Поделиться
Фото: PxHere
Первая опера — театрализованное музыкальное произведение — появилась во Флоренции в 1598 году. Она называлась «Дафна» и была написана итальянским музыкантом Якопо Пери. Новый музыкальный жанр быстро стал популярен во многих европейских странах. При императрице Анне Иоанновне в 1730-х годах опера пришла и в Россию. Русские композиторы стали писать для опер музыку и придумывать сюжеты, близкие и понятные отечественному слушателю.
Первую русскую национальную оперу — «Жизнь за царя», известную во всём мире, написал композитор Михаил Глинка. Сюжет для музыкального произведения ему подарил поэт и литературный критик Василий Жуковский. Он предложил Глинке использовать для оперы историю о подвиге Ивана Сусанина — русского крестьянина, отдавшего свою жизнь за будущего царя — Михаила Фёдоровича Романова.
Сюжет обращался к событиям 1612 года, когда смутное время подошло к концу, и в Москве на престол избрали нового царя. Это не устраивало польских завоевателей, уже изгнанных из столицы, но не оставивших надежды посадить на русский престол своего наследника. Польский отряд отправился под Кострому, где в Ипатьевском монастыре, вместе с матерью находился избранный царь Михаил Романов. Вражеский отряд не знал точной дороги к монастырю, поэтому стал искать проводника недалеко от Костромы в селе Домнино. Их вызвался проводить русский крестьянин — Иван Сусанин. Однако вместо того, чтобы показать дорогу к царю, Иван завёл поляков в лесную глушь, где и был убит разъярёнными врагами. Русский царь Михаил был спасён, и Россией начала править новая династия Романовых.
Опере с историческим и национальным сюжетом покровительствовал лично император Николай I. Поэтому композитору посоветовали изменить первоначальное название — «Иван Сусанин», на более торжественное — «Жизнь за царя».
Премьера музыкального произведения состоялась 7 ноября 1836 года в Большом театре Санкт-Петербурга, предшественнике Мариинского театра. Опера имела большой успех, но главное — понравилась императору. Николай I даже вручил Глинке памятный перстень, который музыкант подарил своей супруге — Марии Петровне. Впоследствии, новым музыкальным произведением стали открывать сезоны императорских театров.
Впрочем, после премьеры композитор ещё редактировал своё произведение, добавляя и убирая музыкальные фрагменты. Но общий замысел не менялся: опера рассказывала о жизни русского православного человека, положившего самое ценное, — жизнь — за своего царя и Отечество. В музыкальном мире опера получила множество восторженных отзывов. Глинка смог передать в музыке русские национальные мотивы, а ещё впервые в истории жанра не стал использовать разговорные диалоги: арии сменялись романсами и хорами, образуя единую музыкальную канву.
Даже революционные события 1917 года не смогли помешать исполнению невероятной музыки. Сюжет и слова произведения были переделаны: из текста вымарали все фрагменты, связанные с монархией. Но всё же сохранили общий посыл произведения — жизнь во имя Отечества. Оригинальный вариант оперы вновь был исполнен в 1988 году и продолжает исполнятся до сих пор.
«Славься, славься ты Русь моя,
Славься ты, русская наша земля!
Да будет во веки веков сильна
Любимая наша, родная страна!»
Все выпуски программы Открываем историю
«Вера и дело». Владимир Камышов
Поделиться
Гостем рубрики «Вера и дело» был директор по персоналу, эксперт по оранизационному развитию Владимир Комышов.
Мы говорили о том, как христианские ценности помогают формулировать сверхзадачи организации и выстраивать взаимодействия с сотрудниками и их мотивацию.
Ведущая программы: кандидат экономических наук Мария Сушенцова
Иван Айвазовский. Лунная ночь на берегу моря
ПоделитьсяПроект «Свидание с шедевром» реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
— Маргарита, у меня к тебе вопрос на тему искусства!
— Слушаю, Олечка! И надеюсь, что смогу на него ответить.
— Хочется узнать твоё мнение. Я тут недавно задумалась: а ведь у большинства известных художников была любимая тема. Ну вот, допустим, Айвазовский рисовал преимущественно море. А, например, Куинджи, называли мастером лунного света. Художники не уставали от одной и той же темы в творчестве?
— Интересный вопрос, Оля! Не думаю, что живописцы сознательно ставили себе какие-то творческие рамки. Безусловно, они старались писать то, что их больше всего привлекало, вдохновляло и удавалось. Но взять, к примеру, Шишкина — он любил лес, и самые знаменитые его полотна — это лесные пейзажи. А между тем, есть у него и замечательные портреты.
— Точно! Например, «Дама с собачкой»!
— Вот видишь! Или Айвазовский, которого ты сейчас привела в пример. Конечно, Иван Константинович известен прежде всего как непревзойдённый маринист. Но ведь у него и лунных пейзажей, пожалуй, не меньше, чем у Куинджи. И как потрясающе он их писал!
— А у тебя есть какое-нибудь так называемое «лунное» полотно Айвазовского? Хочется посмотреть!
— Подожди минутку — сейчас принесу альбом с репродукциями его работ. Уверена, там мы без труда найдём такую картину.
— А я как раз очки надену пока.
— Вот, Оля, взгляни. Красивый пейзаж, правда? Это картина «Лунная ночь на берегу моря». Под таким названием она экспонируется в Государственном Русском музее Санкт-Петербурга. Хотя сам Айвазовский называл свою работу по-другому: «Ночь на горе Афонской». Он создал полотно в 1852-м году. Вероятно, оно навеяно воспоминаниями о поездке в Грецию, которую Айвазовский совершил в 1845-м. Он был тогда уже художником Главного Морского штаба, и в этом качестве сопровождал Великого князя Константина Николаевича Романова в паломничестве по святыням православного Востока.
— Знаешь, Маргарита, а я ведь, наверно, и не догадалась бы сама, что это работа Айвазовского! Уж слишком спокойное для его картин море. Да и главный акцент сделан вовсе не на нём. Большую часть полотна занимает берег. На нём — деревья и каменные строения. Древние, судя по всему. Ты сказала, что действие картины происходит на Афоне — вероятно, это один из монастырей Святой Горы. Интересно, какой?
— По всей видимости, это Ксилургу — скит русского Свято-Пантелеимонова монастыря. Ксилургу считается одной из древнейших обителей на Афоне. Айвазовский был поражён молитвенной тишиной и красотой скита. И во время пребывания в нём постоянно делал в блокноте записи и зарисовки.
— Действительно, неземная красота! Вдали залитое лунным светом море и скалы неприступного берега. На склоне шелестят кронами тонкие кипарисы. В одном из окошек обители горит свет — наверное, кто-то из монахов молится в келье. Ещё один монах, седобородый старец, сидит на камне с открытой книгой в руках. Он тоже молится. Вся картина наполнена безмолвием и священной, молитвенной атмосферой.
— А какая на полотне луна! Оля, обрати внимание — ведь ты хотела увидеть именно луну Айвазовского!
— Потрясающая! Луна стоит высоко над морем, в лёгкой дымке. Несмотря на то, что на полотне ночь, далеко вокруг разливается её ясный, тихий свет.
— Интересно, что Иван Константинович Айвазовский советовал рассматривать его лунные пейзажи особенным образом: сосредоточиться сначала на самой луне, и уже потом медленно переводить взгляд на другие детали картины.
— Попробую последовать совету автора шедевра... Просто невероятно! Я чувствую себя так, словно вдруг очутилась там, на Афонских скалах, под этим лунным светом, у стен древнего монастыря...
— Видишь, на что способен талант! Ведь в реальной жизни мы с тобой, увы, никогда там не побываем — женщинам доступ на Святую гору Афон закрыт.
— Да, Маргарита, теперь я поняла: для настоящего художника нет в творчестве невозможного! Вот и Айвазовский: смог и «Девятый вал» изобразить, и «Морской бой». И тихую, молитвенную и благоговейную «Лунную ночь на берегу моря».
Все выпуски программы Свидание с шедевром
Жерар Делабарт. «Ледяные горы в Москве на Неглинке во время Масленой недели»
ПоделитьсяПроект «Свидание с шедевром» реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
— Здравствуйте, Маргарита Константиновна! Ой, как ароматно у вас пахнет!
— Здравствуй, Настенька! Ты как раз вовремя: я блинов напекла. Масленица ведь идёт. Проходи, чай будем пить.
— Спасибо, Маргарита Константиновна. Люблю блины! И Масленицу тоже.
— Да, Масленица, или Сырная седмица — удивительное время. Преддверие Великого Поста. Мы мысленно к нему готовимся в эти дни. Масленая неделя называется ещё мясопустной — то есть, мясная пища уже не позволяется. Но зато можно хоть каждый день есть блины — с маслом, сметаной, вареньем. Такая вот традиция.
— Маргарита Константиновна, а раньше на Масленицу в Москве устраивали катание с ледяных гор! Их даже специально строили. Я об этом недавно читала.
— Правда, Настенька, была в Москве такая традиция. И сохранялась она вплоть до революции 1917 года. Кстати, а хочешь сама всё увидеть?
— Конечно хочу! Только как?
— Очень просто! Подожди только минутку, я кое-что найду.
— Я пока блин доем!
— Вот, смотри, Настя. Это репродукция картины художника Жерара Делабарта. Называется она «Ледяные горы в Москве на Неглинке во время Масленой недели». Подлинник находится в Государственном русском музее Санкт- Петербурга.
— Ух ты! Сколько народа! А горы — ну, прямо, настоящие трамплины! А какое время изображено на картине, Маргарита Константиновна?
— Жерар Делабарт запечатлел на полотне Масленицу 1795 года. Это конец эпохи Екатерины Второй.
— Жерар Делабарт... Он, наверное, француз?
— Да, Настенька. Французский пейзажист. К сожалению, до нас не дошло почти никаких биографических сведений о художнике. Известно только, что весьма продолжительное время — при Екатерине Второй, а потом и при Павле Первом — он жил и работал в России. А вот когда именно приехал, вернулся ли потом во Францию, или навсегда остался здесь — этого мы, увы, не знаем. Зато знаем его картины, на которых он с большой любовью запечатлевал Москву.
— Я вот как раз пытаюсь угадать, что за место изображено на полотне. Из названия понятно, что действие происходит где-то на Неглинке. То есть, наверное, рядом с современной Неглинной улицей?
— Я думаю, художник имел в виду не улицу, а реку Неглинку. Это сегодня мы её не видим, потому что она находится под землёй. А в конце 18 века Неглинка открыто протекала по самому центру города. На её берегу, у Кремлёвских стен, как раз и проходили традиционные городские масленичные гуляния.
— Так и думала, что высокая белая башня на картине — одна из Кремлёвских! Я ведь знаю, что раньше стены и башни Кремля были не красными, как сейчас, а белыми.
— Да, верно! Ледяная гора, которую мы видим на дальнем плане картины расположена как раз у Воскресенских кремлёвских ворот. Рядом с нею — Угловая Арсенальная башня. Но видна и Средняя Арсенальная башня, и сам Арсенал — государственное хранилище оружия и боеприпасов.
— Даже по сравнению с кремлёвскими башнями горки на картине выглядят совсем немаленькими. Представляю, какие эмоции испытывали люди, когда скатывались с них!
— Мой любимый писатель Иван Шмелёв в автобиографическом романе «Лето Господне» оставил удивительные воспоминания о московском масленичном катании с гор.
— Прочтите, Маргарита Константиновна!
— С удовольствием. Подай мне, Настенька, пожалуйста, книгу — она лежит на столике. Я её как раз перечитываю.
— Вот, держите, Маргарита Константиновна.
— Спасибо, дорогая. Так, это должно быть в главе про Масленицу... Вот, слушай: «В субботу, после блинов, едем кататься с гор. Они из дерева и залиты льдом. Черно на горах народом. В страхе гляжу вперёд... Далеко внизу ледяная дорожка. Дух захватывает, и падает сердце на раскате».
— Ну, в точности, атмосфера как на картине Жерара Делабарта! А напомните, пожалуйста, Маргарита Константиновна, как она называется?
— «Ледяные горы в Москве на Неглинке во время Масленой недели».
— Жалко, что сейчас такие не строят. Но даже просто глядя на картину, я будто бы сама побывала в старой Москве на Масленице, и покаталась с гор.
— Ну, если так — то теперь самое время выпить ещё по чашке горячего чая с блинами!
Все выпуски программы Свидание с шедевром
