Поделиться
Ранним июньским утром жители села Сура, что в Архангельской губернии, высыпали на берег реки Пинеги. Впереди всех шёл староста сельской церкви, держа в руках большой, тяжёлый образ Спаса Нерукотворного. Остановившись у деревянного причала, люди в ожидании пристально всматривались в излучину реки. Вдруг вдали показался дымок, потом раздался протяжный, свистящий гудок. И вот, наконец, из-за поворота вынырнул шустрый пароходик. Скоро можно было уже разобрать и надпись на его борту: «Первенец». Пароходик вёз в родное село «всероссийского батюшку» — отца Иоанна Кронштадсткого.
— Славно-то как, что не пришлось батюшке на вёслах сюда плыть! — переговаривались в толпе на берегу. — Вовремя же Господь надоумил Макарова пароходством заняться!
Яков Ефимович Макаров — купец из Архангельска и владелец парохода «Первенец» — недавно вернулся из Санкт-Петербурга, где с успехом окончил Технический институт. Дома Макаров основал литейную мастерскую. Заказчики к нему приезжали со всей округи. Большинство окрестных деревень и сёл находились на островах, и Якову Ефимовичу не раз приходилось слышать от своих клиентов рассказы о том, с каким трудом удалось им найти лодочника и сколько пришлось ему заплатить. А многие и вовсе могли прийти в Архангельск только зимой, по ледоставу. И Макаров всерьёз задумался о том, как помочь людям, живущим по берегам и островам, наладить постоянное сообщение с городом.
В результате в тысяча восемьсот семьдесят девятом году Макаров построил пассажирский пароход, который символично назвал «Первенцем», а в течение нескольких лет — ещё пять аналогичных судов. Вместимость их была небольшой, но зато теперь на Северной Двине и её притоках появился пассажирский транспорт! Крестьяне из деревень и сёл могли в любое время приехать в город, а лесорубам после тяжёлого рабочего дня не нужно было садиться за вёсла. К тому же цена на билет была чисто символической, а в пути пассажирам бесплатно предлагался горячий чай с калачом.
Поначалу Макаров на своих пароходах планировал сделать бесплатным и проезд — много ли денег у крестьянина да у рабочего человека? Но воспротивилась губернская купеческая гильдия, и Яков Ефимович был вынужден назначить цену — к слову, самую минимальную. И, несмотря на то, что такое пароходство приносило скорее убыток, чем прибыль, Макаров ни разу цены на проезд не поднял.
Значительно дороже стоили билеты в Летний театр, который Макаров открыл в Архангельске в тысяча девятьсот тринадцатом году. Однако и эти цены были довольно приемлемые, тем более что ни рубля из выручки от театра и театрального буфета Яков Ефимович не клал себе в карман. Все средства без остатка шли на содержание городской пожарной команды, весьма скудно финансируемой из городского бюджета. На две трети в то время деревянный, Архангельск остро нуждался в отлично оснащённых огнеборцах.
Яков Ефимович оказывал большую поддержку Свято-Троицкой и Скорбященской церквям, которые находились неподалёку от принадлежавшего ему лесозаготовительного завода. Жил он тоже поблизости, и по воскресеньям посещал с семейством Богослужения то в одном, то в другом храме. Говорят, Макаров хотел завещать Церкви доходы со своего завода, но этому, увы, не суждено было случиться. В тысяча девятьсот семнадцатом году советской властью были национализированы все предприятия Якова Ефимовича, а в тысяча девятьсот девятнадцатом он эмигрировал за границу. Там следы этого простого и искренне заботившегося о людях человека безвозвратно потерялись. Но память о нём живёт.
