Поделиться
Источник: ru.wikipedia.org
Злые языки утверждают, что на детях великих природа отдыхает. Эдит Утёсова – дочь знаменитого артиста Леонида Утёсова – всю жизнь оставалась в тени своего отца. И это несмотря на то, что они были одной из самых известных семейных пар советской эстрады.
Леониду Утёсову было всего 19 лет, когда у него родилась дочь. Молодому отцу очень нравилось необычное имя Эдит, но одесский писарь отказывался регистрировать малышку, говоря, что такого имени нет в природе. Леонид сходу выдал версию: имя норвежское. «А где находится Норвегия?», - поинтересовался писарь. «В Америке», - ответил Утёсов. «Ну, если в Америке, то пусть будет Эдит», - согласился писарь.
Утёсов оказался хорошим отцом. Сам он даже среднего образования не получил – был изгнан из коммерческого училища за плохое поведение, но за обучением дочери следил строго. Утёсовы пригласили гувернантку, и Дита, так называли Эдит дома, получила классическое образование барышни из хорошей семьи. Она говорила на французском, английском и немецком языках, занималась музыкой и танцами. Даже поступила в Ленинградское хореографическое училище. Но балериной не стала – помешала излишняя полнота. Отец не горевал по этому поводу: говорил, что в дочери «сидит» его талант драматического артиста. И когда Дита выросла, решил дать ей театральное образование. За помощью обратился к своему другу – руководителю вахтанговского театра - Рубену Симонову. Тот согласился прослушать Диту. Это был подарок отца к 18-летию любимой дочери. Эдит успешно сдала экзамены в Щукинское училище. Но по его окончании её не взяли в театр. Мечта о драматической сцене дала трещину. Эдит совсем не собиралась идти на эстраду. Переживавший за дочь Утёсов, сам предложил ей пройти пробу в его оркестре. Предложил скрепя сердце, так как считал, что дети не должны повторять судьбу родителей. «Люди безжалостно судят детей удачливых отцов», - писал Утёсов. Но Эдит понравилась публике. Маленькая, излучающая какой-то необыкновенный свет, она пришлась ко двору и в утёсовском оркестре. Правда, отец считал, что для удачной карьеры дочери нужно взять псевдоним, но Дита отказываться от фамилии не захотела.
Известность пришла к Эдит не сразу, хотя её сольные номера публика приняла благосклонно. Настоящая слава обрушилась на девушку, когда она вместе с отцом стала исполнять весёлые концертные номера. Они будто плавно перетекали из дома Утёсовых прямо на сцену. А дома у Леонида Осиповича всегда было весело. Однажды на его день рождения Дита сделала папе такой подарок: расписала стены квартиры смешными фразами, афоризмами и рисунками. На необычное оформление ходили дивиться все друзья семьи Утёсовых. Ни у кого из них ничего подобного не было.
Когда началась Великая Отечественная война, Утёсов создал военную программу. Только за 1941 год его джаз дал двести концертов на фронте. Эдит выступала вместе с отцом. Однажды они чуть не погибли, переезжая из одной части в другую. Немцы сбросили бомбы на машину. Утёсовы спаслись чудом. А вот от автомобиля, который ехал впереди, не осталось ничего.
После войны на дуэт Утёсовых начались гонения. Критики обвиняли Леонида Осиповича в семейственности, писали, что он пригрел под крылышком свою малоодарённую дочь. Кончилось тем, что Утёсову позвонили из Министерства культуры и потребовали уволить Эдит из оркестра. Это был страшный день для Леонида Осиповича. Отец не мог нанести дочери такой удар. Но не зря же артист пел свою легендарную «Ты ж одессит, Мишка». Одессит Утёсов нашёл выход даже из такой тупиковой ситуации. Он сказал дочери: "Диточка, давай мы поступим так. Ты уйдешь из оркестра и создашь свой маленький джаз. И увидишь, все сразу успокоятся". Утёсов оказался прав. Эдит собрала оркестр. Критики умолкли. Но сольная карьера Диты не задалась, и полных залов она уже не собирала. Карьере помешала неизлечимая болезнь. А потом пришло новое горе. Не стало мужа Эдит – кинорежиссёра Альберта Гендельштейна. Она пережила его всего на несколько месяцев. Узнав о смерти дочери, Утёсов сказал: «Все мои уже там. Я хочу к ним. Здесь мне нечего делать». Сражённому горем Леониду Осиповичу не стало легче, когда он увидел, какое громадное количество людей пришло проститься с Эдит. Глядя на толпу, Утёсов горько сказал: «Наконец, Дита, ты собрала настоящую аудиторию слушателей».
Леонид Утёсов многое пережил за свою жизнь: революции, войны, нелюбовь властей, страх ареста. Он не смог пережить только смерть дочери и очень скоро ушёл вслед за ней. Накануне кончины сказал жене: «Я знаю, ты веришь в Бога. Это прекрасно. Ну так помолись за меня, за мое здоровье».
Давно уже стало признанным фактом, что Эдит Утёсова была по-настоящему талантливой, неповторимой артисткой. Никто уже не кивает на тень её отца. Просто он, как и положено отцу, всегда был рядом. Они рядом и после смерти. Сегодня даже у самых искушённых слушателей глаза на мокром месте, едва только послышится низкий хриплый голос, а рядом с ним высокий хрустальный, исполняющие знаменитую «Дорогие мои москвичи».
Взгляд с иконы. Наталья Сазонова
Поделиться
Как-то я проводила урок в воскресной школе. Подросток лет 15-16-ти спросил:
«А как вы пришли к Богу»?
Стала рассказывать.
В то время мне тоже было 16. Росла я в самой обыкновенной советской семье. Крещённых среди нас не было. Однажды мама сказала нам с сестрой: «Девочки, надо креститься. В выходные мы поедем загород. На разговор к одному батюшке». Вот это было неожиданно!
«А ты же сама не крещённая. Ты что, в Бога веришь?» — спросили мы маму. И тут выяснилось, что мама уже год, как крестилась, верит в Бога и ходит в храм. Она была строгая, а мы послушные. Да и что, я-подросток, могла сказать против? Разве только: «Почему, если Бог есть, то не защищал крестьян от помещиков?» Очень я переживала об этом. Сейчас уже не помню, что ответила мне тогда мама. Но через неделю мы отправились в далёкий от Москвы приход. В то время, в середине 80-х крещение в Москве было нежелательным. Могли начаться проблемы с органами.
Итак, все вместе, поехали на встречу с батюшкой. Дорога длинная. Времени подумать много. Окончательного согласия креститься я ещё не дала. В электричке всё переживала: «А кто такой этот батюшка и что мне ему говорить? А как всё будет проходить и зачем я вообще согласилась поехать? Да ещё в такую даль! А точно Бог есть? И наконец: А верю ли я в Него? И честно самой себе: Я не знаю, есть ли Он, чтобы верить в Него. Нет! Я не верю». Но что-то подсказывало мне сделать этот шаг. Шаг навстречу...
И вот мы на месте. Тот вечер помню хорошо. Батюшка ждал нас в своей сторожке. Звали его отец Дмитрий Дудко. Это потом я узнала, что жил он в Москве, а служил очень далеко от дома. Так и ездил по 4 часа в один конец. За проповеди власти перевели его на приход подальше от Столицы. Проповедовать священнику в советское время строго запрещалась.
Тогда я увидела перед собой человека небольшого роста. К шестидесяти, совсем седого. Он встретил нас приветливо, как будто знал давно. Усадил с собой за стол поужинать. Стали знакомиться. После ужина, с каждой из нас по отдельности беседовал в своем кабинете.
Подошла моя очередь. Вошла. Волнуюсь. Первое, что вижу — икона. Большая, в старинном киоте. Теперь уже знаю, это был Спас Нерукотворный. Перед иконой горят свечи. В комнате пахнет воском. Батюшкин голос: «Наташенька, ты уже взрослая. А взрослые люди перед крещением должны покаяться в своих грехах перед Богом». Сказал и посмотрел на ту икону. Я тоже посмотрела на Того, Кто на ней изображён, потом на батюшку... и вдруг увидела один и тот же взгляд! Взгляд полный любви. Этот взгляд располагал к доверию. «Покаяться в грехах»- прозвучало в голове. И я вдруг впервые осознала, что хочу доверить всё, что было на совести, Богу.
Батюшка выслушал мою исповедь. Первую, искреннюю. На следующий день мы с сестрой крестились.
Когда ехали домой, я уже не спрашивала себя, верю ли в Бога? Я точно знала, что верю. знала, что Он есть.
А на вопрос: как пришла к Богу, отвечаю просто. Это не я пришла к Нему. Это Бог пришёл ко мне! Просто надо сделать самому шаг навстречу.
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение
Святитель Серафим (Соболев) и его родители
Поделиться
Фото: PxHere
На село Городище, что неподалёку от Рязани, давно опустилась ночь. Все спали, и только в доме мещанина Бориса Матвеевича Соболева горел свет. Хозяин стоял на коленях перед иконами и горячо молился, то и дело поглядывая на плотно закрытую дверь в комнату жены. Там его супруга, Мария Николаевна, разрешалась от бремени. Роды проходили тяжело. Женщина в смертельной опасности, говорил врач, и убеждал Бориса Матвеевича дать согласие на операцию. В её результате ребёнок наверняка погибнет, зато мать останется жива. Мария Николаевна, собрав последние силы, со слезами умоляла мужа не соглашаться. Хозяин тяжело вздохнул. «Не нужно операции. Предадимся воле Божьей», — сказал он, и стал перед иконами на молитву. Близился рассвет. В сельской церкви ударили к ранней утренней службе. И вдруг в колокольном звоне Борис Матвеевич ясно различил громкий крик младенца! Он заглянул в комнату. Акушерка держала на руках маленький, плачущий комочек. Врач, утирая пот со лба, с улыбкой проговорил: «Поздравляю, папаша! Сынок у вас, здоровенький! И с супругой всё в порядке». Так 1 декабря 1881 года на свет появился будущий монах, архиепископ и святой — святитель Серафим (Соболев).
В крещении мальчика нарекли Николаем. Родители не могли наглядеться на сына. Мать, укачивая Коленьку, с улыбкой приговаривала: «Ах, какой серьёзный мухтар родился!» Так малыша впоследствии в семье и звали — Мухтаром. Мария Николаевна не догадывалась, что это шутливое, ласковое прозвище окажется пророческим. В переводе с арабского «мухтар» означает «избранник». Коля рос на радость отцу и матери. Он был послушным и кротким ребёнком, старался не причинять родителям неприятности и беспокойства. Шумным играм предпочитал тишину и уединение. Любимой книгой мальчика с самого детства стало Евангелие. Коля ещё не знал грамоты, но садился и открывал перед собою книгу, листал её, водил маленьким пальчиком по строкам Писания. Иногда просил мать или отца прочитать что-нибудь, и с большой серьёзностью слушал, проникаясь духом Божьего слова. А скоро Николай и сам выучился читать — родители определили сына в церковно-приходскую школу. Теперь уже Мария Николаевна просила Колю почитать ей вслух Библию или жития святых. Часы, которые они вдвоём с матерью проводили за чтением, владыка Серафим впоследствии называл одним из самых счастливых воспоминаний детства.
Когда мальчику исполнилось 6 лет, в семье случилось несчастье — Борис Матвеевич перенёс инсульт. Его парализовало, он не мог двигаться и частично потерял речь. Забота о сыне целиком легла на плечи матери. Мария Николаевна мечтала видеть сына священнослужителем. Это её желание полностью совпало с устремлениями самого Николая. По окончании школы он поступил в Рязанское духовное училище, а затем — в духовную семинарию. Именно там у Николая созрело твёрдое решение стать монахом. А Мария Николаевна тем временем подыскивала сыну невесту. Когда Николай приехал домой на каникулы, она познакомила его с кроткой и милой девушкой. Её звали Настя. Не желая огорчать мать, Николай отправился с Настей на прогулку. По дороге он честно рассказал девушке о своих планах. Когда они вернулись, Настя попеняла Марии Николаевне: «Зачем же вы сватаете сына, если он будет монахом!» Так мать Коли обо всём узнала. И хотя решение сына стало для неё неожиданностью, мать не стала его отговаривать. «Устраивай свою судьбу, как сам пожелаешь», — сказала она.
26 января 1908 года Николай принял монашеский постриг с именем Серафим. Со временем он станет духовным писателем и богословом, преподавателем и архиереем. Где бы ни проходило служение владыки — в Житомире, Калуге или Воронеже — он всегда старался сделать так, чтобы его любимая матушка была рядом. А когда её не стало, святитель Серафим часто вспоминал о ней в беседах с друзьями и близкими. И говорил, что за всё хорошее в своей жизни он должен благодарить свою добрую мать.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Тогда и сейчас»
Поделиться
Фото: Piqsels
Утром субботы сидим на кухне с женой, пьём чай и обсуждаем, в какую церковь пойти на вечернюю службу. Обычно мы ходим в наш Преображенский храм. Здесь мы венчались, здесь крестили дочку. Но иногда хочется и другую церковь посетить. В Успенской, например, прекрасный мужской хор. Когда они поют песнопение «Свете тихий», дух захватывает. Или съездить в центр, там в Никольском соборе многоголосное пение.
И проповедники везде разные, в Успенской церкви настоятель игумен Евстафий больше про покаяние говорит, а протоиерей Андрей из Никольского храма в основном о духовной радости. Храмов в городе много, выбирай для молитвы любой!
И тут я вспоминаю рассказы бабушки, как она в семидесятые годы прошлого века в храм ходила. Бабуля жила в деревне, а церковь в округе была одна. И бабушка вместе с другими прихожанами каждую субботу-воскресенье и по праздникам, в любую погоду ходила в храм пешком, а это 8 километров!
А сейчас у городских жителей какой большой выбор! Слава Богу! И дай нам Господь иметь такую же крепкую веру, какая была у наших бабушек. Нам есть на кого равняться! И ценить то, что имеем.
Все выпуски программы Утро в прозе
