«О чудесах и чудотворных иконах. Икона «Неупиваемая Чаша». Иером. Андроник (Пантак)

В нашей студии был насельник Сретенского монастыря иеромонах Андроник (Пантак).

Разговор шел о чудесах и чудотворных иконах, в том числе об истории, иконографии и чудесах исцеления от иконы «Неупиваемая чаша», и о том, как Бог, а также любовь и поддержка близких могут помочь человеку преодолеть зависимости. Отец Андроник поделился, что главная потребность человека — любить и быть любимым, однако мы не всегда умеем любить и принимать любовь, а любая страсть рождается от её недостатка. Наш собеседник также ответил, как и в каком случае икона становится чудотворной, и почему благодать не может копиться в ней, но передается только от сердца к сердцу.

Ведущий: Александр Ананьев

---

А.Ананьев:

- Добрый вечер, дорогие друзья!

Меня зовут Александр Ананьев.

Ближайшие 60 минут я буду задавать вопросы неофита на светлом радио.

Вопросов у меня много, и один из этих вопросов – это явление, которое называется чудом. Оно меня очень интересует.

Чудеса в Церкви были всегда, и любое чудо всегда привлекает внимание как верующих, так и неверующих. Неверующие пытаются опровергнуть явление чуда с помощью рассудка, доказать, что чудо – естественное явление, либо – явление, неизвестное науке, либо – пока ею необъяснённое. А верующие видят в нём действие благодати Божией.

Так, что же такое – чудо? Вот, об этом сегодня я хочу поговорить с дорогим моему сердцу священником, тем более, что для такого разговора у нас есть хороший повод. Иеромонах Андроник Пантак, клирик Сретенского монастыря в Москве.

Добрый вечер, отец Андроник!

О.Андроник:

- Добрый вечер!

А.Ананьев:

- Как дела Ваши, с учётом «самоизоляции», и «карантина», и, вообще – мира, который очень изменился, и, наверное, изменился надолго, если не навсегда?

О.Андроник:

- Ну… сидим на «карантине», с Божией помощью. А, вообще, в это время, как-то, так… особенно чувствуешь вот эту монашескую историю, что ты немножко уходишь от мира. Потому, что, несмотря на то, что – да, мы молимся за всех, и, понятно, что история сложная, но… как-то… в монастыре стало спокойной, никого нет… И я… тут вот… ностальгировал по Соловкам – как-то я на Соловки ездил, жил там какое-то время, – и тут у нас… Соловки к нам сами приехали.

Ну, в общем – такое… какое-то… спокойное, наверное, состояние. Потому, что…

Ну… мир менялся – не один раз. И меняться будет тоже – неоднократно ещё. Поэтому, надо просто, мне кажется, за Бога держаться, а там уже – всё устроится.

А.Ананьев:

- С Вашей активной жизненной позицией, с Вашей деятельностью – Вы же очень деятельный человек, – Вам, наверное, многого не хватает, Вы испытываете, во многом, какую-то потребность и дефицит. Или же – нет такого, что… вот… Вам чего-то не хватает? Так, как не хватает, например, мне возможности… я не знаю… съездить в любимую Италию, или – погулять в любимом парке.

О.Андроник:

- Я не знаю… мне кажется, что, наоборот, мне как-то… спокойно. Единственное, чего мне не хватает – это необходимости бегать по монастырю, и вживую какие-то дела делать. Потому, что – и так образ жизни, получается, сидячий, работа – не сильно подвижная, а тут – вообще, никуда передвигаться, особо, не надо. Поэтому, приходится себя заставлять на беговую дорожку ходить, гимнастику хоть какую-то делать, потому, что – иначе можно засахариться совсем. Вот… так, что – пока не хватает только физической активности. А так – в Интернете сейчас деятельность настолько бурная, что, может быть, даже в период, когда «карантина» не было, рабочий график, временами, был даже посвободней.

А.Ананьев:

- Буквально, вчера разговаривал со священником – иеромонахом Иоанном Гуайтой, и он… прямо с сияющими глазами – я по телефону, практически, увидел, насколько это возможно, его сияющие глаза, – и он говорит, что пишет книгу сейчас, у него появилась, наконец, возможность написать книгу, и, вот, делился своей радостью. Это было так прекрасно! Видимо, какие-то новые возможности открывает это время.

О.Андроник:

- Ну, да! Это совсем… это, просто, другое состояние. Мне кажется, любой кризис – это всегда полезно, если мы умеем им пользоваться. То есть, кризис – он, всё равно… это – греческое слово «суд»… и, поэтому, это – время для рассуждения, это – время для того, чтобы узнать себя поглубже. И мне пока этот процесс – интересен.

А.Ананьев:

- Ну, и – слава Богу! Надеемся, что уже совсем-совсем скоро мы вернёмся в привычное течение жизни.

А, вот, сейчас – хочу поговорить с Вами, дорогой отец Андроник, о кризисах, которые случаются в жизни каждого из нас, и мы решаем эти кризисы – по-разному.

Многие, не находя способа или пути решения кризисов своими силами, своими руками, своей волей – обращаются к Богу. Через иконы. В первую очередь – иконы чудотворные.

18 мая в Русской Православной Церкви – это день, посвящённый празднованию иконы Пресвятой Богородицы «Неупиваемая Чаша». И те, кто страдает от алкоголизма, табакокурения, те, кто подвержены этим дурным привычкам и не могут с ними справиться, а также – те, в окружении которых есть любимые люди, которые страдают от этой пагубной привычки – они обращаются к этой иконе за помощью.

И, вот, как раз, об этой удивительной иконе Пресвятой Богородицы «Неупиваемая Чаша», а также – о самом явлении чуда, я и хочу с Вами поговорить.

Но начать, конечно же, хочется с истории этой иконы. Что это за икона? Какова её история, отец Андроник?

О.Андроник:

- Ну… вообще, она – достаточно недавняя, относительно многих икон. Она появилась в конце XIX века в Серпуховском монастыре, и её известность, как раз, связана с тем, что перед этой иконой начали происходить чудеса и исцеления, в том числе, связанные с избавлением от зависимостей.

Вообще, понятно, что у этой иконы есть прототипы, есть прообразы. Есть Богородичный храм «Живоносный Источник» в Константинополе, от которого у нас пошла традиция празднования «Живоносного Источника» на Светлой Седмице в пятницу. И, мне кажется, такие иконографии… они друг с другом чем-то сочетаются, имеют некую преемственность. Хотя, вот… «Неупиваемая Чаша» – она более… такая… христоцентричная икона. То есть, там, собственно, Неупиваемая Чаша – это не Богородица, а Сам Христос, если мы посмотрим на этот образ.

Явление образа – оно такое… связанное, опять же, с той же самой историей, с избавлением от зависимостей. Как раз, в конце XIX века, в 1878 году, насколько я помню, крестьянину из Тульской губернии, который любил крепко «закинуть за ворот», и из-за этого у него отнялись ноги, явился во сне какой-то старец, и сказал, чтобы он шёл в Серпухов, и там, в монастыре Богородицы, есть икона «Неупиваемая Чаша», и чтобы он перед ней помолился, отслужил молебен – и тогда выздоровеет.

Ну, и он, несмотря на то, что у него ноги были отняты, он отправился в монастырь – правда, после третьего явления старца. Первые два раза он как-то ещё не решался. Но, когда третий раз это повторилось, он туда пришёл. Послужили молебен. Причём, икону не сразу нашли – она была где-то в ризнице, она не использовалась особо, и, вообще, она была там… ну… где-то в запасниках.

На иконе, действительно, на обороте было написано «Неупиваемая Чаша» – то есть, то название, которое этот старец сказал больному.

И, при этом, он не только получил избавление от паралича, не только у него ноги начали ходить, но и пить он больше – не хотел.

В связи с этим, постепенно началось почитание этой иконы. Сейчас, сам тот образ – не сохранился, но есть два чудотворных списка, один из которых находится, как раз, в Серпухове… вот… собственно, на месте явления чудотворного образа. Вот, такая вот история, если говорить о появлении…

А.Ананьев:

- Не могу не спросить Вас: вот, эта Чаша, которая изображена на иконе – мы, как-то… особо не задумываемся, что это за Чаша. Как-то, мы знаем, в каких случаях икона может помочь, и от чего она может исцелить – мы в это верим. А про саму Чашу – мы как-то особенно не задумываемся. Что это за Чаша изображена на иконе?

О.Андроник:

- Мне кажется, справедливо начать с того, что икона сама, конечно, никого не может исцелить, и никому не может помочь. Потому, что здесь, когда мы говорим о почитании каких-то особых образов, очень важно, мне кажется, не уклониться в две крайности. Одна – это, такой, магизм, когда мы начинаем искать икону, конкретно от зубной боли, например, или – что-то ещё такое. А другая крайность – это отрицание, что, «на самом деле, фигня всё это, ничего такого нет, и вообще – разницы никакой». Ну, то есть, нужна какая-то «золотая середина», и понятно, что сама икона – она не исцеляет. Исцеляет всегда Господь, а сама икона не чудотворит никогда.

Но, вот, интересно – почему именно перед этим образом зафиксировано много случаев исцеления от болезней? Мне кажется, это связано с несколькими вещами.

То есть, в первую очередь, как раз, с этим изображением Чаши. Потому, что сама эта иконография – она, по смыслу, очень правильно построена для того, чтобы человек, который на неё смотрит – или зависимый, или тот, кто находится рядом с зависимым, как-то, вот, через это видение образа, получил понимание каких-то очень важных смыслов. И эта Чаша, конечно – это Сам Христос.

То есть, здесь имеется в виду и Евхаристическая Чаша – Чаша Причащения, но и, конечно… как бы, глубже… не только, непосредственно, Чаша Литургии, не только, непосредственно, Чаша Причащения, но – это Сам Христос. Сам Христос, Который становится Неупиваемой Чашей. Неупиваемая – это, которая никогда не заканчивается, в которой никогда не бывает недостатка.

И – вот эта вот Чаша – она чем интересна? Тем, что когда мы говорим о зависимостях, мы часто воспринимаем зависимость – как будто, человеку это приятно, как будто, ему этого хочется, как будто, он… не знаю… получает удовольствие от того, что он пьёт, или… там… занимается наркоманией, или какой-то… в принципе, любой грех, на самом деле, может стать зависимостью. То есть, это и чревоугодие, и лень, и всё, что угодно, да? Но есть вот такие – уж, прям, сильные зависимости – наркомания, алкоголизм, игромания…

Так, вот… мы иногда думаем, что человеку – нравится. И – нельзя это отрицать. То есть, какая-то часть его получает удовольствие. Но – намного больше, несоразмерно с этим, человек получает душевных страданий. То есть, вот это – та парадоксальная история, когда человеку, одновременно, комфортно и плохо. И, вот, это – тот случай, когда комфортно и хорошо – не одно и то же. То есть, может быть комфортно – и плохо. И, вот, зависимым – им плохо, несмотря на то, что им комфортно находиться в этом состоянии.

Вообще, состояние комфорта – это такая опасная вещь. Даже биологически, наш мозг очень не любит что-то менять. И, поэтому, легче как-то находиться в каком-то… ну… неприятном, тяжёлом состоянии, но, главное, не менять ничего. Потому, что… ну… наш мозг – ленится.

И мы не понимаем одну очень важную вещь: в корне каждой зависимости – абсолютно любой – лежит глубокое ощущение собственного несчастья. То есть, человек зависимый, он… вот… в корне этого пьянства… или, там, игромании, или – чего-то ещё, лежит глубокое ощущение – внутреннее ощущение – собственного несчастья, которое человек, может быть, до конца даже сознанием своим не понимает.

И, поэтому, в Священном Писании несколько раз очень чётко противопоставляется, например, винопитие и действия Духа Божиего.

То есть, это – очень интересная история. Мы видим, что, когда Писание говорит о винопитии, здесь говорится не о том, что человека нужно как-то… ну… у человека нужно отобрать, пресечь, запретить – хотя, и воздержание, на определённом этапе, конечно, необходимо в этой истории. Но, если пытаться заниматься только воздержанием – только сдерживанием – ничего хорошего, в перспективе, не будет.

Так, вот, смотрите: если мы вспомним Самсона – там что говорится родителям Самсона, перед его рождением? Что он должен не стричь волосы ( по обету назорейства ), не пить вина и сикера… и тогда – Дух Святой его будет наполнять.

Потом, пророк Захария слышит пророчество о рождении Иоанна Предтечи. И что он слышит: «… не будет пить вина и сикера, но Духа Святого исполнится от чрева матери». Здесь есть некое противопоставление.

И апостол Павел тоже говорит: «Не упивайтесь вином… но лучше наполняйтесь Духом».

То есть, вот это вот – очень интересное противопоставление о том, что ты можешь наполняться двумя противоположностями. Ты наполняешься зависимостью, наполняешься чем-то таким разрушительным, а, вместо этого, стоит наполняться Богом, Духом Божиим. Потому, что – вот, именно это наполнение, которое даёт человеку счастье, оно, собственно, может помочь ему как-то избавиться от зависимости.

И, поэтому, когда глядим на икону «Неупиваемая Чаша», мы видим вот эту Чашу, которая – на самом деле – даёт счастье.

То есть, этот образ – он, по смыслу, очень… такой… терапевтичный, можно сказать… как говорят врачи. То есть, он – терапевтичный такой, и он даёт понимание, что зависимость – это не желание алкоголя. Зависимость – это желание счастья. А поскольку мы знаем, что истинное желание счастья – во Христе, то, конечно, мы понимаем, что главное, чего не хватает зависимому человеку – это любви Божией, общения с Богом, которое он… ну… вот, эту любовь он не может, не умеет воспринимать, не умеет обрабатывать.

Но. Очень важная история ещё – в чём? В том, что вот эта любовь, вот это счастье – от Бога бывает получить человеку тяжело. Потому, что он… у него… как тоже говорят – дисконнект, да? То есть, у него нет связи с Богом сейчас.

И – очень важная история, что, если мы хотим помочь человеку в избавлении от зависимости какой-то, то нужно не отбирать у него, а – дать ему. Дать ему эту Неупиваемую Чашу. И, если он не может сам прийти к Богу, то мы, которые – пьём от этой Чаши… ну… символически я сейчас говорю… то есть, мы, которые наполняемся этой Божественной жизнью, может стать – проводниками. И вот – наша любовь, наше внимание, наша забота, наше бережное отношение к человеку – это, действительно, очень созидательная вещь.

И, вот, я сколько общаюсь с людьми, которые занимаются, реально, зависимыми, которые с ними работают, я пока слышу одно и то же. Все говорят, что самое главное, чтобы к зависимому относились, как к человеку – разглядели в нём человека, чтобы к нему проявлялась любовь какая-то адекватная – нормальная, трезвая. И только это помогает человеку от этой зависимости освобождаться.

Поэтому, когда мы говорим о Чаше – да, это, конечно, Христос, в первую очередь. Но это – именно вот это счастье, которое Господь даёт, и любовь, которую Господь даёт, в первую очередь. Когда вот этим счастьем и любовью человек наполняется, у него нет необходимости заполнять свою пустоту суррогатом.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Ананьев:

- На вопросы неофита в «Светлом вечере» сегодня отвечает клирик Сретенского монастыря иеромонах Андроник Пантак.

Я – Александр Ананьев.

И, прежде, чем мы продолжим говорить о чуде… Вы, отец Андроник, заставили меня задуматься над, с первого взгляда, очевидным вопросом, но, если задуматься, то ответ я не смог бы сформулировать без Вашей помощи.

Почему любая наша зависимость – а, ведь, по сути, любая наша зависимость (  неважно, о какой зависимости мы говорим: зависимость от человека, от вредной привычки, от хорошей привычки – например, от работы, от желания славы ) – она становится преградой, между нами и Богом.

Неужели нет ни одной «хорошей» зависимости, которая бы… ну… вот… Вами, как священником, приветствовалась?

О.Андроник:

- Нет, а… хорошие зависимости-то, как раз, они есть. Вот, это… знаете, это история, которую я раньше знал теоретически, но, чем больше я общаюсь с живыми людьми, чем больше я исповедую, тем больше я это понимаю на практике. Что… ну… как пели битлы: «All you need is love». Понимаете? То, что тебе, на самом деле, нужно, всё, что тебе, на самом деле, нужно – это любовь.

Но только здесь правильное понимание любви надо тоже человеку предложить. То есть, что это за любовь? История в том, что все страсти, которые в нас есть, в нас, изначально, заложил Бог. Это вот – тоже очень важная такая установки православной аскетики, которая очень отличается от западной, от латинской. Что ты, в принципе, где-то изначально, ты не плох.

То есть, понятно, что вот эта история с первородным грехом, который от Адама и Евы передаётся – первородный грех, именно, как заболевание, не как вина, а как такое заболевание – он повреждает наше внутреннее состояние, и в нас извращаются те естественные, хорошие страсти, которые Бог в нас заложил.

Вот, это тоже… для некоторых – это шок: как это – страсти заложил Бог? Но это – реально. Вполне себе, такая… очень чёткая, прослеживаемая в нашем богословии история.

Страсть – изначально… что такое, вообще, страсть? Страсть – от слова «страдание», но… или… по-гречески это – «пафос» – ещё обозначает недостаточность. То есть, страсть – как недостаточность чего-то, как необходимость в чём-то. И страсти – они, в нашей душе, очень похожи на нервы в нашем теле. То есть, когда мы прикасаемся чему-то горячему, например, мы отдёргиваем руку, и, таким образом, организм сохраняет себя от повреждения.

Вот, страсти Богом были задуманы, судя по всему, как… такие, вот… нервы души. То есть, ты начинаешь чувствовать, что где-то начинается недостаточность, и восполняешь её.

Так, вот – есть страсти телесные, то есть – необходимости телесные, такие, как: в еде, в сне, в каких-то естественных вещах. Это же – нормальные потребности, абсолютно нормальные. Но они могут извращаться. И тогда человек впадает в чревоугодие, в лень… там… многоспание, и так далее.

А есть потребности душевные. То есть, потребность в общении, например. Человек – существо общительное. Адам ходил по Раю, и Господь на него посмотрел, и сказал: «Нехорошо быть человеку одному – сотворим ему жену». И – потребность в общении, например – это абсолютно естественная страсть, абсолютно естественная необходимость. Но бывает, что человек тоже реализует её неправильно, и – наполняет свою жизнь пустыми разговорами… там… пустыми встречами, и – рассеивается, и теряет себя в этом во всём, например.

А самая главная потребность – душевная, духовная, самая корневая потребность – это потребность любить и быть любимым. И вот это – очень важная вещь, что в корне всего, на самом деле, лежит потребность человека любить и быть любимым. И все наши несовершенства, и все наши искажения жизни, они происходят оттого, что мы либо не умеем любить, либо не умеем принимать любовь, а чаще всего – и то, и другое. То есть, у нас есть проблемы и с тем, и с другим.

Так… я немножко, в своих размышлениях, куда-то… сделал шаг в сторону. А зачем я его сделал, я уже начинаю забывать… напомните мне…

А.Ананьев:

- Нет, нет, отец Андроник… вот, сейчас Вы затронули чрезвычайно важную, и, на мой взгляд, очень понятную струнку. Любая страсть рождена недостатком любви. А, поскольку, Бог есть любовь, то, если, в нашей душе, мы не впускаем Бога, то на этом пустом месте, в этом вакууме, всасываются… всасывается то, что может заполнить эти наши «чёрные дыры»…

О.Андроник:

- Да-да-да… вот-вот-вот… собственно, вспомнил, о чём мы говорим.

То есть… вот эта вот потребность – она у нас всегда будет. Потребность наполниться – она у нас будет всегда. А дальше – мы уже выбираем источник.

То есть, когда мы говорим, что есть хорошая зависимость – конечно, есть. Зависимость от Бога. Вот, это вот – прекрасная, хорошая зависимость. Это – единственная зависимость, которая даёт человеку счастье. Потому, что человек был так сотворён Богом, что он получает счастье – полное, нормальное, адекватное счастье – только, когда он находится в общении с Ним, и получает от Бога Божественную жизнь.

То есть, если это можно назвать зависимостью – ну… это, вообще, категорическая необходимость. Но это – восполнение наших страстей.

Вот, это восполнение наших страстей – в том источнике, в котором, собственно, они могут восполниться совершенно без всяких травм, и дать человеку то состояние счастья, которого мы, на самом деле, все хотим.

То есть, человек всю жизнь – он ищет любви, он ищет счастья, всю жизнь. И, поэтому… как бы… те люди, которые свернули просто не в ту сторону, которые не поняли, не прочувствовали свою потребность – это просто люди, которые заблудились. Это люди, которые сами себя не до конца понимают даже – вот в чём история.

Вот. И, конечно, хорошая зависимость – это зависимость от Бога. А всё, что этой зависимости противоречит… Вот, зависимость от человека, например… почему отцы много говорят, что такая зависимость – тоже может быть препятствием? Потому, что это – уже не от Бога зависимость.

И, смотрите, как интересно, что – брак, допустим, семейная жизнь, муж и жена восполняют, как раз, страсти друг друга – то есть, страхи какие-то, недостаточность друг друга, где мы помогаем друг другу. В христианской истории это не только замкнутая на себе система – муж и жена – но это… вот… такая общность, где люди, вместе, не только пользуются друг другом, восполняя свою недостаточность, но они, таким образом, двигаются, как раз, к той самой любви, к тому самому счастью, которое есть в Боге – приближаются вместе, помогая друг другу, как два человека, которые… там… каждый имеет свои какие-то немощи, и как-то другу подставляют… там… плечо, поддерживают, но, вместе с этим, не зацикливаются друг на друге, не смотрят только друг на друга, а смотрят вместе в одну сторону – в сторону Бога.

То есть, вот такая вот очень интересная история получается. И я, действительно, всё больше убеждаюсь, что в корне всех наших проблем лежит вот эта вот недостаточность любви, которую мы, к сожалению, часто… как бы… не умеем переваривать. Её много вокруг нас, но переваривать её мы, зачастую, не умеем, к сожалению.

А.Ананьев:

- Я – неофит, я многого не понимаю, многого не знаю, многого не умею, но… уже даже вот на этом этапе, я… даже не столько знаю, сколько чувствую правильность вот этого выражения, точность, меткость: если Бог – на первом месте, то всё остальное – на своём месте. И, если Бог – на первом месте, не будет в твоей жизни никаких искривлений, не будет никаких перекосов, не будет никаких зависимостей, и всё будет правильно и в равновесии.

О.Андроник:

- Ну… скажем так… какие-то – будут, всё равно. Потому, что, не смотря на то, что мы ставим Бога на первое место, и мы, действительно, искренне соединяемся с Ним, но мы сами ещё пока не настолько… Вы знаете… вот, это… как сказать… если взять какой-нибудь огранённый бриллиант, который, если в него луч попадёт – он начинает сиять… да… разными гранями… но, если он грязненький, если он не мытый, то он может быть, вообще, похожим на обычный камушек, и свет не пропускать. Или… там… если у него разводы, то он уже не так блестит.

Вот, мы сами, хоть и ставим Бога на первое место, очень важно понимать, что, если у нас в жизни происходят ошибки, есть зависимости, есть проблемы – это не значит, что мы не ставим Бога на первое место – не обязательно. Это просто значит, что мы ещё не до конца… ну, как сказать… не настолько мы исцелились внутренне, чтобы этот Божественный свет через нас нормальным образом мог светить. Вот, так вот скажем.

Потому, что – да, если Бог будет на первом месте, то это не значит, что не будет ошибок. Но это значит, что будет движение, будет динамика. И, вот, все эти ошибки, которые мы, всё равно, будем совершать ( мы люди, мы без этого не можем ), все эти ошибки – они будут исправляться Богом во благо. И они будут давать нам какой-то очень важный опыт познания себя, познания Бога и познания мира. Вот, мне кажется, вот это вот - очень… такая… важная история.

Потому, что иногда человек может подумать, что… вот… если у меня есть зависимость ( а у нас – давайте, честно – у нас у каждого зависимости есть, даже если мелкие, но, всё равно – греховные зависимости, есть у всех )… вот… человек может начать переживать. Потому, что – да, если Бог будет на первом месте, всё остальное будет – на своём, по приоритетам. Но дальше, когда этот принцип начинает реализовываться, когда начинает воплощаться в жизнь – конечно, мы столкнёмся с трудностями, конечно, у нас будут проблемы.

Но – есть принципиальная разница: когда мы впадаем в искушение самостоятельно, и – когда мы впадаем в искушение, держась за руку Христа. Вот, это вот, как раз, в молитве «Отче наш», вот эта история: «… не введи нас во искушение». Все толкователи говорят, что эта фраза… ну, а греки – они лучше понимают греческое построение предложения и фраз… они говорят, что эта фраза обозначает именно «не оставь нас в искушении».

То есть, не то, что Бог – ввергает, а именно – то, что мы, попадая в искушение, можем, как раз, поддаться вот этой неправильной нотке такой в нашей душе, неправильному настроению – и погрязнуть. А, если мы попадаем в искушение, но, несмотря на это, не булькаем в этом болоте, а держимся за Христа, и идём через это искушение, вместе с Ним, то – всё равно, конечно, будут проблемы, будут ошибки, будут трудности, но, несмотря на это, мы будем получать на выходе – очень важные какие-то… не только уроки жизненные, но и очень важный опыт, который будет помогать нам, всё глубже и глубже, проникать в это счастье с Богом.

А.Ананьев:

- Отец Андроник, мы с Вами находимся сейчас в абсолютно разных пространствах ( Вы – у себя, в Сретенском монастыре, я – у себя дома, в виду «самоизоляции» ), но, если бы Вы были рядом, Вы бы видели, как сижу я и счастливо улыбаюсь – потому, что Ваши слова дают мне надежду, и дают мне радость и утешение. Спасибо Вам большое! Вы сейчас сказали то, что, для меня лично, очень важно.

Сейчас мы на минуту прервёмся, а, через минуту, мы продолжим разговор, и я предложу вам вернуться в Серпухов, пред икону «Неупиваемой Чаши», которая там хранится – чтимая и чудотворная икона, – и поговорим уже о чудесах более предметно. Не переключайтесь!

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Ананьев:

- Вы слушаете «Светлый вечер» на светлом радио.

Меня зовут Александр Ананьев.

Моим собеседником сегодня является клирик Сретенского монастыря иеромонах Андроник Пантак.

И, в честь дня, посвящённого празднованию иконе Пресвятой Богородицы «Неупиваемая Чаша», который отмечается 18 мая, мы говорим сегодня о зависимостях, которые стоят преградой между нами и Богом, преградой между нами и людьми, преградой между нами и нами самими же, и – о чудесах.

Вот, это вот – невероятно интересная для меня тема. Я хочу спросить Вас вот о чём. Какова роль во всей этой истории, случившейся в 1878 году – истории, связанной с вот этим крестьянином Тульской губернии, отставным солдатом, спившимся, одержимым страстью пьянства, – какова роль в этой истории была самого солдата?

Давайте, перевернём историю немножко иначе. Давайте, предположим, что у солдата была жена Марфа. И, видя страдания своего мужа, у которого отняты ноги, и который валяется в грязи, и потерял всякий человеческий облик – она сама, своими ногами пошла в этот монастырь, к этой иконе, и попросила Бога исцелить своего мужа.

В этом случае – было бы чудо, или нет?

О.Андроник:

- А… а кто его знает? На самом деле, мы совершенно не можем регламентировать чудеса. Но – есть очень важная история.

Всё-таки, если кто-то увидел проблему – а, чаще всего, проблему видит не сам зависимый, – то ответственность… такая… христианская ответственность начинает… ну… как бы… лежит на том человеке, который её увидел. Он начинает сподвигать человека на какие-то действия. И здесь, конечно… знаете, я бы сейчас сказал такую, может быть, не очень приятную многим вещь, но… мы иногда ждём чуда, в отношении зависимых – почему? Не просто потому, что… да, действительно, нам тяжело может быть, да… у нас может не быть сил, но: нам хочется, чтобы кто-то решил за нас эту проблему.

А, ведь, есть очень важная история, что Господь, когда говорит притчу о милосердном самарянине, Он спрашивает: «А кто был ближний – вот, тому, впавшему в разбойники?» Прошедшие мимо священник и левит, которые не подошли к нему, или самарянин, который к нему подошёл, омыл ему раны, привёз в гостиницу, и заплатил ещё гостиничему, чтобы он за ним присмотрел, пока тот не вернётся через неделю? То есть, ближним-то оказался самарянин. Тот, кто взял на себя ответственность за этого человека. Вот, это очень важная история.

Здесь, опять же… здесь – всё очень сложно в жизни. Потому, что есть люди, которые, казалось бы, действительно, берут на себя ответственность за зависимого. Но, на самом деле, пытаются… ну… как бы… быть для него – неким спасителем. То есть, это – история с созависимостями, очень неприятная, когда созависимые люди – они ищут зависимых людей, и всячески делают вид, что они им помогают. Хотя, на самом деле, подсознательно, им это не нужно.

Вот, здесь – очень интересная история. Если человек – зависимый, мы, конечно, вправе просить у Господа, вообще, всё, что угодно. И даже чуда. И Бог, вообще, вправе это чудо сделать или не сделать. Потому, что у Него – тоже Свой взгляд на жизнь, не всегда мы можем с Его мыслями… как-то… синхронизироваться, и понять.

Но очень важно понять одну такую вещь. Если Бог сделал так, что мы оказались в этой ситуации… ну… или не Бог сделал… а… как бы… такая ситуация сложилась… но Господь же тоже видит это, и Он – рядом, Он – благословляет нас в этой ситуации, то, может быть, нам важно сначала, в первую очередь, стать ближними для этого человека? То есть, потому, что Богу бывает трудно действовать, когда мы сами Ему не помогаем.

То есть, есть вот эта вот история, когда говорят: у Бога нет других рук, кроме наших. Но, в принципе, есть, но Ему очень важны наши руки.

То есть, если мы сами не поучаствовали, если мы сами не включились, то справедливо ли требовать у Бога чуда?

И – да, иногда тоже – мы как-то пытаемся заместить ту любовь, которую от нас просят – Он же просит любви, по отношению к ближнему, в первую очередь – мы пытаемся её заместить постом, молитвой, паломничеством ( сейчас по больному бью, для некоторых людей, но это, к сожалению, так ). А ведь пост, молитва, и всё остальное – это только второстепенное, после главной заповеди – после заповеди любви.

Вот, здесь очень важно понять, что если мы, вместо того, чтобы проявить к человеку любовь, усиленно молимся за него, делаем какие-то вещи… всё, что угодно, но – не напрямую, не напрямую исцеляем его душевные раны, Господь может просто понять, что здесь – совершенно несправедливо участвовать. Потому, что человек хочет всё и сразу, и без реальных усилий. Там нет любви, на самом деле!

Потому, что… смотрите, что такое любовь? Мы, когда говорим о любви к зависимому, у некоторых людей начинается очень серьёзное возмущение, типа: «Что это – мне его теперь любить, что ли? Он будет пить, а я – буду любить его…» – и так далее. Но есть очень важная история, что любовь – это не то, чтобы дать человеку то, чего он хочет. Любовь – это дать человеку то, чего он хочет на самом деле. И это – немножко разные вещи.

То есть, какой-нибудь маленький ребёнок – он может абсолютно искренне считать, что любовь – это кормить его тортами 3 раза в день. И, когда родители будут давать ему… там… кашу, суп… там… что-то ещё, он может искренне считать, что это – не любовь. Хотя, родители знают, что, если его кормить только тортами, то он может заболеть. Будет диабет, диатез, и всякие такие неприятные вещи.

Вот, то же самое бывает в отношениях с людьми. Человек зависимый – он, допустим, хочет, как ему кажется, выпить. Но нам важно помнить, что, на самом деле, он хочет любви, внимания и заботы.

И любовь – она не всегда проявляется… она, вообще, всегда проявляется не в том, чтобы потакать слабостям. А любовь заключается в том, чтобы предложить человеку то, что ему полезно.

Вообще, иногда бывают случаи… Вот, почему такие – созависимые – люди ( чаще это, к сожалению, женщины ), которые говорят: «Вот, без меня он погибнет! Я тут… вот… его единственное спасение, а меня не будет – он погибнет…» – вот, эта вот история – это не про любовь. Потому, что здесь – человек, действительно, не видит, что необходимо зависимому. Он просто… ну… внутренне успокаивается тем, что он сам необходим этому зависимому. И здесь – двойная зависимость получается.

Но иногда любовь – это собрать человеку чемоданы, и выставить его за дверь. Такое тоже бывает. Или, иногда любовь – это развестись. Я сейчас говорю, может быть, сложные вещи, но иногда любовь – это развестись. Потому, что я знаю такие случаи, когда человек, действительно, приходит в себя только после таких вот серьёзных каких-то вещей.

Да, к сожалению, такое… такие методы – они происходят только в запущенных ситуациях, но мы, к сожалению, часто их запускаем.

А.Ананьев:

- Но это ж – какая мудрость нужна, чтобы принять такое решение, увидеть, что это – ровным счётом, то, что человеку нужно…

О.Андроник:

- А для этого надо быть заинтересованным в человеке. Для этого – надо быть заинтересованным именно в нём. Не в том, чтобы самому, на его фоне, казаться страдальцем. Не в том, чтобы создавать вокруг себя ореол святости тем, что я… вот… живу с этим несовершенством, и терплю его – я такой вот страстотерпец. А нужно быть заинтересованным в человеке. Нужно быть внимательным к нему. Нужно ловить его какие-то потребности. Это очень важная история. Это то, что у святых называется послушанием. То есть, послушание – как умение слышать другого человека, умение прислушиваться к нему. Не столько даже – к его словам, а к его настоящим потребностям. То есть, здесь, действительно, нужна глубокая заинтересованность.

Потому, что часто люди молятся об избавлении зависимых от болезни – ради себя, а не ради него, допустим. Такое тоже же часто бывает. Ну, МНЕ тяжело, что мой родственник – пьёт. Особенно, если это – близкий родственник, который со мной живёт на одной территории. Я – за себя молюсь. Я говорю: «Господи, избавь меня от этого несовершенства!» – на самом деле. Я не говорю, что так – всегда, но часто так тоже бывает.

И, вот, когда ты начинаешь в это входить, ты понимаешь всё ту же самую историю: не хватает любви – не только зависимому, но и тому, кто рядом с ним. Не хватает умения любить. А, действительно – да, это не просто! Это – не по щелчку пальцев. Нет формулы, которую можно приложить ко всем историям, но для того мы и люди, чтобы у нас была возможность… там… посоветоваться, спросить у кого-то, или… там… узнать где-то, прочитать.

Вопрос заинтересованности: есть ли у меня потребность научиться любить? Вот, по-нормальному, по-хорошему, созидательно. Если она есть, в любом случае – мы найдём возможность, и, тем более, для христианина, который знает, что Господь всегда готов поддержать любые наши добрые начинания – любые добрые начинания – для нас это совершенно не какая-то… такая… нереализуемая история. То есть, мы можем, действительно, быть заинтересованными в том, чтобы научиться правильно, созидательно любить ближнего, и Господь нам обязательно в этом поможет.

А.Ананьев:

- В общем, «люби – и делай, что хочешь» – золотые слова!

Отец Андроник, я предлагаю вновь вернуться к этой удивительной иконе Пресвятой Богородицы «Неупиваемая Чаша».

Обращаюсь к Вам, практически, за помощью – мне очень важно, чтобы Вы сейчас развеяли моё неверие, или… скорее… непонимание – потому, что нет во мне неверия, но есть какой-то внутренний протест.

Смотрите, в чём штука. Когда мне говорят, или, когда я понимаю, что – вот, есть чудотворная икона где-то в Серпухове, к которой можно приехать, поклониться, отслужить молебен возле неё – что я делаю, как взрослый человек в ХХI веке? Я говорю: «О’кей! Я сейчас так и сделаю».

Я сажусь в комфортную машину, если позволяет такая возможность, или – в комфортный поезд или автобус, еду туда, снимаю приличный, надеюсь, отель, недалеко от этого монастыря, утром отправляюсь на вот этот молебен, служу этот молебен, вместе со священником этого монастыря, потом – спокойно обедаю, еду обратно, и, на той же комфортной машине, возвращаюсь домой.

У меня есть внутреннее убеждение, во всей этой истории, что так оно… как бы сказать… не работает!

Для этого надо быть спившимся солдатом Тульской губернии, который без ног, на кровавых коленях, из последних сил, совершая самый настоящий духовный подвиг, после того, как ему 3 раза приснился вот этот вот… священник этого монастыря, ползёт вот к этой иконе, как к последней надежде! И, вот, на этом пределе душевных, духовных сил, когда натянуты все струны – вот, тогда это может сработать.

А если, вот, в этом комфорте, ехать за каким-то, очень понятным, простым механизмом, надеясь, что, вот, ты сейчас совершишь вот это простое действие – и всё это «сработает», и всё получится, то оно – не сработает, и не получится.

Как мне поступить?

О.Андроник:

-  Ну… здесь, мне кажется, очень важно понимать, что, конечно, ритуалы – вообще, любые, сами по себе – они не действуют механически.

То есть, здесь – всегда очень глубокая история, связанная с нашей верой. И, когда мы говорим, что сейчас… допустим… поехать в Серпухов в комфортной машине – ничего не значит… для некоторых, бывает, вырваться из житейской суеты, и даже так съездить – бывает, целое дело. Поэтому, здесь тоже… здесь надо понимать по-разному… эта история относится к людям – по-разному очень.

Бывает, что паломничество можно совершить, вообще, по своему храму. Вот, так вот, спокойно пройдясь по иконам, которые в этом храме есть. И, пообщавшись с Богом, пообщавшись со святыми, можно даже такое… спокойное и, вполне себе, даже продолжительное паломничество совершить – просто по своему храму.

И все эти истории – они нужны нам… Тоже, я… чем больше, опять же, с живыми людьми работаю, тем больше убеждаюсь, что ритуализация, вообще, нам очень нужна. Очень нужна.

Мы, в принципе, религиозные существа, по природе по своей. То есть, нам – очень важно, чтобы мы вложили какие-то усилия, чтобы мы что-то сделали.

Не для того, чтобы Бог как-то… ну, то есть… не для того, чтобы Бог нам ответил вот на эти усилия. Потому, что иногда, конечно, такое ощущение, что я Богу сделаю – то, а Бог мне сделает, в ответ – это. Нет! Сами эти усилия – они в нас выстраивают какую-то правильную внутреннюю гармонию, правильное внутреннее состояние, в котором наша вера начинает быть живительным источником.

На самом деле, все эти вещи, которые связаны с паломничествами, и с другими обрядовыми вещами в Церкви – это всё очень… это история про душу человека. Это не про километры, и не про конкретные места. И чудотворные иконы – тоже.

Чудотворной икона становится не потому, что её назначили чудотворной. А потому, что перед ней зафиксировано определённое количество чудес. И здесь – очень много факторов происходит.

То есть, вот, мы говорили, что сама иконография – она даёт очень важные смыслы, допустим. То есть, человек, смотря на эту икону, просто может осознать для себя важные вещи.

Кто-то, действительно, понимает, что – вот, другие исцелились, и, поэтому, приходит сюда же, и Господь, по молитве на этом месте, творит чудо. Пожалуйста! Он имеет право, Он вполне себе волен в этих вопросах.

Но мы, конечно, должны понимать, что сама… то есть… одна икона не «чудотворнее» другой. И, конечно, мы знаем, что Господь перед любой… да, даже, вообще, и без любой иконы – прекрасно творит чудеса, и, по молитве перед любой святыней, может это сделать. То есть, Он не ограничен в таких вопросах.

Но, здесь, мне кажется, важно понимать, что не настолько важно, как ты это сделаешь… настолько же неважно, как – куда, конкретно, ты поедешь. Мне кажется.

Но… вот… я, как человек, который пережил и… такие… начальные сомнения, и… там… период осмысления веры, и… такое какое-то… переосмысление каких-то привычных нам церковных вещей – и святоотеческого учения, и какой-то практики – я понимаю сейчас, что это, действительно, очень созидательная история ( все эти паломничества и всё остальное ), если к этому подходить трезво, если понимать, что это – для меня нужно, для моей молитвы, для моего общения с Богом, для… вот, этой вот… для этой вертикали.

Я могу чётко не понимать, я могу математически не разложить, как это всё происходит – там целая громадная совокупность факторов, – но я понимаю, что это нужно для меня. И, поэтому, каждый тоже может выбирать для себя… ну… возможную для себя форму паломничества.

То есть, кто-то, действительно, будет считать, что надо так вот, прям, жёстко, прямо, в каких-то трудных условиях – и мне вот это, действительно, нужно, потому, что у меня сердце, как камень, мне его надо просто… ну… разбить, чтобы из него вода потекла – как Моисей… как это… воду из камене иссёк. И я понимаю, что у меня там камень-то… никакой жизни… там надо, прям, очень сильно бить туда, в этот камень, чтобы он, хоть как-то… там… искру какую-то выдал. А другой понимает, что у него настолько много всего в жизни, что ему просто, на той же комфортной машине, вырваться из этого круговорота дел, это тоже – целое событие. И кто-то – вот, так поедет. И в его жизни это может тоже принести большие изменения, чем у человека, который… там… пешком, по старинке, пойдёт с посохом с такое паломничество.

Поэтому, это – очень индивидуальная история. Мне кажется, здесь нельзя всем давать одинаковые советы. Потому, что – мы все разные, мы все – в разных жизненных обстоятельствах. И – да, если человек понимает, что ему, по совести, было бы лучше, конечно, пожить с паломниками в монастырской гостинице, и поехать на какой-нибудь, там, электричке, со всеми остановками, которая не очень комфортна, и, в это время, поразмышлять, может быть, поупражняться, опять же, в любви к ближнему – потому, что, пока ты в метро, в электричке проедешь, бывает, что у тебя поводов для проявления этой любви может быть огромное количество. То есть, для кого-то – действительно, нужно будет – так. Для кого-то – вообще, пешком.

Я знаю одного священника, который, в своё свободное время, вот, тут, по Московской области ходил с посохом, прям… так… по-старому. Ну, а кому-то, действительно, нужно будет вырваться – хотя бы, на комфортной машине, хотя бы, в комфортных условиях. И для него это будет – целое событие.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Ананьев:

- Клирик Сретенского монастыря иеромонах Андроник Пантак, я – Александр Ананьев. И мы продолжаем, в честь празднования дня празднования иконе Пресвятой Богородицы «Неупиваемая Чаша» говорить, в первую очередь, о любви, о чудотворных иконах, о чуде…

И Вы сейчас, отец Андроник, практически, ответили на вопрос, который я не задал Вам ещё, не успел.

Вопрос вот в чём заключается. Вот, сейчас, передо мной, дорогие мне иконы – вот, в доме висят. Венчальная пара, написанная нашим другом – потрясающе красивая пара икон, здесь же находится икона Серафима Саровского, датированная 1903 годом – тем самым годом, когда батюшка Серафим был канонизирован, здесь же – икона «Друг друга тяготы носите», подаренная нам с женой на Венчание… Вот, для меня они настолько важны, что я, наверное, внутренне считаю их… ну… в какой-то степени, чудотворными. Для меня они, действительно, чрезвычайно важны, и я храню их с огромной любовью, и буду хранить всю жизнь.

Но, ведь, чудотворной икона считается… ну… это, практически, официальное, ведь определение, да? Икона не может быть названа чудотворной просто потому, что мне так кажется, или потому, что я её люблю? Ведь, есть какие-то документы, какие-то книги, в которые вносятся какие-то данные, и, когда данных становится чрезвычайно много, икона официально становится… официально считается чудотворной. Я правильно понимаю, что это не относительное и субъективное определение, а это – объективное, и, практически, официальное определение иконы чудотворной?

О.Андроник:

- Ну, вот, по поводу официального – я что-то, честно говоря, не вспомню сейчас, чтобы у нас была какая-то официальная… такая…

А.Ананьев:

- Ну, по есть, такой «канонизации» икон не происходит?

О.Андроник:

- По поводу святых – это другая история, да. Здесь – конечно, собираются свидетельства, они проверяются, чтобы… действительно, была такая история, что… допустим, человек чётко понимает, что… действительно, там… тяжёлая болезнь, например, да… и он – именно к этому человеку обращался, и получил по его молитвам исцеление.

С иконами, мне кажется, здесь – более стихийная история. То есть, да, действительно, собираются свидетельства, и, когда их много, икона – просто начинает называться чудотворной. Просто это – какое-то естественное, народное движение.

Но, вот, здесь – очень важно, как раз, не уклониться в магизм. Потому, что икона чудотворная – не потому, что у неё теперь какие-то особенные доски… и, с одной стороны, конечно, Господь освящает и материю тоже, и Он творит Свою силу, в том числе, через материальные предметы. И в Ветхом Завете мы об этом знаем, и сейчас, в Новом, конечно, тоже – и платки апостола Павла совершали исцеления, и кости пророка Елисея, и через предметы вещественные, вполне себе, Бог может творить чудеса, и, конечно, эти предметы – они тоже считаются какими-то особенными, облагодатствованными Богом.

Но очень важно понимать, что благодать – это такая энергия, это – Божественная сила ( энергия – я имею в виду в греческом смысле, не в смысле… там… эзотерическом – энергетики и всего такого, а именно, вот – в греческом, энергия как действование ), вот это действие – оно может произойти только от сердца к сердцу, только от Бога – к человеку. Не может благодать накопиться в иконе. Потому, что благодать Христос сравнивает с живой водой. А что такое – живая вода? Живая вода – и вам любой христианин, лет сто назад, сказал бы: это вода, которая – текущая, не стоячая. Так вот, если мы живую воду попытаемся где-то тормознуть, остановить – она сразу становится мёртвой. Поэтому, благодать – она может даваться Богом только от сердца к сердцу. Она не может накопиться в предмете.

Но бывают какие-то святыни, через которые даже Сам Бог говорит, что Он будет особенно действовать. Например, Моисею Он сказал, что Он будет открываться ему перед Ковчегом Завета между Херувимами – вот, Он так решил. И, в этом смысле, мы понимаем, что – да, какие-то иконы Господь прославляет чудесами, являет Свою силу через них. Но здесь – очень важно сохранить трезвость.

То есть, с одной стороны – да, Господь может благословить какое-то место, какую-то икону, какую-то святыню, и согласиться, что – да, через неё Он будет как-то особенно действовать. Но, всё равно, благодать – это не электричество, её нельзя накопить в аккумуляторе. Благодать – она тогда может реально к человеку прийти, только когда есть вот это прямое общение от сердца к сердцу. И, поэтому, за иконой, конечно, обязательно – разглядеть Бога Самого, обязательно разглядеть Божию Матерь, которая изображена на этой иконе, и которая, опять же, вместе с нами, ходатайствует к Богу.

И – только от сердца к сердцу, только от Бога к человеку это чудо может происходить. И, естественно, те образы, которые у нас есть – любимые наши образы какие-то, которые нам дороги – они, вполне себе, могут, по этому же принципу, быть чудотворными. Потому, что для нас они – важны. Наше сердце перед этим образом раскрывается по-особенному. А если благодать должна проходить от сердца к сердцу – сердце Бога всегда открыто. А наше сердце – не всегда. И, вот, нам, несовершенным людям, часто бывает необходимо, – как раз, чтобы наше сердце открылось, – необходимы бывают внешние факторы. Нельзя это отрицать. И, если какая-то икона для меня имеет какое-то важное значение, дорога мне, и перед ней моё сердце открывается к Богу, то такая икона, вполне себе возможно, для меня лично может стать чудотворной. Господь, через неё, действительно, может мне посылать какие-то действия Своей силы, которые будут мне очень помогать и укреплять меня.

А.Ананьев:

- Отец Андроник, я Вас благодарю. Разговор, на мой взгляд, получился настолько целительным, для меня лично, настолько радостным, и настолько обнадёживающим, что – просто праздник какой-то у меня сегодня получился! Я надеюсь, что мне удалось поделиться этой своей радостью и со слушателями радио «Вера».

Спасибо Вам большое за эту беседу!

О.Андроник:

- Спасибо Вам!

А.Ананьев:

- Клирик Сретенского монастыря иеромонах Андроник Пантак, я – Александр Ананьев.

Желаю вам, чтобы ваша жизнь, как можно скорее, вернулась в привычное русло, и вы могли сесть в машину – и поехать в Серпухов поклониться иконе Пресвятой Богородицы «Неупиваемая Чаша». У меня в планах – именно это!

О.Андроник:

- Самое главное, мне кажется, в эти дни, тоже помнить, что, несмотря на то, что вокруг происходит много чего, Господь – с нами, и Христос – Воскресе!

А.Ананьев:

- Воистину, Воскресе, дорогой отец Андроник!

Всего доброго!

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА».