— Наши путешествия по провинциальным музеям, Андрей Борисович — это череда исполнения желаний! Я так давно хотела вживую увидеть «Лесной пейзаж» Михаила Клодта — и вот любуюсь этой картиной в Пермском музее!
— Работа интересная. Передняя часть изображения затенена, а второй план буквально залит солнцем. Противопоставление тени и света придаёт полотну динамику, оживляет его. Кажется, что ветер сейчас подхватит ветви берёз, и они коснутся тебя.
— А ещё эта яркая светотень дарит надежду, что на смену тёмной полосе в жизни придёт время радости. И берёзовая роща на картине, при всей достоверности изображения, выглядит сказочной, волшебной.
— Я бы сказал — преображённой. Рисуя солнечный свет, художник щедро позолотил открытое пространство лесной поляны, кружево листвы над ней. А золото в живописи символизирует благодать. Именно таким, одухотворённым, Михаил Клодт видел русский пейзаж.
— Почему же только русский, Андрей Борисович? Наверное, художник умел замечать красоту природы независимо от географических подробностей.
— Вы рассуждаете логично, Маргарита Константиновна. Но талант живописца расцветал именно на русской почве. В его творческой биографии был такой эпизод. В 1858 году Михаил окончил с золотой медалью Императорскую академию художеств и получил право пройти стажировку в Европе за государственный счет. Он отправился в Швейцарию, поселился на берегу Женевского озера.
— Рядом с озером — Швейцарские Альпы — одно из самых живописных мест на земле! Наверное, прекрасные виды вдохновляли художника!
— Представьте себе, в его творчестве начался спад! Михаил переехал во Францию, познакомился с ярчайшими пейзажистами девятнадцатого века — Теодором Руссо, Камилем Коро. Он надеялся, что в Париже, мировой столице искусств, работа будет плодотворней, но не тут-то было! И природа на чужбине не трогала его, и зарубежные живописные традиции не находили отклика в душе. Работы французских мастеров казались Михаилу неопрятными, будто незаконченными.
— Во Франции в те годы зарождался импрессионизм — течение, в котором важнее передать эмоцию, чем точно отобразить натуру. А творческой манере Клодта свойственна не просто достоверность, а скрупулёзность в прорисовке каждой детали на полотне. Взгляните, как тщательно он изобразил сухие ветки и листья на картине «Лесной пейзаж».
— Это точно! Михаил Клодт не смог принять то, что другие считали прекрасным, и у него случился творческий кризис. Даже красота западноевропейской природы не помогла преодолеть его.
— А что помогло?
— Возвращение на родину. Михаил Клодт обратился в Академию художеств за разрешением завершить стажировку в России, и ему позволили. Богатый материал для своих работ и душевную гармонию он обрёл в Мценском уезде Орловской губернии. За созданный там цикл работ Михаил Константинович получил звание профессора живописи и право преподавать.
— И «Лесной пейзаж» относится к этому же периоду?
— Он был написал чуть позже, в 1867 году. Художник представил картину на Академической выставке, и строгий критик Владимир Стасов дал ей превосходную характеристику. Маститый искусствовед заметил, что в этой работе правдиво передано неяркое очарование русской природы.
— Мне кажется, Андрей Борисович, что талант Михаила Клодта можно сравнить с даром соловья. Маленькая серая птаха не поет во время зимовки в тёплых краях. Зато, возвращаясь весной в Россию, оглашает своими невероятными трелями леса и сады. И у художника душа оживала под сенью русского неба. Его «Лесной пейзаж» — это соловьиная песня о родине.
«Картину Михаила Клодта „Лесной пейзаж“ можно увидеть в Пермской государственной картинной галерее».
Схиархимандрит Иоанн (Маслов) и его семья
Крестьяне села Потаповка, что в Сумской области на Украине, расходились по домам. Зимой рабочий день в колхозе заканчивался рано. Бригадир Сергей Федотович Маслов шагал по улице, прислушиваясь к скрипу снега под большими валенками. Было 6-е января 1932-го года. Рождественский сочельник. Маслов думал о том, как вечером пойдёт на праздничную службу: каким-то чудом в разгар очередной советской антирелигиозной кампании их маленький сельский храм оставался открытым. С радостью думал он и о том, что в его семье совсем скоро будет прибавление — супруга Ольга Савельевна ждала ребёнка. На подходе к дому бригадира встретила соседка. «Где ты ходишь, Федотыч, жена твоя рожает!» — сказала она громким шёпотом. Послали за фельдшером, и вскоре избу Масловых огласил крик младенца. Так, накануне великого праздника, появился на свет будущий монах, богослов, духовник и старец — схиархимандрит Иоанн (Маслов).
Мальчика окрестили и назвали Иваном. Он стал третьим ребёнком Сергея Федотовича и Ольги Савельевны. У Вани было две старших сестры, а позже на свет появились двое младших братьев. Масловы верили в Бога и, несмотря на тяжёлое для церкви и верующих время, крепко держались благочестивых христианских традиций. С раннего детства родители брали Ваню с собой в храм. Во время службы мальчик никогда не шалил, не бегал, а тихонько стоял рядом с родителями. А когда наступало время пения молитвы «Отче наш», которую маленький Ваня знал наизусть, он громко и радостно пел её вместе со всеми прихожанами. Одна из сестёр старца Иоанна вспоминала, что мальчик рос добрым, тихим, спокойным. «Мы, старшие, бывало, затеем драку, а Ваня скажет: зачем дерётесь? И нам станет стыдно. Нам часто попадало от матери, а ему — никогда. Он был смиренный, никого не обижал», — рассказывала она.
Наблюдая за сыном, родители вспоминали, как задолго до его рождения, в 1922 году, из закрытого большевиками монастыря в деревню вернулся их родственник — старый монах. Вскоре он скончался, а перед смертью предрёк, что будет ещё монах в семье Масловых. «Уж не о Ване ли нашем он тогда говорил?», — размышляли Ольга Савельевна и Сергей Федотович.
Но Ваня пока не думал о монастыре — в 1941 году началась Великая Отечественная война. Отца забрали на фронт, и девятилетний Иван остался в семье за старшего. Мать старца Иоанна вспоминала, что сын стал для неё настоящей опорой, а для братьев и сестер — руководителем и воспитателем. Дети называли его «батькой» и во всём слушались. Несмотря на юный возраст, Ваня научился делать всё: шить, готовить, пахать и сеять. Днём он работал дома и в поле, а по ночам плёл на всю семью лапти. «Он кормил семью, укреплял всех нас, — говорила Ольга Савельевна. — Когда пришла похоронка на мужа, он один умел меня утешить, а ведь это так дорого стоит», — вспоминала она. Сестра говорила, что, если бы не Иван, они бы просто не выжили. При этом мальчик успевал учиться — ходил в школу за шесть километров в соседнее село.
В 1951 году Ивана призвали в армию. Там молодой человек сильно простудился, болезнь дала осложнения на сердце. Поэтому его демобилизовали раньше срока. Он вернулся домой и зачастил в Глинскую пустынь, которая располагалась неподалёку от их села. Ездил туда в свободное время на велосипеде. Ольга Савельевна чувствовала: скоро её сын примет важное решение. Так и случилось. В 1954 году Иван сказал матери, что хочет стать монахом и поселиться в Пустыни. Как ни готовилась женщина к такому повороту событий, как ни радовалась, что сын избрал для себя духовный путь, отпускать его в монастырь было тяжело. «Когда он уходил, я за ним следом несколько километров бежала, всё плакала», — рассказывала Ольга Савельевна. Со временем, когда остальные дети устроятся в жизни, она тоже примет монашеский постриг. «Матушка свято прожила свою жизнь», — говорил схиархимандрит Иоанн (Маслов). И всегда с любовью вспоминал свою большую и дружную семью.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
29 марта. О свете Христовой веры
В Неделю Торжества Православия Святейший патриарх Московский и всея Руси Кирилл на проповеди говорил о свете Христовой веры:
29 марта. О правильном понимании слов из Книги Бытия
В 6-й главе Книги Бытия есть слова: «Раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем».
О правильном понимании этих слов, — протоиерей Владимир Быстрый.