том, что я просто внутри чувствовал зов, понимаете в чём дело.

Константин Мацан

— Да!

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Почему-то такая сила была этого зова, что она непреодолимая была, понимаете в чём дело. И я чувствовал, что я начинаю как бы переходить в другой мир, не в том смысле, что я куда-то там инопланетянином становлюсь, а я ходил, прощался просто с миром моим, то есть ходил по переулкам, по улицам, в которых я жил много лет, я чувствовал, что я ухожу куда-то в другое совсем измерение. Я прощался с миром, это в буквальном смысле у меня такое было ощущение, что я прощался. И дальше пошли такие чудесные всякие события, просто как лавина такая на меня нахлынула. Значит, я познакомился впервые с православными людьми, настоящими вот. Ну, отец Фёдор Соколов, Дмитрий, отец Дмитрий.

Константин Мацан

— Смирнов.

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Смирнов, да, с ним близко познакомился. С другими священниками, очень глубокими, с людьми православными. У меня появилась крестная матерь — Чеснокова Валентина Фёдоровна. Они начали меня уже вести, я к ним прилепился самым таким крепчайшим образом Я уже начал настоящую православную литературу читать. Не ту, что где-то там хватал в книжных магазинах, а, например, которую можно только фактически в православных храмах найти. И, в конце концов, мне предложили креститься. И у меня был ещё период — целый год, когда я решил, что я слишком грешный для крещения. Целый год самоедства такого. Я считал, что недостоин крещения. Я и сейчас таких людей встречаю, которые не смогли вот этот рубеж преодолеть. Это чисто бесовское искушение такое, что вроде бы как бы ты настолько греховен, что не годишься для того, чтобы креститься, вот этот рубиком перейти. И, к сожалению, целый ряд моих друзей близких, они так и ушли из этого мира, так и не крестившись. Вот год я таким самоедством занимался, а потом как прорвало. То есть все очень быстро пошло, и меня крестили. А так как я уже тогда был офицером, криминалистом, и занимался сложнейшими системными классификациями преступлений, ну и всякими другими делами, у меня был уровень секретности гораздо более высокий, чем «совершенно секретно», то я как-то решил пощупать религиозный мир с помощью тех методик, которые я использовал в криминалистике. Классификация сект, разных там расколов и прочее-прочее. Получился потрясающе интересный материал, который я в своих книгах описываю. И Церковь стала мне предлагать заняться противосектантской деятельностью. Но тут я хочу аккуратно сказать, дело в том, что есть такое понятие, как «свобода совести». Но, правда, это понятие, оно не совсем православное, потому что, вообще-то говоря, свобода предполагает наличие двух факторов. То есть человек должен знать, куда он хочет идти, и должен знать, от чего он хочет освободиться. То есть должна быть определенная сумма знаний, позволяющих принять правильные решения. Только тогда о свободе можно говорить. А просто так поболтать о свободе — это анархия, бессмысленная причем совершенно, смертельно опасная. Так вот, я разработал такие системы классификации, которые ранее в криминалистике разрабатывал, и которая позволяла классифицировать системы религиозные. И, учитывая, опять же, фактор свободы совести, я делаю определённый акцент, что я занимался противодействием именно деструктивным религиозным организациям, которые по очень чётким параметрам действительно являются деструктивными, а не вообще глушил любые там поиски, какие могут только быть. Потому что у меня встречались, ну, совершенно идиотские религиозные системы, но вот если так образно сказать, есть тотемная система, что вот, скажем, по какой-то причине табуретка этими изобретателями считается причиной появления мира. Ну, пожалуйста, можно верить во что угодно, в том числе и в табуретку, как, значит, творца всего мира, но важно, чтобы этой табуретке потом не разбивать голову иноверцам.

Константин Мацан

— Мы вернемся к этому разговору после небольшой паузы. Напомню, у нас сегодня в гостях протоиерей Андрей Хвыля-Олинтер, клирик храма Новомучеников, в России просиявших, в Строгино, ведущий специалист Миссионерского центра Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Дорогие друзья, не переключайтесь.

Константин Мацан

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Еще раз здравствуйте, уважаемые друзья, у микрофона Константин Мацан. В гостях у нас сегодня протоиерей Андрей Хвыля-Олинтер, клирик храма Новомучеников, в России просиявших, в Строгино, ведущий специалист Миссионерского центра Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Мы, напомню, сегодня говорим о пути нашего гостя к вере, в вере,о пути к священству, но вот, может быть, на секунду делая шаг в сторону, все-таки пользуясь тем, что у нас в гостях сегодня один из крупнейших специалистов именно вот по борьбе с сектами, я вот о чем хочу спросить, а насколько сегодня, в этом году в России стоит эта проблема остро? Спрашиваю, потому что, ну вот, прихожанин церкви, который ходит в храм свой, живёт как-то вот, дружит с людьми из своей общины, и вот находится в таком своём мире, может показаться, что ну где-то там вот есть как бы секты какие-то, вообще проблема-то не такая уж крупная или нет? Или всё-таки, вот, находясь за забором своего прихода, замечаешь какие-то действительно больших язв общественных, а вы вот как криминалист, практикующий до сих пор, их видите?

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Ну, эта проблема была остра ещё со дня творения мира. Если мы в Библию посмотрим, как там происходило падение Адама и Евы, вот, и... некое взаимовлияние зла и добра, тьмы и света — оно всегда было. Другой вопрос, что в разные периоды существования человечества вот эта борьба, она была или менее организованная, или более организованная. В настоящее время, если опустим эти промежуточные тысячелетия, а вот сегодняшние конкретно, то ситуация вот какая. Ну, я свою точку зрения говорю. К 2030 году, в соответствии с вероучениями определенных религиозных систем, должен быть восстановлен Третий храм и начато освоение новой Хазарии на месте южной Украины к 2030 году. Это связано с определенными пророчествами, ну, как бы победой экстремистских направлений, определенных религиозных направлений, и достижением вот этой глобальной цели — создание вот такой новой системы. Я говорю немножко образно.

Константин Мацан

— Неожиданный взгляд.

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Да.

Константин Мацан

— Неожиданный ответ на мой вопрос.

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Да. То есть, почему это важно? Потому что это сочетается с коренным изменением информационных технологий в обществе. Сейчас очень просто влиять одному человеку на всё человечество сразу, через сети — через интернет, вы видите эти все процессы, да, которые очень часто идут по сугубо негативным направлениям: влияние на подростков, на молодёжь и так далее. То есть мы наблюдаем техногенный переворот буквально в жизни общества: мобильники там и всё такое прочее. Ничего подобного раньше никогда не было. И это делает вот эту вот войну духовную особенно опасной, понимаете в чём дело. Никогда раньше такого не было. Это радикальное изменение существования всего мира человеческого. Поэтому и духовная безопасность, понятие вот системы духовной безопасности, и я на эту тему всё время пишу книги соответствующие, и не только я, естественно. Многие искренне такие честные духовные люди пишут эти тревожные книги, о том, что духовная безопасность становится фактически проблемой номер один. Поэтому я считаю, что сейчас период именно такой, когда надо заниматься проблемой секты, духовной безопасности и проблемой духовно-нравственной грамотности населения — это просто номер один! Фактически это самосуществование.

Константин Мацан

— Ну вот мы тут подошли к ещё одной теме существенной в нашем сегодняшнем разговоре. Мы вас представляем, как ведущего специалиста Миссионерского Центра Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, и там просто существует программа заочного обучения, где есть специальный, если угодно, модуль или группа для обучения военнослужащих основам православного вероучения. И вы преподаете там. Расскажите, во-первых, что это за программа, и, во-вторых, может быть, самое интересное, в чём специфика разговора о вере или богословского образования именно для военнослужащих?

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Спасибо за вопрос. Вы знаете, что сейчас... Думаю, это не является секретом для кого бы то ни было, даже самых отдаленных от духовных проблем людей. Сейчас развёрнута гибридная война. Гибридная война по всем направлениям жизни общества против конкретно России и конкретно Православия. Если вы почитаете высказывания западных идеологов, то там четко говорится, начиная с Збигнева Бжезинского и других, что с СССР теперь покончено, и главным нашим врагом становится Православие. То есть, где бы мы там ни читали вот эти вот высказывания, везде на первое место ставят Православие, что это самый главный враг с точки зрения традиционности, духовности и так далее, и так далее. И главным нашим фронтом борьбы за самосохранение России и Православия является как раз вот эта схватка. Это, в общем-то, всем известно. Здесь, конечно, вооружённые силы, вообще силовые структуры играют огромную роль в охране нашей культуры, в самом широком смысле этого слова. И мне хорошо известны планы наших оппонентов — наших противников внедрения в вооружённые силы. А учитывая то, что к сожалению и советский период, духовное образование, духовно-нравственное образование было очень свёрнутым, то есть невежество практически наблюдалось широкомасштабное, то сейчас большая часть населения, а соответственно и вооружённых сил, они в этом состоянии становятся невежественными, то есть беззащитными, прежде всего. Вот это самое страшное. Беззащитными, понимаете! Ими очень легко манипулировать современной информационной технологией, психотехникой вот этой всей. Поэтому я уже назвал дату 2030 год, то есть того лагеря, 2030 год, понимаете, то есть надо все вооруженные силы просветить в этом направлении, чтобы они понимали, что такое реально происходит, где опасность. Это не значит, что их там вербовать в Православие или там в Ислам вербовать, нет, надо просто, чтобы они знали, что происходит! И вот такого рода книги, как моя и многие другие, «Духовно-религиозное основание национальной безопасности России», позволяет интенсивно решить этот вопрос. То есть вот такого рода книги, когда я привожу, показываю их на занятиях, то просто люди говорят, что надо же это широко тиражировать эти книги, распространять везде, потому что люди должны знать. Вот в чем опасность. Поэтому такого рода программы миссионерской направленности, которые не призывают к каким-то конкретным религиозным, это личный выбор. Это личный выбор, это та самая религиозная свобода, о которой мы только что вскользь сказали. Но люди должны знать, что вообще на самом деле происходит, и как оценивать эти все системы.

Константин Мацан

— То есть военнослужащим важно, скажем так, отделять овёс от плевел.

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Совершенно верно.

Константин Мацан

— Отделять какую-то здоровую традиционную религиозность любой конфессии...

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Конечно, конечно.

Константин Мацан

— ... может быть, для России традиционной, от попыток под видом религии, духовности проводить какие-то смыслы деструктивные, не знаю, ложные...

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Ну, готовить зомби и манипулировать людьми.

Константин Мацан

— А можете пример провести? Я просто пытаюсь, чтобы для наших слушателей тоже было понятно. Вот какого рода, условно говоря, послание ложное там какое-то, манипулятивное, можно распознать, если знать основы православного вероучения и понять, что это не то, это нам чуждое, этому не нужно верить.

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Ну, тут можно начать с Нового Завета, скажем, Послание апостола Павла, Первое послание к Коринфянам, там говорится, если человек не признаёт Иисуса Христа Богом, то, значит, он еретик, он должен изгоняться, в духовном смысле изгоняться. То есть есть целый набор такого рода признаков, ведь Православие боролось с подобными сектами ещё с момента появления апостолов. И целый корпус литературы прекрасной для любого, так сказать, человека предназначенный, который всё это показывает однозначно, и примеры приводит там. Эти ереси, да, эти Соборы Вселенские, когда боролись против этих ересей. И сейчас то же самое происходит. То есть ложь, она маскируется, а примеры, да сколько угодно их можно приводить, ну, взять хотя бы сопредельное государство, которое с нами сейчас находится в конфликте, что там творится. Вот как там идёт, опять же, почему-то главный удар наносится именно на Православие. Ну, например, Киево-Печерская Лавра, что с ней там творят? Это же видно, да, это же пример вам. То есть, я иногда, когда провожу занятия со студентами, я им говорю, что вот я вам только что описал разные методы классификации религиозного объединения, по разным параметрам, признакам, как там вообще... Объективно, не то, что я призываю к выбору какого-то конкретного, особенного, а вы сами смотрите. Но давайте мы посмотрим, против чего призывают сатанисты. Вот недавно, например, вы знаете, да, Верховный Суд РФ принял решение запретить «Международное движение сатанизма»*, официально.

Константин Мацан

— Да, теперь в России это признано экстремистской организацией.

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Да, совершенно верно. Вот вам тоже пример. И давайте посмотрим против кого сатанисты. То есть это направление религиозное, которое откровенно поклоняется злу. И все его практики, мне же приходилось общаться с сатанистами, понимаете, у меня работа посвящена сатанизму, но не только я, этим занимается целый ряд православных исследователей, ничуть не хуже, чем я, даже лучше во многих отношениях. Так вот, оказывается, что все они считают главным своим врагом Православие. Вот когда просто берёшь этот пример, ты не знаешь, скажем, религоведение, не знаешь всех этих признаков бесчисленных, тонкостей, нюансов, но когда ты видишь, что откровенная религиозная система зла считает своим главным врагом Православие, то сразу становится понятно всё, что к чему. Не надо глубоких религиоведческих знаний иметь. И это видно очень, показательно. Вот такой пример.

Константин Мацан

— Протоиерей Андрей Хвыля-Олинтер, клирик храма Новомучеников, в России просиявших, в Строгино, ведущий специалист Миссионерского Центра Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Но давайте скажем нашим слушателям, что для тех, может быть, кто заинтересовался программой обучения в ПСТГУ по основам вероучения и для военнослужащих, и для не только военнослужащих, насколько я знаю, это годовая программа заочного обучения на факультете дополнительного образования, вот вся информация на сайте Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета представлена, и там ее можно искать. Но вот возвращаясь, продолжая разговор о вашем пути к священству и о вашем опыте, может, чуть назад возвращаясь, а как восприняли окружающие ваш приход в Православие, и уж тем более ваш приход к священству? Это тем интереснее, что, став священнослужителем, вы не перестали быть практикующим ученым и криминалистом.

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Ну, прежде всего, в семье, конечно, это воспринялось шоком. Это мои близкие в моей семье, это все очень хорошие люди в нравственном отношении, честные, труженики. Но вот эта духовная неграмотность заставляла их бояться всяких там сект, этих слухов там всяких прочих. И когда я офицер, так сказать, пришел, и сказал, что я буду креститься, то это было воспринято очень негативно, очень негативно. Более того, когда я принёс первую маленькую иконку на бумаге, полиграфически изготовленную, то там передо мной становились на колени и просили, чтобы я это унёс, убрал эту иконку. Хотя я им говорил, что вот если бы я принёс фотографию цветочка, вы бы не становились на колени, значит, разницу всё-таки чувствуете. Но вот эта вот их доброта, внутренняя чистота, она привела к тому, что они встали на мою сторону довольно быстро. Конечно, с некоторыми проблемами, но встали на мою сторону. И сейчас зачистую даже обратно иногда бывает, когда я проявляю какую-то слабость там или что-то, они меня, так сказать, мобилизуют. На работе тоже были очень интересные вещи. Я уже занимал такой серьезный достаточно пост федерального уровня. Мне надо было бороду отращивать. Ну, я, как криминалист, знал, что... Я разрабатывал специализированные системы, в частности, систему анализа волос, изъятых на месте преступления. И я взаимодействовал с разными структурами, которые занимаются вообще проблемами волос, начиная с волос там меховые и прочее, и кончая всякими другими. Я знал свойства волос, и я знал, что это орган. Волосы — это орган, так же, как нос, глаза, уши. Поэтому, когда мы полностью сбреваем, мы лишаем себя определенных контактов с внешним миром, конкретных очень. То есть я это знал, значимость волос. И вот у меня в отделе был майор, который носил бородку, донжуан такой — любитель женского пола, и никто к нему не приставал. Ну носит бородку и все. Но когда я стал отращивать бородку, начались всякие претензии. Как же так? Вы там по уставу должны быть выбриты, как зеркало, гладкие, и все такое прочее. В конце концов, мне надоело это, я в шутку сказал, что вот если вы мне покажете здоровую, красивую женщину с бородой, то я тут же сбрею свою бороду. Ну, они не нашли, поэтому, в общем. Ну, в общем, в итоге все привыкли. Все привыкли к моим, так сказать, особенностям и даже перестали, и даже зауважали. И даже довольно много и сторонников стало появляться религиозной жизни нормальной.

Константин Мацан

— А вот в вашей деятельности, опять же, научной, профессиональной, криминалистической, которую вы не прерываете, какое воздействие на неё оказывает священство? Вот, грубо говоря, вы бы сейчас были другим криминалистом, если бы не были священником?

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Ну, вы знаете, священство...

Константин Мацан

— Или это параллельные вот истории, две как бы такие, два направления жизни, которые...

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Нет, взаимовлияние очень сильное происходит. Дело в том, что верующий человек, он начинает любые, на самом деле, создавая свою систему оценок, иерархические, в любой сфере, он начинает сверху вниз, понимаете. То есть он берёт идеал, вот как вообще Христос это всё оценивает, и дальше строит уже практическую систему. А обычные люди, они наоборот снизу вверх. До того вверха, до которого они доберутся, понимаете. Поэтому, конечно, верующий человек, он совершенно... Система полагания-то другая совсем у них. Потому что сверху вниз идёт оценка, а соответственно и построение всей системы мотивации — обратное движение. И это сказывается и с точки зрения криминалистики тоже так же. Я начинаю, скажем, создание какой-то конкретной криминалистической системы с оценки: а вообще что это такое, чего я хочу в конечном итоге, понимаете. Не хаотическая снизу, а глобальная такая оценка. И от глобальной мы идем уже в реальную практическую сферу. Разница есть! Хотя, конечно, есть ..., понимаете, наука это такая штука, что есть гениальные мерзавцы, а есть гениальные святые. И вот это всё как-то совмещается удивительно. Вот так примерно.

Константин Мацан

— Я почему-то подумал, что как-то, может быть, опыт ваш именно как криминалиста, то есть человека постоянно взаимодействующего с областью человеческого греха — поступков, которые являются противозаконными и неправедными. Как-то это должно входить в резонанс с практикой исповеди священника. Как бы и там, и там вы сталкиваетесь с этой темной стороной человеческой натуры. А вам, с учетом вашей работы в науке, в криминалистике, легче или сложнее исповедовать людей? Или это тоже никак не связано? Или не может быть связано?

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Может быть сложнее. Почему? Потому что духовная жизнь, она приучает к состраданию. Понимаете, для меня преступник — это живой человек, созданный по образу Божиему. И я ему сострадаю. Причём это не поза, не метафора. Я действительно ему сострадаю, каким бы преступником он ни был. Мне приходилось в своё время делать экспертную систему проведения допросов. Произошло преступление какое-то, да, надо быстро допросить свидетелей, пострадавших, случайных каких-то людей там, и подозреваемых. И методика должна как-то учитывать психологию, ну, чтобы люди откровенно рассказывали, не врали там, ничего там, в общем, все нужно быстро очень сделать, да, по горячим следам. И тут главная задача следователя и оперативного работника — беседовать с человеком. Даже если это мерзавец, который на ваших глазах, когда он убил там кучу народа, причём зверски совершенно, садистски, всё равно мы должны к нему относиться по-человечески. И вот здесь вот как раз эта встреча православия и криминалистики происходит. То есть мы должны иметь православный фактический взгляд на этих людей, православный, понимаете в чем дело. Ведь возлюби грешника, да, ненавидь грех, а не грешника, вот эти заповеди великие, которые в Библии в новозаветной, везде-везде, всюду прописаны, очень часто. Вот здесь мне помогали. Удивительно то, что когда разрабатывал такие федеральные системы, приходилось непосредственно встречаться и изучать тысячи преступлений. Причём это преступления такие, которые боялись взять до сих пор писатели разные, детективных романов и прочее. Просто они настолько зверские преступления, что писатель не берётся их запустить в роман, трудноописуемые, и я никому об этих преступлениях не рассказываю. Хотя я их знаю, и пришлось очень в плотную с этими преступлениями заниматься. И у меня никогда не возникало озлобления против людей. Я люблю всех людей. Всех, начиная с падшего. Ну вы знаете такие случаи, я не дерзаю, конечно, себя сравнивать со святыми, но есть святые, которые молятся за сатану, за бесов.

Константин Мацан

— А вот это вот неосуждение и сострадание даже к самому, ну скажем мягко, малопривлекательному преступнику, это вот у вас просто такой характер, вам так повезло или это всё-таки плод некой внутренней работы с собой?

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Я думаю, что это и то, и то. Просто священство помогает избежать озлобления.

Константин Мацан

— А как помогает? Оно просто вот по факту помогает? Или, условно говоря, то, что... Ну я сейчас фантазирую, я не священник, но, не знаю, вот совершение Евхаристии как-то настолько тебя внутренне, не знаю, преображает или чем-то наполняет, что ты из этого черпаешь силы не осуждать.

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Даёт силы Евхаристия. Вот у меня в воскресенье было, как я смеюсь, маленькое чудо. В связи с тем, что там храмы ремонтируются, в монастыре, в Давидовой пустыне, там служба ведется на улице в павильоне. То есть стены закрыты, задняя часть закрыта, а спереди соответственно люди стоят, и мы служим. Момент возгласов евхаристических, то есть «... сия нсть Кровь...», значит, вино — есть Кровь Христова. Вдруг перед этим возгласом неизвестно каким путём влетает бабочка и садится на потир.

Константин Мацан

— То есть на чашу?

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Да, на чашу. Ну, потир, чаша — это одно и то же. Садится прямо вот на верхней части, распластав свои крылья, большая бабочка, и сидит. Как только возглас мы закончили, она взлетела и улетела. То есть, вероятность того, что это случайность, ну ничтожная, потому что престол, вокруг люди стоят, машем там, поем там песни, там всё — это молитвы, вот, куча людей стоит перед алтарем, значит, и вдруг вот прилетела как раз на этот ключевой вознос и улетела. Вот что это такое? Понимаете, мы настолько погружены в чудеса, вот если почитать толкование Василия Великого на Писание пророков ветхозаветных, то очень интересная линия. Там у них умение увидеть духовность во всем, понимаете. И действительно, весь этот мир, он уже сотворен Богом. Все наши обыденные события, обыденные явления, они все содержат в себе элемент духовности. Господь нас не оставляет, мы просто это не видим. Вот как вот Библия, многие читают Библию, да. А то, что там даже имена героев имеют смысл, их переводишь, и ты начинаешь понимать глубже, о чём там, собственно, речь. Адам, Ева, и дальше, дальше, дальше, любое имя в Библии имеет смысл, и также любые слова. Вот явление... А свойство Библии — это вот библейский код, знаете, да. То есть там вписаны другие тексты совсем. И когда ты во всё это погружаешься, ты понимаешь, что вокруг происходит. Совершенно другое восприятие мира. Мы видим духовную компоненту во всём. Для нас, священников, нет мелочей, понимаете в чём дело.

Константин Мацан

— Ну что ж, спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Давайте под занавес её, ещё раз скажем и напомним тем, кто заинтересовался тем богословским образованием, про которое мы говорили в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете. Скажем, что эта программа годичная по получению знаний об основах православного богословия и культуры, которую выполняет факультет дополнительного образования Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Там есть отдельная группа для военнослужащих, где наш сегодняшний гость является одним из преподавателей. Всю информацию ищите на сайте pstgu.ru. А вас, отец Андрей, я сердечно благодарю за нашу сегодняшнюю беседу, за этот рассказ о пути к вере, в вере, пути к священству и о тех очень важных экспертных вещах, о которых вы нам рассказали.

прот. Андрей Хвыля-Олинтер

— Я тоже благодарю за возможность выступить. Я хотел еще раз просто предупредить граждан Российской Федерации любого уровня, от самого верха до самого низа, что нужно усиленно уничтожать духовную безграмотность. Усиленно! Это задача номер один.

Константин Мацан

— Ну что ж, будем заниматься ликбезом — ликвидацией духовной безграмотности. Спасибо огромное! Протоиерей Андрей Хвыля-Олинтер, клирик храма Новомучеников, в России просиявших, в Строгино, ведущий специалист Миссионерского центра Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, сегодня был с нами в программе «Светлый вечер». В студии у микрофона был Константин Мацан. Спасибо, до свидания.

* «Международное движение сатанизма» признано экстремистским и запрещено в России

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «19-е воскресенье по Пятидесятнице. Покров Богородицы». Священник Николай Конюхов
• «Подросткам о семье». Протоиерей Илья Кочуров
• «О Боге в мировом кино: Кшиштоф Занусси». Августина До-Егито

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов