«Необычный приход к Богу»

В этом выпуске ведущие Радио ВЕРА Кира Лаврентьева, Алла Митрофанова, Александр Ананьев и наш гость — настоятель Казанского храма села Коктал Алматинской области иеромонах Аверкий (Белов) — делились светлыми историями о приходе к Богу необыкновенным, неожиданным путем.

Ведущие: Алла Митрофанова, Александр Ананьев, Кира Лаврентьева

---

К. Лаврентьева:

— Дорогие наши друзья, здравствуйте! «Светлые истории на Радио ВЕРА вновь приветствуют вас. Как всегда, мы здесь собрались рассказывать свои и не свои светлые истории, интересные, как мы надеемся, но главное, что они от души, мы всегда их вытаскиваем из самых глубин сердца и всегда стараемся, чтобы они откликнулись в ваших сердцах. Рада представить вам нашего сегодняшнего гостя, иеромонаха Аверкия (Белова), настоятеля Казанского храма села Коктал Алматинской области в Казахстане. Здравствуйте, отец Аверкий!

о. Аверкий:

— Добрый вечер, здравствуйте.

К. Лаврентьева:

— Ну и, конечно, моих дорогих коллег: Аллу Митрофанову, Александру Ананьева и себя, Киру Лаврентьеву. И так вот, знаете, с интригой обозначу нашу сегодняшнюю тему, называется она «Необычные истории прихода к вере». Кажется, ну мы журналисты, мы столько общаемся с людьми, у нас, наверное, таких историй очень много, а когда тему подняли, вот мы перед записью с коллегами поговорили об этом, оказалось не так легко и просто придумать, вспомнить необычную историю прихода к вере, кажется, что всё уже сказано за год светлых историй, что всё уже оговорено, как-то всё обсудили, рассказали...

А. Ананьев:

— Между прочим, сегодня 60-й, Кирочка, выпуск программы «Светлые истории».

К. Лаврентьева:

— 60-й выпуск! Я вас поздравляю, и вас, наши дорогие зрители и слушатели. Кстати, вы можете нас смотреть на сайте Радио ВЕРА, «Вконтакте» Радио ВЕРА, наши программы, на RuTube, и слушать, но лучше смотреть. И ещё я надеюсь, что наш сегодняшний 60-й выпуск будет особенно интересным, потому что мы действительно пришли сюда каждый со своей историей необычной, интересной, первой.

А. Митрофанова:

— Позволишь, если, Кира, классику перескажу, это, что называется, в качестве пролога к нашему разговору, не с кем-то из нас произошедшая история, её рассказал для журнала «Фома» отец Игорь Фомин в своё время, много лет назад это было. Он служил в Казанском соборе на Красной площади, а это место «проходное», как принято говорить, и туда, в Казанский собор заходили самые-самые разные люди, зачастую и гости столицы. И вот однажды к нему приходит человек, который, по-моему, он был этнически вот как-то ещё окрашен, уже деталей я не помню, смысл в том, что по лицу было понятно, что он откуда-то из республик, по-русски при этом говорил он хорошо и сказал: «Вы знаете, хочу креститься». И удивился отец Игорь, стал выяснить какие-то детали, следующая деталь его поразила, потому что он сказал, что он только-только освободился из тюрьмы, и отец Игорь стал его расспрашивать, собственно, как же случилось, что в нём родилось желание креститься, и он пересказал своими словами: к ним в зону приходили миссионеры и приносили им Евангелие, и его сокамерники, чтобы поиздеваться, видимо (уж не знаю, что там было у них в голове), над трудом миссионеров или над Священным Писанием, порвали Евангелие на страницы...

А. Ананьев:

— А может быть, из каких-то извращенно практических соображений.

А. Митрофанова:

— Может быть, и так. Порвали Евангелие на страницы и обклеили ими «парашу». И этот человек, сидя в туалете, глядя по сторонам, стал читать Священное Писание, стал читать Евангелие, и понял, что всё, что там написано — это правда. Первое, что он сделал, когда вышел из тюрьмы — побежал в первый попавшийся храм, ну, видимо, он как-то выехал в город, в городе оказался на Красной площади увидел храм и ломанулся туда. И история, конечно, максимально неожиданная, во-первых, а во-вторых, она про то, что Бог поругаем не бывает. Думаю, мы её рассказывали уже на Радио ВЕРА, но настолько она фактурная и так хорошо ложится в нашу тему, что в качестве именно пролога, простите, позволила себе её напомнить нашим слушателям и нам тоже.

А. Ананьев:

— А вот Алечка сейчас рассказала, а мне пришёл в голову вопрос, отец Аверкий, который я вам хочу задать: а вы как считаете, у нас тема такая программы «Необычные истории прихода к Богу» — Господи, а что, есть обычные?

о. Аверкий:

— Да-да, я вот уже об этом подумал, когда тему обозначили, что эти истории все необычные, но я бы хотел ещё отметить, что иногда приход к вере можно назвать не словом «история», что вот какая-то конкретная история, а такой долгий и незаметный приход к вере, когда человек не может выделить какую-то определённую историю, определённый факт, что он стал верующим, но ряд каких-то совпадений, наитий внутренних, предзнаменований его приводят к вере, и он в какой-то момент понимает, что он верующий, но не может рассказать какую-то конкретную историю, что к этому привело. Хотя в большинстве случаев, конечно, есть истории.

К. Лаврентьева:

— Мы вас, отец Аверкий, как раз попросим рассказать конкретную историю.

о. Аверкий:

— Да-да, я с радостью. Я как раз наметил для рассказа историю, связанную с той же темой, которую Алла обозначила, с тюремной темой. Я в своё время, очень давно, где-то с 95-го, примерно, может быть, по 2002 год, окормлял одну из колоний в Казахстане, там, конечно, очень много историй и для других передач у меня именно из этого периода моей жизни, встреч с заключёнными в этой колонии. И вот тут выступают две таких темы: присутствие в мире дьявола, какие-то бесовские нападки на человека, которые ставят перед ним такую вот проблему, что если есть бес, если есть дьявол, значит, должен быть и Бог, ну, хотя бы потому, что кто-то должен защитить человека. И такой ещё тонкий момент: заключённые, они, конечно, часто сталкиваются с этим инфернальным миром, с потусторонним тёмным миром и это, конечно, их тоже толкает, некоторых, может быть, к сожалению, к служению этому миру, но большинство из них понимают, что там невозможно остаться непобеждённым и приходят к вере. Ну вот, как бы сначала такая маленькая предистория, а потом такая уже, более развёрнутая. Я вот вспоминаю одного заключённого, он был квартирником, и причём так у него всё это вот удачно получалось...

А. Митрофанова:

— В смысле — грабил квартиры?

о. Аверкий:

— Грабил квартиры, да. И вот он чувствовал некую такую помощь от лукавого, как он потом уже осознал, ну вот всё шло у него как по маслу. Он попался, по-моему, на 72-й или на 73-й квартире.

К. Лаврентьева:

— Ого!

о. Аверкий:

— То есть у него в эпизоде было 70 с чем-то квартирных краж. А причём у него такая схема была простая: он выбирал время среди дня, когда люди на работе, и он как-то научился подбирать ключи удачно, у него схема была отлаженная. И вот он говорит, что явная была помощь, то есть никого не было дома, я как-то выбирал время, не попадался, и вот эти вот ключи совпадали, и я понимал, что какая-то сила мне помогает. Ну, так как всё-таки человек был не глупый, он понимал, что помогает какая-то злая сила, но в какой-то момент у него возникла мысль о собственной безнаказанности, что вроде так всё хорошо идёт, у меня много денег, у меня всё сходит с рук, значит, вроде у него такая мысль, что, значит, ну, если бы был Бог, то, наверное, я бы попался, потому что вроде как же говорят, что Бог взыщет всякую неправду, и вот когда ему эта мысль пришла, и он как-то её так вот принял, что, значит, вот нету той силы, которая меня может остановить, и буквально в этот же день так вот совпало: он выходил с награбленным из квартиры, и в этот же момент открылась дверь соседней квартиры, а оттуда вышло двое молодых мужчин, в принципе, такое бывало в его практике, ничего такого, но они почему-то на него посмотрели с подозрительностью и попросили предъявить документы. Это оказались два сотрудника полиции, они были в штатском, они были не при исполнении, но они пришли к другу, и вот, видя человека с каким-то большим количеством вещей в сумке, ну, у них такой намётанный глаз был, они проверили документы, поняли, что он здесь не живёт, спросили, откуда он, как он здесь оказался, и вот, когда стали раскручивать, у него вот эти вот 70 с чем-то квартир всплыли, и он подумал: да, Бог, наверное, есть... И даже он так вот почему-то был рад тому, что Бог есть, то есть именно совпадение этой мысли о безнаказанности своей вот с этой поимкой такой, тут несколько факторов, что вот одновременно открылись двери, и вышедшие оказались специалистами в этой области. А вторая история такая же, тоже очень похожая: у нас был староста нашей комнаты молитвенной, он ухаживал за помещением, выдавал книжки, протирал иконки, и я никогда не знал его историю прихода к вере, но когда мы остались наедине, так получилось, что все заключенные были на проверке, и вот он рассказал свою историю, история тоже очень такая вот трогательная. Значит, срок у него был 8 лет, а потерпевшим по его делу проходило Министерство обороны Казахстана. И я, конечно, очень удивился.

А. Ананьев:

— Ох, и натерпелось же... (смеются)

о. Аверкий:

— Да, натерпелось Министерство обороны, видимо.

А. Ананьев:

— Просело.

о. Аверкий:

— ...просело, да. Ну вот, и я, конечно, был очень удивлён, и говорю: ну-ка, ты расскажи, я что-то даже не понимаю, как Министерство обороны может быть потерпевшим, причём не от какой-то там какой-то сверхдержавы, а от простого русского человека, тогда ещё неверующего? Он рассказал, что у него проявился вот этот талант в области мошенничества. Он говорил, что вот он тоже получал эти ложные откровения, на тот момент он уже осознавал, что это были откровения от лукавого. Он стал наподобие какого-то экстрасенса или, может быть, какого-то ясновидящего, то есть ясновидящий, экстрасенс использует эту демоническую силу для каких-то предсказаний, а он чётко принимал вот такую информацию, как создать какие-то фиктивные схемы. Он говорит: «Прямо, я вот сяду, закрою глаза или во сне мне кто-то рисует эти картинки, допустим: «вот там скажи так, а здесь скажи так, а здесь покажи такой документ...»

А. Митрофанова:

— Финансовые схемы в смысле какие-то?

о. Аверкий:

— Схемы, да, мошеннические, и он создал фиктивную строительную фирму, взял официальный заказ у Министерства обороны на строительство домов для военнослужащих в столице, в Астане, это начало 90-х годов, и никто его не заподозрил. Естественно, они тоже, наверное, как-то проверяют эти документы, то есть документы, поданные им, казались подлинными. Потом он смог обналичить около двух миллионов долларов и с ними бежать в Бельгию.

А. Митрофанова:

— Ого!

о. Аверкий:

— И он говорит: «вот эта помощь настолько была явной...» Я, кстати, когда он рассказал, сразу вспомнил страницы из романа Достоевского «Преступление и наказание», вот если обратите внимание: когда Раскольников идёт на преступление, он чувствует, что какая-то сила ему помогает, он слышит информацию о том, когда возле старухи процентщицы никого не будет, не замечают его топор, то есть масса таких совпадений, что он осознаёт, что кто-то ему помогает в этом злом деле, кто-то его ведёт, защищает. И вот мой герой, он тоже чувствовал на всех этих стадиях создания фирмы, регистрации фирмы, самое сложное было последнее действие, то есть нужно было два миллиона долларов превратить в наличную сумму, это была очень сложная схема, ну вроде как показать документы о закупке материалов, о каком-то там найме рабочих, и он всё равно смог сделать, обналичить эти деньги и с ними выехать. Он тоже очень сложно выезжал, в какой-то фуре, нелегально пересекал границу сначала Казахстана и России, потом из России, он там попал как-то также в Бельгию. И дальше также та же тема безнаказанности: он оказался в Бельгии с двумя миллионами долларов, он купил себе прекрасный дом, он сделал себе новые документы, причём сделал безупречно, они нигде не просвечивались, то есть это были документы на другого человека, и он жил припеваючи, он там куда-то положил на какой-то депозит, у него был дом, были новые документы, он мог совершенно безбедно жить в Европе. И вот ему та же мысль о своей безнаказанности тоже пришла, что он всех обманул, деньги на руках, вся дорога открыта. И вот когда ему эта мысль о безнаказанности пришла, параллельно пришла тоска о Родине, тоска о маме, о друзьях, вот он понимал, что, в общем-то, уже прошло, он прожил несколько лет за границей и посчитал, что вряд ли может кто-то его поймать, потому что документы у него в порядке, то есть он там как-то себя изменил, но даже если бы не изменил, то он понимал, что нигде особо не зафиксирована его внешность, ну как-то вот он так. И он решился поехать на родину, повидать любимый Казахстан, повидать маму, друзей. И вот он приехал, на границе вот эти компьютерные системы, они не показали ничего, то есть он приехал и где-то, может быть, неделю наслаждался общением с друзьями детства, с мамой, но потом допустил такую роковую ошибку: он позвонил со своего городского телефона куда-то, а оказывается, так как дело было громкое, ему поставили вот такие вот шпионские прослушки, то есть там как только возникает звонок, его голос — срабатывает сигнализация. Он говорит: «Вот я позвонил, и через 10 минут дом окружили полиция кружила дом и меня забрали, все мне вот это предъявили и дали восемь лет срока, и вот тут я тоже задумался: как же вот, ну, вроде бы все у меня было уже в руках...» И да, это тоже послужило к тому, что он пришел к вере, стал молиться, но к тому времени, когда я ходил, он уже был старостой, то есть он, в общем-то, об этом же рассказывал с таким с покаянным настроем, но вот он именно удивлялся тому, как ему вот эта вот сила помогала, но потом же его и бросила, потому что это вообще-то закон общения с тем демоническим миром, что он обязательно человека приведет к какой-то трагедии.

К. Лаврентьева:

— Да, возьмет свою плату.

о. Аверкий:

— Да, возьмет свою плату, да.

А. Ананьев:

— Значит, я так понимаю, дом в Бельгии исчез?

А. Митрофанова:

— Да, да, в пользу, Министерства обороны, наверное.

К. Лаврентьева:

— Слушайте, отец Аверкий, я слушала вашу историю, и мне неизменно вот сразу пришла совершенно удивительная история в голову, многие ее знают, я уверена, Сергей Нилус ее написал, я кратко расскажу, раз у нас сегодня такая тема. Значит, жил-был вор, и каждый раз, когда он ходил на свои дела вот эти вот не очень честные, он ставил...

о. Аверкий:

— Даже очень нечестные.

К. Лаврентьева:

— ...очень нечестные, да, он ставил свечку перед иконой святителя Николая, потому что он с детства был воспитан верующей мамой и очень любил святителя Николая. И он ставил и верил, что святитель Николай помогает ему в его делах. И однажды его поймали, и он убежал, и он понимал, что если его догонят, то дела его будут очень плохи без суда и следствия. И он бежит и кричит: «Святитель Николай, помоги!» и видит мертвую лошадь, представляете себе, мертвую лошадь, и он забирается в эту мертвую лошадь. Это совершенно невыносимо ему там находиться. Они убежали, пробежали, и вот в этом состоянии, когда он лежит в этой мертвой лошади, ему является святитель и говорит: «Ну что, смердит тебе?» Он говорит: «Святитель Николай, страшно смердит, невыносимо смердит!» Он говорит: «Вот так и мне твои свечи смердят». И после этого он, как полагается в таких историях, покаялся, пришёл в себя. Но, оказывается, у этой истории есть продолжение, мы её знаем вот только до этого момента: он какое-то время не воровал, но важно уточнить, что он не воровал от того, что вот ему очень так хотелось или потому что вот он любит, знаете, кураж, адреналин или ещё чего, мы не понимаем основы иногда этих поступков, слава Богу, не дай Бог понять, но он жил в дичайшей бедности, он по пять дней не ел, голодал. Как-то вот он попал в какую-то совершенно ужасную ситуацию и воровал он по мелочи, там у кого-то немножко еды, у кого-то немножко одежды, то есть он воровал прямо по мелочи. И вот через какое-то время после этой истории с лошадью, он всё-таки что-то своровал, его поймали, посадили в тюрьму, он посидел в тюрьме и вышел, и приехал в Санкт-Петербург. И опять какое-то время жил-жил, и тут видит очень богатую барышню, которая что-то обронила, и вот он, в общем, опять что-то у неё, к сожалению, себе присвоил, а у него уже была после тюрьмы последняя стадия туберкулеза. И в этот момент, после того, как он это себе присвоил, у него тут же открывается кровотечение, он впадает совершенно в ужасное состояние, и эта же барышня ведёт его в больницу. В больнице он умирает, причастившись, исповедовавшись, покаявшись. Вот такая вот история. Сергей Нилус её как раз описывает в своей книге.

о. Аверкий:

— Да, Николай Чудотворец пытался как-то до конца его...

К. Лаврентьева:

— ...спасти и спас, на самом деле, мы надеемся. У него известны его имя, фамилия, вся эта информация, это доступно, но это просто удивительно.

К. Лаврентьева:

— «Светлые истории» на Радио ВЕРА, дорогие друзья, мы напоминаем вам, что сегодня у нас в гостях иеромонах Аверкий (Белов), настоятель Казанского храма, села Коктал, Алматинской области в Казахстане, у микрофона Алла Митрофанова, Александр Ананьев, Кира Лаврентьева, мы продолжаем наши «Светлые истории». Я вижу, что Саша, ему что-то вот прямо не терпится рассказать...

А. Ананьев:

— Да нет, это у меня вид просто такой, будто мне не терпится. На самом деле мне знаете, что пришло в голову, отец Аверкий? Вот все эти ваши истории, они как-то очень отозвались во мне, знаете, чем: человек, который совершает вот такой грех снова и снова, и снова — я читал у психологов эту штуку, ну и у криминалистов тоже — у него заложено внутри желание остановиться.

о. Аверкий:

— Да-да-да.

А. Ананьев:

— Но он просто понимает, что его сил и его воли не хватит на то, чтобы сказать себе: «стоп! То, что ты делаешь плохо». Ему просто очень надо, чтобы его поймали, да-да. Даже если он не осознает в себе этого желания, он очень хочет, чтобы его поймали и остановили. И когда его ловят, ему становится легче.

о. Аверкий:

— Да, конечно. Я даже, Саша, вас немножко перебью, хотел такую небольшую вставочку сделать, вот есть любимая нами 17-я кафизма, 118-й псалом, и там есть такие загадочные слова «Путь неправды отстави от меня, законом Твоим помилуй мя». Если точно перевести, вдуматься, эти слова кажутся парадоксальны, как раз то, о чем Саша говорил, это переводится примерно так: «Путь неправды убери от меня и по закону Твоему помилуй меня». И вот есть одно такое толкование, что: ну как можно молиться, чтобы убрать неправильный путь — ну, ты уйди с него, уйди, и всё. А вот человек таков, что он не может уйти, вот он идет на пути в погибель, а сам с него уйти не может, нужно, чтобы кто-то этот путь убрал...

А. Ананьев:

— ...столкнул его.

о. Аверкий:

— Да-да, чтобы столкнул с этого пути или эту дорожку свернул, или как-то, чтобы кто-то его вывел с этого пути, а сам он не может уйти, вот весь ужас в том греха, что часто человек ждет какое-то внешнее вмешательство, чтобы уйти с пути греха.

А. Ананьев:

— Причем вот этот вот образ, действительно, того, кто тебя жестко толкает, роняет, ты катишься вниз по насыпи, теряя зубы и срывая кожу с ладоней — на самом деле это великое благо, это то, что тебе было нужно. И каждый раз, когда с нами происходит какая-то такая ерунда, после которой мы ноем и истекаем соплями и кровью...

К. Лаврентьева:

— Это нас остановило.

А. Ананьев:

— Да, да! Просто, видимо, иначе нас как-то остановить было нельзя. И вот тут надо уже спокойно сесть и начать разбираться, а где ты не мог остановиться, а что в тебе не так.

К. Лаврентьева:

— Это очень страшно. То есть ты как бы заболеваешь, ты в какой-то момент заболеваешь, то есть ты повторяешь один и тот же грех, и в какой-то момент заболеваешь и уже не можешь исцелиться, никак не можешь.

А. Ананьев:

— Помнишь, ты рассказывала... Никак не могу забыть эту твою историю про твою аварию. Вот твоя авария, которая тебя как-то остановила...

К. Лаврентьева:

— Нет, а ты прав. Ты прав. То есть пока я окончательно не лишилась машины, и я сейчас хожу везде пешком, и я не стремлюсь как бы...

А. Ананьев:

— Нет, это прекратится, я тебе обещаю.

К. Лаврентьева:

— Ну, это было нужно. То есть мне нужно сейчас походить пешком. Мне когда говорят: «Как же ты там с детьми без машины, как же тебе тяжело...» Нет, мне вообще не тяжело, потому что вот эту, знаете, вот эту вот залихватскую жилку, ее тоже надо как-то останавливать. Ну, это как ребенка остановить, вот так вот меня милостиво Господь так «притормозил». Саша, расскажи!..

А. Ананьев:

— О своем приходе к вере я уже не раз рассказывал здесь, в студии Радио ВЕРА, повторять эту историю, наверное, смысла нет, хотя она вот тоже, я ее нахожу, невероятно удивительной. Но мы с Алечкой недавно были на Дальнем Востоке, были в Хабаровске. И стояли на площади Славы, и там мне рассказали историю, которая вот прям в сердце запала. Первое, на что я обратил внимание — это, значит, кафедральный собор Спасо- Преображенский вот на этой площади Славы, который построен в начале XXI века, по-моему, там 2002-2004, я не помню точно, врать не буду. Рядом с ним семинария построенная, тоже вот являющаяся частью этого комплекса, духовная семинария. А напротив стена Дома радио, на которой советские ордена. И я еще так посмотрел на это и почувствовал какой-то такой жесточайший диссонанс, потому что вот здесь храм, там профиль Ленина, ну, и, знаете, вот как это высокомерие приезжего: «ой, ну вот прям, вот все сразу здесь вот наставили, на этой площади, и непонятно, зачем вообще, у людей нет ни вкуса, ни понятия, вот зачем здесь?..» А люди местные, они так на меня посмотрели с пониманием и рассказали историю: на самом деле, говорят, вот эта вот площадь Славы, она называется не просто площадь Славы, а площадь Воинской славы. Изначально, с 50-х годов там был обелиск... нет, обелиск, по-моему, в 75-м построили, там вечный огонь, его передвинули, вот эти ордена, вот эта мемориальная большая стена была. Потом, в начале XXI века там построили Спасо-Преображенский собор и семинарию, ордена, конечно, бережно повесили на эту стену, ну, не выбрасывать же ордена, это же тоже часть истории, и это тоже правильно — и вдруг все почувствовали, что что-то встало на свои места в этом городе, и площадь стала не только Воинской славы, никто не отменяет Воинскую славу ни в коем случае, но площадь стала еще и Божьей Славой, и, казалось бы, вот здесь, это все досужие домыслы, ну, центр города, кафедральный собор, все дела, но это получило какое-то подтверждение, потому что хабаровские храмы привели к Богу, я не знаю, сколько людей, наверное, много, но хабаровские храмы привели к вере целую страну, и вот эту историю уже знают не все, а на самом деле, там чудесная совершенно история: в 2002 году, 22 августа, на Дальний Восток, приехал сам Ким Чен Ир, из Кореи приехал, потрясающая совершенно история — он приехал, гулял по Хабаровску, посмотрел этот храм, и больше всего ему понравился выложенный из красного кирпича, он сейчас на реконструкции, поэтому я там не был, но храм, честно говоря, не помню... а, храм Иннокентия Иркутского, и вот эти купола тонкие, ажурные, вот эти стены, вот эти росписи, вот эти иконы на вот этого Ким Чен Ира, про которого я больше ничего не могу сказать, у меня есть некий образ Ким Чен Ира в душе, и я им делиться не хочу, потому что это неправильно.

А. Митрофанова:

— Потому что мы на Радио ВЕРА.

А. Ананьев:

— Потому что мы на Радио ВЕРА, да, это Ким Чен Ир, и он человек, но...

о. Аверкий:

— Создание Божие.

А. Ананьев:

— Да, и вот я пытаюсь представить себе, что произошло вдруг в душе, в сердце Ким Чен Ира, что он притих (я сейчас додумываю, понятно, мне никто не рассказывал), но он притих, помолчал, попробовал как-то... даже не помолиться, но прислушаться к своей душе в этом храме, и, видимо, услышал что-то, и, уходя, он положил руку на плечо этого посла России в Корее, Андрея Карлова, и говорит: «Слушайте, а почему вы раньше никогда не говорили мне построить в Северной Корее вот такой красивый храм?» На что посол России в Северной Корее говорит: «Ну, это было бы вмешательством как бы в дела внутренние Северной Кореи» — «А вот вы зря, — сказал Ким Чен Ир, — а давайте построим в Северной Корее такой же красивый храм». И в Пхеньяне буквально спустя три года открыли первый и по сей день единственный православный храм, который, конечно, из белого камня, с какими-то зелеными крышами, но в нем угадываются очертания вот этого храма Иннокентия Иркутского в Хабаровске. Более того, почему мне рассказали эту историю, именно на площади Славы возле этой семинарии, которая на самом деле потрясающая семинария, ее местные хабаровчане называют чуть ли не хабаровским «Хогвартсом», потому что там такая атмосфера очень замкнутая, но при этом невероятно очень красиво внутри. Туда отправили учиться четырех корейских парней, в эту семинарию вот просто целенаправленно...

о. Аверкий:

— Я когда-то даже слышал, что это вроде военнослужащие даже корейские были.

А. Ананьев:

— А вот, видите, я даже не знал, что они военнослужащие, но я даже выписал, как их зовут: священник Феодор Ким Хве Ир, священник Иоанн Ра Гван Чер и регент Николай Ким Ен Чан. Потрясающе звучит. И они там отучились в этой семинарии, и сейчас они вот служат в этом единственном православном храме в Северной Корее. А, по-моему, на 2017 год, вот как утверждает «Википедия», православных в Северной Корее было от 50 до 60 человек. На момент возникновения самой этой идеи у Ким Чен Ира православных в Северной Корее не было вообще. И когда у него спросили, об этом тоже, в общем, пишут, когда его спросили: «Уважаемый товарищ Ким Чен Ир, а зачем вам православный храм, если у вас нет православных?» На что Ким Чен Ир мудро ответил: «Послушайте, — сказал он, — будет храм, будет и паства».

К. Лаврентьева:

— Причем настоятель того храма в Хабаровске рассказывал, что он даже, когда выходил из храма, он сделал попытку перекреститься, но потом подумал, что это будет чересчур, то есть он поднёс всё-таки руку ко лбу, это было очень интересно.

А. Ананьев:

— Потрясающе, вот этого я и не знал.

К. Лаврентьева:

— Да-да, это такая деталь красноречивая.

А. Митрофанова:

— Давайте, да, сильно обольщаться не будем, посмотрим, как Северная Корея живет сейчас. Мы понимаем, что, собственно, это прекрасно, что там появился храм, но...

о. Аверкий:

— Нет, ну я, насколько вот знаю, по церковным документам это относится сейчас к ведению нашего, кажется, митрополита Сергия (Чашина), наш экзархат Юго-Восточной Азии, то есть это всё окормляется...

А. Ананьев:

— Есть Корейская епархия Русской Православной Церкви.

А. Митрофанова:

— Слава богу, что это так, да. Это не было историей апостола Павла, который был Савлом-стал Павлом, и страна, к сожалению, продолжает жить в тех же условиях, в которых она и жила. Но, слава Богу, появился православный храм.

А. Ананьев:

— Подожди. С точки зрения вечности прошло всего ничего, лет 15, посмотрим, что будет дальше. Но вот спустя 20 лет, а в Хабаровске даже отмечалось 20-летие того памятного визита Ким Чен Ира на Хабаровскую землю, спустя 20 лет эти священники приехали, их увидели, там жизнь идёт какая-никакая там... Семена посеяны, ростки взошли. Я уверен, что у этого просто большое будущее. Но сама эта история, она какая-то... Она абсурдная! Она невероятная! Северная Корея, Ким Чен Ир и храм православный в Пхеньяне.

о. Аверкий:

— Да-да-да, я вот хотел ещё немножко прокомментировать Сашин рассказ, это прозвучало, но я думаю, это нужно подчеркнуть, что так как в Северной Корее исповедуют коммунистические идеалы, присутствие вот этих старых советских орденов, видимо, для него было указанием, что мы относимся с пониманием, с уважением к этому периоду своей истории, что мы, хотя избрали сейчас другой путь, другой идеологии, но мы не так, скажем, как какие-то другие страны, готовые во всё прошлое своё плевать, и как-то вот на него тоже, что вот, увидев какие-то эти советские символы, что Россия к ним относится более мудро...

К. Лаврентьева:

— Тема сложная очень.

А. Митрофанова:

— Вы знаете, да, отец Аверкий, я не могу, к сожалению, с вами согласиться, потому что мне кажется, так как мы в своё прошлое иногда можем плюнуть... Понимаете, сейчас вот такая ностальгия по тому периоду, сейчас его так романтизируют, этот вот период СССР и Сталина романтизируют, понимаете? Как будто бы не было гонений...

А. Ананьев:

— Прости, Алечка, я тебя всегда перебиваю, прости меня, меня родная. Но мне комментарий написали прекрасный, Кира его, наверное, и не читала, а я хочу поделиться с ней и с отцом Аверкием. Я из Грузии привёз историю, две истории привёз. Первая — это про сто тысяч грузинских мучеников, которых обезглавили просто за то, что они не прошли по мосту, наступив на иконы.

А. Митрофанова:

— Мост, да, кто не знает, мост был услан иконами...

А. Ананьев:

— Две иконы там было, две иконы из как раз Сионского храма, из Сионии, Богородица и Спаситель. Никто не пошёл и всех обезглавили. А вторая история про пионеров, которых привозили в храмы, советских пионеров, и ножичками заставляли стереть, ну если не все фрески древние, то хотя бы глаза затереть ножиком. Мне написали комментарий: «А почему это, — говорят, — у вас пионеры именно советские, а мученики не советские?» Это как?

А. Митрофанова:

-Это как раз одна из иллюстраций к тому, что сейчас у нас в головах происходит.

А. Ананьев:

— «Вы несправедливы к Советскому Союзу».

о. Аверкий:

— Нет, но всё-таки это были как-то военные символы больше такие, то, что это как-то память о Великой Отечественной войне же, да? То есть здесь они не просто советские были, а военные символы?

К. Лаврентьева:

— Да, это важное уточнение. Это светлая история, дорогие друзья, это светлая история, хоть и поднимаем мы здесь сложные темы, но мы правдивы, и в этом наша... Это нас должно как-то немножко оправдывать в ваших глазах.

А. Ананьев:

— Если заблуждаемся, мы делаем это искренне, с чистым сердцем.

К. Лаврентьева:

— Искренне, с чистым сердцем, да. Дорогие друзья, напоминаем вам, что смотреть и слушать, но лучше смотреть наши «Светлые истории» вы можете на сайте Радио ВЕРА и в группе Радио ВЕРА «Вконтакте», и также хотим с радостью напомнить, что сегодня у нас в гостях иеромонах Аверкий (Белов), настоятель Казанского храма села Коктал Алматинской области, Казахстана. Вот, сказала. У микрофонов Алла Митрофанова, Александр Ананьев и Кира Лаврентьева, мы вернемся после короткой паузы.

К. Лаврентьева:

— «Светлые истории» на Радио ВЕРА продолжаются, дорогие друзья. Сегодня мы говорим на тему интересных и необычных историй прихода к вере и сколько историй мы уже рассказали в первой части нашей программы, а рассказывают нам светлые истории сегодня наш дорогой гость иеромонах Аверкий (Белов), настоятель Казанского храма села Коктал Алматинской области, Казахстана, Алла Митрофанова, Александр Ананьев и Кира Лаврентьева. Сашенька уже рассказал свою и не свою, и совершенно разные истории удивительные, про Ким Чен Ира, и я очень рекомендую, кстати, если вы только что присоединились к нам, переслушать, пересмотреть, потом обязательно посмотреть на Сашину удивительную кофту, которая ему очень идет, и на Алечкину, потому что я на нее сегодня просто любуюсь, это не комплименты, а чистая правда, она сегодня у нас дежурная по любви, и всегда, дорогие друзья, поэтому вы, пожалуйста, слушайте сейчас внимательно, что она расскажет, это, наверное, будет что-то про любовь.

А. Митрофанова:

— В конечном счете, конечно, про любовь, я-то как раз типично, наверное, опять о себе любимой буду рассказывать, своей историей делиться, и тоже, поскольку неоднократно рассказывала про то, как поступала в институт и оказалась перед Казанской иконой Божьей Матери в храме Живоначальной Троицы в Останкино, как это все началось, сейчас, наверное, эту историю я все-таки рассказывать не буду, а обращусь к более раннему периоду, совсем детскому, когда на нашем телевидении впервые, или не впервые, я уж точно сейчас не помню, вот в детской программе заговорили о Христе. Замечательная, удивительная, известная на всю страну Татьяна Кирилловна Черняева в программе «АБВГДейка» стала показывать мультик, который назывался «Суперкнига».

К. Лаврентьева:

— Точно... Класс!

А. Митрофанова:

— Вот-вот, все вспомнили, как это было.

А. Ананьев:

— Мне кажется, протестантством каким-то запахло.

К. Лаврентьева:

— Нет, это хороший очень христианский мультик, к нему можно по-разному относиться...

А. Митрофанова:

— Дело не в этом, дело в том, что в 90-е годы не было ничего, вообще ничего. И тут стали показывать мультик, снятый...

А. Ананьев:

— Подождите, а «Слово пастыря» с...

К. Лаврентьева:

— Нет, это было прекрасно, с архимандритом Кириллом...с владыкой Кириллом тогда, Смоленский и Калининградский, ныне патриарх наш.

А. Митрофанова:

— Послушайте, ну, для ребенка какое «Слово пастыря»?

К. Лаврентьева:

— А я смотрела, я смотрела! В 9 утра по субботам.

А. Митрофанова:

— Серьезно? Я смотрела «АБВГДейку», я любила эти мультики. А, собственно, это мультики, снятые по Священному Писанию, причем и по Ветхому Завету, и по Новому Завету. Там можно, наверное, к чему-то придираться, но я совершенно не хочу этого делать, потому что это мультик, который нашему поколению впервые в таком масштабе и так подробно, и еще с последующим разговором, и предваряющим, и последующим разговором Татьяны Кирилловны, говорил о Боге. А я, вы знаете, ну, как-то с детства, мы во дворе с девчонками бегали, у нас там какие-то камушки находились с дырочками: «О, это куриный бог, давайте ему молиться!» Ну, то есть, что у детей в голове? Нам всем хочется к Богу, нам хочется Бога в жизни, а Его же нет, и спросить не у кого, у нас в городе ни одного храма не было, ничего. У меня были верующие двоюродные бабушки, но они тоже жили в других городах, я впервые в жизни с этим встретилась, когда они читали Псалтырь по моей покойной бабушке, понимаете? Вот я впервые тогда увидела, что такое молитва, как это выглядит, у нас дома это было. И поскольку они были старообрядцы, то происходило это крайне долго, много часов, стоя на коленях, ничего, кроме какого-то, знаете, такого ощущения ужаса я тогда не испытала. Ну, как так? Бесконечно долго. О чем? Это так скучно, это вообще, ну, то есть, непонятно, и к ним нельзя подойти, с ними нельзя поговорить в этот момент, они ничего не объясняют. Но жажда-то Бога, она все равно в ребенке есть. И вот появились эти мультики «Суперкнига», и я стала их смотреть и узнавать о Священном Писании, о сотворении мира, о том, что вообще-то в системе координат, помимо Солнечной системы, есть что-то гораздо большее, о том, что жили Адам и Ева в каком-то другом измерении по сравнению с нашим, о том, что был Ной, о том, что был Авраам, о Самсоне, о Давиде, ну, обо всех ключевых фигурах Ветхого Завета, а потом точно также и о Христе.

о. Аверкий:

— Это был цикл передач, получается?

А. Митрофанова:

— Мультиков, это мультсериал. Дети переносятся из нашего времени с помощью каких-то там волшебных инструментов.

К. Лаврентьева:

— Там робот помогал.

А. Митрофанова:

— А, робот какой-то, да? Я вот сейчас детали не помню, только помню, что у них такие были круглые глаза, вот как в Японии, когда такие: а-а-а! и они куда-то полетели. И они попадают в разные века, предшествующие нашему времени, и непосредственно наблюдают разворачивающиеся события, ставшие впоследствии страницами Священной Истории, то есть они не то чтобы участники, но они наблюдатели. И вот, понимаете, какая штука: мама, заметив мой интерес, специально выписала какой-то журнал, где публиковали Евангелие или Священное Писание в изложении княгини Львовой для детей, то есть нужно было регулярно этот журнал получать, вырезать оттуда страницы, сшивать их, и таким образом вот на газетной тоненькой бумажке у меня появилась первая детская Библия. Но в нашем книжном магазине, единственном в городе, лежала Библия в голубой обложке с какой-то невероятно красивой картинкой Рождества Христова.

К. Лаврентьева:

— Точно, мы ее все знаем! И такие вот меловые страницы, да?

А. Митрофанова:

— Удивительная бумага! И иллюстрации на каждой странице! Здесь газетная бумажка, и еще написано на языке со старой орфографией, понимаете? Потому что это репринт.

К. Лаврентьева:

— А там сказка какая-то.

А. Митрофанова:

— А там сказка, и эти иллюстрации. И я смотрела, я приходила в книжный магазин, простите, просто для того, чтобы эту книгу полистать. Но она стоила каких-то космических денег. Ну, космических.

А. Ананьев:

— А в каком городе-то?

А. Митрофанова:

— Новомосковск, Тульская область. И тогда Татьяна Кирилловна в «АБВГДейке» объявила конкурс, ну, как, условный конкурс. Она говорит: «Ребята, если кто-то из вас хочет получить Детскую Библию, напишите нам письмо. Но не просто письмо, а ответьте в этом письме, какие есть 10 заповедей, которые Господь дал Моисею». А она на этой теме подробно останавливалась, она рассказывала об этих заповедях, то есть она вполне обоснованно задавала такой вопрос. Я думаю: сейчас сяду и буду писать письмо. Сейчас, там, тем более в той Библии, которая у меня есть, там что-то можно подглядеть. Это зима, я иду на каток, шарах! — и ломаю правую руку. И не могу сесть и написать письмо. Ну, я с тех пор не хожу на каток, потому что вообще ломаю, я еще раз пришла на каток, сломала левую руку и поняла, что пора завязать, да. Я ломаю руку, и мама мне говорит: «Да ты не волнуйся, давай мы с тобой вместе сядем, ты мне будешь диктовать, а я буду писать. И мы так и скажем, что ты Аля, письмо пишет мама, потому что у тебя сломана правая рука, и ты мне будешь прямо диктовать». Ну, в присутствии мамы, я же не могу ей диктовать откуда-то там вот эти 10 заповедей, подглядывая куда-то, и я села их учить.

К. Лаврентьева:

— Какое уважение к маме. Слушайте, вообще у меня эта история, она просто, я сижу как в каком-то просто сюрреалистическом сне.

А. Митрофанова:

— Мне самой было это интересно, мне казалось, что это же так важно — 10 заповедей, которые надо соблюдать. Ну, на каком-то своем языке, насколько понимала, я их выучила. Мама под диктовку написала это письмо, мы отправили на Шаболовку, в Москву, в Телецентр шаболовский, Татьяне Кирилловне Черняевой в «АБВГДейку». И что вы думаете? Проходит время, и мне приходит толстый и большой конверт, где, ну, не та Библия, которая лежала у нас в магазине, но вот буквально из нее взятое Евангелие в своей собственной обложке с теми же самыми картинками, ну, просто то, что легко переслать по почте вот такой бандеролью или чем-то еще. И это Евангелие становится моей, ну, не настольной, а, как бы это сказать — «наподушной» книгой. Я уж не знаю, откуда я это взяла, что на ночь хорошо бы главу читать, и я стала читать по одной главе из этого детского Евангелия, написанного потрясающе легким языком, при этом со всеми ссылками ключевыми из взрослого евангельского текста, из первоисточника.

о. Аверкий:

— Уже шрифтом современным.

А. Митрофанова:

— Современным шрифтом, на хорошем языке, то есть там все было сделано для того, чтобы ребенку нравилось это читать. И туда были вставлены фрагменты из, собственно, первоисточника, из четырех Евангелий, которые так хорошо ложились на слух, на мозг, и так в ритм текста были удачно вписаны, что они легко учились наизусть, понимаете? То есть когда прошло время, и я открыла для себя уже Евангелие как первоисточник, Четвероевангелие, мне было легко его читать, потому что я как с островка на островок перепрыгивала, то есть там что-то незнакомое я пробуксовывала, а потом дальше раз, опять, я эту фразу знаю. И вот это чудо, которое лично в моей жизни сделала Татьяна Кирилловна Черняева, за что ей низкий поклон.

К. Лаврентьева:

— Слушайте, а я думаю о том, что Татьяна Кирилловна Черняева, продюсеры «АБВГДейки» и создатели «Суперкниги» даже не подозревают, в какую благодатную почву они кинули в свои зерна, просто поразительно.

А. Митрофанова:

— Ты знаешь, Татьяна Кирилловна, я не знаю, помнит она или нет, и слышит ли она, слушает ли она сейчас, допустим, Радио ВЕРА, может быть, кто-то ей передаст. Мы с ней встретились, совершенно случайно, по-моему, даже она была на нашем стереоспектакле «12 непридуманных историй», ее пригласили. И для меня, я не помню, на каком конкретно мероприятии, по-моему, это было там, я прошу прощения, если ошибаюсь в этом фактаже. И помню, как подошла к ней, рассказала всю эту историю — вы знаете, она так улыбалась... И она сказала: «Надо же, значит, все не зря. Все не зря».

А. Ананьев:

— А я присутствовал, я видел, я слышал, как она это сказала.

А. Митрофанова:

— Все не зря. И меня так это поразило, потому что, понимаете, когда человек занимается таким важнейшим делом...

К. Лаврентьева:

— Ему очень важно понимать обратную связь.

А. Митрофанова:

— Конечно, да. И, может быть, был какой-то момент, но это я сейчас себе уже домысливаю — кризиса, какого-то, что: а может быть, это все зря вообще? Может быть, вообще этого никто не слышит, и это все мимо... Но вот, Татьяна Кирилловна, не мимо, не зря, и это потрясающе то, что вы сделали для меня в моей жизни, спасибо огромное и низкий поклон.

А. Ананьев:

— А если вам не хватает этого чуда в нашей сегодняшней жизни, где все доступно, все легко, но вот как-то потеряло остроту, обязательно послушайте «Вопросы Веры и Фомы», потому что по сути...

К. Лаврентьева:

— Точно! Думала о ней. Это та же «Суперкнига» в лучшей версии.

А. Ананьев:

— Да, только более актуальная для современных детей. Я вам больше скажу: мы с Алечкой перебрались в небольшое село, городок, деревню, неважно, во Владимирской области. И нашим соседом там живет прекрасный мужчина Зураб, который печет осетинские пироги, у него прекрасные дети, и они каждый день ездят в школу 20 минут из этой деревни в Ковров, там православная гимназия, и вот они туда-сюда ездят, и говорит: «20 минут достаточно, чтобы мы послушали одну серию „Вопросов Веры и Фомы“. Я так рад, что вы наконец здесь, потому что я могу лично вас попросить: слушайте, а попросите там записать историю про Осетию. Я вам буду очень благодарен». И мы позвонили нашему другу Алексею Алексеевичу Таржанову: «Алексей Алексеевич, ну сделайте историю про Осетию!» Алексей Алексеевич сделал историю про Осетию, и одним счастливым Зурабом в мире стало больше.

К. Лаврентьева:

— Прекрасно!

А. Митрофанова:

— Да. И они слушают с удовольствием, дети, и причем и Зураб сам. Это такая известная штука: взрослые прикидываются, что включают детям «Вопросы Веры и Фомы», а сами сидят вот так вот, и сами не могут оторваться, и тоже становятся соучастниками этого процесса.

о. Аверкий:

— Это аудиоформат, получается?

А. Митрофанова:

— Аудио, да.

К. Лаврентьева:

— Дорогие друзья, Алла Митрофанова создала такой высокий уровень благодатного напряжения в нашей студии, что я даже теперь не знаю, как переходить к своим историям, но они тоже, надеюсь, очень хорошие, они не мои, к счастью, сегодня и они очень про прекрасных и радостных людей. Но я напоминаю вам, что у нас в гостях иеромонах Аверкий (Белов), настоятель Казанского храма села Коктал Алматинской области Казахстана, у микрофонов Алла Митрофанова, Александр Ананьев и Кира Лаврентьева, мы говорим о необычном приходе к вере, необычных историях прихода к вере. Уже что мы сегодня только не вспомнили, но Алла, она меня сразила. Дорогие друзья, я вот точно вам говорю, вас тоже она сразит, я совершенно уверена в этом. Это вообще, это настолько искренне, и ты как будто там же с ней сидишь, и вот как будто ты тоже с этой сломанной рукой эти заповеди маме перечисляешь. Дорогие друзья, вот если вы только что присоединились, вот вы обязаны послушать у нас на сайте, посмотреть на Аллу в ее прекрасном сиреневом, как это называется-то, джемпер, свитер, пуловер...

А. Ананьев:

— Толстовка.

К. Лаврентьева:

— Толстовка! В прекрасной сиреневой толстовке она сегодня необычайно хороша.

А. Митрофанова:

— Спасибо.

К. Лаврентьева:

— Посмотрите, пожалуйста, на нее в нашей группе «Вконтакте» Радио ВЕРА и на сайте Радио ВЕРА. Собственно, «Светлые истории», да. Значит, мои истории такие, друзья, номер раз и номер два. Номер один: жил был мальчик, чилиец, испанец, католик. Мальчик очень необычный, очень талантливый, с детства склонный очень сильно любить изобразительное искусство. И идет он как-то на мессу. Идет он на мессу солнечным испанским деньком (сейчас все вздохнули, и мы продолжаем) и слышит, проходя мимо какого-то собора неизвестного ему, слышит прекрасное богослужение, прекрасное пение. Он заходит в храм (это православный храм оказался) и остается на богослужении, остается, потому что увидел там Казанскую икону Божьей Матери и был сражен до глубины души не только пением церковного хора и православным богослужением (если я не ошибаюсь, это была всенощная, но могу ошибаться, все-таки это все можно уточнить в интернете, когда я обозначу, что это именно был за мальчик), но был он также совершенно поражен красотой и глубиной Казанской иконы Пресвятой Богородицы. Мы сегодня уже говорили, Алла начала с Казанской, и так вот мы сейчас завершаем наши «Светлые истории» тоже историей о Казанской иконе Божьей Матери.

о. Аверкий:

— Даже с названия нашего храма начали.

К. Лаврентьева:

— Представляете? Вообще. Вот сегодня Казанская Царица Небесная, вот она сегодня нас сопровождает. И он был настолько сражен, что он остался в храме вообще навсегда, то есть он стал ходить в православный храм, он поступил на православные иконописные курсы, стал иконописцем. А в Чили довольно сложно вообще найти какие-то православные организации, он уехал в Монреаль и там доучился, и присоединился там к монашескому братству. И, дорогие друзья, это был известный чилийский иконописец, история о нём — Иосиф Муньос-Кортес, хранитель Иверской Монреальской иконы Божьей Матери, которая замироточила, с которой он ездил и был мученически, к сожалению, убит в Греции, если не ошибаюсь, в Афинах в ночь с 30 на 31 октября ритуально убит. Икона Иверская, которую он хранил, она тогда же, в ту же ночь пропала, остался оклад, оклад у верующих кумовьёв как раз брата Иосифа находится, и он сам по себе до сих пор мироточит, представляете? Вот такая вот история. И история номер два. Значит, её мне рассказала моя близкая подруга, а ей рассказала монахиня Дивеевского монастыря, так что всё очень достоверно. Все мы помним пожары 2010 года, когда было невозможно находиться летом ни в Москве, ни в каком другом городе в нашей полосе, потому что горели леса. И настолько это было страшно и ужасно, все это помнят, в моих комментариях, наверное, эти истории, этот ужас 2010 года с пожарами никак не нуждается. И начал гореть в Саровский лес, а Саровские леса это очень опасно, потому что мы понимаем, что в Сарове атомная станция, и это действительно нехорошо, что пожар, он как бы подступал к Сарову. И тогда очень сильно молился Саровский монастырь, молился Дивеевский монастырь, то есть это было действительно ужас и кошмар, помимо всего прочего ужаса, который приносили эти пожары, это имело реальную опасность. И пожар подходил к Сарову, и тут эта монахиня рассказывает, что есть удивительная такая традиция, это даже не поверье, это традиция: если ты не можешь остановить пожар, нужно бросить на место пожара пасхальные яйца, крашеные.

о. Аверкий:

— В одном селе мы так тушили пожар, да

К. Лаврентьева:

— Вот, представьте себе, не просто так мы тут все собрались.

о. Аверкий:

— Мы проезжали мимо одного села, там был горящий дом, и мы подъехали, он так пылал, говорят, что уже вода бесполезна, надо пасхальные яйца нести. И вот мне говорят: «Вы священник, идите вперед». Мне дали лукошко с пасхальными яйцами и послали меня вперед и бросать в огонь.

К. Лаврентьева:

— Отец Аверкий, тут такая же история. И монахини уговаривают МЧС, чтобы с вертолета бросили пасхальные яйца. И, конечно...

А. Митрофанова:

— А откуда взялись пасхальные яйца? Это же было лето уже.

К. Лаврентьева:

— Они хранятся, освещенные пасхальные яйца, в подвалах, в прохладном помещении, в холодильнике. У меня год хранятся пасхальные яйца.

о. Аверкий:

— Перед иконками прямо хранятся, как вербочки.

К. Лаврентьева:

— Как святыня. И, значит, этот спасатель МЧС, он разбросал эти пасхальные яйца, и огонь действительно остановился буквально к следующему дню. И на следующий день, можете себе представить, вот здесь точно не знаю, либо в Саровском монастыре, либо в Дивеевском монастыре, но в любом случае под покровом преподобного батюшки Серафима Саровского, вся вот эта группа МЧС, которая тушила эти пожары, все, кто был там неверующие, некрещеные, они вмиг уверовали и пошли креститься. И это было такое запоминающееся событие, что стоял весь храм вот в этих мужчинах, которые тушили пожары, еще вчера были неверующими, а сегодня они пришли принимать крещение, потому что их настолько потрясло! Они очень много времени уже тушили эти пожары и понимали, насколько нереально перекинуть огонь, уж тем более, простите, пасхальными яйцами, а оказалось, что это средство еще эффективнее, чем даже вода. Так что, дорогие друзья, мы будем надеяться, что вот проходя этот путь к Пасхе, мы тоже будем какие-то пожары и огни в своей душе тушить Великим постом и подготовкой к Пасхе. А моих дорогих коллег Александра Ананьева, Аллу Митрофанову, особенно Аллу я очень сильно благодарю за ее историю.

А. Митрофанова:

— Что ж тебя так поразило? (смеется)

К. Лаврентьева:

— И отца Аверкия, который сегодня приехал к нам, дорогие друзья, у нас сегодня был в гостях иеромонах Аверкий (Белов), настоятель Казанского храма — теперь мы уже особенно делаем на этом акцент, Казанского храма, села Коктал Алматинской области Казахстана. Меня зовут Кира Лаврентьева. Мы прощаемся с вами до следующего понедельника, смотрите наши «Светлые истории» на сайте Радио ВЕРА и в группе Радио ВЕРА «Вконтакте». Всего вам доброго и до свидания.

---

Все выпуски программы Светлые истории

• «День Победы»
• «Первые шаги в Церкви». Игумен Филарет (Пряшников)
• «Светлые истории: пасхальные»