Поделиться
Библейская книга Псалтирь во все времена вдохновляла поэтов. Да и как иначе, если настоящим поэтом был сам автор псалмов, ветхозаветный царь и пророк Давид. В своих молитвенных песнях удивительной красоты он обращался к Богу — восхвалял Его, благодарил, просил о помощи, делился самыми сокровенными мыслями. Переводом псалмов на художественный литературный русский язык в разные эпохи занимались такие поэты, как Симеон Полоцкий, Михаил Ломоносов, Гавриил Державин, Иван Крылов. Пожалуй, один из самых известных современных художественных переводов Псалтири сделал Максим Лаврентьев — ныне живущий московский поэт, прозаик, литературовед и культуролог — в своей книге «Библейская лирика. Псалмы Давида».
Книга Лаврентьева не случайно называется «Псалмы Давида». Поэт работал именно с теми священными текстами, в которых имеется указание на конкретное авторство ветхозаветного царя-псалмопевца. Ведь не секрет, что есть в Псалтири и такие стихи, которые перу Давида не принадлежат. По этой самой причине Максим Лаврентьев решил отказаться и от традиционной хронологической нумерации псалмов. Как и от дословного перевода — некоторые псалмы переложены, что называется, не по букве, а по духу. При этом, что очень важно, не теряется их первоначальный смысл. Вот, к примеру, как художественно переложил автор 6-й псалом, который в каноническом церковном переводе начинается со строк «Господи! Не в ярости Твоей обличай меня...»: «Не в гневе обличай меня, Господь, / не наказуй с жестокостью излишней./ Потрясены душа моя и плоть — / прости, помилуй, исцели, Всевышний!/ ...
Примечательно, что все переводы в сборнике Максима Лаврентьева «Псалмы Давида» имеют одинаковый стихотворный размер — классический пятистопный ямб. Простота стихотворной формы помогает раскрыть глубину священных текстов. Книга читается как единая большая поэма. И это в каком-то смысле тоже роднит переводы Лаврентьева с первоисточником. А самое главное — на первый план в них выступает сам автор Боговдохновенных псалмов, царь Давид. По словам Максима Лаврентьева, для него это было принципиально — не затенить удивительную личность библейского псалмопевца, который при всей своей святости был чем-то похож на каждого из нас: подвержен страстям и слабостям, но преодолевал их. Впадал в отчаянье, но утешался. Презирал врага, но потом возвышался до сострадания ему. «Живой, остро чувствующий человек, наш вечный современник», — таким увидел псалмопевца поэт Максим Лаврентьев.
Литературные критики, высоко оценившие поэтический сборник, назвали его словесным мостом, переброшенным от нас, грешных, к легендарным временам библейского царя. И пройти по этому мосту, прочитав книгу Максима Лаврентьева «Псалмы Давида», непременно стоит.
Все выпуски программы Литературный навигатор
Василий Меркурьев и Ирина Мейерхольд
Поделиться
Фото: Brands&People / Unsplash
В 1934 году на киностудии «Ленфильм» снимали картину «Инженер Гоф». Режиссёр Борис Шпис был счастлив: на одну из главных ролей ему удалось заполучить известного актёра ленинградского театра имени Пушкина — Василия Меркурьева. Нужно было отвезти ему сценарий картины, и режиссёр попросил об этой услуге свою ассистентку — Ирину Мейерхольд. Дочь знаменитого театрального режиссёра, Ирина Всеволодовна с юных лет шла по стопам отца. К моменту прихода на «Ленфильм» за её плечами уже был актёрский, режиссёрский и преподавательский опыт. Меркурьева Ирина не раз видела на сцене. И всегда восхищалась его тонкой и талантливой игрой.
Актёр радушно встретил девушку и усадил пить чай с пирожками. Поблагодарил за сценарий и сказал, что на днях уезжает на гастроли в Сочи. А к съёмкам сможет приступить, как только вернётся в Ленинград. На том и распрощались. Вроде бы, обычная деловая встреча. Но, возвращаясь домой, Ирина почему-то всё время думала о Меркурьеве, и сердце её радостно билось. Василий тоже не мог забыть хрупкую девушку с огромными, глубокими чёрными глазами. На гастроли актёр уехал с мыслями о ней.
Съёмки картины, между тем, откладывались из-за его долгого отсутствия. Режиссёр нервничал и однажды заявил Ирине: если через три дня Меркурьев не явится на площадку, ему найдут замену. Мейерхольд спешно отправила в Сочи телеграмму: «Приезжайте, мы простаиваем». И подпись: «Целую, Ирина». «Сама не знаю, как смогла такое написать», — смеялась впоследствии Ирина Всеволодовна. Девушкой она была скромной. Просто ей очень хотелось, чтобы Меркурьев приехал и снялся в картине. Но третий день был на исходе, а актёр всё не появлялся. Съёмочная группа собралась в режиссёрской, чтобы обсудить, что делать. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге показался Василий. Широко улыбаясь, он отыскал глазами Ирину и прокричал: «Мейерхольд, вы мне должны поцелуй!» Девушка смотрела на Меркурьева, и ей казалось, будто после долгой разлуки она встретилась с самым родным и близким человеком. «Я люблю его», — призналась сама себе в тот вечер Ирина. А через несколько дней Василий рассказал ей о своей любви. И предложил руку и сердце.
Меркурьев и Мейерхольд поженились в 1934-м, сразу после завершения съёмок. Их союз стал и семейным, и творческим. Вместе они преподавали сценическое мастерство молодым актёрам в театральных вузах Ленинграда, объездили едва ли не весь Советский Союз, создавая в провинции профессиональные театральные труппы. А потом пришёл 1939 год. Отца Ирины, Всеволода Мейерхольда, арестовали и расстреляли. Точно такая же участь постигла и родного брата Василия — Петра Меркурьева. Супруги стойко переживали горе, поддерживали друг друга. Они усыновили троих племянников, и в семье стало четверо детей — родная дочь Ирины и Василия, Анна, родилась в 1935-м. Во время Великой Отечественной войны, когда семья находилась в эвакуации, появился на свет их сын Пётр. Именно он впоследствии оставил немало ценных воспоминаний об отце и матери. «Их отношения были каким-то чудом, — писал о родителях Пётр Васильевич Меркурьев. — Они прожили вместе больше сорока лет, и чувства их всегда оставались свежими».
После расстрела отца Ирину, как дочь «врага народа», уволили с работы. Ответственность за большую семью полностью легла на плечи Василия Васильевича. Работал он много. Один за другим выходили фильмы с его участием: «Небесный тихоход», «Золушка», «Повесть о настоящем человеке». А после напряжённого трудового дня на съёмочной площадке или в театре, Меркурьев помогал жене по дому. Или ехал на дачу. По рассказам сына, Василий Васильевич всё время там что-то строил и усовершенствовал: огород, теплицы.
В середине 50-х, после реабилитации Всеволода Мейерхольда, Ирина Всеволодовна снова смогла выйти из тени и работать. Она сняла документальный фильм о жизни и творчестве любимого мужа. А в 1978-м Василия Васильевича не стало. Ирина Мейерхольд пережила супруга на три года. И всё это время жила только одной мыслью — о том, что в вечности они с Василием обязательно встретятся.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
27 апреля. О благодати
Поделиться
В 12-й главе Послания апостола Павла к евреям есть слова: «Будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом».
О благодати, — священник Константин Кокора.
27 апреля. Об эпохе жизни святого Мученика Азата Персидского
ПоделитьсяСегодня 27 апреля. День памяти Мученика Азата Персидского.
Об эпохе жизни святого, — священник Августин Соколовски.
