«Как научить подростков ответственности?» Евгения Ульева

У нас в гостях была православный психолог, многодетная мама Евгения Ульева.

Мы говорили с ней о том, как преодолевать такую проблему, как инфантилизм у современных детей и подростков и как научить их ответственность.

Ведущие: Константин Мацан, Анна Леонтьева, Алла Митрофанова

---

---

А. Леонтьева

–Добрый светлый вечер! Сегодня с вами Анна Леонтьева

К. Мацан

–И Константин Мацан. Добрый вечер.

А. Леонтьева

–Сегодня мы с вами говорим о семье с Евгенией Ульевой, нашей любимой героиней, православным психологом, мамой восьми детей и бабушкой шестерых внуков. Добрый вечер, Женя.

Е. Ульева

–Добрый вечер.

А. Леонтьева

–Жень, ну мы условно решили наметить тему нашей беседы, как позднее взросление детей в современном мире. Я помню, что раньше подростковым возрастом считался возраст до 17-18 лет - я даже точно не могу сказать - и что его продлили, как сейчас продлевают какие-то вещи, чуть ли не до тридцати лет.

Е. Ульева

–Сейчас закон приняли какой-то, что в армию теперь будут призывать не с 18-ти лет, сдвигают этот возраст, как некий переходный период, в армию будут забирать в 21 год, и до 30-ти. Не с 18-ти, как было, то есть, сдвигают на три года, что уже говорит о чём-то, раз такие вещи законодательно принимают. Потому что, детки в 18 лет ещё совсем какие-то детские.

А. Леонтьева

–А до скольки считается подростковый возраст сейчас?

Е. Ульева

–Ну, раньше говорили про тинейджеров, teen - это по-английски thirteen - тринадцать, и до девятнадцати - nineteen.  А сейчас уже, если мы посмотрим, школу все дети заканчивают в 18 лет. Если мы заканчивали в 16-17, потому что мы учились 10 лет,  то сейчас детки учатся 11. И, если 10 лет назад ещё было модно раньше отдавать детей в школу, то сейчас уже модно позже отдавать: в 7, в семь с половиной, даже в восемь лет. И школу детки заканчивают в 18 лет, и наступает переходный период, пока они не поступят. Я просто застала тот момент, когда впервые сдвинули год к 18-летию, и одноклассники моих детей, которым как раз исполнилось во время школы 18 лет, и нужно было срочно принимать закон об отсрочке в армию, потому что прямо из школы их не могли забрать. И приняли подзаконный акт о том, что они могут поступить, забрать их можно только в осенний, а не в весенний призыв. А сейчас совсем сдвинули на 21 год. Объективно, это показатели не только в России, но и общемировые: Европа, Америка, там растёт поколение «миллениалов» и следующее поколение, которые совсем не хотят взрослеть. И есть такая статистика, что 25% всех игрушек в мире - настоящих игрушек: кукол, мячиков, и так далее - 25% всех игрушек скупают взрослые. Не для своих детей, а для себя. От 25 до 35 лет, «миллениалы», так называемые, потому что 2000-й год, тысячелетие - «миллениум». Они скупают все эти игрушки, им нравится, есть даже различные квесты для них - есть сейчас такие компании. Они поздно заводят детей, поздно женятся:  среднестатистический возраст вступления в брак в Америке 28 лет, а в Европе- 34 года, дети появляются уже к сорока годам. Это могли наблюдать все, кто ездил за границу: очень пожилые родители сидят с очень маленькими детками. Кажется, что это бабушка с дедушкой, но, на самом деле, это родители.

К. Мацан

–Когда мы говорим, что дети не хотят взрослеть, что мы в это вкладываем?

Е. Ульева

–Прямо реально не хотят взрослеть. Раньше, когда мы спрашивали у детей, они говорили «Мы хотим вырасти», а на вопрос: «Кем ты хочешь стать?», отвечали, что хотят стать милиционерами, космонавтами, пожарниками. Сейчас дети часто не хотят никем становиться, не хотят взрослеть: «Я не хочу, что в этом хорошего, мне и ребёнком отлично». Потому что у них счастливое детство, всё у них есть,  у них хорошие условия. Мы своих деток любим, устраиваем им дни рождения, думаем, чем их развлечь, в какую секцию записать. И, в результате, дети такие избалованные, закормленные.

К. Мацан

–Подростки тоже не хотят взрослеть. Потому что если я спрошу своего сына девятилетнего, он, может, и не задумывается, это я его терроризирую: «Что же ты совсем, как маленький ребёнок, ты должен нести ответственность, решить проблему свою, как-то расти». Но это про другое, понятно, это такая педагогика детская, чтобы человек занимал действенную позицию и принимал какие-то маленькие, детские решения. А вот подросток? Мы же знаем, что одна из главных черт подростка - казаться взрослым и крутым: я независимый, я самостоятельный, я всё знаю лучше родителей, знаю всё, и мне хватает, я уже взрослый. Это в юношестве.

Е. Ульева

–Знаете, сейчас очень интересно с подростками. Попытка быть взрослым, безусловно, есть, и бунт - всё это есть у детей, никуда не делось. Они хотят прав, им это везде объясняют, что у них есть права. Сейчас даже в школе, на уроках обществознания рассказывают, какие есть права у детей, но почему-то они не привязаны к обязанностям. Обычно, если есть права, то они связаны с определёнными обязанностями. Например, если у меня есть право на труд, значит, у меня есть обязанность платить налоги. Как-то так это в государстве увязывается. А вот у подростков очень много бунта, но мало желания брать на себя ответственность: идти работать, зарабатывать, содержать себя - они как-то об этом не задумываются. И, в принципе, общество сейчас так и существует. Кстати, я слышала, что поступило предложение в Государственную Думу ввести закон о том, чтобы с 14 лет можно было брать на работу подростка. Хотя есть и очень серьёзное сопротивление этому. Но я, как раз, сторонница, потому что у подростка с 14 лет много сил, много энергии появляется, в связи с переходным возрастом. И, единственное, что мы ему предлагаем - это учиться. «Учись, учись, впереди ОГЭ, ЕГЭ». Но, зачастую, учёба - это только мозг, физически они почти не работают. Если раньше, 50-100 лет назад физической работы было много, просто потому что надо было физически себя обслуживать и очень много все ходили пешком, ведь тогда не было столько транспорта, и люди очень много передвигались пешком - и взрослые, и дети. Сейчас мы абсолютно обездвижены: мы все в машинах, общественный транспорт, метро до каждого дома в Москве ведётся - прекрасно, практически не надо  никуда ходить. И ребёнок обездвижен, его сажают и заставляют учить то, что он не понимает. Все эти разговоры о том, что: «Учи литературу, а то станешь дворником». У него это как-то не складывается. Особенно, у мальчиков становится большой проблемой длинная, долгая цель - для чего ему эта литература, нужна или нет. Это серьёзная проблема. И начинается конфликт, внутри семьи происходит такое бодание - это очень неприятно.

К. Мацан

–А, может быть, у этого нежелания взрослеть и желания оставаться, в каком-то смысле, в возрасте беззаботности, есть иная сторона? Я просто вспомнил исследование по профориентации молодых людей, может быть, не подростков, а студентов.  Для современных студентов такая мотивация, как зарплата, уже не является самым важной. Для них гораздо важнее: «Что я буду делать? В чём я себя реализую?» То есть, какое-то дело. Служение - это громкое слово. Желание иметь смысл деятельности превалирует над желанием много зарабатывать. Как вы думаете, с чем это связано?

А. Леонтьева

–Костя, прости,  а это желание иметь смысл деятельности или желание делать что-то приятное?

К. Мацан

–Ну, тут надо разбираться. Но, если у нас на одной стороне весов, на одной стороне баррикад некая мотивация от зарплаты - это то, на чём вырастало моё поколение, мои ровесники. Потому что родители, прошедшие через голод 90-х, всеми силами старались детей от этого оградить.

Е. Ульева

–Кроме голода, была ещё дефицитность всего. И хорошая зарплата - это возможность купить то, чего у меня нет.

К. Мацан

–Да, они нас мотивировали тем, что надо хорошо устроиться, чтобы у тебя была подушка безопасности - и это неплохо, это забота родителей такая.  Но  слова о смысле деятельности, о том, ради чего ты это будешь делать - они просто не звучали. И моим ровесникам пришлось открывать это на собственном опыте. Когда ты устраиваешься на работу и думаешь: «Ну, хорошо, а смысл? Я каждый день буду на это время тратить, что я к 80-ти годам буду об этом думать?» И на одной стороне баррикад - мотивация к заработку денег, а на другой стороне - любая другая: про смысл, про реализацию, про интересность, может быть, про свободу. Я не хочу работать с девяти до пяти, когда я мог бы вести блог и путешествовать. Это - тоже мотивация, хоть и не про деньги.

Е. Ульева

–Кость, отличный вопрос, как раз, много уже ответов ты дал. Подростки отвечают, в основном, что им должно быть интересно. У родителей тоже запрос: как заинтересовать ребёнка, чтобы была интересная деятельность. Сегодня я увидела одну блогершу, я не буду называть её имени, но это - одна из самых популярных блогерш в тиктоке, она зарабатывает какие-то потрясающие деньги, то есть, в смысле размеров. Она может позволить себе заплатить миллион за проживание в отеле, содержит всю свою семью - а семья у неё очень бедная. У неё был стимул выбиваться. Она с пятого класса начала вести тикток - у неё несколько миллионов подписчиков, она и сейчас ещё совсем молоденькая девушка. Она взяла и выложила  учебники по русскому, по математике, по литературе и заявила, что хочет учиться, ведь в пятом классе она забросила школу, а математика особенно хромает. Она выложила учебники по русскому языку, математике и литературе за пятый класс. Да, речь у неё обеднённая, она процитировала в каком-то конспекте - конечно, она ошиблась и её уже обсмеяли в интернете: «Какой прекрасный русский язык - в нём целых 500 слов, очень богатый язык!» Ну, ребята, откройте телеграм-канал - там всё есть. Поэтому, сейчас, в условиях мира, который полностью изменился в сторону цифровизации и digital-ситуации, когда люди могут зарабатывать огромные деньги, ничего не прикладывая к этому. Так уж получилось, что вот эти зрелища… и эта девочка она же контент делает. Она говорит, что про тикток знает всё, настолько профессионально, может раскрутить любой аккаунт. А мы не сможем, мы про тикток ничего не знаем: как там раскручиваться, какие там алгоритмы - и так далее. И дети в этом растут, дети находятся уже лет с десяти с телефонами, и, вообще, сложно себе представить сейчас ребёнка без телефона. Это его личный мир, и мы знаем, что алгоритмы сейчас загружают рекламу, именно на вашего ребёнка рассчитанную. И вы, как родители, почти совершенно не знаете, что там. Да, вы можете включить родительский контроль, но, тем не менее, пока ребёнок вам не расскажет, что у меня там происходит. И я всё время говорю, когда мама ко мне обращается: «Какой ужас! Он играет в компьютерные игры!» Первое, что вы должны сделать - сесть с ним рядом. Наденьте наушники, возьмите джойстик и посмотрите, во что он играет, и как ему там, внутри. То есть, вам нужно как бы зайти в этот мир и побыть там с ребёнком, понять, что ему там нравится, и как ему там: хорошо или нет. И этот момент с мотивацией - я возвращаюсь - деньги вообще не имеют никакого значения, если это не огромные деньги, миллионы и миллиарды. А они есть. Тот же Даня Милохин тоже не очень интеллектуально продвинутый человек.

А. Леонтьева

– Даня Милохин - чистый лист A4, я бы даже так сказала.

Е. Ульева

–Кстати, есть такой Влад Бумага А4, тоже один из самых популярных на ютубе блогеров. Есть масса примеров: я спрашивала своих детей, своих внуков и тех, кого я консультирую - смотрят ли они, интересно ли им. Часто отвечают: «Да, интересно». А на самом деле контент очень примитивный, рассчитанный как раз на ребёнка и на подростка - нам с вами это не интересно, мы не будем это смотреть и мы не сможем такой контент сделать - мы слишком сложные. А там всё просто, рассчитано очень чётко психологически на маленьких детей - и они зависают в этом цифровом мире, им там нравится, им там хорошо. И зачем им расти, какая мотивация? Прикладывание усилий должно чем-то мотивироваться. Я считаю, что нужно нам уже, взрослому поколению, показывать им какие-то глобальные цели, как раз, про служение. Мы не сможем заставить их работать с девяти до шести - они не хотят. А вот про служение нужно говорить и показывать своим примером, что мы служим людям, мы служим обществу. Патриотическая повестка у нас совсем не в моде, не казённая, противная, и, извините, совковая, простите меня за этот термин, но чтобы вы поняли степень казёнщины: мы на этом выросли, я была советской девочкой. Вот эти линейки, пионерские галстуки, я чувствовала вот этот нафталин, выдуманный, такую, знаете, лживость этого всего. Это было очень неискренне всё. У кого-то было искренне, но он немного подрастал и понимал, что дети - про одно, взрослые - про другое, что это ложь. Ну, не верил в эти коммунистические идеалы никто, конец 80-х - этого не было уже. Вот, эту казёнщину - её нельзя. Только настоящие глобальные смыслы про спасение мира. Почему экологию так все любят? Потому что это прекрасная цель - спасём планету, и отлично заходит всем деткам.

К. Мацан

–Евгения Ульева, православный психолог, мама восьми детей и бабушка шестерых внуков сегодня с нами в программе «Светлый вечер».

А. Леонтьева

–Жень, а вот скажи, пожалуйста. Слово «служение» сейчас очень непопулярно не только среди детей, но и в той части психологии, которая считается западной, оно не популярно. Как и в православной психологии.

Е. Ульева

–Ну, кстати, и в ней тоже про служение сказано немного.

А. Леонтьева

–И оно, тем более, не очень популярно среди детей, которые знают все эти  термины психологические - среди них нет термина «служение». Неужели есть необходимость и ещё есть надежда на понимание этого служения, идею и красоту этого служения, и возможность донести это до детей?

Е. Ульева

–Я бы сказала, что сейчас есть огромная необходимость. Надо нам, как взрослым, этим озаботиться: дети же не понимают, о чём мы говорим, и надо им эти смыслы высокие донести.

К. Мацан

–А о чём мы говорим? Чтобы понять, что такое «служение», давайте разберёмся, а что ему противоположно. Зарабатывание денег?

Е. Ульева

–Эгоизм, мне кажется. Индивидуализм жёсткий, эгоизм.

К. Мацан

–То есть, когда в центре деятельности стоит что? Моё удовольствие?

Е. Ульева

–Нет, удовольствие может сочетаться со служением, что интересно. Служение даёт огромное удовольствие. Я так своим детям рассказываю, так им и говорю, что высшее удовольствие - это служение. Я считаю - и священники все со мной согласятся, что момент, когда они находятся в алтаре и когда идёт Литургия - это лучшее время в их жизни, они без этого просто не могут. Я разговаривала с батюшками, и они все говорят, что для них самая страшная вещь - это запрет в служении. «Будьте всем слугой» - как Христос говорил: «Кто хочет быть выше, тот да будет всем слугой».

К. Мацан

–Я почему сейчас об этом спрашиваю. Потому что в центре разговора о будущем наших детей стоит слово «самореализация». И, чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что самореализация противоположна служению. Тебе надо что-то для других, или о себе, для себя, для того, что не есть ты сам. Самореализация случается, но тогда, как бы, выпадает в осадок результат твоего служения. Она даётся тебе, потому что ты что-то сделал. А если она ставится в центр твоих размышлений, получается какой-то замкнутый круг. Потому что путь к себе - это колодец без дна: туда можно бухать, бухать, и тебе всё не хватит, тебе будет мало этой самореализации.

А. Леонтьева

–Как говорит писательница Настя Коваленко, когда приходит к нам на программу - а у неё очень яркая речь - она говорит о том, что мы начинаем психологию с любви к себе, потому что мы должны ближнего возлюбить, как самого себя, но, в большинстве случаев, мы ею же и заканчиваем. До неё не доходим, до любви к себе.

Е. Ульева

–Ну, тут опять же, самореализация - это цель или средство? Я считаю, что самореализация - это средство достижения глобальной цели. А глобальная цель - это, как раз, служение. И, если мы возьмём историю человечества, то в истории остались, в основном, те люди, у которых даже служение было со знаком минус, они всё равно остались, в отличие от тех людей, кто был зациклен на самом себе. Возьмём, например, хана Батыя, Чингисхана - они были завоевателями, но цели у них были глобальные: не только взять деньги и ограбить, они уже были богаты и власти у них было много. Глобальная цель - весь мир завоевать или ещё что-то. В истории, мне кажется, оставались только те люди, которые занимались служением этой глобальной цели. Она может быть очень плохая. Я это подчёркиваю, что не всегда это служение может быть со знаком +. Человек может служить диаволу, и оно ужасно. Эгоизм - это и есть служение диаволу, мне кажется. Эта зацикленность на себе, сосредоточенность на себе, когда человек ставит себя на место Бога и начинает себе служить, поклоняться себе, своим эгоистическим целям, и так далее.

К. Мацан

–Для меня это даже какой-то новый разворот, что самореализация - это средство. Это попытка максимально  раскрыть свои таланты, которые тебе Бог дал, не закопать их в землю, применить и реализовать их - но ради чего? Не ради каких-то своих хотелок. Кстати, знаете, о чём я вспомнил прямо сейчас? В притче о талантах есть фразочка, на которую мы редко внимание обращаем. Там что говорит Господь человеку, который свои таланты приумножил: «Войди в радость господина твоего». То есть, раскрыть свои таланты человек должен не ради самих талантов, а чтобы войти в радость господина своего, чтобы была какая-то цель большая, чем сами таланты.

Е. Ульева

–Конечно, хотя, если мы вернёмся к тексту, то кажется, что он принуждает их, они из страха это делают, что хозяин такой строгий, он их накажет, а потом: войди в радость, молодец. Мы  в чём-то так же поступаем со своими детьми, когда их принуждаем. А сейчас, современная педагогика настаивает на непринуждении: то есть, если раньше была жестокость, наказание - а я тоже против этого всего - то сейчас мы уехали в другую сторону. Сейчас у нас педагогика полностью либеральная: вседозволенность, детям всё можно - а это плохо для них, на самом деле. Дети от этого очень страдают, потому что отсутствие границ - это отсутствие безопасности. Ребёнок же понимает, что он не главный. На каком-то глубинном уровне он для себя осознаёт, что его поставили не на то место, которое ему не принадлежит. И, если на него работает вся семья - всё для ребёнка, всё ради ребёнка - то он самозванец, он не должен там быть.

А. Леонтьева

–Моя дочь в своё время написала текст в юношеский журнал, который мы делали в летнем лагере. Текст меня очень удивил. Она написала: «У меня есть всё, что я хочу.  У меня есть два прекрасных брата, мы с мамой и папой много путешествуем, мне покупают одежду, которую я хочу, у нас даже хомяки есть, которых я хочу, и есть две большие собаки. Но мне хочется бороться за что-то». И когда начались проблемы уже подросткового периода, мне психолог рассказала о подростках, которые «сходят с ума от того, что им нечего больше хотеть».И вот эта борьба, которая могла бы вестись с внешними факторами, ведётся им против самого себя.

Е. Ульева

–И против родителей. Очень серьёзные конфликты начинаются внутри семьи. И подростковые уходы из храма - это тоже проявления этой борьбы. Подростки привыкают к храму, там им становится очень скучно, они разворачиваются и уходят.

К. Мацан

–А есть ли путь, как этого избежать, соломки подстелить, пока дети ещё не подростки? У меня просто шкурный интерес, подготовиться надо.

Е. Ульева

–Всё правильно. Во-первых, жизнь взрослого должна быть служением. Помните, какой-то учёный говорил о том, что его воспитывал свет из кабинета его отца, он видел, сколько тот работал.

А. Леонтьева

–Я рассказала своей дочери, она заявила: «А вот это, мама, травмированный ребёнок!»

Е. Ульева

–Нет, там, как раз, не было травмированности. Я, к сожалению, все время забываю фамилию: какой-то великий учёный. Если мы говорим об учёных, то 100-150 лет назад у них цель была не заработать деньги, не грант получить, а цель была в служении науке, очень высокая. То есть, надо глобальную цель ставить, а дальше она будет как навигатор. Я всё время прошу выстроить себе хороший маршрут, высокий, красивый, а ОГЭ и ЕГЭ - это как-то скучно. Ну, получишь ты работу - и что дальше? Ты всё равно не сможешь заработать столько денег, сколько мы. Потому что наше поколение, которое попало на 1990-е и 2000-е понимало, что надо зарабатывать вообще на всё. А зарабатывать вообще на всё ему, скорее всего, не по силам, да и зачем, в него уже всё это есть, какой смысл? Поэтому нужна цель у родителей и нужно хотя бы немного общаться с детьми. Если вы не умеете разговаривать, то хотя бы читать, хотя бы обсуждать какие-то фильмы, где главный герой чем-то послужил. Героизм взращивать на примерах, можно брать жития святых, близкие к нашему времени, примерять на себя: а как новомученики, а как великомученица Екатерина, великомученица Варвара - древние мученицы красивые. Лет до 10, до 11 это прекрасно работает. Потом, конечно, подростковый возраст более сложный, но нужно и там брать жития святых. Знают все или нет: Вера, Надежда, Любовь - там были девочки возраста 9, 11 и 12 лет. Я, когда читала житие, честно вам скажу, я примеряла на себя Софию. София же была очень молодая женщина, тогда рано выходили замуж, и, если у неё были детки, ей было максимум 30 лет, ну, 33, если она даже в 20 лет вышла замуж, но, скорее всего, раньше. Могла бы я так сказать: «Идите, мои детки, вас тут будут мучить, пытать». А мать семьи Маккавеев, которая стояла и смотрела, как мучают её детей… Это, конечно, примеры сложные, но, тем не менее, нужно примерять это на себя, и, если вы не тянете такую высоту, то хотя бы от детей этого не требуйте.

К. Мацан

–Мы вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. У нас сегодня в гостях Евгения Ульева, православный психолог, мама восьми детей, бабушка шести внуков. Не переключайтесь.

А. Леонтьева

–Сегодня с вами Анна Леонтьева и мой дорогой коллега Константин Мацан. У нас в гостях Евгения Ульева - православный психолог, мама восьми детей и бабушка шести внуков. Когда ты говоришь о том, что не нужно примерять на себя такую высоту. Какую высоту вообще мы можем показать детям сейчас?

Е. Ульева

–Ну, вы знаете, у нас сейчас, например, очень развито волонтёрство, очень развито. Знаете, первое, что мне пришло в голову: Царские наши мученики, Александра и великая княгиня Елизавета. У них была очень добродетельная мать - принцесса Алиса. И она очень много занималась с детьми, она их водила в больницы, и показывала всё. Почему они так удивительно смотрелись в мире Российской империи? Они приехали - и они уже были научены служению в своей протестантской семье. Елизавета Фёдоровна организовала Марфо-Мариинскую обитель, императрица Александра организовала госпиталь - они знали, зачем и как это надо делать. Тоже, представляете, организовать целый госпиталь или целую обитель - это же всё надо продумывать! Княгиня Елизавета ходила на Хитровку - это было самое криминальное место в Москве. Кого там только не было - и проститутки, и воры, и убийцы. А она ходила, и ухаживала, и помогала деньгами, и лечили их. Такое доброе делание в миру. У нас как-то сейчас это не очень популярно, но нужно идти туда. И это очень полезно детям. Я брала своих детей в детские больницы. Мои детки поют в хоре, и они очень хорошо знают, что такое хоспис. Они там выступали совсем недавно, в Рождественские праздники. Тоже, слава Богу, стали пускать, потому что были ковидные ограничения, и дети прямо страдали, что нельзя в хоспис ездить. А возьмите любого ребёнка: во-первых, он слово «хоспис» не знает, во-вторых, он испугается - там же умирают люди. А мой ребёнок приезжает и говорит: «Мама, там такое светлое место, там так потрясающе, там люди настолько благодарны». И только на опыте ребёнок может почувствовать вот эту высоту служения, когда ты отдал другому, спел для другого, помог ему, покормил эту бабушку - и получил эту благодать и радость. Вот так он научится служению. И он уже потом ни на что его не променяет, потому что чувство благодати останется.

А. Леонтьева

–Жень, а что ты скажешь, емли человек не умеет этого всего, не умеет быть волонтёром, что-то абстрактно хорошее хочется сделать, но ты не умеешь. Я никогда не волонтёрила: я не знаю, куда идти, что делать.

Е. Ульева

–А ты что, вещи никогда не собирала и не отдавала бедным?

А. Леонтьева

–Ну, вещи я отдавала, у нас есть матушка с батюшкой, которых ты знаешь: матушка Ника и отец Дмитрий. Вещи все уходили туда.

Е. Ульева

–Ну, вот мои дети точно знали, что вещи я отдаю. Иногда они даже в шутку, когда не могли что-то найти, говорили: «Мам, опять ты кому-то отдала».  Потому что дети точно знали, что мы ходили. Каждый сезон - дети же вырастают из всего - я им говорю: «Так, дети, если мы не носим - всё постирали, все пуговицы пришили, чтобы вещи отдавались чистыми и в хорошем состоянии». Сейчас огромное количество беженцев. Ну, соберите вещи в доме. Дети вам помогут, покажите им, что надо привести вещи в порядок, надо собрать сумки. Конечно, это не будет сделано с радостью: «Ой, мамочка, как здорово, мы собираем сумки!» Конечно, будут вопросы: а зачем, а почему, но под это бурчание мы это делаем. У меня дети прекрасно понимают: как собрать, куда идти, в какие центры - они об этом прекрасно осведомлены. В этом нет ничего сложного, это делается несколько раз в году. Если мы говорим о более взрослых подростках, они должны это понимать. У меня дети, например, жалеют всех бомжей, они знают, что есть телефоны, на которые можно позвонить - и этих бомжей накормят. Главное, мне кажется, милующее сердце у человека должно быть. Это важно, чтобы он любил любого другого человека.

К. Мацан

–Мы сегодня говорим, скажем так, про инфантильность, про нежелание современных подростков взрослеть. Хотя это очень большое обобщение, современные подростки тоже очень разные. А есть ли, в этом смысле, разница между мальчиками и девочками?

Е. Ульева

–Да, разница есть, потому что есть биологические особенности развития детей. И их никто не изменит, как бы мы не меняли повестку, а мы, слава Богу, её не меняем. Смотрите, что происходит. Девочка - она более послушная, ей в школе легче. Если мы посмотрим на российские школы, директора у нас, в основном - женщины, учителя - женщины. И девочке легче приспособиться к средней школе, когда она учится в пятом классе, ей 11 лет - она уже подросток, но там она учится лучше. Мальчики не любят быть хорошими, не то что не любят, им морально  сложно подчиняться женщине-учительнице. Вот это их внутреннее… тестостерон же есть в мужчине, и первый бунт, зачастую, не против родителей бывает, а против педагога. К сожалению, это наталкивается на вполне здоровую реакцию педагогов - они не готовы выслушивать хамство от стоящего перед ними здорового парня. Я общалась с учителями, и они, в общем-то побаиваются, потому что, действительно, стоит такой, метр восемьдесят ростом. И он не понимает, насколько он крупный мальчик, хотя внутри совсем ещё ребёнок, но внешне здоровый парень. И я видела в сети очень страшные видео - их, конечно, стараются убирать, но они всё равно появляются - когда ребёнок ругается с учительницей, и там может быть самое разное развитие событий: и мат, и перемат, и здоровый парень может ударить эту учительницу.  Жуткие вещи происходят, которые мы и представить себе не можем в нашей юности: драться с учителями… мы, вроде, такие послушные были ребята. И вот, мальчикам этот пубертат даётся очень сложно. У них очень много энергии, а мы очень мало двигаемся. Куда им эту энергию девать? Поэтому, я за спорт: спортзалы, бассейны, ходить пешком. Мамы, я знаю, переживают, хотят забирать ребёнка, довести его до порога школы, проследить, как он вошёл в школу. Как я это называю, под колпаком у Мюллера, 24/7. Современнных детей мне искренне жаль: у них часы на руке, телефон в руках, геопозиция, геолокация, просматриваются все их переписки, в сети остаётся всё. Слава Богу, что ничего не осталось от нашего подросткового возраста - что мы там говорили друг другу или друзьям, мы уже и сами не помним. А здесь всё пишется, всё в каких-то облаках складывается в пустыне Невада -  или где там хранятся эти сервера. Поэтому, мальчикам нужно свою агрессию, свою энергию куда-то деть, а куда - они не знают. Их приводят на службу в храм, но там надо стоять неподвижно, ему это вообще невыносимо, посмотрите на подростков. Он и так встанет, и сяк, и стенку подопрёт, и ноги у него болят. Потому что это как конь, которого поставили и велели не шевелиться, а он не может при всём желании. Поэтому, глядя на протестантов, я вижу, как они вовлекают молодёжь, и этому нам стоит у них поучиться. Как они с удовольствием всё делают, то же волонтёрство. Нам с возрастом, может быть, это скучновато, или мы не знаем, но ребёнка в нашей Церкви надо вовлекать тем, кто отвечает за молодёжную политику, вовлекать в служение обществу, в помощь дедушкам и бабушкам на приходе. Мы как-то ходили к дедушкам и бабушкам, продукты им покупали.

А. Леонтьева

–Мы с подругой одно время  пытались помогать людям, которые лежат на улице. У нас в городе Люберцы было немалое количество таких лежачих одно время. Мы их поднимали, и пьяненьких мужчин вели домой. Где-то на третьем мы сломались, потому что они были не особенно рады, что мы их туда приводили. Но мы хотели служить.

Е. Ульева

–Вот, у вас было желание, вы не боялись этих страшных, дурно пахнущих ребят - так вам, молодым девчонкам, хотелось служить.

К. Мацан

–Я иногда наблюдаю другую сторону той же темы. Это люди, которые очень хотят быть волонтёрами, и куда-то стремятся, и делают. И есть такая черта у некоторых, которую психологи описывают,  как попытку заслужить любовь: я хочу помогать, потому что меня за это другие должны похвалить. Это не эгоизм, это я просто считаю, что иначе меня любить нельзя. Если я буду делать что-то хорошее, я заслужу любовь родителей, ближнего, Бога, если переносить это на отношения с Небесным Отцом. Что вы, как психолог, об этом думаете?

Е. Ульева

–Конечно, этого очень много, потому что очень много созависимых отношений, это плод того же Советского Союза - такой слом в семьях произошёл. И, тем не менее, я считаю, что лучше человек будет заслуживать любовь через служение правильное, через волонтёрскую деятельность организованную - а её обязательно нужно организовывать, потому что маленькие дети не совсем понимают, как это нужно делать, чем если человек, знаете, как будет заслуживать: он пойдёт блудить. Он пойдёт заслуживать любовь через близкие блудные отношения. Ранний подростковый сексуальный опыт - это, зачастую, не про то, что детям очень хочется, а про то, что меня полюбят. И девочка без любви отдаётся более взрослому мальчику, и так далее. И, таким образом, через ранние аборты, через всё это безобразие, она это заслуживает. А если эту девочку, условную, отправить куда-то помогать, она всё равно это будет получать. Понимаете, у нас очень заброшенные старики, очень заброшенные те же хосписы - туда нужны волонтёры постоянно. То есть, нужно какое-то очень мощное движение, и Церковь это движение вполне может возглавить. Потому что в Церкви очень много разного рода деятельности. Я знаю, что епископ Питирим (Шатов) очень много этим занимается, но тут нужны ещё молодые ребята, которые будут всё это делать. И, знаете, какой ещё момент я хотела бы упомянуть по поводу мотивации детей. Вот это раннее зарабатывание денег - это очень хорошо, потому что молодой человек готов, на самом деле, на любую работу: и побыть курьером, и помочь с детьми, и принести продукты бабушке. То есть, какая-то деятельность простая, для которой не нужна особая квалификация. Тем не менее, ребёнок может заработать свои первые деньги и почувствовать, что у него получилось получить заслуженную любовь через эти деньги. Это тоже оценка нашей деятельности: я побегал, потаскал что-то тяжёлое и получил эти, пусть небольшие, деньги. Они, кстати, тоже это понимают. Знаете, есть такая работа, когда вам в магазине надо раскладывать товар на полках, его скупают, а вам надо раскладывать. Это стоит 500 рублей в день, а работа тяжёлая: 5 - 6 часов перекладывать. И дети такие: ничего себе, такая работа - и всего лишь 500 рублей. И они видят мигрантов, которые стоят и работают за эти маленькие деньги. У детей должно быть какое-то понимание механизма жизни и работы. Потому что, обычно, как они живут: в холодильнике волшебным образом появляются продукты, даже если доставка какая-то, карточку приложил - и всё появилось.

К. Мацан

–Один наш собеседник, по-моему, это был Алексей Николаевич Захаров, заместитель директора компании Superjob, которая занимается поиском работы, очень много думает о профориентации детей, о том, как детей научить быть, работать в этом новом мире, осваивать технологии, уметь быть деятельным и активным. Он рассказывал, как в школе проводил открытый урок о профориентации и начал с того, что показал в руке купюру 1000 рублей и спросил: «Кто хочет тысячу рублей?» Это был, наверное, восьмой класс или девятый. Поднимаются руки. Я спрашиваю: «Что для этого нужно сделать?». Учиться, работать, экзамены сдать - много таких ответов. Тогда я спрашиваю: «Почему никто не подойдёт и не возьмёт? Подойдите и возьмите, совершайте шаги». А что, так можно было? А почему нет? Вы спросили - можно или нет? Это к аопросу о мотивации детей и о сломе системы.

Е. Ульева

–Почему, здесь, как раз, хороший пример, наглядный, что нужно встать и сделать несколько шагов, если я хочу 1000 рублей. Но тут, конечно, вопрос о вовлечении детей в труд встаёт. Насколько я знаю, западные аристократические элиты своих детей так и воспитывали. Сейчас, конечно, современный комфорт породил поколение, которое совершенно ничего не хочет делать. Потому что, если мы возьмём детей, которые были 500 и 1000 лет назад, у них задача была, во-первых, выжить - много детей умирали, на секундочку, а, во-вторых - на коне скакать, дети владели огромным количеством физических действий, умели фехтовать, понимали устройство государства. То есть, элитное воспитание было настолько жёсткое - их там в заложники брали постоянно, вокруг них людей убивали - и так далее. А сейчас - всё нормально, всё можно, всё позволено.

К. Мацан

–Евгения Ульева, православный психолог, мама восьми детей и бабушка шести внуков сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер».

А. Леонтьева

–А вот скажи, Женя, я хочу задать тебе вопрос немного из другой темы. Ответственность, о которой мы говорим. Домашние животные помогают воспитать в детях эту ответственность?

Е. Ульева

–Знаете, я хорошо отношусь к домашним животным, но, к сожалению,  они не очень воспитывают. Дети наигрываются - и им это надоедает. Ребёнок сначала бегает, клетку убирает, если это хомячок какой-нибудь, играют с животными, если это собака или кошка. А потом - ты сама знаешь - мы с этими собаками потом сами гуляем.

А. Леонтьева

–Нет, я пока не знаю. Надо отдать должное моей дочери: она не просто за эту собаку отвечает - а собака оказалась больной - мы взяли собаку, поскольку радиослушатели не знают. Дочь очень хотела собаку, я, конечно, трепетала, но, поскольку у неё как раз был депрессивный эпизод, не очень сильный, психолог одобрил, и мы купили собаку её мечты - кардигана корги. Через некоторое время оказалось, что это кардиган - а он как раз прошёл этот сложный, щеночный период, стал более взрослым, перестал есть стулья - оказался очень больной собакой. В этом, конечно, виноваты заводчики, но ему пришлось перенести несколько сложнейших операций - и он уже перенёс. Я вижу, что она бьётся за него. Она приобрела какие-то огромные медицинские знания, а мы приобретаем их вместе с детьми.

Е. Ульева

–Я хочу добавить - всё-таки у нас радиоэфир - поскольку есть взрослые и переросшие дети с собакой, или даже без детей, сейчас, к сожалению, есть такая тенденция. Инстинкт служить кому-то вложен в человеческую природу, нам нужно ухаживать за детьми, мы чувствуем, что именно тогда мы живём. Вот, бабушка какая-нибудь, которая вырастила детей, и теперь она умирает, потому что больше не нужна, всё, как-нибудь Господь приберёт. Есть и такие случаи. Это служение кому-то - настолько базовая в нас настройка, нам надо, чтобы наши дети её расслышали, потому что мы заглушаем его комфортом и исполнением всех желаний. По-моему, сербский патриарх Павел говорил: «Дайте ребёнку все, чтобы сделать его несчастным» . У несчастного ребёнка есть всё.

К. Мацан

–Мы слово «инфантильность» употребляем не с целью обличить кого-то, а с целью указать на тенденцию, когда, вопреки каким-то традициям, ребёнок не хочет стать взрослым, самореализоваться, или, по крайней мере, он так свою цель не формулирует.  И, поскольку у нас в студии психолог, а мы хотим сплошной пользы, переходя к лайфхакам: что делать родителям - побудить ребёнка к взрослению, или это будет вредно, это будет сломом для ребёнка, и нужно найти какую-то форму существования или метод действия в этих новых условиях. Что вы посоветуете?

Е. Ульева

–Вот, прямо дам рабочую методику. Она, конечно, не универсальна для всех, но отлично работает в многодетных семьях, и даже там, где два ребёнка есть, но дети уже школьники. Дети более младшего возраста, конечно, тоже могут присоединяться, но нужны именно школьники, подростки, как раз. Мы садимся за стол- желательно, чтобы это было весело, в форме какой-то игры, без жёсткости - хотя мы и договор составляем, но это веселая игра, как квест. Берём листочек бумаги, и, желательно, чтобы это писал подросток, а не взрослый - любым почерком, плохим или хорошим, расписывает все дела, которые есть в семье. Причём, это включает и зарабатывание денег, и поход в магазин, и уборку надо расписать максимально подробно: пыль, пылесос, уборка кухни, мытьё посуды - всё-всё максимально подробно расписываем. Получается список, как минимум, пунктов на 50. Дальше каждый добавляет - а ещё вот это и вот это: собаки, кошки, хомячки, учёба - максимально напихивайте в этот список всё, что можете. Когда дети понимают, в чём дело, они с удовольствием присоединяются. Дальше берем фломастеры или маркеры по числу участников договора - 4, 6, 10, у кого как, у меня 8 детей. Берём цвета, и каждый из участников договора выделяет цветом тот пункт, который он готов брать на себя, добровольно, например, говорит, что он будет поливать цветы. Берёт и выделяет зелёным пункт про цветочки, потом выделяет прогулку с собакой, уроки - всё, что угодно. И потом, когда мы выделяем, а каждый участник знает, какой у него цвет - получается такой красивый, очень разнообразный список. И в этом разнообразном списке мы сразу увидим, например, вклад родителей, потому что родители выделили зарабатывание денег, поход по магазинам и многое другое. Почему и нужно расписать максимально подробно, чтобы каждый из членов семьи мог выбрать своё. Конечно, желательно, чтобы, когда он выбирает, он подписывал, сколько раз в неделю готов это делать. Например, раз в неделю полив цветов - максимально подробно, чтобы потом не было ругани. И, получается, что, таким образом, мы взяли все обязанности, которые есть внутри семьи, и распределили их. Каждый участник этого договора видит цвет, даже если этот ребёнок не очень хорошо читает, но он видит, что в списке больше зелёного цвета, а жёлтого там совсем немного. Идеально повесить на холодильник, потому что это самое посещаемое место в доме, листик на нём повесить. И каждый, кто подходит что-нибудь взять из этого холодильника, там же написано, откуда там что взялось. И вы уже не ругаетесь с ребёнком, что он не убрал или не помыл, ребёнок сам выбрал и сам подчеркнул. Конечно, это не жёстко, конечно, вы можете меняться, дети так, кстати, делают: сегодня я помыл, а ты убрал, или: сегодня я погулял, а ты полил. Неважно, я из головы выдумываю. Почему это очень рабочая методика? Потому что это, во-первых, договорённости, во-вторых, обязанности, которые мы наглядно показываем. Дети же не видят, например, огромный труд мамы или отца. Они куда-то уходят, откуда-то приходят, папа куда-то ушёл, ребёнок же не понимает, что он там на радио  «Вера» сидит. И это ещё один момент, почему дети не хотят взрослеть. Они просто не понимают, куда уходят родители. Раньше родители нас всех брали на работу.

К. Мацан

–Моя дочь много раз была здесь. Серафима очень любит приходить на радио.

Е. Ульева

–Это же прекрасно, потому что они уже с детства улавливают какие-то вещи, у них вырисовывается картинка в голове: что такое быть ведущим на радио, что папа сидит и несколько часов пишет передачи. Всё равно, чтобы так чесать языком, сколько надо учиться, какое образование иметь!

К. Мацан

–У меня одна семья знакомая, семья актёров рассказывала о том, как они к той же схеме решили прибегнуть. Правда, это касалось не отношений с детьми, а укрепления супружеских отношений. Они решили выяснить, кто что делает, составили список, и оказалось, что у супруга только один первый пункт - зарабатывание денег, а всё остальное, что только можно представить, было у супруги. И тогда супруг - а это семья таких весёлых людей - дописал ещё один, последний пункт: юмор и анимация. Вот, у него было две обязанности: бюджет, юмор и анимация. Можно к этому очень творчески подойти.

Е. Ульева

–Да, тут, кстати, можно и порассуждать, если дети более-менее настроены, пообщаться и показать, что первая строчка - это бюджет. И, если мы эту строчку убираем, то всё рассыпается. Есть же какие-то базовые строки. Как бюжджет страны складывается - есть базовые строки, а есть какие-то маленькие подпункты. Это всё в голове у ребёнка укладывается. И это как раз тот иомент, когда ребёнок берёт на себя обязанности добровольно берёт, если что-то не хотят добровольно и осталось что-то невычеркнутым, необходимо решать и дать понять, что мы не можем так это оставить. Потому что они сначала не понимают, пишут всё подряд и добавляют новые пункты: им кажется, что чем больше, тем лучше. А когда это реально надо закрашивать каким-то цветом и брать на себя - всё уже не так весело. Тем не менее, это рабочая стратегия, спокойная и очень наглядная. Она не заставляет вас постоянно ругаться с ребёнком, потому что он не делает то или это. И, если он требует прав, объяснять: хочешь прав, солнышко - к ним постоянно прилагаются обязанности. Это надо постоянно в голове ребёнка укладывать, чтобы он понял, что у меня много прав, потому что у меня много обязанностей. И это вещи не отделимые друг от друга.

К. Мацан

–Ваш коллега, Виктор Франкл, прошедший концлагерь,  автор своей психологической школы,  о нём рассказывали, что он приезжал на лекции в США и говорил, что у вас, с одной стороны - как называется водоём, где статуя Свободы стоит - нужно симметрично, на другой стороне построить статую ответственности.

Е. Ульева

–Да, конечно, как без ответственности - это главное, что мы должны детям донести в течение подросткового возраста, потому что про свои права они уже знают, сейчас очень продвинутые курсы есть, про травмы, про права. Потому что они не знают, как это дальше выразить. И мы, взрослые, ответственны за эту ситуацию, мы - родители. Умение принять ребёнка со всеми его проблемами и выдержать его напор - вот это важно. Потому что родители, к сожалению, тоже часто скатываются в подростковую позицию. А я… а ты… - и начался скандал. Надо быть взрослым, конечно. Покричал ребёнок, спокойно выслушали - и обсуждаем обязанности дальше.

А. Леонтьева

–Слушай, ну сегодня беседа, как всегда, принесла очень много сплошной пользы, я очень довольна. Спасибо огромное. Напомню, что сегодня с вами Анна Леонтьева и мой дорогой коллега Константин Мацан. У нас в гостях Евгения Ульева, мама восьмерых детей и бабушка шести внуков, православный психолог. Поговорили о том,  как связать наши многочисленные права с ответственностью, почему дети стали более инфантильными, как с этим работать? Спасибо огромное.

К. Мацан

–Спасибо огромное, до новых встреч на волнах радио  «Вера».

А. Леонтьева

–Безусловно, до новых.