«Император Петр Второй»

Гость программы — Игорь Курукин, доктор исторических наук, профессор Российского государственного гуманитарного университета.

Разговор шел о краткой жизни и правлении императора Петра Второго, внуке Петра Первого. О том, как Петр Второй попал на престол в 11-летнем возрасте, кто и как управлял государством при нем и что в этот период происходило в России.

Ведущий: Дмитрий Володихин

---

Дмитрий Володихин

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели, это светлое радио, Радио ВЕРА. В эфире передача исторический час. С вами в студии я, Дмитрий Володихин, и мы сегодня поговорим о человеке, который подавал большие надежды, был юношей цветущим, и многие полагали, что с его воцарением наступает некая новая эпоха, но закончилось все так рано, что и не поймешь, совершил ли этот человек что-нибудь на троне или нет. Я говорю сейчас об императоре всероссийском Петре II, внуке Петра I. Для того, чтобы мы могли разобраться в этой ситуации, что это был за человек, совершил ли он что-нибудь и что означала его неожиданная смерть, мы пригласили сегодня в студию Радио ВЕРА замечательного историка, доктора исторических наук, профессора Российского Государственного Гуманитарного Университета Игоря Владимировича Курукина. Здравствуйте.

Игорь Курукин

— Приветствую.

Дмитрий Володихин

— Ну что ж, обычно, начиная говорить об исторической личности, мы просим дать что-то вроде краткой визитной карточки, буквально 3-4 фразы о том, что прежде всего должно всплывать в сознание наших радиослушателей, когда речь заходит о Петре II или, может быть, начинается сетевая полемика, посвященная этой личности.

Игорь Курукин

— Ну, мальчонка был крепенький, вот, на портрете, который у нас есть, он выглядит старше своих лет, а вот, ну, вот, по сравнению, допустим, с дедушкой, с Петром Первым, да, какой-то он невыразительный, вот, в моём впечатлении. То есть, не ярко выраженный тип этого молодого человека. Ну, в общем, так оно, наверное, и есть, потому что вот действительно вот рос, вырос, чего-то обещал, мальчишка был такой живой, бойкий, но так ничего и не совершил.

Дмитрий Володихин

— Иначе говоря, Пётр II был дитя больших надежд и представитель надежд не совершившихся. Был красив, боек, однако, как выяснилось, личность его за столь малый срок не смогла выдать ничего выдающегося. Ну а теперь давайте пойдём по хронологии, как говорят в школе. То есть поговорим о том, что это был за отпрыск древа Романовых, когда, при каких обстоятельствах появился на свет и что собой представлял к моменту воцарения.

Игорь Курукин

— Это был внук Петра Первого, сын ещё одного несостоявшегося, царевича Алексея. Царевич Алексей успел уже к этому времени помереть, или ему помогли помереть. Ну, соответственно, вот этого внука Пётр, с одной стороны, он как бы с ним поделать не мог ничего, потому что, ну, вот внук он и есть законный и так далее. А с другой стороны, похоже, что он его не видел в качестве главы государства. Иначе говоря, если я правильно вас понял, Петра Второго при его венценосном деде никто к престолу не готовил, никто державной науки не обучал. Ну, там была ситуация очень такая, ну, как бы сказать-то, ну, непонятная, потому что у Петра есть законные дети, вот, две дочки, ну, там третья, но третья скоро помрёт, вот, значит, две дочки, Аннушка и Елизаветушка, вот. Вот девчонки шустрые, Анна такая отличница была, «комсомолка», ну, такая, в общем, правильная девочка. А Елизавета больше любила танцы и развлекуху всякую, вот. По идее, естественно, надо бы их.

Дмитрий Володихин

— Так они все-таки законные или нет?

Игорь Курукин

— Дети, они, естественно, уже от законной жены, но родились они до брака, а это неприлично, вот даже не в том неприлично, что у них мама простолюдинка, а вот то, что сами девки родились до брака, это неприлично, это принцесса второго сорта.

Дмитрий Володихин

— И что, значит, невозможно доверить царствованию им и не очень-то легко их выдать замуж?

Игорь Курукин

— Да, особенно последнее. Вот, собственно, Анну-то выдали. Но, правда, выдали за кого? За захолустного герцога Голштинского, а Елизавету так ни за кого и не выдали. Потому что никто ее... как-то вот всем она вроде бы нравилась, но никто не брал.

Дмитрий Володихин

— Ну что же, товар с небольшой порченкой.

Игорь Курукин

— Ну вот что-то в этом роде, да.

Дмитрий Володихин

— Ну а кого же тогда Петр-то хотел на свое место? То есть у него есть две не очень-то законные дочери. Есть вполне законный внук и он, очевидно, ожидал, что у него будет сын от его второй жены Екатерины Первой.

Игорь Курукин

— Да, и она рожала мальчиков, но они умирали в том-то и дело, вот. Собственно, когда была история с царевичем Алексеем, то присягали все сыну от Екатерины, Петру Петровичу. Его папа с мамой ласково называли Шишечкой. Но в 1719 году он умер.

Дмитрий Володихин

— В младенчестве, насколько я понимаю.

Игорь Курукин

— Ну, ему там был год. Три, по-моему, года с лишним.

Дмитрий Володихин

— Но так или иначе не дошел. Ну, вот, допустим, Пётр видит, что наследников по большому счёту нет, т.е. есть ещё его молодая родня от старшего брата, от царя Ивана, но...

Игорь Курукин

— Но там тоже девки, и там девки тоже не совсем... Они, конечно, законные принцессы, вот это бесспорно. Но, во-первых, передать в другую линию для Петра, это не очень хорошо.

Дмитрий Володихин

— Неприятно.

Игорь Курукин

— Неприятно. Старшая Катя была замужем за одним из немецких герцогов. Ну, герцог-то был первый пьяница и скандалист, и закончил очень плохо, потому что его же дворяне выгнали из собственного герцогства.

Дмитрий Володихин

— Печальная история.

Игорь Курукин

— Ну, замечательно. А средняя Анна, которая будет потом Анной Иоанновной, её выдали замуж за герцога Курлянского. И по дороге, значит, когда он приехал жениться, Пётр I его так угощал, что он на обратном пути умер, и осталась она такой вдовой.

Дмитрий Володихин

— Не выдержал русского гостеприимства.

Игорь Курукин

— А третья, она была горбатенькая немножко, и она тайно венчалась с генералом Дмитрием Мамоновым.

Дмитрий Володихин

— Негодна для полноценного монархического брака.

Игорь Курукин

— Да, и эти как бы не годятся, вот деваться некуда. И Пётр рассчитывал на что? На всяком случае, он ещё при жизни сосватал Анну, свою дочь, за герцога Голштинского. И в статье договора брачного указал, что если родится мальчик, если, вот, то он этого мальчика заберет. То есть, вот он рассчитывал во всяком случае на такой вариант. Но все это должно вырасти еще.

Дмитрий Володихин

— Ну и что же, мальчик родился, его пока что не забрали.

Игорь Курукин

— Ну, потому что ситуация изменилась, естественно, его не забрали. Но Петр, правда, не собирался помирать, конечно. Это мы знаем, что он умрет в 1725 году в январе. Он не собирался этого делать.

Дмитрий Володихин

— Ну что ж, вот мы видим ситуацию. Монарх, который пока не собирается умирать, ему немножечко за 50, имеет некоторое количество наследников законных и не вполне законных, и все это наследники не очень удобные, не очень желанные. Но тем не менее, внук есть внук, чему-то же его учить надо, не может же он просто-напросто жить в одних удовольствиях и развлечениях.

Игорь Курукин

— Нет, конечно, понятно. Чему-то его учили, хотя надо иметь в виду при этом, что всё-таки вот первая половина XVIII века — это немножко другая эпоха, чем вторая половина. Тогда начнут всё-таки какое-то систематическое образование давать детям. А здесь ничего такого не было. То есть, нашли для него учителя какого-то венгра, Зейкина. Чему он его там учил, сказать сложно. Во всяком случае, когда Пётр, который будет вторым, уже стал императором, то, значит, Академия наук, наша Академия наук, российская, для него будут делать учебники, потому что явно, так сказать, если для тебя делают учебники, значит, ты не овладел тем, чем надо. Но только вот учиться он не очень захочет.

Дмитрий Володихин

— Ну что ж, во всяком случае, когда он подойдет к ситуации, что учиться надо, он будет уже совсем не октябрятского возраста. Давайте поговорим о хронологии. Он появился от Алексея Царевича, сына Петра Первого.

Игорь Курукин

— В 1716.

Дмитрий Володихин

— В 1716. Через два года лишится отца. Насколько допускали к нему мать?

Игорь Курукин

— Здесь не столько допускали, не допускали. Тут надо иметь в виду, что дети в ту эпоху, они родителей вообще-то не очень часто видели. Даже не тех, кого там по каким-то соображениям не надо допускать, а просто вы с ними не росли, не общались. Вот тебя приведут два раза в день отобедать, там, в присутствии родителей, откланяться. Родители спросят, как ты там, голубчик, учишься, ты ответишь, что хорошо, все до следующего дня.

Дмитрий Володихин

— Но, иными словами, матушка особенно не участвовала в воспитании.

Игорь Курукин

— Нет.

Дмитрий Володихин

— Что же получается? Вот в 1725 году умирает Петр. Его наследнику, внуку Петру, 9 лет. Теоретически можно, конечно, взгромоздить на престол, но несколько маловато.

Игорь Курукин

— Ну, в том-то и дело, и поэтому там были споры, естественно, в 1725 году, потому что все-таки какой-никакой мужчина, его можно сделать государем-императором, но, опять-таки, в этих спорах офицеры гвардии единодушно поддержали Екатерину, жену Петра I.

Дмитрий Володихин

— Ну что ж, давайте теперь посмотрим на то, что было с царевичем в течение двух лет, когда страной правила его мачеха Екатерина Первая. Она не пыталась как-то ущемить его права, обидеть или было в общем все равно, что там с ним происходит?

Игорь Курукин

— Ну, скорее, наверное, всё равно, потому что никаких тягостей, никаких репрессий в его адрес не последовало. Ну, жил и жил. И там началась история, собственно, ведь, опять же, Екатерина вступила на престол, но никто не знал, что через полтора года она уже будет совсем слабенькая и дохлая. Вот, поэтому она якобы хотела передать престол своим детям, но вот Меньшиков решил иначе.

Дмитрий Володихин

— Дети — это Анна и Елизавета.

Игорь Курукин

— Это Анна и Елизавета, да.

Дмитрий Володихин

— Вот те самые с лёгкой порчей принцессы. Ну, хорошо, красивая ситуация, хотела передать, не передала. Уходит из жизни, я даже не понимаю, по какой причине ходили в то время слухи, что несколько переборщила с горячительными напитками.

Игорь Курукин -

Ну, это да, потому что она так принимала на грудь довольно крепко. И плюс сам такой образ жизни, когда ты начинаешь гулять в пять вечера, просыпаешься, Меншиков приходит тебя будить уже где-то часам в 12 к 2. И следующего дня не способствует здоровью такой образ жизни. Но здесь началась такая довольно странная история, когда всех, как предполагали, что престол попадет дочерям, а Меньшиков решил иначе.

Дмитрий Володихин

— Почему?

Игорь Курукин

— А почему? Потому что он хотел свою дочь выдать замуж за, соответственно, этого мальчика Петра Второго.

Дмитрий Володихин

— То есть, иными словами, закрепить род у престола.

Игорь Курукин

— Да, и, соответственно, он еще мыслил так, что, соответственно, хорошо бы, чтобы его сын женился на сестре императора.

Дмитрий Володихин

— Ну что ж, это прекрасно, не вышло ни того, ни другого.

Игорь Курукин

— Не вышло, вот, не вышло. Оно могло выйти, но вот с Меньшиковым там действительно очень странная история. Потому что вот Екатерина помирает, причём там, ну, как бы она помирает, явно не будучи в состоянии что-то делать. Поэтому там была группа товарищей, которые хотели его завести на престол. Значит, соответственно, кого-нибудь еще, тех же самых дочерей. Это прапрадед Льва Николаевича Толстого, Петр Андреевич Толстой, генерал-полицмейстер Петербурга, такой португальский бродяга Антон Девиер. Вот они как бы пытались что-то сделать, но как-то не очень удачно у них это получалось. Поэтому...

Дмитрий Володихин

— Меншиков переиграл.

Игорь Курукин

— Но даже не то, что он был всё-таки человек решительный. Вот как я понимаю из их дела, то есть ребята больше говорили, чем делали. А Меньшиков делал. Поэтому Екатерина уже лежит при смерти. Но идёт процесс. Причём такой как бы формальный процесс, потому что никто ничего не пытается выяснить. Главное подготовить обвинительное заключение.

Дмитрий Володихин

— Что значит обвинительное заключение?

Игорь Курукин

— Ну, надо что-то инкриминировать. людям, которых ты хочешь убрать с дороги. Ну, ты им инкриминируешь. Они, строго говоря, ничего не сделают.

Дмитрий Володихин

— Петру Андреевичу и Девиеру.

Игорь Курукин

— Петру Андреевичу и Девиеру, да. Толстой закончит свою жизнь в Соловецком монастыре в заключении. Причем, значит, приговор все это делалось в один день смерти императрицы 6 мая. Понятно, что она ничего не читала, она ничего не подписывала. Всё это делалось мимо нее.

Дмитрий Володихин

— Нет, ну что ж, для Петра Андреевича, с точки зрения нашего христианского радио, хорошая кончина. В конце жизни сподобился благодати и получил время на покаяние в грехах. Прекрасно. С Девиером там, кажется, пожёстче поступили.

Игорь Курукин

— Ну, его тоже убрали, но он фигура не столь выдающаяся. Толстой всё-таки персонаж очень интересный. Жалко, архив не сохранился. О нём бы можно было написать.

Дмитрий Володихин

— Ну, хорошо. Екатерина Первая умирает, это 1727 год. И, насколько я понимаю, коронация Петра Второго происходит без каких бы то ни было затруднений.

Игорь Курукин

— Возведение на трон. Коронации будет потом в Кремле.

Дмитрий Володихин

— Дают присягу, да.

Игорь Курукин

— Да, а здесь в данном случае Меньшиков его представляет как законного наследника, а он действительно законный наследник, соответственно, его провозглашают таковым, приносят присягу, естественно, совершенно, и он становится государем-императором. Ну, естественно, ему 11 с лишним лет.

Дмитрий Володихин

— Ну, да, вы сказали, что он выглядит старше, а уж на картинах, где его изобразили позднее, он выглядит очень старше, уже фактически как юноша. Но вот, допустим, сам он, разумеется, в таком состоянии править не может. Значит, выходит, есть какая-то группа высокопоставленных вельмож, которые правят вместо него.

Игорь Курукин

— Ну, это всё уже было при Екатерине, потому что она тоже управлять реально не могла. Это Верховный Тайный Совет. Вот откуда Толстого убрали, все остальные вроде как ничего не возражают. Поэтому реально, вот это существенно, Верховный Тайный Совет, он и будет реально управлять государством. Потому что мальчик будет на охоте. Он кроме охоты ничем не занимался.

Дмитрий Володихин

— Ну, вот давайте посмотрим, а кто, собственно, в этот Верховный Тайный Совет входит. Ну, Меншиков, а еще?

Игорь Курукин

— Меншиков. Ну, крупная довольно фигура, это князь Дмитрий Михайлович Голицын. Это, соответственно, еще Долгоруковы, Василий Лукич. И, соответственно, Алексей Григорьевич. Ну, Василий Лукич умница. Алексей Григорьевич, это типичный придворный, который, собственно, кроме развлекухи, ничем не занимался. Но именно эти люди, вот именно эти люди, это существенно... Остерман, естественно, и Андрей Иванович, который тоже там будет. Вот эти люди начнут управлять государством. И то, что случится потом, оно бы не случилось, если бы вот эти несколько лет не прошли бы именно таким образом. А что случилось? Вспомним, что в 1730 году, когда, соответственно, уже умрёт Пётр II и на престол позовут Анну Иоанновну, то юридически ограничат её власть.

Дмитрий Володихин

— Ну, попытаются ограничить.

Игорь Курукин — Да, но это было бы... То есть это бы не случилось, если бы несколько лет этот Верховный Тайный Совет не управлял реально государством.

Дмитрий Володихин

— Привыкли?

Игорь Курукин

— Да, конечно.

Дмитрий Володихин

— Ну, а, допустим, вот они два года управляют государством, если считать еще царствование Екатерины Первой, фактически четыре года управляет государством. Четыре, четыре с половиной, я не могу сказать точно. Но вот что же они за это время сделали? То есть, есть какой-то образ правления группы вельмож. Один Гедиминович, два Рюриковича, не более-то родовитый Меньшиков, и выезжий человек, Остерман.

Игорь Курукин

— Совершенно, верно.

Дмитрий Володихин

— Куда они страну-то ведут?

Игорь Курукин

— Они не ведут страну, потому что это, как бы сказать-то, вот если бы мы с вами жили в ту эпоху, и если бы вы были государем-императором, то вот вы утречком встали, а у вас на столе 20 или 30 докладов, и ни один из этих докладов никто решать не будет. А дела там самые различные, начиная от выбора внешнеполитического курса и кончая, допустим, ну, где работать вот этому чиновнику, в этой коллегии или вот этой коллегии.

Дмитрий Володихин

— Но что же получается? Допустим, сам царь ещё ребёнок, но эти-то пятеро, они взрослые люди?

Игорь Курукин

— Они взрослые люди. Но они решают, вот, собственно, как, я думаю, и сейчас все то же самое происходит. То есть, мы знаем о каких-то важных законах, которые у нас получаются, а они решают каждый день, выходят какие-нибудь десятки постановлений, о которых мы не знаем. Но не потому, что они секретные, а просто потому, что это текущая административная работа.

Дмитрий Володихин

— Ну, хорошо. Сам царь на эти 20-30 докладов не реагирует. Эти 20-30 докладов поступают в Верховный тайный совет. А Верховный тайный совет, он как с ними справляется?

Игорь Курукин

— А он так и расправляется. Если мы можем решить это, мы решаем. Если мы это по какой-то причине не можем, мы запрашиваем справки, мы приглашаем компетентных людей, которые нам объяснят, что там надо делать. То есть идёт такая законодательная вермишель. Вот они ей и занимаются.

Дмитрий Володихин

— Но у них есть какой-нибудь ярко выраженный курс? Они чего-нибудь хотят или просто-напросто люди находятся на месте, где надо решать административные дела?

Игорь Курукин

— Надо решать административные дела. Кроме того, ситуация, ну, допустим, это то, что мне знакомо, да. Вот Пётр I совершил персидский поход. Всё, да, это было в 1722 году. С тех пор под нашим управлением находятся несколько провинций Ирана.

Дмитрий Володихин

— Мазендеран, Гилян, Южный Приказ, короче говоря.

Игорь Курукин

— Вот, вот, вот, совершенно, да, замечательно. Ну, вот там, значит, с одной стороны, это персидские нелады и отсутствие нормальной системы управления. С другой стороны, лезут турки, а турок до Каспия допускать нельзя. Это как бы понимают. Но вот мы живём в этой ситуации, мы должны что-то с ней делать. Ну, вот мы и делаем. Мы не можем это отменить.

Дмитрий Володихин

— Ну, что мы делаем? Мы отдаём провинции обратно Ирану.

Игорь Курукин

— Но это потом, это при Анне Иоанновне будет. А вот пока мы решаем, что делать, помочь армянам против турок или не помогать армянам против турок.

Дмитрий Володихин

— То есть, иными словами, это не то, чтобы был выбор какой-то генеральной линии во внешней политике, во внутренней политике, какие-то реформы или контрреформы. Это было просто решение текущих дел.

Игорь Курукин

— Ну, были реформы, естественно. Какие реформы? Когда, наконец, мы стали осмыслять то, что называется «Петровское наследство». Ну, короче говоря, что делать? Вот там есть у нас подушная подача, которая идёт на армию. Ну, можно её отменить? Нельзя. Всё, значит, подушная подача у нас остаётся, армия у нас остаётся. А из чего платить жалования? Идея Петра, чтобы все государственные служащие получали жалование, а денег нет. И вот, значит, мы посидели, подумали, составили записки соответствующие, это не просто так, с бодуна, и в итоге, допустим, судебная реформа Петра Первого и вторая губернская реформа Петра Первого, они отменяются, денег нет, когда появляется чудесное слово «акциденция». Вот, значит, чиновникам платить нечего, вот, жалования они годами не получают, но поэтому решили, что раз, значит, где-то мы его в жаловании оставим, потому что коллегию иностранных дел нельзя оставить без жалований, потому что они будут брать у иностранцев. И в таком случае значит, соответственно, вот кому-то мы его платим, а кто-то будет жить на акциденции это те, кто работает с населением, то есть, что тебе принесет поросенка, вот это и есть твое жалование.

Дмитрий Володихин

— Жалование — есть принесенный поросенок. Мы разглядываем в лупу недолгое царствование Петра II. Мы видим то, что осмысление наследия Петра в основном было, ну, как бы это скажем, расхлёбыванием каши. То есть были сложности, посмотрели на состояние казны, поняли, что напрягать население в дальнейшем невозможно, а денег нет, поэтому кое-что надо бы отменить. Есть вопрос защиты границ. Но кое-что надо предпринять. Какой-то стратегической линии нет.

Игорь Курукин

— Стратегической линии тоже. У нас выбор. Вот мы заключаем союз с Австрией или с противницей Австрии — Францией. Вот это послепетровская эпоха рассматривалась. Рассматривалась это больше года. Пока не выбрали союз с Австрией. То есть, конечно, какие-то серьёзные вопросы решались, но просто надо понимать вот эту вот особенность государственной машины той эпохи. Если чиновники ниже уровня не знают, как решить какую-то проблему, они бумагу отправляют наверх. И поэтому у тебя на столе огромные завалы совершенно иногда, ну, рядовых дел таких, которые сейчас, наверное, к президенту не попадают, а тогда подали.

Дмитрий Володихин

— Ну что ж, во всяком случае, одно дело приписывает этому царствованию. У многих историков мне приходилось читать то, что при Петре I была сделана попытка вернуть столицу из Санкт-Петербурга в Москву. А до какой степени об этом можно говорить? Я знаю лишь то, что Петр Второй в основном жил в Москве и в Подмосковье, и то, что при нем была в общем-то замечательная такая красивая медная копеечка, на которой большими буквами было выведено «Москва». Гораздо больше, чем раньше при Петре обозначали монетный двор. Значит ли это что-либо, участвовал ли в этом монарх, или это вопрос текущий, не настолько значительный, как кажется?

Игорь Курукин

— Ну, во-первых, нужно, это вот когда мы с вами говорим Петербург, столица, мы с вами представляем то, что мы видим сейчас. Но если мы с вами вернёмся в 1726 или 1727 год, то это что? Это болотина. Это стройка, где всё начато и ничего не доделано. Это грязь. Это кусками застроенный город. Вот где-то есть, где-то ничего нет. Удовольствия там жить в эту эпоху никакого. Вот. Пётр Второй, ну, сколько ему? Ну, 11-12 лет. Принимать какие-то решения, вот, типа, давайте, товарищи, перенесём столицу в Москву. Ну, несерьёзно, он мальчонка, он не решает таких вещей. Ему нравится охотиться. Ну, вот поехали в Москву поохотиться. Потом нам понравилось, и мы оттуда не уезжаем, потому что там лучше.

Дмитрий Володихин

— Ну, а Верховный Тайный Совет?

Игорь Курукин

— А Верховный Совет, собственно, тоже не возражает, поэтому Питер на какой-то период был заброшен, но это вообще, еще раз, да, это не какое-то планомерное государственное решение, ну, просто вот так получилось в эту эпоху.

Дмитрий Володихин

— Давайте попробуем. Ну, Москва так Москва, а там разберёмся, вернёмся, не вернёмся, пока в Москве, нам тут хорошо. То есть, де-факто столицу поменяли, а де-юре вопрос оставили открытым, и следующее царствование его закрыло в пользу Санкт-Петербурга.

Игорь Курукин

— Конечно, Анна Иоанновна потом вернется в Петербург.

Дмитрий Володихин

— Ну, хорошо. А знаменитое падение Александра Даниловича Меншикова. То есть Верховный Тайный Совет дружно отверг Петра Андреевича Толстого, снял с шахматной доски большой политики Де Виера, но впоследствии сам оказался расколот. По какой-то причине убрали Меншикова и убрали со звоном. Скандально.

Игорь Курукин

— А вот это очень интересная вещь, потому что вот этим я как раз занимался, мне стало интересно. И вот я не понимаю Меньшикова, потому что вот Меньшиков в мае 1727 года становится вторым человеком в государстве. Он в мае-июне 1727 года, как он себя ведёт? Он ведёт себя абсолютно правильно. То есть, мальчика он перевозит к себе во дворец, ну, в тот самый Меншиковский на Васильевском острове. Каждый день, почти каждый день он с этим мальчиком куда-нибудь отправляется. Три-четыре раза на дню он его видит. То есть, вот, а чем ты занимаешься, а что ты делаешь и так далее. Есть архивные документы, которые говорят, как тщательно Меньшиков выбирал лошадь и седло для этого мальчика. Вот, как отправили в Киев, в Казань, в Ревель, это же нужно найти спокойную лошадь для мальчика, да, и, соответственно, максимально украсить седло для него и для его сестры. То есть он вот занимается такими вещами. А в конце июня, ну, где-то 22-го, по-моему, июня он заболел, Меньшиков.

Дмитрий Володихин

— А 22-го июня 1927 года.

Игорь Курукин

— Да, 1927 года. Он заболел. Дважды его там... был консилиум, все ожидали, что он помрёт, ну, не помер, здоровый оказался достаточно, выжил. И вот, значит, в конце июля, в начале августа он опять появляется. То есть, выходит, совершает действия какие-то, но не интересуется мальчиком. Вот почему, я понять не могу. То есть, он его может по нескольку дней не видеть. То есть, когда ты был болен, это понятно, что ты был болен. Но когда ты уже выздоровел, на выходе, всё. Вот это мне непонятно, то ли он действительно, ну, может, это настолько человек уже был при власти, что ему в голову не приходило, что с мальчонкой может что-то произойти. А оно произошло, потому что, соответственно, ну, если ты им не занимаешься, им займутся другие.

Дмитрий Володихин

— Например?

Игорь Курукин

— Во всяком случае, один человек понятен. Вот что делали Долгоруковы, сказать сложно, потому что опять у нас документов нет. А вот Остерман, да. Вот Остерман, это как раз он был доверенным лицом Меньшикова. Когда Меньшиков составлял завещание, ну, вот он рассчитывал, что помрет, то, опять же, он просил выполнить это завещание Остермана. Он ему писал письма такие, ну, как бы доверительные, а именно Остерман и подготовил к свержению Меньшикова, но у Остермана было одно очень важное качество, он никогда не лез на первый план, то есть он должен был заручиться поддержкой других членов Верховного Тайного Совета, а уж как он их получил, и как он заручился, мы не знаем.

Дмитрий Володихин

— Ну, то есть, фактически он переключил управление мальчиком на себя, внушил ему доверие, подсунул бумагу, что Меншиков, лишившись всего имущества, отправляется в дальние края со своей роднёй и теряет всякую власть, а в Верховном Тайном Совете остается всего четыре человека: Остерман, два Долгоруковых и Голицын.

Игорь Курукин

— Ну, да. Ну, Головкин ещё, канцлер.

Дмитрий Володихин

— Поменялось ли что-нибудь в политике?

Игорь Курукин

— Нет, принципиально ничего. Потому что Меньшиков, опять же, это человек, который стал вторым человеком в государстве, но при этом никакого политического курса у него определённого не было. То есть сказать, что вот у меня есть план, давайте, ребята, делай то-то, то-то, ничего не было. Вот это вот как раз та ситуация, когда есть люди, которые, оказавшись на вершине власти, способны что-то делать, а Меньшиков, человек, без сомнения, даровитый, смелый, талантливый даже в каком-то смысле, но ничего у него не было.

Дмитрий Володихин

— То есть он в политическом смысле не лидер, он человек, который может провести интригу, может провести лихую кавалерийскую атаку, но, когда он садится в кресло, он просто принимает на себя часть дел, проводит их через себя, но стратегия не его.

Игорь Курукин

— Не его. Я удивился, когда увидел, что он даже, собственно, он был президентом военной коллегии, но на дела он забил полностью. То есть, коллегия что-то решает, ему присылают, и всё. То есть, он даже своей коллегией не занимался.

Дмитрий Володихин

— Но вообще-то он делами занимался или просто подписывал бумаги?

Игорь Курукин

— Когда его что-то интересовало конкретно, очень даже занимался.

Дмитрий Володихин

— Ну, например?

Игорь Курукин

— Ну, например, как оттягать у кого-нибудь землю.

Дмитрий Володихин

— А, ну, это большая политика.

Игорь Курукин

— Да, это большая политика, конечно. Как получить от австрийского императора карету и владения в Австрии?

Дмитрий Володихин

— Это ещё больше политика.

Игорь Курукин

— Да, это вот... Он был болен, и тоже, значит, даже австрийский посол приходит и говорит, что вот сейчас ему, значит, всё-таки пожалуют это герцогство Коссель. Вот, Меншиков был счастлив.

Дмитрий Володихин

— Ох, ну что тут скажешь. Может быть, он и был счастлив, но для страны это, в общем, нехорошо.

Игорь Курукин

— Очень нехорошо.

Дмитрий Володихин

— У страны целая группа царей вместо одного юного, и они не работают. Удивительная ситуация. Ну, а кто же из них работал-то? Остерман, Василий Лукич Долгоруков, Голицын. Эти то хоть работали?

Игорь Курукин

— Нет, они работали, естественно. Верховный тайный совет, его документы хорошо известны. Они принимают какие-то решения, но сказать, что они имеют какой-то определенный заранее курс, вот это мы делать не будем, а вот это мы будем делать, да, вот так сказать нельзя. Они решают текущие вопросы.

Дмитрий Володихин

— Ну, хорошо. Мальчик, который взошел на престол, получил великолепную охоту, отличное лошадь, седло, возможность выбирать между одними забавами и другими. Чем-то проявил свой характер? Он чего-то хотел, чего-то добивался? Или он просто следовал тому расписанию, которое ему спускал Меншиков и прочие верховники?

Игорь Курукин

— Ну, собственно, они рассчитывали, вероятно, что он будет заниматься, учиться. Кстати, в своём завещании, когда Меньшиков думал, что помрёт, он Петру написал письмо очень интересное, где он поднялся до государственного уровня. Вот я его читал, его даже опубликовать можно, потому что это достойно того. Он объясняет парню, что надо учиться, что надо овладеть этим, надо овладеть вот этими знаниями. Ну, то есть, замечательный такой документ.

Дмитрий Володихин

— А парень?

Игорь Курукин

— Ну, реакции мы не знаем. Но, во всяком случае, парню нравилась охота, вот это мы знаем хорошо. И, значит, вот уже там 1828-1829 год иностранцы, послы, значит, дипломатический корпус жалуются, что государь-императору ловить невозможно. Но есть ситуации, когда там нужно вручить грамоту или что-то, да, когда нельзя просто ограничиться беседой с членами коллегии иностранных дел, а государя поймать нельзя. Он там бегает. О

Дмитрий Володихин

— н на перепелах или на оленях.

Игорь Курукин

— И что делали? И тогда, значит, всерьёз это обсуждалось, что может разыскать какого-нибудь профессора, чтобы, значит, вот если ребёнка надо учить, а он учиться не хочет, то найти какого-нибудь профессора, который может охотиться.

Дмитрий Володихин

— Ну что же, не очень романтично. Мы рассказываем вам, по большому счету, печальную историю о Петре II, императоре, который подавал надежды, но немало не правил. Мы подходим к самым, может быть, горестным страницам его судьбы. Ну что, самое главное, это ведь на ком женился и как скончался, это запоминается. И на Петра Второго разные стороны строили планы, и кажется, что он и сам начал строить некие свои планы, потому что подрастал, добрался до возраста 13 лет, то ли даже 14 лет, его начали интересовать девушки. А вот что там двигалось в сторону брачной комбинации? Были ведь разные планы?

Игорь Курукин

— Ну, сначала, естественно, хотел Меньшиков женить на своей дочке, все равно какой, ну, какой-нибудь из двух. Когда Меньшикова отправили в ссылку, собственно, Долгоруковы, которые стали таким достаточно влиятельным кланом, ну, они, собственно, делали все то же самое, что Меньшиков, поэтому ему подсунули Катеньку Долгорукову, которая, значит, ему понравилась якобы. Так что настолько понравилась, что он даже стал просить её руки, но они, естественно, тут же почему-то согласились.

Дмитрий Володихин

— О, какая неожиданность. Понравилась она по свидетельствам источников, которые действительно что-то знают о его мыслях и словах, или по мнению родителей?

Игорь Курукин

— Ну, сказать сложно. Человека, видимо, поставили в такую ситуацию, когда он должен был просить ее руки. То ли он ее хватал за разные места, то ли еще что-то. Ну, не знаю, не готов сказать, потому что не присутствовал. Но то, что он попросил ее руки, да, безусловно. Вот она стала государевой невестой официально. Ей быстренько составили двор, который должен быть. Так что, по идее, если бы, конечно, ничего не изменилось, то он бы женился на этой самой Катеньке, но вот не случилось.

Дмитрий Володихин

— Ну что ж, неплохой был план соединить Романовых с Рюриковичами, такой престол наследия было бы яркое, красивое, но не произошло. Однако, насколько я помню, существует историческая легенда о том, что Пётр неожиданно стал интересоваться своей довольно близкой родственницей, той самой принцессой, которую не удалось ни за кого выдать, Елизаветой Петровной.

Игорь Курукин

— Остерман даже предлагал женить на ней Петра Второго, чтобы таким образом устранить всякие проблемы, и получилось бы бесспорное наследство. Но это уже было слишком.

Дмитрий Володихин

— Но за пределами канона в церкви абсолютно.

Игорь Курукин

— Ну, естественно. Поэтому из этого ничего не вышло.

Дмитрий Володихин

— Я хотел спросить, вот он интересовался барышнями, а был ли у него некий роман, роковая страсть с Елизаветой Петровной, или всё это была не более, чем дворцовая интрига?

Игорь Курукин

— Во-первых, это дворец. То есть там, ну, как бы, если мы себе представим дворец, там невозможно просто так, знаете, где-то в уголке спрятаться от всех остальных и заниматься чем ты хочешь. Вот это невозможно. Поэтому всё это будет публично. Естественно, внимательные наблюдатели обратят внимание, что ты уделяешь внимания вот этой девочке больше, чем другим девочкам, это понятно, ну, никаких последствий это не имело.

Дмитрий Володихин

— Что-то было, но ни к чему не привело. И, наверное, слава Богу. Ну что ж, мальчик думал о женитьбе, был для нее маловат, но в скором времени, наверное, это произошло бы, если бы не его кончина. Вот кончина тоже вызывает вопросы, и, опять-таки, мне приходилось считать разные варианты, и то, что умер от простуды, то, что умер от какой-то заразной болезни, то, что был злодейски убит. Словом, такое количество версий, что просто от них кружится голова. Что в наибольшей степени правдоподобно.

Игорь Курукин

— У него была оспа. От оспы в ту эпоху умирали, то есть это было достаточно серьезно. От нее умер, собственно, австрийский император Иосиф, от нее умер испанский король, ну, тут они современники все. Вот. У Петра оспа была, но от оспы он не умер. Вот, судя по всему, вот насколько можно сопоставить какие-то отрывочные данные, да, у нас нет медицинского заключения о смерти, естественно, но если бы оно и было, то, собственно, оно бы написано было таким языком, что мы бы с вами ничего не поняли. А вот, судя по всему, он ещё и простудился, и, выздоравливая от оспы, добавилось ещё воспаление лёгких, а это уже совсем плохо.

Дмитрий Володихин

— Поговаривали, что простудился он во время парада, происходившего в зимнее время, который он почему-то вынужден был принимать в лёгкой летней форме. Так ли это?

Игорь Курукин

— Ну, он действительно был на параде, заболел ли он или не заболел, сказать сложно, но это совершенно реально, естественно, было в ту эпоху. Ты должен быть в мундире, а не в шубе, естественно, на официальной церемонии. Но помер он вот именно от этого. То есть от последствий, видимо, это было воспаление легких.

Дмитрий Володихин

— Ну что ж, версии, которые добавляют сюда не просто стечение обстоятельств, не просто слабое здоровье, а еще и некий злодейский умысел, то есть там то, что царя убирали, освобождая дорогу другим претендентам на трон. До какой степени это уместно или это легенда?

Игорь Курукин

— Думаю, что нет, потому что, собственно, никаких особо претендентов на трон не существовало, он, собственно, был единственный наследник мужского пола, то есть, в данном случае, как бы в глазах большинства нормальных людей он был, естественно, на своём месте, происхождение у него было несомненное, вот опять же, поэтому думаю, что нет, говорить о какой-то интриге, устранении и так далее, боюсь, что нет.

Дмитрий Володихин

— Насколько я понимаю, его невеста, княжна Долгорукова, какое-то время выставлялась как претендент на престол, но не получилось.

Игорь Курукин

— Нет, конечно, естественно. Это уже был перебор. Она даже не официальная жена. Поэтому невозможно. Так, у Долгоруковых какие-то идеи на это еще были, но это все так, глупости, что называется. Никто всерьез это не воспринимал. Только потом, когда ее при Анне сослали, только потом там, как бы, а нет ли у нее ребенка от Петра Второго? Это заинтересовало единственное, что...

Дмитрий Володихин

— Ну, это уже история более поздняя.

Игорь Курукин

— Да.

Дмитрий Володихин

— Ну что ж, время нашей передачи постепенно подходит к концу. Пора подводить итоги. Игорь Владимирович, получилась довольно печальная картина. Наследник престола, которого не любили, не готовили к царскому трону, не учили державной науке, вообще учили чему-либо очень скудно. Все-таки на престол взошел, получил три года охоты, прогулок, забав.

Игорь Курукин

— И мы даже знаем, сколько всяких зверюшек он убил.

Дмитрий Володихин

— Но вот какое количество договоров международных и важных внутриполитических бумаг он обсудил, мы не знаем, поскольку, видимо, их было совсем немного и его личность не оставила отпечатка.

Игорь Курукин

— Ну, конечно, безусловно ну, пожалуйста, там вот Вексельный устав 1729 года, вот, вот, вот, пожалуйста документ вошел в действие. Ну, понятно, что мальчонка его не готовил.

Дмитрий Володихин -

Ну, ему 13 лет и, может быть, и не было какого-то злого умысла в том, что его не подпускали к делам. Хотел он сам заниматься ими или нет, непонятно, но он особенно и не мог ими заниматься.

Игорь Курукин

— Да, конечно. Вот Петру, который первый, в этом смысле было легче, потому что он был мальчонка любознательный. И самое интересное, что он был... Почему, собственно, Петр стал Петром первым? Он был вне дворцовой атмосферы. Вот он был у себя в этом самом... Преображенском. Занимался чем? Хотел... как хорошо, мальчик, что ты не лезешь в дворец, в наши дела и так далее. Вот он там, собственно, и общался. Научился плавать по Яузе, получил там ботик свой и так далее. Овладел какими-то ремеслами. Но это был Петр Первый. А Петр Второй, он уже был как бы это сказать-то ну, почти императором, если так можно сказать. А рядом с ним не было бы никого, кто мог бы его к чему-то приучить к серьёзному.

Дмитрий Володихин

— Меншиков пытался, но, видно, как-то не очень.

Игорь Курукин

— Да, как-то не очень. Но он, по крайней мере, об этом думал. Во всяком случае, накануне смерти он об этом думал.

Дмитрий Володихин

— Ну что ж, история эта печальна тем, что на трон зашёл человек, к нему не подготовленный, не прикоснулся особенно к государственным делам, вызвал у кого-то надежды на добрые перемены, например, на переход столицы из Петербурга в Москву, начал строить свои брачные планы, голова-подростка время от времени вспыхивала первыми чувствами, и всё это прекратилось на взлёте. Но остается надеяться на то, что во Царстве Небесном Господь о нем лучше позаботится, чем люди заботились о нем при жизни. А мне остается поблагодарить от вашего имени, дорогие радиослушатели, Игоря Владимировича Курукина за ту просветительскую роль, которую он, между нами, сегодня сыграл и сказать вам спасибо за внимание, до свидания.

Игорь Курукин

— Всего хорошего.

---

Все выпуски программы Исторический час

• «Святитель Иоанн Шанхайский». Глеб Елисеев
• «Вице-адмирал М.П. Саблин». Александр Музафаров
• «Крещение марийцев». Дмитрий Трапезников

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов