«Послания апостола Павла к Фессалоникийцам». Владимир Стрелов

У нас в студии был преподаватель Николо-Угрешской семинарии, ректор Библейского колледжа «Наследие» Владимир Стрелов.

Разговор шел о посланиях апостола Павла к Фессалоникийцам, как они были написаны, почему вошли в состав книг Нового Завета и чем важны для современного человека.

---

К. Мацан

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Здравствуйте, уважаемые друзья. В студии у микрофона Константин Мацан. Этой беседой мы открываем цикл программ из пяти бесед на Радио ВЕРА в этом вечернем часе с восьми до девяти вечера на этой неделе. И этот час, этот цикл будет посвящён посланиям апостола Павла. Разные послания мы возьмём, почитаем, прокомментируем, зададимся вопросами, само собой, с помощью знатоков текста и Писания, экспертов, учёных. И у нас сегодня в гостях Владимир Стрелов, преподаватель Николо-Угрешской духовной семинарии, ректор библейского колледжа «Наследие». Добрый вечер.

В. Стрелов

— Здравствуйте, Константин. Здравствуйте, уважаемые радиослушатели.

К. Мацан

— Ну вот не в первый раз вы у нас в студии Радио ВЕРА, давно вас не было. И мы очень благодарны, что вы нашли время и пришли. Мы с вами договорились, что запишем две программы о посланиях апостола Павла. Вот сегодняшний наш с вами разговор будет, и ещё потом на этой неделе мы с вами в студии встретимся. И начнём сегодня, программу посвятим, с двух посланий к Фессалоникийцам апостола Павла, в том числе потому, что, насколько я понимаю, они хронологически самые ранние. Правильно?

В. Стрелов

— Действительно, 51 год примерно датируется Первое послание к Фессалоникийцам. И так случилось, что послания, которые у нас приведены в Синодальной Библии, выставлены не по хронологическому порядку, а по мере объёма и значимости. Поэтому на первом месте, конечно, Послание к Римлянам, где у нас много глав и где такие серьёзные темы, как спасение во Христе, соотношение благодати и веры, пути Израиля. А Послание к Фессалоникийцам на этом фоне отнесено чуть-чуть в конец.

К. Мацан

— Но тем не менее оно хронологически первое. И их два: Первое и Второе — Второе покороче, чем Первое. Я встречал такое мнение, что, быть может, самое первое хронологически было как раз-таки Второе, то есть оно было написано раньше, чем Первое. Первым и Вторым их назвали в корпусе Нового Завета, потому что есть традиция, что первым ставится более длинное послание, а второе как бы к нему примыкает. Что вы об этом скажете?

В. Стрелов

— Вряд ли, потому что мы видим во Втором послании к Фессалоникийцам такую фразу: «не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов». И там же говорится уже о предании. То есть Второе послание предполагает, что есть некоторая традиция, связанная с письмами апостола Павла. И вот на этой традиции кто-то пытается паразитировать. И Второе послание как раз является ответом на неправильные взгляды, которые высказаны ранее. Поэтому Первое всё-таки более раннее. И те формулировки, которые мы встречаем в Первом послании, очень похожи даже не на то, что это сам Павел их выковывает, но что он берёт из вот самой ранней традиции Церкви. То есть потом он уже разовьёт свои богословские взгляды и будет формулировать своё богословское кредо несколько иначе, более расширенно. А здесь вот, например...

К. Мацан

— Да, в чём мы это видим, например?

В. Стрелов

— В конце первой главы в Первом послании к Фессалоникийцам он приводит нам, по-видимому, богослужебное кредо ранней Церкви. Он говорит, что «вы обратились к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному и ожидать с небес Сына Его, Которого Он воскресил из мёртвых, Иисуса, избавляющего нас от грядущего гнева». Эти темы потом будут звучать в его посланиях. Но вот здесь всё очень просто: вот есть мир идолов, есть Бог живой и истинный, есть Христос, Который придёт ещё раз, и Он избавит вас от грядущего гнева. Но здесь нет, например, христологии, то есть что Христос (как в Послании к Римлянам, например) — это Сын Давидов по плоти и Сын Божий, открывшийся по духу святыни. То есть более такие серьёзные формулировки мы встречаем уже в более поздних посланиях. Вместе с тем мы видим, что в Первом послании к Фессалоникийцам есть такое вот живое ожидание встречи с Господом. И у всех вопрос: ну когда же Он придёт? Тогда как во Втором послании к Фессалоникийцам уже появляется страх: а вдруг придёт сейчас антихрист? — и тогда нам всем будет плохо. И вот этот страх не характерен для самого первого этапа истории апостольского века.

К. Мацан

— Но вот много тем вы уже затронули, и мы к ним обязательно ещё обратимся. Я для начала ещё хочу попросить вас сказать что-то, если угодно, об общей тональности послания. Ведь почему это существенный вопрос? Мы вот, читая в Писании послания апостола Павла, уже привыкли воспринимать их как тексты, едва ли ни отлитые в бронзе — это священные тексты, есть комментарии, там много глубокого богословия. Но если обратиться вот к некому началу, то это письма — письма апостола Павла людям, которых, по крайней мере в случае общины в Фессалониках, он лично знал. Судя по всему, он эту общину и создал. То есть не было христиан в этом городе, пришёл апостол Павел с проповедью и создал Церковь Фессалоникийскую. И потом к этим людям, которых он лично знает, он обращает письма. Поэтому в них, если угодно, чувствуется вот такой дружеский, простой тон. Это не воззвание, это не проповедь, это письмо другу. Вот в чём мы это чувствуем в этом тексте?

В. Стрелов

— Первое послание к Фессалоникийцам, когда мы его открываем, то кажется, что в первых трёх главах ничего существенного апостол Павел не сообщает, никакого нравственного учения не передаёт. А что он делает? Он просто признаётся в любви к этим людям, он просто убеждает их стоять в вере, терпеть. И здесь такие удивительные слова о том, что, например: «Слава о вере вашей в Бога прошла по Македонии и Ахаии, и во всяком месте». Представляете? их всего там 12, может быть, 15 человек. И он говорит, что самые большие области Греции знают о том, как они уверовали во Христа.

К. Мацан

— Это такая маленькая община? Откуда мы это знаем?

В. Стрелов

— Если мы с вами окажемся в Салониках...

К. Мацан

— Это, собственно, город Фессалоники и есть — он сегодня есть в Греции.

В. Стрелов

— Да-да. И, скажем, если зайдём в храм мученика Димитрия Солунского, то там внизу есть такой подземный храмик. И этот подземный храмик меньше, чем та комната, в которой мы сейчас находимся. Он более узкий, по крайней мере. И очевидно, что для того, чтобы там могла собираться община, народа должно было быть не очень много.

К. Мацан

— Так, интересно. Я вас прервал — вы ещё что-то собирались дальше говорить про тональность этого письма.

В. Стрелов

— Да. И вот здесь в Первом послании к Фессалоникийцам Павел использует какие-то уникальные глаголы. Он говорит, что «мы просим и умоляем», например. Он говорит, что «вы знаете, как каждого из вас, как отец детей своих, мы просили, убеждали и умоляли поступать достойно Бога, призвавшего вас в Своё Царство и славу». То есть он себя сравнивает с отцом, он себя сравнивает с кормилицей в этом послании. То есть он говорит, что у нас нет никакого ни лукавства, ни корысти в том, как мы к вам обращаемся. И, конечно, он очень сильно хвалит. И, мне кажется, что начало этого послания — это просто невероятные педагогика. Владыка Антоний Сурожский, о котором мы сегодня с вами вспоминали до программы, говорил о том, что: как Бог смотрит на нас? Он не смотрит на нас вот в моменте, как мы иногда смотрим на себя и видим только свои грехи. Он видит нас из вечности, видит наше призвание, видит все таланты, дары и всё, что мы можем и осуществим в своей жизни. Апостол Павел точно так же смотрит на своих слушателей.
Когда мы с вами дочитаем до четвёртой главы этого послания, может быть, у нас волосы дыбом встанут от тех нравственных проблем, которые у них там есть. Они, по-видимому, не очень-то блюдут границы брачных отношений, например. И тем не менее, Павел говорит о том, что он непрестанно памятует ваше дело веры, верности Богу, труд любви, то есть как они друг ко другу относятся и к тем, кто к ним приходит, терпение упования — надежду на Господа, которая у них есть. И он благодарит за них. Впрочем, он благодарит практически всегда во всех посланиях, за исключением одного — Послания к Галатам. И вот он их таким образом поддерживает. Вы знаете, такой замечательный исследователь посланий апостола Павла отец Ианнуарий (Ивлиев) говорит о том, что, конечно, Павел следует, с одной стороны, принятому тогда способу начинать письма: от кого, кому, потом некоторая молитва, благодарность.

К. Мацан

— Форма античного письма.

В. Стрелов

— Да, такие формуляры. Потом, собственно, само тело письма и и благодарение. Но когда мы с вами видим, как об этом говорит апостол Павел, мы видим, что у него здесь есть просто очень личностные нотки. И это не просто, как в риторике принято, заручиться благосклонностью своих слушателей, но это абсолютно искренне.

К. Мацан

— Владимир Стрелов, преподаватель Николо-Угрешской духовной семинарии, ректор библейского колледжа «Наследие», сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Меня всегда очень так, когда перечитываешь это Первое послание к Фессалоникийцам, цепляют слова — это вторая глава, 6-й и 7-й стих: «Мы не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других: мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими». То есть апостол Павел мог бы писать в интонациях учительства, мог бы и приезжать к фессалоникийцам с такой вот инспекцией, но он строит отношения дружбы и любви. Это какое-то очень мудрое пасторство, что-то про отношения. Знаете, может быть, лихая параллель, но что-то вот: мы в ответе за тех, кого приручили. Вот апостол Павел нежно в ответе за тех, кого он сделал христианами.

В. Стрелов

— Действительно так. И вот в 90-е годы было распространено такое проповедничество, что кто-то приезжал, читал лекции, а потом уезжал, и всё. И это достойные люди, и мы им очень благодарны за то, что они делали. Но апостол Павел не таков. Он действительно постоянно молится за тех людей, с кем он вступил в отношения. Он помнит их по имени — мы видим это в посланиях. Он интересуется, что с ними происходит, и постоянно старается поддерживать с ними связь через тех людей, которые курсируют по разным частям Римской империи.

К. Мацан

— Вы сказали уже, что в Первом послании к Фессалоникийцам есть это вот ожидание Второго пришествия Спасителя. Может быть, мы сейчас найдём это место и процитируем его, где апостол Павел напрямую считает себя тем, кто дождётся этого Второго пришествия. Вот что это за мотив вообще в целом? Это какое-то общее ощущение ранней Церкви, что вот-вот будет Второе пришествие?

В. Стрелов

— Я думаю, что да. Действительно, апостол Павел в своём Первом послании к Фессалоникийцам именно так и чувствует. Он говорит в четвёртой главе: «Мы живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим умерших», — а точнее усопших. И дальше он говорит: «Потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдёт с неба, и мёртвые во Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем». Действительно, ожидание вот такого близкого Второго пришествия у него здесь очень явно. В Первом послании к Коринфянам он точно так же говорит о том, что, вы знаете, не надо ни вступать в брак, ни разводиться, ни менять свой социальный статус, раб ли ты или свободный — это неважно. Важно сейчас послужить Господу, использовать это время как можно лучше, для того, чтобы как можно больше людей узнало о Христе. Потому что когда Он придёт, всем предстоит явиться на суд перед Ним. И, соответственно мы можем это время использовать наилучшим образом. А уже, например, во Втором послании к Коринфянам его интонация меняется.

К. Мацан

— А можете прочитать эти места, где мы видим эту смену интонаций?

В. Стрелов

— Вот смотрите, в Первом послании к Коринфянам он говорит так, это 7-я глава, 29 стих: «Я вам сказываю братия: время уже коротко, так что имеющие жён должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего. А я хочу, чтобы вы были без забот». Дальше он говорит о том, что неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый о мирском, как угодить жене. И вот из этого он исходит, когда говорит о том, что безбрачие, с его точки зрения, лучше. Не потому, что безбрачие лучше вообще, а ввиду того, что Господь придёт с минуты на минуту, и заниматься матримониальными делами как-то недосуг. Кроме того, вот если ты призван к тому, чтобы идти и проповедовать, а у тебя появилась жена — тебе будет очень сложно идти куда-то к язычникам и благовествовать. Её просто похитят, ещё что-то с ней сделают. В одиночку ты сам за себя только ответственен. Уже в Послании к Ефесянам, например, мы слышим совершенно другие слова относительно брака. Но вот, например, во Втором послании к Коринфянам он говорит: «Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворённый, вечный». То есть здесь уже, очевидно, предполагается, что мы можем умереть и тогда уже встретиться с Господом.

К. Мацан

— Это то, что мы читаем в посланиях к Коринфянам. А вот вы сказали до этого, что и в посланиях к Фессалоникийцам, о которых сегодня наша беседа, во Втором послании уже меняется интонация немножко. Вот это ожидание близкого Второго пришествия становится таким, может быть, более тревожным и напряжённым. Где мы это читаем?

В. Стрелов

— Вторая глава посвящена как раз пришествию антихриста. Здесь Павел говорит о том, что «молим вас, братия, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа и нашем собрании к Нему, не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов. Да не обольстит вас никто никак: ибо день тот не придёт, доколе не придёт прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели...» и так далее. То есть уже разговор о том, что будет ещё промежуточный этап, который будет связан с испытаниями для Церкви. И дальше уже говорится, что когда он придёт, то будет обольщать погибающих за то, что «они не приняли любви истины для своего спасения. И за сие пошлёт им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду». То есть вот тут уже есть какой-то временной промежуток, и он ещё не начался. И в этот временной промежуток фессалоникийцы могут и пострадать на самом деле. Кроме того, во Втором послании к Фессалоникийцам меняется и сам тон. Мы говорили о том, что если в Первом Павел умоляет, то здесь мы слышим гораздо более суровые слова.

К. Мацан

— А вот Второе послание к Фессалоникийцам — вы заговорили про то, что тон меняется и вот про то, что будет время, когда, по словам апостола Павла, может быть, придётся и пострадать. Как я понимаю, это время до Второго пришествия. И это время, которое, вообще-то, апостол Павел описывает очень грозно. Он говорит, что тайна беззакония наступит, то есть умножатся грехи людей. Это какие-то такие картины, которые в нашем сознании связаны с апокалипсисом, с приходом антихриста. Это вот об этом?

В. Стрелов

— Да, хотя разговор об апокалипсисе гораздо более поздний, когда уже некоторые признаки этого всего можно было наблюдать. Сама книга Откровения написана, когда уже гонения наступили не только Нерона, но уже и гонения Домициана. И в этом смысле уже было, что описывать, уже это было наглядно как-то. И уже ко времени написания Откровения действительно требовали отречения от Христа, жертвы императору. Здесь пока, может быть, для Павла... предчувствия эти все были, конечно, уже. Потому что уже при императоре Калигуле была попытка внести статую в храм. И здесь тоже об этом может говориться, что, действительно, вместо почитания Бога, будет требование почитать императора или Зевса, или ещё кого-то из таких вот языческих богов.

К. Мацан

— А вот вторая глава Второго послания к Фессалоникийцам — это 7-й, 8-й и дальше стихи, о которых мы говорим: «Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь. И тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьёт духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего того, которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными», — и так далее. Вот загадочное место про «удерживающего теперь». Что это такое?

В. Стрелов

— Некоторые предполагали, что это может быть сама Римская империя. Кто-то, после того, как Римская империя пала, говорил о том, что это сам принцип государственной власти, что он не даёт анархии воцарится.

К. Мацан

— То есть эта фраза, что как бы тайна беззакония не свершится, пока не будет взят от среды удерживающий теперь, то есть пока будет, например, в этой трактовке, Римское государство, которое не даст всему развалиться окончательно?

В. Стрелов

— Да-да. Но вот уже наши толкователи, такие, как святитель Феофан Затворник, например, говорят о том, что наивно предполагать, что что-то человеческое может быть тем, что удерживает тайну беззакония. Удерживает тайну беззакония только Бог и Его Дух. И вот когда в людях оскудеет вера и не останется никого, в ком есть Дух Святой, вот тогда действительно это всё и свершится.

К. Мацан

— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. У нас сегодня в гостях Владимир Стрелов, преподаватель Николо-Угрешской духовной семинарии, ректор библейского колледжа «Наследие». Не переключайтесь.

К. Мацан

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Сегодня у нас в гостях Владимир Стрелов, преподаватель Николо-Угрешской духовной семинарии, ректор библейского колледжа «Наследие». Напомню, что мы говорим о посланиях апостола Павла к Фессалоникийцам. И эта беседа открывает цикл бесед на Радио ВЕРА, который будет на этой неделе идти в часе с восьми до девяти вечера. Пять его программ будут посвящены посланиям апостола Павла. Мы их читаем, комментируем, размышляем над сложными местами. И вот то, о чём вы сказали до перерыва — о том, что в первых трёх главах Первого послания к Фессалоникийцам Павел хвалит отечески, по-дружески фессалоникийцев, говорит о том, какие они замечательные, как слава об их жизни по вере в Иисусе Христе по всей Греции распространилась. И вот где-то, если я не ошибаюсь, под конец третьей главы, возникает такое небольшое замечание, что я бы, конечно, хотел бы к вам ещё разочек приехать, чтобы, при всём богатстве и прекрасности всей вашей веры, добавить нечто к ней, может быть, чуть-чуть недостающее. Так очень тактично говорит апостол Павел, что вот что-то всё-таки ещё есть кое-что, над чем поработать. Но это конец третьей главы. А в Первом послании пять глав. И ещё две главы апостол Павел излагает то, о чём вы уже начали говорить, что, вообще, есть некие очевидные проблемы в жизни фессалоникийской общины. Что это за проблемы? О чём здесь говорит апостол Павел? И, собственно говоря, что здесь за богословие?

В. Стрелов

— В первую очередь, нужно вспомнить немножко, как сама фессалоникийская община организовалась. Павел пришёл туда, проповедовал всего несколько суббот, потом его оттуда изгнали. И, соответственно, эта община была смешанная иудео-христианская, но язычники, по-видимому, там преобладали. И поэтому по этому посланию нельзя судить о всех остальных общинах апостола Павла. И вместе с тем, это немножечко похоже на то, с чем сталкиваемся мы сегодня. Люди, которые приходят в Церковь, зачастую у них нет такого бэкграунда воспитания в законе Моисеевом, который многие вещи просто автоматически исключал. У фессалоникийцев мы видим, что, например, Павел говорит в третьем стихе: «Воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздерживались от блуда, чтобы каждый из вас умел соблюдать свой сосуд в святости и чести». «Сосуд» по-разному понимается, но мне кажется, что это разговор идёт в первую очередь о теле самого человека. Бог Дух Святой не может жить в человеке, который ведет какую-то беспорядочную безнравственную жизнь. Соответственно, Павел говорит, что на это обратите в первую очередь внимание: «Живите в святости, а не в страсти похотения, как и язычники, не знающие Бога». И дальше он продолжает в нашем синодальном переводе это не очень, может быть, это понятно, но он говорит: «Чтобы вы не поступали с братом своим противозаконно и корыстолюбиво». По логике греческого здесь имеется в виду, чтобы вы не воспользовались женой чужого человека или его дочерью в своих собственных корыстных и сладострастных каких-то целях: «Потому что Господь — мститель за всё это, как и прежде мы говорили вам и свидетельствовали». То есть первое, на что он обращает внимание, это блюдите себя в чистоте.

К. Мацан

— А вот пока мы от Первого к следующему не перешли, вот эту фразу вы произнесли: «Господь мститель за всё это». В каком-то смысле это входит в противоречие с тем, что мы так часто привыкли говорить в церковной среде, что Господь не наказывает, что человек сам себя наказывает, совершая грех. Что Господь — это не такой с мухобойкой начальник, который сидит и на небе наблюдает. И как только ты что-то совершаешь, проступок какой-то, он тебе раз — вот тебе за твои грехи! Что не таков образ Бога в христианстве. Наверное, и у апостола Павла он совсем не таков. Но тем не менее, он это слово «мститель» произносит (в русском переводе, во всяком случае) — что здесь имеется в виду? Это некий радикальный призыв к чистоте? Вот как это понимать?
В. Стрелов

— У Павла есть слова, которые могут нас смущать: «гнев Божий», например. И в ХХ веке многие богословы потратили кучу чернил для того, чтобы этот «гнев Божий» вообще изгнать из богословской литературы. Вот здесь мы слышим о мщении Господа. Я думаю, что нужно предоставить слово самому Павлу. В Послании к Римлянам он говорит о том, что люди, которые забыли о Боге и ведут безнравственную жизнь, получают в самих себе должное возмездие за своё заблуждение. Мы можем представить это так, что Господь, когда Он творил этот мир, творил человека, дал единый нравственный закон для всех, согласно которому, если ты не живёшь вот так, как Господь тебя задумал, в соответствии с Его замыслом, дальше ты будешь получать определённые последствия. Не то что Бог тебе это даст, но ты сам получишь эти последствия в своей семье, в потомках и так далее. Я думаю, что нужно понять это вот таким образом.
К. Мацан

— Кстати, если мы возвращаемся к тексту Первого послания к Фессалоникийцам, это как раз четвёртая глава, на которой мы сейчас находимся, то вот седьмой стих об этом, наверное, именно и говорит: «Ибо призвал нас Бог не к нечистоте, но к святости». То есть вот апостол Павел, как бы, может быть, в чём-то обличая недостойное поведение своих учеников в Фессалониках, опять же, это им и говорит, что не то что нельзя, что вы нехорошие, потому что живёте нечисто в чём-то — надо полагать, что не в целом, а вот в каких-то вещах. Но Бог призвал нас не к нечистоте, а к святости — таков замысел о вас и о нас. И там есть тоже мотив же этот у Павла, что живя так, вы как бы не меня оскорбляете. Я-то ладно, я всего лишь человек, но вот замысел Божий о вас нарушается, если вы живёте нечисто.

В. Стрелов

— Мне кажется, что для того, чтобы вообще в целом ответить на этот вопрос, нужно будет ещё заглянуть, конечно, в Послание к Римлянам. Это вы будете делать в следующих передачах, но такая небольшая затравочка. Там Павел говорит о том, что Бог не только милостив, но Он ещё и справедлив. И поэтому, если вы надеетесь только на Его милость, но лишаете Бога справедливости, то какой это мир будет? Будет ли это мир Божий? Не будет ли это мир дьявольский? Но просто вот как эту справедливость с милостью сочетать? — через жертву Собственного Сына. Который, с одной стороны, показывает любовь Божию к нам, а с другой стороны, всё-таки грех не оказывается ненаказанным.

К. Мацан

— Ну вот мы возвращаемся тогда. Вы начали говорить о тех обличениях, которые апостол Павел адресует общине в Фессалониках. И вот продолжаем дальше их разбирать.

В. Стрелов

— Дальше он говорит: «Умоляем же вас, братия, более преуспевать и усердно стараться о том, чтобы жить тихо, делать своё дело и работать своими собственными руками, как мы заповедовали вам; чтобы вы поступали благоприлично перед внешними и ни в чём не нуждались». Потом мы увидим расширение этого тезиса как раз во Втором посланни к Фессалоникийцам, потому что там будут люди, которые будут есть хлеб даром, суетиться. С чем это связано? Они как раз думают, что вот-вот придёт день Господень, и можно сейчас уже оставить все мирские дела, жить в складчину, ещё лучше за счёт кого-то из более богатых членов общины. Павел говорит: нет, пожалуйста, делайте своё дело, работайте своими собственными руками, как мы заповедовали вам. Вообще, это был радикальный призыв на самом деле. Потому что греки, честно говоря, трудиться-то не очень любили. Считалось, что это дело рабов, илотов, но не свободных людей. А Павел им даёт вот такой вот пример, говоря о том, что труд — это важное для вашего спасения. И для того, чтобы вы могли помогать ещё нуждающимся. Не только чтобы себя содержать, но и для того, чтобы содержать нуждающихся. Но тут есть ещё один момент. Вот эта вот фраза «чтобы жить тихо»...

К. Мацан

— Да, я как раз хотел к этому обратиться.

В. Стрелов

— Это, по-видимому, цитата из киников.

К. Мацан

— Киники — это античная философская школа.

В. Стрелов

— Да. Они считали, что настоящий философ не должен вмешиваться в политику, не должен заниматься... стоики, например, активно вмешивались в политику, но до чего это довело? Мы можем увидеть это на примере Сенеки, который некоторое время, пока Нерон был молодым и ещё не взял полностью власть в свои руки, действительно работал над тем, чтобы государство стало чуть-чуть лучше. А потом, когда Нерон вошёл уже в силу, то он своего учителя приговорил к смерти и заставил его фактически самому покончить собой. Так вот, киники считали, что не дело философа вмешиваться в политическое устроение мира. И поэтому «жить тихо» — это не включаться в такую активную социальную жизнь. Что бы сказал Павел нам сейчас — я не знаю. Но на тот момент это было очень актуально по вот какой причине: дело в том, что примерно в это время уже Клавдий изгонял иудеев из Рима, как написано в другом месте. И вот повторять это всё, лишний раз навлекать на себя гнев государственной машины совершенно не стоило. Есть гораздо более насущные цели — это внутренняя работа над своей собственной жизнью и проповедь христианства по всей вселенной. И вот христиане этим и занимались. И когда мы с вами даже посмотрим, например, апологии II века, то мы увидим, что апологеты будут говорить о том, что мы вообще никак не враждебны государству. Мы являемся как раз добропорядочными гражданами. А чем отличаемся? Ну, отличаемся тем, что отдаём долги, что у нас хорошие, крепкие браки. Вот этим мы отличаемся от всех остальных. А во всём остальном мы молимся за власть, например.

К. Мацан

— Вот интересный момент ещё — то, на что вы чуть раньше указали, — что ощущение близящегося Второго пришествия кого-то побудило, и апостол Павел это обличает, как бы расслабиться, что уже можно не работать и лучше жить, может быть, даже как-то за счёт другого. Потому что уже всё неважно, скоро конец и царство Божие на земле. Как интересно, я никогда об этом не думал. Получается, что это ожидаемое приближение конца, которое, видимо, в то время было свойственно ещё пока ранней Церкви, может породить два полярных мирочувствия. Первое: что нужно что-то делать, надо скорее, условно говоря, больше каяться, больше добрых дел, надо себя привести в порядок. Потому что вот говорит апостол Павел, что Господь придёт, как тать в ночи, то есть, как вор ночью, и когда ты не ждёшь. Надо быть готовым всё время к этому. Поэтому ты всё время как бы должен быть в состоянии некоего такого вертикального бодрствования нравственного. И вроде это логично, если конец приближается. Но оказывается, что из той же предпосылки о близком конце можно противоположный вывод сделать: но тогда чего напрягаться-то? Всё уже близится к концу. И расслабляемся, ждём — такие ждуны возникают. Вот что вы об этом думаете?

В. Стрелов

— Мне кажется, что и в ХХ веке мы видели такое. Когда возникали какие-то эсхатологические ожидания в разных группах, сектах, то очень часто люди продавали своё имение, начинали жить в складчину. И вот жили, ожидали, потом это не происходило. Им нужно было как-то менять свою идеологию. У них возникали там разные модификации. Но это и в таких сектантских движениях — сколько раз они ожидали вот близкого приближения конца света?

К. Мацан

— А он опять не наступает. Он всё не наступает никак.

В. Стрелов

— Да. И каждый раз им приходилось что-то с этим делать. Но самое интересное, что люди, которые живут таким образом, всё равно находили аргументы для того, чтобы продолжать жить вот так же. Павел считает, что это совершенно нехорошо. И в этом смысле он наследник своей иудейской традиции. Скажем, Авраам — это человек трудящийся. Вот мы его называем «отцом верующих», но он же не оставил своё хозяйство, когда Бог к нему обратился. Наоборот, он продолжает трудиться, продолжает жить. Раввины, которые учили и у которых учился сам апостол Павел, зачастую это были люди, которые совмещали труд, торговлю, может быть, какой-то ручной труд — сапожниками там были некоторые учителя того времени и так далее — с тем, чтобы проповедовать.

К. Мацан

— Владимир Стрелов, преподаватель Николо-Угрешской духовной семинарии, ректор библейского колледжа «Наследие», сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Напомню, что мы говорим о посланиях апостола Павла к Фессалоникийцам. Я вот ещё о чём подумал, как-то вот на эти мысли то, о чём мы говорим, меня наводят: то ли притча была такая, про кого-то из христианских подвижников, то ли даже просто про кого-то из мудрецов таких духовно просветлённых, что человек играет в мяч там. А ему говорят: «А что ты сделаешь, если завтра или прямо сейчас конец света?» Он говорит: «Ну, я буду продолжать играть в мяч. Потому что как бы я каждую минуту живу и так вот пред лицом Божьим. Тогда какая мне разница, завтра, через месяц или через секунду настанет конец света?» Но у меня это ещё в резонанс с одной мыслью входит. Я помню, мне рассказывали, и не один, священники, знавшие очень таких духовно опытных старцев, духовников. Они говорили, что удивительно то, что у людей, близких к святой жизни, их, скажем так, количество молитвы в день не особенно меняется, в зависимости от обстоятельств. То есть это у нас, простых людей, если беда, то мы больше молимся. Если там всё нормально — мы меньше молимся. А человек, который по-настоящему живёт во Христе, он просто молится. И если беда, он молится так же, как вчера. То есть у него нет вот этого колебания. Что-то близкое к этому, может быть, мы и у апостола Павла вычитываем в этом Послании к Фессалоникийцам? Есть какое-то нормальное постоянство жизни даже перед лицом приближающегося Второго пришествия.

В. Стрелов

— Да, мне кажется, что вот в этой пятой главе, например, когда он говорит о том, что мы должны трезвиться, облекшись в броню веры и любви и в шлем надежды спасения, и бодрствовать. Он говорит именно об этом — что да, ожидайте. Но вот если говорить ещё о метафорах, мне нравится такое: если человек стоит на воротах, например, и он будет очень сильно напрягаться в ожидании мяча, он этот мяч не поймает — у него просто мышцы задеревенеют и всё, он его пропустит. Если он будет стоять и действительно наблюдать за мячом и быть готовым, то тогда он его действительно поймает. Вот, наверное, можно сказать и про Павла так же. То есть вот это вот горение... но опять-таки, наблюдая за ним на протяжении его жизни, как это отражено в посланиях, можно увидеть, что всё-таки, как Григорий Синаит говорил, у человека должно вот такое горение смениться тихим светом. И вот у Павла между, скажем фессалоникийцами или галатами, где он готов всех мечом, можно сказать, в капусту порубить, проходит очень многое. И в Послании к Филиппийцам, например, это гораздо более мягкий человек, спокойный и терпимый к тому, что есть люди с какими-то другими даже точками зрения или с другими мотивациями.

К. Мацан

— А вот смотрите, знаменитейшие слова Первого послания к Фессалоникийцам, пятая глава: «Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За всё благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе. Духа не угашайте. Пророчества не уничижайте. Всё испытывайте, хорошего держитесь. Удерживайтесь от всякого рода зла», — это Первое послание к Фессалоникийцам, пятая глава, стихи с 16-го по 22-й. Бесчисленное количество раз они цитировались, потому что красивые слова: всегда радуйтесь, непрестанно молитесь. Тонны богословской литературы на тему радости и непрестанной молитвы, и о благодарности, само собой. Но я вот, готовясь к нашей программе, честно говоря, впервые подумал, что это завершение послания, это пятая глава. И в принципе, интонационно это уже такие как бы благие пожелания в конце. И тогда как будто бы их ценность снижается. Это как бы всего хорошего, любите друг друга, берегите себя — вот в таком духе. Но не хочется так воспринимать. Вот так это или не так?

В. Стрелов

— Смотрите, во-первых, в посланиях апостола Павла мы видим много того, что он заимствует из педагогики философских школ. Скажем, в школе эпикурейцев было принято давать своему студенту небольшую максиму, чтобы он с ней ходил, с ней спал, с ней ел, над ней размышлял. И только после того, как он действительно вот эту максиму впитал в себя, с ним можно говорить о каких-то более серьёзных вещах. Мне кажется, что Павел, как человек очень открытый ко всему доброму, он эту педагогическую находку взял. И здесь он приводит такие высказывания, которые действительно можно отливать просто в бронзе. Я помню, был на молодёжном съезде в Якутии совсем недавно, и там владыка Роман именно это сделал девизом, вот эти первые три фразы. И поэтому, если просто вот взять и непрестанно с этим жить, то это будут уже не благие пожелания, а принципы жизни, на которых ты можешь что-то основывать. Но, кроме того, здесь есть ещё и, видимо, некоторые назидания.
Вот вы процитировали чуть дальше: «Духа не угашайте. Пророчества не уничижайте. Всё испытывайте, хорошего держитесь». Можно, конечно, это как отдельные фразы рассматривать. По-видимому, как во многих Павловых церквах, были люди более восторженные, которые говорили: «Сейчас я вам скажу Духом святым!» Кто-то говорил: «Нет-нет, нам этого не нужно, пусть лучше говорит старейшина, пресвитер такой-то». И вот Павел говорит, что давайте мы не будем другим людям запрещать пророчествовать, говорить, что они Духом водимы. Но при этом будем сохранять всё-таки разумную трезвость: «Все испытывайте, хорошего держитесь». Так получилось в истории Церкви, что из-за того, что во II веке, например, появился Монтан с его нездоровыми пророчествами, у нас всё харизматическое, можно сказать, подпало под подозрение и тонкой струйкой осталось в жизни Церкви, может быть, в явлении старчества. Апостол Павел, может быть, предвидя даже это Духом, говорит: давайте будем очень аккуратны, не будем вот всё сразу ставить под подозрение, но будем просто всё испытывать, держаться доброго».

К. Мацан

— Интересно, вы вот сейчас говорите, что всё харизматическое, а у нас слово «харизма» обычно в таком обыденном сознании ассоциируется с какой-то экзальтацией эмоциональной. Но вообще, «харизма», наше русское слово, это греческий корень, который, собственно, и есть слово «радость» в этой фразе «всегда радуйтесь». Я сейчас открыл греческий текст. Я не знаю греческого, но я способен прочитать эти буковки: «хайретэ».

В. Стрелов

— Они очень похожи: «харис» («благодать») и «хайретэ».

К. Мацан

— То есть разные слова всё-таки?

В. Стрелов

— Да, слова разные.

К. Мацан

— Тогда моя большая конструкция разваливается. Но мне казалось, что это очень близкие даже этимологически вещи. Нет?

В. Стрелов

— Когда он в самом начале своих посланий желает всем благодати и мира, безусловно, он играет вот на этом созвучии между «харис» и «хайретэ».

К. Мацан

— Но вот в этом «всегда радуйтесь» — тогда что это за слово «радость» греческое? Это просто радость как эмоциональное чувство? Или близкое к тому, что у Христа в словах «радуйтесь и веселитесь, ибо мзда ваша многа на небесах»?

В. Стрелов

— Очень интересно, в Послании к Филиппийцам в четвёртой главе он говорит: «Радуйтесь; и ещё раз говорю: радуйтесь. Близко Господь». И некоторые толкователи это рассматривают так: радуйтесь, потому что Господь придёт и всё расставит по своим местам, по справедливости всем воздаст — вашим врагам одно, а вам, пострадавшим, другое. Но здесь самое первоначальное вот ощущение, что радуйтесь просто, что вы уже с Богом, вам уже открыто спасение, что впереди вас ждёт вечность, и не смерть, как предполагали окружающие. Ведь здесь вот как раз, в Первом послании к Фессалоникийцам тоже эта тема поднимается: что делать с теми, кто умер, не дождавшись пришествия Христа? Он говорит: нет, вы всегда будете с Господом, поэтому вы можете радоваться.

К. Мацан

— Мне всегда казалось — это на самом деле достаточно очевидная мысль, понятно, что не я её породил, а сама традиция её нам преподносит, что «всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за всё благодарите» — это же не три разных призыва, это всё, вообще-то, про одно, но с каких-то разных сторон. Это всё друг с другом связано: если ты радуешься, если ты уже с Богом, то вот это и есть какая-то форма молитвы, форма предстояния, постоянной обращённости к Богу, или, как у отца Александра Шмемана, отнесённости ко Христу. А если это так, то ты в эту секунду понимаешь, какая это милость, всё с тобой происходящее, как Бог участвует в твоей жизни. И ты благодаришь за всё, за всё происходящее. Это высокая планка, но в реальности апостол Павел с разных сторон описывает какое-то одно очень существенное состояние, мне кажется, вот этого богообщения, отнесённости к Богу во всём, что ты делаешь, ко Христу, предстояния, следования за Христом.

В. Стрелов

— Мне кажется, слава Богу, что у нас есть не одно, а три наставления. Потому что в начале ХХ века был такой французский богослов Шарль Пеги. Он говорил, что вот если посмотришь на христиан (начала ХХ века), то вот иудей (а апостол Павел был по своим корням иудей) воспитан в том, что за любой день, который ты провёл без болезни, например, за это нужно благодарить. Если у тебя всё неплохо, то, слава Богу, и могло бы быть хуже. Бог даёт им заповеди, которые трудно исполнить, но за каждую исполненную заповедь тоже благодаришь. И он говорит: а теперь посмотрите на современных нам христиан — Бог умер за нас, а они всё ещё недовольны.

К. Мацан

— Ну что ж, к огромному количеству размышлений подвигает чтение вообще апостола Павла и конкретно посланий к Фессалоникийцам, о которых мы сегодня говорили. Я благодарю нашего гостя за наш сегодняшний разговор. Владимир Стрелов, преподаватель Николо-Угрешской духовной семинарии, ректор библейского колледжа «Наследие», был сегодня нашим собеседником и проводником в текст посланий к Фессалоникийцам апостола Павла. Я напомню, что на этой неделе в часе «Светлого вечера» с восьми до девяти мы будем говорить, вплоть до пятницы, по поводу разных посланий апостола Павла. Вот сегодня начали с первых двух — первых, в смысле самых ранних хронологически нам известных посланий. Завтра и в другие дни продолжим этот разговор. Спасибо огромное, Владимир, вам за эту интереснейшую беседу.

В. Стрелов

— Слава Богу.

К. Мацан

— В студии у микрофона был Константин Мацан. До свидания.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Как крестилась Русь?» Глеб Елисеев
• «Музыка и вера». Дарья Давыдова
• «Покаяние». Прот. Алексей Батаногов, Евгения Ульева, Евгений Сулес

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов