«Поддержка семей в трудных жизненных ситуациях». Анна Мугачева

У нас в гостях была президент и учредитель Карельской Республиканской Общественной Организации «Арт шатер» Анна Мугачева.

Мы говорили с ней о том, как она решила посвятить свою жизнь социальному служению, каким образом она помогает семьям в непростых жизненных ситуациях, и какие открытия она сделала для себя благодаря различным благотворительным инициативам.

Ведущий: Константин Мацан

---

К. Мацан:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Здравствуйте, уважаемые друзья! В студии у микрофона — Константин Мацан, а в гостях у нас сегодня — Анна Мугачева, президент и учредитель карельской республиканской общественной организации «Арт Шатер». Добрый вечер!

А. Мугачева:

— Добрый вечер!

К. Мацан:

— Не первый раз Вы у нас в гостях на радиостанции «Вера», и были в программе «Светлый вечер» уже, знакомились с нашими слушателями — вернее, наши слушатели с Вами знакомились. Ну вот сегодня продолжим разговор о ваших социальных проектах. Говорить о таком социальном служении никогда не лишне, не много; к тому же, направление, с которым вы сейчас работаете (и о чем Вы сейчас нам расскажете, я надеюсь), очень востребовано и нужно — помощь женщинам и семьям, вот если так сказать... Если я сейчас в чем-то некорректно выразился, то исправьте меня и расскажите!

А. Мугачева:

— Ну, Вы правильно сказали — помощь, работа с семьей — она идет на протяжении 12 лет, как я в этой теме работаю и на этом служении. И спасибо огромное Радио ВЕРА, потому что это уже как дом родной — и передаю, как обычно говорят, пользуясь случаем, привет радиослушателям из Карелии. Я знаю, что многие ждут этого эфира и молятся сегодня за меня, чтобы эфир хорошо прошел...

К. Мацан:

— А помощь семьям...

А. Мугачева:

— Помощь семьям бывает разная. Наша организация проводит помощь как в организации праздников — как рождественская елка, акции всевозможные... И не просто помощь чтоб собрать материальную, а мы стараемся привлечь граждан и именно прихожан — совместные такие проекты, например, «Рождественское чудо». Семья выбирает письмо из семьи, в которой тяжелая жизненная ситуация — ребенок пишет письмо, просит на подарки к Рождеству. И именно наши добровольцы берут это письмо, покупают подарок, а где-то даже своими руками делают с детьми совместно — и в семью дарят «Рождественское чудо». Очень много таких случаев, когда семьи начинают дружить! И это, наверное — самый большой результат, вот что бы я хотела.

Также в наших проектах мы очень часто привлекаем молодежь — именно студентов. И через наши проекты, например, как «День матери» для матерей, у которых дети с ограниченными возможностями — это тяжелые формы ДЦП, тяжелые формы аутизма — мы специально выбрали эту форму, потому что с этой категорией, как правило, мало кто работает. И мамы — они в более замкнутом пространстве, потому что они все 24 часа со своим ребенком, и как правило, им очень нужно... Мы всегда даем им время — минутку такую, глоток воздуха такой, когда они могут со священником пообщаться за чашкой чая, посмотреть концерт... А в это время студенты — причем чем уникальны студенты Петрозаводского государственного университета, которые будущие педагоги и которые как раз с адаптивной физкультурой — они уже проходят практику, и на протяжении уже 6 лет мы взаимодействуем...

Ребята даже уже, кто уже закончил учиться — они все равно в наших проектах работают, приходят, и с такой вот любовью... Иногда даже мне говорят: «Анна Александровна, отойдите» — уже так, знаете, авторитетно, что-мол Вы здесь ничего не понимаете, мы сами разберемся — и действительно ребята вот с этими детьми находят язык, и у них все очень хорошо получается.

И я понимаю, что вот эта частичка добра — она уже заложена. И я всегда на это смотрю с теплотой — потому что я понимаю, что и моя старость в хороших, нужных руках! В свое время меня спросили, и я, наверное, уже говорила на Радио ВЕРА, почему я занимаюсь этим делом, и молодежь именно — для чего вам это надо? Здесь вы не зарабатываете деньги, и постоянно какие-то трудности... Зачем, для чего?

И я всегда говорю: когда я стала понимать, что у меня скоро старость, я хотела посмотреть, какая она. Поэтому я стала выходить в молодежь — в будущее, с которым мне надо будет жить, и которое будет потом делать, творить добрые дела, менять мир...

К. Мацан:

— Как-то Вы рано задумались о старости, мне кажется... Вам еще долго до старости!

А. Мугачева:

— Говорят, да — старость вас не догонит — из той категории, наверное, людей... Но все равно мы должны задумываться, как общество будет меняться...

К. Мацан:

— А вот очень важную тему, очень важный аспект Вы открываете. Как правило, по крайней мере, по опыту моего общения как журналиста с людьми из социальных проектов, оказывается так, что начало какого-либо фонда, проекта, движения связано с каким-то личным внутренним опытом, какой-то жизненной ситуацией его основателя.

Ну, самый такой очевидный пример — если у какой-нибудь мамы ребенок с тем или иным заболеванием, то мама вокруг себя собирает таких же мам, и возникает общественная организация, и мама начинает помогать таким же другим. Вот из некоей личной истории и вырастает фонд тот или иной.

А как это было у Вас? Я не говорю, что тематика фонда обязательно совпадает с личной историей основателя, но какая-то внутренняя пружина, внутренний мотив, внутренняя ситуация жизненная приводит человека именно к этому служению. Вот как это было в Вашем случае?

А. Мугачева:

— Ну, у меня история, наверное, идет глубоко из детства, так как я была из многодетной семьи, нас было шестеро, я была самая старшая...

К. Мацан:

— Вот откуда все!

А. Мугачева:

— Весь удар упал на меня, и это было в 90-е годы, когда было очень сложно... И только сегодня я понимаю, насколько было тяжело нести этот крест моей маме. Почему? Потому что каждый человек, встречавшийся ей в то время в государственных учреждениях, говорил: «Зачем вам столько детей? Отдайте в интернат»...

К. Мацан:

— Прямо так?

А. Мугачева:

— Да, такие сложности были... Или «прервите беременность»... То есть, были серьезные... И несмотря на это, мама нас воспитала, дома все были, никто никуда не был отдан. И я помню, что в 90-х годах, когда мы уже все выросли, моя мама даже взяла четверых детей, и наверное полгода они у нас жили — потому что у этих ребят маму лишили родительских прав, а брат возвращался из армии вот через полгода. И я помню, что эти дети жили с нами. Правда, я уже в самостоятельное вылетела, но так как к маме приходила — я видела, что они с нами жили.

И вот это милосердие мамино какое-то, сопереживать — это, наверное, из детства идет. И мама моя занималась в 90-е годы, как раз когда было очень тяжело, помогала — гуманитарную помощь привозили из Финляндии — помогали вещами, помогала продуктами, и ее всегда... К нам домой собирались, и прихожу — у нее всегда несколько мам сидело, но ей все завидовали и за спиной называли «мама дома». Поэтому как-то вот, наверное, это через маму передалось...

К. Мацан:

— У Вас такая фраза прозвучала сейчас — может быть, как фигура речи, но я не могу к этому вот не прицепиться, что называется. Многодетность — крест. Вот мама несла этот крест, как-то Вы сказали вот так вот... Для многих наших слушателей, я думаю, да и просто в языке у нас, когда мы что-то называем крестом, как правило, подразумевается что-то малоприятное, тяжелое, извне на тебя наложенное, что ты сам не выбирал — вот человеку досталось такое что-то, и он свой крест несет, — говорим мы. А вот многодетность в этом смысле — крест? Это же то, что человек, казалось бы, сам выбирает... В чем смысл большой семьи для Вас?

А. Мугачева:

— Когда я была в детстве, мне казалось, что это тяжелейший крест. Вот правда... Потому что очень, даже когда я училась, это давило очень. Но когда я сейчас стою на службе — это радость! Может, я уже с высоты своего возраста, но это действительно радость.

И в свое время, я не знаю... В нашей семье не принято было говорить о Боге. У нас какая-то семья была... Матриархат. Бабушка — ее война застала ребенком, и она своих братьев растила, работала; так получилось, что и своих детей она одна воспитала.

Так же, видно, по этому сценарию и мама тянула своих детей. Дети были всегда рядом. Я помню разговор, когда — мне, наверное, было лет 15 — мама меня посадила и сказала: «В жизни может быть все. Везде ты можешь делать свой выбор. И двери моего дома всегда для тебя открыты — это твой дом. Но если когда-нибудь я узнаю, что ты смогла убить жизнь ребенка (мы понимаем, что это было, это очень модно было) — то тогда дома нет у тебя».

Вот эти слова — как-то я тогда не обратила внимание, но жизнь в итоге я прожила без этого греха. Слава Богу, и я благодарна своей маме — вот вроде простыми словами, как простая женщина, в таких трудностях, когда ей кругом это говорили — как она вот это вот несла...

Иногда... Часто я говорю, что люди, не ходящие в церковь — они иногда живут как настоящие христиане. И вот именно пример моей мамы — он такой. Я вот сейчас говорю это с гордостью. А в детстве это для меня вот был тяжелый крест. Я вообще не понимала, как она, и даже когда я была маленькой, ко мне подходили... Моя бабушка говорила: «Может, ты с мамой поговоришь? Может, действительно прервать беременность?» — это ребенку! Сейчас я понимаю, насколько это было страшно — вот действительно страшно, время без Бога...

А сейчас в храмах молодежь... Когда молодежь — им 30 лет, а у них уже по трое, по четверо ребят! В нашем Серафимо-Саровском приходе есть такая семья — Марковых. И у них на машине написано: «Мы — самая счастливая семья». И они прям автобусом всегда ездят, путешествуют. Вот сейчас их четверо, хорошие малыши — и мы всем приходом вот радуемся!

И у людей радость, понимаете! Люди сейчас с гордостью говорят, что они многодетные. Да я думаю, что и Вы сейчас среди своих знакомых встречаете очень много семей молодых, у которых минимум трое детей, и это как-то вот с гордостью несется...

К. Мацан:

— Анна Мугачева, президент и учредитель карельской республиканской общественной организации «Арт Шатер», сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». Ну вот не могу тут — опять же по-журналистски, что называется — не проблематизировать эту тему. Потому что, с одной стороны, потому что встречая людей, которые осознанно хотят много детей, и рожают много детей, и много — это не три, а там пять, семь, восемь детей и так далее — такие семьи есть, и они, как правило, конечно — семьи церковные...

Но при этом встречаю и другие реакции, в том числе среди людей верующих.

И даже несколько лет назад, я помню, вот в православных сми, что называется, была большая дискуссия на эту тему — что человек, попадая в церковь, часто слышит, ну, некую такую проповедь многодетности. Что вот если у тебя там не четверо, не пятеро — то как-то это вот не по-христиански. Нужно обязательно быть многодетным, а иначе ты какому-то... ты чему-то не соответствуешь. Большая тогда дискуссия была, и...

Я почему об этом вспоминаю? Потому что действительно многие даже те многодетные родители, которые у нас в программах были, говорят о том, что не надо мифологизировать многодетных, не надо их героизировать. Мы не взяли на себя вот крест в этом смысле, мы не рожаем детей ради того, чтобы соответствовать какому-то высокому призванию христианина — нет.

Мы рожаем много детей, потому что мы их любим! Потому что это наша внутренняя радость и потребность — а не по каким-то причинам миссии или необходимости исправлять демографическую ситуацию в стране...

Вот Вы смеетесь — значит, понимаете, о чем я говорю. Среди тех, может быть, ваших подопечных многодетных, с которыми Вы работаете, вот какую Вы мотивацию встречаете к тому, чтобы в семье было много детей?

А. Мугачева:

— Ну, кого я вижу — это просто любят детей. И вот на сегодняшний день для меня это... Вот мать — она спасается через детей. Именно спасается. Не сколько ты много родишь... Сколько ни разговаривай, сколько ни общайся — ребенок... он же каждый — разный! И к каждому ребенку другая любовь.

А во-вторых, дети — это дар Божий. И если он верующий человек, мне кажется, это вообще не идет тут речь о какой-то демографии, тут идет о любви... И истинно православный человек, который верующий — он понимает, что он не может запланировать, ему Господь дает. А если Господь дал — значит, ему дан этот дар. Ребенок — это дар. И как мы знаем, он дан на время. И как ты этот дар вложишь, как воспитаешь... Это тебе Господь дает, поэтому мне кажется, что верующие семьи — они принимают это даром.

А светские семьи — ну может быть, есть кто-то вот сейчас, кто материальный капитал...

К. Мацан:

— Материнский капитал...

А. Мугачева:

— Да-да... У кого-то какие-то интересы... Опять же — мы же не можем сказать у кого да как...

К. Мацан:

— Вот хотел бы вернуться к тому, что вы помогаете именно семьям. Мы часто с этой темой сталкиваемся, когда говорим о разных направлениях социальной работы. Например, когда мы говорим о помощи детским домам, когда мы говорим о помощи пожилым людям, всегда спикеры приходят к тому, что эти проблемы — и с детскими домами, и с одиночеством пожилых людей — решались бы, или их вовсе не было бы, если бы вовремя поддержали ту или иную семью.

Если бы в семье не возникла необходимость отдать ребенка куда-то, или не возникла бы такая трагическая ситуация; если бы, не знаю, атмосфера в семье была такой, что там было бы немыслимо оставить в другом городе пожилого родственника одного...

Поэтому, когда Вы говорите, что вы помогаете именно семьям, Вы как бы бьете в самую сердцевину проблемы. То есть, вы пытаетесь сделать так, чтобы в других местах проблем просто не возникло. Если семья будет поддержана, если она будет в гармонии, счастье, достатке и так далее, то и с детьми и со стариками не будет больших проблем — им просто неоткуда будет взяться.

Вот в какой помощи, по Вашим наблюдениям, сегодня чаще всего нуждается семья? Чего не хватает, какие лакуны вам как движению социальному приходится закрывать?

А. Мугачева:

— Вы знаете, давайте вот с самого начала, как Вы говорите — сердцевины. У меня был один такой проект — назывался «Семейное гнездо». Когда мы работали с семьей, где ребенка изымала система. И нам надо было ребенка возвращать. И у меня была одна девочка, которая в 2 года оставила своего ребенка... Дальше мы изучали — ее тоже в 2 года оставили, и ее маму тоже в 2 года оставили!

И когда она обращалась — она вот рвется, говорит: «Я хочу этого ребенка», и когда мы уже с ней в течение года работали, я понимала, что у нее вот материнства как такового нету. Она вот головой понимает — но не умеет. И с ней можно только вот как сопровождающим этой мамы быть, постоянно помогать. Да, это вот такое... Я потом назвала это — с детского дома «продукт государства», к сожалению, системы нашей.

А с этим ребенком двух лет надо уже работать на семью. И как раз выход вот, чтоб с семьей работать — это надо с молодежью. Начинать с чего? Что чистые отношения — они не просто потому, что мы такие зануды — вы не гуляйте, вы берегите чистоту свою... Это семья, это сосуд! Вот с этих маленьких азов, вот с этого зарождения семей, когда молодые ребята будут понимать, что семья — это труд, тогда и будут, наверное, семьи примером. Будем мы показывать именно примеры семей...

Ведь у нас, к сожалению, институт семьи — он, ну, убит был. И если вот... я ездила в Дагестан, на Кавказе — у них еще вот институт семьи, он крепкий очень. Наверное, в наших руках сейчас — вот через молодежь возрождать именно модель семьи правильной...

Сейчас мы говорим на православном радио, поэтому мы говорим про православную семью. Нам тоже надо учиться, и как можно больше рассказывать о примерах таких правильных. Да, мы ошибаемся, бывает, и ругаются, и все — но семья она есть семья, и муж с женой — они будут вместе, и вместе с детьми все делают...

Сейчас, к сожалению, нам очень сложно, так как у нас очень много часто совмещают телефоны, интернет — они все замещают у многих родителей. И об этом надо сейчас говорить. Как я всегда говорю: «А поговорить?». Говорить нужно, нужно садиться за общий стол, нужно смотреть друг другу в глаза. И нужно ребенку...

К сожалению, если бы я знала вот это вот, когда я только своего ребенка родила, я бы, наверное... Хочу у своего сына попросить вот прямо прощения, что я этого не знала раньше — я бы поступила, наверное, по-другому. Ну может, Господь даст — я с внуками так попробую — именно понимать, что это — не тот, кого ты должен там учить, тыкать; а ты должен понимать, что это вот личность, которую дал Господь. У него свой мир. Ты должен с уважением к нему относиться и на равных с ним общаться и договариваться. Но не так, что ты потакаешь ему; а вот именно договариваться. И разговаривать — как можно больше разговаривать. Тогда мы, наверное... И семья у нас будет крепкая, и все у нас будет меняться в лучшую сторону...

К. Мацан:

— А вот для молодежи какие у вас проекты? Вы уже начали об этом рассказывать... Как вовлекать молодежь? Хотя я это слово не люблю, потому что оно такое очень общее — «молодежь»... Есть конкретные молодые люди — Петя, Вася, Аня, Катя — вот как их вовлекать, чтобы было интересно и полезно, во что?

А. Мугачева:

— Надо, опять же, с ними на равных — потому что это общество и их тоже. И рассказывать — потому что мы разные. Иногда сидишь — и они по-другому говорят, по-другому мыслят... И я даже помню — наверное, вы тоже — 30 лет, когда вам было 18, 30-летний для вас — это старик стариком. А сейчас я в 50 говорю — далеко до старости. Вот это как-то не сопоставимо...

Поэтому мы стараемся вот все проекты, что у нас есть — мы всегда привлекаем именно молодежь. Не так, что «давайте приходите, волонтеры», а стараемся через ребят, которые их молодежным языком скажут им так, чтобы им было интересно.

Можно, конечно, привлечь волонтеров, которые отработают свои часы, скажут «слава Богу», сняли эту вот «я — волонтер» и все — и забыли. А как это сделать так, чтобы они понимали, и им это было интересно...

К. Мацан:

— А к чему вот... Какие, например, конкретные мероприятия, проекты, в которых вот есть молодому человеку, где развернуться? Мы так широко говорим — «волонтер». А вот что, что он делает?

А. Мугачева:

— Ну давайте какое... Вот, например, «Город моей мечты»...

К. Мацан:

— Так...

А. Мугачева:

— Это семейный фестиваль, где государственные, бизнес, фонды, православные площадки говорят о том, что каждая площадка предоставляет семье. Семья может вот именно... вот например, благотворительный фонд: что она может здесь найти — помимо того, что можно пожертвовать, где она может поучаствовать, и все...

И вот как раз на этих площадках ребята по интересам — будь то благотворительность, будь то спортивная, будь то музей, или президентское кадетское училище у нас приходило — то есть, волонтеры там стоят, смотрят, на каждой площадке по интересам; и когда он целый день работает, молодой человек, на этой площадке,..

Например — площадка «Материнское сердце». У них волонтеры — они работают с семьями, которые именно выпускники детских домов. Так они где найдут, извините меня, узнают про детские дома? Здесь они на площадке понимают, они видят этих живых ребят, которые выпускники детских домов. Чем занимается фонд, как он занимается — они общаются с этими руководителями, с волонтерами этого фонда... Живое общение и работа вовлекает!

И как правило, многие после таких мероприятий они заинтересовываются и работают потом на этих площадках. Библиотека тоже, например, свои программы... Ребята заражаются идеей и начинают дальше...

У нас, например, «Соборная площадь»... Ну, это, конечно, православное сообщество — тут редко когда приходит светский человек. Хотя было и такое, когда приходит светский человек на православную площадку, и у него что-то зарождается. Ну, он где-то с ребятами — опять же, через знакомство, через общение, это опять же — «а поговорить?». Мы все равно должны разговаривать...

К. Мацан:

— Вот интересно: когда мы говорим о волонтерах, особенно среди молодых людей, как-то, мне кажется, ассоциативно мы сразу имеем в виду помощь на массовых мероприятиях — вот там с бейджиками, в специальных таких жилетках — куда пройти, куда сесть — вот это волонтеры...

А. Мугачева:

— Да-да-да...

К. Мацан:

— Либо волонтеры, которые идут в хосписы, в больницы, помогают конкретным людям — и честь им за это и хвала, и для кого-то это становится профессией, делом жизни...

А есть же в принципе иные направления — которые никак, ни в каком смысле не противоречат или не обесценивают уже упомянутые, а просто вот еще иное направление, о котором как-то, мне кажется, мы реже говорим... Это вот все, что связано с проектами в области культуры. Вот сейчас, я знаю, даже есть целый национальный проект «Культура», и благодаря этому нацпроекту даже есть такое дело как «сообщество волонтеров культуры». То есть, это добровольцы, которые идут помогать именно в учреждения культуры — не знаю, театры, библиотеки и так далее — и сами какие-то свои социокультурные проекты запускают.

Причем они могут быть очень разными — посадить деревья, расчистить дорожки от прошлогодней листвы, убрать мусор с территории заповедников и монастырей, отмывать памятники... То есть, из простого, казалось бы. Простого — хотя тоже нужно силами и решимостью обладать, чтобы какой-нибудь памятник отмыть, это на самом деле немало, и вообще-то, поскольку задача не очевидна, нужно еще быть мотивированным — в общем-то, аплодисменты тем, кто это делает.

Может быть, есть более сложные социокультурные проекты, какие-то настоящие инициативы, направленные на просвещение, на общение, опять же — «а поговорить», может быть, с детьми, с молодежью, со сверстниками и так далее...

Как это у вас происходит?

А. Мугачева:

— Ну вот, кстати, по культуре у нас как раз на рождественской елке ребята в гардеробе, в театре вот как раз волонтеры работают. И мне нравится то, что Татьяна Владимировна Калугина там сейчас тоже общественную организацию открывает совместно с нами — взаимодействовать будем, друг другу помогать. И вот она рассказала, почему она взяла молодежь. Она говорит, пожилым людям тяжело пальто таскать, а молодежь — она быстренько, раз, она улыбается — «здравствуйте», и уже начиная с вешалки...

К. Мацан:

— Да, театр начинается с вешалки...

А. Мугачева:

— Да, да, да... И вот как раз волонтеры там нам помогают — и подарки детям, и помогают людям с ограниченными возможностями, и плюс они еще где-то на сцене участвуют, они думают, как программки, еще что-то... Они живут жизнью театра, и у них зарождаются свои проекты — я знаю, что где-то кто-то какие-то проекты потом уже осуществляет. Просто мы где-то немножко расходимся, но молодежь — она просто талантливая!

К. Мацан:

— Вот по поводу молодежи я вспомнил... Очень давно, лет 10 назад, если не больше, был на какой-то такой молодежной церковной конференции, где обсуждали вот, как вовлекать молодых людей в церковные проекты, в какие-то воскресные школы, походы, чем привлекать, чтобы люди просвещались и вообще как бы с церковью знакомились. И вот было сказано много хороших слов о том, что вот как это важно, какие-то смыслы жизни человек обретает, новые знания...

И вышел один, если я не ошибаюсь, архимандрит, настоятель монастыря, который сказал: «Ну что вы все вот говорите, как привлечь молодежь? Есть простые вещи, которые молодым людям нужны. У нас в наших организациях девушки находят себе женихов, а женихи — невест. Вот что им нужно, вот чем их лучше всего привлечь, если угодно. „Привлечь“ — плохое слово... Вот на самом деле, что им открывается, вот какие ресурсы возникают»...

У вас не было случаев, когда волонтерские движения к семьям потом приводили?

А. Мугачева:

— Ну, это не у меня — это православная молодежь, они почти все сейчас семейные пары. И я говорю уже не «православная молодежь», это уже другое поколение...

К. Мацан:

— Уже не молодежь...

А. Мугачева:

— Да, да... Вы уже не молодежь — надо другую поросль привлекать... Ну на самом деле да, должны быть интересы. Ну и еще, я бы сказала, должна быть правда. Ты должен верить в то, что ты делаешь. Вот если ты веришь, то молодежь... У них же очень чистые души. Как бы что ни говорили, они чувствуют — веришь... Если ты сам в это не веришь, молодежь не сделает так. А если ты веришь, то они загораются...

И самое интересное, что они могут даже больше что-то придумать. Я даже на примере своего сына хочу рассказать. Когда он поучаствовал в одном проекте, во втором — потом мне говорит: «Мам, я придумал — я, наверное, сделаю движение «Джентельменский Петрозаводск». Я говорю: «Что это такое?»... А, галантный, извиняюсь — «Галантный Петрозаводск». Мне так понравилось слово «галантный», я говорю: «А что входит в твою акцию, вот в это движение?». А он говорит: «Мама, месяц — я соберу там 20 парней, подговорю их, и мы будем с автобуса подавать руку». Я говорю: «Слушай, очень хорошо! Только почему всего месяц?»

К. Мацан:

— Потом другие подтянутся, да...

А. Мугачева:

— Ну это же хорошо! В свое время на какой-то из конференций молодежь сказала — ребята, студенты, когда им сказали: «Вот, карельский язык пропадает, загибается, кому передавать...» — и вот человек такой в возрасте, и так горячо говорил... И тут мальчишка встал и говорит: «Не вижу проблемы — сделайте его модным!». Все, для меня стало теперь ясно — вот сделай то, во что ты веришь, сделай это модным!

К. Мацан:

— А как сделать это модным?

А. Мугачева:

— А ведь нам «модно», когда нам нравится! Когда нам нравится, когда мы видим, что это вот, как молодежь говорит, «прикольно». То есть, когда им нравится что-то делать, тогда это становится модным. Помните, ЗОЖ в свое время когда начиналась — мы же тоже не верили, чтобы бросать молодежи курить и так далее... Посмотрите сейчас на молодежь!

К. Мацан:

— Вообще это интересный вопрос... Вот Вы много лет уже занимаетесь тем, что на казенном языке называется социальной работой, благотворительными проектами — и видите, наверное, как действительно меняются, может быть, люди, или, громко скажем, общество, на протяжении этих лет.

Вот какой путь мы прошли? Стали ли волонтерские проекты более популярными, более доступными? Больше ли в них сейчас участвует людей, чем 10-15 лет назад? Изменился ли как-то состав мотивации этих людей? Вот какие изменения Вы наблюдаете в этом смысле?

А. Мугачева:

— Ну, в связи с последними событиями у людей просто... Гуманитарный хаос — люди все хотят помогать. Вот на сегодня, на сегодняшний день — просто все хотят: это и пенсионеры, и моего возраста, и младшего возраста — появилось желание помогать. Это радостно. Наверное, действительно иногда нас надо ставить в такие не очень хорошие времена, чтобы мы начинали понимать, что нас спасет добро, и мы спасемся, только помогая друг другу.

Сейчас да, сейчас уже стало... Ребята молодые — они уже стали более осознанными, они осознанно помогают. И уже их не надо агитировать.

Вот сейчас, когда мы открыли центр помощи беженцам — психологическая и юридическая помощь, я как раз вышла на кафедру Петрозаводского государственного университета и разговаривала с будущими психологами и педагогами-дефектологами. Потому что когда приходит мама за консультацией психолога — надо, чтобы с ребенком занимались профессионалы...

И были профессиональные вопросы, не то что «мы, да я, пойду, или как», а взвешенные вопросы, вот прямо в процессе диалога были уже такие грамотные вопросы...

К. Мацан:

— Вопросы чьи?

А. Мугачева:

— Студентов — как мы видим эту работу, как мы видим их в этой работе. И уже вот 4 человека — они взяли телефон, и мы определили, что это актив...

К. Мацан:

— А что они спрашивали? В чем здесь, скажем так, наука и искусство помощи? Что нужно делать, а что, может быть, делать не нужно? Что в этой ситуации поможет, а что навредит?

А. Мугачева:

— Вот как раз был вопрос у студентов: что именно мы можем сделать, чтобы не навредить? Это уже такой взрослый, взвешенный вопрос...

К. Мацан:

— Это уже признак понимания...

А. Мугачева:

— Да, это первое. Второе — нам сказали, что «нам нужно время, чтобы это обдумать». Это не то, что «нам не интересно», или отмолчаться — а тоже признак понимания. И третье для меня было — что человек, девушка промониторила, пока со мной разговаривала, и задавала по конкретно моей деятельности вопросы, и сказала: «Я напишу, что я могу, и из этого списка что-то вы можете использовать в своей работе». То есть, такой уже грамотный, профессиональный подход.

Что еще могу сказать? Что взрослеют ребята, и мне иногда даже кажется — или уже со своего возраста я смотрю — что не по годам они такие взрослые... Хотя говорят, может быть — «у нас там, вот мы были... а вот они...». Мне почему-то наоборот сейчас... Мне кажется, я была более наивная в их возрасте, чем они сейчас...

К. Мацан:

— Вернемся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» — Анна Мугачева, президент и учредитель карельской республиканской общественной организации «Арт Шатер». В студии у микрофона — Константин Мацан. Не переключайте, мы скоро вернемся.

К. Мацан:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. У нас сегодня в гостях — Анна Мугачева, президент общественной организации «Арт Шатер», наш гость из Карелии.

И вот Вы начали рассказывать в конце прошлого часа программы о помощи беженцам и помощи семьям мобилизованных. Действительно, сегодня самая такая чувствительная тема и, может быть, в каком-то смысле даже кровоточивая тема...

И мне кажется, что Вы очень точно отмечаете, что сегодня особенно, в эти последние месяцы, очень многим, если не всем, хочется помогать. Потому что, вне зависимости от отношения к военным действиям, ко всей этой ситуации — оно может быть очень разным у разных людей, но — хочется не остаться равнодушным, помочь пострадавшим. Тем, кто по разным причинам пострадал в этом конфликте и страдает дальше, помочь беженцам...

Новая тема — относительно новая — это помощь семьям мобилизованных. Вот об этом мы пока вообще мало знаем, мало говорим, потому что это последние события. И если за последние месяцы с помощью беженцам уже как-то, ну, в первом приближении освоились, и православные храмы отправляют помощь, и это помощь такая... Не просто «давайте соберем, отправим», а помощь адресная — конкретно узнаются нужды и отправляются по списку. Я сам наблюдал за такими сборами, они действительно очень хорошо организованы, и все могут участвовать, и это очень точные списки того, что нужно...

А вот помощь семьям мобилизованных, женщинам, которые остались с детьми, может быть — нужна, видимо, и какая-то материальная, и психологическая... Вот с какими запросами там вы сталкиваетесь?

А. Мугачева:

— Ну, эта тема правда очень новая, свежее всех вот сейчас... Я думаю, что как власть, так и общественники, да и все люди — мы учимся. Единственное, что вот что с беженцами, что с мобилизованными — на сегодняшний день вот для меня это... Слава Богу, что это в одном духе, одной веры, и очень...

Вот недавно был запрос одной многодетной мамы — что папу у них мобилизовали, и мы помогали, собирали документы, писали письма... И здесь было проще, чтобы мама не уходила в такую безвыходность, потому что у нее грудной ребенок — и в первую очередь мы говорили о том, что вот вам надо ребенка кормить, думать о ребенке... И самое первое, что я сделала — у меня была в кабинете икона, и я просто подарила ей икону и сказала: «Все, что ты можешь сделать сейчас — молиться. Второе — ты как мать, как жена, как женщина — можешь сохранить свой очаг. Это самое важное.

И сейчас бы я хотела обратиться ко всем женщинам, ко всем матерям, ко всем... Почему к женщинам — потому что от нас зависит... Вот как женщине Господь дал такой дар — она может мужчину как до небес приподнять, так его же и свернуть вниз. Вот сейчас мы все внутреннее спокойствие наше здесь, вот именно внутренний мир нашего, ну, громко сказано, государства... Ну, семьи — я говорю про Петрозаводск конкретно, потому что я там живу — каждый в своем городе, каждый на своей улице... Это зависит от нас — мир!

Да, тяжело нам; да, неспокойно; да, не со всем каждый где-то согласен... Но если мы будем молиться, если мы будем сосредоточены сейчас, не разбрасываться на какие-то слухи, модное слово — фейки, еще что-то, если мы сосредоточимся и будем молиться, и помогать ближнему, меньше говорить, а больше делать, спокойнее и сосредоточенно — то, наверное, мы сохраним мир свой внутренний и сохраним внутренний мир, именно куда могут прийти ребята, которые ушли сейчас на спецоперацию... Кто-то называет войной, как угодно — но они ушли, и мы ждем...

И от нас, вот именно от женщин, сейчас зависит — прав или не прав кто, у кого какое мнение — это вот потом. Сейчас самое важное, наверное — это сохранить мир духовный, вот именно дух русский православный... И на нас, наверное, на православных, сейчас вот это испытание — насколько мы верим. Не то, что вот мы ходим в храм, ставим свечки, пожертвовали какую-то сумму — и все, галочку себе поставили...

А вот сейчас вот именно на прочность веры, каждого веры. Не как там говорят — священников, еще кого-то, приходов, а вот именно каждого. И вот эта вера именно идет от женщины. Поэтому нам надо как-то вот сейчас мобилизовать все силы, которые вот прямо... Вот они сейчас действительно нужны очень.

И чем больше у нас будет вот этой веры и сильности духа — для женщины вот сильность духа, может быть... но это правда! — тем больше будет уверенности у наших сыновей, наших мужей, наших отцов, у всех будет больше уверенности от нашего спокойствия, стойкости и молитвы.... А тех матерей, у которых уже нет, кто потерял своих близких — вы молитесь все равно, близкие рядом есть еще...

И я думаю, что Господь нам, наверное, это и дал, чтобы мы... Ну, первое, что мы заметили сегодня уже с вами — что люди стали... потребность помогать появилась! Это значит, в нас есть человеческое, значит, мы — люди, в нас добро побеждает. И если мы еще научимся своими словами хотя бы молиться, каждый день об этом помнить и быть собранными — наверное, тогда у нас пойдет в лучшую сторону...

К. Мацан:

— Мне кажется, Вы очень важную вещь отмечаете — не только для женщин, а вообще для всех людей сегодня, когда ситуация настолько раскалена... Я имею в виду даже не... не фронт — это даже без комментариев, что там происходит... А вот нас, которые остаются в тепле, комфорте, уюте, у которых привычная жизнь не так уж сильно нарушена... И нас одолевает информация, новости, также страхи, тревоги...

И кажется: ну как же не возмущаться чем-то, как же не высказывать эти эмоции? Вне зависимости от отношения к ситуации — эти эмоции, тревоги, возмущения звучат с обеих, что называется, сторон, скажем так, от людей диаметрально противоположных взглядов — один и тот же эмоциональный такой идет выплеск...

И вот, не знаю... Я в Ваших словах слышу важную мысль — что сегодня вот как бы эти эмоции друг на друга не выплескивать, а все-таки друг друга беречь... И психику друг друга беречь, и скорее пытаться сеять вокруг себя мир, а не тревожность — вот это важная и очень тяжелая задача для всех. И мне кажется, то, о чем Вы говорите... Нам же кажется: как это так — как-то не повозмущаться, да? А если у меня позиция?

Вот сегодня, может быть, в каком-то отношении эту позицию немного в сторону отодвинуть — просто помолчать, обнять и как-то попытаться другого поддержать. Даже другого человека, если у него другая позиция... Особенно если у него другая позиция! Попытаться с ним какое-то человеческое тепло и контакт найти, а не лишний раз разжигать вот — это человеческая задача... Ну я говорю к тому, что это труд...

А. Мугачева:

— Это большой труд, очень большой труд. И почему я обращаюсь к женщинам — потому что я сама женщина. Женщины, матери... Потому что в последняя время, ну, мы к вам приходили, я приходила — именно по движению отцов... Женщина чересчур вперед убежала... А женщина — как немощный сосуд, если по-православному говорить, она слабая. Но в том числе она очень сильная. Но сильная она не в том, что она берет шашку и там коня на ходу остановит — нет, не из-за этого женщина сильная. Женская сила — это в молитве, в вере. Если женщина верит...

Ведь даже Великая Отечественная война: сколько примеров, когда — «жди меня, и я вернусь»... Женщина — она все может, но именно с духовной... Господь дал женщине такую силу, но через молитву и веру. И спокойствие. Нигде Господь не показал, что женщина идет и где-то воюет, или еще что-то — нигде в Евангелии нет этого. Я не рассуждаю сейчас о Евангелии, но насколько вот я...

К. Мацан:

— А почему бы и не порассуждать о Евангелии...

А. Мугачева:

— Ну да... И вот я со своей стороны вижу, что наше сейчас спасение, выход — это именно вот первые, к кому я обращаюсь — это женщины. Давайте мы сделаем первый шаг. Вот мы можем изменить мир. Потому что мы рождаем жизнь. И мы можем сделать первый шаг — взять на себя тишину... Вот у меня в контакте есть...

К. Мацан:

— Слушайте, потрясающе — я себе это запишу: взять на себя тишину...

А. Мугачева:

— Пост такой — тишины прошу, тишины... И сейчас я обращаюсь ко всем общественникам; но все равно прошу женщин — я очень прошу... Очень много женщин занимают сейчас высокие посты, и это накладывает свой отпечаток на характер, на еще что-то. Но я умоляю всех, прошу: вот именно вспомнить, что ты не руководитель, не начальник, не бизнес-леди — ты просто женщина, мать... Если не мать, ну — просто женщина... Просто помолчите! Молча попросите вот так...

Даже если — правильно Вы говорите — если у тебя другая позиция, ты никого там не любишь, и они все не правы... Просто, если ты не можешь молиться — просто помолчи! Вот просто над собой взять труд — промолчать.

Это относится и ко мне. Я тоже, извините, как общественный лидер — меня тоже разрывает иногда, я пишу там: вы не правы, вы не правы... Но вот сейчас, в последнее время, просто даже себе утром уже пишу: «Аня, две минуты помолчи». Вот от этих двух минут — нам кажется, ничего, но — от этого мы, кажется, мир спасем... Понимаете...

К. Мацан:

— Потрясающие слова... Спасибо...

Вообще я хотел бы для себя тоже внимание обратить на то, что Вы много говорите сейчас о молитве. Ведь мы, чего греха таить, даже будучи верующими, практикующими православными христианами, иногда думаем, если не говорим, что... Ну ладно, молитва, но — нужно что-то делать, куда-то идти, что-то решать... А молитва — это потом... Да, конечно, мы уповаем на Бога — это все понятно; но как бы это так — со щепоткой соли. А на самом деле вот — дела, поступки, потому что «вера без дел мертва»...

Безусловно, и в голову не придет говорить, что надо дела оставить какие-то. И в голову не придет говорить, что нужно просто созерцать и надеяться на лучшее — и ничего при этом не делать. Но вот мне кажется, что и из ваших слов тоже следует, что текущая ситуация обнажает ту фундаментальную на самом деле для христианина мысль, что молитва — тоже дело.

И молитва двигает горы, если она глубокая и искренняя. Если она от сердца к Богу... И это не только для великих подвижников или монахов в монастыре. Вот моя личная молитва — моя, такого маленького человека, который дома перед иконкой молится — ну, она сегодня имеет значение! Молитва каждого имеет значение... Вот это, мне кажется, очень важная мысль, на которую Вы обращаете внимание...

А. Мугачева:

— Вы знаете, у меня в моей жизни был такой случай... Это долгая история, но вкратце — я взяла бабушку, которая осталась одна. Ну, она блокадница, слепая, и вот она у меня шесть лет жила. Она была слепая, и один раз... К ней приходили монахи, причащали ее... И один раз ее попросили помолиться... И я прихожу и говорю: «Тетя Лариса...» — и она поворачивается ко мне и говорит: «Замолчи, не видишь — я с Богом разговариваю?».

Она не читала там, единственное — «Символ веры» она знала где-то с детства... Но она молилась своими словами, она разговаривала с Богом! И вот сейчас, наверное... Я вот всем говорю: давайте разговаривать с Богом, своими словами, какими умеем — но разговаривать! Вот эти две минуты, которые молчания — поговорить своими словами с Богом! Это очень важно, мне кажется...

К. Мацан:

— Я вспоминаю такую хрестоматийную историю, когда, значит, большая семья, и детей просят вести себя тихо, не шуметь, почему — потому что папа в кабинете работает сейчас, и он очень отвлекается, если вы шумите. И потом — та же ситуация, папа так же в кабинете, но дети шумят, орут, бегают — и никто их не останавливает. Их спрашивают: «А что же вы, папа же в кабинете»... А они говорят: «А сейчас папа молится, ему все равно — когда он молится, его ничто не отвлекает»...

К. Мацан:

— Анна Мугачева, президент и учредитель карельской республиканской общественной организации «Арт Шатер» сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер».

Давайте вернемся вот к тем проектам, которые ваша организация осуществляет. Я бы хотел Вас попросить, может быть, какими-то личными историями поделиться от встречи с людьми — с вашими подопечными, с волонтерами... Не секрет, что очень часто такие проекты раскрывают людей с лучшей стороны. И вот с какими самыми яркими историями Вы сталкивались? Что в сердце вот так теплом осталось и запомнилось?

А. Мугачева:

— Много историй...

К. Мацан:

— Ну расскажите! У нас есть время много рассказать...

А. Мугачева:

— Ну одна есть такая... Когда это было — восемь лет назад, когда... А я такая горячая, мне кажется — если я что-то задумала, то это все — все этим должны загореться, все должны понимать... И «Город моей мечты», второй или третий год — как бы его там реализовать получше? Я решила привлечь детей с ограниченными возможностями, колясочников. Они принимали участие...

И думаю: ну, на следующий год, значит, надо сделать как? Надо пригласить бизнес, взять студентов, и бизнес будет выделять деньги, чтобы студенты встречались с детьми с ограниченными возможностями — в течение года, например, они на мероприятиях знакомятся, и получается такая команда, например: ребенок с тяжелой формой ДЦП и студент. Они подружатся, уже знают друг друга, и к лету это будет уже команда.

Мне идея понравилась — значит, она должна всем понравиться. Прихожу в интернат 22-й с такой идеей, что к вам придут студенты — будут приходить, вам помогать, у меня там все уже придумано... На что меня там встретили холодным таким: «Нет, Вы что... Вы понимаете, что Вы детей морально покалечите?». А я думаю: кого — детей с ограниченными возможностями? Оказывается — студентов! Потому что у них же — слюни текут, у них же это...

Сейчас мне это смешно, потому что вот эти ребята-студенты — они там платочком вытрут, под голову подложат... Мама так не ухаживает, как вот сейчас студенты обращаются. Но ребята у нас были из железнодорожного техникума. В принципе, может быть, Господь так правильно управил — и, естественно, нам отказали...

Но мне же нельзя отказывать — я же не понимаю, как это! Значит, надо с другой стороны... Вообще хочу сказать, что в жизни у меня, когда мне говорят «нельзя», я сразу сажусь и думаю: так, а как можно? Вот это дело сделать — с какой к нему можно стороны подойти?

И мы вышли на общественную организацию в селе Деревянном, мы поехали туда. Наталья Неплохо была руководителем. Приезжаем — московское агентство оплатили автобус; ребята из железнодорожного техникума (человек, наверное, 30 их было) поехали с нами. Мы приезжаем — и момент знакомства...

И когда надо было ребенка, который сидит в кресле, с тяжелой формой ДЦП, взять за руку — я вижу, что мальчишка... он такой смелый, бойкий — он просто оцепенел! В этот момент у меня звонит телефон, я отворачиваюсь... И когда я прихожу обратно в комнату, уже все сидят чай пьют, уже что-то веселое, у них уже какие-то идут конкурсы...

Прошло мероприятие, и уже обратно... С кем я приехала, я говорю Андрею Владимировичу: «Андрей Владимирович, я поеду с ребятами, потому что мне нужно получить обратную связь». Захожу в автобус — и гробовая такая тишина. И вот этот мальчишка, который такой бойкий, он говорит: «Анна Александровна, скажите, пожалуйста, неужели мы — я, конечно, дико извиняюсь сейчас за это слово, оно мне не очень нравится — неужели мы такие сволочи?». И я стою, вот честно — у меня вот слезы появились на глазах... И я говорю: «Ребят, вы — нет. Вы понимаете, что вы сегодня сотворили?»...

У меня самой брат — даун, последний, и я жила... У меня ощущение, что вот в мое время это было такое матовое толстое стекло... И вот инвалид — он вроде есть, но он такой... образ, просто контур. Так его в обществе нет. Такое у меня понимание было.

Я стала наблюдать за собой, что когда я иду по улице и когда встречаю человека на коляске, или... И не потому, что я к нему плохо отношусь, но — у меня взгляд отворачивается... Это мое вот воспитание, с детства идет — хотя я выросла в семье, где ребенок с инвалидностью...

И я говорю: «Ребят, вот вы сегодня взяли для меня — вот мое понимание — вы просто взяли вот этот молоток и это стекло разбили! Я глотнула воздуха! Я поняла, что эти люди существуют! Хотя я работала с ними! Вот этого вот я каждый раз мальчишку вспоминаю — я ему очень благодарна... Вот это, наверное, самое теплое...

А так — очень много... Ребята, когда у нас на «Город моей мечты» был ветер, сорвало баннер со сцены — концерт был, более тысячи детей, выступали... А артисты, когда маленькие — им же нравится, им хочется... И вот ребята студенты — они просто стояли на сцене, менялись и держали этот баннер, чтобы он не колыхался, весь концерт менялись по очереди — причем их никто не ставил, они сами придумали это! Тоже вот прямо...

Плюс я вот рассказываю, что ребята, которые у Ларисы Михайловны Киэлевяйнен — просто низкий поклон за то, что она вот этих будущих педагогов адаптивной физкультуры вот... что-то она у них, понимаете... У нас у каждого есть... что мы у каждого человека видим — черное или белое. Вот она у них самое хорошее как-то вот умеет вытянуть, и они этим потом пользуются...

У нас был такой случай, когда девочка с аутизмом — она заходит... и не идет. Лестница — ступенек 10. А она 20 минут идет... И они мне уже: «Анна Александровна, уйдите, мы тут сами». Как они ее умудрились, как этот ребенок пришел — даже мама говорила: «Пусть она стоит — она не придет». А девочка пришла!

И много таких вот... И для меня это вот — подвиг. Вы понимаете... Я почему свой личный пример привела — что таких много нас. Мы же: «Молодежь у нас не такая...». А молодежь — они еще нас многому учат... Причем...

К. Мацан:

— А вот чему?

А. Мугачева:

— Первое — это терпимости... И пониманию. Первое — пониманию. Я всегда сужу по себе — у нас как-то более авторитарно. Наше поколение — оно авторитарно. Я даже в своей работе авторитарна — решила, сделала, все как-то... А молодежь — она требует, чтоб с ней считались, разговаривали, выслушали...

И очень, вы знаете, даже по своему сыну — как-то взять их проект... Ну как так? Ну, они еще не понимают где-то что-то; вот это быстрее можно сделать... Поэтому... Конечно сейчас они намного... Знаете еще почему они сейчас авторитет, конечно, очень получают? Они очень хорошо в компьютере...

К. Мацан:

— Ну да, в новых медиа, в интернете...

А. Мугачева:

— Да, тут у них авторитет очень высокий — конечно, здесь сразу я предпочтение им отдаю. И, конечно, свежий взгляд — они по-другому видят мир. И если делают — то уже это модно. Поэтому я всегда стараюсь, вот когда что-то надо сделать интересное, вот особенно в медиа — то молодежь обязательно привлекаю, потому что у них взгляд вот такой... интересный!

К. Мацан:

— Спасибо огромное! Ну вот давайте делать все хорошее модным — это какой-то очень правильный призыв...

А. Мугачева:

— Ну да...

К. Мацан:

— Вот «все хорошее» — это я суммирую все то, о чем Вы рассказывали сегодня в программе; а сейчас, после завершения программы, я прямо предлагаю последовать другому Вашему призыву и взять на себя тишину...

Вот и то, и другое — и активность социальных проектов, их яркость, их модность, и — внутренняя тишина в сердце в ситуации очень тяжелых испытаний, которые все мы проходим — вот обе части этого уравнения важны. Спасибо огромное!

Анна Мугачева, президент и учредитель карельской республиканской общественной организации «Арт Шатер», сегодня была с нами и с вами в программе «Светлый вечер». У микрофона был Константин Мацан. До свидания!

А. Мугачева:

— Всех благ, до свидания!

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Святость». Священник Александр Сатомский
• «Ответственность мужчины в семье». Священник Анатолий Главацкий, Ирина Главацкая
• «Образы эпохи в романах Ф.М. Достоевского»