
Дьявол искушает св. Антония россыпями золота. Деталь Алтаря Св. Антония-аббата. 1436, Музей Метрополитен, Нью-Йорк.
Образ святого, известный по его житию — и тот, что появляется в художественном произведении. Всегда ли они похожи? И в каких пределах допустим авторский вымысел?
Сегодня мы говорим о преподобном Антонии Великом и романе Гюстава Флобера «Искушение святого Антония».
Французский прозаик 19 века Гюстав Флобер кропотливо, подолгу работал над своими произведениями, оттачивая каждое слово. А роман «Искушение святого Антония» Флобер вообще называл «книгой всей своей жизни».
Весь роман написан от лица главного героя и представляет собой как бы длинный внутренний монолог, который авва Антоний ведет сам с собой в пустыне.
ФЛОБЕР:
Святой Антоний, с длинной бородой, длинными волосами и в тунике из козьей шкуры, сидит, скрестив ноги, собираясь плести циновки. Как только солнце скрывается, он испускает глубокий вздох и говорит, оглядывая горизонт:
Еще день! еще день в прошлом!
Перед рассветом я приступал к молитве; потом спускался к реке за водой и возвращался по крутой каменистой тропе с бурдюком на плече, распевая гимны. Затем занимался уборкой хижины, брался за инструменты...
В установленные часы я прекращал работу и, простирая руки на молитве, ощущал как бы поток милосердия, изливавшийся с высоты небес в моё сердце. Ныне он иссяк. Почему?.."
По мнению критиков, да и читателей тоже, роман «Искушение святого Антония» стал творческой неудачей писателя. Хотя Флобер три раза его переписывал!
Начать с того, что в романе придумано многое из того, чего нет, да и не могло быть в жизни аввы Антония. Взять хотя бы любимую девушку Антония, некую Аммонарию, которая льет слезы по поводу его ухода в пустыню, и другие сантименты из французских романов.
Флобер применил всю свою фантазию и изощрённый психологизм, чтобы описать душевные муки аввы Антония, его мрачное отчаяние, перепады настроения... Вот только при чем тут святой Антоний?
Как писал лично знавший авву Антония святитель Афанасий Великий, старец всегда находился в спокойном и радостном состоянии духа. В достопамятных сказаниях об Антонии Великом хорошо видны его добродушие и чувство юмора.
Для своего романа Флобер выбрал один из самых известных сюжетов в мировой культуре — «Искушение святого Антония». Речь идет об эпизоде из жизни Антония Великого, когда он, чтобы испытать себя, затворился в пустой гробнице фараона.
В житии святого Антония сказано: вскоре, как бы раздвинув четыре стены, в гробницу со страшным шумом ворвались демоны. Это было похоже на вторжение «плохо воспитанных молодых людей или разбойников»...
Антоний выдержал духовную брань и после этого словно родился заново.
А в романе Флобера герой страдает многие годы, его искушение всё длится и длится. Подвижника искушают царица Савская, Будда, олимпийские божества, сама Смерть в человеческом обличии...
Роман напоминает мираж в пустыне — он состоит из бесконечных видений.
Лишь временами этот мираж рассеивается, когда Флобер с присущим ему мастерством пишет о жизни египетских пустынников.
ФЛОБЕР:
«Вспоминается мне странствие мое с Аммоном в поисках уединённой местности для монастырей. Был последний вечер; и мы ускоряли шаг, напевая гимны, идя друг подле друга, не разговаривая. По мере того как опускалось солнце, тени наши, удлинялись, как два всё выраставших обелиска, которые как бы шли перед нами. Обламывая наши посохи, мы тут и там втыкали кресты, чтобы отметить место кельи. Ночь надвигалась медленно; чёрные волны расползались по земле, а небо всё еще было охвачено необозримым розовым сиянием».
Только в финале Антоний в романе Флобера наконец-то освобождается от своих бесконечных видений. Правильно поставить точку — Гюстав Флобер знал в этом толк.
ФЛОБЕР:
День, наконец, настаёт, и, как подъемлемые завесы шатра, золотые облака, свиваясь широкими складками, открывают небо. В самой его середине, в солнечном диске сияет лучами лик Иисуса Христа. Антоний осеняет себя крестным знамением и становится на молитву.
Последнее слово в романе Флобера «Искушение святого Антония — «молитва». И это не случайно. Именно молитва помогает преодолеть любые искушения и укрепиться духом.
«Роль отца в семье». Протоиерей Василий Гелеван
Сегодня в семь вечера слушайте в эфире радио Вера программу «Семейный час». У нас в гостях клирик храма Благовещения Пресвятой Богородицы в Сокольниках протоиерей Василий Гелеван.
Поговорим о роли отца в семье и о том, как отношения детей с отцом могут влиять на из отношения с Богом.
Отец Василий говорил о разных гранях отцовства — о мужской ответственности, доверии и примере. Почему для ребёнка так важно видеть, как отец любит мать? Как простить родителя, который когда-то ранил, и почему, пока не простишь, не повзрослеешь?
Гость программы вспоминал истории из пастырской практики и говорил о том, что настоящая любовь — это не вседозволенность, а забота и верность.
И даже если рядом нет папы, у каждого есть Небесный Отец, чья любовь способна исцелить любую рану.
«Семейный час» — о любви, прощении и том, как воспитывать детей, оставаясь для них опорой.
Ведущая: Анна Леонтьева
Все выпуски программы Семейный час
«Культурно-просветительский центр «Киновия». Архимандрит Симеон (Томачинский)
В программе «Пайдейя» на Радио ВЕРА совместно с проектом «Клевер Лаборатория» мы говорим о том, как образование и саморазвитие может помочь человеку на пути к достижению идеала и раскрытию образа Божьего в себе.
Гостем программы «Пайдейя» был доцент Московской Духовной академии, директор культурно-просветительского центра Троице-Сергиевой Лавры «Киновия» архимандрит Симеон Томачинский.
Разговор шел о том, как различные встречи, лекции и просветительские мероприятия культурного центра «Киновия» помогают взрослым и детям познакомится с верой, Православием и церковной традицией.
Ведущая: Кира Лаврентьева
Все выпуски программы Пайдейя
Элис Мейнелл «Письмо в будущее» — «Деятельное преображение»

Фото: PxHere
Поэтессе девятнадцатого века Элис Мэйнелл принадлежит стихотворение под названием: «Письмо от юной девушки, адресованное самой себе в старости». Героиня стихотворения, обращаясь к старушке, которой она когда-то станет, то есть к самой себе в старости, говорит:
«Только одна дана нам юность.
Утро жизни брезжит лишь однажды.
И наступает наполненная сожалениями старость».
Стихотворение Мэйнелл грустно, оно пронизано осознанием: ничего уже не исправить. В дневниках Мэйнелл есть упоминание о другом стихотворении — «Письме от старой женщины, отправленном себе самой в юность». Правда, оно так и осталось ненаписанным.
Но всё же задумаемся: какая между этими письмами разница? Колоссальная. Письмо от юности, адресованное старости, ничего изменить не может. Старушка откроет пожелтевший листок, вздохнёт о том, как быстро промелькнула жизнь, и ничего не изменится.
Со вторым письмом всё иначе. Представим, что проснулись мы утром, а на подушке лежит письмо, которое мы, в глубокой-глубокой старости, отправили себе самим, сегодняшним. Чтобы мы, сегодняшние, вот прямо сейчас смогли что-то исправить в своей жизни, изменить, преобразить то, что в нас бледно, узко, бедно, недостойно того, к чему призвал нас Бог.
Это деятельное преображение и есть покаяние. Даже если нам кажется, что у нас ничего нет, у нас есть то, чего точно когда-то не будет. Время. А значит, всё возможно.
Автор: Анастасия Андреева
Все выпуски программы: ПроЧтение







