«Послание апостола Павла к Филиппийцам». Священник Дмитрий Барицкий

У нас в студии был преподаватель Московской духовной академии священник Дмитрий Барицкий.

Разговор шел о послании апостола Павла к Филиппийцам: об истории написания, главных мыслях и о том, чем оно важно для нас сегодня.

Ведущий: Константин Мацан

---

К. Мацан

-«Светлый вечер» на Радио ВЕРА, здравствуйте, уважаемые друзья! В студии у микрофона Константин Мацан. Эта беседа продолжает цикл бесед на этой неделе про послания апостола Павла. Я напомню, что начиная с понедельника, до сего дня и завтра мы говорим в часе «Светлого вечера» с восьми до девяти — о посланиях апостола Павла, читаем, комментируем, делимся размышлениями, которые приходят на ум во время прочтения и пытаемся увидеть, как древний текст актуализируется для нас сегодня, почему это про нас, про отношения человека с Богом, хотя написано много веков назад. И сегодня мы будем говорить про послание апостола Павла к Филиппийцам, а проводником в текст его послания для нас будет священник Дмитрий Барицкий, преподаватель Московской духовной академии. Добрый вечер.

о. Дмитрий

— Добрый вечер.

К. Мацан

— Ну а для наших радиослушателей, безусловно, имя отца Дмитрия в первую очередь связано с программами «Евангелие день за днём» на Радио ВЕРА, и вот сегодня, я думаю, что для всех, кто эти программы ежедневно слушает, большое удовольствие, отец Дмитрий, вас послушать не пять минут, как обычно, а вот целый час мы с вами поговорим про послание апостола Павла к Филиппийцам.

о. Дмитрий

— Да, спасибо, я тоже рад очень поговорить с вами целый час, а не пять минут.

К. Мацан

— Поговорить о прекрасном. Ну вот мы уже всю неделю читаем послания, мы прочитали, поразмышляли о двух посланиях к Фессалоникийцам, послание к Римлянам и Галатам, послание к Коринфянам, и вот сегодня мы дошли до посланий к филиппийцам. И когда я вообще план вот этого цикла составлял, мне один мой знакомый библеист сказал, что вот надо обязательно отдельно о филиппийцах поговорить, потому что оно такое тёплое послание, хорошее, там, с одной стороны, нет какого-то, как он выразился, «зубодробительного богословия», хотя оно там есть, конечно, но оно такое, очень удобовоспринимаемое. Вот вы согласились бы с такой характеристикой?

о. Дмитрий

— Да, конечно, потому что его приятно читать, очень искреннее послание, и апостол Павел пишет своим друзьям, то есть он пишет не как учитель ученикам, не как начальник подчинённым, а именно пишет близким друзьям, причём пишет в такой критической ситуации, потому что послание к Филиппийцам, оно входит в такой блок посланий, который называется «послания из уз», то есть апостол Павел, как такой настоящий проповедник, очень много времени провёл в тюрьме.

К. Мацан

— В узах.

о. Дмитрий

— Да, в узах. Действительно насчитывают пять заключений апостола Павла, когда он начал проповедовать Христа, естественно, это не нравилось иудеям, это не нравилось язычникам, потому что иудеи и язычники думали, что апостол Павел разрушает устои религии, традиции языческой, иудейской, и естественно, апостола Павла преследовали, он был такой персоной нон-грата, вот куда он не приходил, везде находились недруги в лице каких-то таких ортодоксов иудейских и в лице таких авторитетных представителей языческого общества, поэтому апостол Павел, конечно, был сиделец, сиделец за Христа. И вот учёные насчитывают: семь раз он сидел в узах в различных городах: Эфес, потом, по-моему, Фессалоники, ну и, естественно, Рим. Есть там споры: где, сколько раз, в каких местах, но то, что это было около семи раз, это точно. И разные условия содержания были, то есть где-то его могли держать прямо вот в колодках на цепях, так это назовём, а где-то, вот, например, в Риме он был на свободном поселении, то есть он сам снимал квартиру в городе, к нему была приставлена стража, причем такая элитная стража, это были преторианцы, он имел право переписки, и, конечно, из уз он пишет послания своим друзьям, он какие-то наставления посылает общинам церковным, и считается, что четыре послания он написал из уз, это послание к Филимону, к Колоссянам, если я не ошибаюсь, к Ефесянам, и вот как раз-таки послание к Филиппийцам.

К. Мацан

— А что побуждает апостола Павла в данном случае писать? Мы знаем, что какие-то послания он пишет к общинам, которые он основал, например, к Фессалоникийцам или к Коринфянам, и где-то их хвалит, где-то подбадривает, где-то поводом являются нестроения в этих общинах, мы об этом уже на этой неделе говорили, а вот послание к Филиппийцам, что побудительным мотивом является?

о. Дмитрий

— Ну вот, кстати, для учёных и тех, кто профессионально занимается посланиями апостола Павла, это такая своеобразная загадка, потому что действительно специального мотива они не находят. Правильно вы сказали, что в каждой общине были какие-то свои трудности, и апостол Павел очень чутко реагирует на эти трудности, он посылает им письма, где-то это были вероучительные какие-то разногласия, где-то дисциплинарные разногласия, то есть общины разваливались, и нужно было их поддержать, наставить на верный путь, и апостол пишет им письма. А вот как раз таки уникальность послания к Филиппийцам заключается в том, что он пишет это без повода, и поэтому это послание, оно очень выбивается из череды других, это вот именно искреннее личное письмо дружбы, как его некоторые исследователи называют: «письмо радости», потому что в нём он говорит не столько о том, что — «ах вы такие, вы там то-то нарушили, и нужно вот так вот», — нет, он просто делится своей радостью и призывает радоваться своих адресатов, поэтому это именно такое личное, очень интимное, очень близкое письмо, насколько, в принципе, вообще мог апостол Павел позволить себе высказаться лично, интимно в публичном пространстве.

К. Мацан

— Ну вот вы слово «радость» произнесли, и действительно, в 4-й главе послания к Филиппийцам прямо специально это место выделено в отдельный стих, это 4-я глава, 4-й стих: «Радуйтесь всегда в Господе, и ещё говорю: радуйтесь». Во-первых, зачем нужно так повторять, так настаивать, как будто бы кто-то противится радости? И второй вопрос: а вот радость, которая звучит и в послании к Фессалоникийцам: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь», то есть тема не единожды у апостола Павла встречается, мы об этом говорили в теме про фессалоникийцев, но вот сейчас какой-то иной контекст, может быть, в послании к Филиппийцам, и изумляет эта настоятельность, наставление: «и ещё говорю: радуйтесь», как будто одного раза мало было сказать. Вот как в вас это отзывается?

о. Дмитрий

— В первую очередь отзывается то, что действительно тема радости — это линейка и лейтмотив, который проходит через все послания апостола, и для нас, как для христиан, это важно, потому что Господь всё-таки радость принёс, радость сердцу человеческому, и очень часто в нашем представлении церковь — это что-то печальное, это то место, куда мы идём излить свою душу, пожаловаться и получить какую-то взбучку, может быть, от священника, поэтому поход в церковь зачастую у человека вот такого среднестатистического связан с какой-то скорбью, это тягота некая, и ещё со стыдом или с чувством вины, то есть почему-то в церкви нужно обязательно себя винить и чувствовать, что я недостойный. И вот здесь мы видим как раз таки, что у апостола Павла совершенно другие ощущения от церковной действительности, от того, что предлагает людям Христос, и вот это выражено в таком слове «радуйтесь». Понятно, что речь идёт не о радости, тут слово, наверное, не очень здесь подходящее, не об эмоциональной радости, не о душевной радости, это особое состояние ума и сердца, когда человек почувствовал действие благодати Божией. И чем важен контекст послания к Филиппийцам: вот смотрите, апостол сидит в тюрьме, вроде бы скорбное очень обстоятельство, причём, скорее всего, это римская тюрьма, и ждёт он суда не у кого-нибудь, а у кесаря, и очень возможно, что его лишат жизни, потому что то, что он делает, это диверсия с точки зрения римского государства, он разрушает устои, поэтому апостол не знает, что с ним будет, но тем не менее он пребывает в особом состоянии бодрости духа.

К. Мацан

— Как интересно.

о. Дмитрий

— Да, то есть это состояние бодрости духа, когда я не завишу от внешних обстоятельств, когда хорошие новости я получаю, плохие новости я получаю — я настолько самодостаточен и настолько в моей душе пребывает вот этот живительный источник, что мне просто хорошо с самим собой, и вот это состояние называется на языке апостола Павла «радостью». Ещё раз подчеркну, что это не эмоциональная радость, это не когда там мы руки кверху и пошли танцевать, не к этой радости апостол Павел призывает христиан, скорее он призывает к некоей бодрости духа, к самодостаточности и к ощущению того, что в любых обстоятельствах, в каких бы я ни оказался, там зарплату сократили, не дай бог никому, выселили из квартиры, тоже не дай бог никому, или наоборот, женился, ребёнок родился, повысили зарплату, новую квартиру дали, а у человека может быть ровное стабильное состояние, и он не зависит от этих внешних факторов.

К. Мацан

— Знаете, что мне это напоминает? Вот есть очень любимая многими молитва Оптинских старцев, мы из неё помним конец обычно: «... научи меня молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать и любить», а ведь есть начало, и там есть такие слова: «Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить всё, что принесёт мне наступающий день». И мы обычно всё трактуем, как всё даже нехорошее, но в принципе, с душевным спокойствием и хорошие вещи нужно встречать, то есть тоже можно перевозбудиться, как бы перерадоваться, потерять какую-то внутреннюю радость через слишком бурное эмоциональное веселье, когда внешнее как бы будет перекрывать и даже в чём-то обесценивать внутреннее.

о. Дмитрий

— Конечно, совершенно верно. Здесь в этих словах можно увидеть некий такой намёк на предостережение и даже такое предостережение горя человеку, если его внутреннее состояние зависит от внешних вещей, потому что в таком случае мы сливаемся с внешними вещами, мы начинаем зависеть от погоды, от природы, от давления, это всё вещи неизбежные, но всё-таки человек, он несводим к этому, человек несводим к каким-то изменениям во внешней ситуации, и вот христианство ему и даёт как раз таки вот эту внутреннюю стабильность, то есть носить в себе источник жизни, носить в себе источник света и наслаждаться тем, что тебе даёт Христос.

К. Мацан

— Священник Дмитрий Барицкий, преподаватель Московской духовной академии, сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Ну вот чуть-чуть продолжая эту тему, когда я читал и готовился к программе, обратил внимание, что вот за словами о радости в 4-й главе послания к Филиппийцам, это 4-й стих, сразу же в 5-м стихе следуют слова: «Кротость ваша да будет известна всем человекам. Господь близко». То есть радость и сразу рядом кротость, они друг на друга как-то должны влиять, и, видимо, друг друга просвещать.

о. Дмитрий

— Да, замечательное замечание, извините за тавтологию такую. Действительно, вот состояние наполненности внутренней и независимости от внешних перемен, оно достижимо человеку, который стяжал кроткий дух, который кротость стяжал. И в этом смысле здесь под кротостью подразумевается не то, что мы часто подразумеваем, а нам кажется, кротость — это какая-то пассивность. Ну кто такой кроткий человек? Это человек, которому можно подойти, затрещину дать, а он такой: «спасибо большое, дайте мне еще одну затрещину».

К. Мацан

— Терпила такой.

о. Дмитрий

— Терпила, да, то есть бейте меня, унижайте меня, я все стерплю. Нет, в христианском понимании кротость — это активная очень позиция, это когда я могу с миром отпускать ситуации, не вовлекаться в них, и болезненно на них не реагировать. Ведь когда я начинаю болезненно реагировать на ситуации: когда я полностью вовлекаюсь в свои представления о том, как это должно быть. Ну вот, например, сейчас я приеду обратно в Сергиев Посад из Москвы, в моем представлении жена должна накрыть ужин, дети должны спать уже спокойно, я должен сесть за стол, поесть, ну и довольный там завалиться и передохнуть потом.

К. Мацан

— Понимаю вас.

о. Дмитрий

— Я приезжаю домой — дети стоят на ушах, жена, естественно, ничего не приготовила, она ещё и бельё не постирала, она занимается какими-то домашними делами. Что происходит? А я настолько уже вовлёкся вот в этот образ, что я приеду, и всё будет по-моему. И мне вот эта картина доставляет очень сильную эмоциональную боль, потрясение, и я начинаю бурчать на жену, я начинаю кричать на детей, я вовлекаюсь в эту ситуацию, я слишком слился с тем образом, который представил в своей голове. Состояние христианской кротости, оно говорит нам о том, что не нужно вовлекаться в свои представления о других людях, о жизни, о ситуациях, то есть нужно уметь отпускать, сосредоточить полностью внимание на себе и на своих отношениях с Богом. И тогда появляется возможность для некоего манёвра в сложной ситуации, то есть я могу, придя домой и увидев, что там всё не по-моему идёт, помолиться Богу, отдать это Ему и сказать: «ну ладно, вот сегодня так, завтра, может быть, будет по-другому», то есть сохранить душевное равновесие, душевный мир и покой. И не говорить людям, как они должны себя вести. Мне кажется, это очень важный навык и безусловно, полезный.

К. Мацан

— Важнейший. Давайте мы теперь из 4-й главы послания к Филиппийцам перепрыгнем в 1-ю и обратимся к месту, с одной стороны, к очень известным словам, а это именно 1-я глава, 21-й стих, когда апостол Павел говорит: «Ибо для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение». С одной стороны, очень слова такие ответственные, обязывающие, и в отличие от темы радости, бьющие в какой-то очень чувствительный нерв. Часто, размышляя о вере и опираясь на апостола Павла, человек говорит, что как это возвышенно, настолько важен Христос, что даже смерть — приобретение. Но если вдуматься, вот по-гамбургскому счёту, ну это же страшно так думать, что желать смерти. Вряд ли апостол Павел не понимал того, что он говорит людям. Как вот эти слова в вас отзываются: «Для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение»?

о. Дмитрий

— Да, но видите ли, вся жизнь Павла была подчинена проповеди Священного Писания, скажем так, проповеди Бога. Причём независимо от того, был он в иудейской традиции, был в христианской традиции, но вот как-то устроен был так человек, что было предназначение, это был служитель слова, действительно. И он был как ревностным гонителем христиан, так и ревностным христианином, вокруг Бога была сконцентрирована вся его жизнь: он думал о Боге, он размышлял о Нём постоянно, он находился с Ним в молитвенном общении, то есть это был такой центр его жизни. И, безусловно, когда Павлу открылся Христос и дал ему Свою благодать, вот вкусить этой благодати, я слышал такое интересное выражение у одного проповедника: «всё остальное ему во Христе прогоркло». Ну с чем это можно сравнить? Представьте, вы молодой человек, вдруг встречаете девушку и просто без памяти в неё влюбляетесь, но по каким-то причинам вы не можете быть вместе. Какое настроение будет у человека? Он будет тосковать, он будет грустить, он будет плакать. Друзья ему скажут «Миш, ну чего ты плачешь, пойдём пивка попьём, или пойдём там на концерт сходим, а смотри, сколько девчонок вокруг ходит, замечательных». Ну, тяжело ему будет находиться с этими людьми. А если ему скажут, что, не дай бог, вот этот человек умер, допустим, и он скажет «да я готов и на смерть пойти, если я этого человека встречу». То есть речь, видимо, здесь идёт и о том, что вот сердечный такой центр тяжести у апостола Павла вращался вокруг Христа, и всё остальное для него было бесцветным.

К. Мацан

— Тогда получается, что то, о чём мы говорим, связано со словами из 3-й главы, тоже достаточно известными, 3-я глава, 7-й стих: «Что для меня было преимуществом, то ради Христа я почёл тщетою. Да и всё почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и всё почитаю за сор, чтобы приобрести Христа и найтись в Нём не со своею праведностью, которая от закона, но с тою, которая через веру во Христа, с праведностью от Бога по вере».

о. Дмитрий

— Да, конечно, та же самая идея. Я такой ещё образ приведу, чтобы было понятно нашим слушателям: представьте, вот курильщик, курильщик — это человек зависимый, он любит курить, и не то что даже он любит — он без этого жить не может, особенно, если это заядлый курильщик, он выкуривает очень много, или какие-нибудь там электронные сигареты, то есть люди впадают в очень серьёзную зависимость. Вот сидит этот курильщик на работе, или это студент, который сидит на лекции, и он, собственно, на лекции-то не может сидеть нормально, все его мысли о том, как он после лекции выйдет на улицу или придёт домой, все его оставят в покое, и вот он достанет свою любимую «дудку», и тогда, что тогда? Вот оно, то состояние, которое он ищет, вот вокруг чего вращается вся его жизнь, это его сокровище. Помните, как Христос говорит в Евангелии: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше», и вот если мы внимательно посмотрим на свою жизнь, то мы увидим, что у каждого из нас есть такое сокровище, своя прелесть, у кого-то это сигарета, у кого-то это накапать себе чего-нибудь горячего в конце рабочего дня, у кого-то это сериал, вот он сидит весь день на работе и думает: «эх, приду домой, сяду за сериальчик, и от меня все отстанут и весь мир подождёт», у кого-то это книжка, у кого-то это музыка, у кого-то это человек: есть люди, которые одержимы другими людьми, у кого-то это какие-то эмоциональные состояния — всё что угодно, наша жизнь всегда крутится вокруг «грузил» каких-то, которые у нас на душе, в нашем сердце, это наше сокровище, это то, что для нас вот самое главное, то, что доставляет нам какое-то удовлетворение, покой, мир, радость. Понятно, что в конечном счёте ничто из этого радость принести не может, особенно если это дурная привычка. Для Павла вот таким сокровищем был Христос. Вот представьте, он сидел и думал: «оставили бы меня все в покое, как бы я сейчас помолился и поговорил с Богом», вот это для него была отдушина, вот здесь он черпал своё вдохновение, и в этом смысле это ставка беспроигрышная, потому что Бог никогда не оставит, и поэтому всё остальное, что он знал раньше, а вот как раз таки вот в том отрывке, который вы прочитали, он говорит об иудейском законе, что раньше он был фарисеем, он тщательно соблюдал иудейский закон, он тщательно посещал синагогу, он проповедовал иудаизм, привлекал прозелитов, он совершал иудейские обряды, и он говорит, что по сравнению с тем, что мне открылось во Христе, вот с той сладостью, которую я познал во Христе, всё это тщета, всё это сор. Более того, если мы возьмём оригинал греческий, то там используется более такое грубое слово: речь идёт о помёте, я сейчас не буду больше более грубое слово использовать.

К. Мацан

— Прямо так?

о. Дмитрий

— Один из переводов, да, то есть настолько это незначительно по сравнению с тем, что я приобрёл во Христе. Причём это очень интересный момент, ведь апостол Павел до прихода в христианство не был пьяницей, не был развратником, не был курильщиком, то есть у него не было дурных привычек, он был чистый всё-таки человек, он был такой яркий представитель иудейской традиции, и его жизнь точно не вращалась вокруг каких-то деструктивных влечений. И нужно вспомнить, что всё-таки иудейство — ветхозаветная религия, до какой-то степени это была боговдохновенная религия, поэтому можно только догадываться, какой сногсшибательный опыт апостол Павел получил во Христе, и вот вокруг чего вращалась его жизнь, что он и иудейские обычаи, иудейские традиции боговдохновенные посчитал сором перед лицом того опыта, который предлагает христианство, и из-за этого апостол Павел не боялся смерти, потому что для него всё-таки смерть — это была некоторая завеса, которая отгораживает его от более плотного общения со Христом, он понимал, что после смерти сможет насладиться этим общением, он войдёт в эту полноту радости, которую сейчас переживает не так, как ему хотелось бы переживать, не в той полноте.

К. Мацан

— Но при этом он напишет, что «я вот, хоть и считаю все тщетою и для меня смерть — приобретение, но поскольку вам, вот филиппийцам, сейчас нужнее, чтобы я оставался живым во плоти и продолжал проповедовать, вот ради вас я продолжаю жить». Тоже такой высокий нравственно некий выбор.

о. Дмитрий

— Это ещё один из таких очень интересных аспектов, которые в принципе касаются нашей христианской жизни. Дело в том, что приобщение к Богу для нас, людей, которые находятся пока ещё здесь, в этой жизни, оно возможно только через других людей, поэтому апостол соединялся со Христом в том числе и благодаря тому, что он мог быть полезен окружающим людям, то есть Господь его призвал, Он возложил на него определённую миссию, и Он как бы сказал: «Павел, если ты не будешь заниматься миссией, ты будешь страдать, тебе будет тяжело, потому что ты перестанешь Меня ощущать». Помните, апостол же сам говорит в других посланиях: «горе мне, если не благовествую», то есть если я не благовествую, я перестану ощущать Бога моего, моя задача — приносить пользу тем людям, которых мне Господь вверил, моему попечению. Если этого нет, то открывается жало в плоть, тоже одна из болезней апостола Павла. Поэтому он понимает, с одной стороны, что для него было бы хорошо сейчас уйти туда, умереть и встретиться со Христом лично, но пока он этого не может сделать, и поэтому для него Христос открывается через благовестие, через ту евангельскую проповедь, которую он несёт своим подопечным. Вот такой парадокс.

К. Мацан

— Вот смотрите, мы сейчас много говорим о том, что тексты посланий апостола Павла, с одной стороны, это ситуация конкретно его жизни, с другой стороны, мы это можем экстраполировать на нашу жизнь и просто на ситуации общечеловеческие, апостол Павел даёт какие-то ключи к поведению. И вот ещё одно такое место, можно ли его также, как вам кажется, прочитывать, это снова 3-я глава, это 13-й и 14-й стихи: «Братия, я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперёд, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе». Здесь по контексту апостол Павел говорит, считаю себя достигшим познания Бога, вот той самой какой-то близкой близости с Богом. Говорит «не почитаю себя достигшим вот этой степени Богообщения, но, забывая заднее, то есть прошлое, и как бы устремляясь вперёд, вот стремлюсь к цели, к почести высшего звания». А можно ли на это смотреть как на некий принцип жизни, то, о чём мы говорили, вот не привязанность ни к чему имеющемуся, куда-то всё время дальше, не застревать в этом настоящем, в этих внешних условиях, а как бы видеть вот тот путь, который вперёд тебе Бог указывает?

о. Дмитрий

— Я думаю, безусловно можно. Вот ещё один образ такой приведу, мне очень понравился он, я услышал от одного проповедника тоже современного, идея такая, что наша духовная жизнь похожа на эскалатор, мы на этом эскалаторе стоим, и он постепенно-постепенно тянет нас вниз, и для того, чтобы идти вперёд, к своей цели, я должен делать постоянно какое-то усилие и двигаться вверх, если я буду стоять на месте, меня обязательно утянет вниз в темноту. Здесь, мне кажется, апостол Павел говорит именно об этом, что если я хочу достигнуть цели определённой, то есть выполнить то, к чему меня Бог призвал, а у каждого человека есть цель, определённый есть замысел Божий о человеке, то я должен постоянно совершать какое-то усилие. Вопрос другой: какой замысел? Ну, для апостола Павла понятно, он должен был служить тем, что он проповедовал христианство, он благую весть нёс людям, проповедь Христову, а для каждого из нас цель также понятна, то есть Господь хочет, чтобы все мы спаслись и в познание истины пришли. Если конкретизировать больше: Господь хочет, чтобы каждый из нас исполнял Евангелие в своей повседневной жизни, причём делал это творчески, каждый на своём месте, независимо от того, чем мы занимаемся, строители мы, дворники, преподаватели, милиционеры, полицейские, пожарные или какие-то другие профессии, вплоть до того, что мы банкиры, мы можем это делать не для того, чтобы зарабатывать деньги, а для того, чтобы ради Христа служить людям. Вот человек, который сидит на кассе в банке, он может в буквальном смысле обслуживать людей ради Христа, для того, чтобы люди чувствовали себя комфортно и более уютно, допустим, в общении с ним.

К. Мацан

— А вот в этом примере очень интересном вот с этим банковским служащим, что было бы, с вашей точки зрения, признаком, свидетельством того, что он это делает ради Христа? Мы не берём, что там он обсчитывает кого-то, понятно, что он не обсчитывает, но мы говорим о том, что это некая субъективная установка человека, то есть это даже, может быть, внешне никак не проявляется, но для него внутренне есть принципиальная разница — он ради Христа или не ради Христа это делает?

о. Дмитрий

— Конечно, речь идёт именно о субъективной установке, потому что внешне посетители могут не почувствовать разницы. Эмоционально, конечно, они её почувствуют, как-то проявится, потому что одно дело накладывать кашу с мыслью «подавитесь, гады, как вы мне всё надоели, я вообще домой хочу», а другое дело, когда я накладываю ту же самую кашу: «вот тебе, дорогой, покушай ради Христа». То есть вот эта установка, когда я говорю: Господи, я ради тебя делаю свою работу, она в первую очередь меняет мой внутренний мир, я могу делать не ахти какое дело глобальное — подметать мусор около подъезда, но это будет с душой, и это обязательно как-то проявится.

К. Мацан

— Мы вернёмся к этому интереснейшему разговору после небольшой паузы. У нас сегодня в гостях священник Дмитрий Барицкий, преподаватель Московской Духовной Академии. Не переключайтесь.

К. Мацан

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается, у микрофона Константин Мацан, в гостях у нас сегодня священник Дмитрий Барицкий, преподаватель Московской духовной академии. Я напомню, что мы говорим сегодня о послании к Филиппийцам апостола Павла, наш разговор продолжает цикл этой недели про послания апостола Павла. Ну вот, завершая разговор об этом стихе, о котором мы сейчас говорили, это 3-я глава, 13-й стих, «Я не почитаю себя достигшим, а только забывая заднее, простираюсь вперёд и стремлюсь к цели». Я так еще на эти слова, вот «забывая заднее», несколько странные по-русски, почему я на них остановился? Ну, «забывая прошлое», то, что было. Я очень хорошо помню, однажды один мудрый священник мне в таком исповедальном разговоре, я что-то говорил, жаловался, и он меня вдруг останавливает и говорит: «Это всё уже было». Я говорю: «В смысле?» — «Ну, это всё для тебя прошлое, а будущее, оно будет таким, какой стороной ты к нему повернёшься, если ты смотришь в прошлое, то к будущему ты стоишь спиной или тем, что ниже спины, вот таким тебе будущее и откроется, а если ты оставишь прошлое в прошлом, понимая все ошибки, но вот оно было уже, ты его уже не контролируешь, но ты контролируешь то, что будет дальше, вот к этому и обратись лицом, к будущему, тогда и Господь тебе откроется. Если ты на Него смотришь, то и Он на тебя смотрит». Я этот смысл ещё в словах апостола Павла вижу.

о. Дмитрий

— Да, конечно. Ведь вспомните, кем был апостол Павел — он был убийцей христиан. Вот кто из наших радиослушателей не знает: когда христианство начало распространяться в Палестине, он был одним из тех, кто преследовал христиан, хватал их, вёл в Синедрион, христиан потом предавали смерти или каким-то другим истязаниям. В частности, известно, что он охранял одежду тех, кто побивал первомученика Стефана, то есть у него была кровь на руках, причём он это делал по своей воле даже, то есть вот он специально ходил в Синедрион, выпрашивал письма у членов Синедриона для того, чтобы ехать и преследовать христиан, чтобы у него была такая бумажка, которую он мог бы там местным полицейским показать, и они бы ему помощь оказали, это была его личная инициатива, он был одержим просто этой идеей. Конечно, он сделал много зла для Ранней Церкви, потому что он пытался её задушить. И если бы апостол Павел постоянно об этом думал, то скорее всего, как бы мы сейчас сказали, он не находился в духовном ресурсе для того, чтобы нести проповедь о Христе, но сам же апостол говорит, что для того, чтобы начать новую жизнь, нужно просто начать новую жизнь, нужно просто «заднее», то есть то, что было вчера — это было вчера, оставить это в прошлом, и начать жить по Евангелию.

К. Мацан

— И если нужно — покаяться, если нужно, исправить какие-то вещи, которые можешь исправить, но вот не держаться за него и, как балласт, сбросить.

о. Дмитрий

— Совершенно верно. Мы очень часто думаем, что покаяние — это такое самоуничижение, это состояние, когда мы постоянно сидим на игле вины и стыда, то есть это когда мне плохо, и я прихожу в церковь, жду, что сейчас вот меня будут наказывать, я должен как-то пострадать обязательно для того, чтобы искупить. Вот удивительная вещь: христианство заключается как раз таки в том, что мне не нужно страдать, мне просто нужно начать жить по-другому, понимаете? Мне не нужно расплачиваться за какие-то старые поступки, я перед лицом закона могу расплачиваться за старые поступки, то есть понятно, что если человек совершил убийство, он должен отсидеть в тюрьме по закону. У Бога совершенно иной закон, Он говорит «вы просто не совершайте то, что вы совершали раньше, начните жить по-другому, совершать новые действия, противоположные тем, которые вы раньше совершали, прямо сейчас, и ваше сердце прямо сразу почувствует благодать». Оказывается, рецепт прост. Мы очень часто говорим: «Бога нет в моей жизни, я благодать не чувствую», почему? Потому что мы, вопреки этим словам апостола Павла, цепляемся за старое, сами себя грызем, сами себя мучаем, сами себя наказываем, говорим «Бог нас наказывает, нам плохо жить, мы такие несчастные», а Господь говорит: «да нет, все просто, ты просто начни жить по-другому, начни по-другому выстраивать отношения с людьми». Ну вот, например, были у тебя проблемы там с соседями по лестничной площадке — начни по-другому с ними говорить, как будто бы у тебя не было этих проблем, и ты увидишь, как со временем изменится твоя личная жизнь и их отношение к тебе.

К. Мацан

— Да, здорово.

о. Дмитрий

— То же самое Иоанн Златоуст говорит, задавали ему вопрос: как стяжать любовь? Вот сколько нужно молиться, сколько нужно поститься, как нужно покаяние приносить, может быть, бичевать себя нужно, унижать себя нужно, чтобы Господь все-таки дал любовь, сколько раз причаститься нужно, поисповедоваться? Он простейшую вещь сказал, потом это, по-моему, повторял еще и Амвросий Оптинский, если я не ошибаюсь: «Если у тебя нет любви, но ты хочешь, чтобы Бог дал тебе любовь, ты просто делай дела любви, и Бог, видя твое усердие, даст тебе любовь». Вот в этом уникальная вещь христианства: Бог нас уже спас, нам нужно просто жить так, как будто бы Бог нас уже спас, вот и все! И это сложно, совершать новые действия очень сложно, потому что, по сути, это формирование нового навыка, мы на это не способны и продолжаем себя грызть, потому что нам удобно сидеть в этом самобичевании, потому что ничего не нужно менять, не нужно совершать новые действия, мы же этому противимся, в конце концов.

К. Мацан

— Ну что ж, давайте к еще одной теме перейдем в послании к Филиппийцам, известное место, которое, с моей точки зрения, нуждается просто и в богословском, и в каком-то экзегетическом комментарии, это 2-я глава, 5-й и 6-й стихи, известные слова: «Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек». Ну вот если со второй половиной, что Он себя смирил, уничижил, Бог стал человеком, более-менее понятно, то это вот «не почитал хищением быть равным Богу», что это значит?

о. Дмитрий

— Да, это вообще христологический гимн, есть такое у богословов выражение «христологический гимн», то есть очень известный отрывок. Здесь речь идёт о том, что, если на русский язык перевести, Христос не держался за своё равенство Богу.

К. Мацан

— Опять, та же тема свободы от обладания всем лишним, чем бы только оно ни было.

о. Дмитрий

— Да, то есть он не цеплялся за то, что он на самом деле — Бог, Он сотворил этот мир, и Ему каким-то образом нужно свою божественную власть проявить, чтобы доказать что-то. Нет, Он пришёл на землю, Он стал простым человеком, Он дал нам свободу. Он мог в принципе всем спокойно доказать, что Он прав, фарисеям, книжникам, саддукеям он мог привести, во-первых, логические аргументы, которые припёрли бы их к стенке, во-вторых, Он мог продемонстрировать им такие чудеса, от которых бы у них челюсть отвисла, и они бы сказали «да, Ты Христос, Ты Мессия», но Он этого не делал, потому что Ему хотелось свободного произволения, чтобы люди свободно за Ним пошли, чтобы они сделали свободный выбор. Христос никому не хотел доказывать, что он Мессия, он хотел, чтобы люди почувствовали это своим сердцем, чтобы в них проснулось какое-то особое духовное чутьё, вот этот вкус к новой жизни, поэтому и говорится, что Он максимально унизился, ещё вот это событие очень часто называют «кенозис», это греческое слово, в переводе оно означает «умаление», «уничижение», «божественный кенозис», то есть Бог, Творец, который сотворил весь мир, всесильный, всемогущий, унизил Себя до такого состояния, что ни у кого даже мысли не появилось о том, что перед ним Бог, Творец, то есть Он жил просто как обыкновенный человек. И вот этим своим поведением Христос как бы говорит «Я ни на кого не хочу давить, Я хочу, чтобы каждый делал свой свободный выбор, хотите — идите со Мной, хотите — не идите, это веление вашего сердца». Вот это очень важный момент, это, собственно, и есть та самая кротость, о которой мы говорили в самом начале, что я отпускаю этот мир, я отпускаю этих людей, я не пытаюсь его никаким образом контролировать, потому что я очень люблю этот мир, я уважаю этих людей, я хочу, чтобы они свободно за мной пошли, и точно такой же образец поведения Он дает и своим ученикам, Он говорит, что ваша задача — это служить окружающим людям. Помните вот этот известный эпизод, когда Он омывает ученикам ноги во время Тайной Вечери? Вот Он омывает ноги, Петр пытается его остановить: «Зачем Ты это делаешь, Господи?», и Он говорит: «Вы точно так же должны омывать ноги друг другу». То есть предназначение христианина заключается в том, чтобы безвозмездно, без надежды на то, что люди похвалят его, или там какие-то преференции у него будут, задача христианина — служить другим людям, безвозмездно дарить им любовь, принимать их, как блудный отец принимал блудного сына, вот она, модель поведения. И вот эти слова о том, что Христос не держался за свое Божественное могущество, Он пришел для того, чтобы послужить, и Он хочет просто свободной ответной любви, хочешь — люби Меня, хочешь — не люби Меня, это твое дело, Я тебя всегда буду любить, Я всегда буду о тебе заботиться, в любой ситуации. Вот эту же модель поведения Господь заповедует и нам, и здесь речь идет в первую очередь об этом. Собственно, поэтому он и говорит, что «у вас должны быть те же самые чувствования, что и во Христе Иисусе», то есть та же самая установка на служение, вся наша жизнь, она должна быть посвящена проповеди Евангелия, она должна быть посвящена служению окружающим людям, самозабвенная жертвенная любовь.

К. Мацан

— А знаете, о чем бы я хотел спросить в связи с этим отрывком: может быть, я сейчас пальцем в небо попадаю, но вот конец 6-го стиха 2-й главы, что «уничтожил Сам Себя, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек» — не было ли в истории богословия прецедентов, когда вот именно эти слова вели к каким-то христологическим концепциям неправославным, когда учили, что Христос не полностью стал человеком, только по виду? Была, например, ересь Аполлинария, такая известная ересь, что Христос принял плоть человека, его физическую природу, но духовно он не вполне человек, потому что не может Бог быть человеком, но тогда нарушается вся вера во спасение, потому что если человек не взят в божество Христом полностью, тогда не спасена природа человека, тогда во что мы верим, на что мы надеемся? Вот не являлись ли эти слова апостола Павла камнем преткновения здесь?

о. Дмитрий

— Была еще несторианская ересь. Я не очень хорошо разбираюсь в тех же самых несторианских концепциях, но просто вот из курса семинарии и академии я знаю, что те же самые несториане, кто такие были несториане — это были люди, которые учили тому, что Христос не был Богом, который сотворил наш мир, Христос — это просто выдающийся человек... А, нет, я ошибаюсь...

К. Мацан

— Это ариане, да?

о. Дмитрий

— Да, скорее ариане. Монофизиты даже, была такая ересь монофизитов, они говорили о том, что Христос — это Бог, который сотворил вселенную, но поскольку Бог не может до конца стать человеком, это абсурд, Он стал человеком как бы понарошку, вот Он казался человеком, и поэтому на кресте Он изображал видимость страдания, то есть он страдал понарошку, потому что Бог не может страдать, идея была такая. И, наверное, когда монофизиты пытались пролоббировать своё учение, они использовали в том числе и вот это место. Но здесь нужно понимать, что несмотря на то, что выражения апостола Павла используются еретиками, по своей глубокой сути, по своему содержанию это очень православные мысли, просто во времена апостола Павла терминология ещё не устоялась.

К. Мацан

— Мне кажется, это важное замечание, действительно, что мы, когда это говорим, это чем интересно: не тем, что мы якобы критикуем апостола Павла, это было бы безумием, а то, что есть опыт Церкви, опыт, который даёт своё толкование, и вот кто такие святые отцы — это люди, которые настолько в духовном опыте имеют какое-то чистое сердце, что они прочитывают текст вот так, как он написан, и не извлекают из него ложных толкований, а предлагают его истинное понимание. Поэтому мы, будучи христианами, очень опираемся и дорожим и текстом самого апостола Павла, и той церковной рефлексией, которая в веках сложилась и не дает нам уклониться в какое-то неточное толкование.

о. Дмитрий

— Ну да, не православное толкование.

К. Мацан

— Священник Дмитрий Барицкий, преподаватель Московской духовной академии, сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Вот ещё один фрагмент из послания к Филиппийцам апостола Павла, это 2-я глава, 12-й стих, тоже знаменитое место. «Итак, возлюбленные мои, как вы всегда были послушны, не только в присутствии моём, но гораздо более ныне во время моего отсутствия, со страхом и трепетом совершайте своё спасение, потому что Бог производит в вас и хотение, и действие по Своему благоволению». Ну, во-первых, известные слова про страх и трепет, у Кьеркегора была работа «Страх и трепет», и вообще это известные, в культуру вошедшие слова. Кстати, я когда готовился, посмотрел переводы вот этого места на европейские языки, которые знаю, на английский и французский, и там «трепет» везде слово trembling, буквально «трясение», «тремор», то есть такое, что вот буквально физически видишь как нечто трясущееся, а у нас «трепет», очень так красиво. Но я к чему хотел обратиться: вот русский текст, он немножко, может быть, такой двусмысленный, Синодальный перевод, потому что говорит апостол «со страхом и трепетом совершайте своё спасение, потому что Бог производит в вас и хотение, и действие по Своему благоволению» — так, как эта фраза написана, может считываться, что Бог вообще всё хотение и действие человека производит, человек — марионетка просто в руках Бога, такой робот, которым Бог в режиме реального времени управляет. А вот я посмотрел, допустим, французский перевод или другие русские переводы, там важно уточнение, что апостол говорит «со страхом и трепетом совершайте своё спасение, потому что Бог производит в вас вот это хотение ко спасению, произволение ко спасению, это Он вас и совершает». И это совершенно меняет всё, потому что тогда возникает потрясающая мысль о том, что всё начинается с Богом, и Бог же нас к спасению, то есть к самому себе и подталкивает. Это вот как у Августина: «Я бы Тебя не искал, если бы уже не нашёл, Господи». Вот всё начинается с Богом и к Богу идёт. Что вы об этом думаете?

о. Дмитрий

— Замечательная идея. Вот только сегодня писал комментарий тоже на апостола Павла к Галатам, там используется выражение такое: «залог духа дал вам Бог». То есть идея такая, что мы двигаемся ко спасению, а как нам двигаться ко спасению, как нам жить верою? Ведь что такое вера — это какая-то духовная интуиция, и в нас проявляется эта духовная интуиция, потому что в каждом из нас есть залог духа, в каждом человеке движется дух. Но проблема в том, что мы настолько погружены в эмоции, в мысли, во впечатления, которые мы получаем из окружающего мира и которые генерируем сами, что вот эти глубинные движения своей души мы просто не замечаем. И вот этот призыв Бога: «двигайся ко Мне, иди по пути ко спасению» я очень часто не слышу, хотя Бог обращается ко всякому человеку, абсолютно ко всякому. И вся задача заключается в том, чтобы расслышать в самом себе голос Бога, и это абсолютно не метафора. Голос Бога — это какой-то голос, какое-то чувство, какое-то движение или какое-то состояние в глубине каждого человека. Мы действительно можем там Его расслышать, потому что все мы — образ Божий, во всех нас Господь вдохнул дыхание жизни, и каждому из нас Господь дал какую-то духовную интуицию, мы чувствуем Его, предчувствуем. И вся задача в том, чтобы просто отделить вот эту пшеницу от плевел, сказать «вот это Господь мне говорит, а это какие-то мои фантазии, это какие-то мои чувства, а это мне другие люди сказали». И услышав однажды это, и почувствовав, что — да, действительно это Господь в моем сердце открывается, я должен это опробовать на практике, я должен подчиниться этому голосу, посмотреть, что из этого выйдет, посоветоваться, может быть, с духовно опытными людьми, и в дальнейшем я должен всю жизнь свою организовать так, чтобы расширить и углубить этот голос, чтобы в сложной какой-то ситуации я не бежал спрашивать у батюшки: «Батюшка, а в какой цвет мне стены покрасить, или какие обои мне поклеить? Переезжать мне туда или не переезжать? Жениться, разводиться, куда поступать?» Я просто встал на молитву, помолился бы, и Господь мне внутри открыл, какая-то сильнейшая мотивация внутренняя возникла. На мой взгляд, текст говорит именно об этом, что мы сами способны, каждый человек, православный христианин тем более, он сам способен установить какой-то контакт с Богом, очень личный контакт, очень интимный контакт. И понятно, что церковная традиция — это некая область, которая помогает нам просто эту интуицию развить. Священники, святые, богослужения, Таинства церковные, книги, которые мы имеем, песнопения, иконы — это вещи, которые помогают нам двигаться по этому пути, а очень часто мы начинаем воспринимать это за какие-то самодостаточные источники, что Бог через эти вещи к нам обращается. Возможно, это и так, но Павел здесь говорит, что, друзья, ваша задача — голос в себе самих Божий развить, раскрыть вот эту глубину, и тогда огромное количество проблем в вашей жизни просто решится, потому что вы будете в себе Бога иметь. Об этом же и Христос говорит: Царство Божие внутри вас есть. И вся наша задача — научиться слушать себя и совершать, жить каким-то таким образом для того, чтобы расширять и углублять этот опыт.

К. Мацан

— Но вот вы упомянули послание к Галатам, ведь тогда это входит в резонанс с посланием к Галатам и с той мыслью, которая есть в послании к Римлянам. Помните, там буквально Павел одними и теми же словами повторяется, что «Бог послал в ваши сердца Духа Святого, вопиющего: «Авва, Отче!» И вот когда об этом в программе говорили, мы вспомнили, и это невозможно тут не повторить: что такое молитва — это действие Творца в сердце твари, в сердце человека. Бог нас создал, и Он же в нас Святым Духом молится, как бы сам, не без нас, мы не исчезаем, мы не растворяемся в этом океане, мы остаёмся личностями, но мы соработничаем вот с этим Духом, который в нас действует. Без действия Бога Самого этого не было бы. И как дивно вот это увидеть, что Он нас создал, Он нас Сам ведёт ко спасению, Он нас побуждает молиться, нам надо просто с этим как бы согласиться, и этому, если угодно, раскрыться, и дать Богу в себе действовать.

о. Дмитрий

— Научиться к себе прислушиваться, ведь это же один из основных призывов святоотеческой письменности — познай себя, посмотри, кто ты есть. То есть не в том смысле увидеть, какая ты свинья (возможно, и это нужно в каких-то ситуациях увидеть), но речь-то идёт именно о встрече в глубине своего сердца с Богом, Создателем, потому что... Не знаю, может быть, это будет звучать как-то очень по-буддистски, но это православная идея, что я есть портал, через который Бог входит в этот мир, и от меня зависит, дам я Ему возможность входить в этот мир через меня или я буду это постоянно блокировать, я думаю, что здесь речь идёт именно об этом. И можно свою духовную жизнь довести до такого уровня, вот до такого уровня духовной жизни подняться, что ты будешь гореть весь духом, что дух, он будет через тебя входить в жизни других людей, понятно, он наполнит твою собственную жизнь, вот это и есть христианская святость. И об этом же говорит преподобный Серафим Саровский, что «стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся» просто потому, что они будут видеть, как ты светишь окружающим людям.

К. Мацан

— А вот для меня в этих словах ещё один аспект: то, что вот Христос — начало и конец, альфа и омега. Вот Бог Троица Бог же посылает в сердце Духа, Он производит в человеке вот это произволение ко спасению, не без человека, для того, чтобы человек к Нему же, к Богу и пришёл. Вот как мы в литургии говорим: Христос, ты приносящий в жертву и приносимый в жертву, то есть как бы от Христа жизнь исходит, чтобы к Нему же вернуться, и мы вот можем в этом круговращении любви со Христом пребывать. Как это дивно, когда это читаешь и в это вдумываешься, в том числе у апостола Павла.

о. Дмитрий

— Да, это некая такая антиномия. Тоже недавно мы рассуждали со студентами, что есть некая тайна, потому что вот мы говорим «дух человеческий и дух Божий», а, собственно, где граница-то проходит между духом человеческим и духом Божиим? А вот эта молитва святителя Филарета «сам молись во мне», что значит «сам молись во мне»? Я же молюсь, как Он может во мне молиться? А речь идёт именно о том, что когда человек уже погружается в эту духовную реальность, то ум перестаёт различать «я» и «не я». Но, с другой стороны, и слияния не происходит.

К. Мацан

— Да, никакого буддизма тут нет, растворения некоей личности в безликом ничто, вот тайна двоих.

о. Дмитрий

— Скорее, взаимопроникновение, такое слово есть у преподобного Симеона Нового Богослова, он говорит о том, что в Царстве Небесном святые взаимопроникают друг в друга, ну и понятно, что взаимопроникают в Христа, Христос среди них находится.

К. Мацан

— При этом не переставая быть самим собой. Знаете, у Достоевского есть потрясающий образ на эту тему, что «мы будем лица, не переставая сливаться друг с другом». Вот одновременно мы каждый лицо своё сохраняем, но взаимопроникаем друг с другом до неразличимости, это рационально непостижимо, но антиномия, да, именно вот парадокс, который нужно ухватывать как есть, и превосходя рациональные категории, к нему духовным зрением восходить.

о. Дмитрий

— Да, именно так.

К. Мацан

— Ну что ж, спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Может быть, в качестве такого эпилога просто тоже вспомним, что именно в послании к Филиппийцам, в 4-й главе, в 13-м стихе есть слова, которые мы часто цитируем, которые очень должны как-то нас ободрять и вдохновлять, когда апостол Павел говорит: «Всё могу в укрепляющем меня Христе». Вот пусть это будет таким завершением нашего разговора, спасибо огромное. Священник Дмитрий Барицкий, преподаватель Московской духовной академии, сегодня был с нами в программе «Светлый вечер», мы говорили о послании апостола Павла к Филиппийцам. Завтра в это же время в восемь вечера поговорим про послания к Ефесянам и Колоссянам, чем наш цикл и завершим. У микрофона был Константин Мацан, спасибо, до свидания.

о. Дмитрий

— Спасибо всем. Светлого вечера.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Знаменский храм в селе Яковлево». Александр Воробьев
• Светлый вечер с Владимиром Легойдой
• «Журнал от 17.01.2025». Алена Рыпова, Алексей Соколов

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов