Поделиться
У нас в гостях была врач Виктория Панфилова.
Наша гостья рассказала о своем духовном отце, архимандрите Серафиме (Лаврике), 5-летие со дня кончины которого было 1 августа этого (2025) года. Мы говорили о его жизни и служении в Святогорской Успенской Лавре и об удивительной вере и духовной силе, которые чувствовались в нем.
Ведущая: Анна Леонтьева
А. Леонтьева
— Добрый светлый вечер!
Сегодня с вами — Анна Леонтьева.
И у нас в гостях — Виктория Панфилова, врач и духовное чадо архимандрита Серафима Лаврика.
Добрый вечер!
В. Панфилова
— Добрый вечер, уважаемые слушатели Радио ВЕРА!
Сегодня мне предоставилась такая возможность — рассказать о своём духовнике... батюшке Серафиме... архимандрите Серафиме Лаврике. Такая предоставилась возможность, благодаря его многочисленным духовным чадам. Они попросили — от них лично... и от меня... — выразить, высказать слова благодарности, высказать какие-то слова извинения перед батюшкой. Так, как мы, духовные чада, все были нетерпеливы... где-то... где-то были нетерпеливы.
Поэтому, дорогой батюшка — хочется к Вам так обратиться — простите нас, и благословите о Вас рассказать.
1 августа 2025 года, в день обретения мощей преподобного Серафима Саровского — пятая годовщина со дня преставления духовника Святогорской Успенской лавры...
А. Леонтьева
— В республике Донецкой...
В. Панфилова
— ... архимандрита Серафима Лаврика.
Он жил среди нас. Мы любили его, гордились им, и нам хотелось, чтобы память о нашем дорогом батюшке сохранилась надолго.
Сейчас позвольте мне рассказать о нём немного, о его жизни.
Будущий духовник Святогорской лавры, архимандрит Серафим — в миру Николай Иванович Лаврик, родился в 1953 году, в селе Крестище, Донецкой области.
Родители Николая были верующими людьми. Мама пела на клиросе в церкви, в доме всё время звучала молитва, дети с малых лет слушали, слышали молитвенное обращение матери к Господу, были научены молитвам.
Также, родные сёстры дедушки по материнской линии, как выяснилось, ставшие впоследствии монахинями, были близки и дружили со святителем Иоанном Шанхайским, вместе молились.
Монахиня Ангелина, сестра батюшки, рассказывала, что когда соприкасалась с именем владыки Иоанна Шанхайского, его святым образом или житием, всегда чувствовала невероятную любовь. А потом, уже позже, она узнала, что имеется духовно-историческая цепочка, которая связывает оба их рода.
Николай был старшим сыном в семье. Был очень целеустремлённым молодым человеком, занимался спортом, был красивым молодым парнем.
После школы получил профессию электрика, затем служил в армии. И, как рассказывает брат батюшки Серафима, они потихоньку стали искать духовного окормления, искать духовную жизнь, стали потихоньку приходить к вере. А также, томимые духовной жаждой, в отпуск ездили трудиться в монастыри. Молодые люди искали путь к Богу.
Николаю — в будущем, архимандриту Серафиму — вообще, хотелось стать монахом. Он избегал, будем говорить так, общения с девушками. А если даже и родители, как и все родители, хотели, наверное, видеть Николая в браке — почему-то все смотрины заканчивались... ну... не совсем всё клеилось.
В родительском доме отца Серафима сохранилось письмо от архимандрита Иоанна Крестьянкина, адресованное его маме, которая не желала отпустить сына в монастырь. Всё-таки, она хотела ему семейной жизни.
Вот, письмо у меня в руках... позвольте, я зачитаю...
А. Леонтьева
— Это копия письма, да?
В. Панфилова
— Это копия письма, да, архимандрита Иоанна Крестьянкина. Он обращается к маме:
«Дорогая Анна Владимировна!
Очень захотелось написать Вам письмо — после разговора с Вашим сыном Николаем. Он сейчас — гость нашего монастыря. Трудится, присматривается к нашей жизни, а мы присматриваемся — к нему.
В разговоре он поведал сокровенное желание своего сердца — быть монахом и служить Богу и людям этим образом жизни. Но, сразу вслед за этим, выяснилось, что для того, чтобы вступить на этот путь, ему недостаёт одной, и очень существенной, детали. Это — родительского благословения. А для каждого человека, вступающего на любой жизненный путь — будь то вступление в брак, созидание семьи или уход в монастырь — этот момент, в очах Божиих, очень важен. Ибо, родительское благословение — это всё.
Можно привести много примеров, когда родители, зная внутреннюю склонность своего детища и чувствуя призвание Божие в сыне, сами, своими руками отдавали дитя на служение Богу, как дар Господу, отдавая от себя самое дорогое. Так было и с преподобным Серафимом Саровским, который родительское благословение — Крест на груди — и истинно монашеское житие пронёс через всю жизнь, поднял до высот святости дерзновение молиться за весь мир...»
Также, здесь батюшка приводит ещё много примеров. Дальше он спрашивает:
«Зачем мы всё это говорим Вам? Говорим, чтобы напомнить об избранниках Божиих, и о существовании призвания на этот путь».
Вот, здесь я для себя открыла невероятное открытие! Батюшка говорит: «Зачем мы говорим... избранники Божии... существование призвания на этот путь...» — то есть, наверняка он уже прозрел путь будущего архимандрита Серафима.
«И — горе, если мы не последуем зову Божию!»
Опять, какие слова! «Зов Божий»...
«Ибо, какую хорошую невесту ни нашли бы мы — не будет на нашей семье Божьего благословения. Не будет ни счастливой жизни, ни домовитого счастливого мужа.
А, для всех живущих, Богом указаны лишь два пути: путь монашеской жизни и путь семейной жизни. Других — нет. Оба пути — крестные. Но надо брать тот, который указан Господом. Ибо, если возьмут не свой крест — это будет всё не по силам, а это — страшно».
Дальше архимандрит пишет:
«Вот, сколько вопросов для размышления стоит перед Вами. А если Николай, преступив веление сердца, останется в миру, что ждёт его там? Оглянитесь вокруг!
Вот, раздумывая обо всём этом, и захотелось написать Вам письмо. Не будете ли и Вы так вместе с ним страдать, видя разбитое его сердце? Ведь жизнь без Божиего призвания...»
Обратите внимание, опять указывается — «Божие призвание».
... другая — быть не может, и те страдания, которые лягут на Ваше сердце, могут лечь сугубым гнётом, ибо одно Ваше произволение будет лежать в основе несчастья сына.
... Простите за наше письмо-размышление, дорогая Анна Владимировна. Ведь мы пишем — матери-христианке, пишем — так, как много уже наблюдали искалеченных жизней, когда люди презрели Божий зов и Божие веление«.
Опять: «Божий зов» и «Божие веление».
Мне, лично, стало из этого письма всё понятно.
А. Леонтьева
— Ну, после такого письма уже, просто, невозможно было сына не отпустить!
В. Панфилова
— Путь был указан.
А. Леонтьева
— Да... такого... огромного, можно сказать, человека...
В. Панфилова
— Но мама — не согласилась.
А. Леонтьева
— Не согласилась?
В. Панфилова
— Мама не согласилась...
Нет, она прочитала, она поняла всё, она: «Да»... но не согласилась — почему? Потому, что младшая дочь — сестра Николая, будущего архимандрита Серафима — она уже в 18 лет ушла в монастырь.
А. Леонтьева
— Это очень тяжело...
В. Панфилова
— И потерять и сына, который тоже собрался в монастырь, она, наверное , не была совсем готова.
Потому, что... Николай хотел стать монахом Псково-Печерского монастыря... но мама сказала: «Вот, откроется Святогорский монастырь ( который был рядом ), туда и пойдёшь». Мама, наверное, не предполагала, что он вскорости откроется.
А. Леонтьева
— То есть, она так сказала потому, что думала, что это будет не скоро, и сын успеет поменять решение...
В. Панфилова
— Совершенно верно.
И в 1990 году Николай был рукоположен в иерея и стал служить в церкви. А в 1992 году ему поручили очень важную миссию — восстановление Святогорского монастыря! Именно тогда священнослужитель Николай был пострижен в монашество с именем Серафим — в честь преподобного Серафима Саровского. Вот, мы в письме слышали: Иоанн Крестьянкин приводил в пример... И, также, он был назначен первым настоятелем возрождённой обители.
Монастырь был разграблен, осквернён, разрушен. В Свято-Успенском соборе был устроен кинотеатр. Ну, естественно, приходилось много трудиться. Трудами и молитвами, литургическая жизнь обители была восстановлена. В августе того же года — 1992 — была отслужена первая Литургия.
А. Леонтьева
— Огромная работа была проделана...
В. Панфилова
— Да. А осенью, Крестным ходом, была возвращена в обитель величайшая святыня — Святогорская икона Божией Матери, празднество которой было 30 июля — вот, накануне совершенно. Поэтому, стал восстанавливаться монастырь, стали возвращаться святыни.
С целью помочь возрождению обители, приходило большое количество верующих. Трудились на послушании и искали, также, духовных каких-то советов, окормления. И к отцу Серафиму стали выстраиваться длинные очереди.
Чистотой жизни, молитвенным устроением, послушанием, смирением батюшка, наверное, привлёк благорасположение Господа — у него открылись благодатные дары, которые он тщательно скрывал. С Божией помощью, он видел душу человека, знал, что нужно для её спасения.
А. Леонтьева
— Напомню, что сегодня с нами и с вами Виктория Панфилова — врач, духовное чадо Серафима Лаврика, архимандрита Свято-Успенской Святогорской лавры в Донецкой области, на тот момент.
И напомню, что сегодня — 4 августа — это три дня со дня пятилетия с перехода архимандрита Серафима в жизнь вечную.
И, вот, мы сегодня — вспоминаем отца Серафима.
Виктория, я прочитала, что у отца Серафима было несколько больших достаточно служений — то есть, он окормлял Троицкий скит Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского женского монастыря, создал благотворительный фонд «Радость моя» в хуторе Скворцовский, Волгоградской области, ну, и, вот — с 1995 года был духовником паломников Лавры...
В. Панфилова
— Он, действительно, помогал монашествующим, помогал женским монастырям, окормлял Касперовский монастырь ( это в Донецкой области ) и помогал Троицкому скиту Дивеевского монастыря.
Скажем так, что там длительное время была скитоначальницей его, как раз, младшая сестра, мать Ангелина, которая, как я говорила уже, в 18 лет ушла в монастырь.
Помогал всем. Помогал и молитвой, туда направлял будущих монахинь, послушниц — кто хотел посвятить свою жизнь Господу.
Поэтому, помощь была разносторонняя. Помогали обители благодетели, которые окормлялись у батюшки... вот, в таком плане... всё время они находились в... такой... духовной постоянной материальной помощи батюшки Серафима.
После того, как настоятелем монастыря стал иеромонах Арсений ( ныне митрополит Святогорский ), с января 1995 года батюшка Серафим стал духовно окормлять паломников.
Принимать верующих он начинал после Литургии, а заканчивал — около полуночи. Затем батюшка направлялся в алтарь Успенского собора и поминал всех, чьи имена записывал в свои многочисленные записочки, свои тетрадки. Записывал он всех, кто побывал у него хотя бы однажды в келье, а также — и всех родственников, о которых шла речь, он поминал.
Я помню прекрасно, когда... в келье, в которой принимал батюшка Серафим, на столе всегда, действительно, лежали кучи записок... их много... Затем, он вынимал за каждого частицу.
Келья первого настоятеля монастыря, после возрождения 1992 года, находилась в укромном уголке монастырского дворика. Это было здание старинное, очень старинное, с маленькими окошками, с, такой, лесенкой небольшой на второй этаж. В тесной приёмной всегда стояло очень много людей — это были и священники, это были и монашествующие, это были, можно сказать, люди разных сословий и возрастов. Всегда было очень много людей — все терпеливо ждали, когда же батюшка начнёт приём, молились о том, чтобы попасть на долгожданную встречу.
Когда народу было очень много, батюшка выходил... назовём это — в приёмную... и начинал беседу. Порой, тебе казалось: беседа... о чём же она? А потом, в процессе беседы, ты понимал, что в тебе коснулись таких потаённых твоих уголков, до которых у тебя, действительно, и не доходили никогда мысли. Некоторые люди получали сразу ответ — получали, уходили, кто-то не ждал. А кто хотел получить более какой-то глубокий ответ, или были какие-то более... такие... может быть, проблемы... оставались и ждали, когда батюшка примет.
Я хочу сказать ещё, что всегда, когда ждали приёма батюшки Серафима, обязательно кто-то читал книги святых отцов, обязательно. И чаще всего...
А. Леонтьева
— Вслух, просто, кто-то читал — тем, кто сидел, да?
В. Панфилова
— Да, да... вслух читали. А чаще всего это было — Паисия Святогорца. Там многие находили тоже ответы на свои вопросы, и все терпеливо ждали. Я теперь понимаю... в тот момент хотелось — ой, быстрей, быстрей... а сейчас: чтобы праздно не гонять свои мысли, батюшка вкладывал какие-то рациональные зёрна в наши головы...
А. Леонтьева
— Чтоб, пока ждали, тоже духовно окормлялись...
В. Панфилова
— Совершенно верно. Духовно окормлялись.
А. Леонтьева
— Батюшка Серафим уставал, вообще, от такого огромного количества приёмов?
В. Панфилова
— Батюшка Серафим очень уставал. Когда долгожданная встреча происходила, когда ты попадал в комнатку, где он принимал — естественно, радость на душе необыкновенная. Я хочу сказать даже так: кто хоть однажды видел отца Серафима, потом любовь эта в сердце оставалась навсегда. И, когда ты попадал... да, батюшка очень уставал, очень уставал... но он всегда выслушивал с такой любовью...
И я ещё забыла сказать такой момент... вот, я отметила для себя... когда он выходил в общую комнату, где ждали люди... с такими добрыми глазами... и с таким вопросом: «Я вас ждал... я вас всех ждал... где вы так долго были?»
А. Леонтьева
— Ничего себе!
В. Панфилова
— Иногда называл по именам. Вот, я помню, всегда: «О, кто к нам приехал? Виктория!» — и так становилось тепло-тепло-тепло...
Я хочу сказать ещё о том, что батюшка помнил всех по именам, даже родственников. И, если ты в беседе хотя бы раз вспомнил имя того или иного родственника, обязательно спросит в следующий раз, и назовёт по имени.
А. Леонтьева
— Удивительно...
В. Панфилова
— Удивительно, да.
А. Леонтьева
— Это же — тысячи, да, людей проходили через него?
В. Панфилова
— Тысячи... тысячи... но тем не менее...
Он был человеком... такой... духовной организации. Деликатный, тактичный. Но... иногда, если ты спрашивал что-то такое, что не было бы полезно твоей душе, как я потом поняла, он мог сказать резко. Чётко сказать «нет». Сначала это, вроде бы, и обидно: «Как же... я хочу!» — но потом ты понимал, что это совершенно было бы для тебя неполезно.
А. Леонтьева
— А есть у Вас такие воспоминания... какие-то конкретные... что, вот, батюшка запретил, и Вы потом поняли... или его духовные чада... поскольку Вы так...
В. Панфилова
— Ну, вот, из моего личного опыта общения с батюшкой.
У меня был один вопрос... можно я не буду говорить...
А. Леонтьева
— Конечно, конечно...
В. Панфилова
— Я спросила: «Батюшка, а можно — так?» А он посмотрел и сказал: «Нет, Виктория!» Всё, у меня больше вопросов не было.
Я хочу сказать... вот, Вы спросили, уставал ли? Батюшка много лет страдал сахарным диабетом, причём, тяжёлой формы. И не только был сахарный диабет — болезнь очень коварная, очень тяжёлая. Он принимал инсулин, должен был по часам питаться. Но, как я сейчас понимаю, он этим пренебрегал. Он, просто, всего себя отдавал людям.
Естественно, он уставал очень. Иногда келейник говорил, что батюшке — плохо. И все тогда начинали молиться и просить Господа. Всё равно, не расходились, всё равно, ждали. Потом келейник выходил — и батюшка продолжал приём.
Вот, кто был первый раз, допустим, он уделял побольше времени — потому, что... я думаю... молился. Молился всегда. Потому, что ты заходишь, спрашиваешь что-то, о чём-то беседуем... всё равно, батюшка молится. Вот, первый кто раз был — да, уделяли побольше времени. Потому, что требовалось, наверное, узнать что-то больше о человеке. Может быть, требовалось какое-то... более молитвы о нём. Поэтому... поэтому... батюшка очень уставал.
А. Леонтьева
— Виктория, скажите, пожалуйста, а, вот... вообще... есть какое-то собрание, вот, рассказов о том, как приходили, с чем к отцу Серафиму, и какие были последствия... ну, то есть, вот... как обычно. Есть ли, собираются ли такие воспоминания?
В. Панфилова
— Собираются. Такие воспоминания собираются, я знаю, этим занимаются люди. Действительно, много было примеров прозорливости, много примеров исцеления, много примеров исцеления от... такой... тяжёлой болезни... много было ответов дано на различные вопросы... всё это собирается и описывается.
Ну, я, вот, могу приводить только, наверное, примеры из своей жизни. Батюшка Серафим... мы окормлялись у него все — мои мама, папа, дочь, я, брат. Поэтому...
Папа у меня болел, болел серьёзно — по-медицински серьёзно. У него был лейкоз. Когда я приезжала и батюшке говорила: «Батюшка, помолитесь о папе!» — он всегда: «Ну... всё нормально». И папа дожил, действительно, до 85 лет... будем говорить — в уме, нормальном здравии, до последнего дня водил машину. Вот. Поэтому... это — из моих личных... А то, что исцеления — да, были. Люди рассказывают, люди записывают, вот, это всё.
А. Леонтьева
— Я так поняла, что Вы даже сменили профессию по благословению батюшки...
В. Панфилова
— Да.
А. Леонтьева
— Расскажите эту историю...
В. Панфилова
— Мне пришлось сменить профессию.
В один момент — тоже после длительной болезни — я почему-то переосмыслила свою жизнь. Приехали, и спросила: «Батюшка, а можно я поменяю профессию? Я хочу заниматься другим». Здесь я была — как скажет батюшка. Он мне сказал: «Да».
А. Леонтьева
— И Вы были готовы... да?
В. Панфилова
— Да.
Он мне сказал «да», и я радикально поменяла свою профессию, и вот уже много-много лет тружусь уже в совершенно другой области.
Батюшка часто повторял — вот ещё что я помню из общения — что жизнь — это миг... и ещё так говорил: молниеносный. Жизнь — это миг. Она пролетит. А дальше — что? Вечность. Как мы... какими мы уйдём? Вот, всегда об этом говорил.
У меня — дочь. Подрастала, и всегда была под духовным, как я говорю, надзором отца Серафима. Ну, она была маленькая сначала. Потом уже, когда подрастала, он давал, естественно, советы, наставления — как с ней общаться. Потом, когда она была уже более взрослой, всегда спрашивал: «Как наша невеста?» Я говорю: «Хорошо». Вот... его всегда подсказки, его всегда наставления... очень ценны, очень ценны...
А. Леонтьева
— То есть, он помогал и с дочерью общаться... тоже давал советы?
В. Панфилова
— Да. Да, да... Я скажу даже так, смело — что он помог мне вырастить мою дочь. Вот, то, что сейчас я имею, как я с ней общаюсь — это всё заслуга батюшки.
А. Леонтьева
— А были какие-то, вот, кризисные моменты с дочерью? Я, просто... у меня самой, просто, дочь...
В. Панфилова
— Нет.
А. Леонтьева
— То есть, батюшка их предотвращал как-то?
В. Панфилова
— Я понимаю, что это — молитвы, и это... он всегда говорил, что: «Всем мамам, у кого есть дочери, главный воспитатель — это Матерь Божия. Обращайтесь, молитесь — она Помощница. Она поможет воспитать».
Поэтому... он нас научил: «Вы должны быть, как подруги. Вы должны всё обсуждать». Но, единственное, было: «Не осуждать». Не осуждать никого.
Вот. Поэтому... его заслуга — в воспитании моей дочери, да.
А. Леонтьева
— Напомню, что сегодня с нами и с вами Виктория Панфилова — врач, духовное чадо архимандрита Серафима Лаврика, Свято-Успенской Святогорской лавры.
1 августа, совсем недавно, было пятилетие со дня перехода архимандрита Серафима в жизнь вечную. Сегодня мы вспоминаем о нём — вспоминаем современного нашего святого, можно сказать.
У микрофона — Анна Леонтьева.
Мы прервёмся, буквально, на минуту.
А. Леонтьева
— Продолжается светлый вечер на Радио ВЕРА.
У микрофона — Анна Леонтьева.
С нами и с вами Виктория Панфилова — врач и духовное чадо отца Серафима Лаврика, архимандрита Свято-Успенской Святогорской лавры.
Мы сегодня, вот, решили пригласить Викторию, чтобы она рассказала о нашем современнике, архимандрите Серафиме, у которого было множество духовных чад.
И, вот, после блаженной кончины архимандрита Серафима 1 августа, в день его святого — Серафима Саровского — тоже удивительное... вот... как-то присутствует батюшка в Вашей жизни, чувствуете Вы его помощь?
В. Панфилова
— Действительно, прошло уже пять лет, но я скажу так — что батюшка из нашей жизни никуда не уходил. Абсолютно. Он всё время рядом.
Когда мы встречаемся, вот, с духовными чадами... многие сейчас уже монахини, многие — послушницы... и мы всегда говорим, что он — рядом, он — не ушёл. Это, действительно, такое ощущение. Все молитвенно обращаются к батюшке, получают... ну, когда трудности какие-то... получают тут же помощь, и даже само воспоминание о батюшке — это уже... такое тепло на душе... такая помощь.
Вот, моё личное чувство — батюшка всегда с нами. Вот, всегда с нами. Он, просто, где-то далеко, но он — всё время с нами.
Поэтому... я хочу вспомнить... однажды, была на приёме со своей духовной сестрой Марией — она сейчас послушница Дивеевского монастыря. И батюшка, после длительной болезни, плохо себя чувствовал, и говорит: «Вот... надо готовиться уже...» И Мария: «Батюшка! А как же нам быть тогда?» На что он сказал, и я очень это хорошо запомнила: «А тогда — я буду ещё ближе к вам, ещё доступней!»
Вот, поэтому, эти слова — они уж очень утешают, и присутствие его — постоянно. Оно — есть, он от нас не ушёл никуда.
А. Леонтьева
— Он похоронен — там, в Свято-Успенской лавре?
В. Панфилова
— Да, в Святогорске, в скиту, он похоронен там. Поэтому, поехать — не предоставляется возможности, но молитвенно — он всегда с нами.
Хочется... почему-то пришёл на память такой случай. Вот, опять же, прозорливости. Моя дочь разговаривала со своей подругой об отце Серафиме, и, что мне очень приятно — что наши дети вспоминают...
А. Леонтьева
— Конечно...
В. Панфилова
— И говорит... а Даша, когда она приехала со своей мамой, и ещё с ними был один человек... она говорит: «Ой, она настолько боялась идти к отцу Серафиму, что он сейчас скажет: давай, тебя пострижём в монахини, и всё!» — она даже плакала: «Я не пойду, я останусь в машине!» И, когда мама с кем-то знакомым зашла к батюшке, он на них посмотрел и сказал: «А вы втроём приехали... а где третий?»
А. Леонтьева
— Отсутствующая дочь...
В. Панфилова
— Они пошли и привели Дашу.
Она тогда, как раз, поступала в институт, и он сказал: «Ты будешь помогать людям. Только, помогать — своеобразным образом».
Даша закончила юридический, она — адвокат. Поэтому, она помогает людям.
Поэтому, он — в памяти и нашего молодого поколения.
А. Леонтьева
— Что очень важно...
В. Панфилова
— Важно, да, очень...
А. Леонтьева
— Какая-то, такая, поддержка молитвенная молодого поколения, о котором мы так беспокоимся всегда, в духовном смысле.
В. Панфилова
— Из смешных историй вспоминается.
Мы приехали с моим папой — папа хотел купить машину. Поменять машину — купить... говорит: «Батюшка, благословите!» Он: «Какую ты машину хочешь?» Он говорит: «Хочу джип». Отец Серафим посмотрел, и говорит: «Ну, ты — что, крутой?» Он: «Ну, хочу джип!» — «Ну, ты — что, крутой? Можно поскромнее?»... а потом говорит: «Ну, ладно... покупай».
Пока эту машину привезли в автосалон, на неё то ли кирпич упал, то ли ещё чего-то... Приехал папа, и: «Вы знаете... извините... кирпич отлетел — ударил машину... будете брать? Мы, тут, сделаем...» Он говорит: «Нет, конечно!»
Приезжаем: «Батюшка, вот, так и так...» Он говорит: «Ну, что? Джип хотел?» Отец засмеялся: «Да, нет... куплю поскромнее!»
Это я к тому вспомнила, что — как не выполнять благословения. Дело в том, что на всё бралось благословение. И, если оно не выполнялось, то это — очень плохо.
Мне, допустим, очень было всегда приятно. Потому, что — то, что я, для себя, складывала в уме, какие-то вопросы задавала — ну, предварительно, я бы хотела так-то и так-то. И, когда приходила к батюшке: «Батюшка, а можно...?» — и получала ответ «да» — конечно, мне это было очень ценно. Ценно и приятно, что мои желания... на свои желания я получала благословение.
А. Леонтьева
— Виктория, вот, когда идёшь к такому... ну... старцу, можно сказать уже... для вас он был — старец... и тебе очень хочется чего-то... и ты, всё равно, идёшь за благословением, но... могут же отказать! Вот, не было такого опасения? Могут сказать: не правильно... не полезно...
В. Панфилова
— Я говорю — мне повезло! Вот, мне — просто, повезло... что... то, что я хотела, я на это получала благословение. Поэтому, мне — повезло, в этом плане. Каких-то запретов не было... но... все батюшкины замечания, пожелания, какие-то корректировки — да, я брала ко вниманию, старалась выполнять. А так — мои желания получали благословение.
А. Леонтьева
— Сколько лет Вы окормлялись у отца Серафима?
В. Панфилова
— Я начала окормляться в 2003 году, а... вот... ну, и, буквально, до 2020 года, пока не стало батюшки.
А. Леонтьева
— Большая часть жизни...
В. Панфилова
— Да.
Я помню нашу первую встречу очень хорошо.
А. Леонтьева
— Да, вот, расскажите...
В. Панфилова
— Тогда было... будем говорить... масса каких-то накопленных в семье проблем. Такие... неурядицы... вплоть до того, что нам с семьёй надо было решиться на переезд.
А. Леонтьева
— Из Донецкой области?
В. Панфилова
— Да-да... надо было переехать. Но... так, как родители не совсем были готовы, и не особо хотели... и тогда мы решили поехать к отцу Серафиму — это был первый раз. И, если это надо...
А. Леонтьева
— Вы... простите, что перебила... вы о нём услышали от кого-то? Когда вы первый раз поехали, вам кто-то рассказал про батюшку?
В. Панфилова
— Да. Поехать и получить благословение. Или наоборот.
И... я понимала, что есть такие старцы, которые могут помочь в трудном выборе, и, поэтому, к этому была готова. Будем говорить так... вот... с распростёртой душой я была готова к этой встрече.
Поехали мы с моим папой. Я помню, в комнатку для приёма — захожу первая я. А за мной заходит папа. Отец Серафим, так, посмотрел, и, иронично так, сказал... отсканировал, просто, меня: «О, крутое яйцо прикатилось!» Я не обиделась совершенно.
Кстати, отец Серафим... у него был, такой, очень тонкий юмор! Он совершенно не обижал, а, просто, располагал.
Я сразу поняла, что это обо мне. И батюшка, глядя на моего папу, спросил: «Ну, что... яйца учат курицу?» Папа тоже был с юмором, и говорит: «Ещё как!»
Он попросил нас присесть. Мы сели. Ну... и даже не задали вопрос, не открыли рот... батюшка сказал: «Ой, ну как вы не понимаете, что вам надо переезжать!» — и сразу пошла речь, касательно всех проблем, и они разрешились, само собой, и батюшка всё рассказал, что нужно делать. Вот, это была первая встреча.
Вы знаете, я даже не удивилась. Я настолько готова была довериться и услышать от этого человека всё, что я даже этому была не удивлена. Хотя, когда я приехала домой и переоценила всё это, осознала, я была... он всё сказал! Он всё сказал. Это была первая встреча. Поэтому, больше не надо было никого ни спрашивать, ни у кого переспрашивать... мы полностью ему доверились.
Мало того, когда мы приехали домой, сели пить чай, рассказывать, что нам надо делать — тут звонок в дверь. Открываем — стоит на пороге женщина, и говорит: «А вы будете дом продавать?»
А. Леонтьева
— Всё подготовили...
В. Панфилова
— «Вы будете дом продавать?» А я говорю: «Почему Вы так решили?» — «Ну, вас-то здесь ничего не держит! Вам надо уезжать». Я говорю: «А Вы почему...» — «У нас — родственники... у нас здесь все... а вам надо уезжать». Вот, она была нашим потенциальным покупателем. Это, вот, сразу. Сразу.
А. Леонтьева
— Удивительный случай!
В. Панфилова
— Ответили на все вопросы.
И, дальше, всё — с этого 2003 года мы полностью были под духовным окормлением батюшки Серафима. Ездили по мере возможности, были много раз. Батюшка очень относился уважительно к родителям... я говорю, большое имел значение в воспитании моей дочери. Очень часто повторял о том, что молодёжь должна быть целомудренной. Обязательно говорил, что, перед тем, как пожениться, хотя бы год повстречаться, но вести себя совершенно целомудренно, потому, что это — фундамент семейной жизни.
Также, я много знаю случаев, когда к нему приезжали семьи, которые жили уже много лет и не имели детей, а потом — были дети, рождались.
А. Леонтьева
— Я читала тоже... те скудные сведения в Интернете, которые я почерпнула — это, как раз, вот, его молитвы о детях, чтобы семьи имели детей.
В. Панфилова
— Вот, поэтому... Исцелял, наставлял... От батюшки, когда выходишь, это... вы знаете, вот... просто, в каком-то облаке благодати! Не помню, с кем была, поворачиваюсь: «Ты тоже в таком состоянии?» — «Да, в таком». В благодатном! Все проблемы — ушли, ничего не беспокоит, всё так хорошо... ты любишь весь мир! И, вы знаете, так хочется... хотелось... не потерять состояние это! Но, к сожалению, как только выходишь в мир, всё начинается сначала...
А. Леонтьева
— Конечно...
В. Панфилова
— Батюшка был очень любвеобильный! Вот, смотришь — столько людей, столько проблем, у всех свои вопросы, у всех свои какие-то болезни... помню, и я спросила тоже о ком-то... уже не помню, о ком: «Батюшка, попросили помолиться — человек очень болеет». Он, так, посмотрел, и говорит: «Я тоже болею. Если бы вы знали, для чего нужны болезни!» — всё, вопросов нет.
Он сам очень... настолько был болезненный человек, что... вот, сейчас я думаю... и мы — со своими проблемами...
А. Леонтьева
— Ну, вот, это очень важная мысль — что болезни нужны для чего-то... и... мы же об этом не помним, нам хочется быть просто всегда очень здоровыми!
В. Панфилова
— Да. Болезни — для спасения. Он нёс этот крест долго. Видите, он спасал наши души, и нёс такой тяжёлый крест, такое послушание.
А. Леонтьева
— Напомню, что сегодня с нами и с вами Виктория Панфилова — врач и духовное чадо старца Серафима Лаврика, архимандрита Свято-Успенской Святогорской лавры в ДНР.
В. Панфилова
— Помню, приезжала тоже к батюшке, и он принимал в Касперовском монастыре, и попросил: «Ты завтра подходи к келье, часам к семи...» — я должна была взять благословение и уезжать. Помню, семь часов — келья не открывается. Потом, чуть позже, выходит батюшка, такой... я поняла, что... «Ой, — говорит, — я чуть проспал!» — он молился до шести утра. Я так поняла. Вот, у него был небольшой сон, а затем он опять шёл принимать людей, нас спасать.
Вот. Так, что, вот, такой был батюшка.
А. Леонтьева
— Я читала ещё, что он жил в очень, таких... ну, простых, мягко говоря, бытовых условиях, что даже водопровода не было...
В. Панфилова
— Очень простых, очень простых... потому, что это был старый корпус... очень старый. Монастырь — старинный, поэтому и старый корпус, без особых удобств, каких-то условий. Была его келья — совершенно крошечная. Потому, что была приоткрыта дверь в эту келью, мы видели. Была небольшая кухонька, где он, может быть, какую-то еду себе иногда готовил. Очень стеснённые обстоятельства... но он был совершенно неприхотлив и нетребователен — это было видно. Вот, человек себя посвятил... как в письме мы зачитывали... служению Богу и служению людям. Вот, всё. Я, когда увидела эти слова... батюшка только знал служение Богу и служение людям... вот, до последнего.
Ещё такая черта у него была. Когда приедешь, он обязательно тебя чем-нибудь угостит. Орешки, фрукты, кусочек торта, что-то ещё — вот, такая была черта. Я не знаю... такой добрый... такой весь всегда заботливый... расспросит...
А. Леонтьева
— Виктория, а Вы знали, что он окормляет скит Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского женского монастыря? Что он там подкармливал сестёр, и возил им тёплую одежду, и...
В. Панфилова
— Знаю, да, знаю. Дело в том, что мне посчастливилось в 2015 году... оказывается, это была моя последняя очная встреча с отцом Серафимом — потом мы общались только по телефону, до 2020 года. В 2015 году батюшка был в Дивеево, был в Троицком скиту. Троицкий скит, скитоначальница — это сестра, монахиня Ангелина. И мне посчастливилось поехать туда. Там я видела батюшку последний раз.
Сёстры там тоже любят батюшку, всё это — духовные чада. Он их окормлял, опекал — молитвенно, материально. Поэтому, конечно, знаю.
Чудесный скит. В чистом поле — я удивилась — прекрасные корпуса стоят, прекрасная церковь. Всё это возделывается с любовью.
Там у нас была последняя встреча. Я тоже приехала, и думала: спрошу у батюшки, и вечером, поездом, уеду обратно. И он тогда сказал: «Останься ещё на один день». Я, так: «Батюшка, конечно, останусь». Мы с ним долго разговаривали обо всех, обо всём. Мы с ним поехали... с матерью Ангелиной и с батюшкой... поехали в Дивеево. Он столько внимания уделил мне, что я это вспоминаю с такой благодарностью, и с таким вопросом: за что?
А. Леонтьева
— Виктория, а были на Ваших глазах какие-то случаи, когда люди неверующие приходили к вере через батюшку Серафима?
В. Панфилова
— Ну, о таких случаях я тоже слышала много. Что у кого-то были родители неверующие, и пришли к вере... у кого-то... слышала, много, от духовных чад.
Я хочу сказать, опять же, за своих родителей, что они эту жизнь нашу земную покинули глубоко верующими людьми — это благодаря, опять же, духовному окормлению отца Серафима. Глубоко верующими.
Вот, вспомнился ещё случай... Почему-то приходят случаи не по теме, но...
У меня брат... мы были у батюшки — ну, это точно, лет 20 назад. Ну, какие-то проблемы, как у всех — семейные, дела, в том числе, и на работе. Отец Серафим ему сказал: «Да, ты не переживай... ты до пенсии доработаешь!» — и то, что будет с его организацией, он сказал 20 лет назад. Вот, это сбылось в этом году. Всё — один в один, как сказал батюшка.
Просто, сотрудники моего брата на работе говорят: «А что ты такой спокойный?» — «Да, я всё знаю! Я всё знаю, что произойдёт». Я, просто, не хочу конкретики, и называть, как было сказано, но... вот, это произошло. Спустя 20 лет.
А. Леонтьева
— Виктория, а что нам известно о кончине батюшки Серафима?
В. Панфилова
— Известно, когда он заболел. Я узнала от матери Ангелины, что батюшка заболел. Его забрали в больницу. Естественно, все мы молились. Естественно, мы все переживали. И, естественно, мы очень надеялись — накануне было 1-го августа, день покровителя батюшкиного — преподобного Серафима Саровского. И в этот день мы узнали, что батюшка отошёл в Вечность, ко Господу.
А. Леонтьева
— Какое-то он давал наставление своим духовным чадам? Какие-то есть об этом рассказы?
В. Панфилова
— Давал наставление. Я опять скажу лично о себе, о своих близких. Давал. У меня даже записано это в блокнотике. «Главное — от веры не отходить», — было сказано. «Главное — от Церкви не отходить». Ещё — очень важное наставление, он всегда говорил: «Себя не потерять». Вот... не уходить от веры, от Церкви, и себя не потерять. Вот, это часто слышали, часто он говорил.
А. Леонтьева
— Как понимаете это Вы лично: что значит «себя не потерять»?
В. Панфилова
— «Себя не потерять» — это, наверное, не растрачивать... на растрачивать, а сохранять в себе какую-то духовно-душевную целостность. Вот, не растрачивать.
«Себя не потерять» — он говорил и моей дочери несколько раз. Потому, что соблазны этого мира велики, да?
«Себя не потерять» — это чтобы твои дела не расходились... не знаю... или — дела были все по совести.
Я помню, как-то однажды сказала: «Батюшка, мне всегда страшно, чтобы я кого-то обидела». Он говорит: «Это правильно». Потому, что обидеть кого-то — это очень тяжело... потом переживай! Вот...
Поэтому... «себя не потерять» — это остаться целостным каким-то — и духовно, и душевно... вот... ну, это, наверное, ёмкое понятие, такое... для каждого может быть — как-то «себя не потерять». Для меня лично — чтобы это было всё по совести. Чтоб потом совесть тебя...
А. Леонтьева
— ... не обличала.
В. Панфилова
— Да. Не обличала.
А. Леонтьева
— Вот... это такие слова... «себя не потерять»... Я, как человек пишущий... я вижу уже такую книгу воспоминаний об отце Серафиме... её можно так и назвать — «Себя не потерять». Мне кажется, было бы хорошее название!
В. Панфилова
— Часто говорил батюшка это: «Главное — себя не потерять». Поэтому...
Всегда спрашивал, сколько лет — вот... всем, кто к нему приходил: «А сколько лет?» Я не знаю... видно, какие-то возрастные... должны мы все какие-то возрастные этапы проходить? Может быть, есть... был какой-то, может быть, опасный возраст... какое-то для него преодоление... всегда спрашивал: «Сколько лет?» Вот... какие-то этапы жизненные...
А. Леонтьева
— Виктория, Вы сказали, что Вас делегировали духовные чада отца Серафима... вы как-то все общаетесь между собой? Или — какая-то часть... или, вот... как вы...
В. Панфилова
— Общаемся. Я общаюсь с сестрами из Троицкого скита, я общаюсь с сестрами из Дивеевского монастыря, они — да, и бывшие духовные чада батюшкины. Поэтому... вспоминаем, кому что говорилось. У кого-то есть сокровенное, что не рассказывается, да. Есть какие-то наставления, которыми можем поделиться, какие-то события, о которых можно рассказать. Общаемся... всегда помним... общаемся.
А. Леонтьева
— Ну, вот, у меня такой вопрос: а можно ли собрать... кто-то этим, может быть, занимается... или, может быть, этим можно заняться... можно ли собрать, вот, эти истории... так сказать, собрать из кусочков жизнь, или уже — житие батюшки Серафима, и сделать из этого какой-то уже целостный рассказ о таком... нашем современнике...
В. Панфилова
— Люди занимаются этим, да. Поэтому, записывается... вот... опрашиваются духовные чада, и всё записывается.
Ещё хочу вспомнить историю одну — тоже... в нашей семье произошёл скандал. Поссорились родственники. И... будем говорить так... нас обидели. И, в виду того, что раньше очень хорошо общались, естественно, ты переживаешь... да? Ну, из-за чего... ссора ни из-за чего, но очень обидная.
И мы с моей дочерью поехали к батюшке. Прошло уже где-то 2 месяца.
«Батюшка, так и так. Поссорились, рассорились...» — «Да, да, да... Но — не звоните, не говорите им ничего. Должны помириться они. Они должны попросить прощения».
И, я как сейчас помню... Мы с дочерью приезжаем из монастыря, сели дома пить чай. Звонок в дверь. Сейчас. Открывается дверь — стоят наши обидчики...
А. Леонтьева
— Ничего себе!
В. Панфилова
— Стоят наши обидчики: «А мы пришли просить прощения и мириться!» А моя дочь: «Мама... что — уже?»
А. Леонтьева
— Это так быстро работает, да?
В. Панфилова
— Ну! Это так быстро работает... Вот, казалось бы, такие смешные ситуации, но это — вот, это... что, уже?
А. Леонтьева
— Это не смешные, а чудесные, на самом деле... чтобы обидчики пришли просить прощения... это — чудо, я считаю!
В. Панфилова
— Мне всё время хочется деликатно спросить: «А почему вы тогда так быстро пришли?» — но я молчу, я не спрашиваю.
А. Леонтьева
— А надо выяснить!
В. Панфилова
— Что заставило? В тот же день! В тот же день прийти и попросить прощения.
А. Леонтьева
— Удивительно!
Виктория, Вы в начале беседы рассказали про маму архимандрита Серафима, что она, как раз, привила детям, вот, эту, вот, горячую веру... Может быть, два слова о ней скажете? Вы её видели лично?
В. Панфилова
— Мне так посчастливилось в мой приезд в Троицкий скит видеть маму батюшки Серафима.
А. Леонтьева
— Как её звали?
В. Панфилова
— Её звали монахиня Агния. Она тоже стала монахиней. Такая... серьёзная... такая... красивая женщина. Когда-то, да, я хотела... батюшка с теплотой всегда рассказывал о своих родителях, и у меня была такая мысль: «Вот, интересно маму увидеть!» — и, вот, я её видела. Красивая, строгая женщина. Монахиня Агния.
Знаю сестру батюшкину — мать Ангелину. Видела брата его, священника Александра.
А. Леонтьева
— Удивительное семейство, да?
В. Панфилова
— Удивительная семья, да. Поэтому... сегодня, вот, с удовольствием, хотелось выразить от всех духовных чад слова благодарности, низкий поклон, Батюшка, Вам за то, что Вы нас вели, и ведёте по жизни! И хочется, чтоб помнили Вас многие, многие десятилетия...
А. Леонтьева
— ... или столетия...
В. Панфилова
— Да.
А. Леонтьева
— Слушайте... ну, сегодня, вот, мы попытались поговорить... воссоздать облик архимандрита Серафима Лаврика, архимандрита Свято-Успенской Святогорской лавры. Делегировали для этого его духовное чадо — Викторию Панфилову, врача. Спасибо Вам большое за эти рассказы!
Напомню, что сегодня у микрофона была Анна Леонтьева. А 1 августа было пятилетие со дня перехода в жизнь вечную батюшки Серафима.
Спасибо Вам большое, Виктория!
В. Панфилова
— Спасибо вам!
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Христианские богословы и античные философы». Ольга Алиева
- «Союз русских женщин». Каролина Коваль
- «Христианская весть в римском обществе». Александр Куприн
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Псалом 143. Богослужебные чтения
Поделиться
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА священник Стефан Домусчи. Говоря о религии, люди часто противопоставляют её обычной жизни в мире. Человек, имеющий семью, работу и радующийся жизни, воспринимается чуть ли ни как преступник, который отказался от стремления к Царству Небесному. Но на самом ли деле такой взгляд на жизнь в мире можно назвать подлинно библейским? Ответить на этот вопрос помогает 143-й псалом, который, согласно уставу, может читаться сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Псалом 143.
Давида. [Против Голиафа.]
1 Благословен Господь, твердыня моя, научающий руки мои битве и персты́ мои брани,
2 милость моя и ограждение моё, прибежище моё и Избавитель мой, щит мой, — и я на Него уповаю; Он подчиняет мне народ мой.
3 Господи! что есть человек, что Ты знаешь о нём, и сын человеческий, что обращаешь на него внимание?
4 Человек подобен дуновению; дни его — как уклоняющаяся тень.
5 Господи! Приклони небеса Твои и сойди; коснись гор, и воздымятся;
6 блесни молниею и рассей их; пусти стрелы Твои и расстрой их;
7 простри с высоты руку Твою, избавь меня и спаси меня от вод многих, от руки сынов иноплеменных,
8 которых уста говорят суетное и которых десница — десница лжи.
9 Боже! новую песнь воспою Тебе, на десятиструнной псалтири воспою Тебе,
10 дарующему спасение царям и избавляющему Давида, раба Твоего, от лютого меча.
11 Избавь меня и спаси меня от руки сынов иноплеменных, которых уста говорят суетное и которых десница — десница лжи.
12 Да будут сыновья наши, как разросшиеся растения в их молодости; дочери наши — как искусно изваянные столпы в чертогах.
13 Да будут житницы наши полны́, обильны всяким хлебом; да плодятся овцы наши тысячами и тьмами на пажитях наших;
14 да будут волы наши тучны; да не будет ни расхищения, ни пропажи, ни воплей на улицах наших.
15 Блажен народ, у которого это есть. Блажен народ, у которого Господь есть Бог.
Обвиняя светское общество в приверженности к тварному миру, верующие люди нередко подчёркивают, что жизнь мимолётна, скоротечна и радости в ней временные. При этом делается вывод, что раз они временные, лучше вообще их избегать и стремиться к радостям духовным. Кажется, что это традиционный религиозный взгляд, против которого ничего не возразишь. Однако при чтении Писания возникает явное ощущение, что всё на самом деле сложнее, что библейский подход глубже и интереснее. Так, во-первых, мир сотворён Богом и поэтому не может быть плохим по самой своей сути. Бог сотворил нас материальными совсем не для того, чтобы мы ненавидели материю и мечтали бы из неё сбежать. Верующих людей не устраивает не столько сам мир, сколько тот уход в потребление и комфорт, который сделан в светском обществе, вопреки заботе о духе. Именно поэтому, реагируя на зацикленность мира на земных благах, верующие подчёркивают, что эти блага временные и преходящие. Но в этом не вся правда о мире.
В псалме, который мы сегодня услышали, Давид поначалу, как кажется, тоже говорит именно об этом. Благословляя Бога и испрашивая Его милости и защиты, он задаёт Богу вопрос: «Что есть человек»? Но в отличие от 8-го псалма, где звучит такой же вопрос, здесь Давид даёт на него очень неутешительный ответ: «Человек подобен дуновению, дни его как уклоняющаяся тень». Слово «дуновение» очень важное для Священного Писания. Дело в том, что в еврейском оно образовано от того же корня, что и имя Авель и буквально означает суету, тщету или мимолётное дыхание, выходящее изо рта или ноздрей, которое мгновенно исчезает. Образ на самом деле очень трагичный, говорящий о бренности жизни любого из нас. Однако дальше Давид говорит удивительные слова, призывая Бога приклонить небеса и сойти. Казалось бы, куда Ему сходить, если мир полон лишь тщеты? Но Давид знает, что Бог, сошедший в мир, может исцелить его тщету и наполнить его смыслом. Господь может спасти людей от «вод многих» и той бездны житейского моря, которая готова поглотить человека, отнимая у него жизнь и все его силы. Но, призвав Бога как спасителя и избавителя, Давид обращает к Нему неожиданную мольбу. Он просит благословения для сыновей и дочерей, плодородия скоту и землям. Он описывает простую бытовую радостную жизнь, которая, как кажется, несовместима с началом псалма, в котором в трагичных словах вспоминается мимолётность человеческой жизни. Однако Давид не случайно соединяет в псалме три мотива. Он будто бы говорит: "Господи наша жизнь без Тебя мимолётна и все наши старания без Тебя напрасны. Но, если Ты сойдёшь и спасёшь нас от вод многих житейского моря и от тех духовных ран и проблем, которые наполняют нашу жизнь, мы сможем воспринять её по-другому, без эгоизма и своеволия, с благодарностью и радостью о Твоей любви.
Первое послание к Тимофею святого апостола Павла
Поделиться
1 Тим., 285 зач., IV, 4-8, 16.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Многие из нас слышали слово «неофит» и знают, что оно означает человека, который совсем недавно стал приверженцем какого-нибудь движения, обычно религиозного. Говоря о неофите, традиционно имеют в виду увлечённого романтика, с горящими глазами, искренне отдавшегося новому делу. И, конечно, таких людей немало в религиозной среде. Но какие опасности подстерегают их сегодня на пути воцерковления? Ответ на этот вопрос можно найти в отрывке из 4-й главы первого послания апостола Павла к Тимофею, который читается сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Глава 4.
4 Ибо всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением,
5 потому что освящается словом Божиим и молитвою.
6 Внушая сие братиям, будешь добрый служитель Иисуса Христа, питаемый словами веры и добрым учением, которому ты последовал.
7 Негодных же и бабьих басен отвращайся, а упражняй себя в благочестии,
8 ибо телесное упражнение мало полезно, а благочестие на все полезно, имея обетование жизни настоящей и будущей.
16 Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя.
Наверное, любому родителю, который имеет опыт воспитания детей, знакомы фразы: «Да у вас вообще ничего нельзя» или «Почему вы всё запрещаете»? Интересно, что звучат они обычно из уст детей совсем не тогда, когда родители действительно всё запрещают... Да и вряд ли вообще можно запретить «всё». Очевидно, в ситуации конфликта, обычно не получив просимого, дети переходят к генерализациям: «У всех есть, а у меня нет», «Всем можно, а мне нельзя», «Вы никогда не учитываете моё мнение» и т.д. Возможно, в исключительных ситуациях такие слова оказываются правдивыми, но обычно всё же они далеки от действительности. Любой родитель, любящий своего ребёнка и желающий, чтобы он нормально развивался, даёт ему пространство для творчества и проявления инициативы. В конце концов человек должен найти своё дело, в котором раскроются таланты, данные ему Творцом, и за ребёнка никак нельзя решать, к чему лежит его сердце. Но всё же, тот же самый любящий родитель знает, что в мире немало опасных и вредных ситуаций, в сложностях которых ребёнок ещё не разбирается и должен быть ограничен. Так или иначе, самое главное заключается в том, что ребёнку или подростку довольно часто приходится просто доверять родителям, потому что до конца осознать природу разрешений и запретов он ещё не в состоянии, будучи образно говоря «неофитом в жизни».
Нечто подобное происходило с язычниками, которые обращались в христианство. И дело было не только в том, что само Евангелие было для них чем-то новым — новой оказывалась в целом вся библейская картина мира. И если для иудеев, принимавших Христа, всё выглядело последовательно, христиане из язычников оказывались в непростой ситуации. Принимая Евангелие, они, с одной стороны, принимали Ветхий Завет, в его исторической, вероучительной и нравственной части, с другой же, осознавали временность его дисциплинарных и ритуальных норм. Сложность их положения была в том, что сами проповедники и миссионеры, которые приходили к ним с проповедью, могли быть по-разному настроены. Из самых разных посланий апостола Павла мы знаем, что он боролся с некоторыми проповедниками, которые вводили лишние правила, ограничивающие свободу, которую возвещал Христос. Одни вводили необоснованные пищевые запреты, другие требовали бесполезных телесных подвигов и упражнений... Суеверий, или как их называет апостол, басней, было много, и апостол предупреждает Тимофея от того, чтобы он доверял самым разным мнениям. Может показаться удивительным, но апостол советует ему вникать в себя и в учение и заниматься этим постоянно. Под учением, он, очевидно, подразумевает рассказы людей для Церкви авторитетных, живых свидетелей проповеднической деятельности Самого Спасителя. Может быть, имеет в виду и свои собственные тексты и собственную благую весть, полученную когда-то от Христа. В любом случае, призыв Павла не слушать всех подряд, не принимать за чистую монету всё, что выдаёт себя за христианство, очень важен для неофитов в любые времена. Иногда люди, сами недавно пришедшие в Церковь, говорят от её имени, чем создают ложное впечатление об ограниченности и чуть ли ни ущербности христианской жизни. На самом же деле, исходя из новозаветного благовестия свободы, Церковь не запрещает чего-то просто чтобы запретить, но позволяет всё, что не противоречит пути спасения.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Волонтёры-медики для «Благотворительной медицины»
Поделиться
«Благотворительная медицина» — это волонтёрский проект, созданный несколько лет назад медиком Валерией Пинигиной. Участники проекта — люди разных медицинских профессий, которые в свободное от работы время приходят на помощь тем, о ком некому позаботиться, у кого нет документов и денег, кто лишился дома и оказался на улице. Кроме этого, доктор Лера, как ласково зовут её подопечные, вместе с волонтёрами регулярно выезжает на Донбасс. Там в рамках проекта «На стороне жизни» они заботятся о беременных женщинах и мамах с детьми. Консультируют их по вопросам здоровья, оказывают психологическую и гуманитарную помощь.
Больше года назад Валерии Пинигиной написала Алёна, мама троих детей. Её семья живёт в той местности, куда порой не доезжает даже скорая. В то время Алёна находилась в положении. Беременность протекала сложно, поэтому женщине была необходима помощь врачей. Благодаря волонтёрам-медикам здоровье мамы оказалось вне опасности. Сегодня Алёна сама трудится в «Благотворительной медицине» — координирует работу проекта в прифронтовых зонах.
Помощи там ждут многие семьи. Задачи у волонтёров самые разные. Например, недавно им удалось вывезти в Москву трёхмесячную девочку с пороком сердца. В столице малышке провели срочную операцию, и сейчас она чувствует себя хорошо.
В «Благотворительной медицине» всегда нужны врачи разных специальностей. Присоединиться к проекту можно из любой точки страны — консультировать выездную бригаду и подопечных онлайн. Если вы готовы помогать семьям Донбасса, делиться своим временем и опытом, свяжитесь с командой «Благотворительной медицины».
Контакты есть в официальной группе проекта в социальной сети ВКонтакте.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
