«Путь к священству». Епископ Клинский Стефан - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Путь к священству». Епископ Клинский Стефан

* Поделиться
Епископ Клинский Стефан

У нас в гостях был председатель Синодального отдела по взаимоотношениям с вооруженными силами и правоохранительными органами и настоятель Патриаршего собора во имя Воскресения Христова — главного храма вооруженных сил Российской Федерации епископ Клинский Стефан.

Владыка Стефан рассказал о своем пути к священству и епископству. Разговор шел о важности внутренней работы над собой, непрестанной связи с Богом и послушания, в том числе и голосу своей совести. Наш гость поделился, что чем больше отвлекает внешнее — тем больше надо стараться погружаться внутрь себя. Владыка Стефан говорил о глубоком смысле Иисусовой молитвы и об особенностях таинства Крещения. По словам нашего гостя, христианство начинается тогда, когда человек открывает душу и стоит на страже всего того, что может его разъединить с Богом.


Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан

К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие друзья. В студии Кира Лаврентьева...

К. Лаврентьева

— Добрый вечер!

К. Мацан

— ...и я, Константин Мацан. У нас сегодня в гостях епископ Клинский Стефан Привалов. Добрый вечер!

Епископ С. Привалов— Добрый вечер!

К. Мацан

— Владыка Стефан — председатель Синодального отделяя по взаимоотношениям с Вооруженными силами и правоохранительными органами и настоятель патриаршего собора Во Имя Воскресения Христова — главного храма Вооруженных сил Российской Федерации. Вот такой у нас сегодня авторитетный гость.

К. Лаврентьева

— Владыка, когда я встречаю военных священников, военный священник — это, в моем понимании, военный в прошлом, который стал священником в нынешнем времени. Меня всегда это восхищает. Почему? Потому что, мне кажется, здесь есть абсолютная параллель: там жесткая дисциплина — здесь жесткая дисциплина, там передовая — здесь передовая. Уровень ответственности тоже, наверное, примерно равен, хотя я не знаю, и об этом с удовольствием бы поговорили сегодня. Владыка, а вот с чего все начиналось? Как так получилось, что Вы, будучи военным, человеком, который получил военное образование, в итоге стали священнослужителем?

Епископ С. Привалов

— Я всем говорю, что это чудо. И, с другой стороны, промысел Божий. И в третью сторону или голову — просто события, которые одно за другим происходят, и ты особо не пугаешься того, что с тобой происходит. Если бы кто-то когда-то сказал мне, когда я был военнослужащим, что произойдет через 10-15 лет, я, конечно, долго бы удивлялся — не может такого быть с нормальным военнослужащим. Но вот промыслом Божиим, и постепенно произошло то, что, будучи подполковником, сначала курсантом Житомирского военного училища радиоэлектроники ПВО, потом военнослужащим в частях Противоракетной обороны под Софрино, потом слушателем Академии Ракетных войск имени Петра Великого, потом начальником... не начальником, а сотрудником лаборатории на одной из кафедр, которая занималась защитой информации, автоматизированных систем боевого управления, потом преподавателем этой кафедры — такой уникальной, по теме Ракетных войск, которая была связана с предотвращениями несанкционированного применения ядерного оружия, — и после этого, уйдя по сокращению из Вооруженных сил, оказался сотрудником Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами.

К. Лаврентьева

— Вот этот переход — он очень интересен. Как он произошел?

Епископ С. Привалов

— Ну, с одной стороны, удивительно, но, с другой стороны, совершенно естественно. В тот момент уже в Академии Ракетных войск открылся факультет православной культуры, который возглавлял протоиерей Дмитрий Смирнов, и, собственно говоря, я был одним из вот этих слушателей этих курсов. И мне все это нравилось. Мы ходили на богослужения в Успенский, Архангельский соборы Московского Кремля, участвовали в тех или иных занятиях, мероприятиях, и много читал литературы духовной. С этого момента, уже будучи военнослужащим, я поступил в Свято-Тихоновский богословский сначала институт, потом университет. И вот, находясь еще в структуре Вооруженных сил, можно было заочно учиться в этом духовном учебном заведении. И по его окончании уже оказался постепенно сначала рукоположен в сан дьякона, потом священнослужителя. И все это на должностях в Синодальном отделе по взаимодействию с Вооруженными силами.

К. Мацан

— К моменту знакомства в факультетом православной культуры Вы уже были крещеным и верующим человеком?

Епископ С. Привалов

— Практически да. Но крестился я опять чудесным образом — достаточно поздно, после 35 лет. Причем, крещение состоялось случайно. Вообще, я должен был быть крестным у своих друзей, у которых родился ребенок. Мы приехали, вечером отдыхали, наутро нужно было уже идти в храм. Меня кто-то спросил: «А ты сам крещеный?». А я первый раз подумал, задумался над этим. Причем, я точно помнил, что никто из родителей об этом ничего не говорил. Ну, соответственно, после разговора с батюшкой оказалось, что можно покреститься одновременно и мне как взрослому человеку, и моему крестнику. Крестная держала на руках мальчишку, и я с другой стороны стоял тоже, получил... совершено было надо мной таинство крещения. Причем, священник когда опрашивал меня: «Зачем хочешь креститься?», я даже не понимал, что можно на этот вопрос реально ответить. Какую-то глупость сморозил — типа, ну, «хорошим быть», что-то такое. И после этого все пошло. Вот сначала оказался на факультете православной культуры, который открылся в Академии Ракетных войск, потом участвовал в каких-то акциях, когда нужно было собирать книги православного содержания для этого факультета. Ну, естественно, все слушал лекции отца Валериана Кречетова, отца Димитрия Смирнова...

К. Лаврентьева

— Владыка, вот смотрите, когда к нам приходят священники, которые были учеными в прошлом и остаются ими, имеют какое-то физическое образование — например, физико-математическое, так получается, что в итоге разговора очевидно, что они пришли к Богу, пришли к вере как будто бы головой. То есть зона эмоций и чувств — это такая для них довольно отдаленная и довольно непонятная зона такая — они больше головой постигают. Мне кажется, что с военными та же история. Вот Вы ответили: «Чтобы хорошим быть». Вот этот вот путь к «хорошести», путь к улучшению сразу начинается с курсов православных, с лекций отца Валериана Кречетова. А что случилось, где «щелчок» между Вашим ответом священнику «быть хорошим» и вот этим множеством шагов, которые Вы впоследствии проделали на пути к своему священству?

Епископ С. Привалов

— Сказать однозначно, что здесь работает, так скажем, логическое какое-то восприятие, я бы не решился. Потому что здесь не ум работает. Ты соглашаешься с тем, что с тобой происходит, на совершенно духовном уровне. Когда твое духовное сердце открывается, когда ты познаешь, более того. осознаешь и чувствует то, что благодать Божия реально работает в твоем духовном сердце, и вот это ни с чем не спутаешь. То есть это духовный призыв, когда ты обращаешь внимание на внутреннее содержание этих процессов, которые происходят. Тут даже не важно, что ты прочитал, не важно, с кем ты увиделся, что от кого услышал. Но главную работу производит Сам Господь, Дух Святой. Вот «как найдет Сила Вышняя и осенит тя», вот это было реально прочувствовано, во-первых, на богослужениях, когда мы участвовали в богослужениях в Успенском соборе Московского Кремля. Там Святейший Алексий вот тогда еще... Вот нас, курсантов и слушателей Академии приглашали регулярно на эти богослужения. Это что-то надмирное. То есть ты участвуешь в богослужении — ты понимаешь, что ты, в общем, не на земле стоишь. Понятно, что еще был очень интересный этап в моей такой духовной жизни — это, так скажем, жизнь в женском монастыре.

К. Лаврентьева

— Интересно.

Епископ С. Привалов

— Да. Удивительным образом монахиня, которая тоже слушала эти лекции по основам православной культуры в Академии Ракетных войск, меня как-то выделила и с собой забрала в женский монастырь, куда она частенько приезжала. Это Алексеево-Акатов женский монастырь в Воронеже. И вот я как трудник, паломник, как такой, что ли, товарищ и друг по этому факультету православной культуры посетил этот монастырь еще в те годы, когда перестройка только начиналась. Был период удивительного возрождения монастырской жизни, духовной жизни, было много насельниц. И вот этот дух возрождения православия — он сыграл, наверное, ключевую роль. То есть когда мы после посещения... Неделю или полторы мы находились в этом месте, потом садишься в поезд, заходишь в купе, и ты понимаешь, что там ты просто купался в любви, а тут ты попал в какую-то, что ли... совершенно как в клоаку. Громкая музыка, все кричат, кто-то курит, кто-то пьет, кто-то еще что-то совершает, и это совершенно давит на твое сердце, духовное сердце. Ты понимаешь, что ты вот как оплеванный находишься в этом пространстве. После того, как ты погрузился в духовную жизнь, монастырскую жизнь, причем, правила регулярные вместе с сестрами, с монахинями, значит, ты участвовал и во всех богослужениях, без исключения, практически. Может быть, только несколько раз в ночном богослужении, но только несколько раз, а все остальное — вместе с сестрами и, в том числе, на послушаниях. Где-то землю копал, где-то грибы выращивал, где-то какие-то еще такие были духовные прогулки, общение. Матушка Варвара — до сих пор мы общаемся, дружим. Но вот эта вот духовная составляющая пути восхождения или просто жизни со Христом и во Господе — ее, наверное, недооценивать нельзя. Потому что не было бы этого, может быть, момента — не было бы и много чего другого. А когда есть основа, когда есть вот этот фундамент, когда ты реально понимаешь, что означает молитва и что происходит в момент молитвенного делания... Потом, наверное, очень большой и интересный этап был тогда, когда я погрузился в, ну, так скажем, не то, что искания, но в духовную жизнь через исихию или Иисусову молитву. То есть вот этот период, когда ты беспрестанно молишься, находясь в электричке, в автобусе, в метро, на занятиях...

К. Лаврентьева

— Но практика такая — не для всех.

Епископ С. Привалов

— Ну, на самом деле, да, потому что я за долгие годы понял. Что многие этого не знают. А если и знают, то или боятся приступать, или вообще не понимают, что это такое. И вот беспрестанная молитва, внутренняя сосредоточенность. И самое главное, что, наверное, это все-таки определенный дар. Потому что это, ну... Это серьезная работа, не терпящая мелочей и не терпящая, ну, что ли, какой-то остановки. Тогда когда логический ум, ну, что ли, отчасти мешает. И вот это был интересный опыт — когда ты, с одной стороны, должен читать лекции, должен что-то объяснять и одновременно не оставлять Иисусову молитву.

К. Мацан

— Ну я как раз хотел спросить — а как это удается?

Епископ С. Привалов

— Ну вот я бы сказал, что это определенное чудо. Потому что если в книгах по исихазму об этом все четко расписано, то есть ты внутри себя, и вот это происходит, что ли, беспрестанно и спокойно. Но при этом твой логический ум может отрабатывать любую другую работу.

К. Мацан

— А вот если нас сейчас слушает человек и думает: «О, и я тоже буду это практиковать», это нормально? Или все-таки это вещь, к которой просто так, самосильно не приступишь? Что Вы как пастырь и опытный наставник можете ответить человеку, который придет и скажет: «Вот хочу практиковать беспрестанную молитву»?

Епископ С. Привалов

— Дело в том, что Сам Господь выводит на этот путь духовного делания. То есть просто так сказать «от себя»... То есть когда ты принимаешь решение самостоятельно, это заканчивается падением. То есть тебя Господь ведет, и ты понимаешь, что Сам Господь тебя призывает — к этому деланию, в том числе. И вот когда ты отстраняешься самого себя, тогда ты получаешь то, что Свыше должно через тебя произойти. Вот «стой умом в сердце» или «стяжай дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся», и ты понимаешь, что если не начинать эту часть в своей духовной жизни, то ты можешь ничего так и не познать в духовной жизни. Потому что быть одновременно и с Богом, и в этом мире невозможно. Это не значит, что мы не можем, присутствуя в этом мире, производить какие-то правильные, нравственные дела и поступки, это совсем другой уровень. Но, прилепляясь к этому миру, ты перестаешь быть с Богом. И вот момент духовного восхождения — он подразумевает, что, как святые отцы говорят, «не я живу, а Христос во мне». Если ты теряешь эту ниточку и связь с Богом беспрестанную, то тебе становится дискомфортно. Ты начинаешь плакать, ты ищешь это состояние, чтобы восстановить его. Если оно возвратилось, с этого момента ты можешь продолжать опять делать то, что и делал — может быть, дальше принимать решения, а самое главное — показывать другим, в том числе, этот путь. Но, в любом случае, когда-то нужно начинать. И пробовать можно. Этого очень все побаиваются, но кто пробует, хотя бы начинает понимать, как работает духовная брань в молитвенном делании. Как ты не можешь совладать с помыслом, который уходит от тебя, как ты не можешь удержать мысль, которая не соответствует твоему молитвенному деланию. И вот я всем на своих занятиях в воскресной школе для взрослых рассказываю про ежика.

К. Мацан

— Так?

Епископ С. Привалов

— Вот я говорю, что каждая мысль, которая выходит у нас из головы, она выходит на самом деле не из головы, а из сердца. И вот эти мысли, которые у нас роятся в голове, они как маленькие иголочки у ежика. Причем, обычно мы даже не ежики, а какие-то еноты, у которых длинные-длинные иголки. Мы думаем какими-то...

К. Мацан

— Дикобразы такие.

Епископ С. Привалов

— Мы дикобразы. Мы мыслим в определенном направлении, но шажочками. Вот несколько итераций происходит, а дальше — там дальше ты развивать мысль не можешь. Ты останавливаешься и перескакиваешь на что-то другое. И вот несколько мыслей — причем, о будущем, о прошлом, все то, что ты реально не можешь в будущем познать, а прошлое — оно уже прошло, его уже никогда нельзя повторить, — остается настоящее. А в настоящем кроме, как о Боге, думать не о чем. А это настоящее схлопывается буквально там в микросекунду какую-то. И вот в этот момент ты должен свое сердце погрузить в общение с Богом. Так вот задача для многих, кому я вот рассказываю про этого лысого ежика, которого нужно стричь, — как только пошел очередной помысел о будущем или о прошлом, или о том, что тебя сейчас не касается и не зависит от твоего внимания или твоих действий, то нужно эту мысль прекращать немедленно.

К. Лаврентьева

— В гостях у «Светлого вечера» — епископ Клинский Стефан Привалов, председатель Синодального отдела по взаимоотношениям с Вооруженными силами и правоохранительными органами, настоятель Патриаршего собора Во Имя Воскресения Христова — главного храма Вооруженных сил Российской Федерации. У микрофона мой коллега Константин Мацан и я, Кира Лаврентьева. Владыка, Вы сказали фразу «отстраниться себя». И мне кажется, что это вообще крайне важно сейчас, в нынешнее время, когда все настолько зациклены на своих собственных переживаниях, настолько уходят в рефлексию, в страхи, в тревоги, которые еще и нагнетаются дополнительно, что это, действительно... совершенно необходимо этому научиться. Но как? Возникает вопрос: как отстраниться себя правильно, не заработав при этом невроз, там, раздвоение личности, не уйдя в какие-то психические аспекты? Отстраниться себя, чтобы туда вошел Господь, получается? Чтобы в тебя вошел Господь, чтобы тебя в себе было мало, правильно мало. Я понимаю, что задаю какой-то очень витиеватый, сложный вопрос. Но ведь это действительно такой термин из исихазма. Такая исихия — отстраниться себя. Как в миру можно это вообще воплотить?

Епископ С. Привалов

— Вот самое интересное — что, оказывается, можно. Ну представьте себе вагон метро или, ну, допустим, если Вы едете в автобусе или в любом другом месте, — на Вас никто не обращает внимания. Легче всего молиться тогда, когда к тебе никто не обращается ни взглядом, ни душой, ни помыслом. Всем ты не нужен совершенно. В этот момент ты можешь погрузиться в себя, и тебя никто не будет трогать. А как погрузиться в себя? Через богомыслие. А что такое богомыслие? Это желание общаться в эту минуту с Богом. «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного!» И вот с этого момента начинается другая жизнь. Тебе, с одной стороны, может быть, и не хочется общаться с теми, кто тебе мешает этим заниматься, а с другой стороны, тебя Господь выдвигает именно туда, где ждут вот от тебя того духовного настроя, которым ты обладаешь, если беспрестанно молишься. Если ты научился этому, ну, во всяком случае, имеешь опыт, хотя бы разовый, что происходит с твоей душой и телом тогда, когда ты вошел в молитву, погрузился в молитву? С этого момента начинается другая молитвенная жизнь. Ты хочешь это состояние повторить. Ты не хочешь от него уходить. Оно очень тяжелое, с точки зрения физиологии и нагрузки — ты иногда, что называется, «перемолился», тебе хочется отстраниться и уйти во внешнюю какую-то форму. Но здесь вот, в Вашем вопросе был момент душевный, чувственный, и не было духовного. Тогда, когда ты погружаешься в чувственное и душевное, ты не христианин. В тебе нет Духа Святаго Божия. То есть ты можешь быть хорошим, нравственным человеком. Но до тех пор, пока тебя не коснулась благодать Божия, ты только на пути к этому христианству реальному. Христианство начинается тогда, когда человек открывает душу и уже стоит на страже всего того, что может его разъединить с Богом. Вот нахождение внутри себя — это, наверное, цель нормального христианина. Вот если ты находишься внутри себя, а не вовне, ты в этот момент хотя бы можешь меньше грешить. Причем, вот очень важно — ты находишься вовне, если ты подключаешь свои органы чувств. Поэтому тогда, когда мы вечернее правило читаем, и там как раз каемся — зачем? — в том, что мы согрешили. Чем? Зрением, слухом, обонянием, осязанием. Но, казалось бы, почему эти пять органов чувств таким образом мешают нам жить духовно? Мы не говорим о духовном сердце, мы говорим о том, что вот эти органы чувств уводят нас из этого внутреннего внутрьпребывания, внутри себя молитвенного предстояния перед Богом. Это реально работа. Более того, она требует тишины. Но не той, которой мы боимся. То есть вовне может быть какофония, вовне тебя могут даже отвлекать. Но чем больше тебя отвлекают внешне, тем больше ты должен погружаться внутрь себя.

К. Мацан

— Тут возникает, простите меня, вопрос... Я, кажется... надеюсь, что понимаю, о чем Вы говорите, и мне это в личном плане чрезвычайно близко и привлекательно. И все-таки не могу не спросить про вот эти чувства, о которых Вы сказали. Вот нас сейчас слушает человек какой-нибудь, не обладающий тем опытом, которым Вы обладаете, и думает: «Ну, как всегда — христиане говорят, что нужно быть такими холодными, бесчувственными, вот такими «постными», без всякой радости, без всяких волнений. Но я же человек, я же не могу вовсе от чувств избавиться и вовсе их свести на минимум — но тогда я перестану быть человеком. Все-таки зачем-то Господь меня душой и чувствами наделил». Вот как тут распорядиться этим нашим богатством чувств правильно, если не вовсе их отрицать, потому что это просто невозможно?

Епископ С. Привалов

— Ну, во-первых, нужно быть естественным. То есть тогда, когда ты искусственно придумываешь себе определенный образ и пытаешься быть тем, кем ты не являешься в эту минуту или секунду, то все твои поползновения — они ни к чему хорошему не приведут. Более того, человек не должен задумываться, по-серьезному не должен задумываться относительно того, какой он с точки зрения психофизиологии. То есть, есть холерики. Есть сангвиники, есть еще какие-то разные типы психофизических свойств человека. Они, собственно говоря, не влияют, по большому счету, на духовную жизнь. Были святые разные. Причем, святыми стали не только те, которые умудрялись жить тихо и в затворе, но и те, которые шли с оружием в руках, и были князьями великими и какими-то еще, в том числе и Христа ради юродивыми. Весь вопрос — какая работа идет внутри твоего духовного сердца. Вот если ты теряешь эту ниточку связи с Богом, которая и производит, в том числе, и твои душевные состояния и качества, вот в этом случае мы многое теряем.

К. Лаврентьева

— Но ведь эта ниточка, может быть, и молчаливое предстояние перед Богом. Это же не всегда молитва словами.

Епископ С. Привалов

— Конечно.

К. Лаврентьева

— Это же может быть молчаливая связь. Или как, владыка?

Епископ С. Привалов

— Вот в книжках по исихазму и говорят: когда найдет тебя состояние вышеестественное, то ты должен прекратить молитву. Ты должен дать свое тело, свою душу в работу Богу. То есть ты должен погрузиться в то, что Сам Господь с тобой сотворяет или совершает. Но эти состояния крайне редки. Человек, если соединяется в момент такого духовного созерцания, предстояния, это как, ну что ли, награда на будущее. То есть тебе показывают, что и такое возможно, а теперь ты давай, пройди свой путь и попробуй свое сердце вот таким образом взогреть, чтобы оно, ну, что ли, было готово и к этой работе. Это этапы, это ступени. Но очень важно, чтобы ты никак не реагировал с точки зрения, что это ты что-то сумел сам сделать. То есть вот как только ты хотя бы чуть-чуть подумал, что это твое, что ты этим обладаешь, что ты это заслужил, — конец не только духовной жизни, но и Иисусовой молитве и вот такому внутреннему духовному делу.

К. Лаврентьева

— Начинай сначала.

Епископ С. Привалов

— Ну не то, что тут совсем можно сначала начинать, но, во всяком случае, тебя обязательно смирят.

К. Мацан

— Епископ Клинский Стефан Привалов, председатель Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами, настоятель Патриаршего собора Во Имя Воскресения Христова — главного храма Вооруженных сил Российской Федерации, сегодня с нами и с Вами в программе «Светлый вечер». В студии Кира Лаврентьева и я, Константин Мацан. Не переключайтесь.

К. Лаврентьева

— Еще раз здравствуйте, уважаемые радиослушатели! «Светлый вечер» на радио «Вера» вновь приветствует Вас. У нас в гостях епископ Клинский Стефан Привалов, председатель Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами, настоятель Патриаршего собора Во Имя Воскресения Христова — главного храма Вооруженных сил Российской Федерации. У микрофона мой коллега Константин Мацан и я, Кира Лаврентьева.

К. Мацан

— Я вот позволю себе немножко «заземлить» наш разговор, а то мы так воспарили к исихастским высотам или, наоборот, не знаю, нырнули к исихастским глубинам. Но мы все-таки говорим о Вашем пути к священству или к епископству, в данном случае. И вот о чем я хочу спросить. У нас есть представление, наверное, справедливое, о том, что епископ — это, в очень большой степени, управленец. Причем, без негативных коннотаций этого слова. Человек, которому вручена епархия, или викариатство, или какая-то важная область работы, которая требует просто административной, управленческой работы. Помимо этого, Вы — глава Синодального учреждения. То есть это министр церковных дел, некоей области церковных дел. Вы — настоятель строящегося храма, важнейшего в современной повестке дня, храма-символа, во многом, к которому тоже приковано внимание, и работа там идет нешуточная, и мы это знаем, и тоже в наших программах об этом говорили. До этого полчаса в программе Вы говорили о такой тонкой вещи, как духовная жизнь, как внутреннее делание, внутрьпребывание. И кажется, что уж совсем трудно вот это внутрьпребывание сохранять при Вашем графике, при Вашем объеме таких вот управленческих послушаний? Вот как Вы с этим осваиваетесь, как одно с другим сочетается?

Епископ С. Привалов

— Только в этом состоянии и можно управлять, руководить, иначе ты попадешь в ситуацию, когда своими решениями ты будешь мешать Божьему промыслу. Если ты привносишь в свое административное делание что-то от себя и не слышишь, что хочет через тебя сделать Господь, то ты только мешаешь тому, что происходит. Понятно, что внешне очень тяжело воспринимают, если ты говоришь им то, что хочет Сам Господь. И самое главное — что ты сам до конца, может быть, не принимаешь, но есть реальность, когда тебя ведут, ведут в реальности духовной жизни. И ты понимаешь каждый раз, что это... это просто нормально, иначе не выжить.

К. Мацан

— А как это выглядит, если можно пересказать, на практике? Вот у Вас есть, не знаю, необходимость какой-то подписать приказ, какую-то бумагу или принять решение по какому-то строительному моменту в храме. Вот Вам кажется, что нужно сделать так, Вы молитесь и понимаете, что нет, скорее всего, надо все-таки делать по-другому, и сами, может быть, до конца не понимаете, почему, но вот уповаете на этот «глас хлада тонка», который как-то вот Вам что-то сообщил. И это так происходит? Это же... Насколько это, простите за снижение, надежно?

Епископ С. Привалов

— В любом случае, Господь управит. Потому что даже если ты и говоришь правду и ты говоришь, так скажем, истину в последней инстанции, то не факт, что тебя будут слушаться. Но все равно со временем приходит осознание, что. в принципе, может Господь и из каждого неправильного решения сделать правильное. То есть нет окончательно таких вот мирских ситуаций, где бы Господь не нашел человека и не нашел бы его душу, и не вывел бы к духовному деланию. Это другой вопрос. Но если речь идет конкретно о тебе, вот должна быть определенная мирность сердца. Ты не должен гневаться, раздражаться, обижаться, ты не должен какие-то тщеславные помыслы примешивать в то делание, которым ты занимаешься. Более того, ты, фактически, на подсознании видишь, как Господь выстраивает, выводит тебе помощников. Особенно тогда, когда ты просто не специалист в той или иной области. Но они откуда-то возникают. Ты даже, может быть, чуть-чуть только подумал, а уже человек тянет руку и говорит: «Я могу тебе помочь, я знаю, как это делается. Владыка, со мной... на меня можете рассчитывать». Это чудеса, но они происходят буквально каждый день. Понятно, что где-то мы все равно нормальные люди. То есть мы делаем ошибки, мы делаем остановки, ну, где-то не можем понять до конца, что происходит в нашем таком административном плане. Но тут важно оставаться с любящим сердцем. Если ты внутри себя эту любовь культивируешь, в реальности происходит то, что возле тебя не могут находиться люди, которые, ну, что ли, обладают таким потенциалом. То есть они просто растворяются, они не могут ужиться в нашем коллективе. Вот за что я люблю наш Синодальный отдел, — что у нас, фактически, образовалась семья. Семья тех единомышленников, которые готовы трудиться во славу Божию и готовы вносить все то, что сами накопили, на алтарь того духовного делания, которым мы занимаемся.

К. Мацан

— Вот Вы когда рассказывали про то, что когда крестились, Вас священник спросил: «А зачем Вы креститесь?», и Вы, будучи человеком, до этого не размышлявшим о вере, сказали: «Ну, быть хорошим», что-то такое. И сами Вы сейчас в нашей беседе это как глупость охарактеризовали — что какую-то сказал... что в голову пришло. А вот сейчас Вы как пастырь, если спрашиваете человека, который хочет креститься: «А зачем ты крестишься?», то какого ответа Вы ожидаете? Какой ответ был бы тут не глупостью, а признаком того, что человек очень серьезно подошел к этому вопросу и вправду готов креститься? Понятно, что ответы могут быть разные, но какого настроя сердца в этом смысле Вы ждете от человека?

Епископ С. Привалов

— Дело в том, что у меня несколько другой подход, чем то, что предлагается на сегодня Русской Православной церковью.

К. Мацан

— Так?

Епископ С. Привалов

— Вот то, что предлагается обязательно пройти определенные занятия предварительно...

К. Мацан

— Катехизация.

Епископ С. Привалов

— Да. Потом, условно, сдай какой-то экзамен, то есть ты скажи, что ты наизусть выучил «Символ веры» или «Отче Наш», и только после этого тебя, может быть, покрестят или заставят выучить какую-нибудь часть катехизиса или «Закона Божьего». И вот если ты что-то ошибешься... Если бы меня так же крестили, то я бы никогда не крестился. Вот если человек дошел до храма, и он, ну, так скажем, через силу и вообще как-то проговаривает, что хочет креститься, ну процентов на 99 и 9 в периоде — что это Сам Господь его привел, если это взрослый человек. Если младенец, то уже следующий вопрос. Тогда крестные родители — они, наверняка, уже по два-три раза были крестными у других. Зачем тогда с ними эти лекции опять проводить? Ну, я не то, что как-то осуждаю этот подход... Потому что очень часто священники говорят: через эти катехизаторские беседы люди хотя бы открывают «Закон Божий», хотя бы какие-то молитвы читают, это очень важно. Но мое отношение к тем, кто приходит, — ну, ты понимаешь, что они начинают путь через крещение. И этот путь такой долгий и такой, ну, что ли, ответственный, что ты не можешь стоять преградой на этом пути. Потому что крестятся многие.

К. Мацан

— А вот смотрите, в этой связи мы тоже же часто обсуждаем в программах эту тему — вот этих катехизаторских бесед и необходимости осмысленного подхода к таинству крещения. И обычно делаются ссылки на то, что так было в древней Церкви — что в древней Церкви долго готовили человека к крещению, потому что это ты вступаешь в завет с Самим Спасителем, и к этому невозможно подойти вот так просто. Как в известном фильме: «Такие вопросы, дорогой посол, с кондачка не решаются!». С одной стороны, понятно. С другой стороны, понятно и то, о чем Вы говорите. Я пытаюсь разобраться: что, время изменилось, и мы не вполне правы, когда так уж пытаемся указывать на опыт древней Церкви, как опыт эталонный, или что? Вот как Вы на это смотрите?

Епископ С. Привалов

— Время схлопывается. Некогда. То есть если у человека возникает желание креститься, оно не возникает из-за того, что ты те или иные книги прочитал. Понять догматы Церкви можно тогда, когда Дух Святой найдет на твое сердце. Если ты будешь заставлять человека читать те книги, которые, собственно говоря, и тебе, может быть, еще не подвластны для духовного понимания, то ты превратишься в протестанта. То есть ты можешь все выучить наизусть, но это не ложится на твое сердце. Никогда не поймешь догмат Пресвятой Троицы. А ты его должен, типа того, что сдать на этом зачете или экзамене. А как понять? Это то, что нельзя логическим умом понять. Но если ты не крещен, то в тебе нет и этой, ну, благодати Духа Святаго Божия, которая преображает твое сознание духовное для того, чтобы ты познал сердцем то, что не познается логическим умом. И вот в этом плане тут нужно иметь какую-то духовную мудрость. Понятно, что может человек не выучить наизусть «Символ веры». Понятно, что человек может ошибаться в каких-то, может быть, фундаментальных вопросах веры. Посмотри ему в глаза, посмотри на то, как он говорит. Реально он хочет креститься? Ну ты же не Бог. Ты не имеешь права принимать, что ли, решения об отвержении его. Понятно, что он может пойти в другой храм, у другого священника покрестится, и пройти этот экзамен с хитростью. Но в другом месте. Но это, так скажем, другой вопрос. Для чего принималось решение о том, что нужно проводить катехизаторские беседы? Это очень важно, потому что люди должны повстречаться со священнослужителем. Они должны хотя бы внутри себя определиться, для чего ты идешь в храм, для чего тебе это нужно. Чтобы это не стало магизмом, ритуальной какой-то составляющей, и чтобы это не оказалось, что ли, пустым выхлопом. Понятно, что крещение как таинство все равно сработает, но вопрос, чтобы человек убрал какую-то другую составляющую, принесенную извне — может быть, традицией семьи, где он живет, может быть, еще какими-то книгами, которые он начитался в совершенно другой области. Но опять: давайте мы это оставим на промысел Божий. Каждый священник по-разному воспринимает приходящего к нему на катехизаторские беседы, и каждый раз это отдельная история, которая все равно заканчивается положительно. Даже если человека смиряют и на первый раз не дают возможность вот этого входа в храм — ничего, для некоторых и это бывает полезно.

К. Мацан

— Вот Вы сказали: таинство крещения все равно сработает. Я позволю себе за это слово — «сработает» — уцепиться, потому что это тема, которая мне лично тоже очень интересна, которая обсуждается. Там, наверное, нет какого-то финального одного ответа. Это тема о том, как работает благодать — вот та таинственная сила, тАинственная сила, которую мы от Бога верим, что получает. Кто-то говорит, она принудительно работает, то есть помимо твоей воли что-то с тобой может произойти. И если тебя покрестили, то как бы «раскрестить» обратно уже нельзя, потому что свершилось таинство, благодать неотменяема в этом смысле. С другой стороны, говорят, что можно потерять благодать, если много грешить, и так далее, и тому подобное. Вот как тут между этими двумя тезисами сориентироваться?

Епископ С. Привалов

— Очень верная мысль. Ну, на самом деле, получить благодать, может быть, и достаточно легко, особенно если это вот как дар тебе дается — и в таинстве крещения, и в других таинствах Церкви. Ты получаешь ее благое даром. Благое даром ты получил, но своей волей ты можешь все разрушить. Причем, разрушение вот этого благодатного состояния — ты причастился, ты исповедался, ты вышел очищенным, но через пять минут ты посмотрел не в ту сторону, совершил не то действо умом даже — не руками, не ногами, а даже умом не так помыслил, — и все растворяется. И ты понимаешь, что ты опять вошел в обычное такое человеческое пространство, и твоя душа опять стала голенькая, в ней ничего не сохранилась. Вот этот процесс — он многотрудный. Надо понимать, что восхождение в гору — это беспрестанная работа, духовная работа. Но это единственное, чем должен заниматься человек в своей жизни. Все остальное — это антураж вокруг. Если ты работаешь внутри себя, то это делание захватывает тебя. Более того, когда ты становишься успешным вовне, ты будешь пустой. И наоборот: если ты работаешь внутри себя, все остальное выстраивается вокруг тебя, и ты наполнен тем, что можешь передать другому. Или ты сохраняешь это внутри своего сердца. Или к тебе тянутся соименные по духу, и они понимают, что то, что ты им передаешь, — словесно ли, просто вот как соприсутствие с другим человеком... Вот нам хорошо находиться там, где тебя любят. Нам хорошо находиться там, где молятся. Нам очень комфортно там, где никто не гневается и не раздражается, не обижается и так далее. Нам хорошо. Но некоторым просто дискомфортно в такой ситуации. Они бегут туда, где можно позлиться, погневаться, покричать, поругаться матом. Они не могут выдержать благодати. Это как человек-пьяница приходит в театр. Ему предлагают прекрасную постановку, а он ждет, когда же будет перерыв — он сможет подняться в буфет и выпить коньячку. Ему дискомфортно. Но дай Бог, чтобы у нас получилось по-другому, чтобы нам было комфортно с Богом, комфортно вместе с теми людьми, которые идут к Богу, и дискомфортно там, где люди не идут к Богу. Хотя иногда тебя могут послать одного, одного-единственного, чтобы многие или кто-то, хотя бы единицы, прилепились к тебе и через тебя спаслись.

К. Лаврентьева

— В гостях у Светлого радио — епископ Клинский Стефан Привалов, председатель Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами, настоятель Патриаршего собора Во Имя Воскресения Христова — главного храма Вооруженных сил Российской Федерации. У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Владыка, очень интересно, и мы еще пока не успели про это поговорить, как все же Вы стали священником. Сейчас у Вас очень много церковных послушаний. Вот с чего все начиналось?

Епископ С. Привалов

— Наверное, с работы в Синодальном отделе. Более того, все это параллельно было и богослужение в храме — сначала алтарником, потом, через некоторое время, рукоположен был в сан дьякона, потом священник, потом возвели в сан протоиерея. Потом случайным образом — в епископа. Но перед этим тоже чудесным образом, через долгое время... Оказалось, что я целибат, и вот Святейший нашел в этом определенный промысел, что, оказывается, можно и возвести в сан епископа.

К. Лаврентьева

— Поясним для наших радиослушателей: целибат — это священнослужитель, который не женат.

К. Мацан

— Это представитель белого духовенства, то есть не монах, который при этом рукоположился, будучи неженатым, а после рукоположения уже каноны не позволяют жениться священнику. Вот смотрите, Вы сказали, так как-то легко проскочив стадии жизни («служил алтарником, потом дьяконом, потом священником»). Это самое, на самом деле, ключевое, может быть даже, для нашей программы, поскольку мы говорим о том, что верующих, слава Богу, немало, мужчин, но не каждый верующий мужчина и муж одной жены становится священником. Хотя я совершенно согласен с теми, кто говорит, что нет более высокого служения для мужчины, чем служение у алтаря, в таком метафизическом смысле, более высоком, что ли, но, тем не менее, не для каждого это путь, потому что это призвание. Но вот в чем оно заключалось для Вас? Очевидно, что когда человек находится в Церкви, живет церковной жизнью и все-таки расположен душой к принятию священства, то человек внутренне понимает, что есть какая-то лакуна, наверное, незаполненная, которую должно заполнить священство. То есть, есть место для шага вперед. И в этом месте сейчас пустота, а вот если этот шаг совершить, то там уже будет то самое священство.

Епископ С. Привалов

— Мне было очень комфортно, потому что не я принимал решение.

К. Мацан

— Я этого ответа ждал — что, конечно, не Вы принимали решение, конечно, это благословение, вызывают и епископом назначают. Но ведь мы понимаем, что можно отказаться. Это, наверное, трудный выбор, но если человек к этому не чувствует в себе призвание, ну, наверное, будет честным не пойти. И если Вы все-таки соглашаетесь, значит, Вы как минимум, не возражаете против этого.

К. Лаврентьева

— Ты же не можешь «разрукоположиться». (Смеется.) Ну, то есть, рукоположился — и «разрукоположился». Ты идешь до конца уже, если ты священнослужитель.

Епископ С. Привалов

— Ни в коем случае нельзя отказываться. То есть, во-первых, если человек идет по духовному пути и ему предлагается эта очередная, что ли, ступенька духовной жизни, то очень редко бывает, что тебе предлагают просто так. То есть вот момент, когда ты принимаешь решение по человечеству своему, ты обязательно проиграешь. То есть вот ты должен иметь определенное послушание — послушание духовнику, послушание священноначалию, послушание, слышание того, что голос твоей, ну, будем говорить, совести внутри тебя, отработав, скажет, что «да, иди». Более того, этот переход очень тяжелый и очень страшный. То есть тогда, когда человеку предлагается что-то подобное — во всяком случае, допустим, когда избирают... или, там, проходят комиссию для того, чтобы тебя приняли, решили... приняли решение о рукоположении тебя в священный сан, во всяком случае, не говорят о дне и часе комиссии до последнего вечера перед заседанием комиссии. Иначе с тобой будет такое твориться, и ты можешь и тут даже упасть. Более того, когда уже решение принято, в тебе начинают бурлить такие моменты и страсти, которые нужно все равно преодолеть. И это происходит с каждой ступенью прохождения твоего послушания. Это у меня было и при рукоположении во дьякона, и в священника, естественно, и в архиерея. Или принятие монашества тоже. То есть, с одной стороны, ты понимаешь, как Господь в тебе производит вот эту работу и тебя выдвигает туда, куда Ему хочется, и, с другой стороны, ты должен из последних сил двигаться и производить те, казалось бы, обычные вещи — ну, типа сбора характеристик, написания каких-то документов, фотографирования, еще чего-то. И вот каждый раз при этом действе ты понимаешь, что это действо духовное. Вот если бы ты устраивался на работу в какую-нибудь (любую) организацию, там было бы все элементарно. Но если ты идешь вот по этому пути, тут каждое твое движение сопровождается борьбой за твою душу. И, может быть, за души еще многих людей, через которых ты можешь, что ли, предоставить Богу результаты твоего труда. И Господь тебя выбирает не для того, чтобы радоваться, а для того, чтобы послужить. А радость будет потом, если ты все сделаешь таким образом, как тебе предназначено твоей духовной судьбой.

К. Мацан

— Владыка, а вот смотрите, когда Вы говорите, что нельзя отказываться, и если епископ — да, надо полагать? — спрашивает или предлагает рукоположение в священный сан, Вы вот эту категоричность о том, что нельзя отказываться, скорее, именно к себе применяете? То есть, в данном случае Вы понимаете, что нельзя было отказываться, или для Вас это какое-то общее правило, применимое ко всем — к любому семинаристу, к любому молодому человеку, у которого волей судеб вот такое предложение, или?..

К. Лаврентьева

— И немолодому.

К. Мацан

— ...предложение к нему задуматься об этом поступает. Ведь если в этой логике дальше идти, то мы знаем судьбы священников, которые ушли из священства, не «потянули» для себя это призвание, разочаровались. И получается так, что просто может быть, судьба у человека искалечена, если он идет против себя в таком выборе. Или такого вообще не бывает, и всегда Господь ведет и управляет к лучшему?

Епископ С. Привалов

— Давайте, я немножко схитрю и скажу такую поговорку: «Ни сам, ни знания не спасают». Можно спастись и будучи мирянином, и можно не спастись, будучи епископом. Но, с другой стороны, ты понимаешь, что, допустим, то, что для тебя происходило, это, возможно, не правило для всех. Более того, можно смотреть и на реакцию человека. Ты можешь от себя, своим вот этим логическим умом, видя, что мужчина или парень хороший, умный и так далее, и так далее, и ты ему чуть ли не в шутку предлагаешь: «Хочешь, я тебе дальше предложу двигаться — там, поступление в семинарию или еще что-нибудь?», ты видишь реакцию. И, в принципе, ты должен почувствовать: это от тебя было предложение другому человеку, или это все-таки Сам Господь хочет через тебя предложить тот путь, который Он избрал для этого человека. Вот эти «звоночки» — они существуют в судьбе каждого человека. Они существуют. Весь вопрос — ты соглашаешься на этот тернистый путь, или ты хочешь вот этой слабины в своей жизни? Вот «не хочу», «не буду». Тебя, как во чрево китово...

К. Мацан

— ...пророка Иону, кидают.

Епископ С. Привалов

— ...да-да, вот туда бросают — и будешь там, где нужно. Или наоборот — тебя потребит Господь. То есть вот ты не туда идешь, и ты не понимаешь, почему это с тобой происходит. Или ты заболел, или у тебя все, там, какие-то нестроения, — и все, ты уходишь от этого пути, ну, что ли, духовного делания, священнослужения.

К. Мацан

— Спасибо огромное за эту беседу. Я, наверное, должен оговориться, что вот те примеры, когда я сейчас в вопросе своем их озвучил, священников, которые снимают с себя священство и так далее, не могут этот подвиг в дальнейшем нести, — наверное, они, конечно, единичны. И нет смысли рассказать о том, что это какая-то такая массовая проблема...

К. Лаврентьева

— ...тенденция.

К. Мацан

— ...чему подтверждение — множество наших передач на радио «Вера», куда приходят разные священники и рассказывают о своем пути, о своих борениях, о своих сомнениях, которые неизменно преодолеваются — конечно же, с Божьей помощью. И я Вам за эту беседу тоже, владыка, очень благодарен. Спасибо огромное!

Епископ С. Привалов

— Спасибо.

К. Мацан

— Сегодня с нами и с Вами в программе «Светлый вечер» был епископ Клинский Стефан Привалов, председатель Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами, настоятель Патриаршего собора Во Имя Воскресения Христова — главного храма Вооруженных сил Российской Федерации. В студии была Кира Лаврентьева, я — Константин Мацан. До свидания.

К. Лаврентьева

— Всего хорошего!

Епископ С. Привалов

— Храни Господь!

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем