«Поддержка детей с инвалидностью». Протоиерей Андрей Савенков

У нас в гостях был руководитель отдела по благотворительности и социальному служению Алатырской епархии и центра помощи детям с инвалидностью «Лука» протоиерей Андрей Савенков.

Наш гость рассказал о своем приходе к вере, как начал заниматься социальным служением и о том, в чем особенности поддержки детей с инвалидностью и их родителей.

Ведущие программы: Тутта Ларсен и пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский

---

Тутта Ларсен:

- Здравствуйте, друзья. Это проект «Делатели» на Радио ВЕРА. Я Тутта Ларсен.

Василий Рулинский:

- Я Василий Рулинский, пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности. У нас в гостях сегодня протоиерей Андрей Савенков, руководитель Центра помощи детям с инвалидностью «Лука» из Алатырской епархии в Чувашии. Батюшка, добрый день.

Тутта Ларсен:

- Здравствуйте.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Добрый день. Добрый.

Василий Рулинский:

- Отец Андрей, у вас очень необычный проект в достаточно отдаленной епархии от Москвы, вы начали помогать детям с инвалидностью. И, как я понимаю, пришли к этому не сразу, вы вообще биохимик по образованию.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Да.

Василий Рулинский:

- Ничто не предвещало, так получилось, что на ваш город, на ближайшую округу, километров 200-300 нет ни одного похожего Центра, и родители детей с инвалидностью не знают, куда детей отдать, кроме как в ваш Центр, больше ничего такого нет. И вы решились на то, чтобы сделать такой уникальный Центр. Конечно, здесь появляется множество вопросов, но прежде всего хочу вас спросить, как с этим всем была связана музыкальная школа? По-моему она тоже там была, да, батюшка?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Наш проект начался, наверное, с фестиваля, с творчества. И это творчество стало лейтмотивом, как позвоночником для всего тела, для всей реабилитации. Когда Центр создали, я долго думал, что может быть нашей изюминкой. Тот Центр, они на мячиках что-то делают. Тот Центр, у них…

Тутта Ларсен:

- Лошади.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Лошади, да. Думаю, а что же у нас. Мы начали с творчества. 10-12 лет назад начали проводить фестивали творчества инвалидов, и это было связано с музыкальной школой, потому что наши педагоги, которые ходили в храм, воцерковленные, по порыву своего сердца начали заниматься с особенными детишками музыкой, пением, рисованием, лепкой. Школа особо к этому не приспособлена, это порыв сердечный учителей. А я на тот момент занимался больше профилактикой абортов, у меня Центр защиты материнства и детства «Благовещенье», он и сейчас существует. Сейчас там более 50-ти семей малоимущих на патронаже. Мне администрация города выделила помещение. На тот момент мы думали, что сделаем приют для беременных женщин. Мы маленький город, 30 тысяч населения всего-то, где-то в Чебоксарах это может быть актуально. Я познакомился с этими семьями, с их проблемами, с этими детьми, съездил в гости сюда, в Марфо-Мариинскую обитель, посмотрел, как у них.

Василий Рулинский:

- Медицинский Центр, да, наш?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Мне запали в душу слова, которые я там услышал: если хоть немножечко помочь этим мамам, которые 24х7 сиделки для своих детей, то в этих семьях еще появляются дети. Я подумал, я борюсь с абортами, чтобы дети рождались, а если ребенок с инвалидность, тогда что? Если маме сказали, что ребенок с инвалидностью, это же почти сто процентов, что она сделает аборт. Надо им помочь, чтобы они не боялись этого. И мы тогда открыли свой Центр. Первое, с чего мы начали, это открыли группу дневного пребывания. И сейчас это самая популярная, самая востребованная группа, куда мама может просто прийти, оставить ребенка, зная, что в добрые руки, на час на два, на три. Причем, этот проект при церкви, где с ним будут заниматься педагоги, даже просто это как детский садик может быть. Наверное, с этого началась вся моя деятельность. Тогда это было квадратов сто. Нам дали заброшенную гостиницу, первый этаж общежития, где даже унитазы были разбиты. Я обратился тогда в Фонд Андрея Первозванного за помощью, они на тот момент провели благотворительный аукцион, мы выиграли маленький лот на первый ремонт, на первое оснащение такого Центра. Несколько тренажерчиков маленьких, хотя бы купили сантехнику. И потихоньку-потихоньку, сейчас у нас там уже 250 квадратов, мы с 2015 гола, будет 10 лет.

Тутта Ларсен:

- Вы сказали, что все началось с частной инициативы работников музыкальной школы?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Угу.

Тутта Ларсен:

- А сами дети инвалиды откуда появились? Это были дети-прихожане или это были просто дети знакомых?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Нет.

Тутта Ларсен:

- Откуда они взялись? Я спрашиваю потому, что часто бывает так, что этих детей не видно, потому что они сидят дома.

Василий Рулинский:

- В четырех стенах.

Тутта Ларсен:

- Да, в четырех стенах, поскольку их некуда вывести или это слишком сложно или нет для этого никакой инфраструктуры. В Москве, в больших городах хотя бы пандусы делают, как-то заботятся, чтобы такие дети могли находиться вне квартиры. Но часто мы не видим этих детей потому, что нет никаких условий для того, чтобы они вышли в мир.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Основная проблема инвалидности – это не физическая инвалидность, основная проблема – это одиночество. Даже если взрослый человек получает инсульт, он закрывается в четыре стены, как вы говорите, и всё, он одинок, он годами не может спуститься. Особенно если это наша местность, 5-этажные дома, у нас на весь город три 9-этажки. Естественно, никаких лифтов нет, и он не может спуститься, максимум на балкон выползти. Одиночество. Те мамочки, которые начали ходить к нам – памятник поставить можно. Они таскают своих детей, они пытаются их поднять. Хотя многие из них, я разговаривал с психологом, у нас в городе есть еще государственный Центр, куда отказничков сдают, там, по крайней мере, есть детский психолог, в городе его просто нет. Я с ней разговаривал, она говорит: я знаю всех мамочек, которые к вам ходят. Они ко мне ходили украдкой, боясь, что кто-то посмотрит, пальцем ткнет.

Тутта Ларсен:

- Осудит.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Осудит. Это одиночество, они замкнуты в себе, они боятся, что кто-то ткнет пальцем. А творчество помогает раскрыться. Сейчас я думаю, что это тот самый хребет реабилитации. Понятно, что нога у него не вырастет, рука тоже. Если у него был диагноз ДЦП, он останется. А творчество способно его раскрыть, он может перестать стесняться. Этот вывод я для себя приобрел в течение десяти лет такой работы с ними. Я вижу реальные изменения. Их не видно, потому что они боятся. Если мы раньше наши праздники проводили в закрытом зале в нашем Центре, сейчас мы просто проводим на улице. После того, как мы съездили в Москву на фестиваль.

Тутта Ларсен:

- На «Белый цветок»?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Нет, не на «Белый цветок», это фестиваль «Пасхальная радость».

Василий Рулинский:

- Для коллективов как раз с детьми с инвалидностью.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Да. Мы приехали, и у нас был единственный коллектив, где дети выступали вместе с мамами. Это не педагоги, это мамы.

Тутта Ларсен:

- Как здорово.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Мама с ребенком, мама с ребенком. Они получили гран-при, они приехали такие: «Вау. Это можно?» И теперь мы просто проводим все праздники на улице.

Тутта Ларсен:

- То есть они перестали прятаться?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Они перестали прятаться. Сейчас более того мы для себя сделали проект, мы объезжаем все окрестные деревни, показываем там концерты. Естественно, в основном это на храмовой территории либо договариваемся, если там есть какое-то коррекционное государственное учреждение, то у них показываем. В будущем мы хотим все предприятия города нашего обойти, просто показать, что не надо этого бояться, это такой же ребенок, он так же переживает, думает, смеется, злится, вредничает. Перестали бояться.

Василий Рулинский:

- К слову о том, что боязнь, чувство, когда ты хочешь отгородиться, мне кажется, это достаточно часто может возникать. И мне кажется, вы тоже в каком-то из рассказов, из интервью рассказывали, что вас тоже это чувство посещало. Вы пытались преодолеть сознательно? Или как это шло у вас?

Протоиерей Андрей Савенков:

- У меня была такая ситуация, когда мы только-только открывали наш Центр, мы сделали первый ремонт, покрасили стены в яркие радостные тона, на кухне сделали потолок черный глянцевый натяжной. Первое впечатление заходят - о-па, а потолка как будто нет, туда дыра такая, окно отражается в потолке, как будто два окна. Это все так интересно. С моим другом, соратником, сейчас он уже священник, тогда он еще работал у меня как волонтер, а он фотограф, мы решили стены украсить, сделать крупные фотографии, чуть ли не во весь рост. Наши занятия, наши дети, чтобы мы приходили и по-своему гордились этим, детишки чтобы себя видели. Когда я это сделал, поднялась такая буча, чуть ли ни жалобу на меня хотели писать епископу. Преподаватели начали, да как вы можете? Наших детей можно только маленьким форматом и больше никак.

Тутта Ларсен:

- Почему?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Ну, потому что они с инвалидностью. Как вы могли так нас не спросить?

Василий Рулинский:

- Сами родители так?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Родители. Хотя вроде мы старались брать информационное согласие, что мы публикуем, мы же не государственный Центр, мы живем ни на какие средства, то, что мы привлекли. А как мы привлекли? Мне нужно постоянно отчитываться.

Тутта Ларсен:

- Конечно.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Я должен постоянно публиковать, рассказывать, что мы сделали, как мы сделали. Любой спонсор хочет видеть, куда пошли его деньги.

Тутта Ларсен:

- Подождите, я не могу понять. Что вы крупным планом показали несовершенства этих детей? Что так возмутило родителей?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Я-то в этом видел наоборот, какую-то красоту и радость. А началась такая буча. Я тогда помню, что я с болью молился, потом пришел в Центр и сказал: знаете что, родители, а у меня здесь висят фотографии будущих паралимпийских чемпионов. Кто не хочет, снимайте, пожалуйста. Всё, никто не снял. Через год у нас мальчик начал играть в боччу, один, второй.

Василий Рулинский:

- Надо пояснить, что это вид спорта специальный для людей с инвалидностью.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Бочча – типа кёрлинга, когда один мячик бросают, а потом все остальные, кто ближе к нему, пытаются или выбить его или еще... Но он специально для инвалидов, паралимпийский вид спорта. Сейчас у нас один мальчик, ему уже 20 лет, он по Чувашии в своем разряде занимает первое место, по России уже шестое место. Стали расти свои чемпионы. В гости к нам приехал тотально слепой чемпион мира по плаванью, но он прекрасно поет, он играет на гитаре. Мы его обвезли по всем школам города.

Тутта Ларсен:

- Потрясающе.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Мы его по району свозили. Он абсолютно слепой, он с нашими ребятами фотографировался. Олимпийская у него футболка. Для них, конечно, это такой стимул. Значит, можно, значит, надо стараться. С тех пор у нас эта проблема снялась. А потом мы стали заниматься с родителями. Мы открыли для начала студию хореографии, куда мамы приходили, шейпинг, что-нибудь такое, потом стали народные танцы, а потом стали с детьми танцы.

Тутта Ларсен:

- Это «Делатели» на Радио ВЕРА. Я Тутта Ларсен.

Василий Рулинский:

- Я Василий Рулинский. Мы говорим с протоиереем Андреем Савенковым, руководителем Центра помощи детям с инвалидностью «Лука» из города Алатырь. Батюшка, вот хореография, мамы начали приходить вместе с детьми, и постепенно это все изменило отношение. Но если говорить про вас лично, у вас ничего не менялось? Как вы изначально позитивно относились, так и сейчас?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Я для себя говорю, что не сомневаются только параноики, они абсолютно во всем уверены, бывают разные периоды и тяжелые и радостные. В духовной жизни, как писал когда-то Игнатий (Брянчанинов), нормальная духовная жизнь, это когда все время трудно, трудно, трудно, тяжело и только изредка ты всплываешь на поверхность, вдохнул свежего воздуха и понимаешь, что все правильно, и потом опять туда ушел, и опять подводное плаванье. Примерно так. Радуют какие-то моменты. Буквально позавчера мы крестили девочку с аутизмом. У нее гидроцефалия, аутизм, еще куча диагнозов, она сейчас готовится к операции в Москве. Не крещенная. Маме: почему? - Зачем это надо?

Василий Рулинский:

- Она не слишком маленькая?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Уже 9 лет. Она вот такая вот. Мама: а зачем это надо? Никто не хочет быть крестным у нее. Я своей заведующей говорю: пойдем мы с тобой, нам все равно терять уже нечего. Мы пошли. Понятно, как она себя будет вести на крещении, она бегает, кричит, мы ей свечку даем, на вот свечку задуй. А-а-а, дуть – вот так она себя ведет, она еще плохо видит. Пока молитвы читают, помазывают масличком, переодели. Понятно, ее уже в купель не засунешь, сверху мы ее полили, я надеваю на нее крестик, застегиваю сзади у нее на шее. И она подымает на меня свои глаза, ручки складывает, говорит: спасибо.

Тутта Ларсен:

- Ничего себе.

Протоиерей Андрей Савенков:

- И опять уходит куда-то, и опять начинает что-то кричать.

Тутта Ларсен:

- Потрясающе.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Мы смотрим друг на друга с моей заведующей: это что было, она что, все понимает? Это что? Я думал, что она просто бегает, для нее все равно, что тут, что тут, что помазали, что полили, какая разница. И вот когда я надел крестик, она говорит: спасибо – четко.

Василий Рулинский:

- Про этот феномен хотел тоже поговорить. Многие дети и взрослые, когда вырастают с ментальной инвалидностью, даже когда они не говорят, серьезные нарушения имеют, их тянет в храм. Это мне рассказывали, я знаю таких детей, они сами стремятся в храм. Когда видят храм, родителей тащат каждый по-своему, как кто может. Кто может передвигаться, именно так пешком, но не говорит. Это действительно феномен необычный, надо его как-то осмыслить. Вы про это думали, почему так?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Я это вижу и по отношению к нашему Центру, он в честь святителя Луки Войно-Ясенецкого. Мы каждую пятницу служим молебен с акафистом, дети приходят, он с аутизмом, а он начинает подпевать. Я вижу, одна девочка все время сидела, заткнув ушки, сейчас она уже сидит нормально. Если ее приводили в шесть лет, она все время сидела под столом и кричала: закройте дверь, ей исполнилось 12 лет, я захожу в Центр, она стоит на входе и говорит: привет, благословите, батюшка. У меня просто челюсть отпала, я первый раз за шесть лет от ребенка это услышал, вдруг она открылась. Сейчас она уже ходит и спрашивает: а когда я тоже буду танцевать? Я думаю, ничего себе. Когда она первый раз салатик сделала, мы засняли на видео, оправили маме, та просто заплакала, говорит: я думала, такого никогда не будет. Подождали, задержка, наверное, 6-7 лет и вдруг, раз, она начала вот так. Мальчик с синдромом Дауна, Миша, мама говорит, едем в садик, он кричит: нет, меня в «Луку». Анютка тоже, мама в садик привела, она говорит: что я здесь делать буду, я пойду в «Луку», я там работаю.

Тутта Ларсен:

- А интересно, дети понятно, они тянутся к правде и к истине. А родители не смущались тем, что у вас не просто Центр помощи, а все-таки это православный Центр помощи, для человека не религиозного, не церковного, с какой-то дополнительной идеологической нагрузкой? Не просто помогают, а еще какие-то свои телеги двигают?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Но мы же не прессуем никого этим, мы не заставляем. У нас есть, например, одна семья, родители мусульмане. Но они ребенка приводят, она участвует во всех наших праздниках, мероприятиях, концертах, даже православных. Мы на Пасху, на Рождество традиционно делаем, она везде участвует. Сейчас уже начинается, почему моего ребенка не взяли на выезд в соседнюю деревню? Ну, потому что автобус маленький, простите. У нас на что хватило денег, мы такой автобус наняли, мы бы рады взять большой, но где взять его? Я не скажу, что они вдруг все начали ходить к нам в храм, у нас маленький город, но у нас 10 храмов, на 30 тысяч населения 10 храмов и два монастыря. Я не отслеживаю, куда они ходят, это достаточно скученность большая, я не отслеживаю, но многих я вижу, спрашиваю, они ходят в другой храм, причащаются. Потом ведь та же самая доступная среда. Я как-то пытался поднимать вопрос доступности среды в деревенских храмах, ведь они все поднятые, стоят на столбиках, и чтобы туда забраться…

Тутта Ларсен:

- Обычному-то человеку, надо постараться.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Особенно зимой. Когда ты начинаешь говорить, что мы скоро все перейдем в разряд этих с палочками. Ну что: денег нет, мне сделать пандусы, мне сделать доступную среду. Я думаю, что еще ограничения в этом во многом в этом. Ведь доступная среда начинается от порога квартиры.

Тутта Ларсен:

- Конечно.

Протоиерей Андрей Савенков:

- А потом ты вышел, куда. Например, у нас приехал мальчик сирота. Ему 19 лет, шесть лет назад у него умерла мама, он остался один, с дедушкой. Дедушка пьет, его бил, выгонял из квартиры. Переехал к тете.

Тутта Ларсен:

- Мальчик тоже инвалид?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Да. У него ДЦП, ножки не работают, он передвигается только на каталке, переставляя. Он к нам приехал, мы сняли квартиру, он живет. Потому что негде, у него квартира одна на двоих с дедушкой, тот просто пьет. Я понимаю, что ему добраться до моего храма… Я говорю: давай я тебе дам ходунки с колесиками. Он говорит: я на них упаду, я не могу, а на таких мне достаточно пройти квартал, чтобы все резинки стерлись на ноль, потому что я же их тащу, это от порога квартиры, по перилам как-то там спускаясь, слезая вниз. Никакой доступной среды нет.

Тутта Ларсен:

- Вы рассказываете историю про этого мальчика, поневоле задумаешься, за что человеку такое наказание. Мало того, что он родился обезноженный, еще мама умерла, еще его били, он еще и жить не начал, а уже так настрадался. Ведь наверняка мамы ваших подопечных тоже задают вам такие вопросы?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Да, это тяжелый вопрос, это первый вопрос, с которого начинают все: за что? За что? Придя в православный Центр, мы учимся менять вопрос, не за что, а для чего? Когда в ковид у нас у одной девочки с ДЦП, ей сейчас тоже 19 лет, умер папа, хотя они и в разводе, в другом городе, все равно он как-то помогал, потом через полгода умерла мама. Я на приходе сказал своим прихожанам, ко мне сразу двое подошли, сказали: давайте, мы заберем ее. Я говорю: у нее бабушка есть. Но меня уже порадовало то, что прихожане так сказали.

Василий Рулинский:

- Так откликнулись.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Да. Сейчас, когда я этого Артема привел в храм, я сначала рассказал прихожанам, что такая ситуация. А началось с чего? Очередное воскресенье, у нас соборование, сколько стоит соборование? – Сто рублей. – А в соседнем храме 50. Я говорю: идите в соседний храм, я же никого не… Вы же все знаете, что я руководитель социального отдела епархии, при нашем храме есть детский инвалидный Центр. При нашем храме есть Центр защиты семьи, детства и материнства «Благовещенье». Мы с вами ведем вот такую работу. Я в техникуме преподаю четыре раза в неделю уроки, со студентами встречаюсь. У нас еще детский противотуберкулезный Центр, мы там проводим беседы. А как вообще может жить христианин, не совершая добрых дел? Мы уже не говорим о том, что апостол Павел говорит: я хочу, чтобы вы были ревнителями добрых дел. То есть, как ревнует человек? С таким тяжело жить. А он говорит: я хочу, чтобы вы были ревнителями добрых дел. Я говорю: вы все участвуете, вы можете в тот храм, но там ничего нет, там просто есть храм и все, никакой другой деятельности там не ведется. Я не пытаюсь осуждать, каждому свое, может быть, там молятся больше. Хорошо идите, а мы с вами вот это делаем. Я рассказываю, говорю: вот у нас мальчик приехал, сирота, нам нужно квартиру оплачивать, там нужно ту же газплиту да холодильник ему поставить. Ведь как у нас бывает, ко мне подходит женщина, я купила новый холодильник, могу старый отдать. Я говорю: а как бы вы хотели, чтобы поступили с вами? «На Тебе, Боже, что мне уже не гоже»? Он тоже, может быть, хочет новый, просто новый, чистый, хороший, а вы отдали старый, который в принципе еще неплохой, работает, но это по принципу, мне уже не нужен, поэтому я отдам сироте. Я говорю: так нельзя жить, я тоже хочу ему купить новый холодильник.

Василий Рулинский:

- Она прислушалась к вашему совету?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Я это говорил на проповеди перед своим храмом. И когда я его уже привел в храм, смотрю, они его под ручки, давай, в трапезную повели. Я ему звоню: давай, я сейчас заеду, тебя на соборование повезу. Пока я собирался, он мне звонит, говорит: а меня подобрали прихожане, проезжали мимо, увидели, посадили и привезли. Думаю, слава Тебе, Господи. За что? Для чего?

Тутта Ларсен:

- То есть вы говорите о том, что такие люди нам людям, у которых есть ноги и возможности, даны для того, чтобы мы оттаивали, чтобы мы просыпались?

Василий Рулинский:

- Служили им.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Меня когда-то поразили слова отца Иоанна (Крестьянкина), они для меня остались на всю жизнь. Он говорил, что к концу времен, как написано в Евангелии, в людях оскудеет любовь, и Господь будет все больше посылать на землю тех, кто будет будить в нас любовь. Я, может быть, своими словами. Он говорит, что сейчас нищие, убогие выходят на очень трудную работу, они стоят перед нашими храмами, просят у нас милости, это очень тяжелая работа, данная им от Бога, они будят в нас любовь. Они пытаются в этом мире пробудить любовь. И чем дальше к концу света, чем больше будет оскудевать любовь, тем больше будет появляться тех, кто нас будет этому учить. Это трудно.

Тутта Ларсен:

- Да. Хочется добавить еще, не только людей, но и событий. Продолжим после небольшой паузы.

Василий Рулинский:

- Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы сегодня общаемся с отцом Андреем Савенковым, руководителем социального отдела Алатырской епархии, руководителем Центра помощи детям с инвалидностью «Лука» в городе Алатырь. Я Василий Рулинский, пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности.

Тутта Ларсен:

- Я Тутта Ларсен.

Василий Рулинский:

- Отец Андрей, вы в первой части программы рассказали о значимости именно нашей любви как ответа на те события, на те страдания, которые Господь каким-то образом попускает в этом мире. Это особенно чувствуется сейчас, когда много людей пострадало в зоне конфликта, беженцев, тех, кто страдает сейчас от наводнения. В разных частях света происходит много нестроений, скажем мягко. Ощущение такое, что куда ни посмотри, везде боль, везде нужна помощь, везде можно и нужно включаться в эту помощь, хотя бы молитвой, но главное, конечно, делами. Вы сейчас сказали важные слова, что подлинного христианина невозможно представить без добрых дел. Это не только молитвенное предстояние, это все-таки что-то выраженное в конкретных действиях. У меня ощущение, что далеко не так живет вся Русская Церковь, хотя, конечно, есть замечательные примеры, замечательные есть люди, много проектов появляется. Но как-то это все не так происходит. Это можно как-то пробудить в людях? Или это просто нужно Богу отдать и всё? Или что-то можно с этим сделать, чтобы поменялась ситуация?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Став христианином… я крестился, когда мне было уже 23 года, уже закончив институт, побывав в армии, я пришел сознательно к этому. Я целый год ходил в воскресную школу, прежде чем креститься, читал Евангелие. Потом какой-то случайностью попал в семинарию, хотя говорят, случайностей не бывает. Я для себя приобрел такой взгляд, пробуждать только личным примером. Я каждую неделю, четыре раза в неделю встречаюсь со студентами первых курсов нашего железнодорожного техникума, примерно за год у меня 150 учебных часов. Дети приходят не то что с нулем, они приходят с минусом: зачем нам это надо?

Василий Рулинский:

- А как предмет называется?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Основы христианской культуры. Батюшка, а каким шампунем вы бороду моете?

Василий Рулинский:

- Даже такие вопросы?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Конечно.

Тутта Ларсен:

- Ну, это троллинг.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Да, пожалуйста, чем жестче троллинг, тем может быть еще интересней. Ведь это же принародно.

Тутта Ларсен:

- А техникум – это шестнадцатилетки, да?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Да, это после 9-го класса.

Тутта Ларсен:

- Самые прям…

Протоиерей Андрей Савенков:

- Десятый класс. Я вижу, сейчас конец года, как они уходят, они говорят: спасибо, нам было интересно, нам жалко, что этого не будет на втором курсе.

Тутта Ларсен:

- Хм.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Мы бы хотели. Или в контакте кто-нибудь напишет, что десять лет назад я училась в этом техникуме, самый интересный предмет для меня был. Ведь это же за жизнь. Это же как жить. У нас очень большой блок о семье. На наших простых примерах, где-то наука и религия, где-то спорные вопросы.

Тутта Ларсен:

- А кто-то не приходит вам помогать в Центре реабилитационном вашем?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Они приходят как волонтеры потом уже на фестивали, знакомятся. Они на какие-то праздники собирают подарочки. Кто-то потом уже вырастет, получит профессию, приходит в храм, приходит венчаться, приносит детей крестить. Я сейчас по всей России железнодорожников встречаю, на вокзале в Москве: здравствуйте.

Тутта Ларсен:

- Вот это да!

Протоиерей Андрей Савенков:

- С одной стороны, конечно, я говорю, но весь этот разговор будет, как горох об стену, если ты сам так не делаешь. Поэтому я решил так, я не навязываю никому свою веру. Когда-то, помню, школьником первый раз увидел, по телевизору показывали семинаристов Троице-Сергиевой лавры, в каком-то 85-м году. Я думаю, что за странные люди такие?

Василий Рулинский:

- В черном все.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Какие-то странные вообще. А потом, когда через 10 лет сам надел эту форму, для меня это было… Покажи своим примером. Понятно, что мы не сможем себе заработать на жизнь, инвалиды не конкурентоспособны. Как говорят, у Макаренко, почему все-таки успешный был проект? Потому что государство дало им монополию, они производили ФЭДы. Сейчас бы государство отдало монополию, например, сувенирки, только инвалиды, это был бы стимул, они бы работали. Сказали бы, можно получать зарплату, не теряя свои пособия, это уже была бы заинтересованность государства в них. А потом убрали бы этот потолок, если ты пошел на работу, то часть пособия потерял.

Василий Рулинский:

- Конечно, нужен стимул.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Нужен еще общественный контроль за всем этим, потому что найдется тот, кто будет пользоваться. Я понимаю, что мы сами заработать ничего не сможем, это какие-то крохи, все равно это будет убыточно, но это будет в них вклад, в их личное развитие. На что мы будем зарабатывать? Мы христианский Центр, поэтому мы пытаемся объединить тех, кто… Каждый должен заниматься своим делом. Кто-то умеет зарабатывать деньги, кто-то умеет их тратить, кто-то умеет организовать, кто-то умеет сделать отчетность. Бизнесмен одним занимается, священник занимается другим. Я пытаюсь объединить людей, которые хотят помочь. Но у меня, например, есть свой бизнес, я буду вкладывать свой умственный потенциал в развитие этого всего, это очень сложно. Вот я тебе доверяю, я вам помогаю. Это по-христиански. Как говорил Иоанн Златоуст, наше общество должно быть справедливым. Но справедливое – это не общество равных, это все утопия. Мы можем дать человеку равные возможности. А способности у нас разные. Даже если мы уравняем возможности всем, способности у нас разные. Один с такой головой, другой с такой, один с ногой, второй без ноги. Вот эти ребята, общаясь с ними, я вижу, они не умеют кусаться, они не будут кусаться, он просто отойдет в сторону и все. Иоанн Златоуст говорил, что справедливое общество – это милосердное общество.

Василий Рулинский:

- Вот-вот, я как раз про это хотел сказать. Обычно это оппозиционные два слова, которые друг с другом мало соприкасаются. Как это сочетается? Обычно говорят, справедливость только в аду, там все точно, если так, то получи. А милосердие – это, прежде всего, про любовь, про то, что выше справедливости, как я это понимаю. Как это сочетается, мне это не совсем понятно?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Меня как-то тоже глубоко тронули, я порой себе задаю вопрос, когда становится тяжело или сил нет: а мы милосердны? Я хочу в пределах своего прихода построить хоть чуть-чуть милосердное общество. Тогда я должен жертвовать. Зачастую молодежь приходит и на исповеди задают один вопрос: почему Бог в раю поставил дерево познания добра и зла? Ну что, Он не знал, что Адам съест? Для чего было искушать? Я говорю: во-первых, для того, чтобы Адам научился не только получать, не только говорить спасибо за то, что ты получил, но научился и жертвовать. Любовь без жертвы невозможна. А жертва – это отказ от своего, от своего «хочу». Почему мы свободу воспринимаем порой как беспредел, и любое ограничение нам кажется… что это ограничили мою свободу. Ограничения показывает, что ты свободен, но не надо так делать, это Крест, придется дальше жертвовать. Человек должен был научиться и жертвовать чем-то, без этого никакое милосердие невозможно. Наша задача, как человека, если мы говорим, что христианство учит нас Богоподобию, ты должен научиться, что такое любовь, а это задача всей жизни. Научиться любить, научиться жертвовать, научиться отдавать, научиться строить справедливое общество.

Тутта Ларсен:

- А если говорить о жертвовании, то, может быть, мы озвучим какие-то варианты, как поддержать Центр «Лука»?

Василий Рулинский:

- Да, батюшка, как помочь Центру?

Протоиерей Андрей Савенков:

- У нас есть расчетный счет нашего Центра, это автономная некоммерческая организация «Центр помощи детям-инвалидам во имя святителя Луки Войно-Ясенецкого». Наш сайт.

Василий Рулинский:

- Как сайт звучит?

Протоиерей Андрей Савенков:

- luka-centr.ru

Василий Рулинский:

- Можно в поисковике найти «Центр Лука в Алатыре»?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Есть реквизиты, QR-коды мы делаем, мы пытаемся следовать современным технологиям.

Василий Рулинский:

- Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы говорим с протоиереем Андреем Савенковым, руководителем Центра помощи детям с инвалидностью «Лука» в городе Алатырь и руководителем социального отдела Алатырской епархии.

Тутта Ларсен:

- Вы немножечко рассказали о том, как вы сами пришли в церковь в сознательном возрасте. А можно чуть-чуть подробнее об этом.

Василий Рулинский:

- Вы же биохимик, все-таки не самый простой путь.

Тутта Ларсен:

- Биохимик, 23 года. Как вы пришли к 23-м годам к мысли о том, что нужно пойти в церковь?

Василий Рулинский:

- Там же еще секты были, я помню, батюшка, вы говорили в каком-то интервью?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Да, я бывал в нескольких сектах перед этим.

Тутта Ларсен:

- Изотерических?

Протоиерей Андрей Савенков:

- В том числе. 87-й год - я поступил в университете, в 88-м ушел в армию. Естественно, тогда о Боге вообще никто не говорил. Я помню, как отправляясь на экзамен, какую-то халяву призывали в форточку, еще что-то.

Тутта Ларсен:

- Угу.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Придя из армии, я стал задумываться об этом мире. Может быть, армия так повлияла. Для меня, тогда еще человека неверующего абсолютно, некрещеного, меня не крестили в детстве, встал вопрос, а как ты будешь поступать? Как все? Тогда ты будешь жить в волчьем мире и по-волчьи поступать. Либо я не хочу так поступать. Я тогда для себя говорил, что я не хочу так поступать. И когда я пришел из армии, второй-третий курс, я стал задумываться, для чего я живу, есть ли смысл какой-то в жизни? Я помню, я ходил целыми днями, задавал себе вопрос: для чего, для чего? Чем отличается фонарный столб от меня? Есть ли какая-то разница? Я же еще и биолог. А где жизнь? Хорошо, мы эмбриологию изучаем, вот мы дошли туда, какой-то митоз происходит, деление клетки, а чего ради она делится? Я помню, нам хорошо преподавали теорию эволюции, профессор. Я все время задавал ему вопросы, в конце концов, он мне трояк влепил на экзамене.

Тутта Ларсен:

- Лишь бы отстал, да?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Наверное, я плохо сдал. Мне как раз вопрос по человеку попался, всякие гастропитеки, рамапитеки, австралопитеки. Это я потом уже стал с этим как-то более-менее разбираться, пришло. А тогда я был еще некрещеный, я просто этого не понимал. Я хотел понять, как это самка павлина думает, что у этого павлина такой хвост, и он еще живой, значит, он точно приспособленный, я за него пойду замуж. Вот это «самка павлина думает» меня просто поражало.

Тутта Ларсен:

- Чем она вообще думает?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Естественно, я попал сначала в одну секту, изотерическую. Я ходил в художественный колледж, тут Рерихи, вау, всё, музей Рерихов. Попал, целый год ходил, потом, думаю, нет, это какая-то промывка мозгов. Я несколько томов прочитал Елены Рерих, потом думаю, надо с первого начинать, много слов, много мыльных пузырей, а содержания нет. Я тогда попал к кочетковцам, к ним целый год проходил, тоже понял, что это… каким-то внутренним… Вообще надо сказать, что тогда наш курс биологов, у нас трое стали священниками.

Тутта Ларсен:

- Вот это да! А говорят, что ученые в Бога не верят. Еще и биологи.

Протоиерей Андрей Савенков:

- На тот год Уральский государственный университет выпустил больше священников, чем в тот год духовное училище Екатеринбурга. Я уехал в семинарию.

Василий Рулинский:

- А вот семинария, почему она появилась в вашей жизни? Живет спокойно биохимик, задает определенные вопросы, его они мучают. Но все-таки чтобы пойти в семинарию, не каждый, кто задается вопросами, идет.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Наверное, какой-то такой удивительный Промысл Божий, я ходил и никак не мог понять, что же мне надо. Я устроился в художественный колледж учиться, потом перешел на скульптуру. До сих пор однокурсник говорит, мы помним, как ты Икара лепил. У меня был такой большой Икар пластилиновый, мне все хотелось, что он пробивает стену куда-то. Наверное, это было мое внутреннее состояние. Однажды я пришел в храм, стоял, я не знаю, что мне надо. Я закончил университет, устроился работать в медицинский Центр диагностики болезней матери и ребенка. Я себе говорил, вот же Лука Войно-Ясенецкий, я читал его книжку «Дух, душа, тело», он же врач, это же так хорошо, это надо, но я не могу, это не мое, я не знаю, что мне надо. И вот я стоял на службе, вышел батюшка, запел Богородицу: «Матерь Света в песнях возвеличим». Меня прошибло просто, я почувствовал, я, наверное, этого искал, не тех слов, а то состояние внутреннее. Тебе дали шоколадку, ты попробовал, теперь знаешь что такое. Обычно говорят с медом, теперь ты знаешь, что это такое на вкус. А до этого, я тебе не смогу объяснить. Здесь я как-то почувствовал и подумал: я, наверное, этого искал. И тут забегают люди, говорят: помогите, помогите, пожар. Мы идем разгребать какие-то склады, я вижу, что там выносят такую красивую резьбу деревянную. Я говорю: а кто это делает? Мне говорят: я. Я говорю: а можно я тоже, я занимаюсь скульптурой, я, может быть, начну и резать. Я стал просто резать. И когда я приехал в семинарию, вещи друга своего подвести, говорю: а я резчик по дереву, я иконостас резал. Мне говорят: к нам должен приехать патриарх Алексий, нам нужно для него икону написать. Я говорю: давайте, я рамочку вырежу красивую. Я сидел и полгода вырезал эту рамочку. Может быть, для меня было сложно оставить работу, я всегда очень сложно принимаю решения, очень тяжело. Десять раз отмеряю, а потом еще одиннадцатый, передумывая. Но если решил, то уже все. Полгода у меня такая ломка была внутренняя, и потом когда я приехал, мне говорят: давай, поступай. Хорошо. Зачем? Я пришел на собеседование с епископом, он мне говорит: а зачем ты сюда приехал, что ты хочешь? Я говорю: я не хочу быть священником, я просто хочу знать ту веру, в которую я крестился. Я приставал к батюшке, который меня крестил, а он мне отвечал только одно: ты лентяй, иди читай книжки, бери Игнатия (Брянчанинова), читай.

Василий Рулинский:

- Серьезный такой ответ. Так.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Да. Мы крестились вместе с моей будущей супругой тогда в один день.

Василий Рулинский:

- Прям вместе, в одном храме?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Да, мы однокурсники.

Василий Рулинский:

- Ничего себе.

Протоиерей Андрей Савенков:

- На одном факультете, на одном курсе учились, дружили.

Василий Рулинский:

- А вы специально так загадали, так устроили?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Я хотел уже креститься, а она тогда еще не помышляла об этом. Я пришел в храм договориться, сказать священнику, что я хочу креститься. Он говорит: что думать, у меня сейчас будет крещение, давайте. Я говорю: я еще к исповеди не подготовился, я же целый год уже хожу на оглашение. Он говорит: завтра придешь поисповедаешься, а креститься сейчас будем. Я говорю: у меня еще рубашки нет белой. Он говорит: да и ладно. У меня крестика нет. – Так я сейчас вам куплю.

Василий Рулинский:

- Аргументы закончились.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Да. И мы с ней стоим так, опа, ну давайте.

Тутта Ларсен:

- Она тоже сразу согласилась?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Ну да. Мы дружили давно.

Василий Рулинский:

- И семинария началась с такого просто желания что-то поизучать.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Да. И вот я уехал туда, мне было интересно знать веру, я хотел ее знать, мне было очень интересно. Я туда поехал, для себя так подумал, что если я не увижу людей, которые так живут, я в это не поверю. Так невозможно жить. Так, как я читаю в Евангелии, невозможно жить. Если я не увижу людей, которые так живут. Естественно, где их увидеть? В церкви, а тут, бац, я попал в семинарию случайно, просто подвозил вещи своему другу.

Василий Рулинский:

- Ну и как увидели?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Я считаю, что я встретил таких людей, для меня, по крайней мере по первости, это было важно. Сейчас уже не особо.

Василий Рулинский:

- Личный опыт появился?

Протоиерей Андрей Савенков:

- Да, появился личный опыт, может быть, моя вера окрепла. Я их видел, для меня достаточно. Может быть, сейчас их нет в живых, духовника уже. Но все равно есть этот опыт, есть эта память, и я имею тот вкус, для чего я сюда пришел. Возвращаясь к вопросу, как этому научить других, можно ли это как-то мотивировать, инициировать? Это же не бизнес, здесь не зарабатывать пришел. А воспитать вкус к доброделанию, я думаю, наши проекты могут объединять людей с альтруистическим вкусом. Человек, который чувствует радость от того, что он просто другому сделал хорошо. Он прикоснулся Царству Божьему. Знаете, как когда Господь преобразился перед апостолами, они не понимали, где мы, что мы, нам здесь хорошо, давайте мы здесь три кущи, три палатки сделаем и будем здесь, я не знаю, что, как, они не понимали, что они говорили. Примерно то же самое и я когда-то, думаю, любой испытывает. Сделал просто так доброе дело. Как мне один написал, недавно нам купили хороший микшер музыкальный, буквально студийный.

Василий Рулинский:

- А зачем?

Тутта Ларсен:

- Ну, концерты чтобы показывать.

Протоиерей Андрей Савенков:

- У нас есть своя хореографическая студия и вокальная, ребята учатся петь. Надо приучать сразу к хорошему. Дай плохую кисточку, он тебе намазюкает. Дай хорошую кисть, хорошие краски, он будет... Чтобы они учились чувствовать вкус звука. Когда я разговариваю с человеком, говорю: ты просто сказочник, ты нам такой подарок сделал, студийный микшерный пульт. Он говорит: люди меньше радости получают, когда яхты покупают, чем я купил вам этот пульт. Он дорогой, конечно, но у меня, говорит, такая радость. Спасибо, хорошо. Я думаю, что наши проекты призваны будить в людях, давать им эту радость, радость доброделания, радость милосердия. Я обретаю смысл жизни, это на самом деле смысл жизни. А какой же ты христианин, если ты не делаешь добрых дел. Но я вышел за ворота храма, сидят три человека с синими носами, я знаю, что я сейчас дам, они это все пропьют. Обыкновенный прихожанин не будет же ходить и искать, кому бы мне оказать милость, кому бы мне помочь? Я думаю прекрасно, если при храмах будут такие центры. В монастыре спасаются молитвами, а мирянину чем спасаться. Чем? Добрыми делами.

Василий Рулинский:

- Ну и к слову по поводу тех, кто сидит с носами синими, я хочу сказать несколько слов …

Тутта Ларсен:

- В защиту синих носов?

Василий Рулинский:

- В защиту синих носов, потому что это тоже люди. Мне иногда говорят, я от батюшек некоторых слышу, зачем помогать цыганам, они приходят, они, мол, попрошайничают, никакого смысла нет, как в бездонную бочку. Но мне кажется, владыка Иоанн Шанхайский или мать Мария (Скобцова), Елизавета Федоровна и такие, можно сказать, светильники милосердия, что если бы они встретились с таким конкретным человеком, они бы не просто прошли и сказали, что им помогать, это цыгане, а как-то попытались вникнут в ситуацию и хоть что-то сделать по-настоящему. Это, может быть, очень сложно, как, например, реабилитировать и вернуть в общество человека с зависимостью, тем более, когда он живет не первый год на улице, это колоссально сложно. Но опять же, есть такие, как Андрей Якунин или Илья Кусков, которые все равно верят в то, что это возможно. Только верой, такими примерами это как-то и действует, центры создают для них, пытаются их как-то восстановить. Я не то, что спорю.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Я согласен полностью. Вот этот же мой волонтер фотограф, который делал мне на всю стену фотографии, сейчас он священник, мы в Алатыре открыли ребцентр для людей с зависимостью. Называется «Новая жизнь», он так назвал – терапевтическое сообщество. Сейчас там восемь ребят живет, сейчас он тоже настоятель храма, и при храме у него этот ребцентр действует уже два года. Строится сейчас корпус. Да, нужно помогать. Но невозможно заниматься всем, у меня свои таланты, у него свои.

Василий Рулинский:

- Конечно.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Я его пытался втянуть в свою работу, он мне все время говорил: я теряю время. Он вообще из протестантов пришел, он приехал в Алатырь, его заслали для того, чтобы изучить ситуацию и в будущем он будет пастырем.

Василий Рулинский:

- Изучил же, хорошо изучил.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Десять лет попроповедовал, по тюрьмам ездил в Дзержинске.

Василий Рулинский:

- И стал православный священник.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Он прожил два или три года, пришел ко мне, мы с ним долго, часами беседовали. Он полностью разорился как фотограф у нас, потому что какая там жизнь, там своих фотографов хватает. Он пришел уже ни о чем. Я ему купил фотоаппаратик, он стал мне моих фотографировать. Он работал, по тюрьмам ездил. Он говорит: не знаю, что мне делать, куда мне это все, я в другом. И когда он уже стал священником, сейчас два года, стал настоятелем, это действует, это работает, и очень благодарны ребята. Кто-то убегает сразу. Недавно мы из-под лестницы из магазина вытащили, с СВО пришел, такой весь герой, я там шел на Бахмут. И только бутылка за бутылкой, он на следующий день сбежал. Потому что тут ты пришел, телефон сдай, пожалуйста, он тебе здесь не нужен. А кто-то, прожив год, говорит: как я раньше этого не знал, я вообще никуда не хочу уезжать, я хочу здесь жить, я для себя увидел смысл трезвой, здоровой жизни, я обрел отца духовного. Человек почувствовал, закусил. Какой-то процент, да…

Тутта Ларсен:

- Я хочу сказать спасибо отдельное вам, батюшка, как рядовой прихожанин в храме. Иногда, действительно, хочется помочь, но ты не знаешь, куда сунуться. И это такое благо и такая поддержка вашим духовным чадам, когда вы выходите с амвона и говорите: так, ребята, у нас есть такая задача, добрые дела вы делаете сюда, сюда и сюда. Это очень большая поддержка и опора. Потому что хочется делать, но очень хочется, чтобы кто-то направил. И за ваш труд, за этот тоже, отдельное спасибо.

Василий Рулинский:

- Да, спасибо огромное, потому что действительно, когда священник сам во главе этого дела, это совершенно другой масштаб и уровень приобретает.

Тутта Ларсен:

- Конечно.

Василий Рулинский:

- Мы здесь очень сильно вас благодарим. Батюшка, к сожалению, такое ощущение, что мы только начали, еще так много хочется сказать. Уверен, что это не последняя наша возможность.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Уже час прошел?

Тутта Ларсен:

- Да, уже прошел час. Напоминаем, что сайт.

Василий Рулинский:

- Есть сайт Центра «Лука» в городе Алатырь. Батюшка, еще раз.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Центр помощи детям-инвалидам во имя святителя Луки Войно-Ясенецкого город Алатырь.

Тутта Ларсен:

- luka-centr.ru

Протоиерей Андрей Савенков:

- Самый юг Чувашии.

Василий Рулинский:

- Можно там зайти на сайт и сделать пожертвования, также приглашаем всех присоединиться к помощи Церкви в зоне конфликта пострадавшим. Можно стать волонтером, поехать восстанавливать дома нуждающихся людей в Мариуполе, можно сделать пожертвования на сайте помочьвбеде.рф. С вами сегодня были Тутта Ларсен.

Тутта Ларсен:

- И пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский.

Василий Рулинский:

- Мы говорили сегодня с отцом Андреем Савенковым, руководителем Центра помощи детям с инвалидностью «Лука» в городе Алатырь. Батюшка, спасибо вам большое.

Тутта Ларсен:

- Спасибо.

Протоиерей Андрей Савенков:

- Спасибо взаимно.

Тутта Ларсен:

- Всего доброго.

Василий Рулинский:

- Всего доброго. До свиданья.

---

Все выпуски программы Делатели

• «Социальная помощь в Лисичанске». Дарья Ткач
• «Женское служение в Церкви». о. Андрей Постернак
• «Помощь в детских больницах». о. Иоанн Захаров, Татьяна Андроняк