Поделиться
Апостол Павел. Худ.: Джованни Франческо Барбьери
Еф., 217 зач., I, 7-17.
Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
Какое важное условие необходимо выполнить, чтобы Бог ощутимым образом вошёл в мою жизнь? Чтобы проявил Свою силу в моей судьбе? Ответ на этот вопрос находим в отрывке из 1-й главы послания апостола Павла к Ефессянам. Этот отрывок читается сегодня в православных храмах за богослужением. Давайте послушаем.
Глава 1.
7 в Котором мы имеем искупление Кровию Его, прощение грехов, по богатству благодати Его,
8 каковую Он в преизбытке даровал нам во всякой премудрости и разумении,
9 открыв нам тайну Своей воли по Своему благоволению, которое Он прежде положил в Нем,
10 в устроении полноты времен, дабы все небесное и земное соединить под главою Христом.
11 В Нем мы и сделались наследниками, быв предназначены к тому по определению Совершающего все по изволению воли Своей,
12 дабы послужить к похвале славы Его нам, которые ранее уповали на Христа.
13 В Нем и вы, услышав слово истины, благовествование вашего спасения, и уверовав в Него, запечатлены обетованным Святым Духом,
14 Который есть залог наследия нашего, для искупления удела Его, в похвалу славы Его.
15 Посему и я, услышав о вашей вере во Христа Иисуса и о любви ко всем святым,
16 непрестанно благодарю за вас Бога, вспоминая о вас в молитвах моих,
17 чтобы Бог Господа нашего Иисуса Христа, Отец славы, дал вам Духа премудрости и откровения к познанию Его.
Прозвучавший отрывок начинается с упоминания о том, что Бог искупил человека кровью Спасителя. Греческое слово «искупление» использовали в тех случаях, когда говорили о выкупе пленника, раба или приговорённого к смертной казни. Всё это ситуации, когда сам человек был не в силах что-либо для себя сделать. То есть Павел заявляет о том, что люди оказались в таком печальном положении безысходности, из которого своими силами никак уже не могли выбраться.
Если обратимся к древним авторам, то увидим, что время пришествия Спасителя было временем тотального пессимизма и упадка духа. Неслучайно именно на стыке эпох Ветхого и Нового заветов такое распространение в греко-римском мире получила философия стоиков, наполненная ощущением беспомощности и крушения надежд. Человек бессилен перед жизнью. Практически во всех своих делах он вынужден подчиняться власти какой-то неведомой силы, которая влечёт его к вековому забвению. Вспыхнул на время и погас навсегда. Не только внешние обстоятельства угнетают человека. Обыденностью для него стало раболепство разного рода страстям. Тоска, постоянное недовольство, пустота внутри, злоба, обиды, ревность, зависть и другие деструктивные движения сердца — это тот фон, на котором разворачивается жизнь нашей души. И беда в том, что сам человек ничего сделать с этим не в силах. Единственное, что ему остаётся, — искусно обманывать себя. Наполнять себя разного рода впечатлениями, фантазиями, иллюзиями. В этом, по мысли стоиков, каждый из нас подобен пьянице, который испытав эффект лёгкости и воодушевления от вина, пьёт больше и искренне верит, что на следующий день похмелье не наступит. Всё это побег от реальности. А реальность такова, что обманывай себя, не обманывай, как бы ты не прожил эту жизнь, финал один — болезнь и смерть. Стоики знали, о чём говорили. Ведь многие из них имели в этой жизни всё, но не находили в ней удовлетворения перед лицом правды жизни.
Казалось бы, вот нытики. Нет чтобы радоваться тому, что есть. Однако во всех эти рассуждениях о собственном тотальном бессилии и бессмысленности жизни, кроется как раз-таки сила этих мыслителей. Вся их тоска — это не что иное, как глубокая жажда Могущественной Силы, которая победила бы смерть и наполнила смыслом все стороны жизни человека. Примечательно, что именно в эту эпоху и пришёл Христос. Он пришёл не тогда, когда человечество было в плену иллюзий и фантазий о прекрасном будущем. А именно в тот момент, когда лучшие из людей, те, кто формировал культуру и образ мышления целых наций, властители дум античного мира, отчётливо увидели, что человечество потерпело поражение перед лицом этой жизни, что его ничто не спасёт. А потому ощутили острую потребность в чуде, сотворить которое может лишь Бог. Именно в ответ на этот вопль о помощи и пришёл Христос. Ведь, как Сам Он говорит, время исполнилось. Человек созрел.
Здесь скрыта фундаментальная закономерность духовной жизни. Бог не обязательно входит в мою судьбу тогда, когда я Его зову. Господь может медлить. А медлит Он по простой причине. Его визит может быть слишком преждевременным. Я не оценю его по достоинству. Меня всё ещё занимают многие другие вещи. Я всё ещё надеюсь на них. Бог ждёт того момента, когда я отчётливо увижу, что ни одна вещь, ни один человек в этом мире не может мне дать то, чего жаждет моё сердце. Ведь лишь в такой момент я способен встать на колени, признать своё бессилие и от всего своего существа обратиться к Творцу. И даже если с моих уст сорвётся только еле слышное «помоги», для Бога этого будет достаточно. Он мгновенно войдёт в мою жизнь и заполнит ту пустоту, которая меня мучила. А я буду удерживать Его всеми своими силами, чтобы не дать Ему и малейшего повода меня покинуть.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Наум Балабан
Поделиться
Симферополь в начале 20-х годов ХХ века мало чем походил на безмятежный южный город. Как и во всём Крыму, там свирепствовал голод, то и дело вспыхивали эпидемии. И это на фоне масштабных социальных потрясений — совсем недавно прогремела Октябрьская революция; шла гражданская война. Об этом непростом времени оставила воспоминания Фаина Раневская, служившая тогда в Симферопольском театре. Актриса писала, что в какой-то момент у неё, как и у многих других в городе, произошёл душевный надлом и потребовалась помощь врача. Самым известным специалистом по душевным болезням в Симферополе был в те годы Наум Исидорович Балабан.
Когда после окончания гимназии Наум заявил родителям, что хочет серьёзно изучать психиатрию, отец сказал ему: «Что бы ты в жизни ни делал — делай с любовью к людям». Этот наказ Балабан запомнил навсегда. В 1915-м году Наум окончил медицинский факультет швейцарского Бернского университета по специальности «неврология и психиатрия». Как только вернулся в Россию, сразу же отправился военным врачом на фронт — шла Первая Мировая. Потом началась Гражданская война, и доктор Балабан в составе Красной Армии оказался в Крыму. Там и осел после демобилизации в 1922-м. На полуострове тогда бушевала эпидемия тифа и дизентерии. Наум Исидорович активно включился в борьбу с распространением болезни. Он добился, чтобы в Крым из Парижского Пастеровского института доставили вакцины и начали массово прививать население. Организовал работу специальных эпидемических бараков-изоляторов. Доктору Балабану тогда удалось спасти тысячи жизней.
В апреле 1922-го Наум Балабан приехал в город Симферополь, чтобы возглавить Крымскую областную психиатрическую больницу. Она находилась в удручающем состоянии: не хватало вещей, питания, здание требовало капитального ремонта. Под руководством доктора Балабана уже к 1923-му году были отремонтированы корпуса, увеличился штат сотрудников и количество коек. При больнице появились сад, огород, мастерские, в которых больные могли работать. А главное — в корне изменилось отношение к ним. Каждого пациента доктор знал по имени-отчеству и обладал способностью расположить к себе даже самых неконтактных. Коллеги вспоминали, что Балабан ко всем был добр, сердечен и открыт.
В 30-е годы Балабан возглавил крымскую Комиссию судебно-психиатрической экспертизы. И многих тогда он уберёг от беды. За неосторожно брошенное слово в адрес «партии и вождя» можно было поплатиться жизнью. Но крымчан, которым угрожал каток репрессий, доктор Балабан фиктивно признавал душевнобольными — и так спасал. А вскоре началась Великая Отечественная война. В ноябре 1941-го фашисты вошли в Симферополь. И сразу же пришли в больницу с требованием освободить помещение для нужд немецкой армии. Заодно тщательно проверили документы у главврача. Доктору Балабану это ничего хорошего не сулило — в его личном деле чёрным по белому была указана национальность — еврей. К счастью, оказалась там и запись о вероисповедании — «православный». Вероятно, поэтому доктора не арестовали сразу же. Пользуясь возможностью, он мог уехать из Крыма. Но остался — ради пациентов. Тем из них, кто мог уехать за пределы полуострова, доктор выдавал эвакуационные билеты, без которых не разрешалось покидать отрезанный от большой земли Крым. Однако большинству некуда было идти. Для таких Наум Исидорович находил в городе приёмные семьи. Каких трудов ему стоило уговорить людей принять в дом чужого человека, да ещё и психически нездорового, можно только представить. И всё это — под носом у фашистов, с риском для жизни. Доктору Балабану удалось в общей сложности спасти тогда 500 человек.
А вот самому ему спастись не удалось. 7 марта 1942 года к дверям больницы подъехала немецкая «душегубка» — газваген, или попросту — газовая камера на колёсах. Немцы под руки вывели Балабана из здания. Вслед за ним на крыльцо вышли испуганные коллеги — те немногие, кто оставался рядом с доктором в эти страшные дни. Медсестра Мария Шиляева вспоминала, что перед тем, как войти в машину, Наум Исидорович всех их перекрестил. До последней своей минуты доктор Балабан оставался верен отцовскому наказу любить людей.
Все выпуски программы Жизнь как служение
Грех – это больно. Наталия Лангаммер
Поделиться
Я долгое время очень хотела ощутить влюбленность в Бога. Многие говорят, что личная встреча со Христом — это как потрясение, как вспышка, как первая незабываемая любовь.
У меня толи это прошло спокойнее, толи и не случилось вовсе на уровне сердца.
Я переживала по этому поводу и молилась, просила испытать такое чувство. Чтобы установить отношения с Богом. Личные отношения.
Потрясения не произошло. Но случился в жизни момент кризис и выбора. И вот тут ощущения стали явными. Выбрать лихую земную радость или трудный ограничивающий церковный уклад. Хотелось радости. Казалось — беги, куда хочешь. Но ... не бежалось. Что-то удручало до слез.
Что это? Почему больно? Боль была физической. В районе грудной клетки. Ныло. Тянуло. Может, правда, сердце способно болеть не только как мышца, перегоняющая кровь, но и как тот орган, которым мы любим?
В тот момент я осознала, что люблю Иисуса Христа. Этого мудрого, любящего и скорбящего человека. Этого всесильного и сияющего милостью Бога. Люблю до слез! Мне жалко Его, когда вспоминаю чувства страстной недели. Когда Он распят на кресте. А его мама плачет. Что ей можно сказать в этот момент?
Мне грустно, что я предаю моменты нашей общей радости после моих исповедей, после Причастия, на Пасху! Предаю наши маленькие радостей, когда Он делал подарки, трогательно обо мне заботился, даже по мелочам. Предаю счастье моего детства, когда Господь был рядом в любви родителей.
Что взамен? Если я отвернусь от Бога, что вижу? Серый туман. Что чувствую? Нечем дышать.
Вспоминаются события из Книги Бытия. Адам и Ева стали смертны, потому что отвернулись от источника жизни. А что там, где нет жизни? Там смерть. Ведь отвернувшись от лампы, мы видим темноту.
И я бегу в Храм. Папа! Папочка, прижми меня! Обними меня! Прости меня! Грех — промах, движение от Тебя — это так больно! И не надо потрясений и вспышек. Отношения есть! Я тебя очень люблю!
Автор: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Частное мнение
18 октября. Об истине и лжи
Поделиться
В 4-й главе Послания апостола Павла к эфесянам есть слова: «Отвергнув ложь, говорите истину каждый ближнему своему».
Об истине и лжи, — протоиерей Андрей Ефанов.
