
Татьяна Любомирская
Мне было лет семь, когда я впервые в жизни поехала с мамой и старшей сестрой в паломническую поездку в монастырь. Эта обитель располагалась в нескольких километрах от крошечной деревушки ‒ настолько не примечательной, что даже некоторые карты игнорировали факт ее существования. А уж общественный транспорт и подавно. Автобусы упрямо не сворачивали в сторону деревни. Если хочешь до нее добраться, выходи на повороте дороги и бреди по пыльной колее около сорока минут.
В этом, конечно, существовала своя прелесть, так как путь пролегал мимо живописных полей. Но каково идти по зною без малейшей тени над головой? А зимой, когда снегу наваливает по пояс? Что и говорить, добраться до деревни было непросто. Да и мало кто туда стремился. Главной целью редких путников был расположенный за деревней монастырь.
Это не был какой-то знаменитый скит, прославленный своими подвижниками или чудотворными иконами. Это была скромная обитель, живущая трудами своих насельников и помощью немногочисленных прихожан. Тем не менее, каждый, кто хоть раз посещал этот монастырь, стремился туда вновь. В тишине уединенного места, в самом сердце русских полей и заливных лугов так легко, так радостно лилась молитва! Потому православные христиане моего городка, знающие про это место, приезжали туда отдохнуть душой, помолиться, побеседовать с умным и чутким настоятелем и ощутить затерянное в повседневной суете присутствие Бога.
Моя мама, прослышав от знакомых про чудесную обитель, решила съездить туда на пару дней, взяв с собой меня и мою сестру. Единственное, что нас смущало, ‒ это дорога. У мамы болели ноги, и проделать такой путь по жаре и с вещами было серьезным испытанием для ее здоровья. Нельзя было рассчитывать и на попутный транспорт, так как в лихие девяностые годы люди побаивались подсаживаться в машины к незнакомцам. Да и сейчас эта практика не безопасна.
Помню, как автобус высадил нас на повороте у покосившегося указателя с названием деревни. Нам предстоял долгий путь. Печально посмотрев на дорогу, мама подхватила тяжелый рюкзак. Мы с сестрой схватились за свою поклажу.
— Ну, Господи, благослови! — Вздохнула мама. — Идемте, девочки!
Господь, конечно, благословил. Мы шли всего минут пять, когда нас догнала пыльная легковушка. Водитель, резко затормозив возле нас, распахнул дверцу машины и кратко сказал:
— Садитесь.
Мама недоверчиво заглянула в салон. Вид мужчины отнюдь не внушал доверия. Суровый взгляд, наколки на руках, неряшливая одежда и многодневная щетина, покрывавшая загорелый подбородок, смотрелись довольно пугающе.
— Спасибо, мы сами дойдем, — настороженно отозвалась мама.
— Да не бойтесь, садитесь.
Мама обернулась на нас, своих дочерей, и помотала головой.
Тогда водитель вздохнул, порылся в бардачке и достал оттуда фотографию. На ней был изображен он сам вместе с настоятелем того монастыря, куда мы направлялись.
— Теперь не боитесь? — Спросил он и неожиданно улыбнулся. Улыбка мигом преобразила его прежде суровое и неприветливое лицо.
— Теперь нет, — заулыбалась в ответ мама. — Вот спасибо так спасибо!
В дороге они с мамой разговорились. Оказалось, что наш водитель работал на стройке. Когда-то настоятель монастыря нанял его, чтобы подлатать крышу трапезной. Работа была сделана за пару недель, но поездки в монастырь на этом не прекратились.
— Что-то держит меня там, не отпускает, — поделился мужчина. — Я и про Бога-то никогда не думал, но приезжаю в монастырь, и мне хорошо. Сам себе удивляюсь.
Помню, как я недоумевала. Почему какая-то фотография так изменила мамино мнение? Честно говоря, я не понимала и то, почему мама изначально отказывалась садиться в эту машину. Для меня, ребенка, не знающего страхов взрослых, фотография с монахом показалась каким-то таинственным паролем, который необходимо сообщать друг другу, отправляясь в монастырь. Теперь, став взрослой, я вспоминаю этот случай как пример того, что вера объединяет самых разных людей: молодых и пожилых, автомобилистов и пешеходов, скромных женщин в платочках и грозных татуированных мужчин. В повседневной жизни мы бы никогда не заговорили. Более того, мы, возможно, предпочли бы держаться друг от друга подальше. Но через Христа и Его церковь обнажаются наши глубинные кровные связи как братьев и сестер. Вера в человеке, на мой взгляд, ‒ это признак того, как ум, сердце, душа отчаянно ищут свет. И в этом поиске мы становимся едины.
Автор: Татьяна Любомирская
Все выпуски программы Частное мнение
Послание к Галатам святого апостола Павла

«Апостол Павел». Рембрандт (1606–1669)
Гал., 204 зач., II, 21 - III, 7.

Комментирует протоиерей Павел Великанов.
Здравствуйте, с вами протоиерей Павел Великанов. Простите, если сразу введу в смущение — но придётся потерпеть. Хорошо ли вы понимаете, чем «дурак» отличается от ... «дурня?» Эту разницу нам поможет понять отрывок из 2-й и 3-й глав послания апостола Павла к Галатам, который читается сегодня в храмах во время литургии. Давайте его послушаем.
Глава 2.
21 Не отвергаю благодати Божией; а если законом оправдание, то Христос напрасно умер.
Глава 3.
1 О, несмысленные Галаты! кто прельстил вас не покоряться истине, вас, у которых перед глазами предначертан был Иисус Христос, как бы у вас распятый?
2 Сие только хочу знать от вас: через дела ли закона вы получили Духа, или через наставление в вере?
3 Так ли вы несмысленны, что, начав духом, теперь оканчиваете плотью?
4 Столь многое потерпели вы неужели без пользы? О, если бы только без пользы!
5 Подающий вам Духа и совершающий между вами чудеса через дела ли закона сие производит, или через наставление в вере?
6 Так Авраам поверил Богу, и это вменилось ему в праведность.
7 Познайте же, что верующие суть сыны Авраама.
Апостол Павел обращается с посланием к Галатам в связи с тем, что вскоре после его отъезда из Галатии — а это область в центральной Анатолии, территории нынешней Турции — как они быстро капитулировали перед иудействующими проповедниками, которые утверждали прямо противоположное Павлу: верить во Христа недостаточно, необходимо также обрезание и вообще соблюдение иудейских религиозных предписаний. Неудивительно, что, узнав об этом, апостола охватывает искреннее возмущение — не потому, что ходят всякие еретики, а именно потому, что галаты очень быстро и легко переметнулись на противоположную сторону.
Вот мы и подошли к слову, с которого начали сегодняшний комментарий — в греческом это слово звучит так: «ὦ ἀνόητοι Γαλάται τίς ὑμᾶς ἐβάσκανεν οἷς κατ᾿ ὀφθαλμοὺς Ἰησοῦς Χριστὸς προεγράφη ἐσταυρωμένος (Γαλ.3:1)» Здесь каждое слово заслуживает тщательного разбора. ἀνόητοι — утратившие разумение, или «съехавшие с катушек», «объюродившие» — но в контексте самой тональности послания это кажущееся оскорбительным слово всё же звучит иначе, не как оскорбительное «ну и дурак же ты!» — а как «ну ты и дурень!» Чувствуете разницу?
Дальше — ещё интереснее. Великолепная игра слов и смыслов. Русский перевод эту игру не передаёт: «кто прельстил вас не покоряться истине, вас, у которых перед глазами предначертан был Иисус Христос, как бы у вас распятый?». «Прельстил» — глагол βασκαίνω — околдовывать, «сглазить», обольщать. Причём именно «сглаз» — наиболее точно передаёт смысл. Что? Апостол допускает возможность сглаза? Одним словом, полное фиаско. Но — не будем торопиться.
Сглаз или очарование — одно из наиболее понятных для простых людей представление о силе магического воздействия, волшебном мороке, в который может погрузить другого человека колдун своими действиями. Сегодня бы мы сказали, это нахождение в состоянии изменённого сознания, когда сам человек уже не вполне как бы понимает, что он делает: он сбит с толку, эмоционально перегружен, интеллектуально запутан, и его «внутренний процессор» перегревается и хочет только одного — остыть. Чтобы человек не вышел из этого состояния, необходимо как бы «подвесить перед глазами» какую-то очень заманчивую, маячащую идею, или образ, или мечту — устремляясь к которой человек и не сможет выйти из этого морока.
И смотрите, что дальше говорит апостол. «Кто же, и главное — чем — вас смогли так заморочить, когда перед вами — явный, выразительный, пронзительный образ Распятого Спасителя? Настолько живо воспринятый вами — что словно бы и распят он был прямо здесь?» Как можно было оторвать взор своей души от Него — и увлечься... чем? Замшелой ветхозаветной казуистикой, совершенно чуждой и даже противной вам самим? Ну, ребята, вы и дурни!.. совсем не туда смотрите!
Вот к какому выводу подталкивает нас весь этот эпизод: иметь в своём внутреннем мире определённые «якоря», зацепки, которые были бы достаточно сильно эмоционально окрашены, чтобы, когда нас начинает бросать из стороны в сторону, мы могли бы за них крепко ухватиться, особенно если нас кто-то пытается сбить с толку!
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Жизнь как дар от Бога». Священник Антоний Лакирев

У нас в студии был клирик храма Тихвинской иконы Божьей Матери в Троицке священник Антоний Лакирев.
Разговор шел о жизни, как удивительном даре от Бога и как достойно распорядиться этим даром.
Этой программой мы открываем цикл из пяти бесед о дарах Бога человеку.
Дары Бога нам мы часто воспринимаем как данность, а потому относимся к ним потребительски. А если напомнить себе, откуда что взялось? Жизнь как дар Бога. Время как дар Бога. Земля как дар Бога. Любовь как дар Бога. Таланты (включая главный — человечность) как дары Бога. Что изменится, если к этим дарам мы начнём относиться как к заданию на пути к обоженью?
Все выпуски программы Светлый вечер
«Союз русских женщин». Каролина Коваль, Анна Садриева

У нас в студии были президент фонда Императора Николая II Анна Садриева и историк, председатель Союза русских женщин Каролина Коваль.
Разговор шел об основанном императрицей Александрой Фёдоровной Союзе русских женщин, как эта организация занималась благотворительностью и содействием развитию ремёсел и как сегодня возрождаются эти традиции.
Все выпуски программы Светлый вечер