В самом центре Самары можно посетить величественный мемориальный комплекс. Он состоит из двух площадей – Самарской и площади Славы, соединенных между собой сквером Победы. Архитектурный ансамбль, сложившийся здесь, на открытом пространстве над Волгой, называют одним из символов города.
Сто с небольшим лет назад Самарская площадь имела не столь презентабельный вид. На ней располагался рынок, большую часть которого занимала торговля сеном и дровами, поэтому благоустраивать окрестные территории считалось бессмысленным. Единственным ухоженным островком здесь был двор Воскресенской церкви, обнесенный каменной оградой. В то время и площадь, кстати, называлась Воскресенской. В тридцатых годах церквушку, как и большинство Самарских храмов, снесли. А вот рынок еще много лет работал, правда, продавали здесь уже не дрова, а овощи-фрукты и прочие продукты.
В 1961 году ярмарку упразднили и на Самарской площади был разбит уютный сквер. А еще через десять лет доминантой окрестного ландшафта стал монумент Славы. Это тринадцатиметров
Еще одним памятником воинам, пострадавшим за Отечество во время войны, стал храм Георгия Победоносца, возведенный на площади Славы в 2001 году. Этот пятиглавый собор классического византийского стиля стоит на высоком откосе, в сквере за Вечным огнем. Он очень органично вписался в панораму и стал неотъемлемой частью мемориального комплекса. В Георгиевском храме хранятся поимённые списки самарцев, погибших на фронтах Второй мировой, а также во время позднейших военных конфликтов.
Находиться в Самаре, и не посетить площадь Славы немыслимо еще и потому, что лучшего вида на Волгу нигде не найти!Чтобы добраться сюда, вам подойдет пятый, двадцатый, двадцать второй трамвай и двадцать четвертый автобус. Да, и оденьтесь чуть теплее обычного - ветры здесь, над рекой, гуляют круглый год!
Иван Воронин
Рано поутру крестьяне села Кукобой, что в Ярославской губернии, собрались возле избы своего бывшего односельчанина Ивана Воронина. В родной деревне Воронин не появлялся уже много лет. С тех самых пор, как он уехал в Петербург на заработки, до кукобойцев доходили лишь слухи — мол, вышел в люди Иван Агапович, разбогател, дом себе на Невском проспекте купил!
Всё так и было на самом деле. В Петербурге крестьянин Иван Воронин нанялся на работу, и откладывая каждую копейку, сумел за несколько лет собрать капитал, которого хватило, чтобы записаться в купцы второй гильдии. Получив возможность вести собственный бизнес, он вложил деньги в ткацкие предприятия, и вскоре возглавил крупное и прибыльное Товарищество ткацких мануфактур. Доходы действительно позволили Ивану Агаповичу приобрести особняк на Невском. А в Кукобой он приехал теперь для того, чтобы предложить землякам помощь в обустройстве родного села.
Когда все были в сборе, Воронин приветливо расспросил сельчан об их житье-бытье, делах и нуждах и, наконец, перешёл к главному.
— Что ж, братья, — начал он, — хотел я церковь в селе выстроить. Но, вижу, что и старая наша церквушка ещё стоит. И подумал я: а может, дорогу чугунную до Пошехонья проложить? Больно уж тяжко отсюда на телегах добираться — двадцать вёрст по топям да болотам!
Толпа сельчан оживлённо загудела, обсуждая предложение Воронина. Через несколько минут вперёд выступил староста, и с поклоном проговорил:
— Благодарствуем, Иван Агапович, за заботу. Правда твоя, нелегко нам до Пошехонья добираться. Но и церковь наша мала стала — разрослось село. И если есть на то твоя воля, то построй нам лучше ещё один храм Божий!
И работа закипела. Миллион рублей золотом вложил Иван Воронин в строительство новой церкви в Кукобое. Он пригласил известного архитектора Василия Косякова, который проектировал знаменитый Морской собор в Кронштадте. И вот посреди села вырос величественный белокаменный пятиглавый храм с колокольней. В тысяча девятьсот двенадцатом году его освятили во имя Образа Спаса Нерукотворного, и вскоре стали называть не иначе, как «кукобойским чудом».
Это был не первый храм, выстроенный Иваном Агаповичем на собственные деньги. В тысяча восемьсот девяносто втором году он принимал активное участие в возведении Богоявленской церкви на Гутуевском острове, а в тысяча девятьсот третьем возвёл Троицкий храм в своём поместье Горе-Валдае. В своём прошении на дозволение строительства он так и написал: «Сей храм будет благодеянием для жителей всех окружающих деревень».
Все три храма сохранились до наших дней. Сегодня, как и много лет назад, их двери открыты для прихожан, а значит, жива и память о человеке, с любовью построившем их для Бога и для людей.
Все выпуски программы Имена милосердия
Когда за дело берётся Господь. Яна Юревич
Часто бывает так: делает что-то человек, усердно делает, из сил выбивается, а результата нет. И требуется какой-то нечеловеческий рывок. Тогда за дело берётся Господь.
Несколько лет назад, в один из выходных дней февраля решили мы семьей куда-нибудь съездить. Жили мы тогда в Подмосковье и была у нас пара любимых мест. Одно из них мы коротко называли «Кладбище». В том месте и правда было кладбище, на его территории стоял красивый старинный храм, всё это располагалось на холме. Если же объехать кладбище и встать за ним, то с этого холма открывался восхитительный вид.
И мы решили провести вечер, любуясь этим видом. По дороге купили пиццу. Доехали до места, съели пиццу, пообщались, собрались ехать домой. А так как мы свернули с нашей дороги в сторону, нужно было развернуться. Сделать это можно было немного съехав с наезженного покрытия, ведущего вниз с холма. Летом в этом не было бы совершенно никакой проблемы. Но вот зимой... Дорога, ведущая вниз была покрыта даже не снегом. Она была покрыта практически голым льдом. И машина, под собственным весом, начала сползать вниз. Колеса прокручивались, им просто не за что было зацепиться. Машина спускалась все ниже и ниже. А внизу — тупик и все заметено снегом. От меня помощи никакой — я на пятом месяце беременности младшим сыном, старшему сыну — полтора года, тоже ничем не поможет, хорошо еще, что просто спал в машине, не плакал. Вокруг были дома, на холме и вокруг него располагалась небольшая деревенька, но все равно было безлюдно. Тем временем начало темнеть. Ситуация складывалась с одной стороны комичная, но с другой — довольно тревожная.
Вдруг внизу откуда-то появились люди. Увидели нас, начали помогать, толкать нашу машину наверх, подкладывать какие-то ветки под колеса, но ничего не помогало — машина была слишком тяжелой и продолжала спускаться все ниже и ниже.
Чуть погодя ровно на то место, где мы стояли вначале, приехал большой джип. Водитель джипа так же увидел нас, предложил прицепить трос к его машине и попробовать вытянуть нашу наверх. Так и сделали, но мощности джипа не хватило, и он сам чуть не присоединился к нам на ледяном склоне. Хорошо еще, водитель джипа вовремя заметил, что еще немного и тоже поползет по льду вниз, и остановился.
Что делать? Только молиться. Так и поступили. В той ситуации мы уже испробовали все. Наших сил явно не хватало. О чем мы и сказали Богу в молитве. И что же?
Буквально через несколько минут, неизвестно откуда приехал трактор. И совершил тот самый рывок, который был необходим, в два счета вытянув нашу тяжеленную машину наверх. Водитель трактора принял нашу благодарность, при этом отказавшись от оплаты своей помощи. Как внезапно появился, так внезапно и уехал. А мы стояли рядом с машиной на вершине холма, с которого началось наше «ледяное» приключение, и благодарили Бога за Его любовь и заботу о нас. Произошло то, что на первый взгляд выглядит совпадением, случайностью. Но у Бога случайностей не бывает.
Автор: Яна Юревич
Все выпуски программы Частное мнение
Схиархимандрит Иоанн (Маслов) и его семья
Крестьяне села Потаповка, что в Сумской области на Украине, расходились по домам. Зимой рабочий день в колхозе заканчивался рано. Бригадир Сергей Федотович Маслов шагал по улице, прислушиваясь к скрипу снега под большими валенками. Было 6-е января 1932-го года. Рождественский сочельник. Маслов думал о том, как вечером пойдёт на праздничную службу: каким-то чудом в разгар очередной советской антирелигиозной кампании их маленький сельский храм оставался открытым. С радостью думал он и о том, что в его семье совсем скоро будет прибавление — супруга Ольга Савельевна ждала ребёнка. На подходе к дому бригадира встретила соседка. «Где ты ходишь, Федотыч, жена твоя рожает!» — сказала она громким шёпотом. Послали за фельдшером, и вскоре избу Масловых огласил крик младенца. Так, накануне великого праздника, появился на свет будущий монах, богослов, духовник и старец — схиархимандрит Иоанн (Маслов).
Мальчика окрестили и назвали Иваном. Он стал третьим ребёнком Сергея Федотовича и Ольги Савельевны. У Вани было две старших сестры, а позже на свет появились двое младших братьев. Масловы верили в Бога и, несмотря на тяжёлое для церкви и верующих время, крепко держались благочестивых христианских традиций. С раннего детства родители брали Ваню с собой в храм. Во время службы мальчик никогда не шалил, не бегал, а тихонько стоял рядом с родителями. А когда наступало время пения молитвы «Отче наш», которую маленький Ваня знал наизусть, он громко и радостно пел её вместе со всеми прихожанами. Одна из сестёр старца Иоанна вспоминала, что мальчик рос добрым, тихим, спокойным. «Мы, старшие, бывало, затеем драку, а Ваня скажет: зачем дерётесь? И нам станет стыдно. Нам часто попадало от матери, а ему — никогда. Он был смиренный, никого не обижал», — рассказывала она.
Наблюдая за сыном, родители вспоминали, как задолго до его рождения, в 1922 году, из закрытого большевиками монастыря в деревню вернулся их родственник — старый монах. Вскоре он скончался, а перед смертью предрёк, что будет ещё монах в семье Масловых. «Уж не о Ване ли нашем он тогда говорил?», — размышляли Ольга Савельевна и Сергей Федотович.
Но Ваня пока не думал о монастыре — в 1941 году началась Великая Отечественная война. Отца забрали на фронт, и девятилетний Иван остался в семье за старшего. Мать старца Иоанна вспоминала, что сын стал для неё настоящей опорой, а для братьев и сестер — руководителем и воспитателем. Дети называли его «батькой» и во всём слушались. Несмотря на юный возраст, Ваня научился делать всё: шить, готовить, пахать и сеять. Днём он работал дома и в поле, а по ночам плёл на всю семью лапти. «Он кормил семью, укреплял всех нас, — говорила Ольга Савельевна. — Когда пришла похоронка на мужа, он один умел меня утешить, а ведь это так дорого стоит», — вспоминала она. Сестра говорила, что, если бы не Иван, они бы просто не выжили. При этом мальчик успевал учиться — ходил в школу за шесть километров в соседнее село.
В 1951 году Ивана призвали в армию. Там молодой человек сильно простудился, болезнь дала осложнения на сердце. Поэтому его демобилизовали раньше срока. Он вернулся домой и зачастил в Глинскую пустынь, которая располагалась неподалёку от их села. Ездил туда в свободное время на велосипеде. Ольга Савельевна чувствовала: скоро её сын примет важное решение. Так и случилось. В 1954 году Иван сказал матери, что хочет стать монахом и поселиться в Пустыни. Как ни готовилась женщина к такому повороту событий, как ни радовалась, что сын избрал для себя духовный путь, отпускать его в монастырь было тяжело. «Когда он уходил, я за ним следом несколько километров бежала, всё плакала», — рассказывала Ольга Савельевна. Со временем, когда остальные дети устроятся в жизни, она тоже примет монашеский постриг. «Матушка свято прожила свою жизнь», — говорил схиархимандрит Иоанн (Маслов). И всегда с любовью вспоминал свою большую и дружную семью.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен