Иван Долгоруков

Поделиться

Сейчас мы с вами попробуем прочитать редкостное стихотворение, написанное как раз в начале девятнадцатого века, когда юноша Пушкин ещё только готовился к своему лицейскому выпуску. Забегая вперед, скажу, что поэта, чьи стихи сейчас прозвучат, Александр Сергеевич знал, читал и даже помянул, правда, не назвав имени, в «Отрывках из путешествия Онегина».

Имя сегодняшнего автора — Иван Долгоруков — поэт, драматург и мемуарист из славного рода Долгоруковых. А ещё — меценат и государственный деятель. В 1802-м — 1812-м годах — Долгоруков служил владимирским губернатором, его любили и почитали.

Сейчас прозвучит акростих, это такое стихотворение, первые буквы каждой строчки которого, читаемые сверху вниз одна за другой, — складываются в слово, в сочетание слов, а то и в целое предложение.

Искусный акростих Долгорукова — это, представьте себе, первая строка 112-го псалма ветхозаветного царя Давида. Она является и эпиграфом ко всему тексту, её мы слышим в конце каждой Божественной Литургии: «Буди имя Господне благословенно отныне и до века...»

Итак, Иван Долгоруков, «Акростих»:

Буди имя Господне благословенно отныне и до века
Блажен, кто Божества щедроты ощущает,
Ум дерзкий обуздав, на Бога уповает,
Душою чтит Его, всей мыслию любя,
И с жребием своим вручил Ему себя!
Из тьмы создавый свет вселенной всей Зиждитель,
Морей и суши Царь! Будь дней моих хранитель!
Я истины прямой стези всегда ищу;
Гнушаясь всякой лжи, правдивым быть хочу.
О! Сколь погрешно я закон Твой разумею,
Сует мирских оплот расторгнуть не умею;
Приятности любви вкушая льстивый яд,
Обманут всякой день я чаяньем отрад;
Дражайшею мечтой пленяясь ежечасно,
Неволею влеком туда, где сердце страстно;
Единственно ему стремяся угождать,
Блаженством чту в любви всечасно воздыхать,
Ловя, как будто тень, минуты бесполезны.
Ах! Слаб я пред Тобой одним — лить токи слезны;
Господство чувствам дав и ум рассеяв весь,
О чем, о чем пекусь я, пресмыкаясь здесь?
Судьбу, а не себя, напрасно укоряю,
Лукавства весь сосуд досуха испиваю;
От счастия далек, хотя бегу за ним:
Все страх в душе моей — все тьма глазам моим.
Ей, тако я живу, жить иначе не зная;
На благости Твои, Всесильный, уповая,
Незыблему на них надежду восприяв,
О, Боже! От Тебя жду новый ум и нрав.
Отторгни, разорви несовершенства узы!
Ты можешь, Боже, всё: в Твоей руке союзы,
Непостижимо персть связавшие с душой
И сущие в борьбе всегда между собой.
Не зреть в Тебе Отца, но Судию лишь строга,
Есть мука всех лютей — коль сладко видеть Бога
Источником всех благ, Началом райских дней,
Душевные тоски отрадой чтить своей.
О, Боже! Всяка тварь — песчинка пред Тобою!
Владея тьмой миров, владеешь Ты судьбою.
Естественных страстей пределы сохраня,
Ко мне всещедрый взор и слух Свой преклоня,
Ад сердца утоли — и успокой меня!

Это было стихотворение «Акростих» — пера старшего пушкинского современника, князя Ивана Михайловича Долгорукова.

Первые буквы сей пронзительной стихотворной исповеди, прочитанные сверху вниз, сложились у князя в строку 112-го Псалма Давида: «Буди имя Господне благословенно отныне и до века».

Стихи вошли в книгу «Бытие сердца моего или Стихотворения князя Ивана Долгорукова», выпущенную в Москве — в далеком 1817-м году.